Кассандры поблизости видно не было. Тринка с пятнами краски на свежих розовых щечках смотрела на него с явным вызовом. Черные волосы, унаследованные ею от испанского предка, развевались на ветру. Она была в рабочих брюках из грубой ткани и белой мужской рубашке, ветер прижимал ткань к её твердой высокой груди и изящной талии идеальной формы. Дюрелл невольно задал себе вопрос, как она будет выглядеть в вечернем платье, в чем-то мягком, облегающем и очень женственном. И тут же подумал, что такой наряд не слишком много прибавит к впечатлению, которое она производила сейчас.
- Привет, - поздоровалась она. - Вы собираетесь в Амстердам?
Он кивнул.
- Вижу, вы сдержали слово.
- Ну, вы же знаете, какой работой я занимаюсь, - коротко заметила она.
- Намерены продолжать?
- Мы с Яном просто ждем. Инспектор Флаас приказал нам сегодня никуда не отлучаться. Должно произойти что-то серьезное. Я видела в городке множество наших людей.
- Да, - кивнул Дюрелл. - А как ваши царапины?
Она покраснела.
- А как вы узнали... - И тут же проказливо улыбнулась. - О, мы тоже немного пострадали, верно? Кстати, вы были на борту "Валькирии", когда поднялась вся эта стрельба?
- Да.
- Я была уверена, что это вы. Вы похожи на человека, который вполне мог это сделать, не особо обращая внимания на возможные последствия. Хотя мне тоже хотелось бы быть с вами. Но когда я начинаю думать об убийстве генерала, то радуюсь, что меня там не было.
- Я тоже рад, что вас там не было. Все это не слишком походило на игру и вообще не доставляло удовольствия, Тринка.
- Мне жаль, что вам приходится возвращаться в Амстердам, - сказала она.
- Мне тоже. Если это возможно, мне хотелось бы там с вами встретиться.
- Зачем? - спросила она.
- Ну, мне просто хочется назначить вам свидание, - рассмеялся он.
- О, - она опять покраснела. - Не думаю... но... может быть. - Она оглянулась через плечо в сторону яхты, где Ян Гюнтер прилагал отчаянные усилия, чтобы тщательно закрасить царапины, полученные "Сюзанной". - Ян, ты не будешь против, если я назначу свидание господину Дюреллу? - крикнула она.
- Не мое дело указывать, как вам проводить время, Тринка, пробормотал тот.
Она рассмеялась.
- Бедный Ян. Он такой собственник.
- А он имеет право предъявлять вам какие-то законные требования?
- Законные? Дайте подумать. О, нет. Он регулярно просит меня выйти за него замуж - делает это каждое воскресенье за обедом. А я регулярно отвечаю отказом и благодарю его, так как не считаю себя женщиной, созданной для семейной жизни.
- Ну, положим,.. - протянул Дюрелл.
- Я рада, что вам удалось избежать опасности, - неожиданно сменила Тринка тему разговора. - Мы оба как-то неудачно начали, правда? Но теперь ведь мы друзья.
- Конечно.
- Ну, тогда прощайте.
- Прощайте.
Он притянул её за плечи и поцеловал, прежде чем она, растерявшись от изумления, смогла отреагировать, потом повернулся и зашагал не оглядываясь. Ему было уже безразлично, видела она, что он поднялся на борт парома, идущего в Доорн, или нет.
Шеерсплаат представлял собой длинную песчаную отмель, которая поднималась всего на одиннадцать футов над верхней точкой прилива, и когда на Северном море бушевали зимние штормы, только высокие кирпичные дамбы и длинный ряд ветряных мельниц, непрерывно на полную мощность откачивавших воду, уберегали деревушку Доорн от гнева океана. Вокруг расстилались поля и пастбища, на лугах паслись бурые фризские коровы, а в северной части острова располагалась сама деревня, чистенькая и аккуратная, с маленькой гаванью и небольшой флотилией рыбацких лодок, составлявших основу её благоденствия.
Дюрелл выяснил, что паром возвращается в полдень, и зашагал по мощеной булыжником главной улице, наслаждаясь солнечным теплом и свежим морским ветром, который, казалось, вычистил все на острове до блеска. Каждый здесь был чем-то занят: мужчины возились на своих лодках с сетями, женщины торговали на рынке или стирали, и даже дети с торчавшими как пакля волосами были заняты играми с той же серьезностью, характерной для всего этого народа.
