Поверьте, не очень-то приятно признаваться в изнеженности, тем более совершенно постороннему человеку, но от одной мысли о том, что сегодня придется снова усаживаться в эту противную карету, у меня мурашки по спине бегают.
– Вот в это я вполне могу поверить, – одобрительно откликнулся Бенуа. – Когда выдумываешь сказки, всегда лучше всего придерживаться правды.
Голубые глаза Анжелики вспыхнули гневным огнем.
– Вы собираетесь бросить мне вызов? – мягко поинтересовался Бенуа раньше, чем она успела что-либо сказать. – Предупреждаю вас, миледи, я подниму вашу перчатку без малейшего колебания.
Бенуа стоял около письменного стола в позе, которая, как Анжелика успела заметить, была характерна для него: олицетворение спокойствия, за которым скрывалась готовность немедленно начать действовать. В карих глазах поблескивали все те же веселые огоньки.
– Нет, я собираюсь попросить у вас разрешения погостить в вашем доме еще один день, – проговорила она самым невинным тоном. – Если не будет дождя, дороги немного подсохнут к завтрашнему дню. Да и лошадям нужен отдых…
– Ну, разумеется, надо подумать и о лошадях!.. – с готовностью подхватил Бенуа, и глаза его блеснули. – Но вот вопрос: долго ли эрл будет мириться с отсутствием своей дочери? Мне бы вовсе не хотелось, чтобы сэр Уильям ворвался сюда, обвиняя меня в том, что я похитил вас. Он вполне может заподозрить, что я удерживаю вас тут силой, рассчитывая вытянуть у эрла выкуп за ваше благополучное возвращение.
Анжелика просто ахнула: ни разу с того момента, как она решила отвезти Фолкнеру письмо от отца, возможность оказаться заложницей не приходила ей в голову.
– Вы не сделаете этого! – с пафосом воскликнула она.
– А мог бы. Особенно, если учесть все обстоятельства, – задумчиво ответил Бенуа, еще больше напугав девушку. Однако, заметив выражение ее лица, он широко улыбнулся. – Нет, миледи, не бойтесь, со мной вам ничто не грозит, – заверил он ее. – И все же, мне кажется, будет разумно послать вашему отцу весточку, уведомляя его, что вы еще здесь. Ведь он, как никто другой, сознает всю опасность путешествия по нашим дорогам…
Анжелика кивнула, не собираясь спорить с Бенуа. Отец наверняка очень волнуется за нее. Он и не догадывается, какое наслаждение испытывает его дочь, вырвавшись из дома, где вот уже полтора года царят полумрак и горькое озлобление. Если она задержится еще на один день, там, дома, ничего не случится.
– Я передам матушке, что вы переночуете у нас еще одну ночь, а вы тем временем можете написать записку эрлу, – лаконично распорядился Бенуа. – Чувствуйте себя свободно, вот стол и бумага. Мы отправим наши письма одновременно.
– Да, но…
– Придется вам, миледи, на некоторое время обуздать свое любопытство, – сухо заметил Бенуа, беря свое письмо из рук Анжелики. – Прошу меня извинить.
Он вышел из комнаты, оставив девушку одну. Она осмотрелась по сторонам, и взгляд ее снова задержался на картине над камином. От красоты изображенного на ней пейзажа просто захватывало дух!
Она осталась в этом доме ради Гарри, убеждала себя Анжелика. Вокруг Бенуа Фолкнера слишком много тайн, и она еще не готова доверить ему жизнь горячо любимого брата. А может, не только ради Гарри? Девушка легонько повернула глобус и лишь сейчас заметила на отдельном столике превосходно выполненную модель парусника, с корпусом из отполированного дерева, тоненькими мачтами и реями и паутиной снастей. Анжелика подошла поближе, не смея прикоснуться к кораблику. Он стоял на деревянной подставочке, и паруса его выгибались, словно парусник скользил по волнам бурного моря, свободный и непокорный стихиям.
Вот уже полтора года прошло с тех пор, как эрл последний раз покидал стены собственного дома. Впервые за все это время Анжелика подумала, не станет ли отец счастливее, если они отправятся путешествовать, если он снова ощутит порывы ветра, пусть даже и не сможет никогда больше увидеть, как этот ветер треплет кроны деревьев?.. Должно быть, стоит попробовать…
Когда вернется Гарри, они вместе заставят отца выйти за пределы темницы, в которую он сам себя заточил. Они отправятся с ним путешествовать, и он снова почувствует красоту окружающего его мира, они заставят его вновь ощутить полноту жизни. Но если им это не удастся?.. И Анжелика с ужасом подумала о том безрадостном будущем, которое их ожидает.
