Только сегодня, когда стали проясняться некоторые детали дела "Морро Касл", можно сказать о той, в общем-то второстепенной, роли, которую сыграло ЦРУ в этих событиях.
Отдельные каюты корабля, в которых путешествовали люди, не внушающие доверия правительству, были тайно оборудованы подслушивающими устройствами. Поскольку никто не знал, уничтожил ли пожар эти устройства, ЦРУ послало агента на судно, чтобы устранить все следы своей деятельности: существовала опасность, что уцелевшие приборы могут обнаружить при расследовании катастрофы.
Получил также объяснение эпизод с застреленным матросом и утонувшим офицером, у которого в кармане брюк нашли пистолет без двух патронов. Пассажиры, которых после спасения направили в больницы и поэтому сразу не могли допросить, показали позднее, что видели, как офицер застрелил матроса, который мародерствовал на палубе. Офицера потом смыло за борт, и он утонул. Океанская волна выбросила оба трупа на берег, и зловещая находка внесла впоследствии некоторую путаницу в ход расследования.
Однако все остальное пока оставалось загадкой. Прилежные газетные писаки вовсю упражнялись в создании различных предположений, версий, догадок, но расследование ФБР так и окончилось ничем. Возмущенную общественность успокоили показательным процессом по делу "Морро Касл". Капитану Уормсу и старшему инженеру Эбботу было предъявлено обвинение в небрежном отношении к своим служебным обязанностям... Уормса приговорили к двум годам тюремного заключения, Эббота - к четырем...
Но приговор оставался в силе менее недели. Тут же было начато производство по пересмотру дела, в результате чего как Уормс, так и Эббот оказались оправданными за недостаточностью доказательств.
Тем не менее даже оправдательный приговор означал для них конец карьеры. Морское управление, которое во время первого расследования, в своих стенах, не высказало им никаких претензий, теперь лишило их офицерских патентов. Уормс стал работать портовым рабочим, а затем, во время второй мировой войны, погиб. Эббот закончил свои дни через два года после катастрофы на "Морро Касл" в лечебнице для алкоголиков.
Только третий из подозреваемых, старший офицер-радист Роджерс, в чисто американской манере извлек из этого несчастья выгоду. Несколько недель он выступал в нью-йоркском театре "Риальто" на Бродвее и по шпаргалке, написанной каким-то бойким литератором, рассказывал переполненному залу о пережитом во время большого пожара на "Морро Касл". За это он получил десять тысяч долларов гонорара и был провозглашен зрителями "героем "Морро Касл".
Однако эта призрачная слава скоро поблекла. Так же, как из газет постепенно исчезало название погибшего корабля, растворялась бродвейская популярность офицера-радиста. История "Морро Касл" погружалась в забвение. Папки с документами покрывались пылью, а у детективов ФБР не было больше ни времени, ни возможности охотиться за убийцей и поджигателем с "Морро Касл". Америку держали в страхе банды Аль-Капоне и Диллинджера. За три с половиной года о катастрофе не было сказано ни слова. Затем, совершенно неожиданно, 4 марта 1938 года название корабля снова появилось у всех на устах, а фамилия старшего офицера-радиста Роджерса - на первых страницах газет.
Теперь, правда, его уже не превозносили за геройство, каким он похвалялся на Бродвее, а изобличали как преступника: "Роджерс поджег "Морро Касл"!.. Старший офицер-радист "Морро Касл" - убийца!"
Почему же вдруг бывшего "героя" стали клеймить как убийцу и поджигателя? Может быть, он признался? Или нашли наконец доказательства?
Ничуть не бывало.
После гибели "Морро Касл" Роджерс осел в Нью-Джерси, в маленьком городке Бэйонн, где устроился работать в полицию. После года патрульной службы его перевели в радиоцентр, и здесь он встретил своего бывшего коллегу по "Морро Касл", офицера-радиста Дойла. Но теперь уже Дойл был его начальником. Это привело к ссорам, которые стали происходить все чаще и чаще. Дойл не скрывал своей точки зрения по поводу случившегося на "Морро Касл". Он считал, что убийцей и поджигателем являлся Роджерс.
