На витринах лежали плакаты с изображением Хо Ши Мина, вьетнамские флаги, карты этого региона, униформа американских солдат, многочисленные фотографии боевых действий, а также предметы личного обихода как вьетнамских, так и американских солдат.
За небольшим столиком сидели несколько чернокожих пар ней; вместе с владельцем магазина Рэндолфом Прунедой они поглощали пиво и обменивались новостями. Клэй хорошо знал этих ребят еще по вьетнамской войне. С тех пор одни стали участниками антивоенного движения, другие занялись мелким бизнесом, а третьи просто просиживали часами в кафе и ресторанах, пропивая полученные от правительства пособия. Он сочувствовал последним, но вместе с тем испытывал к ним неприязнь, так как не любил слабаков, которые ломаются под тяжестью жизненных невзгод.
– Привет, Рэндолф. – Он положил руку на плечо владельцу магазина.
– А, это ты, – обрадовался тот, загремев костылями.
– Да, собственной персоной.
Рэндолф потерял во Вьетнаме ногу и с тех пор ходил на костылях, хотя правительство предоставило ему бесплатный протез.
– Хочешь пива? – спросил он, кивая на товарищей. – Мы тут решили немного посидеть. Присоединяйся.
Клэй решительно покачал головой:
– Нет, нет, спасибо.
– Если тебя не устраивает наша компания, можем подняться наверх и поговорить там. Неужели нам не о чем поговорить, Клэй?
– У меня нет времени, Рэндолф. Давай ближе к делу.
Хозяин магазина ухмыльнулся:
– Сначала заплати.
Манро вынул из бумажника двести пятьдесят долларов и протянул ему.
– Понимаешь, у меня сейчас большие проблемы с наличными… – извиняющимся тоном пояснил Рэндолф.
– Ну так что ты узнал? – прервал его Клэй.
– Что за спешка?
– Я на работе, Рэндолф.
– Ты об этой девушке? – удивился тот. – Должно быть, дела твои не так хороши, если приходится платить наличными.
– Что ты узнал, Рэндолф? – раздраженно повторил Клэй.
Рэндолф посмотрел на него глазами с красными прожилками:
– Если ты так охотно заплатил мне двести пятьдесят баксов, то, вероятно, заплатишь и все пятьсот, не так ли?
Клэй побагровел от возмущения и сжал руку ветерана.
– Эй, приятель, ты что, с ума сошел? – заорал тот, охнув от боли.
Чернокожие повернулись к ним и настороженно притихли. Клэй не боялся этих парней, но все же не испытывал никакого желания связываться с ними прямо сейчас.
– Рэндолф, последний раз спрашиваю: что ты можешь мне сообщить?
– На границе Бронкса и Брукнера, – недовольно проворчал Рэндолф, – есть несколько домов, где обычно селятся выходцы из Индокитая. Мне сказали, что совсем недавно там появилась девушка с татуировкой на руке. Судя по всему, она от кого-то скрывается.
Клэй извинился перед ветераном вьетнамской войны, дал ему еще пятьдесят долларов и похлопал по плечу:
– Спасибо, Рэндолф.
Он вышел из магазина так быстро, что даже не услышал, как хозяин магазина бросил ему вдогонку:
– Пошел к черту!
Клэй Манро не мог избавиться от унизительного чувства позорного поражения, которое нанесла ему эта хрупкая девушка. Он, ветеран войны, кавалер ордена «Пурпурное сердце», преуспевающий частный детектив, лежит на земле, а какая-то замухрышка с раскосыми глазенками бьет его пяткой в грудь. Однако со временем злость стала затихать, а ее место заняли жалость и сочувствие к этой красивой женщине с гневным взглядом. Ведь сейчас она оказалась на улице без денег и даже без надежды получить помощь от кого бы то ни было.
Он остановил машину возле какого-то огромного склада, огляделся вокруг и пошел вверх по узкой пыльной улочке. Здесь стояли грязные запущенные развалюхи, невольно напомнившие ему о вьетнамской войне. Там смерть подстерегала его за каждым углом. В самом конце улицы он увидел несколько полуразвалившихся зданий без стекол и дверей. Миновав несколько покореженных автомобилей, он подошел к первому дому и посмотрел вверх. Конечно, она была умной женщиной и наверняка побеспокоилась о своей безопасности. Но другого выхода нет. Надо во что бы то ни стало найти ее.
Он медленно обошел вокруг старого трехэтажного здания, изучил все входы и выходы, проверил пожарную лестницу, не обнаружив при этом никаких признаков жизни, за исключением, пожалуй, легкого запаха, который безошибочно привел его к одной из дверей. Как он и ожидал, она оказалась запертой.
