В этих случаях ожидать можно все, что угодно. Не удивлюсь, если сыночек начнет защищать интересы родного отца, хотя в данном случае навряд ли. По словам Марины, в семействе после смерти Тихого-старшего возник раздрай. По какой причине неизвестно, но Андрей полгода назад находился в ужасном состоянии: начал пить и уходить к наркотикам. Именно тогда Марина решила сделать мужественный шаг и предложила создать семью, что помогло Тихому-младшему выйти из кризиса.
Извечная проблема отцов и детей с примесью полового вопроса. Как я понимаю, сын натурал, а папа, мало того, что страдает противоестественной слабостью к мальчикам, так ещё создал материальный мощный фундамент для поддержки Армии любовников. Все это весьма неприятно для молодого неокрепшего и впечатлительного организма. Хотя не спорю: могу и ошибиться в причинах конфликта.
Здание института геологии напоминало современный бетонно-стеклянный гигантский квадрат, поставленный на попа. Такого количества желающих шагать по широким просторам родины с киркой в руках я никогда не видел, и это несмотря на субботний денек. Мы с Мариной решили действовать по стандартной схеме и отправились в деканат.
Там нам дали сногсшибательную информацию, что группа потока № 2378/45-В, где учится и студент Александр Лонго, отправлена в полном составе сдавать кровь — в целях благородных. Я открыл от удивления рот и забыл его закрыть: какое там к черту благородство, когда по стране гуляет AIDS!
— А никто больше не искал Лонго? — догадался-таки спросить я.
Отчего же не искали, искали: буквально четверть часа назад приходил его родственник, дядя, кажется? На этом наш с Мариной визит в высшее учебное заведение закончилось. Надо ли говорить, что мы бежали к джипу, как студенты от всемогущего AIDS.
— Что теперь будет? — нервничала девушка, прыгая на переднем сидении, как резиновая кукла, поскольку скорость маневрирующего постоянно автомобиля была близка к космической.
Я огрызнулся, будет то, что будет, ничего пока страшного не происходит и поинтересовался, где они обычно встречались с Тихим-младшим. Ночной клуб? Дискотека? Казино?
— В «Арлекино», — вспомнила девушка, — мы там были.
— Прекрасно, детка, — и потребовал, чтобы она назначила встречу жениху именно там: в полночь. — И делай вид, что ничего не знаешь, ничего не понимаешь.
— Это не трудно сделать, я ничего не понимаю, — и, независимо передернув плечами, снова набрала номер телефона.
Трубку поднял молодой жених, хотя у меня не было никаких сомнений: рядом с ним находятся ещё несколько фигурантов весьма мрачного вида. Если примерно реконструировать разговор двух любящих сердец, то смысл заключался в следующем: Тихий — младший согласился встретиться в ночном клубе, попросив принести видеокассету.
— Я Шурику не ту пленку дал, — врал он. — Спутал, ага. Бывает же такое?
— А Шурик так и сказал, — удачно подыграла девушка. — Говорит, Андрюха, чего-то не то…
— А если хочешь, приезжай, — предложил Тихий-младший. — Прямо сейчас, зачем нам вечера ждать?
— Не могу, Андрюша, у меня много дел, — нашлась Марина, и на этом разговор закончился. — А что мы хотим сделать? — спросила у меня и уточнила, — в полночь?
— Это как повернется, — сказал я. — Если вывезет нелегкая, пригласите на свадьбу. Договорились?
— Не знаю будет ли свадьба?
— Будет-будет.
— Издеваешься?
Между тем мы подъезжали к лечебному учреждению, где принимали кровь безвозмездно. У одного из обшарпанных зданий увидели автобусы, привезшие студенческое братство на добровольно-принудительную экзекуцию. Несмотря ни на что молодые люди не унывали и даже где-то в кустах бренчала гитара.
Узнав приятелей Шурика Лонго, Марина поспешила к ним — одна, чтобы не пугать их мной. Я присел на чурбачок, непроизвольно отслеживая общую обстановку. Все слишком просто для тебя, охотник за порнографическими картинками. Не верю, что сейчас явится молодой Шура и выдаст миллион долларов. Так не бывает в жизни — в мифологическом кино сколько хочешь, а вот в нашей суровой действительности. Нет ли у тебя, menhanter, подозрений, что молодые люди, жених да невеста, до конца честны? А если они сами решили заработать малость на медовый месяц, прикрываясь добрыми чувствами к несчастному папе? Непохоже, во всяком случае, Марина подвергалась смертельной опасности в ресторане гостиницы «Балчуг». Чтобы сыграть роль перепуганной девочки нужно обладать даром по крайней мере знаменитой Сары Бернар.
