Могла видеть морщинки вокруг его глаз, когда он улыбался. Почувствовать тепло сильного мужского тела. Она оказалась прижатой к двери. Руки ее дрожали, когда она попыталась нащупать позади себя дверную ручку.
Аромат, исходящий от Мэтта, затуманил ей голову, не давая дышать, не давая думать. Она судорожно сглотнула и заставила себя отвести глаза от его многообещающего взгля-да. Жар бросился ей в голову.
Она отвернулась и попыталась открыть дверь, но ее пальцы дрожали так, что она не могла попасть ключом в замочную скважину. Спокойно взяв у нее из рук ключ, Мэтт вставил его в замок и открыл дверь. Затем он отступил в сторону, давая ей войти.
Он уже занес ногу через порог, когда Тори обернулась и посмотрела на него:
– Я не думаю, что это хорошая идея. У меня был трудный день, и я уже сказала, что устала.
– Но ты наверняка ничего не ела. Мы могли бы пойти поужинать. А если ты слиш-ком устала, можно заказать пиццу.
Видя, что она сомневается, Мэтт продолжал:
– Или что-нибудь другое. Я ждал тебя очень долго. Если ты не хочешь есть, то я очень голоден. Большой сочный кусок мяса и красное вино были бы весьма кстати. – Мэтт облизнулся.
У Тори потекли слюнки. С того знаменательного ленча прошло много времени, и она действительно проголодалась. Признавая свое поражение, она отступила:
– Пусть это будет пицца. У меня уже нет сил куда-нибудь идти. Заходи. – Она открыла дверь шире, приглашая Мэтта войти.
Войдя в комнату, Мэтт огляделся. Белые стены, белая мебель, светлый пол. Но немногочисленные цветовые пятна подтвердили его предположения. Эта женщина – чувствительная натура, несмотря на ее консервативный облик. Мэтт прошел по пятнистому красно-белому ковру и сел на белый мягкий диван, на котором были разложены яркие разноцветные подушечки.
– Это ты сама вышиваешь? – Он указал на подушечки.
– Да, – кивнула Тори.
– Моя мама любит вышивать. Она постоянно что-нибудь придумывает. Ты тоже?
– Нет, к сожалению, у меня сейчас почти нет на это времени. Я закажу пиццу. Ты с чем будешь?
– Со всем, кроме грибов и анчоусов. – Мэтт облокотился на спинку дивана, обдумывая свое дальнейшее поведение.
В отношениях с ним Тори сразу становилась колючей, как кактус, хотя, признаться, у нее были для этого все основания. Он доставил ей в ресторане кучу неприятностей и не смог улучшить положение ни по телефону, ни сейчас. Его главным недостатком, по крайней мере он так думал, была неспособность быть тактичным, а особенно в отношениях с Викторией. Ее голос, когда она заказывала пиццу, звучал как прекрасная ария, он закрыл глаза, слушая и наслаждаясь. Ожидая ее на ступеньках, Мэтт придумывал, что ей сказать. Но, когда он открыл рот, получилось все совсем не так, как он ожидал. На этот раз он все сделает как надо. Он не скажет ничего лишнего, каждое его слово должно ей понравиться.
Он услышал звук ее каблучков, Виктория вернулась в комнату, и Мэтт открыл глаза.
– Подожди немного, я пойду переоденусь.
Мэтт поднял бровь, открыл было рот, но не произнес ни слова. Но его взгляда было вполне достаточно. Смутившись, Тори повернулась на каблуках и ушла в спальню. Услышав, как щелкнул замок, Мэтт усмехнулся. Надо бы ей объяснить, что если он и не самый тактичный мужчина в округе, то это не значит, что ему нельзя доверять.
Он стал дальше осматривать комнату. Небольшая стойка бара отделяла кухню от столовой. От потолка к полу спускались белые вертикальные жалюзи. За ними, по-видимому, была стеклянная дверь на террасу.
Мэтт поднялся, собираясь посмотреть, куда выходит терраса. В это время открылась дверь спальни, и вышла Виктория. Взглянув на нее, Мэтт еще раз убедился, как сильно она ему нравится. Она переоделась в короткое летнее платье на тонких бретельках, а волосы убрала с лица, закрепив их сзади заколкой такого же яркого цвета, как и цветы на платье. Много раз он пытался представить, как она будет выглядеть, если снимет с себя серые мрачные костюмы и оденет что-нибудь пестрое и привлекательное. Но Тори реальная оказалась во много раз красивее, чем та, которую рисовало его воображение.
– Ты будешь что-нибудь пить? – босиком она прошла на кухню. – Правда, я могу предложить тебе только содовую или лимонад. В холодильнике вроде было пиво, но я сомневаюсь.
