Воспринимая его боль как свою, Брук поежилась. Затем положила руку на его плечо, чтобы он не шевелился. Его кожа под ее ладонью была гладкой и горячей. Ей не хотелось видеть, как он страдает.
– Сейчас буду вынимать пулю, – сказал доктор.
Тревис кивнул.
– Кончайте с этим, – прохрипел он.
– Возьмите, – доктор протянул Тревису бутылку с виски. – Сделайте еще несколько глотков. Это поможет.
Тревис приподнялся, опираясь на локоть. Он схватил бутылку и с жадностью выпил янтарную жидкость.
– Порядок, док, – сказал Тревис заплетающимся языком и отдал бутылку Брук, которая не раздумывая поднесла ее ко рту и отхлебнула. «Совсем неподобающе для леди», – упрекнула она себя, сообразив, что сделала. Но она не была уверена, что сможет смотреть, как доктор разрежет Тревиса, не подкрепившись.
Тревис усмехнулся:
– Вот уж не думал, что вы поклонница виски, моя дорогая.
– Вы многого обо мне не знаете, – ответила она.
– Держите его крепче, – приказал доктор. – Мамми, будь готова подавать мне бинты сразу же, как только подашь нож, – распорядился он.
Брук прижала к столу здоровое плечо Тревиса, и кончик ножа вошел в рану. Она ожидала, что Тревис застонет или закричит, но он не издал ни звука. Он весь напрягся и так ухватился за край стола, как будто от этого зависела его жизнь. Нож доктора проникал все глубже, свежая кровь сочилась из раны, и Брук больше не могла этого видеть. Она поспешно перевела взгляд на Тревиса.
Лежа на столе, он смотрел на нее. Она видела, как боль проступает в его затуманенных синих глазах. Он взял ее руку и крепко пожал. Что-то растаяло в душе Брук. Тревис страдал от боли и все же пытался успокоить ее. У него на самом деле в этой гордой упрямой груди скрывалось доброе сердце.
– Вот она, – сказал доктор.
Брук со всей силой прижала плечо Тревиса, и доктор извлек пулю. Он показал ее Брук. И только тогда она вздохнула полной грудью, до этой минуты она не замечала, что почти не дышит.
– Еще пара швов, и мы закончим, – сказал доктор Смарт, вдевая в иглу лошадиный волос. Он быстро наложил швы. Протер кожу еще одной щедрой дозой виски и начал бинтовать рану. Док посадил Тревиса. Мамми принесла свежие бинты, и они начали бинтовать плечо Тревиса, а он не отрывал бутылку ото рта.
Брук знала, что Тревис должен был испытывать сильную боль, но она ничем не могла ему помочь, сделать больше, чем он делал для себя сам. Может быть, если бы он потерял сознание, это было бы лучше для всех.
Доктор давал им последние указания.
– Следите, чтобы не попала инфекция. Это вы определите по покраснению вокруг раны. Краснота должна исчезнуть, а не увеличиться. Если это произойдет, вам лучше немедленно послать за мной.
С помощью Смарти и кучера они усадили Тревиса в карету. Брук села рядом с ним, а мамми напротив них. Шока они не выехали из города, Тревис сидел тихо, и только когда они проехали несколько миль, стал проявлять признаки жизни.
– Ну, мамми, – сказал Тревис невнятным тоном пьяного человека, – слышала, что я женюсь?
– Да, по-моему, ваша мама делает покупки с вашей невестой.
– Значит, ты не слышала последнюю новость, – возразил Тревис. Он чувствовал, что тело не слушается его и невероятно болит. Он повалился на бок и положил голову на плечо Брук. Тем лучше, подумал он и уставился на Брук: – Вы ей не сказали?
– У нас были более важные дела. Не думаю, что речь заходила об этом, – солгала Брук.
Тревис повернул голову в сторону мамми.
– Я поменял невест, – пьяным голосом заявил он. – Я собираюсь жениться на Брук через две недели, так что ты будешь очень занята подготовкой к свадьбе.
– О-ох, – произнесла, качая головой, мамми. – Вы хотите жениться без мисс Маргарет?
– Ага. – Тревис хотел кивнуть, но ему удалось лишь уронить голову на грудь Брук. «Такая мягкая», – с улыбкой подумал он и продолжил: – В данных обстоятельствах, я полагаю, так будет лучше всего. Я получу твое благословение?
Мамми сначала растерялась, но потом на ее лице расплылась широкая улыбка.
– Думаю, вы сделали хороший выбор. Но мисс Маргарет, о-ох, у нее будет припадок.
Тревис улыбнулся.