Неожиданно она припомнила, что ей следует написать письмо отцу, и бросилась к столу, испугавшись, что Бенуа вернется раньше, чем она закончит послание.
Глава третья
– Ну что же, миледи, – сказал Бенуа, когда посыльный с двумя письмами для эрла отправился в путь, – как бы вам хотелось провести день отдыха, который вы отвоевали в честном бою? Вот удобное кресло у камина – или, может, вы предпочтете прилечь на несколько часов?
– Благодарю вас, сэр, вы очень заботливы, однако мне кажется, что я могла бы заняться чем-нибудь повеселее. Может быть, вы позволите мне просмотреть некоторые книги из вашей превосходной библиотеки?
Бенуа вежливо наклонил голову, и на его лице появилось ироническое выражение.
– Прошу вас, будьте моей гостьей, – любезно предложил он. – Так вы любите читать, миледи? Если вам угодно будет сказать мне, какие книги вам по вкусу, я, вероятно, смогу подобрать для вас что-нибудь.
– Я много читала папе, – ответила Анжелика. Она подошла к ближайшему ряду полок, провела пальцами по кожаным корешкам томов и окинула взглядом бесконечное количество старых и новых книг. – Не может быть, чтобы вы все это прочитали! – с недоверием проговорила она.
– Ни в коем случае, миледи, – вежливо ответил Бенуа. – Большая часть этих книг принадлежала мистеру Фэншоу, бывшему владельцу библиотеки. У него были довольно эксцентрические наклонности, которые, как я должен признаться вам, я не вполне разделяю. Однако вот здесь стоят медицинские справочники моего отца, к ним я добавил те книги, что приобрел сам в соответствии с собственным вкусом.
– «Великие открытия» – это о Новом Свете? – спросила Анжелика, взглянув на Бенуа и ожидая от него подтверждения своей догадки.
– В том числе и о Новом Свете. – Бенуа следил за ней с легкой улыбкой.
Анжелика снова повернулась к полкам. Ее темно-розовое платье было более приглушенного оттенка, чем голубое, в котором она была накануне вечером, однако ничто не могло затмить роскошное великолепие ее локонов. Стройная, с высокой грудью фигура девушки, казалось, излучала энергию и едва сдерживаемую жажду наслаждения жизнью. Чувствовалось, что ее место – где угодно, только не здесь, среди пыльных книг. Анжелика тихонько вздохнула.
Спустя какое-то время она поняла, что ей до смерти надоели книги и все, что в ее жизни было связано с ними. Слишком много бесконечно долгих, изнурительных дней и ночей провела она за чтением книг отцу, подчас совсем их не понимая. Лорду же Эллевуду, наоборот, больше нравилось слушать рассуждения древних философов, нежели голоса старых, когда-то дорогих ему друзей.
Книги заменили ему реальную жизнь. Анжелика резко отвернулась от полок с книгами.
– С другой стороны, готов предложить вам небольшую прогулку по окрестностям, – произнес Бенуа, – если, конечно, вчерашнее путешествие не слишком сильно измучило вас. – (Анжелика испуганно посмотрела на него.) – Как я понимаю, вы сумеете удержаться в седле? – Он вопросительно поднял бровь.
– Да, конечно, но…
– В таком случае, поскольку вы первый раз в наших краях, я сочту за честь показать вам окрестности, – вежливо предложил Бенуа.
Он говорил тоном, каким и следует говорить радушному хозяину, искренне стремящемуся развлечь капризную гостью, и в глазах его по-прежнему поблескивали веселые огоньки: казалось, он прочитал мысли Анжелики и отлично понимал, каким скучным показался бы ей день, проведенный в библиотеке.
– Местность здесь не очень красивая, однако море совсем рядом, – с воодушевлением добавил Бенуа.
– Я знаю, – сухо ответила Анжелика, удивляясь, как это ему постоянно удается заставить ее почувствовать себя неловко.
– Ну так как, миледи? – спросил он, и во взгляде его сверкнул такой вызов, что Анжелике немедленно захотелось отклонить предложение.
