– Этого следовало ожидать, – недовольно проворчал он. – Думаю, они будут бомбить нас всю неделю.
Как бы в подтверждение его слов неподалеку разорвалось несколько бомб, от чего на головы постояльцев отеля посыпалась штукатурка.
– А где же твоя мать, Эдвина? – поинтересовалась Фрэнсин, чтобы хоть как-то отвлечь себя от панического чувства страха.
– Она умерла несколько месяцев назад, – дрогнувшим голосом ответила девушка и понуро опустила голову.
– Боже мой, какое несчастье! Прости ради Бога.
– Ничего, я уже привыкла, – ответила Эдвина. – Она долго болела, и врачи говорили, что этот климат ей не подходит. Конечно, папа должен был увезти ее отсюда, но так и не смог. Несколько лет назад мы переехали на Камеронскую возвышенность, но маме это уже не помогло.
– Правда? – оживилась Фрэнсин. – Это почти рядом с тем местом, где я родилась. Ты знаешь городок Ипо?
Эдвина радостно закивала головой:
– Конечно. Там очень красивые места. Многие говорят, что они чем-то напоминают Шотландию, но мне так не кажется. Впрочем, это мое личное мнение.
– А чем занимался твой отец?
– Он был владельцем чайной плантации, но ее пришлось бросить, когда туда пришли японцы. Я тут поначалу чуть с тоски не померла. Хорошо, что встретила вас, – хоть какое-то общение.
– А как же твоя школа?
– До вторжения японцев я ходила в школу в Куала-Лумпуре, – грустно сказала она. – А теперь папа сам обучает меня школьным премудростям.
– Он у тебя, должно быть, очень умный и образованный человек, – улыбнулась Фрэнсин.
– О да, – с какой-то странной интонацией подтвердила Эдвина. – Очень умный и очень образованный.
Бомбежка закончилась так же внезапно, как и началась.
– Они уже ушли, мама? – прошептала Рут.
Ответ матери потонул в громком крике радости, которым огласилось подвальное помещение отеля. Фрэнсин ощутила запоздалое и оттого еще более мерзкое чувство страха, а тело ее охватила щемящая слабость.
Они вернулись в ресторан, но не стали доедать остывшие блюда, а просто сидели молча, оглядываясь по сторонам. Отец Эдвины сидел на прежнем месте и сосредоточенно смотрел на пустую тарелку.
– Он у тебя очень храбрый человек, – сказала Фрэнсин Эдвине.
– Ему сейчас просто все равно, останется он в живых или нет, – грустно пояснила девушка.
– А тебе? – оторопела от неожиданного ответа Фрэнсин.
– Разумеется, я не хочу умирать, – спокойно ответила рано повзрослевшая Эдвина.
– Думаю, пора укладывать дочку спать, – тихо сказала Фрэнсин, вставая из-за стола.
– Если хотите, я помогу вам, – предложила Эдвина.
– В этом нет необходимости, – остановила ее Фрэнсин. – Лифт сейчас работает нормально, так что нам не придется подниматься по лестнице.
– Давайте встретимся здесь завтра днем. Поговорим о домашних делах.
– О домашних делах? – удивленно переспросила Фрэнсин, вспомнив, что под «домашними делами» англичане, как правило, понимают прежде всего Англию и все, что там происходит.
– Да, о Пераке, – воодушевилась Эдвина. – Я родилась там и ужасно скучаю по дому. Я могу рассказать вам о нашей чайной плантации, а если вы найдете это скучным, мы можем поговорить о живописных местах, о прекрасных холмах, о тумане, который появляется каждое утро.
– Хорошо, Эдвина, – охотно согласилась Фрэнсин, – непременно поговорим об этом.
Уже выходя из ресторана, она невольно оглянулась. Эдвина молча сидела напротив погруженного в свои мысли отца, а генерал Нейпир все еще жевал, задумчиво уставившись куда-то вдаль. Помимо этих двух белых людей, больше никто не обращал на нее никакого внимания, словно ее не существовало в природе. По всему было видно, что их дом был очень далеко отсюда, и они не воспринимали происходящие события как нечто касающееся их лично. Фрэнсин не могла избавиться от мысли, что была чужой для них и останется такой навсегда.
Чтобы хоть как-то заполнить гнетущую пустоту дней, Фрэнсин устроилась в местный центр Красного Креста, где вместе с другими женщинами по нескольку часов в день перевязывала раненых и оказывала первую медицинскую помощь пострадавшим от бомбардировок. Там работали люди самых разных возрастов, национальностей и рас, и между ними не возникало никаких конфликтов, что нравилось ей больше всего.