Дом врача Дюрелл нашел без труда. На маленькой черно-белой вывеске было написано его имя - Вилем де Грюнвиг. Похоже, он не слишком был загружен работой. Кабинет размещался в задней части скромного коттеджа в конце главной улицы, с небольшой лужайкой со стороны гавани и видом на рыбацкие лодки и море. Доктор оказался молодым, коротко стриженым человеком с трубкой в зубах, тщательно шпаклевавшим вытащенную на лужайку шлюпку. В задней части двора молодая женщина, видимо его жена, развешивала выстиранное белье, одновременно присматривая за спокойной игрой четверых белокурых детей.
Когда Дюрелл представился, доктор де Грюнвиг кивнул.
- О да, инспектор Флаас, который был здесь вчера, сказал, что весьма возможно вы появитесь.
- После этого вы с ним беседовали?
- Конечно нет. Он попросил, чтобы я помог вам всем, чем смогу. Доктор раскурил свою трубку и от этого стал выглядеть ещё моложе. - Кстати, мой английский вам понятен?
- Безусловно. Мне конечно хотелось бы поговорить с вами относительно тех рыбаков, которые заболели и умерли на прошлой неделе.
- Да, это было очень серьезное дело.
- Крайне серьезное. Знаете ли вы, доктор, насколько оно в самом деле было серьезно?
- Конечно. Во-первых, как медик я понял, с чем столкнулся. И во-вторых, мои подозрения подтвердил инспектор Флаас.
- А больше в Доорне никто об этом не знает?
Молодой человек покачал головой и показал трубкой на женщину на заднем дворе.
- Даже моя жена. Зачем мне её пугать? Сначала я подумал, что все жители Шеерсплаата обречены. Другого исхода я не видел. Но случилось чудо. Через двадцать четыре часа все кончилось. Пятеро хороших людей погибли, так быстро и так ужасно. Но больше никто не заразился. И после этого ничего не произошло.
- Не мог бы я поговорить с кем-нибудь из членов семей погибших?
- С женами рыбаков? Не думаю, что это разумно.
- А почему?
- Я сказал им только, что это была очень необычная, редкая форма пневмонии. Видите ли, симптомы были очень похожи, и я вообще бы не удивился, окажись этот вирус специально разработанным штаммом пневмококка. Но дополнительные вопросы вызовут новые слухи и разговоры, которые выйдут за пределы Доорна и достигнут материка. И кто знает, чем все может кончиться? Ведь очень трудно побороть даже собственную панику, мистер Дюрелл. В нашей деревне живут солидные, хорошо воспитанные люди, но они не слишком образованы. У них не особенно развито воображение, но и того больше чем достаточно.
- Тогда скажите мне, доктор - все жертвы были с одной рыбацкой лодки?
- О, да. Эта лодка называется "Моеи". Ее капитаном был Клаус Дженнер отличный парень, кстати, он недавно женился. Я очень хорошо знаю его вдову. - Он показал трубкой на крышу дома, видневшегося за дюнами на берегу. - Они все вместе отправились в тот рейс, когда арендовали их лодку.
- Арендовали?
- Ну, да, ведь судно было арендовано двумя братьями-англичанами.
- Уайльды?
- Да, так их звали.
- А Уайльды тоже были на борту "Моеи"?
Молодой доктор взглянул на Дюрелла. Мягко дул морской ветерок, с заднего двора донесся высокий голос его жены и врач ответил на диалекте, которого Дюрелл не понял.
- Пойдемте со мной. Мы поговорим с Ирной Дженнер. - Доктор направился вдоль берега к соседнему дому. - Надеюсь, вы будете говорить с ней достаточно мягко. Это ужасно, только что выйти замуж и так быстро потерять любимого человека. Я ежедневно давал ей успокоительное, но сейчас она чувствует себя лучше. Понимаете, ведь именно Клаус наткнулся на этот вирус. Это была его ошибка.
Дюрелл остановился от неожиданности.
- У капитана рыбацкой лодки была пробирка с вирусом?
- Вижу, вы ошеломлены. Но он взял её исключительно из-за своего невежества. Ведь наши рыбаки удивительно невинные люди. Двое англичан, арендовавших "Моеи", показались такими странными, что Клаус решил разузнать о них побольше.
- Это значит, что он украл пробирку у Уайльдов?
- Ну, в общем-то да, если вы так ставите вопрос. Но теперь уже нельзя осуждать Клауса Дженнера. Он стал жертвой собственного невинного любопытства.