Но ведь будет настоящей трусостью не принять столь откровенный вызов! Кроме того, невозможно устоять перед соблазном прокатиться верхом, ощутить, как прохладный ветерок ласкает щеки… Внезапно Анжелику охватила радость – она улыбнулась, лицо ее озарилось азартом, а голубые глаза засияли сапфировым блеском. Весело взглянув на Бенуа, она быстро произнесла:
– Благодарю вас, сэр, я буду счастлива – но вот только… – она смущенно потупилась. – К сожалению, я не взяла с собой костюм для верховой езды, а потому боюсь…
Бенуа с улыбкой следил за происходившей в душе девушки борьбой и во избежание разочарования пришел ей на помощь:
– Я уверен, матушка будет рада помочь вам. – Он дернул за сонетку. – Сейчас прикажу оседлать лошадей, и мы выедем, как только вы будете готовы, миледи.
У Анжелики не было времени задуматься о безрассудстве своих поступков. Кроме того, она была слишком возбуждена мыслью о предстоящей прогулке, чтобы всерьез беспокоиться о приличиях. Сгорая от нетерпения поскорее оказаться на улице и волнуясь, что Бенуа придется долго ее ждать, девушка быстро надела старомодную амазонку, которую предложила ей миссис Фолкнер.
– Ну, миледи, я бы не сказала, что мне очень приятно лицезреть вас в таком наряде, и слава Богу, что никто из знакомых вас не увидит, но все-таки это лучше, чем ничего, – ворчливо заключила Марта, хотя в глубине души она была очень рада тому, что глаза Анжелики вновь ожили и заблестели от предвкушения счастья.
В последнее время девушка была слишком поглощена заботами об отце и тревогой за его состояние, и это не могло не беспокоить верную Марту. Однако в голову ей не приходил ни один полезный совет, который мог бы хоть как-то помочь ее хозяйке.
– Ах, Марта, да все просто замечательно! – восторженно воскликнула Анжелика, торопливо рассматривая свое отражение в зеркале.
Амазонка оказалась черного цвета с сероватым отливом, строгого и очень простого покроя. В талии она была Анжелике немного широковата, но сшита превосходно. У жены деревенского доктора был отличный вкус – она и сейчас одевается прекрасно, размышляла Анжелика. В одежде, манере держаться и поведении миссис Фолкнер не было ничего от вульгарной провинциалки, которая прожила всю свою жизнь вдали от столицы.
Анжелика бросила еще один взгляд в зеркало и поспешила выйти из комнаты, однако в последнюю минуту задержалась. Взяв сумочку, она достала оттуда письмо Джеймса Корбетта и надежно спрятала его в глубоком потайном кармане амазонки. Из всех вещей, которые Анжелика взяла с собою в это неожиданное путешествие, письмо представляло для нее наибольшую ценность, и, держа его в руках, девушка чувствовала уверенность в том, что Гарри скоро окажется на свободе. Кроме того, если они с Бенуа начнут спорить, как лучше всего освободить Гарри, ей хотелось бы подтвердить свои соображения неоспоримыми фактами.
До чего же замечательно было выйти на свежий воздух! Мартовское солнышко пока пригревало слабо, однако небо было уже по-весеннему ясным. Влажные от ночного дождя булыжники возле конюшни переливались на солнце, а шерсть лошадей лоснилась и блестела. Анжелика уже давненько не ездила верхом и с трудом могла сдержать нетерпение.
– Какой чудесный день! – воскликнула она, чуть не пританцовывая от неожиданно нахлынувшего на нее веселья.
– Да, пожалуй. Не согласиться с этим трудно, – спокойно отозвался Бенуа, с улыбкой глядя на Анжелику. – Вот это – Билли, – представил он, потирая шелковистый нос гнедого красавца коня. – Так его окрестила мама. По ее мнению, его нрав имеет несомненное сходство с характером сэра Уильяма.
– Нет, не может быть! – инстинктивно запротестовала Анжелика. – То есть я хочу сказать…
При звуке ее голоса гнедой повернул голову, неодобрительно прядая ушами. Затем он пару раз нетерпеливо ударил передним копытом по булыжнику и резко дернул поводья из рук конюха.
Анжелика расхохоталась.
– Кажется, я поняла, что имела в виду ваша матушка.
Конюх ухмыльнулся и пожурил лошадь за непослушание.
– А вот это – Доркас, – сказал Бенуа, похлопывая по холке спокойно стоявшую кобылу. – Это лошадь моей матушки. Позвольте мне подсадить вас, миледи.
Он стоял совсем рядом с ней, и Анжелику охватило волнение от его близости. Сердце ее заколотилось как сумасшедшее, и девушка поняла, что краснеет.
– Благодарю вас, – ответила она приглушенным голосом.
