Прожженный зэк начнет с того, что определит, послюнявив палец, есть ли в карцере сквозняк, топится ли батарея. Оторвет лишние, ненужные карманы (в карцере зачем они) и обшлага и ими законопатит дующие щели, затем заштопает, затянет завязками, обкрутками все прорехи в одежде, чтобы тельное тепло не выходило наружу. Потом прижмется к батарее, если она греет мало-мальски (в сибирских условиях поэтому карцер зимой лучше, чем летом, весной и осенью, когда нет отопления) и будет в таком состоянии мотать срок, раздумывать, «гнать», вспоминать, а то и про себя напевать, если знает песни, и придумывать рассказы. Зная азбуку Морзе, можно осторожно перестукиваясь, сообщить друзьям о том, что находишься в карцере. Они могут подумать, что перевели в другую хату или выдернули в этап. Потихоньку, по щепотке, где корочку, косточку сэкономишь и в «летный» день не съешь, все сгодится в голоде, в нелетный день.
Есть на Руси такие типы зэков, которые выдвигают свои требования к администрации, идут только в те хаты, которые им нужны для встречи с друзьями. В другие камеры не идут, их и держат в карцерах до посинения. Представляете, добиваются «льгот»! Дело в том, что они замедляют своим упрямством оборот – посещаемость карцеров. Можно понять гнев начальства – в тюрьме две тысячи гавриков, а карцеров всего два десятка. Многие ждут не дождутся очереди попасть туда, а тут находятся «сволочи-любители», которые их незаслуженно заполняют. По карцерам, как положено со времен Ленина, существует у коммуняг строгая отчетность и она должна впечатлять неуклонным ростом. Это впечатление – важный показатель тюремной деятельности.
Интуиция подсказывает бывалому зэку: совершил наказуемое деяние, видишь менты насели, пускаться в бега бесполезно, готовься к отсидке – командировке. Пока на подозрении, сходи к гадалке. Они говорят почти всегда правду, гадая на картах, на кофейной гуще, чаинках, есть предсказатели по расплавленному воску и свинцу. В Новосибирске на улице Автогенной проживала баба Маня – та давала по картам дельные советы: как вести себя со следователем, как на суде, какой срок тебе вкатят, где будешь сидеть и уйдет ли от тебя баба. Плата за совет три-пять рублей, а успокоения и ясности за сотенную. Сколько лет отсидки получишь, можешь и сам определить. Возьми спичку, ее подожги и сгоревшую, скрученную пламенем, положи на бугорок ладони внизу большого пальца. Затем от другой руки приложи валетом тот же бугорок и поверни ладонь так, чтобы пальцы рук совпали. Спичка раскрошится и будет на руке цифра срока. Это один из самых верных и старинных способов.
Схватить могут в любой момент, в любом месте – закрути деньги и вложи их в простые брюки, ни в коем случае не надевай штаны из военной ткани – не пропустят и снимут при шмоне перед входом в тюрьму. Обувь найди с супинаторами – хороша в этом случае обувь чешская «батевская» и югославская – там супинаторы стальные. Пронесешь такую обувь в камеры – отличные заточки получаются, ступики. Надо в камере и хлеб по-настоящему, не ниткой, не отточенной ложкой, порезать, да мало ли еще что, без ступика не обойдешься. Хорошим ступиком даже бреются. Резина от каблуков и подошв такой обуви дает отличную копоть, идущую на краски для партаков-наколок. Мойки – безопасные бритвочки следует вшивать в шапки, фуражки. Чтобы на суде выглядеть по-человечески, надо заранее об этом подумать, так как в тюрьмах не бреют, а стригут машинками, как шерсть у баранов, ими же стригут не только бороды, но и под мышками, а то и срамные места – «помоют заранее». На супинаторы обувь проверяют, каблуки отрывают, но все найти невозможно, мойки и иголки хорошо проносятся в сырой резине, приваренной к подошвам. Пройдись, где только сможешь, легкой нашивкой крепкой капроновой нити по швам – в долгом сидении ее вытянешь из одежды и она пригодится при ремонте. В тюрьмах иголки и нитки (нарезанные по 20 сантиметров) дают только на время, их не хватает, за них дерутся. А ушивать приходится многое – человек худеет – брюки спадают, ремни нельзя носить, а давно примечено, если жизнь ломается, то и все остальное рвется. Стремись перед арестом ходить в такой одежде, в которой и в зоне можешь появиться – в советском народном костюме XX века – в фуфайке, кирзовых сапогах, пробитых медными гвоздями и хорошо прогуталиненных, не пропускающих сырость, черном тепляке (можешь сам выкрасить – черной краски хватает при социализме) и сине-черной простой рубахе. В фуфайку можно вшить чай, наточить конфет и в них (втырить) лекарства от тех недугов, которыми страдаешь. Хорошо иметь запасные очки и слуховые аппараты – человек при аресте, как бы сходит с ума и часто теряет очки, а это плохая примета – без глаз и на свободе не сладко. В тюрьмах и зоне никто тебе очки не предоставит.
