– А я вот очень рад, что меня перевели. Хочу позвонить маме и рассказать ей. Она тоже будет довольна, – проговорил Даниэле.
– Маме дела нет ни до тебя, ни до меня, – сказал Лука.
– Ты хочешь, чтобы она вернулась. Верно?
– Видеть ее больше не хочу!
– А вот и врешь! Ты «написал» свою ногу, чтобы пойти к ней, и руку, чтобы до нее дотронуться, – стоял на своем старший брат, уличая младшего его же рисунками. – У меня идея. Помоги мне вынести из дому моего змея.
– Зачем?
– Я продам его обратно Луиджи.
Так звали торговца экзотическими животными, у которого Даниэле купил питона. Его лавка находилась в конце квартала.
– Он тебе больше не нужен? – удивился Лука.
– Меня не будет весь июль и август. Кто о нем позаботится?
– Только не я. Твой питон не нравится Самсону. А значит, и мне тоже не нравится. Давай сам с ним разбирайся.
После той последней ссоры с отцом и памятных пощечин Лука стал еще более строптивым, даже сварливым. Он пускался в споры по любым пустякам. Ему все больше не хватало присутствия матери.
– Нет, слушай, меня и вправду осенило. Луиджи даст мне денег, и мы с тобой осуществим мой гениальный план, – настаивал Даниэле.
– Что значит «гениальный план»?
– А вот поможешь мне отнести питона, тогда и узнаешь!
– А может, я не хочу знать? – лукаво спросил Лука.
– Ты мне все равно поможешь, потому что это приказ, – твердо заявил Даниэле.
– Мне противно на тебя смотреть, – сказал Лука. – Сначала нянчишься с питоном, а потом хочешь его отдать. Я ни за что не отдал бы Самсона, даже за новый конструктор «Лего».
– Заткнись, засранец, что ты городишь всякую чушь!
– А ты не ругайся. Папа этого не любит.
– Давай поднимайся и делай, что тебе говорят.
– Думаешь, я тебя боюсь? – дерзко бросил малыш.
– Да, именно так я и думаю, потому что ты еще сопляк, а я старше и больше тебя и могу тебя колотить, пока вся дурь не выйдет.
– Самсон, фас! – скомандовал Лука.
Бобтейл прыгнул и передними лапами прижал Даниэле к стене.
– Вот теперь посмотрим, сможешь ли ты одолеть моего пса, – злорадно воскликнул Лука.
В разгар ссоры домой вернулась Присцилла.
– Если ваша мать не приедет в самом скором времени, – пригрозила она, – я уволюсь! Вы мне надоели!
Увидев, как мальчики садятся в лифт, унося с собой питона в его клетке, она вздохнула с облегчением. Домработница до того обрадовалась, что даже погладила Самсона. В ответ бобтейл грозно зарычал. Она подумала, что у детей в семействе Донелли есть одна золотая черта: только что они вцеплялись друг другу в волосы, а через минуту становились лучшими друзьями и стояли друг за друга горой.
Андреа, как всегда, позвонил из редакции около полудня, чтобы узнать, как обстоят дела дома.
– Все хорошо, синьор, – сказала ему Присцилла. – Дедушка пошел в библиотеку. Лючия ушла on shopping с синьорой Софией. Даниэле и малыш вышли вместе и унесли питона. Змея больше нет! – радостно сообщила филиппинка.
– И каким зверем они его заменили? – осторожно спросил Андреа.
– Откуда мне знать? Они еще не вернулись. Положив трубку, Андреа спросил себя, что замыслили его сыновья. Для него не прошли незамеченными успехи Даниэле: он избавился от уродовавших его колечек, перестал мочиться в постель и даже предпринял отчаянную, хотя и безнадежную попытку взяться за учебу. А теперь вот решил расстаться со своим питоном. Андреа подумал, что это уж чересчур. Ему необходимо было как можно скорее понять, что происходит. А тем временем у него самого назревала в жизни приятная перемена. Как раз в это утро ему позвонил из Рима один из руководителей РАИ.
– Речь идет о неформальной встрече, по крайней мере для первого раза. Мы хотели бы видеть вас здесь у нас. Разумеется, дорожные расходы мы вам возместим.
– Могу я хотя бы узнать, о чем пойдет речь? – спросил Андреа.
– Мы создаем совершенно новый проект: тележурнал о театре и эстраде. Проект еще в стадии разработки. Словом, ждем вас завтра после обеда. Вы успеете приехать?
Андреа был так взволнован, что побежал все рассказывать своему главному редактору. Москати не замедлил выразить ему свое недовольство.
– Именно сейчас, когда газета переживает трудные времена, ты меня бросаешь, – проворчал он.
