Капитан Нью обнажает золотые зубы. А вот и Майк Картер в форме ВВС и при всех регалиях – стоит рядом с ванной и держит полотенце, ожидая, когда вылезет Клэй. Клэй вытянулся в ванне во весь рост, вода расплескалась и залила пол. Капитан Нью куда-то исчез и вдруг появился вновь с бокалом шампанского в руке. Он протягивает бокал Майку.
– Выпей, Майк, – слышит она голос Клэя. Но Майк отвечает твердым отказом.
– Это приказ, Майк. Теперь я генерал. Ты не заставишь меня выскочить из ванны, как заставил Мардж.
Вновь из пустоты возник капитан Нью. На сей раз в руке он сжимает огромный пистолет: «Выпей с генералом, Майк, а не то я расскажу все Хо Ши Мину». Мардж услышала громкий смех Майка и сама засмеялась во сне. Она все еще продолжала смеяться, когда какой-то звук разбудил ее. Мардж лежала вся в испарине, по-прежнему завернутая в полотенце. Она взглянула на часы, и ей захотелось вновь заснуть, чтобы увидеть Клэя. Уже несколько лет она не видела снов, и это сновидение до малейшей подробности врезалось в память. К чему бы это?
В номере Майка зазвонил телефон. Говорил человек из американского посольства.
– Картер, прошу извинить меня за столь поздний звонок, но мы только что получили донесение из Сайгона. Капитан Нью направляется в Гонконг, он взял неделю отпуска. Мы получили эти сведения от портье в отеле «Каравелла», который заказывал для капитана билет на самолет.
– Зачем Нью едет туда?
– Еще не знаем, но выясним. Отправим кого-нибудь следить за ним. Может ли быть так, что он едет на встречу с Уэйном-Тернером?
– Я думал, тот уже отбыл из Гонконга.
– Теперь мы полагаем, что он все еще там.
– Тогда нам лучше здесь задержаться.
– Правильно. Как насчет того, чтобы заглянуть к нам завтра в одиннадцать?
– Хорошо.
Майк с некоторой настороженностью ожидал, как прореагирует на это Мардж. Сделав глубокий вдох, он набрал ее номер и, когда она ответила, осторожно и вежливо поздоровался. Но ее голос в трубке неожиданно зазвучал мягко и дружелюбно.
– Если хочешь, зайди ко мне, Майк. Мы могли бы здесь вместе перекусить. Заказать для тебя что-нибудь?
– Разве что омлет с гренками. Буду у тебя через минуту.
Когда Майк появился в дверях, Мардж, взглянув на него, была ошеломлена.
– У тебя жуткий вид, – сказала она, когда он вошел. – Может быть, что-нибудь выпьешь?
– Спасибо. Джин с тоником.
Она ушла в себя, думал Майк, и сейчас далека от меня. А она ему так нужна. Ну почему же, сверлила его мысль, двое не могут одновременно испытывать одинаковых чувств? Официант принес еду, и за трапезой Майк рассказал женщине последние новости.
– Так, значит, мы остаемся?
– Да, а потом отправимся в Гонконг, если он все еще там.
– Думаю, Клэй что-то скрывает от капитана Нью. У меня есть чувство, что его преследует кто-то еще. Женщина, которая сейчас с ним, должно быть, важная птица. Может быть, она перешла на нашу сторону. Может быть, его задача – доставить ее к нам. Если это так, то можно быть уверенным, что за ними гонятся ее люди. А может быть, мы полностью заблуждаемся, и Клэй вместе с ней играет какую-то роль, работая на красных.
– Но ты ведь не веришь в это, не так ли?
– Не верю.
В Мардж поднялось чувство жалости к нему. В глазах Майка вспыхивала слабая искорка надежды, которая придавала его мужественному лицу детское выражение. Ему нужна была встряска, и она намерена была позаботиться о нем так, как считала нужным.
– Это все, что я хотела слышать. Знаешь, когда ты не сидишь у себя в кабинете и не носишь военную форму, то становишься похож на человека. А ну-ка, развяжи галстук.
Став предметом неожиданной заботы, Майк зарделся. Он не мог разгадать Мардж: она выглядела почти официально, но в то же время ее руки так касались его…
Придвинувшись ближе, Мардж заметила, что его глаза подернулись дымкой. А может быть, думала она, ее сон и не был дурным предзнаменованием, – просто в усталом мозгу разыгралось воображение. Нельзя терять чувство реальности. Она брала ситуацию под контроль, и это ей очень нравилось. Она могла позволить себе быть щедрой.
