Если один из них вложил в дело деньги, то другой, чтобы получить свою долю от прибыли, обязан был вносить свой вклад, который не обязательно должен был выражаться в деньгах. Шерри не сказал ей ничего нового.– Дело, за которое мы взялись, на ту пору было очень выгодным. Бог мой, тогда все вокруг наперебой требовали создание своей артиллерии. Если бы не мы, то кто-то другой взялся бы за организацию этого дела. Тэлбот оказывал нам немалую помощь, и это вполне естественно, что он получал свою долю. Никто из нас не выражал никакого недовольства по этому поводу. На какое-то время они замолчали. Потом Шерри сказал:– Жаль, что все так обернулось.Каролине не нужна была его жалость, и когда она заговорила, в ее голосе слышна была горечь.– Не надо щадить меня, Шерри. Я уже давно смирилась со всем этим. Мне известно, что Джеред подкупил инспектора. С точки зрения морали, он был не прав. Возможно, это было преступлением, но его очень влиятельная семья даже не подумала чем-нибудь помочь ему. Он поступил так, потому что у нас тогда постоянно были трудности с деньгами. – Она не задавалась вопросом, известно ли было Шерри о том, что Джеред снял деньги со счета Эдварда, и не видела причин для того, чтобы поднимать сейчас этот вопрос. И без того уже было сказано много неприятного о ее муже.Ее спутник удивленно смотрел на нее. Скорее всего, он заметил ее негодование и потому произнес успокаивающе:– Я очень сожалею о том, что произошло с Джередом, и понимаю, через что тебе и Эмили пришлось пройти. – Выдержав паузу, он перевел разговор в другое русло. – Послушай, Каролина, я хочу, чтобы ты правильно поняла меня. Мы с тобой старые друзья, и я думаю, что имею право тебе сказать это: мне неизвестно, в каком материальном положении оставил тебя Джеред, но если тебе что-нибудь нужно… В общем, я бы хотел тебе помочь.Каролину тронуло его беспокойство за нее и то, как деликатно он все это сказал, но она ничего не смогла бы принять от него. И мягко, но решительно она сказала ему об этом. Когда они подъехали к дому, отношения между ними были снова дружески-теплыми.– Спасибо тебе за эту прогулку, – сказала она, выходя из экипажа. – Я прекрасно провела время.Шерри задержал ее руку в своей несколько дольше, чем позволяли правила хорошего тона.– Если позволишь, я еще как-нибудь заеду к тебе.– Да, пожалуйста, я буду очень рада. И привози с собой молодых людей.Возможно, ее слова оказались не такими, как он ожидал, потому что он тут же отпустил ее руку.С самого начала их знакомства, поведение Шерри было похоже на ухаживание. Он всячески старался дать ей понять, что она ему нравится, но черту дозволенного он никогда не переступал. Однако, теперь она была свободна, и он с полным правом мог открыто ухаживать за ней, тем более, что его мать считала, будто ему давным-давно пора жениться.Каролина поднялась на крыльцо. У Уэлстонов были лакей и горничная, у которых работы было более чем достаточно, и поэтому она не стала звонить в дверь, а, войдя, закрыла ее сама.Действительно, а что уж тут такого невообразимого, если она снова выйдет замуж? Ради Эмили, которой нужна полная семья, это было бы разумным шагом. Больше всего на свете матери хотелось бы, чтобы ее ребенок рос в нормальной и безопасной обстановке. Каролина прекрасно понимала, что свет не был благосклонен к женщинам с детьми, лишенным покровительства мужчины. Но ей вовсе не хотелось выходить замуж, даже за такого доброго и обходительного человека, как Шерри. И даже за Адама.Она невольно вздрогнула, услышав его голос, доносившийся из гостиной. Войдя туда, она увидела, что они с Маргарет пили чай. Увидев Каролину, он встал из-за стола и спросил:– Ну и как прогулка?Услышав в его голосе нотки осуждения, она гневно вскинула голову: сам же отверг ее, а теперь вдруг ревнует!– Очень хорошо, – бесстрастно ответила она, снимая шляпку. – Я уже отвыкла от таких прогулок. В парке было очень весело, столько много нарядных, приветливых людей. Десятки знакомых подъезжали к нам с разговорами. – Она села за стол и взяла чашку с чаем, которую перед ней поставила Маргарет. – Да, чуть не забыла. Мы встретили Энди и Джека. Они спрашивали о Елене, которую все еще величают миссис Пламб, и об Эмили. Хотели прийти в гости, и я сказала им, что они могут зайти к нам. – Каролина вопросительно взглянула на хозяйку дома, спохватившись вдруг, что ее поведение может быть истолковано, как бесцеремонность. – Я думаю, вы не будете против?