– Рада познакомиться с вами, – сказала Мериголд без энтузиазма, но затем ободрилась. – Вы не откажетесь пропустить по кружечке?– Конечно, нет, – ответил Ферди и, увидев испуганное лицо Лизандера, прошептал ему: – Не теряйся, увидишь, игоа стоит свеч.– Она такая толстая, – прошипел Лизандер, – и я не представляю, сколько нужно выпить, чтоб приблизиться к ней даже на сотню ярдов.– Какой обзор, – восторженно воскликнул Ферди, протискиваясь между арфой и граммофоном с изогнутой трубой, чтобы получше рассмотреть вид из окна, занимавшего почти всю стену комнаты. – Здесь «Валгалла», и «Ангельский отдых», и за «Веллингтонией» коттедж Рэчел.– Да мне наплевать, – зароптал Лизандер. – Я хочу домой.Несмотря на брошенные на ковролиновое покрытие яркие персидские ковры, изобилие шелковых подушек, лежащих в ряд, а также стулья и софы, обитые шотландкой, комната была так же уютна, как склад мебели на Оксфорд-стрит. Для комфорта в ней было слишком много темных громоздких картин, канделябров, позолоты на зеркалах и очень мало согревающих огнем поленьев в камине.На стенах висело множество золотых дисков, завоеванных «Кетчитьюн», снимок печального спаниеля Стаббза, гравюра Хогарта с изображением музыкального вечера, взятая в рамочку первая рукописная страница сонаты Бетховена и Пикассо. Слишком большое пианино, различные награды за достижения в записи музыки и многочисленные фотографии Ларри Локтона, обнимающегося со знаменитостями, – в основном с миссис Тэтчер, – наводили тоску. Расставленные в комнате бюсты великих композиторов свысока взирали на нагромождение этих нужных и ненужных вещей.Бедная Мериголд была очень растерянной. Сначала она забыла про воду для виски, затем принесла ее, не зная для чего, и полила уже отцветшие бледно-розовые гиацинты.– Тем не менее вы кучу цветов получаете, – сказал Лизандер, разглядывая расставленные вокруг букеты розово-красных гладиолусов.– Я их сама себе отправляю, – призналась Мериголд, расплакавшись.Пока Ферди наполнял кувшин и подбирал какую-то кухонную утварь, Лизандер расспрашивал Мериголд о том, как она узнала об изменах мужа, уже искренне начав ее жалеть.– Впервые это произошло на официальном приеме в декабре. Я всегда выделялась на вечеринках.Она взглянула в сторону кухни, услышав там шум.– Когда мы поженились, за мной все волочились, – это сейчас я старая калоша, к которой подлизываются только потому, что она жена босса.Она громко высморкалась и хлебнула еще водки с тоником.– По-моему, Ферди, она слишком крепкая. Итак, я болтала с женой секретаря и через комнату увидела, что секретарша моего мужа Никки сидела на кожаной софе. Сам он стоял рядом и разговаривал с финансовым директором, а она терла перед брюк Ларри.– Может, просто стряхивала клочок пуха, – попытался успокоить ее Лизандер.– Скорее, чего-то другого, – презрительно оборвала Мериголд. – Тут Ларри заметил слежку и толкнул ее в голень. Когда я устроила ему сцену, он орал, будто я все выдумала, потому что слишком много выпила. Я была в таком смятении на следующий день и обратилась в Общество страдающих дворян.Ферди подумал, что это равнозначно перевозке угля в Ньюкасл.– Я помню, тогда председательствовала леди Числеден, – продолжала Мериголд, – а я, уже почти добравшись до Ратминстера, вдруг вспомнила про свои записи, которые всегда веду по старой секретарской привычке, и припустила домой. Патч всегда остается у себя на кухне, если мы уходим, сейчас же она бегала у лестницы, и я поднялась. Гостевая спальня была только что декорирована персиковым драйлоном, персиковыми узорчатыми занавесками, и я подумала, что обратила внимание на антураж, потому что все действительно выглядело мило, и тут их застукала.– Какой ужас, – произнес Лизандер, на самом деле испытывая это. – И что вы сделали?– Я была настолько шокирована, что сказала: «Эта комната только что декорирована». Никки спросила, почему не сделаны раздвижные стены. Я мотивировала тем, что не люблю их, потому что у них вид, как у обшивки, и поинтересовалась, давно ли она спит с моим мужем. Последовал ответ: «Сейчас скажу, только вот загляну себе в одно место, наглая ты корова».– Ну а вообще-то она как? – спросил Лизандер и подбросил дров в огонь, видя, что Мериголд дрожит.