Энни не могла просить его о большем. Задача, которую он перед собой поставил, была сопряжена со смертельным риском. Энни не хотела стать еще одной помехой на его пути. Крепко обняв Джека, Энни приглушенно всхлипнула, а затем резко отстранилась. В следующее мгновение вождь вместе с Джеком и своими воинами устремился через открытое пространство.
Заметив аборигенов, в крепости тут же подняли тревогу. Солдаты, несшие караул на смотровых площадках высоких стен, открыли стрельбу. Туземцы, не сдерживаясь ни на секунду, выпустили тучу стрел и бросились вперед.
Энни с тревогой следила за Джеком, боясь увидеть, как он упадет под градом пуль. Но Джек был слишком быстр и ловок. Вскоре он исчез за широко распахнутыми воротами форта, и Энни потеряла его из вида. Она сжала кулаки так, что ногти больно впились в ее ладони. В горле у нее пересохло, сердце бешено колотилось. До ее слуха донеслись ликующие крики туземцев, отрезающих головы своих врагов, и непрекращающийся треск ружейных выстрелов. Не в силах больше ждать сложа руки, Энни осторожно встала в полный рост. Что если Джек ранен и ему нужна помощь? Что если Патрик попадет под перекрестный огонь и его застрелят? Она нужна в эту минуту и тому, и другому. Энни пыталась рассмотреть, что происходит в крепости и нет ли солдат, которые могут открыть по ней огонь, когда она будет бежать по открытому пространству. Но на верхней площадке стены теперь виднелись только трупы англичан со стрелами, торчащими из груди или спины. На берегу реки лежали в лужах крови тела еще нескольких солдат.
Энни передернуло, она быстро отвела глаза в сторону, стараясь убедить себя в том, что убийство на войне неизбежно. Англичане творили зло и потому заслужили смерть. Именно они виновны в гибели многих мирных туземных деревень и в похищении Патрика. Весь этот дьявольский план был составлен майором Дурслем, и теперь его солдатам придется расплачиваться за это жизнями. Они совершили роковую ошибку, задумав истребить народ маори, чтобы завладеть их золотом.
В зоздухе стоял кислый запах ружейного пороха, и Энни охватил ужас. Джек! Патрик! Что могло случиться с ними в этой бешеной перестрелке? Решительно сжав зубы, девушка, не в силах больше стоять в стороне и ждать, опрометью побежала через открытое пространство к воротам крепости. У нее захватило дух, когда она попала на линию мушкетного огня, приблизившись к распахнутым настежь воротам. Одна из пуль просвистела у ее виска, и Энни бросилась на землю, судорожно вцепившись в траву.
А за стенами форта царил кромешный ад. Туземцы с громкими победными криками врывались на поле битвы, и поспешно снимали скальпы, и отрезали головы раненым солдатам. Энни содрогнулась, увидев, как одного из солдат разрубили боевым топориком. Один из аборигенов, повалив англичанина, вбил в глаза поверженного солдата грязь и песок.
– Ты хотел земли? На, возьми ее! – кричал, ослепленный ненавистью, разъяренный воин-маори. – Тебе никогда не достанется наша земля и ты больше никогда не будешь убивать!
Энни охватили противоречивые чувства: в ее душе рос протест против таких зверств. Она уже сомневалась в том, что когда-нибудь сможет привыкнуть к обычаям и образу жизни аборигенов. И хотя она никогда не считала Манипу дикарем, но он и его воины вели сейчас себя как настоящие звери, и этого нельзя было не видеть. Но разве сами англичане не по-варварски поступили, учинив резню в деревне маори? Может быть, мужчины все кровожадные и жестокие, независимо от цвета кожи? Может быть, все они с легкостью готовы совершать убийства?
Энни внимательно осмотрелась и с ужасом увидела, что многие воины Манипу тяжело ранены и лежат теперь на земле. Девушку охватила паника, когда она не смогла разглядеть между участниками сражения Джека. Неужели его убили? Она непременно должна пойти и посмотреть, что стало с ее любимым.
Вскочив на ноги, Энни бросилась вперед, но рядом над головой вновь просвистела пуля, и девушка снова с разбегу упала на землю. Услышав тихий стон неподалеку за своей спиной, Энни повернула голову и вздрогнула от изумления. Всего в нескольких шагах от нее лежала смертельно раненая Маора. Сердце Энни сжалось от сострадания к аборигенке, но вдруг она увидела зажатый в ее руке нож. По всей видимости, Маора тайком отправилась за отрядом, а потом спряталась и выжидала удобного случая, чтобы убить соперницу, как она считала! Ей это удалось бы, и совсем нетрудно было бы убедить Манипу в том, что смерть Энни – дело рук одного из солдат.