– Это всего лишь проект. Может, еще все сорвется, – возразил Андреа.
– Очень на это надеюсь, – отрезал Москати. Андреа вернулся домой к обеду одновременно с Лючией, нагруженной пакетами и сумками.
– София мне накупила целый гардероб на лето, – объяснила она. – Купальники, шорты, майки, босоножки. Хочешь посмотреть?
– Честно говоря, меня это не интересует. Я не отличу саронг от «бермуд», – признался Андреа. – Но мне не нравится, что София тратит на тебя столько денег.
– Тетя София была бы мне настоящей крестной, если бы ты дал меня окрестить. Но она мне все равно что вторая мама, нравится тебе это или нет.
– Ладно, не будем спорить, пойдем лучше поедим. Позови своих братьев, – велел дочери Андреа.
– Лука и Даниэле еще не вернулись, – сказала Присцилла.
– Но ведь уже полвторого! – встревожился Андреа. – Куда они подевались?
Лючия сбегала в комнату братьев и вернулась с запиской, оставленной на письменном столе. В ней сообщалось: «Я выдержал экзамены. Мы с Лукой едем навестить маму. Всем привет. Даниэле».
Чезенатико, 15 июня
Дорогой Андреа!
Твое последнее письмо пришло в особенно тяжелый для меня момент. Я отложила его, чтобы прочесть в более спокойную минуту, но теперь, когда я стала его искать, письмо куда-то запропастилось. Мне очень жаль, ты даже не представляешь, насколько жаль. Я не хотела больше видеть тебя и говорить с тобой, но письма – это совсем другое дело. Это единственный способ нормально беседовать на расстоянии и сказать друг другу то, о чем мы молчали на протяжении восемнадцати лет семейной жизни.
Несколько дней назад я была в Бергамо у Раймондо Теодоли. Визит получился краткий и мучительный. Я знала, что все эти годы он продолжал ждать меня, и хотела сказать ему, что нет ни единого шанса возобновить наши отношения, потому что семья для меня важнее всего. Я нашла страдающего, тяжело больного человека и ничего ему не сказала. Я была просто убита. Больше я его никогда не увижу.
Я вернулась сюда поздней ночью и была не в том состоянии, чтобы прочесть твое письмо. Я его отложила. На другое утро оно исчезло. Я искала повсюду, но так и не нашла. Мне очень жаль.
Знаю, что ты, мой отец и дети отлично справляетесь без меня. Это меня утешает.
Я начинаю верить, что нам был необходим разрыв, чтобы между нами наступила наконец ясность. Не знаю, есть ли у нас общее будущее. Зато я твердо уверена, что у моих детей будет более разумная мать. Я тоскую без них. Напиши мне.
ПЕНЕЛОПА
5
Пенелопа отослала письмо мужу. Потом она пошла в магазин. Сложив покупки в багажник велосипеда, она села в седло и не спеша направилась к дому. Проезжая мимо отеля «Пино», Пенелопа заметила катившую ей навстречу престарелую синьорину Леониду, и та начала жать на звоночек, приветствуя ее. Поравнявшись, обе женщины остановились.
– Боже милостивый! Я не знала, что ты здесь уже давно! Как же так? Почему ты до сих пор не объявилась? – затараторила старая дева, получившая в городке прозвище «Устная газета Романьи».
– Дорогая синьорина Леонида, вы даже не представляете, сколько у меня было дел! – улыбнулась в ответ Пенелопа и, перегнувшись через руль велосипеда, чмокнула старуху в морщинистую щеку.
– Знаю, знаю. Как раз позавчера я была в Сант-Арканджело и встретила позолотчика Маффеи. Он мне сказал, что ты отреставрировала английскую гостиную Диомиры. Знаешь, пока у меня не отберут лицензию, я так и буду сновать между Салой, Сант-Арканджело, Гамбеттолой и Каннучето. Господи, да мне же скоро стукнет семьдесят пять! Представляешь? Но работа не дает мне стареть. Вот совсем недавно Бруно, ну ты его знаешь, так вот, Бруно мне сказал: «Синьорина Леонида, у вас по-прежнему самые красивые ножки во всем Чезенатико!» Да, вот эти самые ножки и вскружили когда-то голову Артемио Сантамарии, упокой господь его грешную душу. Хотя, конечно, если уж говорить о красивых ножках, тут твоя мамочка всех обошла, никому за ней не угнаться. Да, Ирена всегда была хороша, как картинка, просто загляденье. А знаешь, говорят, недавно ее видели в Форли и с кем бы ты думала? С этим Ромео! Неужто правда?
Леонида отчаянно хотела узнать у Пенелопы, правду ли говорят в Форли о бегстве ее матери с Ромео Оджиони. Всем сердцем осуждая безумный поступок Ирены, Пенелопа все же не захотела подогревать сплетни.