– Конечно, конечно! – тетушка с тревогой взглянула на Адама, чувствуя себя беспомощной, чтобы помочь ему. – Эмили постоянно вспоминает их. Она уже успела привязаться к этим молодым людям.– Да, – хмуро согласился Дьюард. – Эмили тоже имеет право принимать своих гостей. Мне кажется, она уже совсем освоилась в Лондоне. Также, как и ее мать.– А почему бы и нет, Адам? – с негодованием спросила Каролина. – Я родилась в Англии, выросла. И вообще, это моя родина!Он пристально взглянул на нее и отвел глаза.– Конечно, Каро. Прости меня. Извините, мне пора идти.Он быстро вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.На какое-то время в гостиной воцарилась тишина. Маргарет молча пила чай. И Каролина, испытывая неловкость из-за случившегося, произнесла наконец:– Простите. Это моя вина. Все никак не научусь придерживать свой язык.Миссис Уэлстон поставила чашку и спокойно сказала:– Адам повел себя возмутительно.– Да. – Каролина потупила глаза. Маргарет взяла в руки чулок и, внимательно разглядывая дырку, пробормотала:– Просто ужасно. – Затем взяла иголку с ниткой и принялась зашивать чулок. – Вы всегда так ссорились. Даже когда были детьми.– Я не хотела, чтобы так случилось. – Каролина чуть не плакала. – Нет, это несправедливо. Мне всегда хотелось, чтобы он поступал так, как хочется мне. Наверное, это именно я виновата во всех наших размолвках.Маргарет оторвалась от шитья и внимательно взглянула на молодую женщину, словно хотела понять, что та чувствует на самом деле. Затем, покачав головой, как будто увидела то, что и предполагала увидеть, продолжила штопать чулок.– Да, и таких ссор было уже бессчетное множество.Тетушка закончила штопать и положила чулок обратно в корзину, стоявшую рядом с креслом, в котором она сидела.– Но в этом не только ваша вина, моя дорогая. Адам всегда ужасно боялся терять людей, которых любил. Он редко привязывался к кому-нибудь, но если уж это происходило, то он приклеивался, как пиявка.– Но не к вам. Маргарет улыбнулась.– Я бы этого не допустила.– Однако он вас все равно очень любит. – Каролина посмотрела вдруг на свои руки: она все еще носила обручальное кольцо, которое надел ей на палец Джеред в день их свадьбы. Она настолько свыклась с ним, что даже не замечала. – Мне кажется, он стал таким из-за того, что рано потерял родителей. Ведь он был совсем маленький, когда остался сиротой. Такая трагедия не могла не отразиться на характере ребенка.– Да, он много успел пережить еще будучи маленьким мальчиком. Вам известно, как погибли его родители?Каролина ничего не знала об этом. Они с Адамом говорили обо всем, но только не о его родителях.– Он старался избегать этой темы в разговорах. Наверное, ему до сих пор тяжело вспоминать об этом, – сказала она.– Думаю, вам следует знать эту историю. – Маргарет тяжело вздохнула и нахмурилась. – Вам, конечно, известно, что его мать была индианкой. Ее отец имел свой магазинчик, и семья у них была очень большая. Это все, что было известно маленькому Адаму о своей родне по материнской линии. И вот когда мальчику исполнилось девять лет, он изъявил желание навестить родную деревню своей матери. После того, как она вышла замуж за англичанина, вся родня отреклась от бедной женщины, однако она заботилась, чтобы ее сын знал о своем происхождении и не стеснялся его. Адам тогда был похож на индуса еще больше, чем сейчас. Он всегда был смуглокожим, а под жарким солнцем Индии и вообще почернел, как головешка. Благодаря матери он прекрасно говорил на языке хинди, и, вероятно, женщина думала, что, увидев внука, отец ее сменит гнев на милость.– Ей удалось повидаться со своей семьей? – нетерпеливо спросила Каролина, когда Маргарет, о чем-то задумавшись, замолчала.