Маора прижала руки к кровоточащей ране на груди, ер взгляд затуманился от боли, по щекам катились слезы, а из губ вырывалось неровное дыхание. Несмотря на то что Маора хотела убить ее, Энни не могла сидеть, сложа руки и смотреть, как умирает туземка. Следовало по крайней мере оттащить Маору в безопасное место и позволить ей умереть в мире и покое!
Бросив взгляд на ворота, чтобы убедиться, что ей ничто не угрожает и можно выпрямиться и помочь Маоре, Энни вдруг заметила Манипу, стоявшего посреди форта и громким голосом раздававшего приказы своим оставшимся в живых воинам. По всей видимости, сражение уже закончилось, и аборигены чувствовали себя победителями. Интересно, что случилось с майором Дурслем? Энни хотела бы своими руками прикончить этого мерзавца, но это, по-видимому, теперь уже невозможно. Майор, вероятнее всего, уже мертв. Энни обратилась мыслями к Богу, моля его о том, чтобы с Джеком и Патриком ничего не случилось. После этого Энни подползла к Маоре и, показывая рукой, проговорила:
– Маора, я оттащу тебя в тень. Там тебе будет спокойнее и удобнее.
Маора взглянула сквозь слезы на Энни и подумала, что смелость и сострадание белой женщины не знают границ. Возможно, бледнолицая и вправду была бы лучшей женой вождя. Маора понимала, что умирает. Страдая от боли, она старалась не кричать, когда Энни тащила ее через поляну в сторону леса. Каждое движение причиняло ей острую боль, как будто в тело вонзались лезвия ножей. Рана продолжала сильно кровоточить. Маора вздохнула с облегчением, когда Энни уложила ее, наконец, на мягкое ложе из сочных трав.
Встав на колени перед Маорой и склонившись над нею, Энни улыбнулась умирающей, устроив ее поудобнее, и туземка, внезапно устыдившись, отвела глаза в сторону.
Энни взглянула в сторону форта, а затем снова перевела взгляд на Маору. Жалость к туземке переполняла ее душу. Она оторвала кусок ткани от подола длинной рубахи Маоры и наложила повязку на рану, а затем погладила лоб умирающей женщины. Энни не совсем понимала, что происходит, но ей казалось совершенно непонятным поведение жены Манипу.
Маора облизнула пересохшие губы и заморгала.
– Ты заняла мое место в жизни Манипу, – с трудом прошептала она. – Ты тоже не любишь его, но Манипу словно околдован тобою. Я так хотела быть похожей на тебя, такой же смелой, такой же щедрой. Я хотела защитить тебя, если понадобится, но у меня ничего не получилось… Маора с трудом подняла дрожащую руку, чтобы погладить Энни, но тут же бессильно уронила ее на кровоточащую грудь. Она закашлялась, задыхаясь и отплевываясь кровью. А затем устремила на Энни горящий взгляд своих темных глаз.
– Я смирилась с твоим появлением в нашей жизни, белая женщина, – с усилием прошептала она. – Я привязалась к тебе, и вот теперь я ухожу, а ты остаешься…
Энни знала, что Маора говорит что-то очень важное для нее в последние минуты своей жизни, но ничего не понимала и очень сожалела о том, что так и не узнает, о чем ей говорила умирающая аборигенка.
Вдруг зрачки Маоры расширились от ужаса, она схватилась за грудь и начала хрипеть, а затем затихла, едва дыша.
Внезапно чья-то сильная, рука обняла Энни за талию и подняла с земли. Она повернула голову и вздохнула с облегчением, встретившись взглядом с темными глазами Манипу.
– Любовь моя, – прошептал Манипу, тесно прижимая девушку к себе. – Ты жива, ты жива! Зачем ты кинулась туда, где сражаются мужчины? Я так боялся за тебя!
Сначала объятья Манипу были ласковыми и нежными, но внезапно он напрягся и замер.
