– Все-таки свадьба – весьма утомительное дело, – заметила Элиза, глядя на мужа с открытой улыбкой. Она из последних сил старалась держаться спокойно и не показать Лавалю, как сильно тревожит ее его безразличное поведение. – Но теперь, слава богу, все хлопоты остались позади, и мы можем отдохнуть. Пойдем наверх?
– Да, пожалуй, – кивнул Арман, по-прежнему глядя в сторону. – Кстати, как там устроились Тереза с Жанеттой? – вдруг спросил он с наигранным беспокойством. – Ты навещала их после ужина?
Элиза ощутила, как что-то внутри нее сжалось в ледяной комок.
– По-моему, они обе чувствуют себя прекрасно на новом месте. Думаю, наша дочурка уже спит, и не стоит ее беспокоить.
– Нет, я все-таки загляну в детскую комнату. – Подойдя к Элизе, Арман сдержанно поцеловал ее в щеку и посмотрел на нее предостерегающим взглядом. – А ты поднимайся к себе и осваивай свои новые владения.
Отвернувшись от жены, Лаваль так поспешно покинул гостиную, будто за ним кто-то гнался. Оставшись одна, Элиза глубоко вздохнула и растерянно развела руками. Она уже не знала, что предпринять, чтобы наладить между ними нормальные отношения. Поведение Армана просто переходило все границы. И даже сегодня, в такой день, он продолжал вести себя так, словно они были совсем чужими. В чем дело? Чего ему не хватает? Не может быть, чтобы он совершенно охладел к ней. Тот неистовый поцелуй, который ей удалось выманить у него уловкой, был лучшим доказательством того, что она вовсе не безразлична ему, как он пытается показать. Но тогда в чем же кроется причина его отстраненного поведения? Неужели он до сих пор не может простить ей нескольких жестоких слов, сказанных в порыве отчаяния?
Грустно вздохнув, Элиза поплелась наверх. В спальне ее ждала горничная, приветливая молодая девушка по имени Кларисса. Присев перед графиней в грациозном реверансе, Кларисса помогла ей снять свадебное платье и ловко разобрала сложную прическу.
– Я приготовила вам пикантный наряд для брачной ночи, – лукаво блеснув глазами, сказала горничная. – Вот, взгляните, мадам. Вам должно понравиться.
Удивленно посмотрев на служанку, Элиза встала из-за туалетного столика и подошла к кровати. На бело-золотистом покрывале были разложены элегантная сорочка из полупрозрачного красного шелка и кружевной пеньюар такого же цвета. Брови Элизы недоуменно поползли вверх. Она не знала случаев, чтобы невесты облачались в первую брачную ночь в столь вызывающее белье. Да еще и ярко-красного цвета! Даже если женщина выходила замуж не в первый раз, требовалось соблюдать хотя бы внешнюю благопристойность.
– О, мадам, вы недовольны? – огорченно протянула Кларисса. – Если хотите, я сейчас достану другую ночную сорочку и пеньюар, а эти уберу.
– Нет, не нужно, – поспешно проговорила Элиза, которой внезапно понравилась идея горничной. – Скажи мне только, откуда все это? Неужели от мадам Сент-Фуа, у которой я заказала набор белья?
– Да, мадам, модистка прислала ваш заказ сегодня утром, но я уже успела все разобрать и разложить по своим местам. А что, что-то не так?
– Хм. Просто я не помню, чтобы заказывала такое белье.
– Наверное, вы сделали большой заказ, не уточняя, что именно вам нужно, – подсказала Кларисса. – А так как мадам Сент-Фуа – женщина умная, она не стала шить для вас унылых белых сорочек с нелепыми рюшами и бантами. Так что же, помочь вам одеться? – повторила горничная, бросив на графиню лукавый взгляд.
Элиза кивнула, и служанка поспешно сняла с нее остатки одежды и помогла облачиться в соблазнительный ночной наряд. Взглянув на себя в зеркало, Элиза судорожно сглотнула, чувствуя, как дыхание становится учащенным. Ей казалось, что она еще никогда не выглядела так соблазнительно. Во всяком случае, Арман ее такой еще не видел. Их близость всегда происходила как-то сумбурно, порой в самых неподходящих местах и без какой-либо подготовки. Но теперь-то у них, наконец, появились своя собственная спальня и удобная кровать, и они окажутся просто глупцами, если будут по-прежнему играть в сдержанность.