– Возьми меня, – сказала она мягко, и внезапно они оказались под простынями, а ее рука потянулась к выключателю лампы.
27
Капитан Нью смотрел, как на крыле «Боинга-727» поблескивают солнечные лучи, как из турбины вырывается пламя. Они летели над Южно-Китайским морем. В туристическом классе спиртное было бесплатным, и Нью не отказал себе в удовольствии. Ему дали недельный отпуск, и вот он летел в Гонконг со списком того, что нужно было купить. Настроение у него было отличным – наконец-то будет, что вспомнить. Ведь что ни говори, а получается, что Нью – самый настоящий герой, вон сколько американцев набежало перед его отъездом, и все хотели с ним побеседовать. Намекали на большое вознаграждение. А один, из ВВС, так вообще разговаривал с ним, как с лучшим другом. И нечего тут удивляться, думал Нью, ведь он спас жизнь их полковнику. По всему видать, этот полковник – важная птица, а то чего бы они так засуетились. Нью ответил на все их вопросы, и они, похоже, остались довольны. Но всего-то Нью им, конечно, не рассказал.
С билетами на самолет и с гостиницей все прошло без сучка и задоринки. Американцам он пообещал сделать все как надо, и они похвалили за то, что он так преданно относится к полковнику Уэйну-Тернеру. Они даже предлагали ему деньги, но он вежливо отказался. А может, не стоило отказываться? Полковник наверняка будет им доволен, когда узнает, как ловко Нью все устроил с отпуском, чтобы поскорее встретиться с ним. Ведь главное – получить слитки и вернуть их тем, кто ждет его в деревне. Нью должен выполнить свой долг перед людьми, а как же иначе. Похоже, все шло как по маслу.
В соседнем кресле сидел молодой прилично одетый человек. Вел он себя вежливо, и по всему было видно, что он – городской, может, даже откуда-нибудь из Европы. В общем, капитану было приятно такое соседство. Он обратил внимание на то, что смуглое лицо соседа слегка подергивалось, а на щеке был большой шрам. И еще он заметил в глазах иностранца страх, хотя на нем и были надеты темные очки. Небось летать боится, решил про себя капитан. Бедняга, у него и с ногой что-то не в порядке.
– Что, нога болит? – спросил капитан.
– Авария на мотоцикле.
– По мне, так уж ездить на четырех колесах.
– Не могу не согласиться. Вы бывали в Гонконге?
Капитан отметил про себя, что его новый знакомый говорит тихим голосом, как культурные люди.
– Нет, не приходилось. У офицера в армии дел по горло.
– Так, значит, вы служите в регулярной армии и защищаете отечество?
– Так точно. Меня зовут Нгуен Нанг Динг, но американцам больше нравится называть меня Нью – капитан Нью. А вы в Гонконг впервые летите, мистер…
– Минь Хо – так меня зовут. В Гонконге мне часто приходится бывать в связи с семейным бизнесом.
– Вы – богач?
– Да, пока дела идут неплохо, но кто знает, как будет дальше. Захватят коммунисты столицу – и конец.
– Не видать им Сайгона как своих ушей.
– Меня-то им и подавно не видать если что.
– И куда же вы уедете?
– Во Францию. Я там учился, в Париже у меня много знакомых.
– Говорят, до этого не дойдет.
– Сейчас, капитан, не знаешь, кому верить. В газетах – одно, по телевизору – другое. Если дела наши так хороши, тогда зачем здесь американцы?
– А вам больше понравились бы русские или китайцы?
– Нет, конечно. Но американцы шлют все новые подкрепления. Ходят слухи, что у них большие потери – сотни трупов отправляют обратно в Штаты.
– Все это коммунистическая пропаганда, ведь идет война как-никак. Сколько себя помню, я был солдатом. Обещают скоро повысить до майора.
– Хочется вам верить. Жаль, если придется уехать из Сайгона. Париж, конечно, прекрасный город, но не родной дом. А у вас какие дела в Гонконге, капитан?
– Ничего особенного – купить кое-что да поразвлечься.
– Неплохая передышка после полевой службы, не так ли?
– Да, Минь Хо, передышка. Три года, как я не вылезаю из окопов.
– В Гонконге вам может не понравиться – скука одолеет.
– Вряд ли, хоть на новые лица посмотрю.
– Насчет этого можете не сомневаться, там собрался народ со всех концов света.
– Вы хорошо знаете Гонконг?
– Надеюсь.
