– Джоанна еще раз попыталась отвлечь Маклина от любовной игры. – Может, нам лучше подождать и посмотреть, придет ли оно?
– Ничего мы ждать не будем, – ответил Рори.
Он ввел палец внутрь Джоанны, и она всхлипнула от пронзившего ее наслаждения.
– Рори… – еле слышно выговорила она, в ее голосе слышалось смущение. – Я не уверена…
– Поцелуй меня, Джоанна, – перебил ее Рори и накрыл ее рот губами.
Он целовал ее так страстно, что она мгновенно забыла обо всех важных делах. Она пробежалась пальцами по его груди, задержавшись на маленьких твердых сосках, лаская их так же, как он ласкал ее.
– Господи, какая же ты сладкая, – пробормотал он, продолжая свои ласки.
Джоанна наклонила голову, спрятав лицо у него на груди. Она вдыхала такой земной, такой прекрасный мужской запах, исходивший от его кожи, целовала и дотрагивалась языком до этой кожи, заставляя его вздрагивать. Нащупав пальцами у него на груди золотую цепочку, на которой висел медальон с изображением святого Колумба, Джоанна ухватилась за нее, про себя молясь этому святому.
– Я думаю… Может, я слишком маленькая… – едва слышно прошептала она.
Джоанна скорее почувствовала, чем услышала, его смех.
– Позволь мне побеспокоиться об этом, – мягко сказал Рори. – Это дело мужа.
– А что должна делать жена?
– Только получать удовольствие, больше ничего.
– А я его получу? – В ее голосе слышалось сомнение.
– Получишь, Джоанна, я обещаю.
Рори осторожно уложил свою жену на подушки и встал на колени между ее ног. Затем он наклонился над ней и поцеловал твердые розовые ягодки на вершинах ее грудей. Длинные загнутые ресницы Джоанны медленно опустились и замерли на нежных щеках. Опытные умелые пальцы Рори осторожно раздвинули бархатные складки ее лона, продолжая ласкать все сокровенные местечки, пока Джоанна не начала дрожать и извиваться от наслаждения.
Красота ее изящного тела, раскрывшегося перед ним, как распустившийся цветок, разметавшиеся по подушке рыжие кудри, розоватая нежная кожа – все вызывало в Рори незнакомое прежде чувство нежности и желание защитить это сокровище. Его приводила в восторг мысль о том, что она принадлежит ему. Только он будет любить, ласкать и нежить ее. Только он будет заботиться о том, чтобы улыбка никогда не сходила с ее усыпанного веснушками личика. Ни один мужчина никогда не узнает, как хороша она обнаженная, ни один не увидит просыпающуюся страсть в ее голубых глазах.
– Дотронься до меня, Джоанна, – попросил он.
Ее глаза широко распахнулись. Когда она робко потянулась к нему, он взял ее руку и положил на свою набухшую плоть. Вид изящной белой ручки с тонкими пальцами, ласкающей его, пробудили в Рори яростное, животное желание, требующее немедленного удовлетворения. Он стиснул зубы, чувствуя, что воля его ослабевает, ему все труднее сдерживаться. Ему не хватало воздуха, он тихо стонал от наслаждения. Подумать только – могучий двадцативосьмилетний воин превратился в безвольного ягненка от прикосновения нежных пальчиков его собственной, не искушенной в любовных играх жены!
Он наклонился над Джоанной и поцеловал ее.
– Сейчас я войду в тебя, – тихо сказал он. – Я буду очень нежен, милая.
Рори говорил это успокаивающим тоном, но сердце его сжалось, – она была такая миниатюрная!
Он стал осторожно, легкими толчками входить в ее горячее влажное лоно, но наткнулся на преграду, которая не давала ему двигаться дальше. Все его тело покрылось испариной, ему стоило неимоверных усилий сдержаться, но он не хотел причинить ей боль. Теперь стало ясно, что без этого не обойтись.
Он поцеловал ее.
– Сейчас будет немного больно, – хрипло сказал он, – но это в первый и в последний раз, девочка.
Обхватив ее бедра, он одним мощным толчком вошел в нее, разрывая плеву. Она вскрикнула, и у него сжалось сердце. Она словно застыла под ним.
Он поцеловал ее соленые от слез глаза.
– Ох, милая, – полный сочувствия, пробормотал он, – я бы так хотел, чтобы больно было мне, а не тебе!
– Теперь уже все? – с надеждой спросила она.
Ее неискушенность в любовных утехах вызвала у него улыбку. Он тяжело дышал, его сердце громко стучало, как будто он в доспехах и полностью вооруженный вел рукопашный бой.