Клэй постоял, прислушался, а потом нажал плечом, и дверь, заскрипев старыми засовами, распахнулась. В нос ударил зловонный запах мочи, восточных приправ, алкоголя, табака и человеческого пота. Посреди квартиры стояла самодельная металлическая печь, в которой горел огонь, а вокруг нее лежали несколько грязных бездомных в лохмотьях.
– Какого черта тебе здесь надо? – весьма недружелюбно прошипел один из них, с трудом оторвав голову от вонючего хлама, служившего ему, очевидно, подушкой.
– Мне нужна Сакура Уэда, – спокойно объяснил Клэй. – Вы не знаете, где я могу найти ее?
– Нет здесь никакой Сакуры, – недовольно проворчал оборванец хриплым голосом.
Клэй медленно направился к дальней двери, стараясь не наступить ненароком на спящих. В самом конце комнаты он все же опрокинул какое-то ведро, и оно упало со страшным грохотом. Люди зашевелились, матерясь на чем свет стоит и проклиная непрошеного гостя.
– Кто это выломал нашу дверь? – загнусавил один из них, протирая пьяные глаза. – Ты кто такой? Легавый? Чего тебе здесь надо, мать твою…
Клэй схватил его за руку и дернул к себе.
– Ну-ка быстро выкладывай, где здесь китайская девушка?
– Нет здесь никаких девушек, – отшатнулся тот, испуганно вращая глазами. – И вообще, пошел ты…
Клэй видел боковым зрением, что проснувшиеся бродяги поднялись со своих лежанок и начали окружать его, угрожающе вытянув вперед руки.
– Зачем ты выломал нашу дверь? – раздались возмущенные голоса. – Какого дьявола тебе здесь надо? Мы здесь замерзнем, к чертовой матери, из-за тебя!
Сообразив, что с этими оборванцами ему в одиночку не справиться, Клэй пошел на попятный.
– Я ищу девушку с китайской внешностью.
– А я сейчас перережу тебе горло! – прорычал кто-то. – Думаю, после этого тебе никакая девушка больше не понадобится.
Манро не испугался психологической атаки, и бомжи, осознав это, отступили.
Клэй открыл дверь и вошел в помещение, которое оказалось общественной кухней. Оттуда он проследовал до следующей двери, открыл ее и начал медленно подниматься по лестнице, прислушиваясь к каждому шороху. На втором этаже никого не было. Похоже, все спустились вниз, где можно было хоть немного согреться.
– Убирайся прочь! – прогремел над его ухом чей-то хриплый голос.
Клэй увидел перед собой безумные глаза какого-то старика.
– Ты дьявол! – завопил тот, ткнув в него пальцем. – Черный дьявол!
– Где китаянка? – рявкнул Клэй, не обращая внимания на его вопли. – Где она?
– Пошел к черту! – еще громче завопил старик, размахивая руками.
Клэй попятился, стараясь не поворачиваться спиной к сумасшедшему.
– Не двигайся! – неожиданно прозвучал знакомый голос.
Он повернул голову, но в темноте ничего не увидел. Голос был низким, хриплым, прокуренным и мог принадлежать только Сакуре Уэда.
– Успокойся, Сакура! – крикнул Клэй, беспомощно оглядываясь по сторонам. – Все хорошо, не надо больше никуда убегать. Не заставляй, меня применять силу. – При этих словах он даже улыбнулся, подумав о том, как нелепо прозвучала эта угроза после того, как она одним ударом уложила его на землю рядом с домом албанца.
Ответа не последовало.
– Сакура, неужели ты не понимаешь, что тебе больше некуда бежать?
– Стой на месте! – приказала она. Клэй поднял голову и увидел ее на верхней ступеньке лестницы.
Ее волосы были распущены, а на щеках горел нездоровый румянец.
– Не двигайся, или я убью тебя! – пригрозила она с отчетливым азиатским акцентом.
– Нет, Сакура, ты не убьешь меня, – спокойно ответил Клэй. – В прошлый раз ты застала меня врасплох, но сейчас такие штучки не пройдут. Я знаю, что у тебя за спиной нож, так что ничего не получится.
Сакура перестала прятать руку и шагнула вперед. В ее правой руке сверкнуло уже знакомое ему длинное лезвие. Причем она держала его так, что у Клэя не оставалось никаких сомнений в том, что она знает, как с ним обращаться. Он уже давно понял, что в жизни ей не раз приходилось себя защищать.
– Неужели ты думаешь, что испугала меня? – улыбнулся он, внимательно глядя ей прямо в глаза.
Выждав минуту, он шагнул к ней.
