Но почему? Он ощутил, как вопрос срикошетил у него в мыслях, и не нашлось ни одного ответа, достойного рассмотрения. Джеймс улыбнулся Рейчел и немного расслабился, ощущая родство, которое ему не приходилось испытывать раньше по отношению к красивой женщине. Во всяком случае, уже довольно давно.
Холлэнд глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
– У меня нет никаких... серьезных сомнений, о которых я могу рассказать вам, Рейчел. Я только знаю, мы оба обеспокоены...
– Скажите лучше, напуганы до смерти, – подсказала она, отметив широкую ладонь капитана и выступающие вены от кисти до локтя.
– Ладно, что-то в этом духе, – согласился Холлэнд. – Понимаете, я просто не знаю, чему верить. То Даллас уверяет меня, что это просто чересчур бурная реакция на не столь уж опасный вирус, потом мне говорят, что мир нас боится, а затем одного из моих пассажиров угробили... – слова сорвались с языка, и капитан посмотрел в сторону, неожиданно подавленный.
– Вы сделали, что могли, Джеймс. Я знаю всю историю.
– Правда? – спросил он с какой-то горечью. – Я мог пойти за ней, схватить ее или сделать что-нибудь еще. Я хочу сказать, Господи, Рейчел, это же молодая мать! Они почти перерезали ее пополам!
– Джеймс, если есть хоть что-то, что может доказать вам их готовность убить вас, так это то, что они застрелили ее. Ваше сообщение все об этом сказало. Их запрограммировали бездумно защищать этот периметр.
Капитан покачал головой и молча уставился на центральную панель.
– Нам нужен сильный лидер, Джеймс. От вас не было бы никакой пользы, если бы вы лежали там, в поле.
Она снова сказала «сильный».
Холлэнд начал улыбаться, а затем громко захохотал.
– Из меня лидер ни к черту, Рейчел. Я просто летчик, которому хотелось только одного – летать.
– Ваш отец был летчиком? – спросила она.
Рейчел заметила, что задела его за живое. Он выглядел шокированным и начал медленно качать головой с выражением отвращения.
– Почему вы задали этот вопрос? – удивился Джеймс.
– Не знаю. Вероятно, инстинктивно. Отцы, сыновья, профессия и тому подобное.
– Вы когда-нибудь были в Грили, штат Колорадо? – поинтересовался Холлэнд.
– Нет. В Денвере была. Но в колледже у меня была подруга родом из Грили. Это к северу от Денвера, верно?
– Около пятидесяти миль, – отозвался он.
– Вы там выросли?
Холлэнд кивнул.
– Если можно так выразиться.
Она просияла, не уловив смысла.
– Я понимаю, это маленький город. Может быть, моя приятельница знала вашу семью.
– Надеюсь, что нет, Рейчел, – откликнулся Джеймс. – Я на это надеюсь, потому что вряд ли это будут хорошие воспоминания. Моего отца отлично знали как главное городское несчастье. Он был ничтожным выскочкой, который делал все возможное – начиная со странного бизнеса до выдвижения своей кандидатуры в мэрию – просто для того, чтобы выставить себя напоказ. Я потратил юность на то, чтобы отречься от всякой связи с ним.
– Его тоже звали Джеймсом?
Холлэнд фыркнул.
– Большой Джим. Так он сам себя звал. Большой Джим Холлэнд. Под этим именем он даже выдвинул себя кандидатом. Вот почему я никогда не разрешаю людям называть меня Джимом.
– Чем он зарабатывал на жизнь?
– Видите ли, его скорее всего можно было назвать продавцом по призванию, Рейчел. Он мог продать все что угодно. Арестанту – дополнительный срок за решеткой, холодильники – эскимосам, серу – осужденному гореть в аду. Единственная проблема: его никогда не интересовало, работает ли то, что он продал, или нужно ли оно кому-нибудь. Я всю свою юность провел, выслушивая, как моя мать отбивается от рассерженных покупателей или партнеров, сборщиков налогов и желающих получить по счетам. Отец все покупал в кредит – казалось, он у него бесконечен. До сих пор в Грили есть здания, носящие его имя. Потому что первым делом, купив или выстроив что-то, он лепил на это свое имя, обычно из камня или бетона. Даже после того как здание переходило в другие руки, новые хозяева не могли уничтожить надпись.
– И по контрасту вам захотелось быть незаметным, – предположила Рейчел.
Джеймс фыркнул и с отвращением покачал головой.
– Я хотел стать невидимкой!