– Синьорина, не слушайте все, что болтают люди. Мама была здесь по делам. Вы же знаете, мастерская в пригороде Форли принадлежит ей. – Потом она снова перегнулась через руль и нежно поцеловала старую женщину. – Загляните ко мне как-нибудь. У меня будет счастливый случай угостить вас чашкой чая в английской гостиной.
Вернувшись домой, Пенелопа услышала телефонный звонок. Звонила ее мать.
– Где ты? – спросила Пенелопа.
– В Риме, в отеле «Англетер». Мы здесь немного задержимся, потому что у Ромео назначено несколько деловых встреч. А я пока пройдусь по магазинам. По вечерам мы ужинаем в лучших ресторанах. Словом, хоть и не медовый месяц, но что-то в этом роде, – сказала Ирена.
– Ты позвонила, чтобы все это мне сообщить? – сухо осведомилась Пенелопа.
– Я хотела спросить, как дела у твоего отца.
– Почему бы тебе не обратиться прямо к нему?
– Ты же прекрасно знаешь, у меня духу не хватает. Я часто его вспоминаю, – призналась Ирена.
– Почему? Ты скучаешь по нему? – предположила дочь.
– Этого я не говорила.
– В городе ходят слухи о тебе и Оджиони, – сказала Пенелопа.
– Меня это совершенно не волнует. Мы с тобой всегда были выше сплетен, не так ли? Как поживают твои дети?
– Надеюсь, хорошо. Я страшно тоскую без них.
– Я тоже по ним соскучилась. Я вообще растеряла все свои прежние ориентиры, старых подруг, старые привычки. Знаешь, в моем возрасте непросто начинать новую жизнь, – вырвалось невольное признание у Ирены. – Но ты меня, конечно, не поймешь, – добавила она со вздохом.
Она ошиблась, Пенелопа ее прекрасно понимала. Понимала ее трудности, разочарование в любви, которая в течение тридцати лет была мечтой, а на деле оказалась несостоятельной в сравнении с семейными ценностями, придающими жизни смысл. Она понимала, что ее мать остро ощущает отсутствие мужа.
– Я передам папе, что ты его вспоминаешь, – обещала Пенелопа.
Повесив трубку, она собрала свои покупки и отнесла их в кухню. Прежде всего надо было приготовить еду для кошки. Покормив кошку, Пенелопа вышла в сад, села на скамейке возле веранды и открыла книгу, которую недавно начала читать. Время от времени она прерывала чтение и уносилась мыслями к Мортимеру. Он сейчас в своем городском доме на улице Сан-Барнаба, за ним ухаживают мать, брат, слуги. И конечно же, он думает он ней. Но он не захотел, чтобы она была рядом. Пенелопа понимала, почему он этого не захотел, и уважала его решение. Вдруг ей послышался детский голос, звавший ее:
– Мама, мама!
Сердце у нее подпрыгнуло и было готово выскочить из груди. Бросив книгу, Пенелопа побежала по садовой дорожке к калитке и за прутьями изгороди увидела Даниэле и Луку. Она остановилась, схватившись за сердце.
– Мама, мы здесь! – крикнул Лука, размахивая рукой в воздухе.
Она распахнула калитку, раскрыла руки им навстречу и почувствовала, как из сердца к самому горлу поднимается горячая волна.
6
Пенелопа улыбалась, как в детстве после грозы, когда видела на горизонте над бескрайними полями Романьи раскинувшуюся широкой аркой радугу. Однажды она бросилась бежать по лугу вдоль берега реки.
– Пепе, куда ты? – звал ее отец.
– Хочу поймать радугу! – крикнула она на бегу, смеясь от радости.
Радугу она не поймала, но до сих пор помнила охватившее ее тогда ощущение чистейшего счастья.
То же самое ощущение она испытывала сейчас, обнимая своих сыновей и засыпая их вопросами. Ей хотелось все узнать о них и о Лючии, об их отце и дедушке. Тем временем телефон в доме надрывался от звона, но Пенелопа не обращала на него внимания.
Пришлось Даниэле подняться в дом и снять трубку.
Звонил Андреа. Он был вне себя от ярости. Их поступок он назвал непродуманным и непростительным.
– Уж если я созрел до того, чтобы сдать экзамены и перейти в следующий класс, значит, имею право съездить проведать маму, – спокойно ответил мальчик.
– Мало ли что могло случиться! И что бы ты тогда сказал своей матери? – спросил отец.
