По крайней мере, в зоне С-2 точно. Аннабелла никогда не покидала С-2, не представляла, как застроены остальные Синие зоны.
Нельзя сказать, что она так уж заботилась о своем жилище. Весь день и большую часть вечера девушка проводила на работе, а дома лишь спала и иногда ела. Аннабелла знала, что некоторым людям, занимающим высокое положение в ВОИ, или таким, как Пенни, ее начальница, выделяли несколько комнат. Она надеялась когда-нибудь достичь таких высот, но в глубине души понимала, что это не очень важно. Вещей у нее было мало, ее личное имущество составляли в основном косметические средства, столь необходимые телерепортеру. Еще одна комната понадобилась бы ей лишь в одном случае – если бы у нее появился ребенок, а в ближайшее время это вряд ли произойдет.
«Хорошо бы переехать в квартиру, из окна которой можно увидеть что-нибудь интересное, как, например, в одном из тех зданий возле парка Ван-Коргландт или Вейв-Хилл», – подумала она, отбрасывая с обнаженного тела одеяло и выбираясь из постели с чашкой в руках. Хотя жилые районы теперь застроили домами, парковую зону сохранили, частично для отдыха – один из недавних репортажей Аннабеллы был о том, насколько важны детские игровые площадки в парках, – а главным образом потому, что деревья стали дефицитным ресурсом. Тибериум поглотил огромное количество растительности, поэтому оставшуюся берегли как зеницу ока.
«Поверить не могу, что все они мертвы».
Направляясь в ванную, Аннабелла отпила еще немного чаю и затем приступила к обычному утреннему ритуалу. Сначала осмотрела себя с ног до головы, чтобы убедиться, что у нее не появилось ни грамма лишнего веса, а лицо и руки (попадавшие в объектив камеры) по-прежнему безупречны, и, самое важное, что отсутствуют признаки отравления тибериумом. Аннабелла, как и остальные люди, появляющиеся на экране, должна была хорошо выглядеть, поэтому первые два этапа осмотра являлись обычным делом для людей ее профессии. А вот настоятельные рекомендации искать признаки заражения тибериумом уже давно вдалбливали всем людям в мире. Аннабелла еще помнила, как паниковала, когда в юности у нее позеленел кусочек кожи. Потом оказалось, что это обычная аллергия на золото, реакция на ювелирное изделие, подаренное Аннабелле ее другом. Парень стал после этого каким-то дерганым и порвал с ней спустя неделю.
«Грустно, многие мои романы заканчиваются именно так», – подумала Аннабелла, Нельзя сказать, что у нее оставалось много времени на личную жизнь. Она хотела стать первой среди репортеров «Дабл-Ю-Три-Эн». Это требовало большого труда, а время от времени ей приходилось и самой отыскивать репортажи. Иногда подобные шаги не давали ожидаемого результата – польза от найденного сюжета была лишь в том случае, если он нравился Пенни. Однажды та оказалась настолько разочарована, что даже занесла Аннабеллу на время в список спаммеров. Но и выигрыш в случае удачи ждал немалый. Так, например, произошло с сюжетом об игровых площадках: его рейтинг оказался значительно выше, чем у обычных второстепенных репортажей.
Аннабелла смотрела на свое отражение в зеркале: рост сто семьдесят, короткие, слегка вьющиеся волосы, золотистого цвета кожа, идеально обработанная лазером; характерные для итальянцев круглые щеки, слегка раскосые азиатские глаза. Все это было совершенно естественно, учитывая, сколько кровей в ней намешано. Довольная своим видом, Аннабелла умылась, проглотила семь таблеток, которые все принимали для избавления от токсинов, затем прописанные ей таблетки от аллергии и для улучшения работы щитовидной железы. После душа она решила проверить почту и, прикоснувшись к стене, дала соответствующую команду дому. В центре комнаты появилась голограмма. Раньше Аннабелла пробовала управлять домом с помощью голосовых команд. Но для этого требовалась идеальная дикция. У Аннабеллы она была лучше, чем у большинства людей, но только не утром после сна и не вечером после работы, когда она особенно нуждалась в помощи дома. Спустя месяц она отказалась от системы голосовой активации и вернулась к вводу данных вручную.