- Минуточку, - Дюрелл остановился и посмотрел на дом Дженнера, который выглядел одиноким и заброшенным. - Может быть и не будет надобности разговаривать с вдовами этих людей, если вы сможете ответить на мои вопросы.
- Разумеется я попытаюсь.
- Вы разговаривали с рыбаками, когда они заболели?
- Конечно, ведь их родственники вызвали меня на помощь.
- Вы смогли заставить их рассказать правду?
- Симптомы болезни подсказали мне, что это нечто странное и заразное. Я пришел к выводу, что всему населению острова может грозить очень большая опасность, и нажал на них, чтобы получить необходимую информацию.
- Именно тогда вам удалось выяснить, что братья Уайльды арендовали лодку, верно? И Клаус Дженнер признался вам, что "взял взаймы" пробирку с вирусом у одного из Уайльдов?
- Верно, но...
- Откуда взялась пробирка?
- Это очень важный вопрос.
- Вы можете на него ответить? - быстро спросил Дюрелл.
- Нет, я не смог добиться ответа.
- Почему? Ведь рыбаки отвезли Уайльдов в какое-то место, где те подняли контейнер с вирусом со дна моря.
- Это было к югу отсюда, - доктор махнул рукой в сторону сверкающей глади моря, пологих приливных волн, набегавших на оконечность острова, и дамбы Ваддензее, в дымке проступавшей на горизонте. - Где-то там. Там же скопище мелких островов, вы ведь знаете, они появляются только во время отлива. Конечно, когда дамба в конце концов будет восстановлена, тогда снова появится прямая связь с Шеерсплаат по суше. Но сейчас дно моря представляет огромную массу того, что когда-то было фермами, до того как нацисты затопили этот район и превратили нас в остров.
- Я думаю, что вы знаете об этом больше, чем говорите, - чуть подумав сказал Дюрелл. - Рыбаки должны были точно знать место, где они находятся, в любой момент плавания.
- Да, конечно.
- И что же?
- Они мне не сказали.
- Почему?
- Они получили деньги за свое молчание. Уайльды им хорошо заплатили.
- Но ведь они умирали! Я уверен, что они заговорили!
Молодой голландец выглядел несколько смущенным.
- Мне очень жаль. Но вначале я не распознал, насколько серьезна их болезнь. Да и как я мог это сделать? А потом, когда стало так важно получить дополнительные сведения, оказалось слишком поздно. Некоторые из них были уже без сознания. Первым умер Ханс Дринген, четыре часа спустя после того, как сошел на берег. Пит Флиман как лунатик бредил о каком-то свете на море, свете на море, повторяя эти слова вновь и вновь.
- Что это могло значить?
- Не знаю. Просто он все время бормотал эти слова.
- Свет на море?
- И только.
Дюреллу показалось, что он уже почти поймал что-то важное. Правда, это было нечто зыбкое и призрачное, ускользавшее от его сознания, не имеющее привычного образа, который он мог бы понять и проанализировать. Он перестал распрашивать голландца.
- Хорошо. Давайте предположим, что никто из них в самом деле не видел того места, откуда был извлечен контейнер с вирусом. Но что произошло в действительности? Уверен, они сказали вам что-то такое, что могло бы натолкнуть на определенные мысли.
- Все, что мне удалось понять, - сказал доктор, - это в некоей точке, в определенном месте и и в определенное время, когда отлив достиг низшей отметки, братья Уайльды сошли с судна и, отплыв куда-то, скрылись из виду, а затем вернулись с пробирками, содержащими вирус.
- Пробирками? Так их было больше одной?
- О, да. Боюсь, что так. Больше одной.
- А сколько именно?
- Не знаю.
- Но одна оказалась у Клауса Дженнера?
- И его жена отдала её мне.
- А её содержимое?
- Она была открыта. Клаус сорвал печать.
- И открыл ящик Пандоры, чтобы выпустить оттуда самых жутких дьяволов на свете.
- Это его убило, - печально сказал доктор.
- Но не вас.
- Я обращался с ней осторожно.
- А сейчас пробирка у вас?
- Я передал её господину Питу ван Хорну, который прибыл сюда с соответствующими документами от инспектора Флааса. Однако инспектор Флаас объяснил мне, что у ван Хорна её не оказалось и тот не передал её властям. Он предположил, что господин ван Хорн обращался с ней неосторожно, или её забрали у него в отеле "Гундерхоф". Как сказал инспектор Флаас, там обнаружили следы борьбы. - Молодой врач виновато покосился на него. Думаю, мне следовало выбросить содержимое пробирки и простерилизовать. Но я думал, что будет лучше, если удастся сохранить эту культуру для лабораторных анализов. Люди из Доорна были очень дороги мне, и в то же время я боялся совершенно неконтролируемого распространения эпидемии по всему Шеерсплаату, потом по всем Нидерландам, а возможно и по всему миру. Ну что же, мое предположение оказалось неверным. Дело не обернулось таким образом. Однако я по-прежнему считаю, что поступил правильно.
