Справа от
Арнанака скакал его сын Таранак, державший эмблему Улу - шест с рогатым
черепом азара из Северного Веронена. А за ним неслись воины.
Арнанак видел, как со всех сторон воины его отряда накатываются на
воинов Газеринга. Они без задержки смели передние отряды, втоптали их в
землю и устремились в самое ядро отряда противника.
Трубы и барабаны гремели, приказывая легионерам выстроиться для
отражения нападения. Летели стрелы, камни. Арнанак увидел, как один из его
воинов вскрикнул, когда в него попал камень из пращи, упал на землю, и его
кровь впиталась в растрескавшуюся от жары почву.
- Вперед, вперед, - кричал Арнанак. - Вперед на врага! Бей мечом,
топором! Во имя жизни, во имя наших домов! Близится Время Огня!
Битва кончилась. Воины смертельно устали, многие были ранены. Они в
изнеможении разлеглись на земле. Но отдыхать было некогда. Нужно было
перевязать раненых, перерезать горло тем, кто был безнадежен и не мог
убить себя сам. Тех из врагов, кто не был убит, необходимо было связать,
чтобы отвести в рабство. Ведь за них можно было получить выкуп. После
того, как все было сделано, Арнанак приказал выступать. Он сказал, что
лагерь будет у следующего источника, в часе ходьбы отсюда.
Воины были недовольны таким решением: ведь вода была рядом. Но
Арнанак сказал:
- Те, с кем мы дрались сегодня, и те, кто лежит сейчас здесь, дрались
хорошо. Если мы останемся здесь, стервятники не спустятся вниз, и дух
воинов задержится на земле. Но мы же можем сделать так, чтобы духи воинов
покинули землю. Счастье сопутствует тем, кто благодарен и благороден.
И он сам закрыл глаза Волуа.
Воины нагрузились сами и нагрузили на своих пленников то, что смогли
набрать на поле боя: сдирая доспехи и украшения с противников и
соплеменников. Тела последних не могли быть направлены домой - крюк
получался слишком большой. Однако воины могли оказать им последнюю милость
- не оставлять тела друзей на несколько дней, пока стервятники сожрут их и
не отпустят дух воинов, а взять их с собой в Тархану и там сварить и
съесть. Разумеется, кости съеденных воинов будут использованы для
различных религиозных ритуалов.
Арнанак не разделял все эти суеверия. Будучи воином Газеринга, он
проник в некоторые тайны Триады и это позволило ему понять, что боги его
народа всего лишь выдумки невежественных воинов. Однако он не говорил об
этом открыто. Более того, он делал все, что полагается делать воину
Валленена, чтобы укрепить свой авторитет, завоевать как можно большее
число сторонников.
Арнанак приказал, чтобы пленников отпустили пастись в самые лучшие
заросли, какие только мог предложить этот оазис. Другой пищи не было. Все
запасы фруктов и сушеного мяса кончились. Так что он и его воины вынуждены
будут рыскать по окрестностям, чтобы отыскать пищу.
Постепенно опустилась ночь. Звезды усыпали небо. Мост Привидения
освещал утес Нарву. Воздух все еще оставался горячим, но легкий ветерок
касался лица, как прохладная рука доброжелателя. Наконец победители смогли
расслабиться. Арнанак услышал в темноте, как воины один за другим
укладывались здесь же на земле, помещая голову между передних ног. Сам
Арнанак устроился возле костра. Торнак и его трое братьев легли рядом.
Кусарат попросил разрешения лечь поблизости.
- Если ты, конечно, не собираешься спать, - добавил он.
- Нет, я просто полежу, - сказал Арнанак.
- И я. Мои мысли все еще в полном беспорядке. Если бы я сейчас уснул,
то не смог бы увидеть во сне ничего хорошего.
- О, ты истолкователь снов? Впервые слышу.
- Да нет, конечно, - признался Кусарат. - Но я умею давать такие
истолкования, чтобы они были приятны для людей, или полезны.
Арнанак в ответ кивнул.
- Тогда это подходит для меня.
- И для меня, - рассмеялся Торнак. - Сегодня ночью я хотел бы увидеть
во сне вино и женщин, но не в Тархане, и даже не в доме своего отца, а в
Порт Руа, или даже в Сехале.
- Не очень торопись, - предупредил его отец. - Такие завоевания
требуют много времени. Нам может не хватить жизни, чтобы свершить все это.