Я не ошибся: Шурик Лонго, сдав молодую кровь на пользу всему обществу, убыл в неизвестном направлении.
— В неизвестном направлении? — переспросил я. — А «дядя» его не искал?
— Не знаю, не спрашивала.
— Спроси, пожалуйста.
— Пожалуйста, — и, посчитав, что я маюсь дурью, вернулась к группе молодых людей.
Если не везет, так не везет. И плохо, что будущий геолог удалился один, а ведь мог уйти с любимой девушкой. Черт, что делать? Неужели потерял квалификацию и не могу найти пустячного студентика, в сумке которого мотается один миллион $. Впрочем, дело уже не в many, хотя в них тоже, дело в принципе. Я должен победить. Победы укрепляют веру в себя. Когда побеждаешь, есть смысл жить. Мой принцип: никаких принципов. Это дзэн-буддистская житейская позиция мне близка.
— Нет, «дядя» не объявлялся, — сообщила Марина.
— Уже легче, — перевел дух. — Тогда предлагаю посидеть и подождать, когда труп врага пронесут мимо нас.
Марина вытянулась лицом: что за бред, друг мой? Я посчитал нужным объяснить, что это китайская поговорка, мной малость перевранная, но по смыслу верная. Если «дядя» имеет место быть, то он должен проявить беспокойство за здоровье «племянника».
Я чувствовал, что финал этой истории близок. Она путана, однако знаю по опыту, что достаточно обнаружить верную ниточку и дернуть за нее, как весь клубочек в мановение ока размотается до самой до сердцевины.
Право, меня всегда находящегося в засаде, удивить трудно — невозможно удивить. Но когда приметил мелькающий в кустах больницы знакомый лимузин цвета манго, не поверил своим глазам. Ба! Господин адвокат Лазаревич, не он ли является душеприказчиком бедного студентика. Он, больше некому. Теперь понятно, кто предупредил об опасности Николя Макова, скоренько удравшего из своей квартиры. Ирвинг Моисеевич, любезнейший, аккомпанирует в четыре руки — знакомая музыка высших сфер.
— А вот и «дядя», — процедил сквозь зубы и повернул ключ зажигания.
— Где? — спросила девушка.
Поскольку господин адвокат находился под защитой двух телохранителей, то я решил действовать стремительно и бесцеремонно. Когда он, маленький и компактный, под присмотром одного из трупоукладчиков отправился к группе молодых людей, я, приоткрыв дверцу со своей стороны, резко утопил педаль газа. И не успел никто глазом моргнуть, как адвокатишко, получив профилактический удар в лоб, был затянут в салон внедорожника. Чтобы закрепить победу, успею выстрелом продырявить колесо лимузина. На этом каскадерский трюк завершается и наш джип вылетает из ворот лечебного учреждения.
— Боже мой, — молвила Марина, оглядываясь на заднее сидение, где возлежал притворщик с шишкой. — Ты его не убил?
Отвечаю: он нам нужен живехоньким, в противном случае, я бы не занимался пустыми интригами и пристрелил бы Моисеича, не отходя от пункта по приему крови. Конечно, быть может, я крепко ошибаюсь и наш знакомый всего-навсего прибыл сдать кровушку, да не верю я в такие случайные совпадения.
Между тем наш нечаянный попутчик разлепил веки и обнаружил себя в плачевном состоянии. Понятно, никому не понравится, когда тебя низвергают с пьедестала и тыкают рожей в лепеху повседневного бытия.
— Вы за это… за это ответите, — всхлипнул горбатеньким носом, не до конца осознавая, кто его стащил с пьедестала сытой и цивилизованной жизни.
— Ирвинг Моисеевич, какими судьбами, — валял ваньку. — Вот так встреча старых друзей. И Марину хорошо знаете, не так ли?
Аденоидному адвокату сделалось дурно — он покрылся испариной и попытался нести оправдательную чушь. Я предупредил, что шутки со мной не проходят и лучше будет, если он, двурушник, повинится во всех грехах.
— Я ничего не знаю, — хлюпал. — Я просто выполняю посторонние просьбы. У меня такая профессия, молодые люди.