- Понимаю, - кивнул Дюрелл. - Но ведь мир больше, чем Доорн или Шеерсплаат, или Голландия, вы же сами сказали.
Он посмотрел на освещенное солнцем море, сверкающие дюны, луга в глубине острова, на которых паслись коровы, чаек на морском ветру. Дюрелл мог себе представить, что чувствует молодой доктор. Но ещё он испытывал глубокое разочарование. Теперь он знал, как умер Пит ван Хорн. Совершенно ясно, что Джулиан Уайльд забрал у него пробирку и в борьбе Пит подцепил инфекцию. Оставалось так много вопросов... И никого нельзя было осуждать за это.
- Вы уверены, - наконец спросил он у доктора, - что никто из жен умерших рыбаков не может сказать, куда отправилась "Моеи", чтобы забрать пробирки с вирусом?
- Я вновь и вновь самыми разными способами распрашивал их об этом. То же самое делал инспектор Флаас. Все оказалось бесполезным. Никто из мужчин ничего не рассказывал. Понимаете, они не знали, что умирают, - очень просто пояснил доктор. - Я не мог сказать им этого.
- Таким образом, никто не может нам сказать, где находится остров?
- Никто, - кивнул доктор, - все они мертвы.
16
На полуденном пароме Дюрелл вернулся в Амшеллиг, пообедав на борту. Сначала он собирался отправиться прямо в "Бордери", но вместо этого зашагал по дамбе в свой отель. Ни "Валькирии", ни "Сюзанны" в гавани не было. В "Гундерхофе" он поднялся прямо к себе в номер, надеясь найти там О'Кифи и услышать, что тому удалось выяснить. Но там никого не оказалось, не было и записки у портье.
Он подождал минут пятнадцать, испытывая какое-то неудобство от ощущения несовместимости с этим солнечным днем, смехом купающихся, криками велосипедистов и игроков в теннис. Потом Дюрелл пришел к выводу, что не стоит так пассивно торчать в комнате. Переодевшись в спортивную рубашку, он побрился, причесался, подправил свои черные усики, взглянул на себя в зеркало и, покачав головой в порыве внезапного раздражения, отправился в Амшеллиг.
Сотню лет тому назад "Бордери", наверное, был простой фермой, но за десятилетия обслуживания туристов появились дополнительные корпуса, коттеджи, надворные постройки, даже окружающий ландшафт переменился и от прежнего осталось лишь название. Прошлым вечером, когда они с Кассандрой забирали со стоянки её машину, в тумане ему мало что удалось увидеть. Но теперь он понял, как легко было Уайльдам затеряться в безликой толпе, заполнявшей здесь все. Он сомневался, что Кассандра вообще знала, что Мариус живет здесь. Однако потом решил, что все-таки знала. Она отрицала свой роман с убитым, но у Дюрелла было собственное мнение на сей счет. Он понимал, что приобрел смертельного врага, отвергнув её вчера вечером на пляже; теперь она будет ещё долго вспоминать, что и как произошло спустя буквально час после гибели её мужа.
Он спросил у портье, нет ли в отеле Джулиана Уайльда, и ответ оказался проще некуда. Клерк кивнул, назвал ему номер 52 и сообщил, что тот находится на втором этаже корпуса "В".
- Идите сразу направо мимо плавательного бассейна. Вы из полиции?
- Я работаю вместе с инспектором Флаасом.
- Вы - мистер Дюрелл, не так ли?
- Да.
- Здесь был мистер О'Кифи. Он просил, если вы появитесь, встретиться с ним в корпусе "В".
Дюрелл постарался скрыть удивление.
- Спасибо.
Он ощущал какое-то беспокойство, направляясь к флигелю, стоявшему чуть в стороне у высокой стены городской дамбы. У дома была крытая на средневековый манер соломой крыша с множеством фронтонов; номер на первом этаже занимало веселое семейство французских туристов; наружная лестница вела наверх, где с балкона, расположенном на одном уровне с верхней частью дамбы, дверь вела во второй номер. Дюрелл тихо стал подниматься наверх, заметив, что сквозь стальные очки без оправы его с любопытством разглядывает вышедший наружу француз.