Холлэнд поднял свою крупную правую руку ладонью вверх, подыскивая нужные слова. Его взгляд был устремлен на переднюю панель. Потом его глаза вернулись к собеседнице.
– Отец-то меня и не замечал, если только ему не требовался ненадолго маленький мальчик на роль сына Большого Джима для каких-нибудь рекламных целей. Только тогда я имел для него значение.
– Мне очень жаль, – произнесла Рейчел.
– Я не общительный человек. Я очень замкнут и понимаю, что это реакция.
– Я смотрела на вас, Джеймс, когда вы говорили с пассажирами. Вы куда более общительный человек, чем думаете.
– Это просто Джеймс Холлэнд – профессионал. – Он жестом показал на лобовое стекло, его глаза устремились за рукой. – Настоящий я привык постоянно мечтать о том, чтобы вернуться назад в далекий девятнадцатый век и быть одиноким жителем гор. Я полагаю, что это потребность убежать от постоянного людского осуждения, от того, как трудно на самом деле быть сыном Большого Джима. Я никогда не мечтал о свете юпитеров. Я даже один из тех капитанов, кто никогда не выступает по трансляции, если этого не требуется.
Они оба замолчали на несколько секунд, потом Рейчел взглянула на летчика и откашлялась.
– Ваш отец еще жив?
Холлэнд покачал головой.
– Нет. Умер пятнадцать лет назад. Я даже не ходил на похороны. – Капитан снова посмотрел на свою собеседницу. – Мне жаль, – произнес он. – Не знаю, зачем я все это рассказал. Это все давно в прошлом.
Она махнула в ответ рукой.
– Как вы пришли в авиацию?
– Удача и любовь с первого полета, как я это называю.
Капитан поведал ей о том, как выиграл возможность совершить свободный полет в средней школе и как неожиданно не смог насытиться этим; о назначении в училище ВВС и о том, как его любовь к полету была сторицей вознаграждена длинным перечнем значков и наград; о том, что был номером один среди пилотов-инструкторов и что во Вьетнаме сделал на своем «Фантоме» шестьдесят три вылета из Дананга.
И Джеймс не забыл о Сандре, своей бывшей жене.
– Моя вина, – подвел он черту под рассказом о разводе. – Я на самом деле нелюдимый тип. Я плохо общаюсь. Вы услышали обо мне за пятнадцать минут больше, чем Сандра за десять лет супружества. – Холлэнд повернулся к молодой женщине. – Правда, мне жаль, что я разболтался...
– Именно этого я от вас и хотела.
– Что ж, вы были правы. Вы хорошая слушательница, Рейчел. Вы заставили меня почувствовать себя так, словно мы очень давно знакомы.
Она улыбнулась.
– Это так. Мы встретились в самом начале этого кризиса, помните? Очень многое произошло за такое короткое время.
Джеймс кивнул, заглядывая ей в глаза и видя явное приглашение. Он взглянул вниз и не увидел обручального кольца.
Капитан откашлялся, придя к слегка пугающему решению.
– А теперь мне хотелось бы попросить вас кое о чем, – сказан он.
– Хорошо. О чем же?
– Мне хотелось бы кое-что узнать о прошлом моей прекрасной и обворожительной пассажирки по имени Рейчел Шервуд.
Глава двадцать вторая
Вашингтон, округ Колумбия –
суббота, 23 декабря – 17.04 (22.04 Z)
Шерри Эллис ходила по номеру, пока Расти сгорбился над телефоном, остро сознавая нехватку времени. Осталось шестнадцать минут!
– Из-за чего задержка?
Сэндерс прикрыл ладонью трубку.
– Я добился того, что главный дежурный техник проверяет компьютер системы «Иридиум». Они обычно не проводят проверку по географическому признаку, но он сказал, что может это сделать.
Расти позвонил в главный офис компании «Иридиум» и потребовал позвать к телефону кого-нибудь из начальства. Он сказал, что работает в ЦРУ, и у него дело государственной важности. Времени на обычные формальности нет. Кроме того, информация, которая ему нужна немедленно, не настолько секретна.
– Так что вам нужно? – спросил старший вице-президент.
– Номера телефонов любых ваших аппаратов, которые выходили на связь или с которыми связывались за последние семь часов из следующих точек: Исландия, до семнадцати часов одиннадцати минут, а потом из любой точки на протяжении линии движения со скоростью пятьсот миль в час от Исландии на юг до западного берега Африки.
– Господи, доктор Сэндерс, вы совсем немногого хотите. Минутку, а это никак не связано с тем «боингом» с его страшным вирусом?
– Да, сэр, и я звоню, как член президентской команды, пытающейся с этим справиться.