— Моисеевич, будь проще, — отмахнулся я. — Добрый телок двух маток сосет.
— Александр, вы неправильно истолковываете мое участие…
— А вы неправильно понимаете свое положение, — и предупредил, что терпение мое не бесконечно.
— Право, я не знаю, — отвечал наш собеседник. — Вы себя ведете, как… как бандит с большой дороги.
Я рассмеялся: такие времена, любезный господин адвокат, мы вынуждены жить в предлагаемых обстоятельствах, не более того. Хотя я веду себя так, как считаю нужным вести. Это тоже моя профессия — быть самим собой. И поэтому задаю главный вопрос: причина конфликта между двумя семействами что они там не поделили? И получил обстоятельный ответ: деньги. Что ещё может быть — деньги и власть.
Мину замедленного действия под нынешнюю ситуацию заложили г.г. Тихий Семен Самойлович и Фиалко Михаил Яковлевич. На их скромные сбережения государственных чиновников, отвечающих за развитие химической промышленности страны, был воздвигнут коммерческий дом «Оргхимбанк». Чтобы не возникали кривотолки, управляющим всем банковским хозяйством был поставлен Аркаша Тихий. Дела шли в гору, банк находился в десятке самых надежных и, казалось, что никакие экономические проблемы не смогут нарушить естественное развитие выгодного дела. Ан нет! Почил в бозе уважаемый Семен Самойлович, как есть почил. Когда проводили в последний путь, выяснилось, что он оставил завещание и какое завещание! Его сын Аркаша и члены Правления взялись за головы: старик явно выжил из ума, указав, что по прошествию года после его кончины, все банковское хозяйство должно перейти под руководство господина Фиалко. При единственном непременном условии: его приемная дочь Марина должна выйти замуж за Андрея Аркадьевича.
— Не так ли, девушка? — вопросил адвокат.
— Бред какой-то, — проговорила Марина. — Такого не может быть? Нет, это что-то, — всплеснула руками. — Это меня так хотят использовать?
— Родная, дело житейское, — попытался успокоить и задал очередной вопрос. — А сам Фиалко знает о завещание?
— Нет, разумеется. Хотя в последнее время о чем-то догадывается. Во всяком случае, высказал желание вернуть из банка свой пай. А пай тот, ой-ей-ей! — причмокнул от удовольствия господин Лазаревич.
Теперь все на своих делах: на полубредовое завещание можно не обращать внимания, в крайнем случае, можно отстрелить молодую невесту, а вот когда из банковского общака выбивают основу основ — денежный мешок.
— А сколько в Правлении банка человек?
— Семь человек, молодой человек, — ответил адвокат и уточнил. — Было.
Само собой разумеется, неожиданный мор напал на членов Правления. За последний год трое закончили свое тленное существование: один утонул на побережье Анталии, второй был передавлен неизвестным авто на Рублевском шоссе, а третий скончался от передозировки героином в собственной постели.
— Надеюсь, вы, Ирвинг Моисеевич, не в Правлении?
— Упаси Боже, — замахал тот ручонками. — Понимаю-понимаю на что вы намекаете.
Какие уж тут намеки. Передел собственности требует многочисленных жертв, и они есть и будут. Очевидно, господин Фиалко, тоже, кстати, член Правления, заподозрил неладное, когда с пугающей закономерностью начали поступать сообщения о несчастных случаях. Тогда он высказывает неосторожное желание выйти из дела, прихватив свою долю. Естественно, следует ответный ход. Пристрелить столь высокопоставленного чиновника хлопотно и опасно, а вот свинтить его с высокой государственной должности шантажом, чтобы потом пустить пулю в тело рядового гражданина…
— А почему в банке аккумулируют средства сексуальных, так сказать, меньшинств?
Адвокат обстоятельно отвечает, что эта такая политика, которую проводил ещё Тихий-старший. С клиентами нестандартной половой ориентации легче иметь дело, это во-первых, во-вторых, большинство из них вхожи в высший эшелон власти, и в-третьих, коллективные деньги играют консолидирующую роль и работают на идею.
— На идею? — вскинулся я. — На какую идею? На идею «Голубого братства»?
А почему бы и нет? Любая идея, даже самая завиральная, без материальной подпитки превращается в буффонадный блеф. События последних дней убедительно доказывают эту версию: Армия любовников на марше!