- Эй! - довольно резко окрикнул тот его.
Дюрелл обернулся.
- Да?
- Слушайте, когда вы перестанете туда шляться? Нам не нравится, когда вы все время там болтаетесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
- Привет, - поздоровалась она. - Вы собираетесь в Амстердам?
Он кивнул.
- Вижу, вы сдержали слово.
- Ну, вы же знаете, какой работой я занимаюсь, - коротко заметила она.
- Намерены продолжать?
- Мы с Яном просто ждем. Инспектор Флаас приказал нам сегодня никуда не отлучаться. Должно произойти что-то серьезное. Я видела в городке множество наших людей.
- Да, - кивнул Дюрелл. - А как ваши царапины?
Она покраснела.
- А как вы узнали... - И тут же проказливо улыбнулась. - О, мы тоже немного пострадали, верно? Кстати, вы были на борту "Валькирии", когда поднялась вся эта стрельба?
- Да.
- Я была уверена, что это вы. Вы похожи на человека, который вполне мог это сделать, не особо обращая внимания на возможные последствия. Хотя мне тоже хотелось бы быть с вами. Но когда я начинаю думать об убийстве генерала, то радуюсь, что меня там не было.
- Я тоже рад, что вас там не было. Все это не слишком походило на игру и вообще не доставляло удовольствия, Тринка.
- Мне жаль, что вам приходится возвращаться в Амстердам, - сказала она.
- Мне тоже. Если это возможно, мне хотелось бы там с вами встретиться.
- Зачем? - спросила она.
- Ну, мне просто хочется назначить вам свидание, - рассмеялся он.
- О, - она опять покраснела. - Не думаю... но... может быть. - Она оглянулась через плечо в сторону яхты, где Ян Гюнтер прилагал отчаянные усилия, чтобы тщательно закрасить царапины, полученные "Сюзанной". - Ян, ты не будешь против, если я назначу свидание господину Дюреллу? - крикнула она.
- Не мое дело указывать, как вам проводить время, Тринка, пробормотал тот.
Она рассмеялась.
- Бедный Ян. Он такой собственник.
- А он имеет право предъявлять вам какие-то законные требования?
- Законные? Дайте подумать. О, нет. Он регулярно просит меня выйти за него замуж - делает это каждое воскресенье за обедом. А я регулярно отвечаю отказом и благодарю его, так как не считаю себя женщиной, созданной для семейной жизни.
- Ну, положим,.. - протянул Дюрелл.
- Я рада, что вам удалось избежать опасности, - неожиданно сменила Тринка тему разговора. - Мы оба как-то неудачно начали, правда? Но теперь ведь мы друзья.
- Конечно.
- Ну, тогда прощайте.
- Прощайте.
Он притянул её за плечи и поцеловал, прежде чем она, растерявшись от изумления, смогла отреагировать, потом повернулся и зашагал не оглядываясь. Ему было уже безразлично, видела она, что он поднялся на борт парома, идущего в Доорн, или нет.
Шеерсплаат представлял собой длинную песчаную отмель, которая поднималась всего на одиннадцать футов над верхней точкой прилива, и когда на Северном море бушевали зимние штормы, только высокие кирпичные дамбы и длинный ряд ветряных мельниц, непрерывно на полную мощность откачивавших воду, уберегали деревушку Доорн от гнева океана. Вокруг расстилались поля и пастбища, на лугах паслись бурые фризские коровы, а в северной части острова располагалась сама деревня, чистенькая и аккуратная, с маленькой гаванью и небольшой флотилией рыбацких лодок, составлявших основу её благоденствия.
Дюрелл выяснил, что паром возвращается в полдень, и зашагал по мощеной булыжником главной улице, наслаждаясь солнечным теплом и свежим морским ветром, который, казалось, вычистил все на острове до блеска. Каждый здесь был чем-то занят: мужчины возились на своих лодках с сетями, женщины торговали на рынке или стирали, и даже дети с торчавшими как пакля волосами были заняты играми с той же серьезностью, характерной для всего этого народа.
Дом врача Дюрелл нашел без труда. На маленькой черно-белой вывеске было написано его имя - Вилем де Грюнвиг. Похоже, он не слишком был загружен работой. Кабинет размещался в задней части скромного коттеджа в конце главной улицы, с небольшой лужайкой со стороны гавани и видом на рыбацкие лодки и море. Доктор оказался молодым, коротко стриженым человеком с трубкой в зубах, тщательно шпаклевавшим вытащенную на лужайку шлюпку. В задней части двора молодая женщина, видимо его жена, развешивала выстиранное белье, одновременно присматривая за спокойной игрой четверых белокурых детей.