Сакура сделала выпад и описала ножом круг. Клэй отскочил, но потом снова начал наступать. Конечно, он был достаточно силен – и ловок, чтобы применить прием, схватить ее за руку и отобрать нож, но она могла порезать ему руки, а ему не очень-то хотелось истекать кровью в этом грязном, вонючем бомжатнике.
Сакура медленно отступала к стене, и наконец, прижалась к ней спиной и застыла, выставив перед собой руку с ножом. Только сейчас, на фоне окна, Клэй увидел, что на ней была та же одежда, в которой он видел ее в прошлый раз. Как только она выдерживает в легком платье на таком собачьем холоде?
– Не подходи! – пригрозила она, помахивая, ножом и демонстрируя готовность в любую минуту нанести удар.
– Сакура, ты можешь поцарапать меня, не более того, – уговаривал ее Клэй. – Не дури. Тебя никто не обидит. А если ты попытаешься ударить меня ножом, я могу запросто сломать тебе руку, а то и шею. Зачем тебе это надо? Опусти нож, и мы спокойно поговорим.
Он не мог не отметить, что она была прекрасна в этот момент – сильная, отважная, дикая, готовая на все ради свободы, излучающая какую-то необъяснимую уверенность в своих силах. Словом, настоящий боец, готовый сражаться до последнего вздоха.
– Сакура, ради всего святого, опусти нож, – взмолился Клэй, медленно приближаясь к ней. – Клянусь, я не причиню тебе зла.
– Не ври, я знаю, кто ты такой.
– Неужели? Как интересно!
– Ты рэйбен. Тебя послал сюда Джей Хан.
– Джей Хан? – переспросил Клэй и облегченно вздохнул. – Не знаю никакого Джей Хана. – Он отошел на несколько шагов назад, решив не загонять ее в угол. – Ты ошибаешься, Сакура, меня зовут Клэй Манро, и работаю я на Фрэнсин Лоуренс. Именно по ее инициативе мы пытались задержать тебя в квартире Стефана Георгиу.
– Ты лжешь.
– Я никогда не лгу, Сакура. – Он поднял руки в примирительном жесте. – Послушай, мы, конечно, поступили с тобой по-свински, но сейчас тебе некуда бежать. Поэтому предлагаю не осложнять и без того ужасное положение, в котором ты оказалась, и пойти со мной.
Она даже глазом не моргнула. По всему было видно, что девушка приготовилась к последнему сражению и ни за что на свете не отступит от своих намерений. Сейчас можно было надеяться только на силу слова и доводы разума.
– Послушай, почему бы нам не выйти из этой вонючей дыры? – предложил Манро. – Мы могли бы перекусить где-нибудь, выпить по чашке кофе и спокойно поговорить. А когда ты успокоишься, мы пойдем к миссис Лоуренс.
– Я видела твой фотоаппарат, – процедила она сквозь зубы.
– Не понял?
– Я видела, как в метро ты фотографировал меня.
– Ну и что? – искренне удивился Клэй. – Это моя работа. Как я могу отыскать в этом городе человека, если у меня нет даже его фотографии? – Он развел руками и снова принялся уговаривать ее: – Послушай, Сакура, ты устала, голодна и еле держишься на ногах. Ты ела что-нибудь за последние четыре дня? Вряд ли.
– Я не позволю тебе отправить меня к ним, – прошипела, как дикая кошка, Сакура.
– К кому? – вытаращил он глаза. – Послушай, я еще раз повторяю, что выполняю задание Фрэнсин Лоуренс и пришел сюда один, без оружия. Если хочешь знать, я был ранен во Вьетнаме, и у меня нет ни малейшего желания получить перо в бок в этой вонючей дыре. У меня рана до сих пор ноет, а ты пнула меня ногой прямо в грудь. Я не желаю тебе зла, Сакура, честное слово. Опусти нож, и пойдем отсюда.
– Я могу убить тебя даже без ножа, – продолжала упорствовать она, но уже без прежней уверенности.
– Боже мой, какие страсти! – простонал Клэй, закатив глаза. – Ты не сможешь убить меня даже из базуки, дорогая. Все, что ты можешь сделать, так это поцарапать мне руки и разодрать ногтями лицо. А я могу сделать с тобой все, что захочу. – Клэй сам удивился, что его слова прозвучали совсем не так уверенно, как он бы этого хотел.
Убедившись в том, что она не собирается сдаваться без боя, он тяжело вздохнул, выставил вперед руки и двинулся к ней, внутренне приготовившись к самому худшему. И вдруг с ужасом обнаружил, что она ужасно грязная. Впрочем, ничего удивительного: в этой грязной халупе просто невозможно остаться чистой.