Энни поняла, что вождь заметил Маору. Отстранившись от Манипу, Энни взглянула ему в лицо и увидела, что оно искажено чувством ненависти. Девушка поняла, что ей нет никакой необходимости объяснять своему другу все произошедшее. Он думает о том же, что и она. Маора отправилась в путь без разрешения вождя, тайком, чтобы убить Энни и свалить вину на английских солдат. Манипу наклонился над Маорой и прошептал:
– Зачем ты это сделала, жена моя? Маора с трудом открыла глаза, проследила за взглядом вождя и, поняв, что тот смотрит на нож, из последних сил прошептала:
– Я пришла не убить ее, а защитить. Она спасла меня от злых духов в пещере, я тоже хотела помочь ей…
С этими словами аборигенка отошла в мир иной.
Энни вскрикнула, увидев, что Маора умерла. Оцепенев, она еще несколько мгновений смотрела на туземку, а затем дрожащими пальцами закрыла ей глаза. Обхватив голову руками, Энни начала тихо плакать. Она оплакивала не столько Маору, сколько бессмысленность этой жизни и ее несправедливость.
– Не плачь, – утешал ее Манипу. – Маора не могла найти свое место в жизни, ее гордость и жажда власти не давали ей жить спокойно, она мучилась от этого. В смерти эта женщина обрела себе утешение и покой.
Внезапно вспомнив о брате, Энни стряхнула с себя оцепенение. Манипу, должно быть, уже выяснил, какова судьба Патрика. Энни коснулась руки вождя, желая отвлечь его от тяжелых дум и вернуть к действительности.
– Манипу, мой брат…
Вдруг Энни осеклась, услышав за спиной шаги. Быстро обернувшись, она побледнела, увидев Патрика, которого вел за руку Джек.
– Патрик! – задохнулась Энни, не веря своим глазам. Это был ее Патрик, однако он очень изменился. Он смотрел на нее невидящим взглядом, он явно не замечал сестру.
– О, Господи, что случилось? – воскликнула Энни, заметив отсутствующий взгляд брата, его изорванную и перепачканную кровью одежду, его исхудавшую фигуру, болезненное лицо, поросшее рыжей щетиной.
Патрик шел, шатаясь, готовый вот-вот упасть.
Потрясенная Энни бросилась к нему и, рыдая, прижала его к своей груди. Дрожащими руками брат тоже обнял ее.
– Энни, – прошептал он. – Неужели это ты? Неужели жизнь продолжается в этом безумном мире, где творятся такие зверства? У меня нет сил и желания жить в таком мире Энни окатила волна яростного гнева. Виновником этой новой трагедии в ее жизни был лишь один человек – майор Дурсль! Резко повернувшись, Энни посмотрела в лицо Манипу, а потом на Джека.
– А что с майором? Он мертв? – резко спросила она.
Не говоря ни слова, Джек и Манипу переглянулись, а затем Джек обнял Энни и увлек ее к распахнутым дверям форта. Энни с беспокойством оглянулась на брата. Но увидев, что туземец устроил его в тени деревьев, девушка немного успокоилась, зная, что брат будет в полной безопасности. Но что делать с ним дальше? Каким пыткам подвергал его майор, если ее жизнелюбивый и выносливый Патрик так выглядит и говорит такие ужасные вещи?
Впрочем, как только они приблизились к громаде форта, Энни забыла обо всем. Войдя внутрь через распахнутые ворота, она почувствовала, что ей стало не по себе. Перед ней на земле лежали десятки раненых и мертвых участников сражения.
Манипу подал ей пример, решительно направившись мимо нагромождения мертвых тел, лежавших на дворе форта. В своей решимости он казался безмятежным и уверенным. Джек крепко сжал руку своей любимой, и Энни, судорожно вздохнув и собрав все свое мужество в кулак, направилась вслед за вождем в сопровождении своего жениха. Она старалась не утратить самообладание, но сделать это было не так-то легко. Еще ни разу в жизни ей не приходилось видеть столько искалеченных трупов! С трудом, подавив тошноту, она старалась глядеть прямо перед собой, но это не удавалось ей. Весь двор был залит кровью, повсюду лежали тела англичан с отрубленными головами, валялись оторванные конечности. В этот день погибло не так много туземцев, но почти все британцы, за исключением двух солдат, нашли сегодня свою смерть. И Манипу вел сейчас Энни к этим двум оставшимся в живых защитникам форта.
Они стояли безучастные ко всему, что происходило вокруг, привязанные к двум столбам. На одном из них был великолепный алый мундир, на другом обычное обмундирование сержанта. Энни подошла к пленникам, сразу же узнав обоих. Одному из них Энни не желала зла, но вот к другому испытывала жгучую ненависть. Сержант Пинкорн и майор Дурсль по какой-то иронии судьбы оказались здесь вместе. По всей видимости, молодой сержант стал жертвой недомыслия, поскольку пошел на английскую службу и попал под командование этого чудовища.