– Да, будет. – Он понимал, что у него начинает заплетаться язык, и мамми начала расплываться в большое пятно. «Она куда-то уплывает», – подумал он, сползая вниз, пока его голова не оказалась на коленях у Брук.
Она положила руку на плечо Тревиса. Он действительно собирается жениться на ней?
– Я думаю, он, наконец, уснул, – сказала она мамми.
– Это к лучшему. У него будет болеть плечо и голова, когда он придет в себя, – усмехнулась мамми. – А у нас будет много хлопот с этой свадьбой.
Следующая неделя пронеслась в бурной деятельности, они готовились к свадьбе. Брук словно во сне наблюдала за происходящим. Неужели это правда? – все чаще задумывалась она.
Она никогда не думала, что выйдет замуж, да и никогда не желала этого. Ей было неприятно сознавать, что ее вовлекли в эти волнующие приготовления.
Тревис быстро поправлялся, хотя и не так быстро, как бы ему хотелось. Однако он уже не был так раздражителен, как в первый день, когда оставался в постели. Потом, после того как он вымещал свое настроение на Брук, она старалась держаться от него подальше. Пусть мамми ухаживает за ним. Брук не собиралась терпеть его дурное настроение. Возможно, он уже сожалел о своем поспешном решении жениться на ней.
Тревис сообщил ей, что была послана телеграмма мистеру Джеффрису, извещавшая его о предстоящей свадьбе. Брук надеялась, что мистер Джеффрис вовремя получит телеграмму и успеет приехать на свадьбу. Было бы приятно присутствие человека, которого она хорошо знала.
Ей очень хотелось увидеть Шеннон и Джоселин. Это было бы прекрасно, но Брук знала, что это невозможно. Они были бы удивлены, узнав, что она первой из них выходит замуж. Конечно, они и не подозревали бы, что это брак не по любви, а скорее по расчету.
В комнату Брук ворвалась в вихре развевающихся юбок Элиза.
– Доброе утро, – радостно поздоровалась девочка и уселась на край постели. – Мамми велела мне сказать, чтобы вы решили, какое платье наденете на церемонию.
– Я как-то не подумала об этом, – призналась Брук.
– Но надо. Кузен Тревис сказал, что хочет устроить свадьбу по креольским традициям.
Брук отвернулась от своего туалетного столика.
– Я совсем ничего не знаю о креольских традициях. Как обычно одеваются невесты?
– Обычно шелковый муслин, отделанный жемчугом.
Брук подошла к гардеробу.
– Может быть, у меня найдется подходящее платье. – Она пересмотрела свои многочисленные платья, пока не нашла то, что искала. Шелковое платье кремового цвета, отделанное нежным кружевом. Она не помнила, для какого события оно было сшито, уж конечно, не для свадьбы, но Брук чувствовала, что оно подойдет для церемонии венчания.
Вынув платье из гардероба, Брук показала его Элизе.
– Это платье было сшито Чарльзом Уортом. Когда я уезжала из Лондона, он там был самым модным модельером.
– Оно прекрасно, – вздохнула Элиза. – Посмотрите на эти кружева, такие нежные. Может быть, когда-нибудь вы сможете отдать его мне как свадебное платье.
Брук улыбнулась:
– Тебе сначала надо немного подрасти, но мне было бы приятно, если бы ты надела то же самое платье, что и я, когда придет день твоей свадьбы. Мы можем создать семейную традицию.
– Я мечтаю об этом дне, – со вздохом сказала Элиза. – Расскажите мне, что такое любовь.
Брук растерянно взглянула на девочку, изумленная ее невинным вопросом. Она понятия не имела о таком чувстве, как любовь.
– Я… я уверена, она у всех разная, – замялась Брук, надеясь, что ее уклончивый ответ удовлетворит девочку.
– Но расскажите мне, какие чувства вы испытываете к Тревису, – настаивала Элиза.
Брук почувствовала, что ее загнали в угол.
– Иногда, когда я с ним, я чувствую внутри какое-то неудобство, – наконец выкрутилась Брук.
– Значит, влюбленность – это какое-то неудобство в желудке? – Элиза наморщила лоб. – Это звучит так, что в ней нет ничего восхитительного.
Брук рассмеялась, несколько ослабляя внутреннюю напряженность.
– Нет, это не так, но есть ощущение, что внутри тебя трепещут бабочки. – Может быть, это покажется Элизе более привлекательным. – И еще это волнение, когда он входит в комнату. – Брук на минуту задумалась. – Не знаю, как объяснить тебе, что такое любовь, но ты сама узнаешь, когда влюбишься, – неуверенно закончила Брук.
– Когда вы поняли, что любите кузена Тревиса?