– Тогда, может, покажете мне всякие такие местечки…
– С большим удовольствием, – ответил Минь Хо и сделал вид, что задремал.
Сзади них сидел молодой располневший американец и прислушивался к разговору, стараясь не упустить ни одного слова. Он уже сфотографировал Нью и его спутника, и, как только самолет приземлится в Гонконге, снимки немедленно отправятся в Сайгон. Судя по всему, размышлял американец, они послали еще одного, но в спешке не предупредили. Он плохо понимал по-вьетнамски, но беседа все равно была записана на магнитофон, который он вложил в записную книжку и незаметно засунул между креслами. Ничего примечательного в их разговоре не было. Они только что познакомились, но, кто знает, в такого рода делах все возможно. Судя по тому, что собеседники все время смеялись и хлопали друг друга по плечу, они просто обменивались шутками. В конце концов, не так уж важно, о чем говорили эти двое, важно, что они собираются делать дальше. Тот, что помоложе, Минь Хо, выглядел более серьезным, у него был явно интеллигентный вид. Что могло связывать его с вульгарным капитаном Нью? Поразмыслив, американец пришел к выводу, что Минь Хо приставили к капитану для слежки. Американцу было сказано, что капитан Нью может вывести его на какого-то беглеца, но ни имени его, ни причины, по которой его ищут, он не знал. Молодой американец всего три месяца пробыл во Вьетнаме и очень скучал по своей японочке, с которой ему было так хорошо весь этот год, что они провели в маленьком городишке неподалеку от Токио. Он любил свою работу в разведке. Но на этот раз у него не было почти никакой информации. Все попытки разузнать что-то самому ни к чему не привели. Не ясно было и какая именно спецслужба занимается этим человеком. Будь он на месте начальства, он рассматривал бы этот вариант как совершенно секретный. Небо за окном было безоблачным, так что полет обещал пройти гладко.
28
На банкира этот человек был не похож. Светло-серый, в тонкую полоску костюм, казалось, вот-вот лопнет под напором мощных плеч и бицепсов. Загорелое лицо и жизнерадостная улыбка больше подходили не банкиру, а, например, инструктору по лыжному спорту. Мебели в кабинете было немного, а стены украшали фотографии с видами Швейцарии. Клэй смотрел в окно на тихое озеро.
– Очень приятно лично встретиться с вами, господин Уэйн-Тернер. Видите ли, в нашем бизнесе не часто приходится общаться с клиентами, а все больше с неодушевленными цифрами.
– Мне больше не понадобится цифровой счет, – сказал Клэй. – Я собираюсь переехать на постоянное жительство в Европу.
– Ну что ж, ваш капитал уже почти удвоился, к тому же положение швейцарского франка сегодня весьма прочно.
– Стоит ли переводить всю сумму в доллары?
– Трудно сказать, но процентная ставка в долларах выше.
– Означает ли это, что мой доход также повысится?
– Без сомнения.
– В таком случае давайте переведем все в доллары.
Отсюда был виден его отель – старинное белое здание на другом берегу озера. Он оставил Бернадетт, чтобы она погуляла по городу. Они приехали ночью последним поездом из Цюриха, и он еще не успел осмотреть Люцерн. И вот сейчас, когда все дела с банком улажены, он наконец превратится в туриста, о чем так давно мечтал. Наконец-то он сможет спокойно посидеть, поглазеть на прохожих и вообще вести себя как все нормальные обыватели. Не нужно больше думать о новых назначениях, проверках, засекреченных маршрутах. А главное – не надо заботиться о том, как бы не уронить престиж семьи Уэйн-Тернер. Все, довольно. Пусть теперь другие стоят по струнке перед каким-нибудь конгрессменом, захотевшим посетить военную часть. На столе перед Клэем лежала толстая пачка разноцветных швейцарских купюр – тысячные и сотенные бумажки, похожие на фантики, и Клэй с удовольствием рассматривал, что на них нарисовано.
– Это ваш годовой доход, господин Уэйн-Тернер, – сказал банкир.
– Вы прекрасно говорите по-английски, – заметил Клэй.
– Несколько лет я прожил на западе Канады – в Британской Колумбии. Природа там напоминает Люцерн, но все как-то больше, величественнее. Люди там похожи на англичан, но одеваются по-американски. И темп жизни более медленный, и народу поменьше.
– Вам не приходило в голову остаться там насовсем?