– Никки? Пишет «клептомания» с двумя «к», но обчищать предпочитает мужей, а не магазины. – Мериголд фыркнула. – Выглядит, как одна из тех девиц, что заманивают народ к колесам фортуны на ярмарках. А в общем очень, очень хорошенькая, никогда бы не подумала, что мой Ларри ее привлечет. Я вообще считала, что он восхищается единственной женщиной – Маргарет Тэтчер. Никки спросила меня, почему двери в спальне не раздвижные.– Вы нам это рассказывали, – напомнил ей Ферди, озабоченный услышанной историей.– Простите, повторяюсь. Я так старалась быть хорошей женой. Хоть без поддержки в деревне, но занималась своими комитетами, всегда мыла по пятницам голову и накрывала ужин при свечах, ожидая возвращения Ларри из города.Она вновь зарыдала.– Да за что же это мне, хотела бы я знать. Лизандер подлил ей.– В начале нашей совместной жизни я так много занималась домашним хозяйством, штопала носки, бегала по дешевым распродажам, обходясь без обеда. И мы были так счастливы.– Вы не покажете ваши свадебные снимки? – быстренько вмешался Ферди. – И те, что сделаны в первые годы брака?С трудом протиснувшись между ним и Лизандером к софе, Мериголд открыла альбом для фотографий в красном переплете.– Смотритесь вы ужасно, – сказал Лизандер, с удивлением рассматривая снимок, относящийся к шестидесятым годам, на котором Мериголд запечатлена в Гайд-парке. – Большие ноги, а этот китайский ремешок уж чересчур сексуален.– Я целые две недели экономила на обедах, чтобы расплатиться за это платье, – вздохнула Мериголд. – Я еще потом вручную ушивала его в талии.– Н-да, вам надо меньше есть, – с укором посоветовал Ферди. – Талию вашу теперь и ногами не утопчешь, а кожа просто ужасна.Лизандер неожиданно вскочил, изъявив желание посмотреть в соседней комнате забег в 3.15. Из окна был виден чем-то напоминавший ему Мериголд фазан с ярким оперением и красной головой, который, вытаращив глаза, бродил по замерзшим лужайкам в поисках убежища.– О каких-то личных отношениях речь не идет, – мягко говорил Ферди. – Это как капризная лошадь для скачек. На объездку месяц – ну два, зато потом – галопом. Лизандер поможет выскочить из колеи, в которой вы застряли, перестанете пьянствовать по утрам и начнете вместе играть в теннис, а вечерами в вашем доме опять будет гореть свет.– Да ничего не получится, – застонала Мериголд. – И вообще, если бы не Патч, я покончила бы с собой.Патч лежала, как тюфяк, и таращилась на них сквозь струны арфы.Когда Ферди приступил к финансовой стороне дела, Лизандер так смутился, что пришлось утащить его в логово Ларри, потрясающее своим баром в углу со всеми известными человеку напитками, снизу доверху оклеенным этикетками.– А этим я тоже могу пользоваться?– Конечно. Можно еще смотреть финальные скачки в Лингфилде вот по тому здоровенному экрану. А если наскучит, у Ларри есть полное собрание мультиков с Утенком Дональдом, смотри на здоровье, – сказал Ферди, выходя и закрывая за собой дверь.– Но это все влетит вам в копеечку, – сообщил он уже Мериголд, вернувшись в гостиную.– Но я совсем не получаю денег. Ларри держит меня в черном теле.– Хорошо, заложите несколько колец.– Да-а, Лизандер очарователен.– Еще ка-ак, – подтвердил Ферди, – но очень дорого обходится. Мы должны снять для него здесь коттедж. Не очень близко, чтобы блюсти тайну его внезапного появления. Лошадям нужны пара паддоков и стойла, и еще необходим по-настоящему крутой автомобиль типа «Порше», но лучше красный «феррари».Не обращая внимания на аханья Мериголд, Ферди продолжал:– Пусть несколько раз появится даже на вертолете – Ларри не должен думать, будто это какой-то ничтожный жиголо; понадобится приличная одежда: несколько костюмов и обувь от Гуччи. Обувь обязательно удобная, а то у него порочная страсть отращивать ногти на ногах. В «Яблоне» и у ближайших поставщиков спиртного следует открыть счет, а также установить спутниковое телевидение, чтобы ему здесь не было скучно. Ну и небольшие расходы на покрытие его долгов.– А какие они? – робко спросила Мериголд.– Десять тысяч их вполне покроют, – безмятежно заявил Ферди. – Ну и, конечно же, деньги на карманные расходы, чтобы посылать вам цветы и выводить вас куда-нибудь. В конце концов, если Ларри вернется, это будет стоить больше десяти тысяч, ну а сэкономите потом, штопая мужу носки.