– Я буду содовую. Мне все равно. Можно воды. – Мэтт сел на высокий стул перед стойкой. – Когда они обещали привезти пиццу?
– Через сорок минут, – Тори посмотрела на настенные часы.
– Надеюсь, ты заказала большую пиццу. Я ужасно голоден.
– Хочешь салат? – Она открыла холодильник.
– Нет, не надо беспокоиться.
– Но он уже готов, – Тори достала большую пластиковую упаковку и начала перекладывать салат в две деревянные миски.
Затем она положила вилки и налила содовую в стаканы. Сев напротив него, она спросила:
– Ну, как прошел твой день?
– Неплохо. Если не считать того момента, когда я строил из себя идиота в ресторане. – «Вот врун», – сказал он себе. Это был самый замечательный момент за весь день. За исключением того, что рассердил ее, все было отлично.
– Это что, извинение? – Она вопросительно вскинула брови.
– Ага. – Он положил вилку и протянул Тори руку. – Ты принимаешь его?
Она скривила лицо, но разрешила ему взять себя за руку:
– Я думаю, я…
Зазвонил телефон, и она взяла трубку:
– Алло.
Мэтт, по-видимому, не собирался выходить из кухни. Когда она произнесла: «Привет, Дэйн», он положил руки на стол, оперся на них подбородком и приготовился внимательно слушать. Тори отвернулась, но, хотя она и пыталась говорить тише, Мэтт все равно слышал каждое ее слово. Неужели она не понимает, что этот тип гоняется за ее деньгами. Так нет же, совсем наоборот, ей нравится его внимание. Как же доказать ей, что Дэйв Беккер придурок, и при этом не выглядеть в ее глазах плохо?
Дэйн в это время говорил:
– Давай завтра вместе позавтракаем. Я хочу начать свой день с приятного события.
Чувствуя на себе взгляд Мэтта, Виктория с трудом понимала, о чем говорит Дэйв:
– Что? Завтрак? Да. Хорошо. Почему нет.
– Тогда до завтра.
– Да. Увидимся утром. Спасибо за звонок. – Она повесила трубку и вернулась к столу. – Ты хотя бы мог выйти в комнату.
– Я не знал, разрешишь ли ты мне есть на диване, – Мэтт указал на миску салата.
Тори шутливо погрозила ему пальцем.
– Просто ты не хотел пропустить разговор.
– Мне плевать, о чем ты разговариваешь с Беккером, тем более что я знаю, какой он придурок.
– Он не придурок, – Виктория сверкнула глазами. – Он очень чувствительный и заботливый.
– Заботливый, да? – Он хотел сказать Тори, какая она красивая, особенно когда сердится, но не посмел. А она была так хороша, что у него перехватило дыхание. – Он заботится о твоих деньгах.
– Это неправда, Мэтт. Ты единственный, кого интересуют мои деньги.
– В этом есть доля правды, – признал он, – но я интересуюсь ими только как профессионал. Это моя работа – заботиться о чужих деньгах и сделать так, чтобы они приносили доход. А он заботится только о том, сколько ты сможешь потратить на него.
– Это не так.
Он покачал головой и поднял руки, словно сдаваясь:
– Ну хорошо, я пришел сюда не для того, чтобы спорить с тобой. Наоборот. Ты только что простила меня. Не сердись опять. Так о чем мы говорили, когда нас так грубо прервали?
Мэтт снова взял ее за руку. Ее кожа была нежной и теплой. Тори не убирала руку, ей было приятно его прикосновение. Но когда ее начало охватывать знакомое волнующее ощущение, она поспешила выдернуть руку. Мэтт не должен так на нее влиять.
– Пиццу привезут с минуты на минуту. – Она глотнула содовой и поперхнулась. – Извини!
– Не стоит так торопиться. – Он усмехнулся, довольный тем, что она перестала сердиться. – А как прошел день у тебя?
– Сегодня? – Тори никак не могла сосредоточиться. Мэтт сидел так близко, что его ноги, обтянутые джинсами, находились всего в нескольких сантиметрах от ее голой ноги. Она подвинулась, чтобы увеличить расстояние между ними, но все-таки случайно коснулась Мэтта и отдернула ногу, словно обжегшись.
– Да, сегодня. Как все прошло в Бока? Тот дом, которым ты хотела заняться. Ты получила права на него?
– Да, конечно, – ответила она чуть слышно. Откашлявшись, она продолжала: – Конечно, получила. Это прекрасный дом.
– Он впервые будет выставлен на продажу?