– Была такая мысль, но я там скучал по швейцарским законам и швейцарскому порядку. Отсюда за час можно долететь куда угодно – в любой уголок. А Канада – слишком большая страна. Для меня, по крайней мере. Вы не дадите мне номер вашей комнаты в отеле, господин Уэйн-Тернер? Возможно, мне придется позвонить вам, чтобы обсудить план вложения вашего капитала.
Клэй назвал номер комнаты и, распрощавшись с банкиром, вышел на улицу. От всеобщей любезности у него стало легче на душе. Теперь он на время ляжет на дно и уж затем начнет думать о будущем. Один отрезок жизни прожит. Дальше он найдет себе подходящую страну где-нибудь на морском побережье недалеко отсюда и заживет как придется. Будет, например, разгуливать по пляжу и собирать ракушки. Бернадетт ждала его возле пирса на другой стороне улицы.
– Хочешь прокатиться на пароходе?
– Хочу, – сразу согласилась она.
Пароходик медленно плыл по водам озера, и она любовалась берегами, похожими на сказочные декорации – белые домики, виллы, аккуратно подстриженные деревья, приютившиеся у подножия зеленых холмов, и скалистые горы, упирающиеся в небо своими снежными шапками. Повсюду мелькали алые швейцарские флаги. Вот она – страна, где богачи прятали свои деньги, отнятые у бедняков, богачи, которых она возненавидела еще тогда, когда изучала историю средневековья. Озеро было спокойным – ни пиратов, ни взрывов, ни свиста пуль над головой. Какое прекрасное место. Здесь можно спрятаться от всех.
Зачем ты так стремишься изменить мир, спрашивала она себя. Что в нем плохого? Зачем ты… Как она была молода и наивна, когда профессор призывал их идти на баррикады. Быть может, все дело именно в том, что она была слишком слаба и податлива. Вокруг не было видно ни голодных, ни жаждущих перемен. Она сражалась против системы, о которой ничего не знала. На палубе сидели сытые, хорошо одетые люди. Разве нельзя поделиться своим богатством с бедными без кровопролития?
Пароходик степенно двигался по озеру. Как далеко она сейчас от бурных волн Южно-Китайского моря. Клэй прогуливался по палубе, потом подошел и сел рядом с ней. Он был чем-то встревожен.
– Что-то не так? – спросила Бернадетт.
– Нужно было еще ненадолго остаться в Гонконге, чтобы окончательно убедиться.
– Убедиться в чем?
– Я оставил у портье в отеле «Пенинсула» записку для капитана Нью, написал, чтобы он пошел на яхту и забрал слитки, указав, где она стоит и как он найдет Пателя. Оставил ему немного денег на расходы и записку для начальника порта, чтобы не возникло неприятностей. Но все-таки мне надо было самому все проверить.
– Но ты сделал все, что мог.
– Все гораздо сложнее. Я велел ему пойти к Пателю после того, как он возьмет слитки, а мне самому надо было поговорить с Пателем о твоих гуках и убедиться, что он сделает все, чтобы они оставили тебя в покое.
– Тебе бы это не удалось, они преданы своему делу.
– Патель и капитан Нью тоже преданы – за деньги они сделают все. Мне нужно, чтобы ты была в безопасности, и еще мне надо поговорить с капитаном.
– Патель сам с ним сладит, он это умеет.
– Он и должен уметь, но я не уверен, что Нью сообразит, что сказать – он простак.
– Ты считаешь всех вьетнамцев простаками?
– Я не это имел в виду.
– Почему бы тебе не дождаться ночи и не позвонить господину Пателю? Разве ты не велел капитану Нью оставаться в Гонконге и ждать твоего звонка?
– Да, велел.
– Тогда в чем же дело?
– Не знаю. А вдруг он кому-нибудь разболтает?
– Отсюда ты все равно ничего не сможешь сделать. Нам не избежать опасности, Клэй, мы ведь знали это с самого начала. И сейчас нет смысла волноваться – что от этого изменится?
– Наверное, ты права, – он с удивлением ощущал в ней силу и ясность мысли, которых раньше не замечал. Какие же перемены в ней происходят? – думал он, глядя на нее.
– Этот проклятый пароход совсем не движется.
– Ты просто устал. Не волнуйся, иди, посиди со мной.
Она, кажется, становится слишком сильной, подумал Клэй. Надо решать, как с ней быть, нельзя же вечно путешествовать вдвоем. Но он дал себе слово: она была его спутницей, и он пообещал, что они будут неразлучны. Он никак не мог собраться с мыслями, потому что очень устал. Обняв ее за плечи, Клэй улыбнулся. Пароходик чуть прибавил скорость, но мысли Клэя по-прежнему перескакивали с одного на другое.