– Но у меня нет таких денег, – захныкала Мериголд. – А в результате я еще окажусь в нужде.– Не окажетесь, – Ферди доверху наполнил ее стакан. – Уговорите Ларри купить вам дом в Трегундере, а я тысяч на сто пятьдесят завышу цену, и проблема решена.Мериголд никак не соглашалась, но уже так была накачана водкой, что в итоге приняла все условия Ферди.– Жизнь всегда дает нам шанс, – сказал Ферди, положив в карман чек на более чем завышенный аванс. – Уверяю вас, это будет такая забава.– Только Лизандера вы должны держать под строжайшим контролем, – произнесла Мериголд, тряхнув головой.– Я мозговой центр этой операции, – сообщил ей Ферди. – Со мной будет согласовано абсолютно все.Просмотр забега в 3.15 на десятифутовом экране был чрезмерно волнующим, но Лизандер настолько же и помрачнел, когда лошадь, на которую он поставил, упала на последнем препятствии.Он вспоминал Артура и его последний забег ослиные уши мотаются, ноги неуклюже расходятся в разные стороны, но в этой белой туше бьется такое большое сердце, что лошадь бежит до конца, от усталости чуть не снося последний барьер. Ничего, он еще вылечит Артура. Несмотря на то что у него нет работы, нет денег, нет перспектив, нет матери. Подснежники во дворе, такие же, как на ее могиле, напомнили о вечной разлуке с ней. Окруженный деревьями пруд стал рубиново-красным в лучах заходящего солнца.Его уединение нарушил Ферди, весь сияющий от радости.– Ну вот, у тебя есть работа.– Какая еще работа?– Развлекать Мериголд.– Не будь идиотом. Я за деньги не трахаю.– Вот как раз за то, что ты не будешь ее трахать, и будут платить. Нам вовсе не нужен бракоразводный процесс.– А как же Артур и Тини?– Они тоже сюда переезжают.Сомнения Лизандера совсем рассеялись, когда он увидел выданный к оплате чек. По пути в Лондон они с Ферди приобрели «феррари». А вернувшись на Фонтейн-стрит, ответили на телефонный звонок из полиции:– Я полагаю, что мы нашли ваш «Гольф Джи-Ти-Ай», мистер Хоукли. Это на заднем стекле вашего автомобиля налеплен лозунг Лиги защиты собак: «Собака на всю жизнь... А не только подарок на Рождество»?– Да, на нем.– Так вот, он стоял не на Дрейк-стрит, как вы думали, а на Кемптон-стрит.– Ой, огромное спасибо, – сказал Лизандер, – это крайне, крайне любезно с вашей стороны, но эта машина в общем-то мне больше не нужна, потому что я только что купил себе другую...– Лизандер!Ферди сердито выхватил трубку.– Мы ее безусловно заберем, – заявил он полицейскому. 8 Лизандер, Артур, Тини, Джек и красный «Феррари», развивающий скорость 200 миль в час, переехали в очаровательный коттедж в семи милях от Парадайза, и Лизандер, не теряя времени, приступил к занятиям с Мериголд. И теперь они тащились след в след по изнуряюще крутой тропинке, поглядывая на первые цветы чистотела и мать-и-мачехи и взрыхляя ногами подгнившую листву. Озимые ячменя уже начали перекрашивать поля из коричневых в бледно-зеленые. И Лизандеру представлялось, что это не Мериголд, а Артур проходит подготовку к скачкам на Золотой кубок Ратминстера. Им удавалось значительно прогрессировать.Мериголд находилась в подавленном состоянии, и Лизандеру наскучили бесконечные разговоры о Ларри, но он стал понимать, насколько глубоки ее боль и одиночество и как много она сделала для головокружительной карьеры своего мужа.– Я активно работала над собой, – поведала она Лизандеру однажды утром, карабкаясь с ним на Парадайз-холм. – Потратила годы на эти ужасные уроки красноречия. – И так розовая от напряжения, Мериголд порозовела еще больше. – Я занималась с этой отвратительной Леззи, учившей меня нести грудь впереди туловища.– Какой ужас, – Лизандера даже передернуло.– Давайте остановимся и полюбуемся видом, – предложила Мериголд, задыхавшаяся на пологом склоне больше от безостановочной болтовни.За долиной в лучах бледного солнца, в утренней дымке и в зелени набухающих почек множества деревьев сказочным замком розовел «Парадайз-Грандж».