Тут я обращаю внимания на свою спутницу: она закрыла лицо руками и, покачиваясь, будто что-то напевает. Не детскую ли песенку про «голубой вагон», который катится в неизвестном направлении, интересуюсь я.
С девушкой истерика: она смеется, она захлебывается от смеха, у неё от смеха слезы. Я вынужден остановить машину и щадящими ударами по щекам прекращаю эту истерику.
— Мне же больно, — всхлипывает, — за что?
— Было бы за что, убил бы, — просто шучу и обращаюсь к адвокату Лазаревичу с любезнейшей просьбой: забыть наш разговор; если же его будут пытать, в смысле, расспрашивать о ЧП, лучше сказать, что ничего не помню, ничего не знаю.
— Конечно-конечно, что я знаю? Ничего не знаю и не помню, — рвался из автомобильной западни. — Очень был рад помочь.
Я его задержал вопросом: обо мне известно Армии любовников? Меня прекрасно поняли и ответили, что Аркаша Тихий на сообщение о том, что его оппонент господин Фиалко нанял частного детектива, рассмеялся: один в поле не воин.
— Тогда ещё одна просьба, Ирвинг Моисеевич, — сказал я. — Передайте Аркадию Семеновичу, что на него сделан заказ. Именно с целью сообщить об этом, вы были похищены.
— Заказ? — застыл адвокат. — Вы серьезно, Александр?
— Я похож на того, кто шутит, — удивился. — По-моему, вы убедились в обратном? — И позволил пафос. — В отличии от многих я держу слово, — и похлопал по куртке, где оттопыривалась кобура.
На этом мы и попрощались: аденоидный человечек вырвался на свободу и подпрыгивающей походкой торопко удалился в сторону подземки. Не удивлюсь, если через сутки господин Аркадий Семенович дернет из страны неограниченных возможностей. Жить с мыслью, что тебя пристрелят, как собаку, трудно и чревато.
— И чему ты, милая, смеялась? — обращаю внимание на Марину. Она устала и равнодушно смотрит перед собой, но я беспощаден: — Не от мысли, что женишок голубой, как небо?
— Прекрати, — морщится. — Какая все это гадость!
— Можно было бы не обращать внимания, да они слишком далеко зашли, говорю я. — Давай договоримся, или ты мне сообщаешь все, как врачу, или на этом наши отношения, прости…
— Они меня убьют, — говорит девушка. — Я их знаю, они меня убьют.
— Нет, — отвечаю я. — Не убьют.
— Почему?
— Убивать буду я, — и уточняю. — Если в этом будет нужда.
Она мне поверила — убеждать я умею, особенно когда дело касается личной безопасности. Поверив, поведала о своих сложных отношениях с Андреем, который вел с ней весьма сдержанно как мужчина. Проще говоря, она делала несколько попыток затащить его в постель — и безуспешно. (Надо признать, этому факту я порадовался, но скрыл свои положительные эмоции.) Более того теперь она понимает, что между мальчиками, Андрюшей и Шуриком, существует некая связь… и не нашла легитимных слов, чтобы произнести их вслух.
— Все понятно, — помог я. — Вот почему кассету передали Шурику.
— Почему?
— Верный голубой друг, — шутил я, — лучше двух натуралов и всех женщин на свете.
— Саша, я тебя прошу, — страдала Марина. — Как ты можешь шутить на эту тему?
Я не шутил, какие могут быть шутки, когда развязка приближалась к финалу, мне пока неизвестному. Чтобы все закончилось успешно для меня и моей спутницы, необходимо счастливое стечение обстоятельств. Главное, чтобы Андрюша не стал играть на стороне родного папы. Надеюсь, он ненавидит его со всей максималистской страстью, на какую способен. Тогда все в порядке: выдергиваю Тихого-младшего из ночного клуба «Арлекино» и с его помощью разыскиваю неуловимого Лонго. После произвожу обмен: компрометирующую пленку господину Фиалко, моим далеким детям — денежное довольствие: маленькому Славику на памперсы, дочери Машке на свадебное путешествие. На мой взгляд, обмен вполне удачный, особенно для высокопоставленного любителя порно. Правда, возникает вопрос: имею ли право пользоваться «грязными» деньгами? Увы, я вынужден жить по правилам, не мною измышленным. Если общество больно, почему я должен быть непорочным, как монах?
