Я сама все вытру.
– Что? И нарушишь мои новогодние планы?
– Какие уж тут планы… – Она удрученно смотрела на потоп, устроенный дочерью.
– Ха-ха. – Он скинул пиджак и засучил рукава.
Даже в рубашке с закатанными рукавами и расстегнутым воротом Купер казался Натали неотразимым и волновал ее. Впрочем, Купер волновал ее в любом наряде. Приятная дрожь пробежала по позвоночнику.
Натали сбросила туфли и вытащила тряпки и швабру.
– Никогда не занималась уборкой в вечернем платье.
– Многое приходится делать в первый раз. Передай мне ведро. – Не успела она оглянуться, как он уже орудовал шваброй не хуже заправского матроса.
Они работали дружно и слаженно, а когда сталкивались, он приподнимал голову и целовал ее в нос. Или в волосы. Или в плечо. А Натали охватывала сладкая дрожь. Если он задался целью ее соблазнить, то вот-вот этого добьется.
Неожиданно Купер плеснул в нее водой, и холодные капли попали ей на голую спину. Она бросила губку в раковину и выпрямилась.
– Это вызов? Я его принимаю.
– Я обожаю женщин, которые не уклоняются от вызова.
Они с Купером дурачатся, но их забавы могут привести к чему-то серьезному. Готова ли она к этому?
Набрав в ладони воды и стараясь не поскользнуться и не упасть, Натали направилась к Куперу, чтобы его обрызгать, но не успела это сделать – он подхватил ее и крепко прижал к себе.
– Ты проиграла, – пробормотал он.
Но когда мужчина поймал ртом ее губы, она не почувствовала себя проигравшей. Поцелуй был упоителен и будил желание. Купер прошептал прямо ей в губы:
– Для уборщицы ты целуешься просто замечательно.
– Ты тоже здорово целуешься, хотя пахнешь, как детская пена для ванны.
Он скорчил гримасу и засмеялся.
– Что скажешь, если мы включим телевизор и откупорим бутылку шампанского, которую я реквизировал у Регины?
– Это сделка? Но сначала отпусти меня.
– Мне нравится, когда ты мне подчиняешься.
Купер разомкнул руки, и она чуть не поскользнулась на мокром полу. Он ее удержал со словами:
– Не падай, а то нам придется поиграть в доктора. – И угрожающе сдвинул брови.
Натали сделала вид, что это ее испугало, хотя на самом деле от мысли, что они с Купером будут играть в эту игру, у нее дух захватило. Она повернулась к раковине, собираясь вымыть руки, а он нарочно толкнул ее.
– Хулиган, – сказала она и в ответ пнула его в бок. И вдруг представила, как утром они окажутся одновременно в ванной: он бреется, а она вдыхает запах его тела.
Руки Купера обвили ее сзади за талию.
– Мы хорошо смотримся вместе, – пробормотал он, глядя на их отражение в зеркале над раковиной.
Натали не нашлась, что ответить, и с трудом сглотнула слюну. Да, они хорошо смотрятся. Темная и светлая головы рядом. Блестящие карие глаза и широко распахнутые голубые. Какой он горячий, крепкий и сильный. Он весь так и дышит мужественностью. И его запах… свежий, возбуждающий.
Купер чмокнул ее в шею, и она от удовольствия прикрыла глаза. Его теплое дыхание щекотало ухо. Она приподняла голову – ей захотелось, чтобы он поцеловал ее в мочку… и она получила этот поцелуй.
– Понравилось? – Мягкий рокот ласкал слух, кончик языка облизывал мочку.
Натали вздрогнула и ухватилась за край раковины.
– Да! – выдохнула она.
– Открой глаза. Я хочу, чтобы ты увидела нас. Увидела меня. Натали, взгляни на меня.
Она послушалась. По телу бегали огненные струйки, щеки пульсировали, а когда она увидела выражение лица Купера, то у нее задрожали колени. Куда подевались изысканные манеры воспитанного доктора? Перед ней воинственный владыка, который заявляет права на свой трофей. Он не сводил с нее сверкающих глаз, и Натали была не в силах отвести взгляд.
Купер гладил ей руки, его нежные пальцы заскользили по ее плечам, коснулись ключиц, а затем переместились на ложбинку у горла. Натали задыхалась, словно долго бежала. Веки у нее задрожали, и она хотела снова закрыть глаза.
– Натали, смотри на меня, – произнес он. – Думай только обо мне и больше ни о ком.
Она видела, как его руки касаются ее, гладят, она ощущала магию его прикосновений. Она не помнила, когда с ней творилось что-либо подобное.
– Я сейчас, кажется, упаду, – прошептала Натали, чувствуя, что ноги ее не держат.