В этот момент за спиной послышался какой-то шум. Клэй оглянулся и увидел внизу морщинистое лицо сумасшедшего старика, уставившегося на них безумными глазами.
– Проваливай отсюда! – скомандовал Манро, вдруг осознав, что оказался между двумя сумасшедшими.
– Это ты проваливай, мерзавец! – злобно прошипел старик, – Черному дьяволу место в аду, белому ангелу – в раю. – Он увидел нож в руках Сакуры и радостно завизжал: – Вот сейчас она тебе покажет, черный дьявол! Она проткнет твое черное пузо!
Не долго думая Манро оторвал от стены кусок штукатурки и швырнул его в старика. Тот попятился, осыпая его проклятиями, и вскоре исчез из виду. Только сейчас Клэй понял, что Сакура могла броситься на него и всадить нож по самую рукоятку. Почему же она этого не сделала?
– Твой сосед, кажется, немного того, – хмыкнул Манро, покрутив пальцем у виска.
Сейчас он находился так близко от нее, что она без труда могла бы пырнуть его ножом. Ее длинные ресницы и смуглая кожа напомнили ему какой-то тропический цветок, который он часто видел в джунглях Вьетнама. Ему вдруг стало до боли жаль эту несчастную женщину, которая металась по городу, как загнанный зверь, а сейчас, оказавшись в ловушке, дрожала от ужаса, но не собиралась сдаваться.
– Послушай, Сакура, – произнес он, всем своим видом показывая, что не намерен на нее нападать, – ты в западне. Если хочешь знать, я вполне мог бы выйти на улицу и позвать полицейских, но я этого не делаю. Хватит бегать по городу и пугать людей своим диким видом.
– Уходи немедленно, – прохрипела она пересохшими губами и снова направила на него нож.
Клэй подумал, что придется брать ее силой.
– Послушай, – все еще продолжал он ее уговаривать, – я единственный человек, который в состоянии тебе помочь. Понимаешь? Единственный! У тебя нет ни цента в кармане, нет крыши над головой, нет друзей или знакомых, которые могли бы тебе помочь. Ты не сможешь долго прятаться в этих развалинах. Вечером сюда приедут бульдозеры и снесут все эти развалюхи к чертовой матери. Сакура, будь умницей, не дури. У тебя нет выбора, кроме одного – поверить мне и пойти со мной.
Нож сверкнул в полумраке, чуть не уткнувшись ему в грудь.
– Уходи!
Он не стал с ней спорить, не стал угрожать, а просто сделал шаг назад и приготовился отразить нападение.
– Сакура, последний раз прошу: пойдем со мной. Я хочу помочь тебе. – Он уже не просил, он умолял ее.
Предчувствие его не обмануло. Она изогнулась дугой и молнией метнулась к нему, выбросив руку с ножом. И только въевшийся в подсознание инстинкт самосохранения позволил ему уклониться от удара, хотя лезвие ножа прошло на волосок от его уха. Наклонившись, он ухватил ее за ремень джинсов и поднял над полом, а потом отшвырнул в сторону. Она покатилась по ступенькам, так и не выпустив из руки нож.
– Ну все, Сакура, – разозлился Клэй, – мое терпение лопнуло! Либо ты идешь со мной, либо остаешься здесь и подохнешь от воспаления легких. Мне надоело уговаривать тебя. Я предлагаю тебе нормальные условия, еду, тепло и лечение, а ты ведешь себя как дикое животное. Если ты не совсем еще сошла с ума, то должна согласиться со мной.
По правде говоря, Сакура действительно была не совсем в своем уме. Лихорадка истощила ее силы, голод сковал сознание, а ощущение безысходности подорвало надежду на лучшее. А тут еще эти бездомные бродяги, от которых ее тошнило. Потрясения последних дней лишили ее способности здраво рассуждать и принимать трезвые решения. Вот и сейчас, лежа на полу, она искоса глянула на обидчика и вдруг увидела, как из-за его спины выглянул Роджер и хитро подмигнул ей. Она в ужасе закрыла глаза – ведь Роджера давно уже нет в живых. Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения, но оно не исчезло. Более того, крупная голова Роджера поднялась к потолку, растянулась на два ярда и прошептала ей на ухо: «Я твой, Сакура». Она попыталась отодвинуться от него, но он обхватил ее огромным толстым хвостом и крепко прижал к себе. «Я всегда буду твоим, Сакура».
Она вздрогнула и открыла глаза. «Убей его, – шептал Роджер. – Убей тем самым ножом, который я тебе дал. Я позабочусь о тебе, Сакура, не волнуйся. Я всегда буду рядом с тобой».