- Тем больше причин мечтать об этом, - сказал двоюродный брат Торнака
Тигини. Арнанак знаком приказал им обоим молчать. Они были молоды и их
манеры не были еще отточены. Арнанак и Кусарат были взрослыми, давно
женатыми, хотя и тот и другой еще не перешагнули рубеж шестидесяти четырех
лет. Но авторитет Арнанака довлел над Кусаратом. Он хотел, чтобы Кусарат
ощутил его доброжелательство. Очевидно, Кусарат был слишком встревожен,
чтобы наслаждаться покоем. Он спросил:
- Это твои дети, Арнанак? - и, получив положительный ответ,
продолжал: - У тебя много детей? Я слышал, что ты осчастливил гораздо
больше самок, чем любой из нас.
Арнанак не отрицал этого. Помимо нескольких жен и наложниц он
оплодотворил очень много жен своих воинов. Мужья их были рады оказать ему
это гостеприимство, так как надеялись на то, что их дом обогатится
сильными сыновьями. Ведь помимо того, что Арнанак был богат и
могущественен, он был великолепный самец, огромный, сильный, с блестящими
зелеными глазами, горящими на черном лице, с прекрасными белыми зубами. А
многочисленные раны, которые он получил в сражениях, не оставляли никаких
шрамов на теле.
Немного погодя Арнанак заговорил:
- Да, много. Одни грабят на море, другие помогают мне на земле. Но
большинство осталось дома, делают домашние дела. Я прекрасно понимаю, как
трудно нам придется все это время, пока мы не завоюем себе новые дома и
земли. Даже такая победа, как эта, значит для меня много меньше, чем
создание запаса пищи.
- Ты говоришь как житель Газеринга, - заметил Кусарат.
- Я и был им. Я старался многому научиться у них. Почему они стали
широко известны своим могуществом во всем мире? Да, они были искусны в
ремеслах, их земли просто плодородны, все это так. Но я уверен, что
основная причина - предварительное обдумывание всего, что они хотели
сделать.
- Ты хочешь и нас сделать такими же, как они? - поинтересовался
Кусарат.
- Да, насколько мы способны на это.
Кусарат долго смотрел на его лицо, освещенное пламенем костра, а
затем добавил:
- И ты все же имеешь дело с этими Даури. И может быть даже с
колдовством...
- Мне это часто вменяют в вину, - сказал Арнанак. - Лучшего ответа,
чем правда, я не придумаю.
Кусарат поднял уши и хлестнул хвостом по боку.
- Я слушаю.
- Впервые я повстречался с ними двести лет назад, когда еще был
сосунком. Тогда мир еще не был взбудоражен приближением Злого Солнца.
Правда, уже тогда мы видели двойные тени предметов и знали, что оно
приближается. Но молодые не боятся того, что произойдет в будущем, а у
стариков будущего нет. Мы хорошо жили тогда, помнишь?
Мои родители жили в Эвисакуне, где правителем был Максукак. Отец мой
был свободным и не давал клятву в верности правителю. Наш дом находился в
лесу, возле горы Фанг, и у нас не было никаких соседей.
Родители мои были убеждены, что я был зачат от самого Максукака и это
произошло в день наводнения, когда он случайно оказался возле нашего дома
и попросил у нас убежища. Я был похож на него во всем: и внешне, и по
характеру. Я ненавидел занятие земледелием. У нас было небольшое поле, где
для себя мы выращивали коатсто. Но в основном мы занимались охотой. Я
часто уходил из дома, а потом врал, что был на охоте, но мне не верили,
так как знали, что я плохой охотник. Вот так я рос и привыкал к
самостоятельности.
Однажды, поднявшись на гору, откуда я мог видеть океан, я нашел
Даури. Я видел их и раньше, но крайне редко. В наши места они перекочевали
в небольшом количестве. Может быть потому, что здесь были в основном дикие
леса и плотность населения мала. Может быть, потому, что здесь не хватало
каких-то важных для их жизнедеятельности растений. А может, их колдуны
приказали им не селиться здесь. Кто знает.
Я не знаю этого до сих пор.