После долгой паузы, последовал быстрый ответ:
– Ладно. Не вешайте трубку.
Его соединили с техниками, потом с оперативным центром, и теперь на связи было должностное лицо корпорации.
– Итак, доктор Сэндерс, у нас одиннадцать абонентов, звонивших из Исландии в это время, но девять из них звонили с острова больше чем через час после времени вылета самолета, которое вы мне сообщили. Раз речь идет об авиалайнере, я думаю, два номера могут вам подойти. От них больше не поступало звонков, но они явно не остались в Исландии после вылета «Боинга-747».
– Отлично. Я беру ручку.
Мужчина продиктовал нужные номера, вместе со знакомыми инструкциями, как дозвониться до них с обычного телефона и как добиться, чтобы каждый номер работал в режиме пейджера.
– Должен предупредить вас, что телефоны не рассчитаны на работу во время полета. Если у кого-то антенна рядом с окном, это может сработать, но больше похоже на то, что этого не случится.
– Понятно. Я не сомневаюсь, что вам известно, кому именно принадлежат эти номера, верно? – спросил Расти.
Еще пауза.
– Ладно, учитывая обстоятельства, скажу. Один зарегистрирован на имя Карла Уилхойта из Эн-би-си, а второй принадлежит... я не могу прочитать имя... некоему Ланкастеру, из Манассаса, штат Виргиния.
– Отлично. Огромное спасибо!
Расти снова вышел на линию и набрал первый номер. Мужской голос ответил практически сразу.
– Уилхойт.
– Вы Карл Уилхойт?
– Да. Это ты, Билл? Ты еще не получил мое установленное время прилета?
– Мистер Уилхойт, это Расти Сэндерс из ЦРУ. Вы на борту «боинга», следующего рейсом шестьдесят шесть компании «Квантум»?
– На борту? Слава Богу, нет! Я освещаю это событие. Мы на борту частного самолета и возвращаемся в Нью-Йорк. Как вы узнали этот номер?
– Извините за беспокойство. – Расти нажал на рычаг и набрал второй номер. После восьми гудков на линии раздались слова, записанные на пленку:
«Очень жаль, но телефон системы „Иридиум“ не отвечает на ваш сигнал. Человек, которому вы звоните, получит сообщение, что ему звонили. Пожалуйста, наберите код страны, код города и номер телефона для ответа и назовите ваше имя после звукового сигнала».
Расти повесил трубку, потом снова набрал номер. Шерри стояла рядом и притоптывала ногой.
– Расти, четырнадцать минут! Осталось четырнадцать минут.
Он кивнул.
– Я знаю, знаю.
Снова раздались гудки. Четыре, пять, шесть, семь. Снова включилась запись, Расти приготовился нажать на рычаг, как на другом конце раздался женский голос.
– Алло?
– Гм, это не запись?
– Нет. Простите, кто это звонит?
– Это, гм, – Сэндерс посмотрел в свои записи, – миссис Ланкастер?
В голосе на другом конце линии послышалось удивление.
– Нет. Вам нужен Ли Ланкастер?
Посол! Это телефон посла!
– Да-да, это так. С кем я говорю?
В кабине Джеймс Холлэнд услышал какое-то предупредительное попискивание, которого он никогда раньше не слышал. Если это «боинг», то такой сигнал ему не знаком, и его опытный взгляд проверил почти всю приборную доску, потом писк прекратился.
Рейчел знала этот звук, но в окружении всех этих приборов, дисков и шкал, она решила, что это одна из функций самолета.
Когда сигнал раздался снова, она сообразила, что пищит ее сумка.
Рейчел достала телефон системы «Иридиум» и включила его.
– Это Рейчел Шервуд, – сказала она после запинающихся попыток Расти внести ясность. – Я помощник посла по административным вопросам. С кем я говорю?
– Это доктор Расти Сэндерс из ЦРУ. Я звоню из Вашингтона. Слушайте меня внимательно, мисс Шервуд. Это очень важно. Вы можете взять этот телефон, пойти в кабину пилотов, немедленно передать трубку капитану, и если я потеряю связь, попросить его держать телефон у окна и подождать, пока я перезвоню?
– Конечно. Я уже там, и капитан рядом со мной. Не вешайте трубку.
За тысячи миль в вашингтонской гостинице Расти Сэндерс почувствовал себя выбитым из колеи. Что это значит: «Капитан рядом со мной»?
Рейчел протянула трубку Холлэнду, который аккуратно взял ее своей большой рукой.
– Говорит капитан Джеймс Холлэнд.