У него раздулись ноздри.
– Я рядом и поймаю тебя. – Он медленно повернул женщину лицом к себе.
– Господи, я еще ни разу так не возбуждалась, – пробормотала она.
У него на губах заиграла еле заметная улыбка.
– А что еще ты чувствуешь?
– Я чувствую себя красивой и… сексуальной.
– Ты такая и есть.
– И ты тоже.
Она погладила его по лицу, и ей было приятно ощущать легкую шероховатость щек. Купер поймал ее ладонь и стал целовать пальчик за пальчиком. Он возбужден не меньше, чем она! Сейчас здесь рождается что-то очень важное и прекрасное. Это волновало и пугало. Готова ли она к этому? Ответ ясен, потому что она безумно влюблена в Купера Салливана.
– Я думаю, то, что между нами происходит, очень серьезно, – хрипло прошептал он, читая ее мысли.
– Я тоже так думаю.
– И что нам делать?
– Что ты решил?
– Ты это знаешь.
Да, она знает, потому что хочет его.
– Я хочу тебя, – сказала она. – Но не здесь и не прямо сейчас. – Как объяснить ему? – Я не принадлежу к категории женщин, которые заводят любовников.
Он прижался лбом к ее лбу и вздохнул:
– Я знал, что ты это скажешь.
У нее беспорядочно заколотилось сердце. Либо она его навсегда потеряет, либо их отношения перейдут в другую фазу.
– Купер, ты мне не безразличен.
Он теребил завиток ее волос.
– Тогда будь со мной. Ты же знаешь, что я окружу тебя заботой.
– Это меня страшит, – прошептала Натали.
– Любовь – дело непростое.
Сердце подскочило до потолка. Купер говорит о любви? Он сможет отвлечься от своей карьеры и стать тем мужчиной, который ей нужен?
Следующие несколько дней прошли под знаком влюбленности. Нет, они оба не произносили никаких любовных признаний, но чувств было не скрыть. Купер никак не мог сделать решительный шаг, а Натали старалась проявлять терпение. Они проводили вместе каждую свободную минуту. Иногда брали с собой близнецов покататься на санях или водили их в кино. Бывало и так, что приглашали платную няню посидеть с девочками, чтобы побыть вдвоем. Они разговаривали, обнимались и целовались. Натали спрашивала себя: почему она решила, что сможет прожить без любви?
Как-то днем они слепили во дворе снеговика-доктора, украсив его стетоскопом и голубой медицинской шапочкой. Всем было весело. Завтра Купер собирается в Цюрих, где будет представлять доклад на престижной конференции, поэтому он весь день проводил с ней и близнецами.
– Нэт, это очень важно, – говорил он с сияющими от воодушевления глазами. – Это настоящий успех.
Ей бы огорчиться: карьера снова крадет у нее мужчину, а она радовалась за него. Конечно, она будет скучать, но ведь это только несколько дней.
– Мам, сфотографируй меня. – Роза стащила у Купера шарф, обмотала голову подобием тюрбана и, скорчив смешную рожицу, встала за снеговиком. Лили с визгом пристроилась около сестры.
– Эй, кто украл мой шарф? – зарычал Купер и кинулся к проказнице. Роза, визжа, начала бегать вокруг снеговика, а Купер и Лили кинулись за ней.
Какое счастье слышать их веселые крики! Натали делала снимки и верила, что все у них будет хорошо. Сценка эта походила на зимнюю поздравительную открытку – две маленькие румяные девочки и красивый мужчина резвятся на белом снегу.
Ей в плечо ударил снежок.
– Вы испортили мне снимок! – крикнула она. Близнецы со смехом продолжали забрасывать ее снежками.
– Это Купер придумал! – хором закричали они.
– Ах, вот как! – Натали повернулась к виновнику проделок.
– Виноват – признаю. – Купер выхватил у Натали фотоаппарат и нацелил на ее лицо. – Я хотел привлечь твое внимание.
– Не надо, не снимай – у меня нос покраснел, – засмеялась Натали.
– У тебя прелестный носик, как, впрочем, и все остальное.
– Доктор Салливан, – высокомерно произнесла она с интонацией Скарлетт О'Хара, – я и не знала, что небезразлична вам.
Он сунул фотоаппарат в карман и шагнул к ней с горящим взглядом.
– Я тебе сейчас докажу, насколько небезразлична.
Вскрикнув, она развернулась и побежала, неуклюже прыгая по глубокому снегу. Куперу не составило труда догнать ее, они столкнулись и упали. Натали хохотала, снег попал в волосы, в глаза. Она зачерпнула пригоршню снега и бросила в Купера, а он слепил снежок и поднес к ее лицу.