Бенуа легко и без усилий поднял ее, и Анжелика уселась в седло. Он отступил на шаг – посмотреть, как она разбирает поводья. Девушка прекрасно сознавала, что Бенуа смотрит на нее, и старалась выглядеть спокойной. Нет, она не должна допустить, чтобы радостное возбуждение от обретенной на миг свободы ослепило ее настолько, чтобы она забыла о куда более важных вопросах, ради которых приехала сюда! Она не позволит Бенуа Фолкнеру прибегнуть к своему неотразимому очарованию и воспользоваться блестящим остроумием, чтобы вскружить ей голову!
Однако, несмотря на все эти здравые мысли, его взгляд смущал ее, и Анжелика поняла, что краснеет еще сильнее. Когда наконец он кивнул, словно соглашаясь с чем-то, и легким прыжком оказался в седле, девушка испытала настоящее облегчение.
– Спасибо, Томас, – поблагодарил Бенуа конюха.
Тот отступил к двери конюшни, наблюдая, как всадники выезжают со двора. Обычно Анжелика каталась верхом в сопровождении грума, а сегодня она едет с Бенуа, и больше никого не будет. На мгновение девушку охватила паника, и она подумала, не настоять ли ей на том, чтобы их сопровождал ее кучер? В подобных обстоятельствах такая просьба была бы вполне уместной, однако Анжелика решила не делать этого: опасаться насилия со стороны Бенуа вряд ли следует… Кроме того, будет гораздо проще обговорить все интересующие ее вопросы без посторонних.
Анжелика украдкой посмотрела на Фолкнера. Он держался в седле очень прямо, без напряжения. Его иссиня-черные волосы блестели под лучами мартовского солнца. Шляпы на нем не было, и взгляд его глубоко посаженных глаз был устремлен на заливные луга и дальше, на линию горизонта. Казалось, он совсем забыл об Анжелике.
Сейчас ей было нетрудно представить Бенуа Фолкнера на палубе корабля – вот он стоит, глядя на необъятный простор беспрерывно перекатывающихся волн. Сердце девушки сжалось, ей стало невыразимо грустно оттого, что самой ей никогда не доведется увидеть что-либо подобное.
– Расскажите мне, пожалуйста, о себе и своих делах, – попросила Анжелика.
Бенуа, услышав ее голос, быстро повернулся и посмотрел на нее. В карих глазах вспыхнул и пропал веселый огонек, а на губах заиграла лукавая улыбка.
– К вашим услугам, миледи. Расскажу все, что вы пожелаете узнать, однако вы не боитесь, что, как только я кончу, нам будет больше не о чем беседовать?
– Не говорите ерунды! И не насмехайтесь надо мной! Просто вы должны знать, что мне очень дорога жизнь брата и я не собираюсь доверить ее человеку, о котором мне почти ничего не известно!
Бенуа недоуменно поднял черную бровь.
– Миледи, не хотите ли вы сказать, что вам уже не нужно, чтобы я помог вам спасти Гарри? – За любезным тоном слышалось рычание грозного зверя, готового ринуться в атаку.
Мысли Анжелики смешались – она не ждала столь резкого ответа на свое поспешное высказывание. Девушка подняла глаза на Бенуа и сказала ровным голосом:
– Мне вовсе не хочется обижать вас, мистер Фолкнер, однако до сих пор вы не дали мне никаких оснований, чтобы я могла доверять вам. Вы правы, я действительно подслушала обрывки вашего разговора с сэром Уильямом – это вышло совершенно случайно. Должно быть, он знаком с вами уже много лет, и, если у него появились сомнения… – тут ее голос слегка задрожал, – сомнения относительно…
– Ну, разумеется, если сэра Уильяма одолевают сомнения относительно моей благонадежности, – тогда я – изменник, негодяй, двуличный преступник, не так ли? – прервал ее Бенуа. – А чего именно боитесь вы, миледи? Что трудная задача по спасению Гарри из плена окажется мне не по плечу? Или что я поспешу выдать его французам – причем не без корысти для себя? Судя по тому, что пишет этот Корбетт в своем письме к вам, французам до сих пор неизвестно, что Гарри – сын эрла. Возможно, мне удастся получить за его выдачу неплохое вознаграждение – хотя, пожалуй, от вашего отца я мог бы добиться еще большей награды…
Анжелика поняла, что своими словами задела Фолкнера намного больнее, чем сумел это сделать сэр Уильям, бросивший ему в лицо обвинения в государственной измене. Анжелика подняла голову. Красные пятна выступили на ее щеках, а в широко открытых голубых глазах читалось смятение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Вот в это я вполне могу поверить, – одобрительно откликнулся Бенуа. – Когда выдумываешь сказки, всегда лучше всего придерживаться правды.