– Нет, еще не все, девочка моя, – сказал он. – Это была самая трудная часть, и она закончилась. Теперь начинается приятная часть, полная наслаждения и восторга.
Рори не думал о себе, он старался доставить удовольствие своей жене. Он двигался медленно и ритмично, внимательно наблюдая за выражением ее лица, на котором все эмоции были видны совершенно ясно. Ее глаза закрылись, длинные ресницы опять легли на щеки, по которым вдруг потекли слезы. Рори в ужасе замер. Его сердце остановилось на миг, а затем вновь глухо забилось.
– Что с тобой, любимая моя? – спросил он, ожидая услышать самое худшее. – Я причинил тебе боль?
Джоанна медленно открыла затуманенные страстью и слезами глаза, и выражение благоговейного восторга осветило ее лицо.
– Не боль, Рори, – прошептала она с чуть заметной хрипотцой, которую он успел так полюбить, еще когда она изображала из себя Джоуи. – Совсем наоборот… Просто я чувствую себя так… так…
Рори, внутренне возликовав, возобновил свои движения. Нежно улыбаясь ей, он пробормотал:
– Ну, скажи мне, любимая. Скажи же, каково это – чувствовать меня внутри?
– Это очень… это просто… просто прекрасно, – выдохнула она, скользя руками по его поросшей курчавыми волосками груди. – Это так… восхитительно и… волшебно, что я отчего-то плачу…
Он откинул с ее лица шелковистые рыжие пряди волос и обхватил его ладонями.
– Обними меня ногами, любимая.
Джоанна без малейших колебаний сделала так, как он просил.
– Мы постараемся продержаться так долго, как тебе того захочется, моя девочка, – сказал он, невероятным усилием воли сдерживая рвущуюся наружу страсть. – Мы не станем спешить. Постарайся ощутить все оттенки этого чувства и просто наслаждайся.
Джоанна в экстазе провела губами по его солоноватым от пота плечам, чуть прикусила зубами кожу, а затем ее подхватила волна невероятного удовольствия и понесла, дыхание стало частым и прерывистым, она еще сильнее обвила его руками и ногами, желая одного – полностью слиться с ним, утянуть за собой в этот водоворот немыслимых наслаждений, которые он дарил ей.
– Боже, девочка, – задыхаясь, прошептал он, – ты сейчас прикончишь меня.
– О, Рори… О, Рори… О, Рори, – только и могла она выговорить.
А затем она вскрикнула, ее худенькое тело задрожало, напряглось, достигнув высшей точки наслаждения, и она без сил откинулась на подушки.
Он всей своей плотью ощущал этот трепет, зажегший внутри его адское пламя. Восхитительный запах ее страсти взорвал обостренные до предела чувства, он понял, что больше не в состоянии сдерживаться. Последний раз он вонзился в нее, испытав при этом такое полное освобождение, что все его могучее тело сотряслось от чувственного восторга.
Сердце его билось, словно молот о наковальню. Судорожно, с шумом дыша, он собрал последние силы и перекатился на спину, чтобы ненароком не задавить свою хрупкую возлюбленную. Но она сама потянулась к нему и, перекинув через него ногу, легла сверху, прижавшись щекой к его груди и глядя на него широко распахнутыми глазами, полными изумления и восторга. Совершенно потрясенная тем, что произошло между ними, она молча смотрела на него, и этот взгляд сказал ему все, что он хотел сейчас знать.
Рори обхватил ее голову руками, зарывшись пальцами в ее густые растрепанные волосы.
– Ты моя, Джоанна, – сказал он, и ее поразило то, как взволнованно прозвучал его хриплый голос. – Моя и только моя. И клянусь именем господа нашего, я убью всякого, кто попытается отнять тебя у меня.
– Как это мило с вашей стороны – заглянуть к нам на кухню, леди Маклин, – вежливо сказала черноволосая девочка.
Она стояла возле стола, наблюдая, как Джоанна замешивает тесто.
– Мама позволяет поварихе готовить пирог с яблоками и с вареньем, но только мне она разрешает помогать ей печь пирог с крыжовником.
– Печь пирог с крыжовником – это мое самое любимое занятие, – заверила Джоанна свою новую тринадцатилетнюю знакомую. – И ты была так добра, что одолжила мне платье. – Она бросила взгляд на платье из светло-желтой шерсти и вдруг обнаружила зеленое пятно на рукаве. – И вот посмотри, что я натворила! Испортила его!