– Кстати, Кларисса, – спросила она, чуть нахмурившись, – а где находится спальня графа? Ты знаешь?
– Конечно, – удивленно протянула горничная, – ведь я служу в этом доме уже две недели. Спальня полковника – в противоположном конце коридора, по другую сторону лестницы.
– Так далеко?
Элиза отвернулась и принялась расчесывать волосы, чтобы служанка не заметила ее огорченного лица. Боже, неужели Арман так боится ее, что выбрал для себя апартаменты в противоположном крыле дома? Или он боится не ее, а себя? Опасается, что не сможет устоять перед соблазном, если они будут находиться близко? Но ведь это все равно неизбежно. Не собирается же он проводить ночи отдельно от своей жены?
Последняя мысль показалась Элизе настолько абсурдной, что она тут же отмела ее. Взглянув на часы, графиня тепло поблагодарила свою расторопную служанку и выпроводила ее из комнаты. Оставшись одна, Элиза неспешно прошлась по комнате, пытаясь унять растущее волнение, поправила перед зеркалом распущенные по плечам волосы, брызнула на себя духами из хрустального флакончика. Прошло полчаса, затем час…
Досадливо топнув ногой, Элиза подскочила к камину и залпом осушила бокал вина. Бодрящий напиток придал ей душевных сил еще на несколько минут. Но затем на нее нахлынуло такое отчаяние, что она была вынуждена присесть на кровать, так как ноги отказывались ее держать. Ждать было бессмысленно. Арман и не собирался проводить брачную ночь со своей женой. Он не желал иметь с ней близких отношений и решил дать ей понять это в первый же день.
Сердце Элизы наполнилось горькой обидой. Она еще могла как-то смириться с тем, что Арман не желал делиться с ней своими мыслями и чувствами. Но то, что он отвергал ее как женщину, было невыносимым. Такого унижения ей еще никогда не доводилось испытывать. Элиза чувствовала, как в ее душе, постепенно закипает злость. Она не должна прощать Арману такого поведения! Она должна заставить его пожалеть о том, что он так оскорбительно обошелся с ней!
Резко вскочив с кровати, Элиза метнулась к камину за новой порцией вина, и растерянно застыла на месте. О Боже! Если все начинается так плохо, то, что же будет с ними дальше? С каждым днем пропасть между ними будет увеличиваться, и настанет день, когда вернуть что-то назад уже станет невозможным. Она не должна этого допустить, иначе вся ее затея перебраться во Францию, чтобы соединиться с любимым мужчиной, окажется напрасной тратой усилий. Стоило ли радикально менять свою жизнь, взгляды и привычки, чтобы каждый день страдать от унижений и чувствовать себя несчастной?
Наполнив вином высокий бокал, Элиза сделала несколько медленных глотков и попыталась собраться с мыслями. С каждой секундой ее сердце закипало отчаянной решимостью. Она не позволит Арману воспринимать ее только как мать своего ребенка. Если его равнодушие – лишь искусная игра, она заставить его сбросить маску, пусть даже ей придется ради этого окончательно проститься со своей гордостью.
Окончательно убедившись, что ему не удастся заснуть в эту ночь, и, проворочавшись в постели около часа, Арман был вынужден признать всю тщетность попыток уйти от действительности. Весь этот месяц он настраивал себя на то, что между ним и Элизой не будет близких отношений. Но все эти рассуждения казались правдой, пока ее не было рядом. Теперь же Арман отчетливо сознавал, что присутствие Элизы в одном доме с ним станет для него мучительной пыткой.
– Ну и что же вы теперь собираетесь делать, полковник? – с грустной иронией спросил Лаваль самого себя.
Вопрос был действительно непростой. Не может же он вот так, запросто прийти в спальню жены и потребовать от нее исполнения супружеских обязанностей. Заниматься любовью с женщиной, которая не испытывает к нему никаких чувств, казалось Арману унизительным. Конечно, Элиза не отвергнет его, в этом он ничуть не сомневался. Ради поддержания добрых супружеских отношений она пойдет на все. Вот только устроит ли его эта снисходительная уступчивость?
Выругавшись с досады, Арман перевернулся на спину и хмуро уставился в темный потолок. Бессмысленно валяться в постели и ждать, что к нему нежданно прилетит Морфей. Он только зря промучается до рассвета, а потом весь день будет чувствовать себя разбитым. Нужно подняться с постели, пойти в соседний кабинет и хотя бы немного поработать, раз уж ничего другого не остается.