– Капитан? Вы командир «боинга», следующего рейсов шестьдесят шесть, компании «Квантум»?
– Да. Кто вы такой?
– Я работаю в ЦРУ, капитан. Доктор Расти Сэндерс. Мне необходимо, чтобы вы меня внимательно выслушали. То, что я собираюсь сказать, прозвучит очень странно, но если вы не станете меня слушать и не будете действовать немедленно, последствия могут быть фатальными.
– Наше положение уже фатально, доктор. Разве вы не слышали?
– Капитан, пожалуйста, послушайте. Вы знаете, что в Исландии провели вскрытие тела профессора Хелмса?
– Да. И я знаю, что средства массовой информации всего мира сообщили, что результаты положительны.
– Это неверно, капитан. Я говорил с главным патологоанатомом в Исландии. Судя по всему, профессор умер от сердечного приступа. Нет никаких признаков активного вируса. Я знаю, что во Франкфурте у него был жар, но и это могло быть симптомом сердечной недостаточности.
– Это правда?
– Да, сэр. Но это не доказывает, что он не был носителем вируса, хотя и указывает на то, что не вирус убил его. И еще, капитан, я лично уверен, что большинство из вас вообще не заразились. Все это может оказаться ложной тревогой. Если даже профессор нес в себе вирус, но он не был в контагиозной стадии, вирус не мог путешествовать по самолету.
– Доктор, мне жаль, что приходится говорить вам это, но у нас уже есть больные на борту. Маленькая девочка. Высокая температура и симптомы, напоминающие грипп.
Расти быстро все просчитал и кивнул.
– Слишком рано, капитан. Это не может быть немецким вирусом. Еще не прошел нужный инкубационный период. Пока никто не может заболеть.
– Очень хорошо. Так чему, как вы боялись, я не поверю?
– Капитан, вы должны изменить курс. Меньше чем в тринадцати минутах лета вас поджидает некий самолет, чтобы сбить вас. Я убежден, что атака спланирована высокоэффективной иранской террористической организацией «Акбах». Я не знаю точно, какого типа самолет вас подстерегает, но мне известно, что в их распоряжении координаты вашего следующего пункта. Мы... перехватили послание на арабском языке. Кстати, немедленно отключите ваш радиоответчик. У них есть код.
Джеймс Холлэнд в глубокой тревоге взглянул на Рейчел. Он прикрыл ладонью трубку.
– Рейчел, вы можете пойти и привести ко мне второго пилота? Он в комнате отдыха. Это сразу за дверью в кабину с правой стороны. Он мне нужен здесь.
Женщина кивнула и тут же вышла.
Холлэнд убрал руку с микрофона и нагнулся вперед, выключая радиоответчик, просто на всякий случай.
– Доктор, зачем кому-то сбивать нас? Все уже думают, что мы мертвы.
– У вас на борту Ли Ланкастер, верно?
– Да, если вы имеете в виду посла.
– Капитан, в течение многих лет каждая террористическая организация на Ближнем Востоке пыталась убить Ли Ланкастера. Они и цента не дадут за тех, кого убивают заодно, а вы сейчас летите с Ланкастером прямо к ним на задний двор. Он их цель, но и вы тоже, просто у меня нет времени все объяснить.
Холлэнд немного помолчал.
– Значит, вы хотите, чтобы я изменил курс и облетел стороной следующий контрольный пункт, а потом следовал к месту назначения?
Расти вдруг осознал, что он настолько зациклился на проблеме перехвата, что забыл о конечном пункте полета. Если «Акбах» не сможет подбить их в воздухе, террористы найдут способ сделать это при приземлении или на земле. «Боингу» не удастся пережить путешествие в восточную Мавританию. За сотую долю секунды он ясно понял план Рота. «Боинг-747» – это подсадная утка.
Тогда что же им делать?
Расти закрыл глаза, потер лоб и постарался вызвать в памяти Атлантический океан у берегов Африки. На юге расположились острова, и никто не захочет принять рейс 66 на своей земле.
– Капитан, вы не можете лететь в Мавританию. Если они не доберутся до вас раньше, они собьют вас над пустыней.
В голосе Холлэнда слышалось недоверие.
– Что вы предлагаете, Сэндерс? По-вашему, я должен наплевать на инструкции, данные мне моей компанией, отделом ситуационного анализа Белого дома, проигнорировать огромные усилия, направленные на то, чтобы самолетами доставить в пустыню то, в чем мы нуждаемся и просто... куда-то улететь? Я вас не знаю! Черт, вы сами можете быть террористом!
– Но я не говорю вам, куда именно лететь, верно, капитан?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44