– Ты спрашивала меня о майоре, – промолвил Манипу и махнул рукой в сторону англичанина. – Мы сохранили ему жизнь на некоторое время, чтобы перед смертью он начал просить нас о пощаде.
Энни подошла вплотную к человеку, который принес столько горя в туземные племена, который так издевался над ее братом, что теперь его не узнать, и плюнула ему в лицо.
– Ты все это сам заслужил, – бросила она. – Это ты виновен в том, что столько человек погибли. Я с наслаждением посмотрю, как ты умираешь, и буду радоваться твоим мучениям!
Майор свирепо взглянул на Энни, но промолчал. А сержант Пинкорн попытался собраться с мыслями. Он понимал, что сейчас эта женщина, к которой он в свое время относился с сердечной добротой, и Джек Уиллоби – его единственный шанс на спасение.
– Мэм, – обратился к девушке Пинкорн дрожащим голосом. – Мэм, прошу вас, помогите мне. Я ничем не заслужил такую ужасную смерть! Я совсем не похож на других английских солдат. Именно поэтому я сидел в заключении, как и ваш брат. Я пытался помочь ему.
Пинкорн нервно взглянул на Манипу, а затем вновь перевел взгляд на Энни.
– Не позволяйте туземцам убивать меня. Вы и этот дикарь в долгу передо мной. Помните ту ночь, когда он спас вас? Я ведь все видел, Я мог бы поднять тревогу, обязан был, но не стал этого делать. Я дал вам возможность уйти!
Прошу вас, пощадите меня! И еще, я вовремя предупредил Джека, что ему нужно уезжать из города, и если бы не это, его уже давно не было бы в живых!
– Вы видели, как я совершила побег, и не подняли тревогу? – переспросила Энни, припоминая ту сцену. Да, этот молодой человек, похоже, действительно считался здесь белой вороной. Он наверняка попал в форт по недоразумению.
– Я сделал это, потому что вы заслуживали лучшей участи, чем та, которую вам хотел уготовить майор Дурсль, и я видел, что вы ушли с туземцем по доброй воле, – удрученно промолвил сержант, стараясь ослабить веревки, которые больно впились в его запястья. – Отпустите меня! Я друг, а не враг!
Джек подошел к Манипу и промолвил:
– Манипу, я многим тебе обязан в этой жизни, но, надеюсь, ты видел, что сегодня в бою я доказал тебе, что я верный друг твоего народа. Поверь мне, этот человек не похож на других английских солдат, и правильно было бы отпустить его.
Энни присоединилась к просьбам Джека:
– Манипу, ты слышал. Он видел, как мы убегали из форта, и не поднял тревогу, и еще он целый день ухаживал за мной, когда я была привязана к столбу. Давай отпустим его, пожалуйста!
Энни взяла вождя за руку и умоляюще заглянула в глаза. Манипу почувствовал, как все внутри него расцвело от нежности и желания к этой женщине. И он должен отпустить ее! Каждый день он видит ее с соперником, и хотя сердце его разрывается от отчаяния, он поступит как благородный человек и мудрый вождь: белую женщину нужно отпустить, так хочет она, так хочет его племя и так повелевает Великий Дух. И этого солдата он тоже отпустит, чтобы он всем рассказал, что его народ миролюбив, когда его оставляют в покое, и как он может быть страшен в гневе.
Без лишних слов вождь подошел к Пинкорну и освободил его от веревок, а потом повернулся к Энни и, заглянув в ее глаза, увидел в них выражение радости. Эти огромные, зеленые, прекрасные глаза, как он найдет силы расстаться с ними? Он вспомнил ту ночь, когда он едва не взял Энни силой. Какое у нее белое тело, большие атласные бедра, а грудь похожа на пышные белые облака. И Манипу так страстно захотелось заключить ее в свои объятия и ласкать до тех пор, пока Энни не закричит от желания!
Манипу прерывисто вздохнул и посмотрел на Пинкорна, который растирал запястья, онемевшие от тугих веревок. Сержант с опаской взглянул на майора Дурсля и уловил в глубине его глаз выражение жгучей ненависти: он, Пинкорн, на свободе, а майору не уйти от возмездия за все совершенные им зверства.
Манипу обратился к Джеку:
– Летящий Орел, уведи Энни и забери этого солдата. Мои люди разводят костер. Ты знаешь, что сейчас произойдет, белой женщине не нужно смотреть на это…
Джек взял девушку за руку, кивнул подбежавшему к дим сержанту, и они пошли к воротам форта.