Тело капитана Нью отяжелело от виски. Чувства и мысли, пропитанные алкоголем, блуждали в разных направлениях, теряя связь с реальностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Выпей, Майк, – слышит она голос Клэя. Но Майк отвечает твердым отказом.
– Это приказ, Майк. Теперь я генерал. Ты не заставишь меня выскочить из ванны, как заставил Мардж.
Вновь из пустоты возник капитан Нью. На сей раз в руке он сжимает огромный пистолет: «Выпей с генералом, Майк, а не то я расскажу все Хо Ши Мину». Мардж услышала громкий смех Майка и сама засмеялась во сне. Она все еще продолжала смеяться, когда какой-то звук разбудил ее. Мардж лежала вся в испарине, по-прежнему завернутая в полотенце. Она взглянула на часы, и ей захотелось вновь заснуть, чтобы увидеть Клэя. Уже несколько лет она не видела снов, и это сновидение до малейшей подробности врезалось в память. К чему бы это?
В номере Майка зазвонил телефон. Говорил человек из американского посольства.
– Картер, прошу извинить меня за столь поздний звонок, но мы только что получили донесение из Сайгона. Капитан Нью направляется в Гонконг, он взял неделю отпуска. Мы получили эти сведения от портье в отеле «Каравелла», который заказывал для капитана билет на самолет.
– Зачем Нью едет туда?
– Еще не знаем, но выясним. Отправим кого-нибудь следить за ним. Может ли быть так, что он едет на встречу с Уэйном-Тернером?
– Я думал, тот уже отбыл из Гонконга.
– Теперь мы полагаем, что он все еще там.
– Тогда нам лучше здесь задержаться.
– Правильно. Как насчет того, чтобы заглянуть к нам завтра в одиннадцать?
– Хорошо.
Майк с некоторой настороженностью ожидал, как прореагирует на это Мардж. Сделав глубокий вдох, он набрал ее номер и, когда она ответила, осторожно и вежливо поздоровался. Но ее голос в трубке неожиданно зазвучал мягко и дружелюбно.
– Если хочешь, зайди ко мне, Майк. Мы могли бы здесь вместе перекусить. Заказать для тебя что-нибудь?
– Разве что омлет с гренками. Буду у тебя через минуту.
Когда Майк появился в дверях, Мардж, взглянув на него, была ошеломлена.
– У тебя жуткий вид, – сказала она, когда он вошел. – Может быть, что-нибудь выпьешь?
– Спасибо. Джин с тоником.
Она ушла в себя, думал Майк, и сейчас далека от меня. А она ему так нужна. Ну почему же, сверлила его мысль, двое не могут одновременно испытывать одинаковых чувств? Официант принес еду, и за трапезой Майк рассказал женщине последние новости.
– Так, значит, мы остаемся?
– Да, а потом отправимся в Гонконг, если он все еще там.
– Думаю, Клэй что-то скрывает от капитана Нью. У меня есть чувство, что его преследует кто-то еще. Женщина, которая сейчас с ним, должно быть, важная птица. Может быть, она перешла на нашу сторону. Может быть, его задача – доставить ее к нам. Если это так, то можно быть уверенным, что за ними гонятся ее люди. А может быть, мы полностью заблуждаемся, и Клэй вместе с ней играет какую-то роль, работая на красных.
– Но ты ведь не веришь в это, не так ли?
– Не верю.
В Мардж поднялось чувство жалости к нему. В глазах Майка вспыхивала слабая искорка надежды, которая придавала его мужественному лицу детское выражение. Ему нужна была встряска, и она намерена была позаботиться о нем так, как считала нужным.
– Это все, что я хотела слышать. Знаешь, когда ты не сидишь у себя в кабинете и не носишь военную форму, то становишься похож на человека. А ну-ка, развяжи галстук.
Став предметом неожиданной заботы, Майк зарделся. Он не мог разгадать Мардж: она выглядела почти официально, но в то же время ее руки так касались его…
Придвинувшись ближе, Мардж заметила, что его глаза подернулись дымкой. А может быть, думала она, ее сон и не был дурным предзнаменованием, – просто в усталом мозгу разыгралось воображение. Нельзя терять чувство реальности. Она брала ситуацию под контроль, и это ей очень нравилось. Она могла позволить себе быть щедрой.
– Возьми меня, – сказала она мягко, и внезапно они оказались под простынями, а ее рука потянулась к выключателю лампы.