Ей вдруг показалось, что она сейчас не в Нью-Йорке, а в Лаосе, в Долине кувшинов, а над головой сияет солнце, которое в любую минуту могут закрыть огромные самолеты В-52.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
За небольшим столиком сидели несколько чернокожих пар ней; вместе с владельцем магазина Рэндолфом Прунедой они поглощали пиво и обменивались новостями. Клэй хорошо знал этих ребят еще по вьетнамской войне. С тех пор одни стали участниками антивоенного движения, другие занялись мелким бизнесом, а третьи просто просиживали часами в кафе и ресторанах, пропивая полученные от правительства пособия. Он сочувствовал последним, но вместе с тем испытывал к ним неприязнь, так как не любил слабаков, которые ломаются под тяжестью жизненных невзгод.
– Привет, Рэндолф. – Он положил руку на плечо владельцу магазина.
– А, это ты, – обрадовался тот, загремев костылями.
– Да, собственной персоной.
Рэндолф потерял во Вьетнаме ногу и с тех пор ходил на костылях, хотя правительство предоставило ему бесплатный протез.
– Хочешь пива? – спросил он, кивая на товарищей. – Мы тут решили немного посидеть. Присоединяйся.
Клэй решительно покачал головой:
– Нет, нет, спасибо.
– Если тебя не устраивает наша компания, можем подняться наверх и поговорить там. Неужели нам не о чем поговорить, Клэй?
– У меня нет времени, Рэндолф. Давай ближе к делу.
Хозяин магазина ухмыльнулся:
– Сначала заплати.
Манро вынул из бумажника двести пятьдесят долларов и протянул ему.
– Понимаешь, у меня сейчас большие проблемы с наличными… – извиняющимся тоном пояснил Рэндолф.
– Ну так что ты узнал? – прервал его Клэй.
– Что за спешка?
– Я на работе, Рэндолф.
– Ты об этой девушке? – удивился тот. – Должно быть, дела твои не так хороши, если приходится платить наличными.
– Что ты узнал, Рэндолф? – раздраженно повторил Клэй.
Рэндолф посмотрел на него глазами с красными прожилками:
– Если ты так охотно заплатил мне двести пятьдесят баксов, то, вероятно, заплатишь и все пятьсот, не так ли?
Клэй побагровел от возмущения и сжал руку ветерана.
– Эй, приятель, ты что, с ума сошел? – заорал тот, охнув от боли.
Чернокожие повернулись к ним и настороженно притихли. Клэй не боялся этих парней, но все же не испытывал никакого желания связываться с ними прямо сейчас.
– Рэндолф, последний раз спрашиваю: что ты можешь мне сообщить?
– На границе Бронкса и Брукнера, – недовольно проворчал Рэндолф, – есть несколько домов, где обычно селятся выходцы из Индокитая. Мне сказали, что совсем недавно там появилась девушка с татуировкой на руке. Судя по всему, она от кого-то скрывается.
Клэй извинился перед ветераном вьетнамской войны, дал ему еще пятьдесят долларов и похлопал по плечу:
– Спасибо, Рэндолф.
Он вышел из магазина так быстро, что даже не услышал, как хозяин магазина бросил ему вдогонку:
– Пошел к черту!
Клэй Манро не мог избавиться от унизительного чувства позорного поражения, которое нанесла ему эта хрупкая девушка. Он, ветеран войны, кавалер ордена «Пурпурное сердце», преуспевающий частный детектив, лежит на земле, а какая-то замухрышка с раскосыми глазенками бьет его пяткой в грудь. Однако со временем злость стала затихать, а ее место заняли жалость и сочувствие к этой красивой женщине с гневным взглядом. Ведь сейчас она оказалась на улице без денег и даже без надежды получить помощь от кого бы то ни было.
Он остановил машину возле какого-то огромного склада, огляделся вокруг и пошел вверх по узкой пыльной улочке. Здесь стояли грязные запущенные развалюхи, невольно напомнившие ему о вьетнамской войне. Там смерть подстерегала его за каждым углом. В самом конце улицы он увидел несколько полуразвалившихся зданий без стекол и дверей. Миновав несколько покореженных автомобилей, он подошел к первому дому и посмотрел вверх. Конечно, она была умной женщиной и наверняка побеспокоилась о своей безопасности. Но другого выхода нет. Надо во что бы то ни стало найти ее.
Он медленно обошел вокруг старого трехэтажного здания, изучил все входы и выходы, проверил пожарную лестницу, не обнаружив при этом никаких признаков жизни, за исключением, пожалуй, легкого запаха, который безошибочно привел его к одной из дверей. Как он и ожидал, она оказалась запертой.