Леди Нина рассмеялась и, сняв с огня металлический котелок, в котором булькала фруктовая начинка, перенесла его на стол. Ее милое лицо раскраснелось от жары кухни.
– Не беспокойтесь по поводу платья, – сказала она, улыбаясь. – Это одно из старых ее платьев. Рейни так быстро растет, что все равно скоро оно будет ей мало. Похоже, она будет даже выше, чем я.
При упоминании о ее росте девочка вдруг помрачнела.
– Тетя Изабелл сказала, что я буду выше, чем папа, уже к шестнадцати, – мрачно сообщила она.
Джоанна взглянула на девочку, стоящую напротив нее у плиты и размешивающую кипящий соус в миске деревянной ложкой.
Рейни была действительно довольно высокой для своего возраста. Она не знала, куда деть свои длинные худенькие руки и ноги, напоминая неуклюжего, только что родившегося жеребенка.
Леди Нина на мгновение оставила свое дело и уголком глаза взглянула на дочь. Затем, тихо хмыкнув, начала выкладывать дымящуюся фруктовую начинку на тесто, в то время как Джоанна раскатывала корж, чтобы уложить его сверху.
Огромный белый фартук, принадлежащий одной из кухарок и обернутый два раза вокруг тоненькой талии Джоанны, был залит какой-то жидкостью и крыжовенным соком.
Дождь за окном кончился, превратившись в легкий сероватый туман. На большой кухне было тепло и уютно, здесь царил какой-то удивительный дух взаимопонимания и доброжелательности, что очень помогало в их деликатном деле.
Джоанна проспала завтрак и спустилась вниз, когда уже все разошлись по своим делам. Здесь ей сообщили, что лорд Алекс попросил Рори посмотреть кобылу, которая собиралась жеребиться. И мужчины сразу после завтрака отправились на конюшню.
При мысли о муже у Джоанны резко участился пульс. После этой ночи, полной страсти и невероятных открытий, она первой проснулась в его объятиях. И тогда все повторилось снова, на этот раз уже гораздо медленнее и спокойнее, но не менее восхитительно. Он был удивительно нежен с ней, возбуждая ее постепенно, пока ее ответная реакция на его медленные, томные ласки не превратилась в дикую, совершенно неконтролируемую страсть. Она окончательно потеряла все остатки разума и, забыв о скромности и приличиях, с радостью следовала всем его бесстыдным предложениям, при мысли о которых сейчас у нее горели щеки. Боже правый, ведь она даже оцарапала его, спину ногтями, забывшись в экстазе.
Что он подумал о ее бесстыдном поведении, она не узнала, так как мгновенно заснула, так и оставшись лежать на нем, обессиленная и опустошенная до дна. Когда она проснулась во второй раз в это утро, то обнаружила, что лежит под теплым покрывалом, а мужа рядом нет.
– О, так это и есть внучка Сомерледа Макдональда, – послышался мелодичный женский голос.
Вырванная из своих мыслей, Джоанна чуть вздрогнула и обернулась, обнаружив вошедшую на кухню леди в пурпурном бархатном платье и старомодном головном уборе, которая разглядывала ее с веселым интересом. На ее плечах красовалась овсяная шелуха, насыпанная туда, без сомнения, чтобы отвратить злое колдовство, а на шее, на серебряной цепочке висели маленькие стальные ножницы – возможно, одна из самых лучших защит от чар злых эльфов.
Джоанне говорили за ужином, что в замке проживает старшая сестра лэрда. И сейчас, глядя на эту довольно странную даму лет пятидесяти, Джоанна решила, что это скорее всего и есть леди Изабелл.
Со светлыми волосами, высокая и крепко сбитая, женщина походила на самого лэрда Алекса, хотя она сразу производила впечатление очень необычной особы. Рори бы сказал, что она немного не в себе. А Джоанна решила, что леди Изабелл, очень возможно, занимается белой магией.
– Входите, леди Изабелл, познакомьтесь с молодой женой лэрда Маклина, – обратилась к ней Нина, продолжая выкладывать начинку в пирог. – Джоанна, это Изабелл, сестра моего покойного мужа.
Но Изабелл, не дожидаясь, когда ее представят, уже вошла на кухню и подошла к своей племяннице.
– Вы очень похожи на Сомерледа, – сказала она, с симпатией глядя на Джоанну. – Эти необычные, почти красные волосы и глаза цвета сливы… Я бы безошибочно узнала вас, будь хоть вся комната наполнена рыжими Макдональдами.
Джоанна отложила в сторону скалку.
– Так вы знали моего дедушку? – спросила она с любопытством.