– Нет. Не успела. Насколько мне известно они собирались отправиться туда в тот день, когда случилась эта страшная трагедия. А может, как раз и отправились. Но там в одной из деревень произошел какой-то конфликт между местным населением и британскими солдатами. По словам Адама, они с отцом и матерью шли по рынку. Отец был в мундире британской армии, но, судя по всему, он находился далеко от своего полка, и ему ничего не было известно о столкновении в деревне. Вдруг все увидели группу солдат, преследовавших какого-то индуса, на защиту которого встали его соплеменники: сбившись в кучу, они бросались в солдат камнями. В ответ на это британцы открыли ружейный огонь. А так как все происходило на рынке, где, естественно, полно было народу, непричастного к столкновению, то из-за беспорядочной стрельбы множество людей погибло. Перепугавшись, мать Адама схватила мальчика за руку и бросилась бежать, надеясь найти где-нибудь укрытие. Но в этот момент ее настигла солдатская пуля. Женщина упала, мальчик бросился к ней. Вокруг стоял невообразимый шум, суета и неразбериха. Его до сих пор иногда преследуют те воспоминания: крики, выстрелы, мечущиеся, ищущие спасения люди. Мальчик долго не мог понять, что его мать убита, а когда понял, долго не хотел в это поверить.– О, Боже! – воскликнула Каролина. – А где же делся его отец?– Из-за всей этой суматохи они потеряли друг друга из вида. Зная своего брата, могу предположить, что он бросился предотвращать кровопролитие. Когда же, наконец, он увидел сына и побежал к нему, то тоже был убит.Каролина оцепенела от ужаса.– А что же было с Адамом потом? – спросила она.– На него никто не обратил внимания. Наверное, солдаты приняли его за маленького индуса. Когда же они нашли тело его отца, то были удивлены, так как он был не из их полка. Адам увидел, как они подняли тело его отца и испугался, подумав, что жестокие солдаты намерены осквернить убитого или еще что-нибудь плохое сделать. Он бросился на них и на чисто английском языке закричал, чтобы они не смели издеваться над его отцом. Те поняли, что мальчик был англичанин и забрали его с собой, чтобы потом решить его дальнейшую судьбу. А также они взяли с собой и тело моего брата, а убитая мать Адама так и осталась лежать на рыночной площади. И никто не знает, что с нею потом стало.Каролина вспомнила настороженного смуглого мальчика с испуганными глазами, которым был Адам, когда впервые появился в Финли-Эббате. Он, как живой, стоял у нее перед глазами. Помнится, тогда, увидев его, ей хотелось обнять этого ребенка, приободрить, успокоить, убедить, что он среди друзей, он в полной безопасности.– Наверное, он винит себя в гибели своей матери? – спросила она, хотя ничуть не сомневалась, что так оно и есть.– Да, он считает, что мог, но не защитил свою мать.– Теперь я понимаю, почему он приехал за мной в Аскуэру.– Думаю, он чувствует себя ответственным за вас и Эмили. И злится на вас из-за Шеритона, потому что не доверяет ему.– Это понятно. Я и сама мало кому доверяю. Маргарет улыбнулась.– Тогда, по всей вероятности, жизнь вас кое-чему научила, потому что вы всегда были слишком доверчивы.– Нет, – возразила Каролина, желая быть честной. – Мне всегда хотелось самой найти правильный выход. Я мало обращала внимание на других.С минуту миссис Уэлстон молча смотрела на свою собеседницу.– Это неожиданное для вас утверждение, – наконец, произнесла она. – Вы изменились, Каролина. Признаюсь, я никогда не считала вас подходящей парой для Адама. Но сейчас я в этом не вполне уже уверена.Но похвала старой женщины не могла успокоить ее. Самой Каролине казалось, что она недостойна Адама. Она почувствовала потребность излить кому-нибудь душу. А Маргарет, как никто другой, имела право знать все.– Я причинила вашему племяннику слишком много страданий в прошлом, – произнесла она. Я с детства привыкла, что он во всем был послушен мне, и я привыкла поступать ему назло, если что-то он делал не так, как хотелось мне. Отчасти именно поэтому я и вышла замуж за Джереда. Я не хотела замечать, что мальчик Адам вырос, и что его чувства ко мне уже нельзя было назвать только детской привязанностью. – Она замолчала на мгновение, не зная, как объяснить, что в свое время была напугана напором страсти вчерашнего приятеля по детским играм. Но Маргарет слушала ее с таким видом, как будто ей все давно уже было известно до мельчайших подробностей. – В общем, он вырос, он стал вести себя как взрослый мужчина. Он сделался ужасно ревнив, он был нетерпим ко всем, кто приближался ко мне. И мне все это очень не понравилось. Я не хотела изменений наших прежних отношений, и, желая наказать его за это, я оставила его. Я не желала испытывать такие же чувств нему, какие он испытывал ко мне. Я хотела избежать этого всего. – Каролина покраснела. – Вы понимаете, о чем я?