– Скажи, что будешь скучать без меня, когда я уеду.
– О, разумеется. Я буду скучать.
– Обещаешь?
– Угу. А ты будешь без меня скучать?
– Милая моя, ты даже не представляешь, как сильно.
Натали не могла больше противиться желанию обнять его. Она обвила руками шею Купера и поцеловала его.
Спустя несколько мгновений ошеломленный ее порывом Купер помог ей встать на ноги.
– Если повторишь это, то я, наверное, не улечу в Цюрих.
Остроумный ответ уже был у нее на языке, как вдруг Натали поняла, что во дворе как-то странно тихо. Она посмотрела на дочек, и все стало ясно.
Лили катала снежный ком для следующего снеговика, а вот Роза стояла поодаль и злобно смотрела на мать и Купера.
– Вы оба… дураки! – закричала она и побежала к дому.
Купер проводил ее недобрым взглядом, а потом с тем же выражением на лице оглянулся на Натали:
– Ты собираешься что-то сказать?
Она беспомощно покачала головой.
– Я не знаю, что еще можно сделать. Пойду и поговорю с ней.
Купер взял Натали за руку.
– Это ты уже испробовала.
Ее охватила обида, смешанная с раздражением.
– Чего ты ждешь от меня? Побить ее? Я не могу заставить девочку чувствовать то, что она не чувствует.
– Но ты можешь заставить ее вести себя уважительно.
– Купер, она не такая уж плохая.
– Я никогда этого не говорил.
– Но в твоем голосе это звучит.
– Ничего подобного.
– Роза до сих пор горюет по Джастину.
– И сколько еще времени ты собираешься быть жертвой своей дочери? Два года? Десять?
– Она – моя дочка. Мой долг помочь ей.
– Ты не помогаешь. Ты лишаешь ее возможности справиться с горем.
– Что? – (Он говорит так, словно Роза наркоманка, а не страдающий ребенок!) – Какой бред ты несешь.
– Требовать от ребенка дисциплины нелегко, но это необходимо.
– Что ты знаешь о воспитании детей?
– Достаточно. Мой ребенок никогда не станет разговаривать со мной так, как Роза разговаривает с тобой и другими взрослыми.
Натали затрясло.
– Она не твой ребенок. И ты не ее отец. И не пытайся им быть.
Купер замер. Ужасные слова были произнесены и встали между ними. Натали уже пожалела о том, что они вырвались, но поздно.
– Мне не следовало этого говорить.
Она протянула руку и дотронулась до его груди, но он отстранился.
– А может, и нужно было сказать. – Его тон, только что такой страстный, был холоден как лед. – Теперь по крайней мере я знаю свое место.
Она не успела найти нужные слова. Купер повернулся и зашагал к внедорожнику, припаркованному на обочине. А Натали с упавшим сердцем неподвижно стояла и смотрела, как уходит человек, которого она любит.
Глава одиннадцатая
Купер заставил себя не гнать внедорожник, хотя кипел от возмущения и обиды. Натали словно всадила в него нож и оставила истекать кровью на снегу. Он должен был это предвидеть! Она никогда не пропустит его за тщательно выстроенный бастион своей независимости. В этом заключена ее жизнь. И в детях. Это ее семья. Семья Джастина. А он вмешивается в чужие дела.
Купер хотел, чтобы они стали его семьей. Чтобы дети стали его детьми. Даже упрямая Роза бывала и занятной, и милой, а ее верность Джастину трогала до глубины души. А Лили… Лили завоевала его сердце с той минуты, когда доверила ему увечную куклу.
Слова Натали стучали в мозгу: «Ты не ее отец». Но он готов им стать. Готов не только взять на себя заботу о Натали, но заменить Джастина как мужа и отца.
Причем здесь Джастин? Глупости какие. Он любит Натали, и любил все эти годы. Десять лет назад она выбрала Джастина, а он, Купер, чтобы не смотреть правде в глаза, сбежал в Калифорнию и сам для себя решил, что Натали – просто очередной трофей в их с Джастином постоянном соревновании. И этот трофей достался не ему. Все другие доводы – заведомая ложь, чтобы утешить уязвленное самолюбие. Теперь-то он знал, что все не так. В глубине его души всегда жила ненависть к старому другу. И неудивительно, что его преследовало чувство вины, когда он узнал о смерти Джастина.
Купер направил автомобиль к больнице. У него масса дел до отъезда в Цюрих. Самое разумное – это навсегда исчезнуть из жизни Натали, чтобы не остаться на вторых ролях. А для Салливана быть вторым немыслимо.
Натали старалась не плакать.