– Вообще-то нет. – Наконец она опустилась на землю и смогла говорить спокойно. – Но я разработала новый план, он отличается от прежних. Такая же ситуация, как и с домом в Палм-Бич. К конце концов, мне нужен всего один покупатель.
Мэтт положил руку на ее плечо. Она вся излучала жизнерадостность и воодушевление. Как можно было устоять перед ее очарованием?
– Ты не должна проиграть, Виктория. – Желание рассказать ей о своих чувствах все росло. Он уже собирался заговорить, как позвонили в дверь.
– Это пицца. – Тори повернулась на стуле и встала.
Он остановил ее:
– Я сам открою. – Мэтт открыл дверь и расплатился с посыльным.
Пока они ели, Тори продолжала описывать ему дом и свои планы. К удовольствию Виктории, он не только во всем поддерживал ее, но даже сделал несколько ценных советов.
После еды Мэтт отнес тарелки в раковину и вытер стойку. Тори с удивлением наблюдала за ним. Похоже, он чувствовал себя на кухне так же уверенно, как и на деловой встрече. Ей понравилось то, что она увидела. Может быть, она поторопилась, составляя о нем свое мнение.
– Кофе? – предложила Тори.
– Нет, спасибо. Не хочешь куда-нибудь пойти и съесть десерт?
Тори покачала головой:
– Не сегодня. У меня нет сил даже надеть туфли. Единственно, что я хочу, это улечься куда-нибудь.
Она устало опустилась на диван, положив под голову одну из вышитых подушек и вытянув ноги на низкий столик, стоящий неподалеку. Показывая на соседнюю подушку, она пригласила Мэтта сесть рядом. Он не колеблясь согласился. Через секунду он уже сидел рядом с ней, сняв ботинки и положив ноги в белых носках на столик. Закинув руки за голову, он откинулся назад. Тори почувствовала тепло, исходящее от него. Ей хотелось прильнуть к нему, но она даже не пошевелилась.
– Итак, – сказал Мэтт, – ты думала о том, что будешь делать со своими деньгами?
Хотя Виктория не изменила своего положения, Мэтту показалось, что она сразу отстранилась от него. Он закрыл глаза. Опять он сделал ошибку. Если бы температура в комнате опустилась до нуля, им бы не стало холоднее. А ведь ему показалось, что их отношения настолько наладились, что можно спокойно обсуждать эту тему. Но он ошибся.
– Да, я много думала об этом.
Мэтт затаил дыхание. Если она откажет ему, ему придется молча принять ее решение. Он упустит единственную возможность видеть ее, единственный способ убедить ее в том, что ему можно доверять. И он не сможет узнать, перерастет ли это притяжение, которое он чувствовал между ними, во что-то серьезное. Она не будет принимать его приглашения, вряд ли она согласится встречаться с ним. Он чуть не задохнулся от нетерпения.
– Я решила довериться тебе. О тебе очень хорошо отзываются, и было бы глупо искать кого-нибудь другого, зная, что ты один из лучших.
Мэтт вздохнул с облегчением:
– Отлично, Виктория, – он взял ее за руку, – я уверен, что ты будешь довольна.
– Тори, – поправила она его машинально.
Она не убирала руку, отдаваясь во власть его тепла. Его слова развеяли ее опасения. Она надеялась, что делает правильный выбор. Мэтт действительно даст ей хороший совет. В голове у нее промелькнула мысль, что они скоро опять увидятся, для того, чтобы обсудить дела. А потом опять.
На сердце у нее потеплело.
Мэтт нежно гладил ее ладонь, тепло из ее груди распространилось по всему телу. Она потянулась. К ее удивлению, она чувствовала себя очень свободно. Застеснявшись своих мыслей, она медленно опустила ноги и встала. Мэтт тут же вскочил. Зевнув, Тори проговорила:
– Мы все обсудили, уже поздно. Я действительно очень устала. – Пока он обувался, она добавила: – Спасибо за пиццу.
– Не за что. – Мэтт направился к двери. – Виктория…
– Тори.
– Мы скоро увидимся. Я имею в виду, увидимся по поводу твоих вложений. Может быть, пообедаем как-нибудь?
Он снова взял ее за руку. Догадывается ли он, как это действует на нее? Конечно, догадывается. Поэтому он делает это так часто. Мэтт сжал ее руку и смотрел, как пульсирует ее вена. Чувствовал ли он, как участился ее пульс?
– Пообедать, да… может быть… как– нибудь. Позвони мне…
Он смотрел на ее губы, а она почти чувствовала вкус его поцелуя. Одна мысль о прикосновении его губ приводила Викторию в трепет. Что же будет, когда он действительно поцелует ее? Когда Мэтт наклонился к ней, она машинально облизала губы, ожидая чего-то необыкновенного. Когда же наконец он коснулся ее, жар его губ опалил ее.