Голубые глаза Анжелики вспыхнули гневным огнем.
– Вы собираетесь бросить мне вызов? – мягко поинтересовался Бенуа раньше, чем она успела что-либо сказать. – Предупреждаю вас, миледи, я подниму вашу перчатку без малейшего колебания.
Бенуа стоял около письменного стола в позе, которая, как Анжелика успела заметить, была характерна для него: олицетворение спокойствия, за которым скрывалась готовность немедленно начать действовать. В карих глазах поблескивали все те же веселые огоньки.
– Нет, я собираюсь попросить у вас разрешения погостить в вашем доме еще один день, – проговорила она самым невинным тоном. – Если не будет дождя, дороги немного подсохнут к завтрашнему дню. Да и лошадям нужен отдых…
– Ну, разумеется, надо подумать и о лошадях!.. – с готовностью подхватил Бенуа, и глаза его блеснули. – Но вот вопрос: долго ли эрл будет мириться с отсутствием своей дочери? Мне бы вовсе не хотелось, чтобы сэр Уильям ворвался сюда, обвиняя меня в том, что я похитил вас. Он вполне может заподозрить, что я удерживаю вас тут силой, рассчитывая вытянуть у эрла выкуп за ваше благополучное возвращение.
Анжелика просто ахнула: ни разу с того момента, как она решила отвезти Фолкнеру письмо от отца, возможность оказаться заложницей не приходила ей в голову.
– Вы не сделаете этого! – с пафосом воскликнула она.
– А мог бы. Особенно, если учесть все обстоятельства, – задумчиво ответил Бенуа, еще больше напугав девушку. Однако, заметив выражение ее лица, он широко улыбнулся. – Нет, миледи, не бойтесь, со мной вам ничто не грозит, – заверил он ее. – И все же, мне кажется, будет разумно послать вашему отцу весточку, уведомляя его, что вы еще здесь. Ведь он, как никто другой, сознает всю опасность путешествия по нашим дорогам…
Анжелика кивнула, не собираясь спорить с Бенуа. Отец наверняка очень волнуется за нее. Он и не догадывается, какое наслаждение испытывает его дочь, вырвавшись из дома, где вот уже полтора года царят полумрак и горькое озлобление. Если она задержится еще на один день, там, дома, ничего не случится.
– Я передам матушке, что вы переночуете у нас еще одну ночь, а вы тем временем можете написать записку эрлу, – лаконично распорядился Бенуа. – Чувствуйте себя свободно, вот стол и бумага. Мы отправим наши письма одновременно.
– Да, но…
– Придется вам, миледи, на некоторое время обуздать свое любопытство, – сухо заметил Бенуа, беря свое письмо из рук Анжелики. – Прошу меня извинить.
Он вышел из комнаты, оставив девушку одну. Она осмотрелась по сторонам, и взгляд ее снова задержался на картине над камином. От красоты изображенного на ней пейзажа просто захватывало дух!
Она осталась в этом доме ради Гарри, убеждала себя Анжелика. Вокруг Бенуа Фолкнера слишком много тайн, и она еще не готова доверить ему жизнь горячо любимого брата. А может, не только ради Гарри? Девушка легонько повернула глобус и лишь сейчас заметила на отдельном столике превосходно выполненную модель парусника, с корпусом из отполированного дерева, тоненькими мачтами и реями и паутиной снастей. Анжелика подошла поближе, не смея прикоснуться к кораблику. Он стоял на деревянной подставочке, и паруса его выгибались, словно парусник скользил по волнам бурного моря, свободный и непокорный стихиям.
Вот уже полтора года прошло с тех пор, как эрл последний раз покидал стены собственного дома. Впервые за все это время Анжелика подумала, не станет ли отец счастливее, если они отправятся путешествовать, если он снова ощутит порывы ветра, пусть даже и не сможет никогда больше увидеть, как этот ветер треплет кроны деревьев?.. Должно быть, стоит попробовать…
Когда вернется Гарри, они вместе заставят отца выйти за пределы темницы, в которую он сам себя заточил. Они отправятся с ним путешествовать, и он снова почувствует красоту окружающего его мира, они заставят его вновь ощутить полноту жизни. Но если им это не удастся?.. И Анжелика с ужасом подумала о том безрадостном будущем, которое их ожидает.