Чтобы исключить любую неожиданность, угрожающей безопасности моей спутнице, я предложил Марине поехать на конспиративную квартиру СБ. Там она будет находиться под надежной защитой тети Клавы.
— Боже мой, какой ещё тети Клавы? — вспыхнула девушка. — Не хочу я никаких теть, понимаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Извечная проблема отцов и детей с примесью полового вопроса. Как я понимаю, сын натурал, а папа, мало того, что страдает противоестественной слабостью к мальчикам, так ещё создал материальный мощный фундамент для поддержки Армии любовников. Все это весьма неприятно для молодого неокрепшего и впечатлительного организма. Хотя не спорю: могу и ошибиться в причинах конфликта.
Здание института геологии напоминало современный бетонно-стеклянный гигантский квадрат, поставленный на попа. Такого количества желающих шагать по широким просторам родины с киркой в руках я никогда не видел, и это несмотря на субботний денек. Мы с Мариной решили действовать по стандартной схеме и отправились в деканат.
Там нам дали сногсшибательную информацию, что группа потока № 2378/45-В, где учится и студент Александр Лонго, отправлена в полном составе сдавать кровь — в целях благородных. Я открыл от удивления рот и забыл его закрыть: какое там к черту благородство, когда по стране гуляет AIDS!
— А никто больше не искал Лонго? — догадался-таки спросить я.
Отчего же не искали, искали: буквально четверть часа назад приходил его родственник, дядя, кажется? На этом наш с Мариной визит в высшее учебное заведение закончилось. Надо ли говорить, что мы бежали к джипу, как студенты от всемогущего AIDS.
— Что теперь будет? — нервничала девушка, прыгая на переднем сидении, как резиновая кукла, поскольку скорость маневрирующего постоянно автомобиля была близка к космической.
Я огрызнулся, будет то, что будет, ничего пока страшного не происходит и поинтересовался, где они обычно встречались с Тихим-младшим. Ночной клуб? Дискотека? Казино?
— В «Арлекино», — вспомнила девушка, — мы там были.
— Прекрасно, детка, — и потребовал, чтобы она назначила встречу жениху именно там: в полночь. — И делай вид, что ничего не знаешь, ничего не понимаешь.
— Это не трудно сделать, я ничего не понимаю, — и, независимо передернув плечами, снова набрала номер телефона.
Трубку поднял молодой жених, хотя у меня не было никаких сомнений: рядом с ним находятся ещё несколько фигурантов весьма мрачного вида. Если примерно реконструировать разговор двух любящих сердец, то смысл заключался в следующем: Тихий — младший согласился встретиться в ночном клубе, попросив принести видеокассету.
— Я Шурику не ту пленку дал, — врал он. — Спутал, ага. Бывает же такое?
— А Шурик так и сказал, — удачно подыграла девушка. — Говорит, Андрюха, чего-то не то…
— А если хочешь, приезжай, — предложил Тихий-младший. — Прямо сейчас, зачем нам вечера ждать?
— Не могу, Андрюша, у меня много дел, — нашлась Марина, и на этом разговор закончился. — А что мы хотим сделать? — спросила у меня и уточнила, — в полночь?
— Это как повернется, — сказал я. — Если вывезет нелегкая, пригласите на свадьбу. Договорились?
— Не знаю будет ли свадьба?
— Будет-будет.
— Издеваешься?
Между тем мы подъезжали к лечебному учреждению, где принимали кровь безвозмездно. У одного из обшарпанных зданий увидели автобусы, привезшие студенческое братство на добровольно-принудительную экзекуцию. Несмотря ни на что молодые люди не унывали и даже где-то в кустах бренчала гитара.
Узнав приятелей Шурика Лонго, Марина поспешила к ним — одна, чтобы не пугать их мной. Я присел на чурбачок, непроизвольно отслеживая общую обстановку. Все слишком просто для тебя, охотник за порнографическими картинками. Не верю, что сейчас явится молодой Шура и выдаст миллион долларов. Так не бывает в жизни — в мифологическом кино сколько хочешь, а вот в нашей суровой действительности. Нет ли у тебя, menhanter, подозрений, что молодые люди, жених да невеста, до конца честны? А если они сами решили заработать малость на медовый месяц, прикрываясь добрыми чувствами к несчастному папе? Непохоже, во всяком случае, Марина подвергалась смертельной опасности в ресторане гостиницы «Балчуг». Чтобы сыграть роль перепуганной девочки нужно обладать даром по крайней мере знаменитой Сары Бернар.