Ласково улыбаясь, Изабелл поцеловала свою племянницу в макушку, затем подняла глаза и встретила заинтересованный взгляд Джоанны. Ее светло-карие глаза вдруг как-то таинственно замерцали.
– Так, значит, вам еще ничего не сказали…
Нина отложила свою работу и вытерла руки о фартук.
– Сейчас не время, Изабелл, да и не место…
Изабелл наклонилась вперед и выпалила, без тени злости или ненависти:
– Ваш дед был казнен за убийство моего брата.
21
При этих словах тети Рейни выронила из рук деревянную ложку, и та со стуком упала на пол. Она побледнела и быстро выбежала из комнаты.
– Рейни! – окликнула леди Нина свою дочь, затем встретила взгляд Джоанны, полный ужаса и смятения. – Мне так жаль, дорогая, – произнесла она печально. – Мне так хотелось, чтобы Рейни сначала получше узнала вас, прежде чем ей станет известно, что вы внучка Сомерледа Макдональда.
Джоанна потрясенно уставилась на нее:
– Так ваш муж…
Глаза леди Нины цвета небесной лазури вдруг подернулись печалью, и в них заблестели слезы. Она смахнула их и кивнула с несчастным видом:
– Да, мой покойный муж – Гидеон Камерон. Тот самый человек, которого убил ваш дед.
– Мой дедушка не убивал вашего мужа! – уверенно заявила Джоанна. – Он убивал только в бою и только защищая свою жизнь.
– Гидеон был убит ударом в спину, – сказала Нина со спокойной уверенностью. – Не знаю, что там насчет защиты жизни, но истинный джентльмен никогда не ударит в спину человека, который этого не ожидает.
– Если на Гидеона напали сзади, – голос Джоанны звенел от возбуждения, – то это только доказывает, что дедушка не мог этого сделать. А из-за того, что ваша семья ошибочно обвинила его, мой дед был отвезен в Эдинбург и безвинно казнен за преступление, которого он не совершал.
Рори и Алекс вошли в кухню как раз вовремя, чтобы услышать последние слова Джоанны. Оба мужчины промокли до нитки и; выглядели весьма хмурыми. Стоя возле двери, они словно принесли с собой холод, и атмосфера на этой, еще совсем недавно такой уютной, кухне вдруг сделалась напряженно ледяной, несмотря на горящий очаг.
– Ты не права, Джоанна, – мрачно и довольно резко сказал Рори. – У нас есть неопровержимые доказательства вины Красного Волка.
Возмущенная тем, что он так бессовестно лжет, обвиняя ее дорогого деда, Джоанна оперлась руками о стол и с яростью взглянула на мужа:
– Я этому не верю!
Алекс подошел к леди Нине и бережно обнял ее за плечи, предлагая поддержку и утешение. В его глазах ясно читалась тревога.
– Это очень болезненный разговор для Нины, – сказал он тихо. – Но вы должны знать правду, леди Джоанна. Отрубленная голова Гидеона была доставлена в поместье Арханкери завернутой в плед Макдональдов, сколотый брошью с эмблемой клана.
– Но это же ничего не доказывает! – возразила Джоанна. – Многие Макдональды носят такие броши. И к тому же ее могли стащить.
Рори принял более устойчивую позу, чуть расставив ноги и скрестив на груди руки. На его губах заиграла усмешка.
– Да, но ею было приколото собственноручное послание от Сомерледа Макдональда.
Джоанна сорвала с себя фартук и со злостью швырнула его прямо на готовое тесто.
– Ты лжешь! – крикнула она.
Изабелл улыбнулась и с невозмутимым, даже каким-то отрешенным видом сложила руки на груди.
– Это правда, Джоанна Маклин. И здесь, возле этого самого стола, где лежала голова моего брата, ваш муж и два его брата поклялись предать Красного Волка из Гленко в руки правосудия.
Дрожа от ярости, Джоанна с силой сжала руки. Слезы жгли ей глаза, но она не хотела выказывать слабость перед врагами ее деда, перед врагами ее клана. Она прямо встретила их взгляды, стремясь показать, что она настоящая Макдональд, достойная носить это славное имя.
А затем она повернулась к своему мужу и, гордо задрав подбородок, заявила с холодным презрением:
– Я хочу немедленно уехать к себе домой, в Кинлохлевен.
Рори сжал челюсти и не менее ледяным тоном ответил:
– Мы вернемся домой тогда, когда я найду это нужным, Джоанна, и ни минутой раньше.