Неожиданно она припомнила, что ей следует написать письмо отцу, и бросилась к столу, испугавшись, что Бенуа вернется раньше, чем она закончит послание.
Глава третья
– Ну что же, миледи, – сказал Бенуа, когда посыльный с двумя письмами для эрла отправился в путь, – как бы вам хотелось провести день отдыха, который вы отвоевали в честном бою? Вот удобное кресло у камина – или, может, вы предпочтете прилечь на несколько часов?
– Благодарю вас, сэр, вы очень заботливы, однако мне кажется, что я могла бы заняться чем-нибудь повеселее. Может быть, вы позволите мне просмотреть некоторые книги из вашей превосходной библиотеки?
Бенуа вежливо наклонил голову, и на его лице появилось ироническое выражение.
– Прошу вас, будьте моей гостьей, – любезно предложил он. – Так вы любите читать, миледи? Если вам угодно будет сказать мне, какие книги вам по вкусу, я, вероятно, смогу подобрать для вас что-нибудь.
– Я много читала папе, – ответила Анжелика. Она подошла к ближайшему ряду полок, провела пальцами по кожаным корешкам томов и окинула взглядом бесконечное количество старых и новых книг. – Не может быть, чтобы вы все это прочитали! – с недоверием проговорила она.
– Ни в коем случае, миледи, – вежливо ответил Бенуа. – Большая часть этих книг принадлежала мистеру Фэншоу, бывшему владельцу библиотеки. У него были довольно эксцентрические наклонности, которые, как я должен признаться вам, я не вполне разделяю. Однако вот здесь стоят медицинские справочники моего отца, к ним я добавил те книги, что приобрел сам в соответствии с собственным вкусом.
– «Великие открытия» – это о Новом Свете? – спросила Анжелика, взглянув на Бенуа и ожидая от него подтверждения своей догадки.
– В том числе и о Новом Свете. – Бенуа следил за ней с легкой улыбкой.
Анжелика снова повернулась к полкам. Ее темно-розовое платье было более приглушенного оттенка, чем голубое, в котором она была накануне вечером, однако ничто не могло затмить роскошное великолепие ее локонов. Стройная, с высокой грудью фигура девушки, казалось, излучала энергию и едва сдерживаемую жажду наслаждения жизнью. Чувствовалось, что ее место – где угодно, только не здесь, среди пыльных книг. Анжелика тихонько вздохнула.
Спустя какое-то время она поняла, что ей до смерти надоели книги и все, что в ее жизни было связано с ними. Слишком много бесконечно долгих, изнурительных дней и ночей провела она за чтением книг отцу, подчас совсем их не понимая. Лорду же Эллевуду, наоборот, больше нравилось слушать рассуждения древних философов, нежели голоса старых, когда-то дорогих ему друзей.
Книги заменили ему реальную жизнь. Анжелика резко отвернулась от полок с книгами.
– С другой стороны, готов предложить вам небольшую прогулку по окрестностям, – произнес Бенуа, – если, конечно, вчерашнее путешествие не слишком сильно измучило вас. – (Анжелика испуганно посмотрела на него.) – Как я понимаю, вы сумеете удержаться в седле? – Он вопросительно поднял бровь.
– Да, конечно, но…
– В таком случае, поскольку вы первый раз в наших краях, я сочту за честь показать вам окрестности, – вежливо предложил Бенуа.
Он говорил тоном, каким и следует говорить радушному хозяину, искренне стремящемуся развлечь капризную гостью, и в глазах его по-прежнему поблескивали веселые огоньки: казалось, он прочитал мысли Анжелики и отлично понимал, каким скучным показался бы ей день, проведенный в библиотеке.
– Местность здесь не очень красивая, однако море совсем рядом, – с воодушевлением добавил Бенуа.
– Я знаю, – сухо ответила Анжелика, удивляясь, как это ему постоянно удается заставить ее почувствовать себя неловко.
– Ну так как, миледи? – спросил он, и во взгляде его сверкнул такой вызов, что Анжелике немедленно захотелось отклонить предложение.