Я не ошибся: Шурик Лонго, сдав молодую кровь на пользу всему обществу, убыл в неизвестном направлении.
— В неизвестном направлении? — переспросил я. — А «дядя» его не искал?
— Не знаю, не спрашивала.
— Спроси, пожалуйста.
— Пожалуйста, — и, посчитав, что я маюсь дурью, вернулась к группе молодых людей.
Если не везет, так не везет. И плохо, что будущий геолог удалился один, а ведь мог уйти с любимой девушкой. Черт, что делать? Неужели потерял квалификацию и не могу найти пустячного студентика, в сумке которого мотается один миллион $. Впрочем, дело уже не в many, хотя в них тоже, дело в принципе. Я должен победить. Победы укрепляют веру в себя. Когда побеждаешь, есть смысл жить. Мой принцип: никаких принципов. Это дзэн-буддистская житейская позиция мне близка.
— Нет, «дядя» не объявлялся, — сообщила Марина.
— Уже легче, — перевел дух. — Тогда предлагаю посидеть и подождать, когда труп врага пронесут мимо нас.
Марина вытянулась лицом: что за бред, друг мой? Я посчитал нужным объяснить, что это китайская поговорка, мной малость перевранная, но по смыслу верная. Если «дядя» имеет место быть, то он должен проявить беспокойство за здоровье «племянника».
Я чувствовал, что финал этой истории близок. Она путана, однако знаю по опыту, что достаточно обнаружить верную ниточку и дернуть за нее, как весь клубочек в мановение ока размотается до самой до сердцевины.
Право, меня всегда находящегося в засаде, удивить трудно — невозможно удивить. Но когда приметил мелькающий в кустах больницы знакомый лимузин цвета манго, не поверил своим глазам. Ба! Господин адвокат Лазаревич, не он ли является душеприказчиком бедного студентика. Он, больше некому. Теперь понятно, кто предупредил об опасности Николя Макова, скоренько удравшего из своей квартиры. Ирвинг Моисеевич, любезнейший, аккомпанирует в четыре руки — знакомая музыка высших сфер.
— А вот и «дядя», — процедил сквозь зубы и повернул ключ зажигания.
— Где? — спросила девушка.
Поскольку господин адвокат находился под защитой двух телохранителей, то я решил действовать стремительно и бесцеремонно. Когда он, маленький и компактный, под присмотром одного из трупоукладчиков отправился к группе молодых людей, я, приоткрыв дверцу со своей стороны, резко утопил педаль газа. И не успел никто глазом моргнуть, как адвокатишко, получив профилактический удар в лоб, был затянут в салон внедорожника. Чтобы закрепить победу, успею выстрелом продырявить колесо лимузина. На этом каскадерский трюк завершается и наш джип вылетает из ворот лечебного учреждения.
— Боже мой, — молвила Марина, оглядываясь на заднее сидение, где возлежал притворщик с шишкой. — Ты его не убил?
Отвечаю: он нам нужен живехоньким, в противном случае, я бы не занимался пустыми интригами и пристрелил бы Моисеича, не отходя от пункта по приему крови. Конечно, быть может, я крепко ошибаюсь и наш знакомый всего-навсего прибыл сдать кровушку, да не верю я в такие случайные совпадения.
Между тем наш нечаянный попутчик разлепил веки и обнаружил себя в плачевном состоянии. Понятно, никому не понравится, когда тебя низвергают с пьедестала и тыкают рожей в лепеху повседневного бытия.
— Вы за это… за это ответите, — всхлипнул горбатеньким носом, не до конца осознавая, кто его стащил с пьедестала сытой и цивилизованной жизни.
— Ирвинг Моисеевич, какими судьбами, — валял ваньку. — Вот так встреча старых друзей. И Марину хорошо знаете, не так ли?
Аденоидному адвокату сделалось дурно — он покрылся испариной и попытался нести оправдательную чушь. Я предупредил, что шутки со мной не проходят и лучше будет, если он, двурушник, повинится во всех грехах.
— Я ничего не знаю, — хлюпал. — Я просто выполняю посторонние просьбы. У меня такая профессия, молодые люди.
— Моисеевич, будь проще, — отмахнулся я. — Добрый телок двух маток сосет.
— Александр, вы неправильно истолковываете мое участие…
— А вы неправильно понимаете свое положение, — и предупредил, что терпение мое не бесконечно.