«Когда я узнала, что мне нужен он, чтобы получить эту плантацию», – хотела сказать Брук, но не могла же она разочаровать ребенка, смотревшего на нее широко раскрытыми глазами.
– С первой же минуты, как я увидела твоего кузена, я подумала, какой он красивый. Думаю, меня влекло к нему с самого начала, и со временем мои чувства становились все сильнее.
– Он умеет целоваться?
– Да, умеет, – честно призналась Брук.
– Ладно, я и дальше буду мечтать, – сказала Элиза и добавила: – Завтра вы познакомитесь с моей семьей.
Брук резко повернулась.
– Тревис не говорил об этом. Но не поздно ли объявлять о помолвке, раз мы женимся в будущую пятницу?
Элиза еще шире раскрыла карие глаза.
– Вы не можете жениться в пятницу – это День палача. Вы поженитесь в будущий вторник.
Брук с удивлением посмотрела на девочку.
– Кажется, ты знаешь о моей свадьбе больше, чем я сама, – сказала она, немало возмущенная поведением Тревиса. Этот проклятый человек мог хотя бы что-то сообщить ей. Он будет выглядеть настоящим дураком, если его невеста не появится, потому что ей не сообщили ни точного времени, ни места.
Элиза хихикнула:
– Я знаю наши обычаи.
Брук повесила платье на дверцу гардероба и расправила юбки. Оно выглядело таким простым, но с кринолином под юбками оно будет прекрасным.
Она снова обратилась к девочке:
– Скажи-ка мне вот что, Тревис устраивал завтрак, чтобы отметить помолвку, для Гесионы?
Элиза скатилась с кровати.
– Нет. Гесиона хотела все отложить до ее возвращения с покупками. – Элиза хихикнула. – Теперь у нее будет гардероб и не будет мужа. Вот уж она удивится, когда вернется.
– Мне ее действительно жаль, – задумчиво заметила Брук. Она не знала эту женщину, но не могла не сочувствовать ей. – Особенно если она любит Тревиса.
– Фи, – сказала Элиза. – Гесиона любит только себя. – Элиза направилась к двери. – Я еду кататься верхом. Хотите со мной?
– Спасибо, с удовольствием. Может быть, мне удастся увидеть Тревиса во время нашей прогулки. Последнее время он, кажется, ни разу не возвращался домой к обеду вовремя.
Они выехали из дома, и Брук наслаждалась свободой и чистым воздухом. С тех пор как они вернулись после дуэли, она была прикована к дому, сначала выхаживая Тревиса, затем готовясь к свадьбе.
Смена обстановки подняла ей настроение.
Она чувствовала себя свободной. Но недолго она наслаждалась свежим воздухом и покоем. К сожалению, все кончилось, когда они поднялись на холм, с которого открывался вид на сахароварню. Повсюду горели костры, и обманчиво сладкий запах дыма доносился до них. Работники сжигали погубленный тростник и отбросы. Среди людей она заметила Тревиса. Он сошел с лошади, и, казалось, отдавал команды, как генерал.
Теперь она увидела собственными глазами, что натворила буря. Прекрасный урожай погиб. Неудивительно, что Тревис так поспешно решил жениться на ней.
Вот почему ей никогда не следует забывать, что этот брак – деловое соглашение.
Глава 11
Тревис без особого удовольствия ожидал встречи со своими родственниками за завтраком.
С некоторыми из них он предпочел бы никогда не встречаться. Но сейчас в этом была необходимость. И так все будут шептаться о его неожиданной перемене матримониальных планов, поэтому он постарается сделать все, чтобы соблюсти креольские обычаи. Для того чтобы перетянуть родственников на свою сторону, потребуется большая ловкость.
Чем дольше Тревис думал об этом необычном браке, тем больше он нравился ему. Случались вещи и похуже женитьбы на красивой женщине… красивой и очень желанной женщине.
Он знал, что Брук хотела его не меньше, чем он ее, поэтому, возможно, эта сделка была не такой уж плохой идеей. У него будут деньги, и женщина, и целый год удовольствий.
Почувствовав некоторое неудобство, он поправил свои панталоны. Последнее время мысли о ней вызывали эту досадную реакцию. В воображении он видел Брук с распущенными волосами в своей постели. Может быть, через год он избавится от этой женщины. Он выкупит ее долю и отправит ее своей дорогой.
Что может быть проще?
Тревис знал, что Брук, как и он, не хотела этого брака, возможно, они были похожи. Он установит несколько своих правил, и остальное не представит трудностей, думал он, подходя к двери комнаты Брук. Он постучал.
Дверь распахнулась, и Брук, удивленно ахнув, отскочила назад.