Когда Дюрелл представился, доктор де Грюнвиг кивнул.
- О да, инспектор Флаас, который был здесь вчера, сказал, что весьма возможно вы появитесь.
- После этого вы с ним беседовали?
- Конечно нет. Он попросил, чтобы я помог вам всем, чем смогу. Доктор раскурил свою трубку и от этого стал выглядеть ещё моложе. - Кстати, мой английский вам понятен?
- Безусловно. Мне конечно хотелось бы поговорить с вами относительно тех рыбаков, которые заболели и умерли на прошлой неделе.
- Да, это было очень серьезное дело.
- Крайне серьезное. Знаете ли вы, доктор, насколько оно в самом деле было серьезно?
- Конечно. Во-первых, как медик я понял, с чем столкнулся. И во-вторых, мои подозрения подтвердил инспектор Флаас.
- А больше в Доорне никто об этом не знает?
Молодой человек покачал головой и показал трубкой на женщину на заднем дворе.
- Даже моя жена. Зачем мне её пугать? Сначала я подумал, что все жители Шеерсплаата обречены. Другого исхода я не видел. Но случилось чудо. Через двадцать четыре часа все кончилось. Пятеро хороших людей погибли, так быстро и так ужасно. Но больше никто не заразился. И после этого ничего не произошло.
- Не мог бы я поговорить с кем-нибудь из членов семей погибших?
- С женами рыбаков? Не думаю, что это разумно.
- А почему?
- Я сказал им только, что это была очень необычная, редкая форма пневмонии. Видите ли, симптомы были очень похожи, и я вообще бы не удивился, окажись этот вирус специально разработанным штаммом пневмококка. Но дополнительные вопросы вызовут новые слухи и разговоры, которые выйдут за пределы Доорна и достигнут материка. И кто знает, чем все может кончиться? Ведь очень трудно побороть даже собственную панику, мистер Дюрелл. В нашей деревне живут солидные, хорошо воспитанные люди, но они не слишком образованы. У них не особенно развито воображение, но и того больше чем достаточно.
- Тогда скажите мне, доктор - все жертвы были с одной рыбацкой лодки?
- О, да. Эта лодка называется "Моеи". Ее капитаном был Клаус Дженнер отличный парень, кстати, он недавно женился. Я очень хорошо знаю его вдову. - Он показал трубкой на крышу дома, видневшегося за дюнами на берегу. - Они все вместе отправились в тот рейс, когда арендовали их лодку.
- Арендовали?
- Ну, да, ведь судно было арендовано двумя братьями-англичанами.
- Уайльды?
- Да, так их звали.
- А Уайльды тоже были на борту "Моеи"?
Молодой доктор взглянул на Дюрелла. Мягко дул морской ветерок, с заднего двора донесся высокий голос его жены и врач ответил на диалекте, которого Дюрелл не понял.
- Пойдемте со мной. Мы поговорим с Ирной Дженнер. - Доктор направился вдоль берега к соседнему дому. - Надеюсь, вы будете говорить с ней достаточно мягко. Это ужасно, только что выйти замуж и так быстро потерять любимого человека. Я ежедневно давал ей успокоительное, но сейчас она чувствует себя лучше. Понимаете, ведь именно Клаус наткнулся на этот вирус. Это была его ошибка.
Дюрелл остановился от неожиданности.
- У капитана рыбацкой лодки была пробирка с вирусом?
- Вижу, вы ошеломлены. Но он взял её исключительно из-за своего невежества. Ведь наши рыбаки удивительно невинные люди. Двое англичан, арендовавших "Моеи", показались такими странными, что Клаус решил разузнать о них побольше.
- Это значит, что он украл пробирку у Уайльдов?
- Ну, в общем-то да, если вы так ставите вопрос. Но теперь уже нельзя осуждать Клауса Дженнера. Он стал жертвой собственного невинного любопытства.
- Минуточку, - Дюрелл остановился и посмотрел на дом Дженнера, который выглядел одиноким и заброшенным. - Может быть и не будет надобности разговаривать с вдовами этих людей, если вы сможете ответить на мои вопросы.
- Разумеется я попытаюсь.
- Вы разговаривали с рыбаками, когда они заболели?
- Конечно, ведь их родственники вызвали меня на помощь.