Нина с удивлением взглянула на Рори, затем снова перевела взгляд на свою дрожащую гостью, и в ее добрых глазах появилось выражение сострадания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Ничего мы ждать не будем, – ответил Рори.
Он ввел палец внутрь Джоанны, и она всхлипнула от пронзившего ее наслаждения.
– Рори… – еле слышно выговорила она, в ее голосе слышалось смущение. – Я не уверена…
– Поцелуй меня, Джоанна, – перебил ее Рори и накрыл ее рот губами.
Он целовал ее так страстно, что она мгновенно забыла обо всех важных делах. Она пробежалась пальцами по его груди, задержавшись на маленьких твердых сосках, лаская их так же, как он ласкал ее.
– Господи, какая же ты сладкая, – пробормотал он, продолжая свои ласки.
Джоанна наклонила голову, спрятав лицо у него на груди. Она вдыхала такой земной, такой прекрасный мужской запах, исходивший от его кожи, целовала и дотрагивалась языком до этой кожи, заставляя его вздрагивать. Нащупав пальцами у него на груди золотую цепочку, на которой висел медальон с изображением святого Колумба, Джоанна ухватилась за нее, про себя молясь этому святому.
– Я думаю… Может, я слишком маленькая… – едва слышно прошептала она.
Джоанна скорее почувствовала, чем услышала, его смех.
– Позволь мне побеспокоиться об этом, – мягко сказал Рори. – Это дело мужа.
– А что должна делать жена?
– Только получать удовольствие, больше ничего.
– А я его получу? – В ее голосе слышалось сомнение.
– Получишь, Джоанна, я обещаю.
Рори осторожно уложил свою жену на подушки и встал на колени между ее ног. Затем он наклонился над ней и поцеловал твердые розовые ягодки на вершинах ее грудей. Длинные загнутые ресницы Джоанны медленно опустились и замерли на нежных щеках. Опытные умелые пальцы Рори осторожно раздвинули бархатные складки ее лона, продолжая ласкать все сокровенные местечки, пока Джоанна не начала дрожать и извиваться от наслаждения.
Красота ее изящного тела, раскрывшегося перед ним, как распустившийся цветок, разметавшиеся по подушке рыжие кудри, розоватая нежная кожа – все вызывало в Рори незнакомое прежде чувство нежности и желание защитить это сокровище. Его приводила в восторг мысль о том, что она принадлежит ему. Только он будет любить, ласкать и нежить ее. Только он будет заботиться о том, чтобы улыбка никогда не сходила с ее усыпанного веснушками личика. Ни один мужчина никогда не узнает, как хороша она обнаженная, ни один не увидит просыпающуюся страсть в ее голубых глазах.
– Дотронься до меня, Джоанна, – попросил он.
Ее глаза широко распахнулись. Когда она робко потянулась к нему, он взял ее руку и положил на свою набухшую плоть. Вид изящной белой ручки с тонкими пальцами, ласкающей его, пробудили в Рори яростное, животное желание, требующее немедленного удовлетворения. Он стиснул зубы, чувствуя, что воля его ослабевает, ему все труднее сдерживаться. Ему не хватало воздуха, он тихо стонал от наслаждения. Подумать только – могучий двадцативосьмилетний воин превратился в безвольного ягненка от прикосновения нежных пальчиков его собственной, не искушенной в любовных играх жены!
Он наклонился над Джоанной и поцеловал ее.
– Сейчас я войду в тебя, – тихо сказал он. – Я буду очень нежен, милая.
Рори говорил это успокаивающим тоном, но сердце его сжалось, – она была такая миниатюрная!
Он стал осторожно, легкими толчками входить в ее горячее влажное лоно, но наткнулся на преграду, которая не давала ему двигаться дальше. Все его тело покрылось испариной, ему стоило неимоверных усилий сдержаться, но он не хотел причинить ей боль. Теперь стало ясно, что без этого не обойтись.
Он поцеловал ее.
– Сейчас будет немного больно, – хрипло сказал он, – но это в первый и в последний раз, девочка.
Обхватив ее бедра, он одним мощным толчком вошел в нее, разрывая плеву. Она вскрикнула, и у него сжалось сердце. Она словно застыла под ним.
Он поцеловал ее соленые от слез глаза.
– Ох, милая, – полный сочувствия, пробормотал он, – я бы так хотел, чтобы больно было мне, а не тебе!
– Теперь уже все? – с надеждой спросила она.
Ее неискушенность в любовных утехах вызвала у него улыбку. Он тяжело дышал, его сердце громко стучало, как будто он в доспехах и полностью вооруженный вел рукопашный бой.