Это маленькое странное существо попало в ловушку под упавшим во время
вчерашней бури деревом. Руки и ноги его еще слабо шевелились. Кожа под
жарким полуденным солнцем подергивалась волнами и меняла свой цвет от
пурпурного до белого. Лепестки на ветке, где должна была быть его голова,
то сжимались, то разжимались, щупальца под ними извивались. Из живота
смотрели три глаза, темные, как отверстия. Острый сук вонзился в живот и
оттуда вытекала струйка жидкости.
Сначала я хотел убежать, затем мне захотелось убить его. Но я
сдержался. Я подумал - мы больше их, отвергаем их дары только потому, что
не знаем их. Не потому ли они злы - я слышал много рассказов о том, как
они злы, как они вредят людям, но может, все эти рассказы - ложь? Я также
слышал рассказы о том, как они делают людям добро - и эти рассказы могут
быть правдой. Разве это не чудесно - завести дружбу с Даури?
Я поднял дерево, совсем легкое для меня. Затем я отнес его в
ближайшую пещеру, сделал постель из веток, обработал, как мог, его рану.
Затем много дней приносил ему пищу и воду. Я говорю "он", хотя не знаю,
кто это - "он", "она" или "оно". И я не знаю, стали ли мы друзьями, как
это заведено у смертных. Кто может сказать, о чем думает Даури, какие
мысли таятся в его лепестках или животе. Мы вскоре перестали бояться друг
друга и даже начали пытаться разговаривать. Разумеется, я не смог освоить
их язык, состоящий из трелей и свиста. Он тоже плохо воспринимал наш язык.
Тем не менее мы научились кое в чем понимать друг друга.
Когда раны у него затянулись, он не дал мне сокровищ или магический
амулет, как я надеялся. Просто он дал мне понять, что хочет, чтобы я
вернулся домой, оставив его. В задумчивости я вернулся к родным и никому
не сказал о том, что случилось.
Я часто возвращался на то место, но уже не встречал его. Только
изредка я виделся с этими странными существами. Они не использовали металл
и давали мне амулеты, весьма искусно вырезанные из камня. Я в свою очередь
знакомил их с местностью: они ведь насовсем перебрались сюда.
Тем временем у меня подошло время для близкого знакомства с самками.
Перед одной из них, которая мне понравилась, я похвастался, что дружу с
Даури. И она убежала от меня в ужасе. Вскоре два ее брата пришли ко мне и
обвинили в том, что я выдумал историю с Даури и пытался наложить на их
сестру заклятье. Меня охватила ярость, они тоже были не ангелами, и вскоре
они оба лежали мертвыми. Родители с обеих сторон поспешили замять это
дело, чтобы детская горячность не перешла в родовую вражду.
Тем не менее отец решил, что мне лучше уехать. Я с радостью
последовал его совету. И следующую сотню лет я вел такую интересную жизнь,
что и мне в голову не приходило вернуться в горы Фанг, чтобы повидаться с
Даури. Я был охотником и приносил в Тархану добытые мной шкуры для
продажи. Когда я услышал, что за дерево Феникс платят большие деньги, я
стал сплавлять лес, доставляя его в Порт Руа. Там я познакомился с
торговцами, воинами, моряками, и наслушавшись их рассказов, могущих
закружить голову кому угодно, я сам отправился на море и стал пиратом.
Однако в те времена торговля шла плохо, а острова были сильно укреплены,
поэтому мы не отваживались нападать на них. Вскоре я стал матросом на
корабле из Сехалы.
Затем я много бродил по Газерингу, перепробовал массу работ, пока
наконец не вступил в легион. Мне понравилась служба, но когда мой срок
кончился, я не стал снова подписывать контракт. Я поехал в Сехалу и начал
жить там на деньги, что я заработал во время службы. Я научился читать,
это совсем не колдовское дело, как вы думаете, и стал читать книги.
Годы шли, и Злое Солнце становилось все больше и ярче.
В Сехале поднималось беспокойство. Ведь все цивилизации во время
голода, наводнений и бурь испытывают кризисы. Во времена таких кризисов в
цивилизованные земли вторгаются орды варваров и уничтожают их, уничтожают
то, что не смогла уничтожить природа. И тем не менее жители Сехалы
надеялись. В два прошедших приступа кризисов легионеры спасли цивилизацию.
Может быть, и на этот раз обойдется. Кроме того на этот раз на планете
присутствуют люди, эти чужаки, о которых ты, конечно, слышал...
Да, я встречался с людьми, но сейчас я не буду говорить об этом. В
другой раз. Ты же спрашивал меня о моих отношениях с Даури.