27
Капитан Нью смотрел, как на крыле «Боинга-727» поблескивают солнечные лучи, как из турбины вырывается пламя. Они летели над Южно-Китайским морем. В туристическом классе спиртное было бесплатным, и Нью не отказал себе в удовольствии. Ему дали недельный отпуск, и вот он летел в Гонконг со списком того, что нужно было купить. Настроение у него было отличным – наконец-то будет, что вспомнить. Ведь что ни говори, а получается, что Нью – самый настоящий герой, вон сколько американцев набежало перед его отъездом, и все хотели с ним побеседовать. Намекали на большое вознаграждение. А один, из ВВС, так вообще разговаривал с ним, как с лучшим другом. И нечего тут удивляться, думал Нью, ведь он спас жизнь их полковнику. По всему видать, этот полковник – важная птица, а то чего бы они так засуетились. Нью ответил на все их вопросы, и они, похоже, остались довольны. Но всего-то Нью им, конечно, не рассказал.
С билетами на самолет и с гостиницей все прошло без сучка и задоринки. Американцам он пообещал сделать все как надо, и они похвалили за то, что он так преданно относится к полковнику Уэйну-Тернеру. Они даже предлагали ему деньги, но он вежливо отказался. А может, не стоило отказываться? Полковник наверняка будет им доволен, когда узнает, как ловко Нью все устроил с отпуском, чтобы поскорее встретиться с ним. Ведь главное – получить слитки и вернуть их тем, кто ждет его в деревне. Нью должен выполнить свой долг перед людьми, а как же иначе. Похоже, все шло как по маслу.
В соседнем кресле сидел молодой прилично одетый человек. Вел он себя вежливо, и по всему было видно, что он – городской, может, даже откуда-нибудь из Европы. В общем, капитану было приятно такое соседство. Он обратил внимание на то, что смуглое лицо соседа слегка подергивалось, а на щеке был большой шрам. И еще он заметил в глазах иностранца страх, хотя на нем и были надеты темные очки. Небось летать боится, решил про себя капитан. Бедняга, у него и с ногой что-то не в порядке.
– Что, нога болит? – спросил капитан.
– Авария на мотоцикле.
– По мне, так уж ездить на четырех колесах.
– Не могу не согласиться. Вы бывали в Гонконге?
Капитан отметил про себя, что его новый знакомый говорит тихим голосом, как культурные люди.
– Нет, не приходилось. У офицера в армии дел по горло.
– Так, значит, вы служите в регулярной армии и защищаете отечество?
– Так точно. Меня зовут Нгуен Нанг Динг, но американцам больше нравится называть меня Нью – капитан Нью. А вы в Гонконг впервые летите, мистер…
– Минь Хо – так меня зовут. В Гонконге мне часто приходится бывать в связи с семейным бизнесом.
– Вы – богач?
– Да, пока дела идут неплохо, но кто знает, как будет дальше. Захватят коммунисты столицу – и конец.
– Не видать им Сайгона как своих ушей.
– Меня-то им и подавно не видать если что.
– И куда же вы уедете?
– Во Францию. Я там учился, в Париже у меня много знакомых.
– Говорят, до этого не дойдет.
– Сейчас, капитан, не знаешь, кому верить. В газетах – одно, по телевизору – другое. Если дела наши так хороши, тогда зачем здесь американцы?
– А вам больше понравились бы русские или китайцы?
– Нет, конечно. Но американцы шлют все новые подкрепления. Ходят слухи, что у них большие потери – сотни трупов отправляют обратно в Штаты.
– Все это коммунистическая пропаганда, ведь идет война как-никак. Сколько себя помню, я был солдатом. Обещают скоро повысить до майора.
– Хочется вам верить. Жаль, если придется уехать из Сайгона. Париж, конечно, прекрасный город, но не родной дом. А у вас какие дела в Гонконге, капитан?
– Ничего особенного – купить кое-что да поразвлечься.
– Неплохая передышка после полевой службы, не так ли?
– Да, Минь Хо, передышка. Три года, как я не вылезаю из окопов.
– В Гонконге вам может не понравиться – скука одолеет.
– Вряд ли, хоть на новые лица посмотрю.
– Насчет этого можете не сомневаться, там собрался народ со всех концов света.
– Вы хорошо знаете Гонконг?
– Надеюсь.
– Тогда, может, покажете мне всякие такие местечки…
– С большим удовольствием, – ответил Минь Хо и сделал вид, что задремал.