Поцелуй был мягким и нежным, страстным и сильным. Она закрыла глаза и наклонила к нему голову. Затем он медленно отпустил ее, и Тори почувствовала себя опустошенной.
– Спокойной ночи, – прошептала она. Но она говорила в пустоту. Мэтт уже ушел.
5
Когда на следующее утро Тори вошла в офис, Дэйн уже ждал ее. Он подскочил к ней и ошеломил быстрым поцелуем:
– Привет, красавица!
Первый раз за все время он пришел раньше ее.
– Что ты здесь делаешь так рано? – Тори ждала, что ее пульс, как обычно, участится, и у нее перехватит дыхание, но ничего этого не произошло. Все, что она почувствовала, это резкий запах его одеколона.
– Ты что, забыла про наш завтрак? – Дэйн был разочарован.
– Завтрак? – Она смутно вспомнила, что вчера он говорил что-то об этом. Но Мэтт сидел рядом, так близко, стараясь не пропустить ни слова, поэтому она не особенно вслушивалась в то, что говорил Дэйн.
– Только не говори, что ты не помнишь, о чем мы вчера договорились. – Губы его скривились, затем он снова улыбнулся. – Ты что-нибудь ела?
– Выпила немного кофе. – Тори направилась к своему столу, но Дэйн загородил ей дорогу.
– Отлично. Тогда мы обязательно должны пойти позавтракать. – Он взял ее за руку и повел к выходу. Но Тори, неожиданно для себя, решительно вырвала руку.
– Извини, Дэйн. Я не могу. – Она положила на стол папку.
– Нет, можешь. – Глаза его на секунду осветились злобой, которая сразу же сменилась обидой. – У тебя ведь нет сейчас встречи?
– Нет. – Господи, да почему же она отказывает ему? Она же мечтала о нем – да, страстно мечтала – все эти три года. А сейчас, когда мечта ее осуществилась, она отказывалась от приятного завтрака с Дэйном ради работы.
– Обещаю, что мы вернемся до десяти, – уговаривал ее Дэйн.
Весь смысл происшедшей в ней перемены заключался именно в том, чтобы перестать быть такой занудой, такой серьезной. Сейчас, имея счет в банке, она могла расслабиться и делать то, что ей хочется.
– Хорошо, но не позже десяти.
– Отлично! – Он подхватил ее под руку и поспешил к выходу, пока она не передумала.
Когда они подошли к его машине, Дэйн сел за руль и открыл ей изнутри дверь. Машинально Тори подумала, что Мэтт сам помог бы ей сесть. Всегда, когда она сравнивала этих двух мужчин, сравнение было не в пользу Дэйна. Пора бы ей перестать делать это.
Они выехали на шоссе, и Тори показалось, что навстречу им попался белый «кадиллак» Мэтта. Зная его доброжелательность и трудолюбие, Тори предположила, что он уже приготовил все ее бумаги и ехал к ним в офис, чтобы подписать их. Если бы Дэйн не торопил ее так, они бы вышли позже и встретили Мэтта. А теперь ему придется ждать ее.
А она так хотела его скорее увидеть. Увидеть, смог ли он сегодня справиться со своими непослушными волосами. Увидеть ямочку на его щеке. И хотя рядом с ней сидел мужчина, с которым она бы смогла осуществить свои мечты о веселом времяпрепровождении, сердце ее рвалось к другому. Практичный, благоразумный Мэтт не подходил ей. Для него веселиться означало провести вечер с бухгалтерской книгой в руках. Тори же хотела совсем другого.
Мэтт заехал на стоянку агентства в тот момент, когда Дэйн выезжал на шоссе. Он был уверен, что рядом с Беккером сидела Виктория. Что с ней случилось? Неужели она ничего не понимает?
Он уже собирался догнать их, но, подумав, остановился. Вчера он с трудом добился ее прощения. Если он будет показываться везде, где она появляется с Беккером, этим он ничего не добьется, но может потерять ее. Придется надеяться на то, что ей хватит ума не ложиться в постель с мужчиной, который совершенно ей не подходит.
Мэтт представил, как целуются Тори с Дэйном, и его передернуло. Если она и будет с кем-нибудь целоваться, заниматься любовью, то только с ним, с Мэттом.
Мэтт чувствовал, что между ними есть какое-то притяжение, знал, что она испытывает то же самое, что и он. Как у нее вчера стучало сердце, когда он ее целовал! А ее руки, они просто трепетали в его ладонях! От одного этого воспоминания Мэтт почувствовал возбуждение.