Но ведь будет настоящей трусостью не принять столь откровенный вызов! Кроме того, невозможно устоять перед соблазном прокатиться верхом, ощутить, как прохладный ветерок ласкает щеки… Внезапно Анжелику охватила радость – она улыбнулась, лицо ее озарилось азартом, а голубые глаза засияли сапфировым блеском. Весело взглянув на Бенуа, она быстро произнесла:
– Благодарю вас, сэр, я буду счастлива – но вот только… – она смущенно потупилась. – К сожалению, я не взяла с собой костюм для верховой езды, а потому боюсь…
Бенуа с улыбкой следил за происходившей в душе девушки борьбой и во избежание разочарования пришел ей на помощь:
– Я уверен, матушка будет рада помочь вам. – Он дернул за сонетку. – Сейчас прикажу оседлать лошадей, и мы выедем, как только вы будете готовы, миледи.
У Анжелики не было времени задуматься о безрассудстве своих поступков. Кроме того, она была слишком возбуждена мыслью о предстоящей прогулке, чтобы всерьез беспокоиться о приличиях. Сгорая от нетерпения поскорее оказаться на улице и волнуясь, что Бенуа придется долго ее ждать, девушка быстро надела старомодную амазонку, которую предложила ей миссис Фолкнер.
– Ну, миледи, я бы не сказала, что мне очень приятно лицезреть вас в таком наряде, и слава Богу, что никто из знакомых вас не увидит, но все-таки это лучше, чем ничего, – ворчливо заключила Марта, хотя в глубине души она была очень рада тому, что глаза Анжелики вновь ожили и заблестели от предвкушения счастья.
В последнее время девушка была слишком поглощена заботами об отце и тревогой за его состояние, и это не могло не беспокоить верную Марту. Однако в голову ей не приходил ни один полезный совет, который мог бы хоть как-то помочь ее хозяйке.
– Ах, Марта, да все просто замечательно! – восторженно воскликнула Анжелика, торопливо рассматривая свое отражение в зеркале.
Амазонка оказалась черного цвета с сероватым отливом, строгого и очень простого покроя. В талии она была Анжелике немного широковата, но сшита превосходно. У жены деревенского доктора был отличный вкус – она и сейчас одевается прекрасно, размышляла Анжелика. В одежде, манере держаться и поведении миссис Фолкнер не было ничего от вульгарной провинциалки, которая прожила всю свою жизнь вдали от столицы.
Анжелика бросила еще один взгляд в зеркало и поспешила выйти из комнаты, однако в последнюю минуту задержалась. Взяв сумочку, она достала оттуда письмо Джеймса Корбетта и надежно спрятала его в глубоком потайном кармане амазонки. Из всех вещей, которые Анжелика взяла с собою в это неожиданное путешествие, письмо представляло для нее наибольшую ценность, и, держа его в руках, девушка чувствовала уверенность в том, что Гарри скоро окажется на свободе. Кроме того, если они с Бенуа начнут спорить, как лучше всего освободить Гарри, ей хотелось бы подтвердить свои соображения неоспоримыми фактами.
До чего же замечательно было выйти на свежий воздух! Мартовское солнышко пока пригревало слабо, однако небо было уже по-весеннему ясным. Влажные от ночного дождя булыжники возле конюшни переливались на солнце, а шерсть лошадей лоснилась и блестела. Анжелика уже давненько не ездила верхом и с трудом могла сдержать нетерпение.
– Какой чудесный день! – воскликнула она, чуть не пританцовывая от неожиданно нахлынувшего на нее веселья.
– Да, пожалуй. Не согласиться с этим трудно, – спокойно отозвался Бенуа, с улыбкой глядя на Анжелику. – Вот это – Билли, – представил он, потирая шелковистый нос гнедого красавца коня. – Так его окрестила мама. По ее мнению, его нрав имеет несомненное сходство с характером сэра Уильяма.
– Нет, не может быть! – инстинктивно запротестовала Анжелика. – То есть я хочу сказать…
При звуке ее голоса гнедой повернул голову, неодобрительно прядая ушами. Затем он пару раз нетерпеливо ударил передним копытом по булыжнику и резко дернул поводья из рук конюха.
Анжелика расхохоталась.
– Кажется, я поняла, что имела в виду ваша матушка.
Конюх ухмыльнулся и пожурил лошадь за непослушание.
– А вот это – Доркас, – сказал Бенуа, похлопывая по холке спокойно стоявшую кобылу. – Это лошадь моей матушки. Позвольте мне подсадить вас, миледи.
Он стоял совсем рядом с ней, и Анжелику охватило волнение от его близости. Сердце ее заколотилось как сумасшедшее, и девушка поняла, что краснеет.
– Благодарю вас, – ответила она приглушенным голосом.