Выйдя за его пределы, они направились к Патрику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Заметив аборигенов, в крепости тут же подняли тревогу. Солдаты, несшие караул на смотровых площадках высоких стен, открыли стрельбу. Туземцы, не сдерживаясь ни на секунду, выпустили тучу стрел и бросились вперед.
Энни с тревогой следила за Джеком, боясь увидеть, как он упадет под градом пуль. Но Джек был слишком быстр и ловок. Вскоре он исчез за широко распахнутыми воротами форта, и Энни потеряла его из вида. Она сжала кулаки так, что ногти больно впились в ее ладони. В горле у нее пересохло, сердце бешено колотилось. До ее слуха донеслись ликующие крики туземцев, отрезающих головы своих врагов, и непрекращающийся треск ружейных выстрелов. Не в силах больше ждать сложа руки, Энни осторожно встала в полный рост. Что если Джек ранен и ему нужна помощь? Что если Патрик попадет под перекрестный огонь и его застрелят? Она нужна в эту минуту и тому, и другому. Энни пыталась рассмотреть, что происходит в крепости и нет ли солдат, которые могут открыть по ней огонь, когда она будет бежать по открытому пространству. Но на верхней площадке стены теперь виднелись только трупы англичан со стрелами, торчащими из груди или спины. На берегу реки лежали в лужах крови тела еще нескольких солдат.
Энни передернуло, она быстро отвела глаза в сторону, стараясь убедить себя в том, что убийство на войне неизбежно. Англичане творили зло и потому заслужили смерть. Именно они виновны в гибели многих мирных туземных деревень и в похищении Патрика. Весь этот дьявольский план был составлен майором Дурслем, и теперь его солдатам придется расплачиваться за это жизнями. Они совершили роковую ошибку, задумав истребить народ маори, чтобы завладеть их золотом.
В зоздухе стоял кислый запах ружейного пороха, и Энни охватил ужас. Джек! Патрик! Что могло случиться с ними в этой бешеной перестрелке? Решительно сжав зубы, девушка, не в силах больше стоять в стороне и ждать, опрометью побежала через открытое пространство к воротам крепости. У нее захватило дух, когда она попала на линию мушкетного огня, приблизившись к распахнутым настежь воротам. Одна из пуль просвистела у ее виска, и Энни бросилась на землю, судорожно вцепившись в траву.
А за стенами форта царил кромешный ад. Туземцы с громкими победными криками врывались на поле битвы, и поспешно снимали скальпы, и отрезали головы раненым солдатам. Энни содрогнулась, увидев, как одного из солдат разрубили боевым топориком. Один из аборигенов, повалив англичанина, вбил в глаза поверженного солдата грязь и песок.
– Ты хотел земли? На, возьми ее! – кричал, ослепленный ненавистью, разъяренный воин-маори. – Тебе никогда не достанется наша земля и ты больше никогда не будешь убивать!
Энни охватили противоречивые чувства: в ее душе рос протест против таких зверств. Она уже сомневалась в том, что когда-нибудь сможет привыкнуть к обычаям и образу жизни аборигенов. И хотя она никогда не считала Манипу дикарем, но он и его воины вели сейчас себя как настоящие звери, и этого нельзя было не видеть. Но разве сами англичане не по-варварски поступили, учинив резню в деревне маори? Может быть, мужчины все кровожадные и жестокие, независимо от цвета кожи? Может быть, все они с легкостью готовы совершать убийства?
Энни внимательно осмотрелась и с ужасом увидела, что многие воины Манипу тяжело ранены и лежат теперь на земле. Девушку охватила паника, когда она не смогла разглядеть между участниками сражения Джека. Неужели его убили? Она непременно должна пойти и посмотреть, что стало с ее любимым.
Вскочив на ноги, Энни бросилась вперед, но рядом над головой вновь просвистела пуля, и девушка снова с разбегу упала на землю. Услышав тихий стон неподалеку за своей спиной, Энни повернула голову и вздрогнула от изумления. Всего в нескольких шагах от нее лежала смертельно раненая Маора. Сердце Энни сжалось от сострадания к аборигенке, но вдруг она увидела зажатый в ее руке нож. По всей видимости, Маора тайком отправилась за отрядом, а потом спряталась и выжидала удобного случая, чтобы убить соперницу, как она считала! Ей это удалось бы, и совсем нетрудно было бы убедить Манипу в том, что смерть Энни – дело рук одного из солдат.