Надо дать ей время. Надо дать ей свободу. Пусть все будет, как она хочет. Тори была очень чувствительной женщиной, но внезапное богатство и ухаживания этого красавчика помутили ее разум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Аромат, исходящий от Мэтта, затуманил ей голову, не давая дышать, не давая думать. Она судорожно сглотнула и заставила себя отвести глаза от его многообещающего взгля-да. Жар бросился ей в голову.
Она отвернулась и попыталась открыть дверь, но ее пальцы дрожали так, что она не могла попасть ключом в замочную скважину. Спокойно взяв у нее из рук ключ, Мэтт вставил его в замок и открыл дверь. Затем он отступил в сторону, давая ей войти.
Он уже занес ногу через порог, когда Тори обернулась и посмотрела на него:
– Я не думаю, что это хорошая идея. У меня был трудный день, и я уже сказала, что устала.
– Но ты наверняка ничего не ела. Мы могли бы пойти поужинать. А если ты слиш-ком устала, можно заказать пиццу.
Видя, что она сомневается, Мэтт продолжал:
– Или что-нибудь другое. Я ждал тебя очень долго. Если ты не хочешь есть, то я очень голоден. Большой сочный кусок мяса и красное вино были бы весьма кстати. – Мэтт облизнулся.
У Тори потекли слюнки. С того знаменательного ленча прошло много времени, и она действительно проголодалась. Признавая свое поражение, она отступила:
– Пусть это будет пицца. У меня уже нет сил куда-нибудь идти. Заходи. – Она открыла дверь шире, приглашая Мэтта войти.
Войдя в комнату, Мэтт огляделся. Белые стены, белая мебель, светлый пол. Но немногочисленные цветовые пятна подтвердили его предположения. Эта женщина – чувствительная натура, несмотря на ее консервативный облик. Мэтт прошел по пятнистому красно-белому ковру и сел на белый мягкий диван, на котором были разложены яркие разноцветные подушечки.
– Это ты сама вышиваешь? – Он указал на подушечки.
– Да, – кивнула Тори.
– Моя мама любит вышивать. Она постоянно что-нибудь придумывает. Ты тоже?
– Нет, к сожалению, у меня сейчас почти нет на это времени. Я закажу пиццу. Ты с чем будешь?
– Со всем, кроме грибов и анчоусов. – Мэтт облокотился на спинку дивана, обдумывая свое дальнейшее поведение.
В отношениях с ним Тори сразу становилась колючей, как кактус, хотя, признаться, у нее были для этого все основания. Он доставил ей в ресторане кучу неприятностей и не смог улучшить положение ни по телефону, ни сейчас. Его главным недостатком, по крайней мере он так думал, была неспособность быть тактичным, а особенно в отношениях с Викторией. Ее голос, когда она заказывала пиццу, звучал как прекрасная ария, он закрыл глаза, слушая и наслаждаясь. Ожидая ее на ступеньках, Мэтт придумывал, что ей сказать. Но, когда он открыл рот, получилось все совсем не так, как он ожидал. На этот раз он все сделает как надо. Он не скажет ничего лишнего, каждое его слово должно ей понравиться.
Он услышал звук ее каблучков, Виктория вернулась в комнату, и Мэтт открыл глаза.
– Подожди немного, я пойду переоденусь.
Мэтт поднял бровь, открыл было рот, но не произнес ни слова. Но его взгляда было вполне достаточно. Смутившись, Тори повернулась на каблуках и ушла в спальню. Услышав, как щелкнул замок, Мэтт усмехнулся. Надо бы ей объяснить, что если он и не самый тактичный мужчина в округе, то это не значит, что ему нельзя доверять.
Он стал дальше осматривать комнату. Небольшая стойка бара отделяла кухню от столовой. От потолка к полу спускались белые вертикальные жалюзи. За ними, по-видимому, была стеклянная дверь на террасу.
Мэтт поднялся, собираясь посмотреть, куда выходит терраса. В это время открылась дверь спальни, и вышла Виктория. Взглянув на нее, Мэтт еще раз убедился, как сильно она ему нравится. Она переоделась в короткое летнее платье на тонких бретельках, а волосы убрала с лица, закрепив их сзади заколкой такого же яркого цвета, как и цветы на платье. Много раз он пытался представить, как она будет выглядеть, если снимет с себя серые мрачные костюмы и оденет что-нибудь пестрое и привлекательное. Но Тори реальная оказалась во много раз красивее, чем та, которую рисовало его воображение.
– Ты будешь что-нибудь пить? – босиком она прошла на кухню. – Правда, я могу предложить тебе только содовую или лимонад. В холодильнике вроде было пиво, но я сомневаюсь.