– Нет, еще не все, девочка моя, – сказал он. – Это была самая трудная часть, и она закончилась. Теперь начинается приятная часть, полная наслаждения и восторга.
Рори не думал о себе, он старался доставить удовольствие своей жене. Он двигался медленно и ритмично, внимательно наблюдая за выражением ее лица, на котором все эмоции были видны совершенно ясно. Ее глаза закрылись, длинные ресницы опять легли на щеки, по которым вдруг потекли слезы. Рори в ужасе замер. Его сердце остановилось на миг, а затем вновь глухо забилось.
– Что с тобой, любимая моя? – спросил он, ожидая услышать самое худшее. – Я причинил тебе боль?
Джоанна медленно открыла затуманенные страстью и слезами глаза, и выражение благоговейного восторга осветило ее лицо.
– Не боль, Рори, – прошептала она с чуть заметной хрипотцой, которую он успел так полюбить, еще когда она изображала из себя Джоуи. – Совсем наоборот… Просто я чувствую себя так… так…
Рори, внутренне возликовав, возобновил свои движения. Нежно улыбаясь ей, он пробормотал:
– Ну, скажи мне, любимая. Скажи же, каково это – чувствовать меня внутри?
– Это очень… это просто… просто прекрасно, – выдохнула она, скользя руками по его поросшей курчавыми волосками груди. – Это так… восхитительно и… волшебно, что я отчего-то плачу…
Он откинул с ее лица шелковистые рыжие пряди волос и обхватил его ладонями.
– Обними меня ногами, любимая.
Джоанна без малейших колебаний сделала так, как он просил.
– Мы постараемся продержаться так долго, как тебе того захочется, моя девочка, – сказал он, невероятным усилием воли сдерживая рвущуюся наружу страсть. – Мы не станем спешить. Постарайся ощутить все оттенки этого чувства и просто наслаждайся.
Джоанна в экстазе провела губами по его солоноватым от пота плечам, чуть прикусила зубами кожу, а затем ее подхватила волна невероятного удовольствия и понесла, дыхание стало частым и прерывистым, она еще сильнее обвила его руками и ногами, желая одного – полностью слиться с ним, утянуть за собой в этот водоворот немыслимых наслаждений, которые он дарил ей.
– Боже, девочка, – задыхаясь, прошептал он, – ты сейчас прикончишь меня.
– О, Рори… О, Рори… О, Рори, – только и могла она выговорить.
А затем она вскрикнула, ее худенькое тело задрожало, напряглось, достигнув высшей точки наслаждения, и она без сил откинулась на подушки.
Он всей своей плотью ощущал этот трепет, зажегший внутри его адское пламя. Восхитительный запах ее страсти взорвал обостренные до предела чувства, он понял, что больше не в состоянии сдерживаться. Последний раз он вонзился в нее, испытав при этом такое полное освобождение, что все его могучее тело сотряслось от чувственного восторга.
Сердце его билось, словно молот о наковальню. Судорожно, с шумом дыша, он собрал последние силы и перекатился на спину, чтобы ненароком не задавить свою хрупкую возлюбленную. Но она сама потянулась к нему и, перекинув через него ногу, легла сверху, прижавшись щекой к его груди и глядя на него широко распахнутыми глазами, полными изумления и восторга. Совершенно потрясенная тем, что произошло между ними, она молча смотрела на него, и этот взгляд сказал ему все, что он хотел сейчас знать.
Рори обхватил ее голову руками, зарывшись пальцами в ее густые растрепанные волосы.
– Ты моя, Джоанна, – сказал он, и ее поразило то, как взволнованно прозвучал его хриплый голос. – Моя и только моя. И клянусь именем господа нашего, я убью всякого, кто попытается отнять тебя у меня.
– Как это мило с вашей стороны – заглянуть к нам на кухню, леди Маклин, – вежливо сказала черноволосая девочка.
Она стояла возле стола, наблюдая, как Джоанна замешивает тесто.
– Мама позволяет поварихе готовить пирог с яблоками и с вареньем, но только мне она разрешает помогать ей печь пирог с крыжовником.
– Печь пирог с крыжовником – это мое самое любимое занятие, – заверила Джоанна свою новую тринадцатилетнюю знакомую. – И ты была так добра, что одолжила мне платье. – Она бросила взгляд на платье из светло-желтой шерсти и вдруг обнаружила зеленое пятно на рукаве. – И вот посмотри, что я натворила! Испортила его!
Леди Нина рассмеялась и, сняв с огня металлический котелок, в котором булькала фруктовая начинка, перенесла его на стол. Ее милое лицо раскраснелось от жары кухни.