— Право, я не знаю, — отвечал наш собеседник. — Вы себя ведете, как… как бандит с большой дороги.
Я рассмеялся: такие времена, любезный господин адвокат, мы вынуждены жить в предлагаемых обстоятельствах, не более того. Хотя я веду себя так, как считаю нужным вести. Это тоже моя профессия — быть самим собой. И поэтому задаю главный вопрос: причина конфликта между двумя семействами что они там не поделили? И получил обстоятельный ответ: деньги. Что ещё может быть — деньги и власть.
Мину замедленного действия под нынешнюю ситуацию заложили г.г. Тихий Семен Самойлович и Фиалко Михаил Яковлевич. На их скромные сбережения государственных чиновников, отвечающих за развитие химической промышленности страны, был воздвигнут коммерческий дом «Оргхимбанк». Чтобы не возникали кривотолки, управляющим всем банковским хозяйством был поставлен Аркаша Тихий. Дела шли в гору, банк находился в десятке самых надежных и, казалось, что никакие экономические проблемы не смогут нарушить естественное развитие выгодного дела. Ан нет! Почил в бозе уважаемый Семен Самойлович, как есть почил. Когда проводили в последний путь, выяснилось, что он оставил завещание и какое завещание! Его сын Аркаша и члены Правления взялись за головы: старик явно выжил из ума, указав, что по прошествию года после его кончины, все банковское хозяйство должно перейти под руководство господина Фиалко. При единственном непременном условии: его приемная дочь Марина должна выйти замуж за Андрея Аркадьевича.
— Не так ли, девушка? — вопросил адвокат.
— Бред какой-то, — проговорила Марина. — Такого не может быть? Нет, это что-то, — всплеснула руками. — Это меня так хотят использовать?
— Родная, дело житейское, — попытался успокоить и задал очередной вопрос. — А сам Фиалко знает о завещание?
— Нет, разумеется. Хотя в последнее время о чем-то догадывается. Во всяком случае, высказал желание вернуть из банка свой пай. А пай тот, ой-ей-ей! — причмокнул от удовольствия господин Лазаревич.
Теперь все на своих делах: на полубредовое завещание можно не обращать внимания, в крайнем случае, можно отстрелить молодую невесту, а вот когда из банковского общака выбивают основу основ — денежный мешок.
— А сколько в Правлении банка человек?
— Семь человек, молодой человек, — ответил адвокат и уточнил. — Было.
Само собой разумеется, неожиданный мор напал на членов Правления. За последний год трое закончили свое тленное существование: один утонул на побережье Анталии, второй был передавлен неизвестным авто на Рублевском шоссе, а третий скончался от передозировки героином в собственной постели.
— Надеюсь, вы, Ирвинг Моисеевич, не в Правлении?
— Упаси Боже, — замахал тот ручонками. — Понимаю-понимаю на что вы намекаете.
Какие уж тут намеки. Передел собственности требует многочисленных жертв, и они есть и будут. Очевидно, господин Фиалко, тоже, кстати, член Правления, заподозрил неладное, когда с пугающей закономерностью начали поступать сообщения о несчастных случаях. Тогда он высказывает неосторожное желание выйти из дела, прихватив свою долю. Естественно, следует ответный ход. Пристрелить столь высокопоставленного чиновника хлопотно и опасно, а вот свинтить его с высокой государственной должности шантажом, чтобы потом пустить пулю в тело рядового гражданина…
— А почему в банке аккумулируют средства сексуальных, так сказать, меньшинств?
Адвокат обстоятельно отвечает, что эта такая политика, которую проводил ещё Тихий-старший. С клиентами нестандартной половой ориентации легче иметь дело, это во-первых, во-вторых, большинство из них вхожи в высший эшелон власти, и в-третьих, коллективные деньги играют консолидирующую роль и работают на идею.
— На идею? — вскинулся я. — На какую идею? На идею «Голубого братства»?
А почему бы и нет? Любая идея, даже самая завиральная, без материальной подпитки превращается в буффонадный блеф. События последних дней убедительно доказывают эту версию: Армия любовников на марше!
Тут я обращаю внимания на свою спутницу: она закрыла лицо руками и, покачиваясь, будто что-то напевает. Не детскую ли песенку про «голубой вагон», который катится в неизвестном направлении, интересуюсь я.