Клэй постоял, прислушался, а потом нажал плечом, и дверь, заскрипев старыми засовами, распахнулась. В нос ударил зловонный запах мочи, восточных приправ, алкоголя, табака и человеческого пота. Посреди квартиры стояла самодельная металлическая печь, в которой горел огонь, а вокруг нее лежали несколько грязных бездомных в лохмотьях.
– Какого черта тебе здесь надо? – весьма недружелюбно прошипел один из них, с трудом оторвав голову от вонючего хлама, служившего ему, очевидно, подушкой.
– Мне нужна Сакура Уэда, – спокойно объяснил Клэй. – Вы не знаете, где я могу найти ее?
– Нет здесь никакой Сакуры, – недовольно проворчал оборванец хриплым голосом.
Клэй медленно направился к дальней двери, стараясь не наступить ненароком на спящих. В самом конце комнаты он все же опрокинул какое-то ведро, и оно упало со страшным грохотом. Люди зашевелились, матерясь на чем свет стоит и проклиная непрошеного гостя.
– Кто это выломал нашу дверь? – загнусавил один из них, протирая пьяные глаза. – Ты кто такой? Легавый? Чего тебе здесь надо, мать твою…
Клэй схватил его за руку и дернул к себе.
– Ну-ка быстро выкладывай, где здесь китайская девушка?
– Нет здесь никаких девушек, – отшатнулся тот, испуганно вращая глазами. – И вообще, пошел ты…
Клэй видел боковым зрением, что проснувшиеся бродяги поднялись со своих лежанок и начали окружать его, угрожающе вытянув вперед руки.
– Зачем ты выломал нашу дверь? – раздались возмущенные голоса. – Какого дьявола тебе здесь надо? Мы здесь замерзнем, к чертовой матери, из-за тебя!
Сообразив, что с этими оборванцами ему в одиночку не справиться, Клэй пошел на попятный.
– Я ищу девушку с китайской внешностью.
– А я сейчас перережу тебе горло! – прорычал кто-то. – Думаю, после этого тебе никакая девушка больше не понадобится.
Манро не испугался психологической атаки, и бомжи, осознав это, отступили.
Клэй открыл дверь и вошел в помещение, которое оказалось общественной кухней. Оттуда он проследовал до следующей двери, открыл ее и начал медленно подниматься по лестнице, прислушиваясь к каждому шороху. На втором этаже никого не было. Похоже, все спустились вниз, где можно было хоть немного согреться.
– Убирайся прочь! – прогремел над его ухом чей-то хриплый голос.
Клэй увидел перед собой безумные глаза какого-то старика.
– Ты дьявол! – завопил тот, ткнув в него пальцем. – Черный дьявол!
– Где китаянка? – рявкнул Клэй, не обращая внимания на его вопли. – Где она?
– Пошел к черту! – еще громче завопил старик, размахивая руками.
Клэй попятился, стараясь не поворачиваться спиной к сумасшедшему.
– Не двигайся! – неожиданно прозвучал знакомый голос.
Он повернул голову, но в темноте ничего не увидел. Голос был низким, хриплым, прокуренным и мог принадлежать только Сакуре Уэда.
– Успокойся, Сакура! – крикнул Клэй, беспомощно оглядываясь по сторонам. – Все хорошо, не надо больше никуда убегать. Не заставляй, меня применять силу. – При этих словах он даже улыбнулся, подумав о том, как нелепо прозвучала эта угроза после того, как она одним ударом уложила его на землю рядом с домом албанца.
Ответа не последовало.
– Сакура, неужели ты не понимаешь, что тебе больше некуда бежать?
– Стой на месте! – приказала она. Клэй поднял голову и увидел ее на верхней ступеньке лестницы.
Ее волосы были распущены, а на щеках горел нездоровый румянец.
– Не двигайся, или я убью тебя! – пригрозила она с отчетливым азиатским акцентом.
– Нет, Сакура, ты не убьешь меня, – спокойно ответил Клэй. – В прошлый раз ты застала меня врасплох, но сейчас такие штучки не пройдут. Я знаю, что у тебя за спиной нож, так что ничего не получится.
Сакура перестала прятать руку и шагнула вперед. В ее правой руке сверкнуло уже знакомое ему длинное лезвие. Причем она держала его так, что у Клэя не оставалось никаких сомнений в том, что она знает, как с ним обращаться. Он уже давно понял, что в жизни ей не раз приходилось себя защищать.
– Неужели ты думаешь, что испугала меня? – улыбнулся он, внимательно глядя ей прямо в глаза.
Выждав минуту, он шагнул к ней.
Сакура сделала выпад и описала ножом круг. Клэй отскочил, но потом снова начал наступать. Конечно, он был достаточно силен – и ловок, чтобы применить прием, схватить ее за руку и отобрать нож, но она могла порезать ему руки, а ему не очень-то хотелось истекать кровью в этом грязном, вонючем бомжатнике.