Однажды, после очередной такой перепалки, на Дойла было совершено покушение. В полицейской канцелярии ему передали пакет от какого-то незнакомца. В нем было устройство для подогрева воды в аквариуме и отпечатанная на машинке записка: "Дорогой лейтенант, мой прибор испортился. Вы ведь хорошо разбираетесь в таких вещах, почините мне его, пожалуйста". Это не вызвало у Дойла особого удивления: коллеги часто обращались к нему с просьбой о каком-нибудь небольшом ремонте. Поэтому, ничего не подозревая, он развернул прибор и вставил вилку в электророзетку, чтобы определить неисправность. В тот же миг взрыв швырнул его на пол. С тяжелым ранением Дойл был доставлен в больницу и тут же прооперирован. Ему повезло: ранение оказалось не смертельным. Через три дня он уже мог отвечать на вопросы. Первое, что сказал Дойл капитану Макграту, шефу уголовной полиции, было: "Это мне подстроил Роджерс... Точно так же он поджег "Морро Касл". Он хотел меня прикончить, потому что я это знал..."
Роджерса тут же арестовали, а его домик, который он купил за свой гонорар, обшарили от подвала до стропил. В маленькой мастерской полицейские нашли листовую медь, нагревательные спирали и остальные материалы, необходимые для изготовления аквариумных обогревателей. Роджерс все отрицал, утверждая, что такие приборы он уже много лет делает для продажи. Так что любой его покупатель мог быть отправителем этой адской машины. Он даже утверждал, что покушение было направлено против него: если бы он в это время находился на службе, то непременно взялся бы ремонтировать прибор.
У капитана Макграта эти объяснения вызывали только зевоту.
Вскоре к расследованию подключилось ФБР и попыталось связать покушение на Дойла с катастрофой на "Морро Касл". Девять месяцев длилось следствие. На все обвинения Роджерс отвечал одинаково: "Если бы те преступления на "Морро Касл" совершил я, то у меня были бы драгоценности и я не сидел бы здесь радистом, чтобы в поте лица зарабатывать себе на кусок хлеба".
Ему возражали: "Вы просто хотели несколько лет переждать. Если бы вы сразу продали драгоценности и начали жить в свое удовольствие, мы бы уже давно на вас вышли".
Конечно, это звучало логично и убедительно, но главного доказательства украшений - не было. У Роджерса их не нашли.
В ноябре 1938 года ФБР опять приостановило расследование и передало Роджерса властям Бэйонна. Местный суд присяжных заседателей приговорил его к двенадцати годам тюремного заключения за покушение на убийство своего коллеги. Однако обвинительный приговор опирался только на косвенные доказательства. Роджерс на суде до последней минуты все отрицал и утверждал, что покушение было подготовлено подлинным поджигателем "Морро Касл" именно против него, чтобы так или иначе поставить на нем точку.
Четыре года провел Роджерс в тюрьме, а затем вдруг, совершенно неожиданно, был амнистирован Верховным судом Соединенных Штатов, причем амнистирован на основании прошения о помиловании, которое на самом деле Роджерс никогда не подавал. Это была довольно странная амнистия.
Через несколько месяцев Роджерса призвали на военную службу и он ушел воевать. Служил он простым радистом на грузовом судне, которое доставляло военное оборудование в Англию. Когда война закончилась, в 1945 году, он вернулся в Бэйонн, открыл маленький магазинчик-мастерскую и еле-еле сводил концы с концами ремонтом радиоаппаратуры и бытовых приборов. Круг его клиентов состоял из людей, новых в городе. Старожилы сторонились его магазина. Для них он был убийцей с "Морро Касл" и человеком, ранившим радиста Дойла; однако никто из них не задумывался над тем, почему этот мужчина, у которого якобы были драгоценности на миллионы долларов, вернулся в Бэйонн, почему с такими деньгами он не захотел поселиться в каком-нибудь другом месте.
К числу немногих знакомых Роджерса принадлежал 83-летний Уильям Хамл, который вместе с незамужней дочерью Альмой жил в соседнем доме. Между Хамлом и Роджерсом установились сердечные, дружеские отношения, которые зашли так далеко, что Хамл одолжил ему семь с половиной тысяч долларов для расширения мастерской.