Маора прижала руки к кровоточащей ране на груди, ер взгляд затуманился от боли, по щекам катились слезы, а из губ вырывалось неровное дыхание. Несмотря на то что Маора хотела убить ее, Энни не могла сидеть, сложа руки и смотреть, как умирает туземка. Следовало по крайней мере оттащить Маору в безопасное место и позволить ей умереть в мире и покое!
Бросив взгляд на ворота, чтобы убедиться, что ей ничто не угрожает и можно выпрямиться и помочь Маоре, Энни вдруг заметила Манипу, стоявшего посреди форта и громким голосом раздававшего приказы своим оставшимся в живых воинам. По всей видимости, сражение уже закончилось, и аборигены чувствовали себя победителями. Интересно, что случилось с майором Дурслем? Энни хотела бы своими руками прикончить этого мерзавца, но это, по-видимому, теперь уже невозможно. Майор, вероятнее всего, уже мертв. Энни обратилась мыслями к Богу, моля его о том, чтобы с Джеком и Патриком ничего не случилось. После этого Энни подползла к Маоре и, показывая рукой, проговорила:
– Маора, я оттащу тебя в тень. Там тебе будет спокойнее и удобнее.
Маора взглянула сквозь слезы на Энни и подумала, что смелость и сострадание белой женщины не знают границ. Возможно, бледнолицая и вправду была бы лучшей женой вождя. Маора понимала, что умирает. Страдая от боли, она старалась не кричать, когда Энни тащила ее через поляну в сторону леса. Каждое движение причиняло ей острую боль, как будто в тело вонзались лезвия ножей. Рана продолжала сильно кровоточить. Маора вздохнула с облегчением, когда Энни уложила ее, наконец, на мягкое ложе из сочных трав.
Встав на колени перед Маорой и склонившись над нею, Энни улыбнулась умирающей, устроив ее поудобнее, и туземка, внезапно устыдившись, отвела глаза в сторону.
Энни взглянула в сторону форта, а затем снова перевела взгляд на Маору. Жалость к туземке переполняла ее душу. Она оторвала кусок ткани от подола длинной рубахи Маоры и наложила повязку на рану, а затем погладила лоб умирающей женщины. Энни не совсем понимала, что происходит, но ей казалось совершенно непонятным поведение жены Манипу.
Маора облизнула пересохшие губы и заморгала.
– Ты заняла мое место в жизни Манипу, – с трудом прошептала она. – Ты тоже не любишь его, но Манипу словно околдован тобою. Я так хотела быть похожей на тебя, такой же смелой, такой же щедрой. Я хотела защитить тебя, если понадобится, но у меня ничего не получилось… Маора с трудом подняла дрожащую руку, чтобы погладить Энни, но тут же бессильно уронила ее на кровоточащую грудь. Она закашлялась, задыхаясь и отплевываясь кровью. А затем устремила на Энни горящий взгляд своих темных глаз.
– Я смирилась с твоим появлением в нашей жизни, белая женщина, – с усилием прошептала она. – Я привязалась к тебе, и вот теперь я ухожу, а ты остаешься…
Энни знала, что Маора говорит что-то очень важное для нее в последние минуты своей жизни, но ничего не понимала и очень сожалела о том, что так и не узнает, о чем ей говорила умирающая аборигенка.
Вдруг зрачки Маоры расширились от ужаса, она схватилась за грудь и начала хрипеть, а затем затихла, едва дыша.
Внезапно чья-то сильная, рука обняла Энни за талию и подняла с земли. Она повернула голову и вздохнула с облегчением, встретившись взглядом с темными глазами Манипу.
– Любовь моя, – прошептал Манипу, тесно прижимая девушку к себе. – Ты жива, ты жива! Зачем ты кинулась туда, где сражаются мужчины? Я так боялся за тебя!
Сначала объятья Манипу были ласковыми и нежными, но внезапно он напрягся и замер.
Энни поняла, что вождь заметил Маору. Отстранившись от Манипу, Энни взглянула ему в лицо и увидела, что оно искажено чувством ненависти. Девушка поняла, что ей нет никакой необходимости объяснять своему другу все произошедшее. Он думает о том же, что и она. Маора отправилась в путь без разрешения вождя, тайком, чтобы убить Энни и свалить вину на английских солдат. Манипу наклонился над Маорой и прошептал:
– Зачем ты это сделала, жена моя? Маора с трудом открыла глаза, проследила за взглядом вождя и, поняв, что тот смотрит на нож, из последних сил прошептала:
– Я пришла не убить ее, а защитить. Она спасла меня от злых духов в пещере, я тоже хотела помочь ей…
С этими словами аборигенка отошла в мир иной.