– Не беспокойтесь по поводу платья, – сказала она, улыбаясь. – Это одно из старых ее платьев. Рейни так быстро растет, что все равно скоро оно будет ей мало. Похоже, она будет даже выше, чем я.
При упоминании о ее росте девочка вдруг помрачнела.
– Тетя Изабелл сказала, что я буду выше, чем папа, уже к шестнадцати, – мрачно сообщила она.
Джоанна взглянула на девочку, стоящую напротив нее у плиты и размешивающую кипящий соус в миске деревянной ложкой.
Рейни была действительно довольно высокой для своего возраста. Она не знала, куда деть свои длинные худенькие руки и ноги, напоминая неуклюжего, только что родившегося жеребенка.
Леди Нина на мгновение оставила свое дело и уголком глаза взглянула на дочь. Затем, тихо хмыкнув, начала выкладывать дымящуюся фруктовую начинку на тесто, в то время как Джоанна раскатывала корж, чтобы уложить его сверху.
Огромный белый фартук, принадлежащий одной из кухарок и обернутый два раза вокруг тоненькой талии Джоанны, был залит какой-то жидкостью и крыжовенным соком.
Дождь за окном кончился, превратившись в легкий сероватый туман. На большой кухне было тепло и уютно, здесь царил какой-то удивительный дух взаимопонимания и доброжелательности, что очень помогало в их деликатном деле.
Джоанна проспала завтрак и спустилась вниз, когда уже все разошлись по своим делам. Здесь ей сообщили, что лорд Алекс попросил Рори посмотреть кобылу, которая собиралась жеребиться. И мужчины сразу после завтрака отправились на конюшню.
При мысли о муже у Джоанны резко участился пульс. После этой ночи, полной страсти и невероятных открытий, она первой проснулась в его объятиях. И тогда все повторилось снова, на этот раз уже гораздо медленнее и спокойнее, но не менее восхитительно. Он был удивительно нежен с ней, возбуждая ее постепенно, пока ее ответная реакция на его медленные, томные ласки не превратилась в дикую, совершенно неконтролируемую страсть. Она окончательно потеряла все остатки разума и, забыв о скромности и приличиях, с радостью следовала всем его бесстыдным предложениям, при мысли о которых сейчас у нее горели щеки. Боже правый, ведь она даже оцарапала его, спину ногтями, забывшись в экстазе.
Что он подумал о ее бесстыдном поведении, она не узнала, так как мгновенно заснула, так и оставшись лежать на нем, обессиленная и опустошенная до дна. Когда она проснулась во второй раз в это утро, то обнаружила, что лежит под теплым покрывалом, а мужа рядом нет.
– О, так это и есть внучка Сомерледа Макдональда, – послышался мелодичный женский голос.
Вырванная из своих мыслей, Джоанна чуть вздрогнула и обернулась, обнаружив вошедшую на кухню леди в пурпурном бархатном платье и старомодном головном уборе, которая разглядывала ее с веселым интересом. На ее плечах красовалась овсяная шелуха, насыпанная туда, без сомнения, чтобы отвратить злое колдовство, а на шее, на серебряной цепочке висели маленькие стальные ножницы – возможно, одна из самых лучших защит от чар злых эльфов.
Джоанне говорили за ужином, что в замке проживает старшая сестра лэрда. И сейчас, глядя на эту довольно странную даму лет пятидесяти, Джоанна решила, что это скорее всего и есть леди Изабелл.
Со светлыми волосами, высокая и крепко сбитая, женщина походила на самого лэрда Алекса, хотя она сразу производила впечатление очень необычной особы. Рори бы сказал, что она немного не в себе. А Джоанна решила, что леди Изабелл, очень возможно, занимается белой магией.
– Входите, леди Изабелл, познакомьтесь с молодой женой лэрда Маклина, – обратилась к ней Нина, продолжая выкладывать начинку в пирог. – Джоанна, это Изабелл, сестра моего покойного мужа.
Но Изабелл, не дожидаясь, когда ее представят, уже вошла на кухню и подошла к своей племяннице.
– Вы очень похожи на Сомерледа, – сказала она, с симпатией глядя на Джоанну. – Эти необычные, почти красные волосы и глаза цвета сливы… Я бы безошибочно узнала вас, будь хоть вся комната наполнена рыжими Макдональдами.
Джоанна отложила в сторону скалку.
– Так вы знали моего дедушку? – спросила она с любопытством.