С годами то, что когда-то произошло, начало забываться, и казалось, что в глазах жителей городка Роджерс должен был стать если и не уважаемым, то вполне добропорядочным гражданином.
И вдруг 20 июня 1953 года произошло новое ужасное преступление. Соседи Роджерса, старый Уильям Хамл и его дочь, были обнаружены в своем доме убитыми. Следственная комиссия, которая начала расследование преступления, нашла в одной из комнат магнитофон и пленку с записью перепалки между Роджерсом и стариком Хамлом. Ссора началась из-за семи с половиной тысяч долларов, которые Хамл одолжил Роджерсу и теперь настоятельно требовал вернуть. Роджерс обещал завтра возвратить деньги, а Хамл угрожал судом, если он этого не сделает.
Но до завтра Хамл не дожил.
Роджерс уже имел судимость за покушение на убийство, а вся Америка к тому же считала его убийцей и поджигателем с "Морро Касл"... Естественно, следственная комиссия решила, что только он мог совершить это двойное убийство, и его арестовали.
Опять бывший офицер-радист "Морро Касл" все отрицал, и опять все обвинение строилось на косвенных уликах. Прямых доказательств его вины и свидетелей преступления не было. Записанная на магнитофон ссора и его прошлое - вот единственное, что говорило против Роджерса.
24 сентября 1954 года за двойное убийство его дважды приговорили к пожизненному заключению. Но наказание, в точном смысле этого слова, так и не наступило. Во время судебного процесса у Роджерса на фоне нервного истощения помутился рассудок.
Последующие четыре года он провел в больничном отделении тюрьмы в Трентоне. Все эти годы его не оставляли в покое многочисленные журналисты в надежде получить признание в совершенных на "Морро Касл" преступлениях. Но они не вытащили из Роджерса ни слова. Он уже просто не понимал, чего от него хотят.
10 января 1958 года он умер от кровоизлияния в мозг. Газеты писали: "Он выглядел как добродушный старичок, но был дьяволом в образе человека". Один из известнейших американских журналистов, Томас Галлахер, выпустил книгу о жизни Роджерса под названием "Огонь на море". В ней он охарактеризовал Роджерса как самого выдающегося убийцу в истории криминалистики. Приписывая Роджерсу убийства капитана, врача, миллионерши и поджог судна, он тем не менее нечего не смог доказать... потому что, скорее всего, Джордж Роджерс был не тем человеком, за которого его принимал журналист.
12 января 1959 года в Венесуэле умер человек, который утверждал, что именно он является настоящим поджигателем и убийцей с "Морро Касл". Свидетельство о его смерти было выписано на имя Кирка Стивенсона, но его американский паспорт оказался фальшивым. Этот таинственный мистер Стивенсон в 1934 году с секретной миссией ЦРУ путешествовал на "Морро Касл". На судне он завязал знакомство с миллионершей Кэтлин Моррисон, и бриллианты пожилой дамы вскоре стали занимать его больше, чем секретное спецзадание. На обратном пути он украл драгоценности из сейфа, но был замечен миллионершей, когда выходил из ее каюты. Она поставила в известность капитана корабля и потребовала от него, чтобы он незаметно поговорил со Стивенсоном и вынудил его вернуть драгоценности. Очевидно, она хотела избежать скандала.
В своем признании, оставленном у венесуэльского нотариуса, этот бывший агент ЦРУ писал: "Я не был уверен, что капитан не сообщит обо мне в полицию, поэтому мне пришлось устранить всех свидетелей моего преступления. Я отравил Уилмотта, застрелил Кэтлин Моррисон, а позднее и судового врача, который определил, что капитан был отравлен. Чтобы уничтожить все следы, я подложил адскую машину, которая предназначалась для выполнения моего задания, и вызвал на судне пожар..."
Можно ли верить этому признанию? А вдруг это всего лишь произведение какого-нибудь шутника, хвастуна или просто сумасшедшего?
Многие, очень многие детали преступления и в этом признании остаются необъясненными... А как быть с Роджерсом? Возможно, преступления против Дойла и Хамлов совершил не он? Может быть, это тоже работа спецслужб? Впрочем, вполне вероятно, что эти два комплекса преступлений вообще не имеют ничего общего и оказались связанными между собой по чистой случайности.