Энни вскрикнула, увидев, что Маора умерла. Оцепенев, она еще несколько мгновений смотрела на туземку, а затем дрожащими пальцами закрыла ей глаза. Обхватив голову руками, Энни начала тихо плакать. Она оплакивала не столько Маору, сколько бессмысленность этой жизни и ее несправедливость.
– Не плачь, – утешал ее Манипу. – Маора не могла найти свое место в жизни, ее гордость и жажда власти не давали ей жить спокойно, она мучилась от этого. В смерти эта женщина обрела себе утешение и покой.
Внезапно вспомнив о брате, Энни стряхнула с себя оцепенение. Манипу, должно быть, уже выяснил, какова судьба Патрика. Энни коснулась руки вождя, желая отвлечь его от тяжелых дум и вернуть к действительности.
– Манипу, мой брат…
Вдруг Энни осеклась, услышав за спиной шаги. Быстро обернувшись, она побледнела, увидев Патрика, которого вел за руку Джек.
– Патрик! – задохнулась Энни, не веря своим глазам. Это был ее Патрик, однако он очень изменился. Он смотрел на нее невидящим взглядом, он явно не замечал сестру.
– О, Господи, что случилось? – воскликнула Энни, заметив отсутствующий взгляд брата, его изорванную и перепачканную кровью одежду, его исхудавшую фигуру, болезненное лицо, поросшее рыжей щетиной.
Патрик шел, шатаясь, готовый вот-вот упасть.
Потрясенная Энни бросилась к нему и, рыдая, прижала его к своей груди. Дрожащими руками брат тоже обнял ее.
– Энни, – прошептал он. – Неужели это ты? Неужели жизнь продолжается в этом безумном мире, где творятся такие зверства? У меня нет сил и желания жить в таком мире Энни окатила волна яростного гнева. Виновником этой новой трагедии в ее жизни был лишь один человек – майор Дурсль! Резко повернувшись, Энни посмотрела в лицо Манипу, а потом на Джека.
– А что с майором? Он мертв? – резко спросила она.
Не говоря ни слова, Джек и Манипу переглянулись, а затем Джек обнял Энни и увлек ее к распахнутым дверям форта. Энни с беспокойством оглянулась на брата. Но увидев, что туземец устроил его в тени деревьев, девушка немного успокоилась, зная, что брат будет в полной безопасности. Но что делать с ним дальше? Каким пыткам подвергал его майор, если ее жизнелюбивый и выносливый Патрик так выглядит и говорит такие ужасные вещи?
Впрочем, как только они приблизились к громаде форта, Энни забыла обо всем. Войдя внутрь через распахнутые ворота, она почувствовала, что ей стало не по себе. Перед ней на земле лежали десятки раненых и мертвых участников сражения.
Манипу подал ей пример, решительно направившись мимо нагромождения мертвых тел, лежавших на дворе форта. В своей решимости он казался безмятежным и уверенным. Джек крепко сжал руку своей любимой, и Энни, судорожно вздохнув и собрав все свое мужество в кулак, направилась вслед за вождем в сопровождении своего жениха. Она старалась не утратить самообладание, но сделать это было не так-то легко. Еще ни разу в жизни ей не приходилось видеть столько искалеченных трупов! С трудом, подавив тошноту, она старалась глядеть прямо перед собой, но это не удавалось ей. Весь двор был залит кровью, повсюду лежали тела англичан с отрубленными головами, валялись оторванные конечности. В этот день погибло не так много туземцев, но почти все британцы, за исключением двух солдат, нашли сегодня свою смерть. И Манипу вел сейчас Энни к этим двум оставшимся в живых защитникам форта.
Они стояли безучастные ко всему, что происходило вокруг, привязанные к двум столбам. На одном из них был великолепный алый мундир, на другом обычное обмундирование сержанта. Энни подошла к пленникам, сразу же узнав обоих. Одному из них Энни не желала зла, но вот к другому испытывала жгучую ненависть. Сержант Пинкорн и майор Дурсль по какой-то иронии судьбы оказались здесь вместе. По всей видимости, молодой сержант стал жертвой недомыслия, поскольку пошел на английскую службу и попал под командование этого чудовища.