По вечерам она возилась с Рут, гуляла с ней во дворе, а в редкие минуты отдыха увлеченно читала книгу Маргарет Митчелл «Унесенные ветром» и постоянно думала о муже, судьба которого с каждым днем тревожила ее все сильнее.
А между тем их отель становился все более шумным и многолюдным. Люди бросали дома, покидали родные места и перебирались в Сингапур, надеясь на защиту британских властей. Даже Рут нашла себе тут подружек, с которыми проводила почти все время, играя на лужайке или под крышей огромной веранды. А вечерами в ресторане теперь звучала музыка, и изредка появлялись беззаботно танцующие пары.
За это время Фрэнсин еще пару раз разговаривала с Эйбом, но связь становилась все хуже, пока наконец вообще не прервалась. Она уже отчаялась получить весточку от мужа и своих тетушек, но однажды вечером, в самом конце декабря, ее остановил дежурный администратор:
– Миссис Лоуренс! Миссис Лоуренс! Вам телеграмма!
Она поспешила к столу регистрации и дрожащими пальцами развернула листок.
Работу заканчиваю. Приеду 3 янв. Люблю. Эйб.
– Слава Богу, – прошептала она и подхватила на руки Рут. – Наконец-то наш папочка приезжает, малышка!
– Хорошие новости? – послышался рядом голос генерала Нейпира.
– Да, сэр, мой муж приедет после Нового года.
– Это действительно приятная новость, – согласился генерал. – Я тоже получил весточку от своего племянника Клайва.
– Надеюсь, приятную?
– И да, и нет, – уклончиво ответил он. – Хорошо, что он, в конце концов, возвращается домой, а плохо то, что он ранен.
– Надеюсь, ничего страшного?
– Так, небольшая рана на голове. – Он задумчиво погладил рукой подбородок. – Правда, пару дней находился без сознания, но сейчас вроде все в порядке. Знаете, миссис Лоуренс, у меня нет своих детей, поэтому я очень привязался к нему. Надеюсь, это ранение останется без последствий.
– Мадам, – неожиданно наклонился к ней администратор, – мы очень рады, что ваш муж скоро будет здесь. Знаете, сейчас у нас много постояльцев, и мы уже хотели предложить вам меньший номер. Но теперь оставим вас в покое.
– Мама, а папа привезет мне все мои игрушки? – поинтересовалась Рут.
– Да, доченька, непременно! – радостно воскликнула Фрэнсин и нежно обняла дочку.
Вместе с генералом они направились в ресторан.
– Может мне кто-нибудь сказать, – послышался за их спиной возмущенный голос какой-то женщины, – почему эти чертовы азиаты занимают отдельные номера, а европейцы ютятся в каморках?
Фрэнсин густо покраснела и хотела уже повернуться на голос, но генерал крепко сжал ее руку, давая понять, что она не должна реагировать на подобные заявления.
– Кто эта тетя? – громко спросила Рут.
– Глупая женщина, – тихо ответил генерал. – Не обращай на нее внимания, малышка. С глупыми людьми спорить не стоит.
Фрэнсин проглотила обиду и стала расспрашивать его о племяннике. В конце концов, Эйб скоро будет с ними, а это сейчас самое главное.
На следующий день она позволила Эдвине уговорить себя пойти в кино, но не на какую-то английскую комедию, а на выпуск последних новостей. Первый выпуск был посвящен нападению Японии на американскую военно-морскую базу в Перл-Харборе. Нанесенный японцами ущерб производил ужасное впечатление – горящее судно «Аризона», разрушенный линкор «Калифорния», перевернутая вверх дном «Оклахома», пылающие остовы подбитых самолетов. Это так потрясло Фрэнсин, что она еще долго не могла прийти в себя и в очередной раз убедилась в военной мощи Японии.
Затем им показали несколько выпусков, посвященных славному королевскому флоту и успешным операциям британских военно-воздушных сил. И на этом фоне звучал бодрый голос диктора, который заявлял, что все нападения японцев практически отбиты. Причем если первый выпуск производил гнетущее впечатление своей правдивостью, то последующие – столь же гнетущее своим откровенным враньем.
