Сегодня громкие крики удавались ей особенно легко - на жестком столе она чуть ли не в кровь стерла спину.
- Так о чем ты хотела со мной поговорить? - спросил наконец Карсон, слезая с неё и застегивая ширинку.
Шарон сползла со стола, запихнула выбившиеся груди в лифчик и опустила подол мини-юбки - никакой ерунды, вроде раздевания, Энди не признавал. Затем, пока Карсон разливал напитки, Шарон достала из портфеля прозрачную папку с документами.
- Люди, которые без конца приходят к Бекки - все без исключения дизайнеры по интерьерам или архитекторы, - заговорила она. - Наиболее известный из них, Джон Сильверстоун - самый модный сейчас лондонский архитектор у нуворишей и знаменитостей. Я распорядилась установить за ними слежку, и оказалось, что все они посещают один и тот же адрес: Ист-Хит-роуд, 13, в Хэмпстеде. Там возводится совершенно сногсшибательный особняк. Настоящий дворец.
- Нужно проверить, кто его владелец, - быстро сказал Карсон.
- Что ж у меня, по-твоему, совсем мозгов нет? - фыркнула Шарон. Установить это было, кстати, не так просто. Держу пари, Энди, что ты ни за что угадаешь, кто им владеет. - Она игриво схватила его за мошонку. Попробуй, угадай!
- Я не в настроении играть в эти дурацкие игры, - прорычал Карсон.
- Ага, ты уже свое получил и больше, значит, играть не хочешь? - Шарон сделала вид, что рассердилась. - Хорошо, тогда попроси, как следует. Скажи: "Шарон, лапочка, ответь мне, кто владелец этого дворца".
Карсон наклонился к ней так близко, что в нос Шарон шибануло перегаром.
- Шарон, мать твою, скажи, чей это дом или я из тебя душу вытрясу! проревел он, хватая её за горло.
Шарон никогда прежде не видела своего любовника в таком состоянии, и не понимала даже, то ли это её пугает, то ли возбуждает. Карсон выглядел так, точно и в самом деле был вполне способен свернуть ей шею. Что ж, наконец ей удалось расшевелить его. Значит, я ему все-таки не совсем безразлична, с торжеством подумала Шарон. И тут же выпалила:
- Дом принадлежит Дэниелу Холлоуэю!
Карсон оторопело уставился на нее. Смысл, похоже, дошел до него не сразу.
- Что ж, - промолвил он наконец. - Пора вводить в бой Келли. Очевидно, что дом принадлежит Дугласу, но по каким-то, понятным лишь ему причинам, он предпочел оформить его на имя брата. Возможно, для того, чтобы Келли не наложила на особняк свою лапу. Найди способ известить его дражайшую супругу, что у Дугласа есть не только любовница, которая ждет от него ребенка, но вдобавок ещё дворец стоимостью в несколько миллионов фунтов стерлингов. Но только так, Шарон, чтобы сама ты при этом оставалась в тени. Ты поняла?
Говоря, Карсон не только оживлялся, но отчего и возбуждался все больше и больше. Закончив говорить, он взял руку Шарон и приложил к своей ширинке, по которой вырос внушительный бугор. Затем, распаленный страстью, потащил Шарон в соседнюю комнату, в свой собственный кабинет.
Подскочив к столу, Карсон включил персональный компьютер. Он был настолько возбужден, что, забыв об обычных мерах предосторожности, ввел свой личный пароль при Шарон. "Браво", не преминула заметить та. И тут же смекнула, что вышло весьма удачно.
На экране монитора тем временем возникло "жесткое порно". Двое молодых мужчин в состоянии полной боевой готовности обхаживали с двух сторон грудастую девицу, размеры бюста которой впечатлили даже Шарон. В тот же миг Карсон завалил Шарон на стол, задрал ей сзади юбку и одним махом всадил в неё своего молодца. Несколько минут спустя он, судорожно дыша, кончил, и распростерся на Шарон. Тишину в кабинете прерывали лишь вздохи девицы, да возгласы её партнеров, весело подбадривающих дуг друга.
Чуть отдохнув, Карсон снова провел Шарон в гостиную и, усевшись рядом с ней на софу, обнял раскрасневшуюся женщину за плечи.
- Это ещё не все, - промолвила она, не скрывая своего удовольствия от столь бурного выражения чувств со стороны Карсона. - Я подняла данные об отпусках и больничных листах Джорджины за все годы работы в нашей газете, и нашла, что несколько лет назад она провела на больничном листе сразу целый месяц. Меня это насторожило, потому что из компьютера сведения об этом стерты.