Сзади них сидел молодой располневший американец и прислушивался к разговору, стараясь не упустить ни одного слова. Он уже сфотографировал Нью и его спутника, и, как только самолет приземлится в Гонконге, снимки немедленно отправятся в Сайгон. Судя по всему, размышлял американец, они послали еще одного, но в спешке не предупредили. Он плохо понимал по-вьетнамски, но беседа все равно была записана на магнитофон, который он вложил в записную книжку и незаметно засунул между креслами. Ничего примечательного в их разговоре не было. Они только что познакомились, но, кто знает, в такого рода делах все возможно. Судя по тому, что собеседники все время смеялись и хлопали друг друга по плечу, они просто обменивались шутками. В конце концов, не так уж важно, о чем говорили эти двое, важно, что они собираются делать дальше. Тот, что помоложе, Минь Хо, выглядел более серьезным, у него был явно интеллигентный вид. Что могло связывать его с вульгарным капитаном Нью? Поразмыслив, американец пришел к выводу, что Минь Хо приставили к капитану для слежки. Американцу было сказано, что капитан Нью может вывести его на какого-то беглеца, но ни имени его, ни причины, по которой его ищут, он не знал. Молодой американец всего три месяца пробыл во Вьетнаме и очень скучал по своей японочке, с которой ему было так хорошо весь этот год, что они провели в маленьком городишке неподалеку от Токио. Он любил свою работу в разведке. Но на этот раз у него не было почти никакой информации. Все попытки разузнать что-то самому ни к чему не привели. Не ясно было и какая именно спецслужба занимается этим человеком. Будь он на месте начальства, он рассматривал бы этот вариант как совершенно секретный. Небо за окном было безоблачным, так что полет обещал пройти гладко.
28
На банкира этот человек был не похож. Светло-серый, в тонкую полоску костюм, казалось, вот-вот лопнет под напором мощных плеч и бицепсов. Загорелое лицо и жизнерадостная улыбка больше подходили не банкиру, а, например, инструктору по лыжному спорту. Мебели в кабинете было немного, а стены украшали фотографии с видами Швейцарии. Клэй смотрел в окно на тихое озеро.
– Очень приятно лично встретиться с вами, господин Уэйн-Тернер. Видите ли, в нашем бизнесе не часто приходится общаться с клиентами, а все больше с неодушевленными цифрами.
– Мне больше не понадобится цифровой счет, – сказал Клэй. – Я собираюсь переехать на постоянное жительство в Европу.
– Ну что ж, ваш капитал уже почти удвоился, к тому же положение швейцарского франка сегодня весьма прочно.
– Стоит ли переводить всю сумму в доллары?
– Трудно сказать, но процентная ставка в долларах выше.
– Означает ли это, что мой доход также повысится?
– Без сомнения.
– В таком случае давайте переведем все в доллары.
Отсюда был виден его отель – старинное белое здание на другом берегу озера. Он оставил Бернадетт, чтобы она погуляла по городу. Они приехали ночью последним поездом из Цюриха, и он еще не успел осмотреть Люцерн. И вот сейчас, когда все дела с банком улажены, он наконец превратится в туриста, о чем так давно мечтал. Наконец-то он сможет спокойно посидеть, поглазеть на прохожих и вообще вести себя как все нормальные обыватели. Не нужно больше думать о новых назначениях, проверках, засекреченных маршрутах. А главное – не надо заботиться о том, как бы не уронить престиж семьи Уэйн-Тернер. Все, довольно. Пусть теперь другие стоят по струнке перед каким-нибудь конгрессменом, захотевшим посетить военную часть. На столе перед Клэем лежала толстая пачка разноцветных швейцарских купюр – тысячные и сотенные бумажки, похожие на фантики, и Клэй с удовольствием рассматривал, что на них нарисовано.
– Это ваш годовой доход, господин Уэйн-Тернер, – сказал банкир.
– Вы прекрасно говорите по-английски, – заметил Клэй.
– Несколько лет я прожил на западе Канады – в Британской Колумбии. Природа там напоминает Люцерн, но все как-то больше, величественнее. Люди там похожи на англичан, но одеваются по-американски. И темп жизни более медленный, и народу поменьше.
– Вам не приходило в голову остаться там насовсем?
– Была такая мысль, но я там скучал по швейцарским законам и швейцарскому порядку. Отсюда за час можно долететь куда угодно – в любой уголок. А Канада – слишком большая страна. Для меня, по крайней мере. Вы не дадите мне номер вашей комнаты в отеле, господин Уэйн-Тернер? Возможно, мне придется позвонить вам, чтобы обсудить план вложения вашего капитала.