По улице под проливным дождем двигалась большая группа беженцев европейского происхождения. Впервые за свою жизнь Фрэнсин увидела, что от былого расового превосходства и национального высокомерия этих людей не осталось и следа. Они выглядели жалкими, обескураженными, растерянными, то есть людьми, которые потерпели сокрушительное поражение и теперь не знали, как к этому относиться. Причем число беженцев постоянно возрастало с усилением интенсивности японских бомбардировок. А вместе с ними все чаще распространялись жуткие слухи о невероятных зверствах японцев на оккупированных территориях. Рассказывали, что они насиловали женщин, безжалостно расстреливали пленных, публично казнили китайских служащих и добивали штыками раненых.
– Через два дня наступит Новый, 1942 год, – бодрым голосом объявила по дороге в отель Эдвина и посмотрела в мокрое от дождя окно такси. Мимо устало плелись толпы людей, а над городом нависли свинцовые тучи, из которых на землю непрерывно лил дождь.
В последний вечер уходящего 1941 года отель «Рафлз» был переполнен. В ресторане звучала громкая музыка, а количество танцующих пар впервые приблизилось к довоенному времени. Поначалу Фрэнсин собиралась встретить Новый год в своем номере, но потом ей захотелось простого человеческого общения, и она решила наведаться в ресторан.
– Простите, – послышался у нее над ухом чей-то голос, когда она тоскливо наблюдала за танцующими парами.
Перед ней стоял молодой красивый мужчина в военной форме майора, с перевязанной головой, что делало его слегка похожим на морского пирата в исполнении знаменитого Эролла Флинна.
– Нас не представили друг другу, – улыбаясь, продолжал он, – но мой дядя много рассказывал о вас. Я Клайв Нейпир, племянник бригадного генерала Нейпира.
– Ах вот оно что! – приветливо заулыбалась Фрэнсин. – Рада познакомиться. Как поживаете, майор?
– Отлично. Знаете, я сразу узнал вас в этой толпе. Вот моя визитная карточка, мадам.
– А где же ваш дядя?
– Лежит в своем номере. У него очередной приступ малярии.
– Как жаль, – огорчилась Фрэнсин. – Он всегда был очень добр ко мне.
– Мадам, могу я пригласить вас на танец? – спросил майор с уверенностью человека, не привыкшего к отказу.
Они быстро закружились по залу в зажигательном вальсе. Он был сильным, крепким и уверенно вел ее за собой.
– Не обращайте внимания на мой тюрбан, – пошутил он, поймав на себе ее любопытный взгляд. – К счастью, у меня остались все мозги, доставшиеся мне от рождения.
– Вам больно? – поинтересовалась она.
– Не очень. Японская граната. Мне повезло, а мой, лучший друг погиб.
– Мне жаль, – пробормотала она, опустив глаза.
– Не стоит сожалеть, – заметил он. – Самое неприятное для меня, что придется пропустить весь этот спектакль. Шесть недель вынужденного отдыха. – Его темные глаза пристально уставились на нее, а тонкие губы растянулись в добродушной улыбке. – Теперь я вижу, почему вы так понравились моему дяде. В этом огромном зале вы единственная красивая женщина. Точнее сказать, единственная во всем Сингапуре.
Фрэнсин потупилась, не зная, что ответить. С одной стороны, она была смущена столь откровенным комплиментом, а с другой – ей было приятно, что она стала объектом внимания постороннего мужчины.
– Вы любите клубнику? – неожиданно спросил он.
– Я пробовала ее только один раз в жизни, а что?
– В таком случае я принесу вам пару корзин, – пообещал он. – У меня есть приятель, который каждый день привозит сюда свежую клубнику из Австралии.
– Очень экстравагантный способ доставки свежих фруктов, – засмеялась она.
– Да, он привозит клубнику, виноград, яблоки и вообще всякую всячину. А здешние частные клубы с удовольствием скупают у него все. Забавно, не правда ли? Кроме того, мы успеем неплохо повеселиться, пока сюда не прибудет наш старый друг генерал Ямасита. Умнейший человек, скажу я вам, настоящий дьявол. С некоторых пор все называют его «малайским тигром».
– Как вы думаете, – перебила его Фрэнсин, – Сингапур падет?
– Надеюсь, что нет, хотя пока никто не может сказать ничего определенного, – пожал он плечами. – Если бы вы знали, какие огромные силы собраны здесь для защиты британских владений, то у вас не возникло бы никаких сомнений на этот счет. – Фрэнсин впервые обратила внимание на то, что он был заметно навеселе. – Даже если Ямасита перебьет всех британских солдат в Малайе, мы взорвем этих япошек к чертовой матери.
– Не сомневаюсь, – тихо произнесла она, снедаемая сомнениями.