- Не забывай о том, кто - наша главная цель, - напомнил Карсон. - Если мы избавимся от Дугласа, то с ним уйдет и Джорджина. У тебя, по-моему, уже мозги из-за неё набекрень.
Шарон отпила из стакана немного виски с кока-колой (само собой разумеется - диетической) и сказала, сделав вид, что не расслышала слов Карсона:
- Мое журналистское чутье подсказывает: дело тут нечисто. Столь продолжительный отпуск по болезни дают либо в случае психического расстройства, либо - больным раком. И ещё - наркоманам. В любом случае я из кожи вони вылезу, но выясню, чем страдала наша раскрасавица.
Сидя в такси по пути домой, Шарон с головой погрузилась в раздумья. Неужели Карсон прав, и идея расправы над Джорджиной и впрямь превратилась у неё в навязчивую манию? И что могло быть тому причиной? Ревность или соперничество двух блестящих профессионалок?
Было время, когда ей казалось, что они с Джорджиной могут составить блестящую команду. Разумеется, при условии, что она, Шарон, станет главредом, а Джорджине достанется пост её заместителя. Они замечательно дополняли друг друга. Джорджина умела ладить с людьми и выживать из них максимум возможного, а привнесла бы в их союз жесткость и бульдожью хватку.
Журналистский нюх был великолепно развит у обеих, а вот выбор возможностей добычи острых материалов было у Шарон богаче.
В глубине души Шарон понимала, что завидует не только внешности соперницы, но и присущему Джорджине аристократизму. Классу, иными словами. Умению себя подать. А вот самой Шарон ни дорогущие тряпки, ни дом в престижном районе, ни автомобиль, обошедшийся в целое состояние, не могли компенсировать то, что у неё всегда отсутствовало. Как говорила её мать, "За деньги можно полностью изменить свои внешность и стиль, но класс - не купишь".
При одном виде Джорджины, легко и непринужденно порхающей по редакционным комнатам, у Шарон разливалась желчь. В том, что касалось профессиональных качеств, она считала себя выше Джорджины, но как женщина отчаянно ей завидовала. А потому твердо решила, что должна биться до победного конца. Тем более что пришла в "Трибьюн" гораздо раньше соперницы. Главное - выжить Джорджину любой ценой, и тогда она снова станет единственной и неповторимой. Не с кем сравнивать, нет и конкуренции.
Работать бок о бок они не смогут никогда. Джорджина должна уйти.
Шарон всегда верила в поговорку, что долг платежом красен. Стоило ей оказать кому-нибудь весомую услугу, и она уже считала, что ей по гроб жизни обязаны. Она позвонила Джейсону Роудсу, своему бывшему коллеге, который теперь сотрудничал с журналом "Базаар". Роудс был перед ней в долгу.
- Джейсон, я хочу попросить тебя об одном одолжении, - Шарон без всякого вступления сразу взяла быка за рога.
Джейсон ожидал её звонка. Шарон уже просила его об одолжении не впервые, однако он знал, что она будет это проделывать и впредь. Два года назад он по уши влюбился в несовершеннолетнего подростка, который к тому же состоял в отдаленном родстве с кем-то из членов королевской фамилии. Шарон пронюхала об этом и, позвонив Джейсону, выложила все подробности: где и когда он встречался с малолеткой, сколько продолжалась их связь, и пригрозила опубликовать этот материал. Джейсону неминуемо грозила тюрьма. Он не знал, что для публикации у Шарон не хватало доказательств. В конечном итоге Шарон сменила гнев на милость и сказала, что ради их старой дружбы не даст статье ход.
С тех пор она, при необходимости, не стеснялась обращаться к "старому другу".
Вот и сейчас, позвонив, она объяснила Джейсону, чего именно от него хочет.
- Интервью у неё ты должен взять в среду 23 июля, в десять утра.
После звонка Джейсона Роудса из журнала "Базаар", Келли была на седьмом небе от счастья. Он хотел сделать статью про неё с Дугласом, "самую очаровательную пару в издательском бизнесе", и сопроводить её "домашними" фотографиями. Только сейчас он улетал на две недели в Лос-Анджелес, поэтому дату интервью назначили на 23 июля. Таким образом, у неё оставалось всего 3 недели на подготовку.
Келли тут же позвонила Ники Кларку.