Из старых записей я установил, что Жестокая Звезда в момент кризиса
будет висеть над Валлененом примерно в самом зените.
И я подумал, что если мой народ не вторгнется на территорию
Газеринга, он обречен на гибель. Мне стало очень больно за свой народ.
Пусть мы часто ссоримся друг с другом, но мы одной крови, наши ссоры - это
ссоры родственников.
И я подумал: все же Газеринг очень силен, но если он ослабеет, а мы
все объединимся, и если валлененцев поведет в бой умный король... Ты
понимаешь? Я хочу вести наши войска и пережить следующий кризис, я хочу,
чтобы люди пришли ко мне, не в Сехалу. А когда я умру, то хочу, чтобы мой
череп был передан жрецам и хранился в Святилище до тех пор, пока не
наступит новое Время Огня. Это небольшая цена за то, что я спасу целый
народ.
И поэтому я вернулся домой.
Остальное ты знаешь. Ты знаешь, как я создал новую территорию - Улу,
как я получил богатство и власть с помощью торговли с Газерингом, как ко
мне присоединились многие неимущие, видящие во мне спасение. Они дали мне
клятву на верность и являются основой моей силы.
Кусарат, скажу честно, я искал твоей поддержки только потому, что ты
могущественный правитель. Поэтому я могу говорить с тобой более открыто,
чем с остальными. Ты не из тех, кто, надувшись от чванства, слушает
сплетни своих жен.
Ты понимаешь, что мы, Тассуи, тратим все свои силы на внутренние
ссоры. Нужно что-то новое, чтобы спаять нас в единый сплав, из которого я
смогу выковать меч и спасу весь народ.
И тогда я стал искать Даури.
Поиски эти были долгими. Неважно как, дело сейчас не в том, что и как
я сделал, но я все-таки отыскал одного Даури. Мы переговорили с ним. Затем
я встретился с другими Даури и мы продолжили переговоры.
Я даже не знаю, был ли спасенный мной среди этих Даури, не знаю,
слышали ли они вообще об этом. Я пытался выяснить все это, но
безрезультатно. Единственное, что мне удалось сказать, так это то, что я
некогда дружил с Даури. И я сделал все, чтобы доказать им эту дружбу.
Близилось Время Огня, и мы, смертные, должны были искать союзников.
Даури очень не любили нас. Впрочем, и мои воины не испытывали к ним
никаких дружеских чувств. Но мне был нужен Сигиль, Вещь, как знак их
дружелюбия. Однако я старался скрывать от них свою цель. Даури и так
неприязненно относились к нам. Впрочем, даже если бы они и поняли, чего я
добиваюсь, они не смогли бы понять, для чего мне все это нужно. Честно
говоря, я и сам не знал этого.
Перелом наступил, когда они повели меня на свою родину.
Ты слышал об этом путешествии. Ты также знаешь, что я вернулся
оттуда, похожий на мумию, и мне понадобился целый год, чтобы восстановить
свое здоровье.
Но ты не знаешь, что я там видел и как я туда добрался.
Три года я готовился к этому путешествию. Сначала Даури забрали у
меня все запасы пищи и устроили на дороге промежуточные базы. В
Старкландии пища не гниет и не портится. А зверей там нет, так что
воровать запасы было некому. И все же я во время пути голодал. В каждый
тайник Даури положили слишком мало пищи. Они были такие маленькие и не
могли переносить большие грузы, а я не мог себе представить, насколько
сурова эта земля. Я чуть не умер там от голода и жажды.
И все же мы добрались до каких-то развалин. Я едва не сошел с ума,
пока Даури не показали мне Вещь. Я схватил ее, прижал к себе и бросился
обратно с этой проклятой богом земли.
С тех пор я и Даури сблизились. Они доверили мне тайны, которые я не
могу разглашать и поэтому не поделюсь ими с тобой. Они доброжелательно
относятся ко мне, и я не хочу для них ничего плохого. Они будут помогать
моим друзьям и причинять вред моим врагам. Больше мне нечего сказать, но я
думаю, ты меня понял.
Позже, отходя ко сну, Арнанак подумал: "Большего ему знать не нужно.
Люди мне хорошо заплатят, чтобы услышать больше. Да, чтобы услышать то,
что я могу сказать о Даури, они согласятся отказаться от Газеринга и
перейти на мою сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19