– Ты спрашивала меня о майоре, – промолвил Манипу и махнул рукой в сторону англичанина. – Мы сохранили ему жизнь на некоторое время, чтобы перед смертью он начал просить нас о пощаде.
Энни подошла вплотную к человеку, который принес столько горя в туземные племена, который так издевался над ее братом, что теперь его не узнать, и плюнула ему в лицо.
– Ты все это сам заслужил, – бросила она. – Это ты виновен в том, что столько человек погибли. Я с наслаждением посмотрю, как ты умираешь, и буду радоваться твоим мучениям!
Майор свирепо взглянул на Энни, но промолчал. А сержант Пинкорн попытался собраться с мыслями. Он понимал, что сейчас эта женщина, к которой он в свое время относился с сердечной добротой, и Джек Уиллоби – его единственный шанс на спасение.
– Мэм, – обратился к девушке Пинкорн дрожащим голосом. – Мэм, прошу вас, помогите мне. Я ничем не заслужил такую ужасную смерть! Я совсем не похож на других английских солдат. Именно поэтому я сидел в заключении, как и ваш брат. Я пытался помочь ему.
Пинкорн нервно взглянул на Манипу, а затем вновь перевел взгляд на Энни.
– Не позволяйте туземцам убивать меня. Вы и этот дикарь в долгу передо мной. Помните ту ночь, когда он спас вас? Я ведь все видел, Я мог бы поднять тревогу, обязан был, но не стал этого делать. Я дал вам возможность уйти!
Прошу вас, пощадите меня! И еще, я вовремя предупредил Джека, что ему нужно уезжать из города, и если бы не это, его уже давно не было бы в живых!
– Вы видели, как я совершила побег, и не подняли тревогу? – переспросила Энни, припоминая ту сцену. Да, этот молодой человек, похоже, действительно считался здесь белой вороной. Он наверняка попал в форт по недоразумению.
– Я сделал это, потому что вы заслуживали лучшей участи, чем та, которую вам хотел уготовить майор Дурсль, и я видел, что вы ушли с туземцем по доброй воле, – удрученно промолвил сержант, стараясь ослабить веревки, которые больно впились в его запястья. – Отпустите меня! Я друг, а не враг!
Джек подошел к Манипу и промолвил:
– Манипу, я многим тебе обязан в этой жизни, но, надеюсь, ты видел, что сегодня в бою я доказал тебе, что я верный друг твоего народа. Поверь мне, этот человек не похож на других английских солдат, и правильно было бы отпустить его.
Энни присоединилась к просьбам Джека:
– Манипу, ты слышал. Он видел, как мы убегали из форта, и не поднял тревогу, и еще он целый день ухаживал за мной, когда я была привязана к столбу. Давай отпустим его, пожалуйста!
Энни взяла вождя за руку и умоляюще заглянула в глаза. Манипу почувствовал, как все внутри него расцвело от нежности и желания к этой женщине. И он должен отпустить ее! Каждый день он видит ее с соперником, и хотя сердце его разрывается от отчаяния, он поступит как благородный человек и мудрый вождь: белую женщину нужно отпустить, так хочет она, так хочет его племя и так повелевает Великий Дух. И этого солдата он тоже отпустит, чтобы он всем рассказал, что его народ миролюбив, когда его оставляют в покое, и как он может быть страшен в гневе.
Без лишних слов вождь подошел к Пинкорну и освободил его от веревок, а потом повернулся к Энни и, заглянув в ее глаза, увидел в них выражение радости. Эти огромные, зеленые, прекрасные глаза, как он найдет силы расстаться с ними? Он вспомнил ту ночь, когда он едва не взял Энни силой. Какое у нее белое тело, большие атласные бедра, а грудь похожа на пышные белые облака. И Манипу так страстно захотелось заключить ее в свои объятия и ласкать до тех пор, пока Энни не закричит от желания!
Манипу прерывисто вздохнул и посмотрел на Пинкорна, который растирал запястья, онемевшие от тугих веревок. Сержант с опаской взглянул на майора Дурсля и уловил в глубине его глаз выражение жгучей ненависти: он, Пинкорн, на свободе, а майору не уйти от возмездия за все совершенные им зверства.
Манипу обратился к Джеку:
– Летящий Орел, уведи Энни и забери этого солдата. Мои люди разводят костер. Ты знаешь, что сейчас произойдет, белой женщине не нужно смотреть на это…
Джек взял девушку за руку, кивнул подбежавшему к дим сержанту, и они пошли к воротам форта.
Выйдя за его пределы, они направились к Патрику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28