– Прошу прощения, – с улыбкой сказал Тревис. Его позабавил ее испуг. Он не мог представить Брук, боявшейся чего-либо.
В это утро в ярко-фиолетовом платье она выглядела прелестно. Ее щеки были цвета спелого персика, а золотистые глаза, когда она смотрела на него, блестели.
– Я пришел, чтобы сопровождать вас на завтрак.
– Благодарю вас, но, думаю, я смогу найти столовую сама, – сухо ответила Брук.
Тревис улыбнулся и предложил ей руку.
– Не сомневаюсь, что сможете, но этим завтраком мы отмечаем нашу помолвку. Нам следует выглядеть перед моими родственниками любящей парой.
По пути в столовую Брук взглянула на него. Тревис поддразнивал ее, чего раньше за ним не наблюдалось.
– Это означает, что вы должны не забывать улыбаться мне время от времени, и, возможно, не повредил бы и поцелуй в щечку.
Тревис остановился перед тем, как завернуть за угол.
– Уверяю вас, я смогу сыграть свою роль. Но не уверен, что и вы хорошая актриса. – Казалось, он смеялся над ней. И для нее такой Тревис был намного опаснее прежнего.
Брук потянулась к лицу Тревиса и легким поцелуем коснулась его губ. Он озадаченно посмотрел на нее.
– Дорогой, уверяю вас, я умею играть роли, – тихо сказала она, скользнув рукой по его груди – Расскажите мне, что такое завтрак по поводу помолвки?
– Сами увидите. – Он ввел ее в столовую. – Доброе утро, – обратился он к толпе собравшихся гостей.
Брук удивило скопление народа. Определенно у Тревиса родственников в избытке.
– А вот и они! – воскликнула Элиза.
– Тревис, дорогой мой, ты так удивил нас. – К Тревису подошла женщина и обняла его.
– Тетя Энн, рад вас видеть снова. Я понимаю ваше недоумение, – сказал он, пожав плечами, – но что я могу сказать, кроме того, что влюблен. – Тревис заученно улыбнулся ей и одной рукой обнял Брук за талию.
Брук улыбнулась женщине, чтобы не рассмеяться от наглой лжи Тревиса.
– А вы, должно быть, мама Элизы, – протягивая ей руку, сказала Брук. – Теперь я вижу, откуда у нее такая обаятельная улыбка.
– Да, моя дорогая, так и есть, – подтвердила Энн и оглянулась на Тревиса. – Ну, молодой человек, ты собираешься представить нас, или эта милая женщина останется безымянной?
– Конечно, – кивнул Тревис. – Я бы хотел всем представить мою невесту Брук Хэммонд. Надеюсь, вы примете ее в нашу семью. Брук! – Он потянул ее за руку, и она слегка прислонилась к нему. – Я хочу познакомить тебя с тетей Энн, – сказал он и повел ее вдоль выстроившихся в ряд родственников, представляя ее теткам, дядям и кузинам. Большинство были приветливы, но явно не одобряли его выбора.
Брук заметила, что дед Тревиса отсутствовал, и она подумала, что это к лучшему, но приехала его бабушка.
После представления миссис Делобель осторожно пожала руку Брук, но обратилась к Тревису:
– За две недели ты не передумаешь и не представишь нам еще одну невесту?
– Нет, бабушка, – терпеливо ответил Тревис. – Брук единственная, на ком я женюсь.
– Твоя мать не очень обрадуется, – сказала миссис Делобель и, больше не говоря ни слова, направилась к своему месту в конце стола.
Тревис подвел Брук к ее месту рядом со своим.
– Я вижу, как они рады за нас. Может, мне проверить, не отравлена ли еда? – шепнула она.
Тревис откровенно усмехнулся, заставив не одного родственника удивленно посмотреть на него.
Когда все уселись, слуги начали разносить дымящийся горячий кофе. Затем они внесли подносы, заставленные пирожками и пирожными, Брук особенно нравились вкусные лепешки, которые назывались оладьями. Их подавали горячими и посыпанными сахарной пудрой. И еще были омлеты, колбасы и бекон.
– Мама, ты бы видела, какое красивое платье у мисс Брук! – воскликнула Элиза и поспешила добавить: – Брук пообещала, что я получу его после ее свадьбы. Разве это не чудесно?!
– Чудесно, моя дорогая, но будем надеяться, что ты еще не скоро выйдешь замуж. Ведь ты еще ребенок.
– О, мама! Я уже не ребенок, – запротестовала Элиза.
– Для меня ребенок, – сказала Энн.
– Мы сохраним это платье для тебя, Элиза. Это будет твое первое платье, сшитое по французской моде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26