– Мамочка. – Лили, жалобно оттопырив нижнюю губу, смотрела на нее полными слез глазами. – Купер на нас рассердился?
– Не на тебя, киска. На меня.
– Он не станет нашим новым папой?
Натали едва не уронила металлическую миску.
Если она даст волю чувствам, то лишь испугает Лили.
– Боюсь, что нет, малышка.
Лили шмыгнула носом, и по круглым щечкам покатились слезы. Натали опустилась на колени и обняла ее.
– Котенок, у нас все будет хорошо. Мы же жили без Купера и теперь проживем без него.
Нет, это неправда. У них не все было хорошо. Им было трудно. Ей по крайней мере. А когда появился Купер, она снова почувствовала себя женщиной. Он шутил, дарил подарки, ухаживал за ней, а она… она стала полагаться на него, зависеть от него… ну, не материально, конечно, а эмоционально. Он был ей необходим… как торту необходим сахар.
– Вы кричали друг на друга.
– Прости. Мы ссорились.
– Это из-за Розы. Она вредничает. Она говорит, папа не захотел бы, чтобы Купер был нашим новым папой, но это неправда. Папа нас любил. Он хотел нам счастья. Когда Купер с нами, то мы как будто целая семья.
У Натали на сердце были такая тяжесть и боль, словно она проглотила горячий кирпич.
– Купер все еще наш друг? – спросила Лили.
– Да, он наш друг. – Но в этом она не была уверена.
– Можно я ему позвоню?
Нет! Но вместо этого Натали сказала:
– Давай потом. – И вытерла мокрые от слез щеки девочки. – Хочешь помочь мне приготовить глазурь для торта? Ты сама выберешь краски.
– Я не хочу.
– А я хочу. – Роза, как ни в чем не бывало, вбежала на кухню. Вид у нее был довольный и… даже торжествующий.
Неужели Купер прав? Неужели она потворствовала дочери? Натали покачала головой:
– Нет, Роза. Тебе я этого не разрешу. Я недовольна тобой.
– Ну и не надо. – Роза пожала плечами. – Лили, пойдем играть в театр. Ты будешь директором.
Если бы Натали не была так расстроена, то, наверное, рассмеялась бы. А пока что она вернулась к работе и занималась выпечкой почти до утра. Разбивая яйца, замешивая тесто, она стонала, тихонько плакала и… думала, думала. Несколько раз женщина порывалась позвонить Регине и попросить совета и сочувствия, но время было позднее, чтобы беспокоить подругу. Впервые любимое занятие – выпечка тортов – ей совершенно не помогло успокоиться. Наверное, потому, что горе было слишком велико.
На следующее утро после беспокойной ночи и мучительных сновидений Натали с трудом поднялась с постели, приняла душ и оделась. Пора собирать девочек в школу. Сегодня ей предстояло много дел, так что об усталости лучше забыть. В довершение всех неприятностей Роза начала капризничать. После вчерашнего Натали была полна решимости не потакать дочери.
– Вставай и одевайся. И никаких жалоб.
Роза заплакала:
– Я плохо себя чувствую.
– Роза, я не шучу. Я устала, и нервы у меня на пределе. Сегодня твое хныканье ни к чему не приведет.
Но плач не прекратился.
– У меня живот болит. Я хочу пить.
Натали отправила Лили за водой и поставила Розе градусник.
– Роза Изабелла, даю слово, если температура нормальная, то тебе здорово попадет.
Температура была нормальная, но Натали показалось, что Роза не притворяется. Девочка выглядела вялой, взгляд тусклый, и она жаловалась на головную боль. Хотя Натали и одолевали сомнения, она все же перестраховалась, дала ей детский панадол и оставила обеих девочек дома. К десяти утра состояние Розы не изменилось, и Натали решила ехать в агентство вместе с детьми, так как ей было необходимо доставить образцы свадебных тортов.
Трудно быть одинокой мамой. Когда происходят подобные неприятности, хорошо иметь рядом опору. Она думала о Купере, сильном и надежном.
– Ты ужасно выглядишь, – сказала Джули, когда Натали появилась в агентстве. – Заболела?
– Розе нездоровится.
– Кто болен? – спросила вошедшая Калли.
– Роза, – ответила Джули. – Пожалуй, надо угостить ее пирожными и напоить молоком.
– Лучше шоколадом, – предложила Калли. – А что ты нам принесла, Нэт?
– Всего понемногу. Восемь образцов. И еще сдобную ватрушку с клубникой по совершенно новому рецепту.
«Красавицы» переглянулись.
– Что случилось? – Все знали, что когда Натали чем-то огорчена, то забывается в работе и может печь ночь напролет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12