– Одного мощного взрыва будет вполне достаточно, чтобы отправить на тот свет тысячи японцев, – продолжал объяснять ей майор. – Конечно, япошки – сумасшедшие люди. Я видел, как они высаживают десант. Это настоящие дьяволы. Они бросаются в воду и при этом даже форму не снимают.
– Значит, Сингапур обречен, – высказала она догадку, пристально посмотрев майору в глаза.
– Нет, мадам, у нашего командования есть грандиозный план операции под названием «Медуза».
– «Медуза»? – удивленно переспросила Фрэнсин.
– Да, но это абсолютно секретно, мадам, – понизил он голос. – Кстати, могу ли я называть вас просто Фрэнсин?
– Как вам будет угодно.
– Прекрасное имя, должен вам сказать. Как, впрочем, и вы сами.
– Так что там насчет операции «Медуза»? – продолжала допытываться Фрэнсин.
– О, это совершенно новая концепция ведения современных войн, – высокопарно начал майор. – Суть операции вкратце заключается в следующем. Генерал Ямасита высаживается в Сингапуре и, как обычно, отдает приказ прикрепить штыки для последней атаки. А мы при одном его виде начинаем мелко дрожать и скулить, делая вид, что ужасно испугались. Как это делают медузы в момент опасности. Причем кричим и дрожим так сильно, что Ямасита начинает нервничать, потом приходит в ужас, быстро поворачивается и мчится без оглядки в свой Токио. Блестящий план, не правда ли?
– Вы смеетесь надо мной! – сердито остановила его Фрэнсин.
– Ну что вы, сейчас не до шуток, – грустно произнес он. – Я хорошо знаю японцев, дорогая. Сначала они окружают деревню, потом выводят на площадь всех женщин и начинают их насиловать на глазах у мужей. Детей тоже, кстати сказать. И если после этого у них поднимается настроение, то они могут прикончить всех штыками, а если нет, то еще долго будут издеваться, но потом все равно убьют. – Он так крепко сжал ее пальцы, что она невольно вскрикнула. – Послушайте, Фрэнсин, не поймите меня превратно, но меня уже тошнит от этой музыки и этих веселых физиономий. Может, уйдем куда-нибудь? Я знаю местечко, где намного уютнее, чем в этом громадном морге.
– Нет, майор, об этом не может быть и речи! – с возмущением заявила она. – Как вы могли такое подумать?
– Почему бы и нет?
– Хотя бы потому, что я замужняя женщина, а наверху меня ждет маленькая дочь.
– Но ведь с ней там должна быть няня, разве не так?
– Да, но я все равно не могу оставить ее в отеле. Полагаю, мне лучше находиться рядом с ней, майор Нейпир.
Он не обратил ни малейшего внимания на ее отговорки и лишь теснее прижал к себе.
– А где же ваш муж? Благополучно отсиживается в безопасном месте? – Он ехидно ухмыльнулся и посмотрел ей в глаза. – Я ничего не скажу ему, если хотите.
– Он сейчас в городе Ипо, но в любую минуту может оказаться здесь! – сердито проворчала Фрэнсин.
Черные брови майора удивленно поползли вверх.
– Ипо? Дорогая, из этого города сейчас уже никто не может выбраться, поверьте мне. По крайней мере, целым и невредимым. Еще сегодня утром этот город оказался в нежных руках генерала Ямаситы.
Лицо Фрэнсин стало мертвенно-бледным.
– Не может быть! Почему же не было никаких официальных сообщений?
– Не будьте столь наивны, мадам, – иронически усмехнулся майор. – Наши цензоры сейчас делают все возможное, чтобы вы не узнали, как славно мы защищаем свои владения.
– Мой муж работает на шахте и никакого отношения к военным действиям не имеет, – отыскала она последний аргумент, прекрасно понимая его несостоятельность. – Через три дня он будет здесь.
– Как вам будет угодно, но дело даже не в этом. Самое главное, что сейчас его здесь нет. А я рядом с вами.
– Я хочу сесть, – простонала она, безуспешно пытаясь выскользнуть из его цепких, несмотря на тяжелое ранение, рук.
– Знаете, Фрэнсин, вашему мужу здорово повезло с женой, – прошептал он. – И еще больше повезет, если он все-таки каким-то чудесным образом выберется из жестких лап генерала Ямаситы.
– Я хочу сесть, – снова повторила она, с ужасом ощущая, как к горлу подбирается тошнота.
– Неплохая идея, – неожиданно согласился он. – Мы закажем бутылку хорошего шампанского.
Фрэнсин вырвалась из его рук и направилась к столику, за которым сидели Эдвина Давенпорт и ее угрюмый отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43