– Но ничего же не случилось! – возразил сын. – Все прошло хорошо. Я думал, ты обрадуешься, что я не срезался на экзаменах и не просил у тебя денег на дорогу. Я змея продал, чтобы сюда приехать. И Луку пришлось взять с собой, а то бы он рехнулся окончательно. Мы хотели повидать маму. Так что не надо кричать.
Когда они попрощались, Андреа почувствовал себя спокойнее. К тому же он был очень горд школьными успехами сына.
Пенелопа показала сыновьям кошку и котят. Когда Лука потянулся их погладить, кошка принялась нервно бить себя хвостом по бокам, но потом успокоилась. Она почувствовала, что этот человеческий детеныш не обидит ее малышей.
Даниэле наскоро обежал весь дом от башенки до погреба, осматривая отремонтированную бабушкину виллу.
– Ты потратила кучу денег, – заметил он, пока мать жарила шашлык из креветок.
– Я опустошила все свои сбережения ради этого дома, который мне даже не принадлежит, – подтвердила Пенелопа. – Но мне же надо было чем-то заняться, – добавила она, словно оправдываясь, – чтобы отвлечься от мыслей о вас.
– Мы неплохо управились сами, хотя иногда приходилось нелегко, – сказал Даниэле.
– Ну кое-что мне известно, – усмехнулась Пенелопа. София звонила чуть ли не каждый день и держала ее в курсе.
– А ты знаешь, что папа тоже очень строгий? – спросил Лука.
– Все папы строгие. Быть добрыми и все прощать – это умеют только мамы. – Пенелопа довольно улыбнулась, отметив про себя, что Андреа наконец-то переменил свое отношение к детям и повел себя с ними как взрослый, ответственный человек.
– Мама, а можно мне побыть здесь с тобой? – продолжал Лука. – Я не хочу возвращаться в Милан с Даниэле.
– Тебе придется спросить разрешения у отца. Если он скажет «да», я не возражаю.
– А если он скажет «нет»? Он может не разрешить, даже если у меня будет приступ астмы, – пояснил Лука. – Ты знаешь, что он выбросил в окно мой вентолин?
– Выбросил и правильно сделал. Я вижу, ты стал очень разговорчив с тех пор, как перестал принимать лекарство. Как бы то ни было, если папа скажет «нет», придется тебе его послушаться, – решила Пенелопа, прекрасно понимая, что Андреа не станет возражать. – Но я думаю, что он скажет «да», – добавила она, подмигнув с видом заговорщицы.
Она радовалась, увидев, что Лука изменился к лучшему. А Даниэле ее просто поразил! Он как-то вдруг возмужал. Перешел в следующий класс вопреки всем ожиданиям, похорошел, стал добрее и мягче. В его характере даже появилась созерцательность. Может быть, это произошло бы в любом случае? Ответа она никогда не узнает. Но ей хотелось верить, что ее отъезд ускорил взросление сына. Лючия тоже вроде бы стала более рассудительной. Конечно, с ней всегда будут проблемы. Пенелопа видела, что дочка похожа на нее гораздо больше, чем ей самой хотелось бы. Трудная девочка. Когда-нибудь с ней еще намучаются и муж, и дети. В точности, как с самой Пенелопой.
Пенелопа заранее посочувствовала мужчине, которого ее дочь выберет себе в мужья. И в тот же миг впервые в ней проснулась жалость к Андреа.
– Позвони папе, договорись, чтобы он тебя встретил на обратном пути. Если он захочет со мной поговорить, передай мне трубку, – сказала она, обращаясь к Даниэле.
Но когда мальчик позвонил отцу, Андреа ограничился тем, что спросил, как там мама.
– Хорошо, – ответил Даниэле и, понизив голос, спросил: – Хочешь с ней поговорить?
– В этом нет необходимости. Поверю тебе на слово. Просто передай ей, что, если я ей нужен, она знает, где меня найти.
– Знаешь, я еще не готов к этим вашим взрослым играм. Я ей вообще ничего не скажу, – сухо попрощался Даниэле.
Пенелопа ни о чем не спросила, и он не передал ей слова отца.
Мальчики пробыли у нее два дня. Потом Пенелопа решила, что настал час прощаться со старшим.
– Тебе все-таки придется смириться с тем, что надо ехать в Ирландию и в течение двух месяцев зарабатывать себе на жизнь, – сказала она.
Даниэле решил бить на жалость.
– А почему мне нельзя остаться тут с тобой? Я бы присматривал за Лукой, за садом – вон смотри, весь сорняками зарос. А по вечерам я мог бы торговать в киоске, как ты в детстве, и продавать детям воду, которая шипит. Представляешь, как нам было бы хорошо втроем?
– Ты поедешь в Ирландию. Два месяца ты будешь учиться понимать своих хозяев и объясняться с ними. Надеюсь, тебе там понравится и даже будет весело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39