– Я буду содовую. Мне все равно. Можно воды. – Мэтт сел на высокий стул перед стойкой. – Когда они обещали привезти пиццу?
– Через сорок минут, – Тори посмотрела на настенные часы.
– Надеюсь, ты заказала большую пиццу. Я ужасно голоден.
– Хочешь салат? – Она открыла холодильник.
– Нет, не надо беспокоиться.
– Но он уже готов, – Тори достала большую пластиковую упаковку и начала перекладывать салат в две деревянные миски.
Затем она положила вилки и налила содовую в стаканы. Сев напротив него, она спросила:
– Ну, как прошел твой день?
– Неплохо. Если не считать того момента, когда я строил из себя идиота в ресторане. – «Вот врун», – сказал он себе. Это был самый замечательный момент за весь день. За исключением того, что рассердил ее, все было отлично.
– Это что, извинение? – Она вопросительно вскинула брови.
– Ага. – Он положил вилку и протянул Тори руку. – Ты принимаешь его?
Она скривила лицо, но разрешила ему взять себя за руку:
– Я думаю, я…
Зазвонил телефон, и она взяла трубку:
– Алло.
Мэтт, по-видимому, не собирался выходить из кухни. Когда она произнесла: «Привет, Дэйн», он положил руки на стол, оперся на них подбородком и приготовился внимательно слушать. Тори отвернулась, но, хотя она и пыталась говорить тише, Мэтт все равно слышал каждое ее слово. Неужели она не понимает, что этот тип гоняется за ее деньгами. Так нет же, совсем наоборот, ей нравится его внимание. Как же доказать ей, что Дэйв Беккер придурок, и при этом не выглядеть в ее глазах плохо?
Дэйн в это время говорил:
– Давай завтра вместе позавтракаем. Я хочу начать свой день с приятного события.
Чувствуя на себе взгляд Мэтта, Виктория с трудом понимала, о чем говорит Дэйв:
– Что? Завтрак? Да. Хорошо. Почему нет.
– Тогда до завтра.
– Да. Увидимся утром. Спасибо за звонок. – Она повесила трубку и вернулась к столу. – Ты хотя бы мог выйти в комнату.
– Я не знал, разрешишь ли ты мне есть на диване, – Мэтт указал на миску салата.
Тори шутливо погрозила ему пальцем.
– Просто ты не хотел пропустить разговор.
– Мне плевать, о чем ты разговариваешь с Беккером, тем более что я знаю, какой он придурок.
– Он не придурок, – Виктория сверкнула глазами. – Он очень чувствительный и заботливый.
– Заботливый, да? – Он хотел сказать Тори, какая она красивая, особенно когда сердится, но не посмел. А она была так хороша, что у него перехватило дыхание. – Он заботится о твоих деньгах.
– Это неправда, Мэтт. Ты единственный, кого интересуют мои деньги.
– В этом есть доля правды, – признал он, – но я интересуюсь ими только как профессионал. Это моя работа – заботиться о чужих деньгах и сделать так, чтобы они приносили доход. А он заботится только о том, сколько ты сможешь потратить на него.
– Это не так.
Он покачал головой и поднял руки, словно сдаваясь:
– Ну хорошо, я пришел сюда не для того, чтобы спорить с тобой. Наоборот. Ты только что простила меня. Не сердись опять. Так о чем мы говорили, когда нас так грубо прервали?
Мэтт снова взял ее за руку. Ее кожа была нежной и теплой. Тори не убирала руку, ей было приятно его прикосновение. Но когда ее начало охватывать знакомое волнующее ощущение, она поспешила выдернуть руку. Мэтт не должен так на нее влиять.
– Пиццу привезут с минуты на минуту. – Она глотнула содовой и поперхнулась. – Извини!
– Не стоит так торопиться. – Он усмехнулся, довольный тем, что она перестала сердиться. – А как прошел день у тебя?
– Сегодня? – Тори никак не могла сосредоточиться. Мэтт сидел так близко, что его ноги, обтянутые джинсами, находились всего в нескольких сантиметрах от ее голой ноги. Она подвинулась, чтобы увеличить расстояние между ними, но все-таки случайно коснулась Мэтта и отдернула ногу, словно обжегшись.
– Да, сегодня. Как все прошло в Бока? Тот дом, которым ты хотела заняться. Ты получила права на него?
– Да, конечно, – ответила она чуть слышно. Откашлявшись, она продолжала: – Конечно, получила. Это прекрасный дом.
– Он впервые будет выставлен на продажу?
– Вообще-то нет. – Наконец она опустилась на землю и смогла говорить спокойно. – Но я разработала новый план, он отличается от прежних. Такая же ситуация, как и с домом в Палм-Бич. К конце концов, мне нужен всего один покупатель.