Ласково улыбаясь, Изабелл поцеловала свою племянницу в макушку, затем подняла глаза и встретила заинтересованный взгляд Джоанны. Ее светло-карие глаза вдруг как-то таинственно замерцали.
– Так, значит, вам еще ничего не сказали…
Нина отложила свою работу и вытерла руки о фартук.
– Сейчас не время, Изабелл, да и не место…
Изабелл наклонилась вперед и выпалила, без тени злости или ненависти:
– Ваш дед был казнен за убийство моего брата.
21
При этих словах тети Рейни выронила из рук деревянную ложку, и та со стуком упала на пол. Она побледнела и быстро выбежала из комнаты.
– Рейни! – окликнула леди Нина свою дочь, затем встретила взгляд Джоанны, полный ужаса и смятения. – Мне так жаль, дорогая, – произнесла она печально. – Мне так хотелось, чтобы Рейни сначала получше узнала вас, прежде чем ей станет известно, что вы внучка Сомерледа Макдональда.
Джоанна потрясенно уставилась на нее:
– Так ваш муж…
Глаза леди Нины цвета небесной лазури вдруг подернулись печалью, и в них заблестели слезы. Она смахнула их и кивнула с несчастным видом:
– Да, мой покойный муж – Гидеон Камерон. Тот самый человек, которого убил ваш дед.
– Мой дедушка не убивал вашего мужа! – уверенно заявила Джоанна. – Он убивал только в бою и только защищая свою жизнь.
– Гидеон был убит ударом в спину, – сказала Нина со спокойной уверенностью. – Не знаю, что там насчет защиты жизни, но истинный джентльмен никогда не ударит в спину человека, который этого не ожидает.
– Если на Гидеона напали сзади, – голос Джоанны звенел от возбуждения, – то это только доказывает, что дедушка не мог этого сделать. А из-за того, что ваша семья ошибочно обвинила его, мой дед был отвезен в Эдинбург и безвинно казнен за преступление, которого он не совершал.
Рори и Алекс вошли в кухню как раз вовремя, чтобы услышать последние слова Джоанны. Оба мужчины промокли до нитки и; выглядели весьма хмурыми. Стоя возле двери, они словно принесли с собой холод, и атмосфера на этой, еще совсем недавно такой уютной, кухне вдруг сделалась напряженно ледяной, несмотря на горящий очаг.
– Ты не права, Джоанна, – мрачно и довольно резко сказал Рори. – У нас есть неопровержимые доказательства вины Красного Волка.
Возмущенная тем, что он так бессовестно лжет, обвиняя ее дорогого деда, Джоанна оперлась руками о стол и с яростью взглянула на мужа:
– Я этому не верю!
Алекс подошел к леди Нине и бережно обнял ее за плечи, предлагая поддержку и утешение. В его глазах ясно читалась тревога.
– Это очень болезненный разговор для Нины, – сказал он тихо. – Но вы должны знать правду, леди Джоанна. Отрубленная голова Гидеона была доставлена в поместье Арханкери завернутой в плед Макдональдов, сколотый брошью с эмблемой клана.
– Но это же ничего не доказывает! – возразила Джоанна. – Многие Макдональды носят такие броши. И к тому же ее могли стащить.
Рори принял более устойчивую позу, чуть расставив ноги и скрестив на груди руки. На его губах заиграла усмешка.
– Да, но ею было приколото собственноручное послание от Сомерледа Макдональда.
Джоанна сорвала с себя фартук и со злостью швырнула его прямо на готовое тесто.
– Ты лжешь! – крикнула она.
Изабелл улыбнулась и с невозмутимым, даже каким-то отрешенным видом сложила руки на груди.
– Это правда, Джоанна Маклин. И здесь, возле этого самого стола, где лежала голова моего брата, ваш муж и два его брата поклялись предать Красного Волка из Гленко в руки правосудия.
Дрожа от ярости, Джоанна с силой сжала руки. Слезы жгли ей глаза, но она не хотела выказывать слабость перед врагами ее деда, перед врагами ее клана. Она прямо встретила их взгляды, стремясь показать, что она настоящая Макдональд, достойная носить это славное имя.
А затем она повернулась к своему мужу и, гордо задрав подбородок, заявила с холодным презрением:
– Я хочу немедленно уехать к себе домой, в Кинлохлевен.
Рори сжал челюсти и не менее ледяным тоном ответил:
– Мы вернемся домой тогда, когда я найду это нужным, Джоанна, и ни минутой раньше.
Нина с удивлением взглянула на Рори, затем снова перевела взгляд на свою дрожащую гостью, и в ее добрых глазах появилось выражение сострадания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42