– Думаю, что да. – На лице тетушки не было и намека на осуждение. – Я догадывалась об этом.Каролина замялась на момент, но, решительно отбросив свое смущение, подумала, что ей необходимо выговориться до конца.– Я причинила ему тогда много страданий. И совсем недавно снова заставила его страдать. Эмили – его дочь.Маргарет охнула от удивления.– Об этом я не догадывалась. Я вообще, не думала, что вы встречались в то время.– Это было только один раз. Адам находился в Лондоне и расследовал как раз то самое дело о бракованных орудиях. Я узнала, что он собирался выдвинуть обвинение моему мужу, и решила отговорить от этого своего друга детства. Я считала, что он решил обвинить Джереда из чувства мести. Я думала, Адам не может простить, что я вышла замуж за Раули. И я отправилась к нему, я умоляла его оставить Джереда в покое.– Потом вы забеременели?– Адам ничего не знал. Мой муж догадывался, хотя ему и не было известно имя настоящего отца моего ребенка. Когда ваш племянник разыскал меня в Аскуэре, я скрыла от него, что Эмили – его дочь. Я не собиралась говорить ему правду, но это случилось само собой, когда мы возвращались в Англию на корабле.В глазах Маргарет светилось сочувствие.– Вероятно, где-то в глубине души вам хотелось, чтобы он узнал правду.– Может быть. – Каролина никогда раньше не думала об этом, но теперь ей показалось, что старая женщина была права. – Адам разозлился на меня. Не успели наши отношения более-менее наладиться, как снова все разрушилось. И теперь он все еще сердит на меня. Тетя Маргарет, что же мне делать?– Я не знаю, Каролина. Я не знаю, что тебе сейчас лучше всего предпринять, чтобы было лучше для всех вас – и для тебя, и для Эмили, и для Адама. Мне кажется, что сейчас не время для принятия решений.Каролина вспомнила о встрече с Гренби, о бумагах Джереда, которые им еще предстояло изучить, об угрозе, которая нависла над Адамом и, может быть, даже над ней самой. Как обычно она была эгоистичной… Ведь на карту были поставлены не только ее чувства, но и другие, более важные вещи.– Вы правы, – сказала она. – Сейчас не время. Тетя Маргарет, спасибо, что вы выслушали меня. * * * Тем временем Адам вышел на улицу, чтобы хоть немного успокоиться. Эта его необузданная ревность пугала его самого. Нельзя было давать волю этому разрушительному чувству, лучше подумать о том, что дальше ожидать от Каролины. От этой непредсказуемой женщины можно было ожидать что угодно. Разве мог он предполагать, что она отправится в глушь чужой страны, охваченной войной, вслед за своим опальным мужем, и что ему, Адаму, придется сопровождать ее оттуда. Аскуэра явилась поворотным моментом в ее жизни. Теперь Каролина – вдова. Все, что связывало ее с Джередом, осталось позади. Теперь ей нужно было строить свою жизнь заново. Ради себя и ради Эмили. И если Шеритон или кто-то другой захочет жениться на ней, то ни у кого нет права чинить этому препятствия.С такими мыслями он бездумно блуждал по городу, не обращая внимания на то, куда несли его ноги. И вдруг Адам резко остановился, увидев, что оказался у входа в приют для подкидышей. И сразу же на него нахлынули воспоминания о Саламанке, вытеснив прежние мысли о возможности очередного замужества Каролина. Черт возьми, Шеритон всего лишь пригласил ее на прогулку.Проклиная себя за свое идиотское поведение, он быстро пошел в направлении Ред Лайон Сквер. Во-первых, нужно извиниться. По крайней мере, хотя бы перед тетей Маргарет. А что касается, Каролины, то он просто расскажет ей о том, что ему удалось узнать сегодня. И это будет своего рода извинением.Войдя в дом, он увидел, как она в своем нарядном сиреневом платье поднималась наверх. Такая стройная, такая женственная… У Адама перехватило дыхание, и он почувствовал, что его недавнее негодование окончательно улетучилось.– Каро, – окликнул он, вцепившись рукой в перила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47