- Вы смогли заставить их рассказать правду?
- Симптомы болезни подсказали мне, что это нечто странное и заразное. Я пришел к выводу, что всему населению острова может грозить очень большая опасность, и нажал на них, чтобы получить необходимую информацию.
- Именно тогда вам удалось выяснить, что братья Уайльды арендовали лодку, верно? И Клаус Дженнер признался вам, что "взял взаймы" пробирку с вирусом у одного из Уайльдов?
- Верно, но...
- Откуда взялась пробирка?
- Это очень важный вопрос.
- Вы можете на него ответить? - быстро спросил Дюрелл.
- Нет, я не смог добиться ответа.
- Почему? Ведь рыбаки отвезли Уайльдов в какое-то место, где те подняли контейнер с вирусом со дна моря.
- Это было к югу отсюда, - доктор махнул рукой в сторону сверкающей глади моря, пологих приливных волн, набегавших на оконечность острова, и дамбы Ваддензее, в дымке проступавшей на горизонте. - Где-то там. Там же скопище мелких островов, вы ведь знаете, они появляются только во время отлива. Конечно, когда дамба в конце концов будет восстановлена, тогда снова появится прямая связь с Шеерсплаат по суше. Но сейчас дно моря представляет огромную массу того, что когда-то было фермами, до того как нацисты затопили этот район и превратили нас в остров.
- Я думаю, что вы знаете об этом больше, чем говорите, - чуть подумав сказал Дюрелл. - Рыбаки должны были точно знать место, где они находятся, в любой момент плавания.
- Да, конечно.
- И что же?
- Они мне не сказали.
- Почему?
- Они получили деньги за свое молчание. Уайльды им хорошо заплатили.
- Но ведь они умирали! Я уверен, что они заговорили!
Молодой голландец выглядел несколько смущенным.
- Мне очень жаль. Но вначале я не распознал, насколько серьезна их болезнь. Да и как я мог это сделать? А потом, когда стало так важно получить дополнительные сведения, оказалось слишком поздно. Некоторые из них были уже без сознания. Первым умер Ханс Дринген, четыре часа спустя после того, как сошел на берег. Пит Флиман как лунатик бредил о каком-то свете на море, свете на море, повторяя эти слова вновь и вновь.
- Что это могло значить?
- Не знаю. Просто он все время бормотал эти слова.
- Свет на море?
- И только.
Дюреллу показалось, что он уже почти поймал что-то важное. Правда, это было нечто зыбкое и призрачное, ускользавшее от его сознания, не имеющее привычного образа, который он мог бы понять и проанализировать. Он перестал распрашивать голландца.
- Хорошо. Давайте предположим, что никто из них в самом деле не видел того места, откуда был извлечен контейнер с вирусом. Но что произошло в действительности? Уверен, они сказали вам что-то такое, что могло бы натолкнуть на определенные мысли.
- Все, что мне удалось понять, - сказал доктор, - это в некоей точке, в определенном месте и и в определенное время, когда отлив достиг низшей отметки, братья Уайльды сошли с судна и, отплыв куда-то, скрылись из виду, а затем вернулись с пробирками, содержащими вирус.
- Пробирками? Так их было больше одной?
- О, да. Боюсь, что так. Больше одной.
- А сколько именно?
- Не знаю.
- Но одна оказалась у Клауса Дженнера?
- И его жена отдала её мне.
- А её содержимое?
- Она была открыта. Клаус сорвал печать.
- И открыл ящик Пандоры, чтобы выпустить оттуда самых жутких дьяволов на свете.
- Это его убило, - печально сказал доктор.
- Но не вас.
- Я обращался с ней осторожно.
- А сейчас пробирка у вас?
- Я передал её господину Питу ван Хорну, который прибыл сюда с соответствующими документами от инспектора Флааса. Однако инспектор Флаас объяснил мне, что у ван Хорна её не оказалось и тот не передал её властям. Он предположил, что господин ван Хорн обращался с ней неосторожно, или её забрали у него в отеле "Гундерхоф". Как сказал инспектор Флаас, там обнаружили следы борьбы. - Молодой врач виновато покосился на него. Думаю, мне следовало выбросить содержимое пробирки и простерилизовать. Но я думал, что будет лучше, если удастся сохранить эту культуру для лабораторных анализов. Люди из Доорна были очень дороги мне, и в то же время я боялся совершенно неконтролируемого распространения эпидемии по всему Шеерсплаату, потом по всем Нидерландам, а возможно и по всему миру. Ну что же, мое предположение оказалось неверным. Дело не обернулось таким образом. Однако я по-прежнему считаю, что поступил правильно.