Клэй назвал номер комнаты и, распрощавшись с банкиром, вышел на улицу. От всеобщей любезности у него стало легче на душе. Теперь он на время ляжет на дно и уж затем начнет думать о будущем. Один отрезок жизни прожит. Дальше он найдет себе подходящую страну где-нибудь на морском побережье недалеко отсюда и заживет как придется. Будет, например, разгуливать по пляжу и собирать ракушки. Бернадетт ждала его возле пирса на другой стороне улицы.
– Хочешь прокатиться на пароходе?
– Хочу, – сразу согласилась она.
Пароходик медленно плыл по водам озера, и она любовалась берегами, похожими на сказочные декорации – белые домики, виллы, аккуратно подстриженные деревья, приютившиеся у подножия зеленых холмов, и скалистые горы, упирающиеся в небо своими снежными шапками. Повсюду мелькали алые швейцарские флаги. Вот она – страна, где богачи прятали свои деньги, отнятые у бедняков, богачи, которых она возненавидела еще тогда, когда изучала историю средневековья. Озеро было спокойным – ни пиратов, ни взрывов, ни свиста пуль над головой. Какое прекрасное место. Здесь можно спрятаться от всех.
Зачем ты так стремишься изменить мир, спрашивала она себя. Что в нем плохого? Зачем ты… Как она была молода и наивна, когда профессор призывал их идти на баррикады. Быть может, все дело именно в том, что она была слишком слаба и податлива. Вокруг не было видно ни голодных, ни жаждущих перемен. Она сражалась против системы, о которой ничего не знала. На палубе сидели сытые, хорошо одетые люди. Разве нельзя поделиться своим богатством с бедными без кровопролития?
Пароходик степенно двигался по озеру. Как далеко она сейчас от бурных волн Южно-Китайского моря. Клэй прогуливался по палубе, потом подошел и сел рядом с ней. Он был чем-то встревожен.
– Что-то не так? – спросила Бернадетт.
– Нужно было еще ненадолго остаться в Гонконге, чтобы окончательно убедиться.
– Убедиться в чем?
– Я оставил у портье в отеле «Пенинсула» записку для капитана Нью, написал, чтобы он пошел на яхту и забрал слитки, указав, где она стоит и как он найдет Пателя. Оставил ему немного денег на расходы и записку для начальника порта, чтобы не возникло неприятностей. Но все-таки мне надо было самому все проверить.
– Но ты сделал все, что мог.
– Все гораздо сложнее. Я велел ему пойти к Пателю после того, как он возьмет слитки, а мне самому надо было поговорить с Пателем о твоих гуках и убедиться, что он сделает все, чтобы они оставили тебя в покое.
– Тебе бы это не удалось, они преданы своему делу.
– Патель и капитан Нью тоже преданы – за деньги они сделают все. Мне нужно, чтобы ты была в безопасности, и еще мне надо поговорить с капитаном.
– Патель сам с ним сладит, он это умеет.
– Он и должен уметь, но я не уверен, что Нью сообразит, что сказать – он простак.
– Ты считаешь всех вьетнамцев простаками?
– Я не это имел в виду.
– Почему бы тебе не дождаться ночи и не позвонить господину Пателю? Разве ты не велел капитану Нью оставаться в Гонконге и ждать твоего звонка?
– Да, велел.
– Тогда в чем же дело?
– Не знаю. А вдруг он кому-нибудь разболтает?
– Отсюда ты все равно ничего не сможешь сделать. Нам не избежать опасности, Клэй, мы ведь знали это с самого начала. И сейчас нет смысла волноваться – что от этого изменится?
– Наверное, ты права, – он с удивлением ощущал в ней силу и ясность мысли, которых раньше не замечал. Какие же перемены в ней происходят? – думал он, глядя на нее.
– Этот проклятый пароход совсем не движется.
– Ты просто устал. Не волнуйся, иди, посиди со мной.
Она, кажется, становится слишком сильной, подумал Клэй. Надо решать, как с ней быть, нельзя же вечно путешествовать вдвоем. Но он дал себе слово: она была его спутницей, и он пообещал, что они будут неразлучны. Он никак не мог собраться с мыслями, потому что очень устал. Обняв ее за плечи, Клэй улыбнулся. Пароходик чуть прибавил скорость, но мысли Клэя по-прежнему перескакивали с одного на другое.
Тело капитана Нью отяжелело от виски. Чувства и мысли, пропитанные алкоголем, блуждали в разных направлениях, теряя связь с реальностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32