Бенуа легко и без усилий поднял ее, и Анжелика уселась в седло. Он отступил на шаг – посмотреть, как она разбирает поводья. Девушка прекрасно сознавала, что Бенуа смотрит на нее, и старалась выглядеть спокойной. Нет, она не должна допустить, чтобы радостное возбуждение от обретенной на миг свободы ослепило ее настолько, чтобы она забыла о куда более важных вопросах, ради которых приехала сюда! Она не позволит Бенуа Фолкнеру прибегнуть к своему неотразимому очарованию и воспользоваться блестящим остроумием, чтобы вскружить ей голову!
Однако, несмотря на все эти здравые мысли, его взгляд смущал ее, и Анжелика поняла, что краснеет еще сильнее. Когда наконец он кивнул, словно соглашаясь с чем-то, и легким прыжком оказался в седле, девушка испытала настоящее облегчение.
– Спасибо, Томас, – поблагодарил Бенуа конюха.
Тот отступил к двери конюшни, наблюдая, как всадники выезжают со двора. Обычно Анжелика каталась верхом в сопровождении грума, а сегодня она едет с Бенуа, и больше никого не будет. На мгновение девушку охватила паника, и она подумала, не настоять ли ей на том, чтобы их сопровождал ее кучер? В подобных обстоятельствах такая просьба была бы вполне уместной, однако Анжелика решила не делать этого: опасаться насилия со стороны Бенуа вряд ли следует… Кроме того, будет гораздо проще обговорить все интересующие ее вопросы без посторонних.
Анжелика украдкой посмотрела на Фолкнера. Он держался в седле очень прямо, без напряжения. Его иссиня-черные волосы блестели под лучами мартовского солнца. Шляпы на нем не было, и взгляд его глубоко посаженных глаз был устремлен на заливные луга и дальше, на линию горизонта. Казалось, он совсем забыл об Анжелике.
Сейчас ей было нетрудно представить Бенуа Фолкнера на палубе корабля – вот он стоит, глядя на необъятный простор беспрерывно перекатывающихся волн. Сердце девушки сжалось, ей стало невыразимо грустно оттого, что самой ей никогда не доведется увидеть что-либо подобное.
– Расскажите мне, пожалуйста, о себе и своих делах, – попросила Анжелика.
Бенуа, услышав ее голос, быстро повернулся и посмотрел на нее. В карих глазах вспыхнул и пропал веселый огонек, а на губах заиграла лукавая улыбка.
– К вашим услугам, миледи. Расскажу все, что вы пожелаете узнать, однако вы не боитесь, что, как только я кончу, нам будет больше не о чем беседовать?
– Не говорите ерунды! И не насмехайтесь надо мной! Просто вы должны знать, что мне очень дорога жизнь брата и я не собираюсь доверить ее человеку, о котором мне почти ничего не известно!
Бенуа недоуменно поднял черную бровь.
– Миледи, не хотите ли вы сказать, что вам уже не нужно, чтобы я помог вам спасти Гарри? – За любезным тоном слышалось рычание грозного зверя, готового ринуться в атаку.
Мысли Анжелики смешались – она не ждала столь резкого ответа на свое поспешное высказывание. Девушка подняла глаза на Бенуа и сказала ровным голосом:
– Мне вовсе не хочется обижать вас, мистер Фолкнер, однако до сих пор вы не дали мне никаких оснований, чтобы я могла доверять вам. Вы правы, я действительно подслушала обрывки вашего разговора с сэром Уильямом – это вышло совершенно случайно. Должно быть, он знаком с вами уже много лет, и, если у него появились сомнения… – тут ее голос слегка задрожал, – сомнения относительно…
– Ну, разумеется, если сэра Уильяма одолевают сомнения относительно моей благонадежности, – тогда я – изменник, негодяй, двуличный преступник, не так ли? – прервал ее Бенуа. – А чего именно боитесь вы, миледи? Что трудная задача по спасению Гарри из плена окажется мне не по плечу? Или что я поспешу выдать его французам – причем не без корысти для себя? Судя по тому, что пишет этот Корбетт в своем письме к вам, французам до сих пор неизвестно, что Гарри – сын эрла. Возможно, мне удастся получить за его выдачу неплохое вознаграждение – хотя, пожалуй, от вашего отца я мог бы добиться еще большей награды…
Анжелика поняла, что своими словами задела Фолкнера намного больнее, чем сумел это сделать сэр Уильям, бросивший ему в лицо обвинения в государственной измене. Анжелика подняла голову. Красные пятна выступили на ее щеках, а в широко открытых голубых глазах читалось смятение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26