- Понимаю, - кивнул Дюрелл. - Но ведь мир больше, чем Доорн или Шеерсплаат, или Голландия, вы же сами сказали.
Он посмотрел на освещенное солнцем море, сверкающие дюны, луга в глубине острова, на которых паслись коровы, чаек на морском ветру. Дюрелл мог себе представить, что чувствует молодой доктор. Но ещё он испытывал глубокое разочарование. Теперь он знал, как умер Пит ван Хорн. Совершенно ясно, что Джулиан Уайльд забрал у него пробирку и в борьбе Пит подцепил инфекцию. Оставалось так много вопросов... И никого нельзя было осуждать за это.
- Вы уверены, - наконец спросил он у доктора, - что никто из жен умерших рыбаков не может сказать, куда отправилась "Моеи", чтобы забрать пробирки с вирусом?
- Я вновь и вновь самыми разными способами распрашивал их об этом. То же самое делал инспектор Флаас. Все оказалось бесполезным. Никто из мужчин ничего не рассказывал. Понимаете, они не знали, что умирают, - очень просто пояснил доктор. - Я не мог сказать им этого.
- Таким образом, никто не может нам сказать, где находится остров?
- Никто, - кивнул доктор, - все они мертвы.
16
На полуденном пароме Дюрелл вернулся в Амшеллиг, пообедав на борту. Сначала он собирался отправиться прямо в "Бордери", но вместо этого зашагал по дамбе в свой отель. Ни "Валькирии", ни "Сюзанны" в гавани не было. В "Гундерхофе" он поднялся прямо к себе в номер, надеясь найти там О'Кифи и услышать, что тому удалось выяснить. Но там никого не оказалось, не было и записки у портье.
Он подождал минут пятнадцать, испытывая какое-то неудобство от ощущения несовместимости с этим солнечным днем, смехом купающихся, криками велосипедистов и игроков в теннис. Потом Дюрелл пришел к выводу, что не стоит так пассивно торчать в комнате. Переодевшись в спортивную рубашку, он побрился, причесался, подправил свои черные усики, взглянул на себя в зеркало и, покачав головой в порыве внезапного раздражения, отправился в Амшеллиг.
Сотню лет тому назад "Бордери", наверное, был простой фермой, но за десятилетия обслуживания туристов появились дополнительные корпуса, коттеджи, надворные постройки, даже окружающий ландшафт переменился и от прежнего осталось лишь название. Прошлым вечером, когда они с Кассандрой забирали со стоянки её машину, в тумане ему мало что удалось увидеть. Но теперь он понял, как легко было Уайльдам затеряться в безликой толпе, заполнявшей здесь все. Он сомневался, что Кассандра вообще знала, что Мариус живет здесь. Однако потом решил, что все-таки знала. Она отрицала свой роман с убитым, но у Дюрелла было собственное мнение на сей счет. Он понимал, что приобрел смертельного врага, отвергнув её вчера вечером на пляже; теперь она будет ещё долго вспоминать, что и как произошло спустя буквально час после гибели её мужа.
Он спросил у портье, нет ли в отеле Джулиана Уайльда, и ответ оказался проще некуда. Клерк кивнул, назвал ему номер 52 и сообщил, что тот находится на втором этаже корпуса "В".
- Идите сразу направо мимо плавательного бассейна. Вы из полиции?
- Я работаю вместе с инспектором Флаасом.
- Вы - мистер Дюрелл, не так ли?
- Да.
- Здесь был мистер О'Кифи. Он просил, если вы появитесь, встретиться с ним в корпусе "В".
Дюрелл постарался скрыть удивление.
- Спасибо.
Он ощущал какое-то беспокойство, направляясь к флигелю, стоявшему чуть в стороне у высокой стены городской дамбы. У дома была крытая на средневековый манер соломой крыша с множеством фронтонов; номер на первом этаже занимало веселое семейство французских туристов; наружная лестница вела наверх, где с балкона, расположенном на одном уровне с верхней частью дамбы, дверь вела во второй номер. Дюрелл тихо стал подниматься наверх, заметив, что сквозь стальные очки без оправы его с любопытством разглядывает вышедший наружу француз.
- Эй! - довольно резко окрикнул тот его.
Дюрелл обернулся.
- Да?
- Слушайте, когда вы перестанете туда шляться? Нам не нравится, когда вы все время там болтаетесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21