Знатоки еще натолкают в карманы зубки чеснока, рассыпят перец-горошек. Дело здесь в том, что к зэковской пище – баланде нужна привычка. Хряпать ее с воли не в силах даже бывалые, от нее тошнит и воротит. Чеснок и перец, развивая аппетит, помогут преодолеть отвращение. Зэк – не враг своему здоровью. К тому же сок чесночный хорошо клеит даже стекло.
Все заботы брось и приведи в порядок зубы – в тюрьмах их не лечат, не ставят пломбы, а выдирают. Знаменитая на всю Сибирь Галина Евгеньевна, врач-стоматолог Новосибирской тюрьмы, бывает, войдет в азарт – до сотни зубов в день выбрасывает. Рука у нее сильная – любые зубы летят, как брызги, как здоровые, так и больные, кариесные. Она удаленные зубы использует: для творчества, ими рисует, выкладывает на досуге портреты любимых людей – Ленина, Дзержинского, Буденного. Ими, по рассказам, у нее отделана прихожая в квартире.
Приготовься заранее к теплому врачебному отношению в тюрьмах, где любой врач будет тебя хлестать по морде, пианистка (работница дактилоскопического кабинета) – пинать под задницу, надзиратель – хлестать и пускать гуськом с задранными за затылок руками. На то и тюрьма…
Тюрьму совместно с зоной недаром называют длительной командировкой. Настоящие командировщики туда, куда их направляют, сами переводят деньги, не надеясь на родственников, жен и знакомых. Деньги в людских отношениях – тонкая материя, люди их любят и могут забыть отправить и даже прикарманить, узнав о вашем большом сроке. Подумают: он там окочурится, зачем ему переводить зря. Позаботься о том, чтобы как можно большую сумму перевели на твой тюремный адрес. Деньги твоего счета помогут сильно. Тюремные деньги в отличие от зоновских имеют важную особенность – они ходят по этапам с тобой, переводятся на счет в зону, по ним можно отовариться в лагерном ларьке, ими можно заплатить за зэковскую одежду, выписать на них газеты и журналы. Дело в том, что в зоне ты не зарабатываешь даже на питание, а без денег могут и в семью не взять. Кому нужен такой, который не отоваривается? Рассчитывать на заработок в зоне смешно – половина идет «хозяину», а с остальной части вычитается на питание, одежду, алименты и прочие услуги, даруемые тебе администрацией и любимым государством.
В зонах отечества до четверти зэков вообще не могут получить работу даже за взятку, так как ее просто-напросто нет. На воле приходится завозить на предприятия вьетнамцев, болгар, кубинцев, на подходе китайцы. Получается, чтобы оплатить только лагерную одежду, приходится работать, годами жить на положняке, без отоварки. Надо учитывать, что над каждым зэком в зоне висит веер «прокладок», например, испортилось оборудование – считают, что сломали специально, чтобы не вкалывать, и это рассматривается, как вредительство. Могут возбудить уголовное дело. Чтобы его не было, плати простой, рассчитывайся за брак. Так что деньги здесь очень нужны. Деньги со своего счета можешь перегнать на волю родителям, которые их используют для тебя же. Чтобы сносно прозябать в командировках, надо заранее на них заработать.