В пользу венесуэльского признания, во всяком случае, говорит тот факт, что американские газеты о нем упорно молчат. Да и преступления, надо сказать, были "выполнены" с таким знанием дела, что сразу появляется мысль не о каком-то дилетанте-радисте, а о профессионале, прошедшем специальную подготовку...
Пусть благосклонный читатель простит, что ему в заключение не дают готового ответа, да еще заставляют самого решать, кто же здесь все-таки преступник. Однако реальная жизнь не детективный роман, в котором на последней странице все получает свое объяснение.
СЕКРЕТНОЕ ДЕЛО БРУНО ЛЮДКЕ
Необходимое предисловие:
В этой истории речь идет о судьбе некоего Бруно Людке с берлинской окраины Кепеник, который якобы совершил в период с 1924 по 1943 год в Германии восемьдесят четыре зверских убийства. Так, во всяком случае, утверждалось в 1956 году в публикации западногерманского журнала "Мюнхнер Иллюстрирте" и снятом год спустя на ее основе фильме. И публикация и фильм носили название "Ночью, когда пришел дьявол" и были призваны создать впечатление, будто в их основе лежали неопубликованные до той поры секретные документы бывшей фашистской организации - Главного имперского управления безопасности (РСХА).
В годы второй мировой войны РСХА было высшей командной инстанцией наиболее зловещей фашистской террористической организации - СС. Ему были подчинены тайная государственная полиция (гестапо), служба безопасности (СД), уголовная полиция, полиция общественного порядка и все соединения СС. В Главном имперском управлении безопасности организовывались акции по уничтожению еврейского населения Германии и оккупированных стран и разрабатывалась технология умерщвления шести миллионов человек.
Опубликование секретных документов этого управления, безусловно, добавило бы новую главу в книгу преступлений СС, однако подобных разоблачений еще долго придется дожидаться беспристрастному читателю.
Совсем иначе обстоит дело с рассматриваемым здесь случаем. Неизвестное до сих пор большинству людей преступление эсэсовских блюстителей порядка в упомянутых публикации и фильме не только не раскрывается, а, наоборот, фальсифицируется, ставится с ног на голову и в конечном счете оправдывается. Причем начинается это с предисловия к публикации в мюнхенском журнале и со вступительных титров к одноименному фильму.
Первоначально в РСХА не было никакого секретного дела Бруно Людке, а лишь следственное дело уголовной полиции, на котором стояло имя Бруно Людке и соответствующий индекс. Это дело как раз и лежит в основе нашего рассказа. И лишь когда обросшее несколькими томами расследование было завершено, из него создали "секретное дело имперского значения", которое предназначалось для уничтожения, чтобы спасти репутацию "непогрешимых" следователей в Главном имперском управлении безопасности.
Внимательное изучение этого дела привело нас к совершенно иным выводам, чем те, которые были сделаны западногерманскими авторами, и со всей очевидностью показало, почему РСХА было заинтересовано в сокрытии от общественности результатов расследования. "Секретное дело Бруно Людке" вовсе не крупнейший в истории криминалистики случай многочисленных убийств, совершенных одним преступником, как утверждается в журнале и фильме, а подлинное свидетельство крупнейшей фальсификации признаний. Однако в опубликованных ранее работах о деле Бруно Людке это либо умалчивалось, либо представлялось в искаженном виде.
"Четыре раза в году животноводческая ярмарка, один раз суд присяжных - вот и все события в идиллической жизни небольшого городка Реетц близ Арнсвальде в Померании. Ничто не нарушает размеренного быта его граждан. Два раза в неделю они ходят в трактир, один раз - в церковь. Их будни не знают сенсаций. Но сегодня, 24 октября 1930 года, - необычайное, невероятное, жуткое исключение...
Речь идет о страшном для человека, но юридически повседневном преступлении. Речь идет об убийстве!
Человек, который должен предстать перед судом присяжных, мал ростом и хил телосложением. Контраст с двумя полицейскими, между которыми он сидит, делает его еще более тщедушным.
Речь идет о его голове - голове двадцатишестилетнего подмастерья каретника Германа Ферха из деревни Альтенведель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31