- А мне плевать на ваши списки! - завопила она секретарше. - Пусть Ники сам возьмет трубку. Он должен меня принять в ближайшую среду, в 8:30 утра.
Секретарша вновь терпеливо пояснила, что может лишь внести её фамилию в общий список ожидания, поскольку график Ники безмерно перегружен и расписан на две недели вперед. Исключений Ники ни для кого не делает.
- Да вы хоть знаете, с кем говорите? - завизжала Келли. - Одно мое слово, и вас вышибут коленом под зад.
Бросив трубку, Келли решила, что обратится к другому модельеру. Затем она позвонила в салон Чемпнис и договорилась о полном комплексе процедур: массаж, маски, лечебные грязи с водорослями, педикюр. Оставалось решить, что она наденет для фотосъемки. Для съемок при дневном свете в официальной обстановке сойдут Диор или Шанель. Дома, в неформальной обстановке, сойдет и Гуччи. А вдруг их захотят сфотографировать на приеме? Пожалуй, решила Келли, стоит прикупить на этот случай длинное алое платье с глубоким декольте от Валентино, которое она видела накануне. Всего три недели до интервью, а у неё столько дел!
Дугласу Келли решила пока ничего не говорить. К тому времени, как интервью увидит свет, он уже и так узнает про её беременность, придет в полный восторг, и их отношения снова наладятся и станут безоблачными, как прежде. Текст интервью она согласует сама, а потом Джейсон может позвонить Дугласу на работу, чтобы использовать пару-тройку дополнительных цитат. Муж Келли ненавидел все эти интервью, тогда как Келли, напротив, была на седьмом небе от этой столь кстати представившейся возможности.
Во-первых, интервью, помещенное в столь престижном журнале, потакало её непомерному самолюбию. Во-вторых, что было несравненно важнее, Келли была уверена, что Дуглас не сможет бросить её после того, как она расскажет всему миру о том, как счастливы, что наконец-то ждут ребенка. В противном случае, он выставил бы себя на посмешище, а для Дугласа в жизни не существовало ничего болезненнее насмешек. А какая это будет увесистая оплеуха Джорджине. Наконец-то эта газетная проблядушка поймет, кто у нас правит бал, злорадно подумала Келли.
Войдя в кабинет Шарон, Феретти тут же плюхнулся на софу.
- Вчера вечером Роджер сам позвонил мне, - горделиво поведал он. Сказал, что страшно соскучился и хочет встретиться со мной в баре. А я ответил, что...
Шарон не слушала. Любовные переживания Феретти её совершенно не интересовали, и она всегда старалась пропускать подобные излияния мимо ушей. Но при этом делала вид, что слушает очень внимательно. Пользы Хорек приносил ей много, и Шарон предпочитала лишний раз не задевать его болезненное самолюбие.
Рабочий день уже близился к концу, и Феретти наконец встал и, подойдя к бару, налил себе и Шарон по стакану выпивки.
- Как там дела у нашей стервочки? - полюбопытствовала Шарон, воспользовавшись паузой в беседе, чтобы перевести её на свою излюбленную тему.
Феретти надулся.
- Я с ней не разговариваю, - обиженно процедил он. - Она противная. Она зарубила мою идею. "Угадай, чей крантик". Помнишь? Я предложил поместить десяток фотографий известных личностей и предложить читателям угадать, кому из них принадлежит какой крантик. Разумеется мы напечатали бы только затушеванные контуры, а не фотоснимки настоящих членов, хотя все они есть в моей домашней коллекции. "Верни крантик звезде!". Так вот, Джорджина отклонила мое предложение. Сказала, что оно безвкусное. Представляешь? Безвкусное!
- Тебе не удалось выяснить, что с ней было в течение того месячного отпуска?
- Я разговаривал с людьми, которые в то время состояли у нас в штате, но никто из них толком ничего не знает. Поговаривают, что у неё когда-то подозревали рак, но потом оказалось, что тревога ложная. А исчезла она сразу после этого. Никому не говорила, что с ней было, да никто её вроде бы и не расспрашивал.
- Пусть сыщик разузнает, кому и куда Дуглас посылал цветы в это время, - предложила Шарон. - Он всегда пользуется услугами Полы Прайк из Айлингтона. У них в архивах должны сохраниться соответствующие записи. Если эта стерва лежала в больнице, Дуглас вполне мог послать ей цветы. Тогда, по крайней мере, у нас будет, за что уцепиться.
- Да, мысль неплохая, - одобрительно кивнул Феретти.