Сакура медленно отступала к стене, и наконец, прижалась к ней спиной и застыла, выставив перед собой руку с ножом. Только сейчас, на фоне окна, Клэй увидел, что на ней была та же одежда, в которой он видел ее в прошлый раз. Как только она выдерживает в легком платье на таком собачьем холоде?
– Не подходи! – пригрозила она, помахивая, ножом и демонстрируя готовность в любую минуту нанести удар.
– Сакура, ты можешь поцарапать меня, не более того, – уговаривал ее Клэй. – Не дури. Тебя никто не обидит. А если ты попытаешься ударить меня ножом, я могу запросто сломать тебе руку, а то и шею. Зачем тебе это надо? Опусти нож, и мы спокойно поговорим.
Он не мог не отметить, что она была прекрасна в этот момент – сильная, отважная, дикая, готовая на все ради свободы, излучающая какую-то необъяснимую уверенность в своих силах. Словом, настоящий боец, готовый сражаться до последнего вздоха.
– Сакура, ради всего святого, опусти нож, – взмолился Клэй, медленно приближаясь к ней. – Клянусь, я не причиню тебе зла.
– Не ври, я знаю, кто ты такой.
– Неужели? Как интересно!
– Ты рэйбен. Тебя послал сюда Джей Хан.
– Джей Хан? – переспросил Клэй и облегченно вздохнул. – Не знаю никакого Джей Хана. – Он отошел на несколько шагов назад, решив не загонять ее в угол. – Ты ошибаешься, Сакура, меня зовут Клэй Манро, и работаю я на Фрэнсин Лоуренс. Именно по ее инициативе мы пытались задержать тебя в квартире Стефана Георгиу.
– Ты лжешь.
– Я никогда не лгу, Сакура. – Он поднял руки в примирительном жесте. – Послушай, мы, конечно, поступили с тобой по-свински, но сейчас тебе некуда бежать. Поэтому предлагаю не осложнять и без того ужасное положение, в котором ты оказалась, и пойти со мной.
Она даже глазом не моргнула. По всему было видно, что девушка приготовилась к последнему сражению и ни за что на свете не отступит от своих намерений. Сейчас можно было надеяться только на силу слова и доводы разума.
– Послушай, почему бы нам не выйти из этой вонючей дыры? – предложил Манро. – Мы могли бы перекусить где-нибудь, выпить по чашке кофе и спокойно поговорить. А когда ты успокоишься, мы пойдем к миссис Лоуренс.
– Я видела твой фотоаппарат, – процедила она сквозь зубы.
– Не понял?
– Я видела, как в метро ты фотографировал меня.
– Ну и что? – искренне удивился Клэй. – Это моя работа. Как я могу отыскать в этом городе человека, если у меня нет даже его фотографии? – Он развел руками и снова принялся уговаривать ее: – Послушай, Сакура, ты устала, голодна и еле держишься на ногах. Ты ела что-нибудь за последние четыре дня? Вряд ли.
– Я не позволю тебе отправить меня к ним, – прошипела, как дикая кошка, Сакура.
– К кому? – вытаращил он глаза. – Послушай, я еще раз повторяю, что выполняю задание Фрэнсин Лоуренс и пришел сюда один, без оружия. Если хочешь знать, я был ранен во Вьетнаме, и у меня нет ни малейшего желания получить перо в бок в этой вонючей дыре. У меня рана до сих пор ноет, а ты пнула меня ногой прямо в грудь. Я не желаю тебе зла, Сакура, честное слово. Опусти нож, и пойдем отсюда.
– Я могу убить тебя даже без ножа, – продолжала упорствовать она, но уже без прежней уверенности.
– Боже мой, какие страсти! – простонал Клэй, закатив глаза. – Ты не сможешь убить меня даже из базуки, дорогая. Все, что ты можешь сделать, так это поцарапать мне руки и разодрать ногтями лицо. А я могу сделать с тобой все, что захочу. – Клэй сам удивился, что его слова прозвучали совсем не так уверенно, как он бы этого хотел.
Убедившись в том, что она не собирается сдаваться без боя, он тяжело вздохнул, выставил вперед руки и двинулся к ней, внутренне приготовившись к самому худшему. И вдруг с ужасом обнаружил, что она ужасно грязная. Впрочем, ничего удивительного: в этой грязной халупе просто невозможно остаться чистой.
В этот момент за спиной послышался какой-то шум. Клэй оглянулся и увидел внизу морщинистое лицо сумасшедшего старика, уставившегося на них безумными глазами.