Мэтт положил руку на ее плечо. Она вся излучала жизнерадостность и воодушевление. Как можно было устоять перед ее очарованием?
– Ты не должна проиграть, Виктория. – Желание рассказать ей о своих чувствах все росло. Он уже собирался заговорить, как позвонили в дверь.
– Это пицца. – Тори повернулась на стуле и встала.
Он остановил ее:
– Я сам открою. – Мэтт открыл дверь и расплатился с посыльным.
Пока они ели, Тори продолжала описывать ему дом и свои планы. К удовольствию Виктории, он не только во всем поддерживал ее, но даже сделал несколько ценных советов.
После еды Мэтт отнес тарелки в раковину и вытер стойку. Тори с удивлением наблюдала за ним. Похоже, он чувствовал себя на кухне так же уверенно, как и на деловой встрече. Ей понравилось то, что она увидела. Может быть, она поторопилась, составляя о нем свое мнение.
– Кофе? – предложила Тори.
– Нет, спасибо. Не хочешь куда-нибудь пойти и съесть десерт?
Тори покачала головой:
– Не сегодня. У меня нет сил даже надеть туфли. Единственно, что я хочу, это улечься куда-нибудь.
Она устало опустилась на диван, положив под голову одну из вышитых подушек и вытянув ноги на низкий столик, стоящий неподалеку. Показывая на соседнюю подушку, она пригласила Мэтта сесть рядом. Он не колеблясь согласился. Через секунду он уже сидел рядом с ней, сняв ботинки и положив ноги в белых носках на столик. Закинув руки за голову, он откинулся назад. Тори почувствовала тепло, исходящее от него. Ей хотелось прильнуть к нему, но она даже не пошевелилась.
– Итак, – сказал Мэтт, – ты думала о том, что будешь делать со своими деньгами?
Хотя Виктория не изменила своего положения, Мэтту показалось, что она сразу отстранилась от него. Он закрыл глаза. Опять он сделал ошибку. Если бы температура в комнате опустилась до нуля, им бы не стало холоднее. А ведь ему показалось, что их отношения настолько наладились, что можно спокойно обсуждать эту тему. Но он ошибся.
– Да, я много думала об этом.
Мэтт затаил дыхание. Если она откажет ему, ему придется молча принять ее решение. Он упустит единственную возможность видеть ее, единственный способ убедить ее в том, что ему можно доверять. И он не сможет узнать, перерастет ли это притяжение, которое он чувствовал между ними, во что-то серьезное. Она не будет принимать его приглашения, вряд ли она согласится встречаться с ним. Он чуть не задохнулся от нетерпения.
– Я решила довериться тебе. О тебе очень хорошо отзываются, и было бы глупо искать кого-нибудь другого, зная, что ты один из лучших.
Мэтт вздохнул с облегчением:
– Отлично, Виктория, – он взял ее за руку, – я уверен, что ты будешь довольна.
– Тори, – поправила она его машинально.
Она не убирала руку, отдаваясь во власть его тепла. Его слова развеяли ее опасения. Она надеялась, что делает правильный выбор. Мэтт действительно даст ей хороший совет. В голове у нее промелькнула мысль, что они скоро опять увидятся, для того, чтобы обсудить дела. А потом опять.
На сердце у нее потеплело.
Мэтт нежно гладил ее ладонь, тепло из ее груди распространилось по всему телу. Она потянулась. К ее удивлению, она чувствовала себя очень свободно. Застеснявшись своих мыслей, она медленно опустила ноги и встала. Мэтт тут же вскочил. Зевнув, Тори проговорила:
– Мы все обсудили, уже поздно. Я действительно очень устала. – Пока он обувался, она добавила: – Спасибо за пиццу.
– Не за что. – Мэтт направился к двери. – Виктория…
– Тори.
– Мы скоро увидимся. Я имею в виду, увидимся по поводу твоих вложений. Может быть, пообедаем как-нибудь?
Он снова взял ее за руку. Догадывается ли он, как это действует на нее? Конечно, догадывается. Поэтому он делает это так часто. Мэтт сжал ее руку и смотрел, как пульсирует ее вена. Чувствовал ли он, как участился ее пульс?
– Пообедать, да… может быть… как– нибудь. Позвони мне…
Он смотрел на ее губы, а она почти чувствовала вкус его поцелуя. Одна мысль о прикосновении его губ приводила Викторию в трепет. Что же будет, когда он действительно поцелует ее? Когда Мэтт наклонился к ней, она машинально облизала губы, ожидая чего-то необыкновенного. Когда же наконец он коснулся ее, жар его губ опалил ее.