- Какие ходят сплетни по поводу этих десятерых засранцев, которых я уволила? - осведомилась Шарон.
Она имела в виде десятерых журналистов, которые состояли в общем штате "Трибьюн", четыре дня в неделю работая на "Дейли", а пятый - на "Санди". Шарон выдвинула им ультиматум: либо они всю неделю работают у нее, либо пусть выкатываются к чертовой матери.
- Все очень огорчены, особенно наша дражайшая Джорджина, - ответил Феретти. - Беда лишь в том, - простодушно добавил он, - что обвиняют в случившемся не её, а тебя.
Не успело последнее слово сорваться с его губ, как Феретти уже горько раскаялся в своей болтливости.
Шарон тигрицей соскочила с кресла и метнулась из-за стола. Встав, подбоченившись посреди кабинета, она принялась орать:
- Как они смеют обвинять меня, эти распиз...яи? Да я этих раздолбаев всех, на хрен, поувольняю! Почему они считают, что эта гребаная сучка тут ни при чем? Отвечай, мать твою!
Глаза её метали молнии.
Феретти настолько перепугался, что забился на софу с ногами, боязливо втянув голову в плечи. Он забыл стряхнуть пепел с сигареты, который провис длинной колбаской, грозя вот-вот свалиться ему на брюки.
- Я хочу знать поименно всех, кто меня обвиняет, - продолжала вопить Шарон.
Ну вот, опять из меня доносчика делают, - подумал Феретти, поймав блокнот, который бросила ему Шарон. И тут же, не без злорадства, начал вспоминать, кто был с ним не слишком любезным в последнее время.
Вечер пятницы, конец рабочий недели. Джорджина валилась с ног от усталости. Сев в машину, она позволила себе отвлечься от раздумий и просто посматривать по сторонам, на жизнь вечернего Вест-Энда. Автомобили еле ползли по запруженным улицам, из театров валили толпы людей. Джорджина с грустью попыталась вспомнить, когда была в театре в последний раз.
Под фонарем пристроилась парочка влюбленных. Не обращая внимания на прохожих, они страстно целовались, причем молодой человек обеими руками тискал ягодицы девушки. В душе Джорджины шевельнулось неясное чувство. На мгновение ей тоже захотелось отведать мужской ласки. Выпадет ли ей когда-нибудь такой случай? И хочет ли она этого?
Джорджину беспокоила Белинда. Она устала от необходимости скрываться, отчаяние и обида порождали бесконечные ссоры. Джорджина вдруг подумала, что, будь её любовником мужчина, она могла бы проявлять свое отношение к нему, не таясь. Спокойно возвращаться домой, утром уходить вместе. Она тяжело вздохнула; день выдался сложный.
Увольнение сразу десятерых репортеров потрясло её. Битых две недели она пыталась доказать Шарон, что делать этого нельзя, но так и не сумела отстоять свою правоту. Если увольнение проводилось в рамках плана реорганизации деятельности "Трибьюн", разработанного Дугласом, то должно было закончиться почти неминуемым крахом. Оставшись с Дугласом с глазу на лаз, Джорджина так ему и заявила.
- Дуглас, я считаю, что это просто самоубийство. Неужели вы сами этого не видите? Тиражи всех наших выпусков начали стремительно падать. Я уверена, что снижение интереса к нашим изданием связано в первую очередь с падением уровня журналистики. Мы должны повышать его, а не освобождаться от лучших авторов. Читатель становится более разборчивым, это очевидно. Я считаю, что мы должны повысить качество статей.
Увы, найти понимания у Дугласа ей тогда так и не удалось.
Сейчас же она чувствовала себя настолько разбитой, что мечтала лишь об одном: возвратиться домой и устроиться на софе с огромным бокалом охлажденного вина...
Затренькал её мобильный телефон. Звонила Белинда.
- У тебя совсем измученный голос, - взволнованно сказала она. Что-нибудь случилось?
- Нет, обычная история, - ответила Джорджина. - Шарон выгнала сразу десятерых журналистов, которые готовили для меня статьи. Один из них только вчера узнал, что у его жены рак груди. Шарон поступила бесчеловечно. Да и не это главное. Все они - первоклассные авторы, и я теперь даже не представляю, как обойтись без них.
- Ты меня очень тревожишь, Джорджи, - озабоченно промолвила Белинда. Не стоит тебе так убиваться. Все уже говорят о том, что Дугласа скоро выживут. Ходят слухи о готовящемся слиянии, о заговоре за спиной Дугласа, который возглавляет Гэвин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37