С девушкой истерика: она смеется, она захлебывается от смеха, у неё от смеха слезы. Я вынужден остановить машину и щадящими ударами по щекам прекращаю эту истерику.
— Мне же больно, — всхлипывает, — за что?
— Было бы за что, убил бы, — просто шучу и обращаюсь к адвокату Лазаревичу с любезнейшей просьбой: забыть наш разговор; если же его будут пытать, в смысле, расспрашивать о ЧП, лучше сказать, что ничего не помню, ничего не знаю.
— Конечно-конечно, что я знаю? Ничего не знаю и не помню, — рвался из автомобильной западни. — Очень был рад помочь.
Я его задержал вопросом: обо мне известно Армии любовников? Меня прекрасно поняли и ответили, что Аркаша Тихий на сообщение о том, что его оппонент господин Фиалко нанял частного детектива, рассмеялся: один в поле не воин.
— Тогда ещё одна просьба, Ирвинг Моисеевич, — сказал я. — Передайте Аркадию Семеновичу, что на него сделан заказ. Именно с целью сообщить об этом, вы были похищены.
— Заказ? — застыл адвокат. — Вы серьезно, Александр?
— Я похож на того, кто шутит, — удивился. — По-моему, вы убедились в обратном? — И позволил пафос. — В отличии от многих я держу слово, — и похлопал по куртке, где оттопыривалась кобура.
На этом мы и попрощались: аденоидный человечек вырвался на свободу и подпрыгивающей походкой торопко удалился в сторону подземки. Не удивлюсь, если через сутки господин Аркадий Семенович дернет из страны неограниченных возможностей. Жить с мыслью, что тебя пристрелят, как собаку, трудно и чревато.
— И чему ты, милая, смеялась? — обращаю внимание на Марину. Она устала и равнодушно смотрит перед собой, но я беспощаден: — Не от мысли, что женишок голубой, как небо?
— Прекрати, — морщится. — Какая все это гадость!
— Можно было бы не обращать внимания, да они слишком далеко зашли, говорю я. — Давай договоримся, или ты мне сообщаешь все, как врачу, или на этом наши отношения, прости…
— Они меня убьют, — говорит девушка. — Я их знаю, они меня убьют.
— Нет, — отвечаю я. — Не убьют.
— Почему?
— Убивать буду я, — и уточняю. — Если в этом будет нужда.
Она мне поверила — убеждать я умею, особенно когда дело касается личной безопасности. Поверив, поведала о своих сложных отношениях с Андреем, который вел с ней весьма сдержанно как мужчина. Проще говоря, она делала несколько попыток затащить его в постель — и безуспешно. (Надо признать, этому факту я порадовался, но скрыл свои положительные эмоции.) Более того теперь она понимает, что между мальчиками, Андрюшей и Шуриком, существует некая связь… и не нашла легитимных слов, чтобы произнести их вслух.
— Все понятно, — помог я. — Вот почему кассету передали Шурику.
— Почему?
— Верный голубой друг, — шутил я, — лучше двух натуралов и всех женщин на свете.
— Саша, я тебя прошу, — страдала Марина. — Как ты можешь шутить на эту тему?
Я не шутил, какие могут быть шутки, когда развязка приближалась к финалу, мне пока неизвестному. Чтобы все закончилось успешно для меня и моей спутницы, необходимо счастливое стечение обстоятельств. Главное, чтобы Андрюша не стал играть на стороне родного папы. Надеюсь, он ненавидит его со всей максималистской страстью, на какую способен. Тогда все в порядке: выдергиваю Тихого-младшего из ночного клуба «Арлекино» и с его помощью разыскиваю неуловимого Лонго. После произвожу обмен: компрометирующую пленку господину Фиалко, моим далеким детям — денежное довольствие: маленькому Славику на памперсы, дочери Машке на свадебное путешествие. На мой взгляд, обмен вполне удачный, особенно для высокопоставленного любителя порно. Правда, возникает вопрос: имею ли право пользоваться «грязными» деньгами? Увы, я вынужден жить по правилам, не мною измышленным. Если общество больно, почему я должен быть непорочным, как монах?
Чтобы исключить любую неожиданность, угрожающей безопасности моей спутнице, я предложил Марине поехать на конспиративную квартиру СБ. Там она будет находиться под надежной защитой тети Клавы.
— Боже мой, какой ещё тети Клавы? — вспыхнула девушка. — Не хочу я никаких теть, понимаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42