– Проваливай отсюда! – скомандовал Манро, вдруг осознав, что оказался между двумя сумасшедшими.
– Это ты проваливай, мерзавец! – злобно прошипел старик, – Черному дьяволу место в аду, белому ангелу – в раю. – Он увидел нож в руках Сакуры и радостно завизжал: – Вот сейчас она тебе покажет, черный дьявол! Она проткнет твое черное пузо!
Не долго думая Манро оторвал от стены кусок штукатурки и швырнул его в старика. Тот попятился, осыпая его проклятиями, и вскоре исчез из виду. Только сейчас Клэй понял, что Сакура могла броситься на него и всадить нож по самую рукоятку. Почему же она этого не сделала?
– Твой сосед, кажется, немного того, – хмыкнул Манро, покрутив пальцем у виска.
Сейчас он находился так близко от нее, что она без труда могла бы пырнуть его ножом. Ее длинные ресницы и смуглая кожа напомнили ему какой-то тропический цветок, который он часто видел в джунглях Вьетнама. Ему вдруг стало до боли жаль эту несчастную женщину, которая металась по городу, как загнанный зверь, а сейчас, оказавшись в ловушке, дрожала от ужаса, но не собиралась сдаваться.
– Послушай, Сакура, – произнес он, всем своим видом показывая, что не намерен на нее нападать, – ты в западне. Если хочешь знать, я вполне мог бы выйти на улицу и позвать полицейских, но я этого не делаю. Хватит бегать по городу и пугать людей своим диким видом.
– Уходи немедленно, – прохрипела она пересохшими губами и снова направила на него нож.
Клэй подумал, что придется брать ее силой.
– Послушай, – все еще продолжал он ее уговаривать, – я единственный человек, который в состоянии тебе помочь. Понимаешь? Единственный! У тебя нет ни цента в кармане, нет крыши над головой, нет друзей или знакомых, которые могли бы тебе помочь. Ты не сможешь долго прятаться в этих развалинах. Вечером сюда приедут бульдозеры и снесут все эти развалюхи к чертовой матери. Сакура, будь умницей, не дури. У тебя нет выбора, кроме одного – поверить мне и пойти со мной.
Нож сверкнул в полумраке, чуть не уткнувшись ему в грудь.
– Уходи!
Он не стал с ней спорить, не стал угрожать, а просто сделал шаг назад и приготовился отразить нападение.
– Сакура, последний раз прошу: пойдем со мной. Я хочу помочь тебе. – Он уже не просил, он умолял ее.
Предчувствие его не обмануло. Она изогнулась дугой и молнией метнулась к нему, выбросив руку с ножом. И только въевшийся в подсознание инстинкт самосохранения позволил ему уклониться от удара, хотя лезвие ножа прошло на волосок от его уха. Наклонившись, он ухватил ее за ремень джинсов и поднял над полом, а потом отшвырнул в сторону. Она покатилась по ступенькам, так и не выпустив из руки нож.
– Ну все, Сакура, – разозлился Клэй, – мое терпение лопнуло! Либо ты идешь со мной, либо остаешься здесь и подохнешь от воспаления легких. Мне надоело уговаривать тебя. Я предлагаю тебе нормальные условия, еду, тепло и лечение, а ты ведешь себя как дикое животное. Если ты не совсем еще сошла с ума, то должна согласиться со мной.
По правде говоря, Сакура действительно была не совсем в своем уме. Лихорадка истощила ее силы, голод сковал сознание, а ощущение безысходности подорвало надежду на лучшее. А тут еще эти бездомные бродяги, от которых ее тошнило. Потрясения последних дней лишили ее способности здраво рассуждать и принимать трезвые решения. Вот и сейчас, лежа на полу, она искоса глянула на обидчика и вдруг увидела, как из-за его спины выглянул Роджер и хитро подмигнул ей. Она в ужасе закрыла глаза – ведь Роджера давно уже нет в живых. Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения, но оно не исчезло. Более того, крупная голова Роджера поднялась к потолку, растянулась на два ярда и прошептала ей на ухо: «Я твой, Сакура». Она попыталась отодвинуться от него, но он обхватил ее огромным толстым хвостом и крепко прижал к себе. «Я всегда буду твоим, Сакура».
Она вздрогнула и открыла глаза. «Убей его, – шептал Роджер. – Убей тем самым ножом, который я тебе дал. Я позабочусь о тебе, Сакура, не волнуйся. Я всегда буду рядом с тобой».
Ей вдруг показалось, что она сейчас не в Нью-Йорке, а в Лаосе, в Долине кувшинов, а над головой сияет солнце, которое в любую минуту могут закрыть огромные самолеты В-52.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43