…Бывает, что и в зоне при наличии конфет и дрожжей заводят брагу, используя любые емкости – резиновые сапоги, порожние огнетушители, полые станины производственного оборудования. Умудряются ее заводить даже в воротах локальных зон. Каким образом? Стойки ворот изготовляются из цельнометаллических труб, в них просверливается потихоньку несколько отверстий или прожигается сваркой, затем в нижнее вливается парафин, чтобы добро не уходило в землю, а в верхнее отверстие заливают сироп с дрожжевой начинкой, бросают для крепости и балдежа табачок, медный купорос. Говорится же – голь на выдумки хитра! В зону спиртнапитки заносятся расконвоем и вольняшками. Еще до антиалкогольной компании бутылка водки стоила сто и более рублей. Спирт наливают в сапоги, им пропитывают прокладки, заготовки, идущие в зону, которые затем выжимаются; используют двойные презервативы (один в один), к которым приматывается трубка-шланг. Это приспособление затем пропихивается в желудок, туда закачивается водка и так, зубами и животом, проносится. Способ очень опасный, так как желудочная кислота может растворить даже двойную стенку презерватива, может оборваться сцепление. Менты этот способ проноса знают, подозрительных бьют по животу и заставляют раскрывать рот. Более надежно проносят спиртное педерасты, используя фуфло, куда загоняют спиртовые цилиндрики. Вольные проносят спирт в сосудах, имитированных под папки, книги, прячут в столовских замороженных тушах, в бочках с соленой капустой. Сколько мозгов – столько и способов проноса. При обнаружении проноса спиртнапитков в зону расконвойному зэку уготовано ПКТ сроком на полгода, а вольного увольняют с работы и лишают права работать с заключенными.
Люди, думающие о будущем, не относятся презрительно к ментам, а стремятся завоевать их уважение и почтение, договариваются о связях, оказывают им помощь в повседневной жизни. Не как соучастники и доносчики, а как товарищи. Любой мент от цветного рядового до начальника тюрьмы и зоны может многое сделать для облегчения участи твоей и твоих дружков. Будешь сидеть в привилегированной камере или со спокойными интеллигентными сокамерниками, а не с разной шоблой. В зону тебя отправят местную, могут и при тюрьме оставить, где будет встреча с родственниками и скорое УДО. Знай, самыми богатыми и влиятельными людьми в СССР являются начальники зон, они располагают самым ценным материалом – тысячами человеческих судеб – безропотных, рабских, готовых на все за пайку, шлюмку баланды, смягчение режима. На все.
В семье Дерябиных, преподавателей Курганского сельскохозяйственного института уродился непутевый сынок Вячеслав. Рос красивым, рослым, но в драке потерял глаз, который сохранили, но видеть он им не стал. Проказник во всем, до пятнадцати лет еще удавалось держать в руках, далее все прогнозы говорили, что тюрьмы ему не миновать. Отец и мать стали заводить знакомства в Курганском УВД, посетили окрестные зоны – на станциях Просвет и Иковке. Некоторые отрядники и работники УВД поступили при их содействии в институт. Пока родители заводили связи, сын действовал. Таких, как он, набралось в Кургане несколько сотен – парни и девушки, встречаясь, решили поставить город «на уши». В один час в магазинах закупили синие рубахи старого покроя, которые много лет думали списывать, но все не решались, ожидая указаний сверху. В это же время с помощью трафаретов на сотне красных галстуков была нарисована фашистская свастика. В миг, достав галстуки из карманов, повязали их на рукава и 20 апреля, в день рождения Адольфа Гитлера, хмурыми колоннами вышли на центральную часть города. Прохожие шарахались, пока власти соображали и искали пожарные машины, прошло много времени. Роль Адольфа сыграл тринадцатилетний пацан, он взобрался на трибуну, поднял руку в цезаревском приветствии, с криками «хайль!» принял парад и растворился в колоннах, свернувших в боковые улицы. Галстуки быстро спрятали.
Город оказался в панике, в слухах. Во главе одной из колонн видели сына секретаря обкома КПСС Князева. Считали, что манифестацию организовали панки-фашисты, поклонники Адика. Ребята пребывали в эйфорическом восторге – они доказали, что их действия внушают обывателям страх.