– Я не переживу переезда, – вздохнула она. – Вы бы посмотрели на все летом, когда распускается «Жемчужина Парадайза» – серебристо-розовые глицинии, посаженные дедом мистера Бримскомба тридцать лет назад. А вон там пустой дом леди Числеден. Я так старалась одеваться, как она.– Я не думаю, что это умно, – с тревогой сказал Ли-зандер. – Старая калоша сегодня утром застряла на своем «Бентли», перегородила Хай-стрит и так вопила, зовя на помощь кого-нибудь из техцентра, что вся изошла дерьмом, в котором оказалось больше соломы. Артур бы, наверное, оценил.Мериголд улыбнулась, но как только они начали спуск, вновь вернулась к разговору о Ларри.– Кстати о лошадях. Я думаю, у вас немаленький любовный опыт, – ее голос задрожал. – Никки крикнула мне еще, что Ларри пожаловался, будто заниматься любовью со мной, все равно как с мертвой лошадью – я никогда не двигаюсь.Хотя Мериголд говорила это уже неоднократно, Лизандер успокаивающе взял ее за руку.– Живые лошади тоже мало двигаются, – сказал он. – Я много раз наблюдал процесс покрытия. Мой дядя Алистер одно время работал на конном заводе, так там всегда при этом кто-нибудь специально держал кобылу, чтобы она стояла. Мужчины всегда в такие минуты что-нибудь говорят своим любовницам.Вначале Лизандер частенько сбегал в Лондон, когда Мериголд принималась за скудный ужин, мотался там по вечеринкам, за завтраком еле сдерживая зевоту, а после обеда заваливаясь спать в постель Ларри. Но постепенно все больше и больше времени он проводил в «Парадайз-Грандже». Работы было слишком много: и гимнастикой заниматься, и плавать в подогреваемом бассейне, и кататься на охотничьих лошадях Ларри, заброшенных после того, как одна из них прилюдно его скинула, да и посмотреть диснеевские мультики, попробовать что-нибудь из бара хозяина.– Как жаль, что вы покончили с пьянством, Мериголд. Я бы приготовил вам ужасающий коктейль.Их совместным планом стало восстановление Артура, запертого ветеринаром в бокс н атри месяца. Как только любимого коня доставили, Лизандер повез Мериголд к себе показать его.После проливного дождя стоял прелестный день, малиновки выводили звонкие трели, и потоки на стремнине блестели золотом в лучах солнца. Мериголд старалась не вопить, когда Лизандер гнал «Феррари» по извилистым сельским дорогам, вдоль которых пускали бутоны и листья живые изгороди, и никому и в голову не приходило, что за изгородью может произойти какое-то столкновение. Напротив, Джек, распевавший во всю глотку песни и стремительно носившийся на машине, был абсолютно собой доволен.– А как Артур к вам попал? – спросила находящаяся на грани обморока Мериголд.– А, это потрясающая история. Мой кузен Титус проходил службу в армии в Омане и во время какой-то стычки обнаружил Артура, бродившего по окраине пустыни, тонкого, как грабли, и забывшего, что такое вода. Титусу негде было поставить его на ночь в стойло и уздечки не было, поэтому он и его ребята сделали загон из армейских грузовиков, подогнав их носы к хвосту. Но, даже ослабевший, Артур сиганул через один из капотов, когда мимо проходила кобыла.Титус уже думал, что потерял его, но тот вернулся на следующее же утро на запах тостов и мармелада. Во всяком случае, лошадь была очень неординарная, и так случилось, что некий арабский шейх, которого Титус освободил из плена, опознал ее и в благодарность ему оставил. Артур получил и отличную родословную.Титус привез его в Англию и отдал своему отцу, а моему дяде Алистеру, тренеру, сумевшему выиграть на нем не одни скачки. И когда мне в наследство от тетушки остались кое-какие деньги, на их большую часть я и купил Артура у дяди, всегда испытывавшего материальные затруднения. Я всегда любил лошадей, но отец был очень зол.– Еще бы, – произнесла потрясенная Мериголд. – Дядюшка мог бы и пощадить ваше наследство.– Да вы Артура не видели, – нежно сказал Лизандер. – Во всяком случае, дядюшка Алистер впоследствии умер от инфаркта, а Артур упал в первом же заезде в прошлом сентябре. Ветеринар сказал, что его год нельзя трогать, а мы с мамой решили выходить его уже к следующему сезону. Но в октябре умерла мама.На какую-то секунду Лизандер крепче вцепился в руль. Затем, свернув с дороги и погасив надежду Мериголд на то, что они хоть по булыжникам поедут медленнее, добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37