Арман уже было собрался так и сделать, как вдруг дверь неожиданно скрипнула и начала медленно открываться. Первым порывом Лаваля было схватиться за оружие, лежащее на прикроватной тумбочке. Но тут он узнал Элизу. И пораженно застыл на месте. Это казалось невероятным. Она пришла к нему в спальню! Да не грезит ли он наяву?
Осторожно прикрыв за собой дверь, Элиза прошла на середину комнаты и огляделась. Очертания предметов отчетливо вырисовывались в ярком лунном свете, и Элиза сразу заметила кровать. Как она и ожидала, Арман спокойно спал, не думая о своей жене. Он лежал на спине, закинув руки за голову, и его широкая грудь, не прикрытая одеялом, мерно поднималась при каждом дыхании.
Собравшись с духом, Элиза неслышно подошла к кровати и дотронулась до груди Армана. Она не смогла сдержать тихого стона, когда ее ладонь ощутила нежное тепло его кожи и стальную твердость мускулов. Он красив, словно Аполлон, – он самый желанный мужчина, которого она встречала в жизни. И она не допустит, чтобы он выбросил ее из своей жизни и лишил своей любви.
Опустившись на кровать, Элиза осторожно погладила твердые плечи Армана, коснулась его золотистых волос и щеки, на которой уже начала пробиваться легкая щетина. Он чуть шевельнулся, когда она нежно потерлась губами о его сомкнутые губы, и его дыхание сразу стало учащенным. Губы Элизы скользнули вниз по шее мужчины, оставляя за собой влажную дорожку. Пальцы дразняще пробежались по его груди и животу, заставив Армана собрать все его силы, чтобы не застонать.
Арман вздрогнул, когда горячий язык Элизы коснулся его соска. Стараясь не думать о том, что будет, когда он проснется, она начала пылко ласкать его грудь, шею, подтянутый живот, неспешно, но неуклонно продвигаясь ниже. Из горла Армана вырвался трепетный стон, когда Элиза взяла в ладонь его плоть и осторожно коснулась ее губами. Нелепо было и дальше притворяться спящим. В следующее мгновение Арман порывисто притянул Элизу к себе и осыпал ее лицо благодарными поцелуями. А затем мягко опрокинул на спину и надолго приник к ее губам.
Они поменялись ролями. Теперь Элиза лежала в его объятиях, а он с какой-то неистовой одержимостью ласкал ее лицо, плечи и грудь, нетерпеливо прижимаясь к ней всем телом. Казалось, его руки были везде: одновременно на ее груди, бедрах, ягодицах. Но вдруг, словно что-то кольнуло Армана, и он резко отстранился от жены, приподнявшись на локте.
С губ Элизы слетел огорченный стон. Раскрыв затуманенные глаза, она недоуменно взглянула на Армана. Он смотрел на нее таким странным взглядом, что ей стало не по себе. Казалось, он чего-то ждал от нее, но не собирался подсказывать, чего именно, а она сама была не в силах его понять. На мгновение Элиза почувствовала растерянность. Она испугалась, что сейчас он снова оттолкнет ее, и от этого чудовищного предположения на ее глаза навернулись слезы.
– Нет, не надо, милая моя, пожалуйста, – прошептал Арман, заметив блестящие капельки на ее длинных ресницах. – Все хорошо, я с тобой. Я тебя…
Он замолчал, так и не решившись выговорить это простое слово. Но его ласковая улыбка подействовала на Элизу успокаивающе, и она с облегченным вздохом обхватила его за плечи и снова притянула к себе.
– Милый, я так хочу тебя, что, наверное, просто умру, если ты сейчас не возьмешь меня, – хриплым голосом промолвила она и, словно в доказательство своих слов, лизнула чувствительную ямочку под его ключицей.
Словно это послужило сигналом, Арман быстро переместился наверх и, подхватив бедра Элизы, нежным и требовательным движением проник в нее. Их исступленные стоны слились в один протяжный стон, тела жадно приникли друг к другу. Желание Армана было огромным, но и страсть Элизы была не меньшей. Они неслись к вершинам чувственного наслаждения в таком неистовом ритме, будто пытались убежать от самих себя. Желание нарастало горячими, сокрушительными волнами, пока в один чудесный миг не поглотило их целиком, заставив утонуть в океане безграничного восторга. Когда все закончилось, они еще долго лежали в объятиях друг друга с бешено стучащими сердцами, потрясенные полнотой испытанных ощущений. Их страсть не угасла за долгое время разлуки – она была еще живее, чем прежде, и оба прекрасно сознавали это.