Прошло несколько месяцев. На этот раз скупили залежалые черные, из кожзаменителя куртки. Взяв их под мышки, пришли на рынок, купили цветов, затем, разобравшись по пятеркам, в строгом молчании двинулись в центр города. Милиция не могла понять, куда это они идут с букетами цветов, вроде, к памятнику В.И. Ленина. Прохожие стояли в недоумении. А колонна, держа цветы, как факелы, перед памятником опустила их вниз, угрюмо прошла под распростертой рукой вождя, не испытав ни малейшего желания положить даже веточку. Она двинулась на старое кладбище, где были похоронены участники белого движения. В советское время их могилы превратили в свалку, завалили нечистотами и металлическим ломом. Там юноши торжественно, молча уложили букеты цветов буквами «РОА» – Российская Освободительная Армия. В конце концов власти приступили к репрессиям – «отца» исполнителя роли фюрера исключили из рядов КПСС и выгнали с работы, а многим парням придумали уголовные дела. Для отвода глаз сына секретаря обкома отправили подлечиться в психбольницу, а Вячеславу Дерябину организовали «кражу с проникновением». Он получил три года лишения свободы в лагере общего режима.
В зоне на станции Просвет, о которой зэки поют: «На Просвете без просвета комарье кружится», молодой вор попадает в руки знакомых и приятелей. Отряд у него лучший, работа не пыльная – контролер, раз в неделю вызывают его в оперчасть: для подкормки продуктами от родителей. Несмотря на частые нарушения режима, ни одного ШИЗО. Даже тогда, когда он все же получает выговор, его тут же приказом начальника зоны полковника Б.А. Архипова снимают. Дерябе (кликуха) и такая жизнь, конечно, не по нутру, но все же не то, что терпят остальные. Когда он пожелает, тогда заболевает, денег на счету у него хватает, передачи частые, книги и газеты выписывает любые. Услышав эту историю, писатель Юрий Рытхэу сказал: «Умные родители учли и провели через превратности судьбы свое любимое чадо».
Бедные родители собирают по крохам продукты и теплую одежду для родного зэка, едут за тысячи верст из Орска в Улан-Удэ, из Киева в Сусуман, что в Магаданской области – земли отдаленные и труднодоступные, свидание сроком на один день – чтобы своими очами увидеть, подбодрить, поговорить, может быть, в последний раз. Сроки для родных идут медленно, они быстро катятся только для чужих и ментов, посторонних людей, восклицающих: «Ба, да ты, говорят, сидел, а я даже не заметил».
Дадим некоторые советы уезжающим на свиданку. Продукты берите привычные для зэковских желудков, а то наберут дефициту – сгущеного молока, шоколада, винограда. Зэк от радости «напорется» до отвала, а потом уж в зоне желудочные боли, непредвиденные расстройства. Они и для других накладны, так как в зоновский туалет входят в порядке живой очереди. Из теплых вещей обязательно следует взять валенки и утепленные рабочие ботинки, ибо зэк всегда обменяет тепляк на нужные ему вещи и продукты. Для передачи хорошо брать электробритвы, электрочайники и кипятильники, их разрешается использовать для личных нужд. Всегда необходим черный сапожный крем – начищенные сапоги лучше держат тепло и не пропускают влагу – бич зэковских ног, всевозможные мази, эластичные бинты и рабочие рукавицы. Опыт подсказывает: для родного надо взять самое нужное, а подарки, деньги, дефицит приберечь для зоновского начальства и работающих там вольняшек. Начальством для зэка является любой не зэк. Преподносить подарки надо втихомолку, не говоря при этом зэку: мол, мой, из такого-то отряда, часто мне пишет о вас хорошее и благодарит за то, что вы ему помогаете встать на путь исправления. Мой говорит, что уже твердо встал на него и сейчас уже делом доказывает свое исправление. Ежели вы с Южного Урала, прихватите с собой оренбургский пуховый платок, из Киева – домашней колбаски, залитой смальцем в глиняном горшке с Бессарабского рынка, из Иркутска, скажем, бусы чароитовые и нефритовые. Тюмень – столица деревень, может порадовать сердце мента ряпушкой копченой и пелядкой соленой. Охочи до них работники лагерей и тюрем, любят и соленую семгу с водочкой. Работают они во имя интересов государства и общества в местах отдаленных и с контингентом не ахти каким, мало уважающим моральный кодекс коммунизма, а не только ради льгот или из страха. Но все равно подарочки окажут хорошее воздействие – исчезнут придирки, работа для зэка со временем подыщется непыльная. За крупную взятку, возможно, будет большой скосяк – УДО, направление в колонию-поселение или перевод на химию, в худшем случае – расконвой. Еще лучше, надежнее взятка «натурой» – ежели вы симпатичны, с хорошей фигурой и в привлекательном возрасте, умеете строить глазки и живете без особых принципов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27