Поцелуй был мягким и нежным, страстным и сильным. Она закрыла глаза и наклонила к нему голову. Затем он медленно отпустил ее, и Тори почувствовала себя опустошенной.
– Спокойной ночи, – прошептала она. Но она говорила в пустоту. Мэтт уже ушел.
5
Когда на следующее утро Тори вошла в офис, Дэйн уже ждал ее. Он подскочил к ней и ошеломил быстрым поцелуем:
– Привет, красавица!
Первый раз за все время он пришел раньше ее.
– Что ты здесь делаешь так рано? – Тори ждала, что ее пульс, как обычно, участится, и у нее перехватит дыхание, но ничего этого не произошло. Все, что она почувствовала, это резкий запах его одеколона.
– Ты что, забыла про наш завтрак? – Дэйн был разочарован.
– Завтрак? – Она смутно вспомнила, что вчера он говорил что-то об этом. Но Мэтт сидел рядом, так близко, стараясь не пропустить ни слова, поэтому она не особенно вслушивалась в то, что говорил Дэйн.
– Только не говори, что ты не помнишь, о чем мы вчера договорились. – Губы его скривились, затем он снова улыбнулся. – Ты что-нибудь ела?
– Выпила немного кофе. – Тори направилась к своему столу, но Дэйн загородил ей дорогу.
– Отлично. Тогда мы обязательно должны пойти позавтракать. – Он взял ее за руку и повел к выходу. Но Тори, неожиданно для себя, решительно вырвала руку.
– Извини, Дэйн. Я не могу. – Она положила на стол папку.
– Нет, можешь. – Глаза его на секунду осветились злобой, которая сразу же сменилась обидой. – У тебя ведь нет сейчас встречи?
– Нет. – Господи, да почему же она отказывает ему? Она же мечтала о нем – да, страстно мечтала – все эти три года. А сейчас, когда мечта ее осуществилась, она отказывалась от приятного завтрака с Дэйном ради работы.
– Обещаю, что мы вернемся до десяти, – уговаривал ее Дэйн.
Весь смысл происшедшей в ней перемены заключался именно в том, чтобы перестать быть такой занудой, такой серьезной. Сейчас, имея счет в банке, она могла расслабиться и делать то, что ей хочется.
– Хорошо, но не позже десяти.
– Отлично! – Он подхватил ее под руку и поспешил к выходу, пока она не передумала.
Когда они подошли к его машине, Дэйн сел за руль и открыл ей изнутри дверь. Машинально Тори подумала, что Мэтт сам помог бы ей сесть. Всегда, когда она сравнивала этих двух мужчин, сравнение было не в пользу Дэйна. Пора бы ей перестать делать это.
Они выехали на шоссе, и Тори показалось, что навстречу им попался белый «кадиллак» Мэтта. Зная его доброжелательность и трудолюбие, Тори предположила, что он уже приготовил все ее бумаги и ехал к ним в офис, чтобы подписать их. Если бы Дэйн не торопил ее так, они бы вышли позже и встретили Мэтта. А теперь ему придется ждать ее.
А она так хотела его скорее увидеть. Увидеть, смог ли он сегодня справиться со своими непослушными волосами. Увидеть ямочку на его щеке. И хотя рядом с ней сидел мужчина, с которым она бы смогла осуществить свои мечты о веселом времяпрепровождении, сердце ее рвалось к другому. Практичный, благоразумный Мэтт не подходил ей. Для него веселиться означало провести вечер с бухгалтерской книгой в руках. Тори же хотела совсем другого.
Мэтт заехал на стоянку агентства в тот момент, когда Дэйн выезжал на шоссе. Он был уверен, что рядом с Беккером сидела Виктория. Что с ней случилось? Неужели она ничего не понимает?
Он уже собирался догнать их, но, подумав, остановился. Вчера он с трудом добился ее прощения. Если он будет показываться везде, где она появляется с Беккером, этим он ничего не добьется, но может потерять ее. Придется надеяться на то, что ей хватит ума не ложиться в постель с мужчиной, который совершенно ей не подходит.
Мэтт представил, как целуются Тори с Дэйном, и его передернуло. Если она и будет с кем-нибудь целоваться, заниматься любовью, то только с ним, с Мэттом.
Мэтт чувствовал, что между ними есть какое-то притяжение, знал, что она испытывает то же самое, что и он. Как у нее вчера стучало сердце, когда он ее целовал! А ее руки, они просто трепетали в его ладонях! От одного этого воспоминания Мэтт почувствовал возбуждение.
Надо дать ей время. Надо дать ей свободу. Пусть все будет, как она хочет. Тори была очень чувствительной женщиной, но внезапное богатство и ухаживания этого красавчика помутили ее разум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21