Не выдержав затянувшегося молчания, Элиза приподнялась на локте и с легким беспокойством взглянула на Армана.
– Надеюсь, ты не сердишься, что я нарушила твой покой? – с наигранной веселостью поинтересовалась она.
Он резко поднялся и посмотрел на нее долгим, озадаченным взглядом, будто пытался разгадать, что скрывается за ее смелым поступком.
– Нет, – чуть дрогнувшим голосом ответил Арман. – Напротив, я очень рад. Ты доставила мне…
Он был вынужден сделать паузу, чувствуя, что не может найти подходящих слов. Самое время отбросить ненужные сомнения и поговорить начистоту! Почему же он никак не может набраться решимости?
– Тебе было хорошо? – беспечным тоном продолжала Элиза. – Ты доволен, что это случилось?
Доволен ли он! Она сделала ему бесподобный, чудесный подарок, о котором он и мечтать не смел, и за это Арман был готов упасть перед ней на колени. Но вместо этого он, сам не зная, почему, лишь сдержанно сказал:
– Да, все было прекрасно. А теперь давай спать, у меня завтра трудный день.
Он тотчас пожалел о своих необдуманных словах. Желая загладить свою оплошность, Арман потянулся к жене, чтобы поцеловать ее. Он надеялся, что это послужит поводом для новых объятий, но Элиза сразу отодвинулась на другую половину кровати и скользнула под одеяло. Арман с трудом сдержал вздох глубокого разочарования. Он чувствовал себя обманутым, и в то же время сознавал, что винить в этом следует только самого себя. Не зная, как исправить ситуацию, он нерешительно коснулся губами плеча Элизы, но она даже не шевельнулась.
– Спокойной ночи, – пробормотал Лаваль, чувствуя себя невыносимо глупо.
– Спокойной ночи, Арман, – ответила Элиза вежливым, ничего не выражающим тоном.
Сердце Армана снова наполнилось сомнениями. Почему она так легко отступила? Ведь ей не занимать настойчивости, когда она хочет чего-то добиться. Не потому ли она успокоилась, что уже получила то, что хотела? Ей удалось спутать все его карты. Теперь он будет выглядеть полным болваном, если станет избегать супружеской близости.
Но если он действительно безразличен ей, для чего она все это затеяла? Ответ был очевиден. Как всякая умная женщина, Элиза стремилась удовлетворять потребности мужа, чтобы он не начал искать любовных утех на стороне. И, конечно, он не вправе упрекать ее за стремление поддерживать мир в семье. Но, в то же время, он не должен позволять ей держать его за дурака. Нужно завтра же сказать ей, что он все прекрасно понимает. И тогда им больше не придется притворяться и лукавить. Их отношения станут намного проще. И, главное, – он не будет мучиться от невозможности любить собственную жену.
Окончательно успокоившись, Арман перевернулся на бок и быстро заснул. Когда его глубокое, размеренное дыхание наполнило комнату, Элиза откинула одеяло и приглушенно разрыдалась в подушку. Теперь она не сомневалась, что Арман больше не любит ее. И то, что произошло сейчас между ними, не изменило их отношений. Да, Арман не оттолкнул ее. Но мог ли он поступить иначе, когда она сама пришла к нему в спальню и начала соблазнять его, как последняя развратница? Он всего лишь взял то, что ему предложили. Какой бы мужчина на его месте смог устоять?
Проснувшись, Элиза не сразу поняла, где находится. Из-за опущенных портьер в комнате царил полумрак, и изысканная обстановка помещения казалась излишне строгой для женских покоев. Стены и мебель красного дерева были обиты ярко-синим узорчатым штофом, паркетный пол устилал огромный сине-багровый ковер. На камине, туалетном столике и пузатом комоде размещались незнакомые Элизе предметы. И только спустя несколько секунд она вспомнила, что находится в спальне Армана, куда пришла ночью. А вслед за тем увидела и самого хозяина комнаты.
Элиза испытала неприятное чувство, заметив, что Лаваль полностью одет. Его привычная офицерская форма была безукоризненно отглажена, а сам он – чисто выбрит и причесан. Поймав взгляд жены, Арман старательно затушил сигару в хрустальной пепельнице и медленно приблизился к кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33