На голограмме прокручивались почтовые ячейки, и Аннабелла прикасалась к тем, которые казались ей заслуживающими внимания. Таких было менее одного процента. Несколько сообщений она переместила в папку «посмотреть позже» (там уже почти не осталось места), а большую часть отправила в корзину. Затем Аннабелла вспомнила, что давно не очищала корзину, и удалила все письма в ней, потом прочитала отобранные сообщения, оказавшиеся не такими уж и стоящими. Одеваясь, она просмотрела несколько присланных информационных сюжетов: со вчерашнего вечера никаких серьезных изменений не произошло. Несколько воинских частей было отправлено отражать атаки Нод на Синие зоны, в том числе и нападение на федеральный округ Колумбия в С-2. Также произошли стычки в Желтых зонах, но всего этого можно было ожидать. Еще она получила от ВОИ сообщение о потерях. В нем перечислялись сотрудники ВОИ и их родственники, убитые или раненные в ходе действий Нод. Аннабелла просмотрела список и облегченно вздохнула, не обнаружив в нем имен своих знакомых за исключением погибших на «Филадельфии», которых она уже знала.
Важное письмо пришло от Пенни: «Свяжись со мной, когда закончишь пить чай, у меня для тебя репортаж».
Дотронувшись до меню на голограмме, она включила режим быстрой связи и прикоснулась к имени Пенни. Конечно, ее босс уже находилась на работе. Пенни Сукдео проводила дома еще меньше времени, чем Аннабелла. Репортеры и техники шутили, что у нее нет квартиры и она просто живет в своем кабинете. У ночной смены был другой начальник – в настоящее время скользкий человечек по имени Тимоти Мак. Предполагалось, что они с Пенни должны пользоваться одним кабинетом: Пенни днем, а он – ночью. Однако Пенни так засиживалась на работе по вечерам, что это стало непрактичным, особенно если учесть, что она не впускала ночного босса в кабинет до тех пор, пока сама не уходила, и часто к этому моменту уже успевала пройти большая часть ночной смены. Мак постоянно ныл по этому поводу, да еще жаловался, что у него маленький кабинет…
В центре комнаты появилось грубоватое лицо Пенни. Посеребренные сединой волосы были подстрижены под каре, очень популярной прическе во времена детства Аннабеллы. Сегодня такие стрижки никто не носил.
– Ты уже допила чай?
– Я уже проснулась. Пенни, в чем дело?
– Ты мертвой хваткой вцепилась в чашку. Это значит, что ты еще не допила чай.
Аннабелла сделала вид, что ставит кружку в раковину, показала ладони.
– Я проснулась, выпила чаю, приняла душ и оделась. Мне нужно закончить репортаж о Марголине, но я задержалась дома, поскольку получила срочное сообщение с просьбой связаться с вами. Что случилось?
– Завтра ты отправляешься в Джорджию.
Аннабелла моргнула.
– Я за что-то наказана?
– Вовсе нет. Проведешь несколько дней в Атланте. Это настоящий нервный центр южной части Ж-шесть, и я хочу, чтобы ты собрала материал о том, как они там выживают. Мне нужно, чтобы репортаж получился таким же, как тот о детской площадке, но в крупном масштабе.
– Детская площа… Пенни, идет война, а вы поручаете мне какую-то дерьмовую работу.
– Это не дерьмовая работа. На этом настаивает сам Бойль. Он желает, чтобы общественность увидела, что обычные люди сражаются с тибериумом во имя правого дела, особенно в Ж-шесть. Слишком много Желтых зон находится под контролем Нод, и именно сейчас Бойль хочет показать, какого успеха мы там добились. – Пенни вздохнула. – Слушай, Бойль несколько лет мечтал об этом проекте. Об этом упоминалось в трех его последних служебных записках, но поскольку у комиссара казначейства нет фактической власти над «Дабл-Ю-Три-Эн», я могла не обращать на него внимания. Теперь же он главный, и это означает, что когда он говорит «прыгайте», мы спрашиваем, в каком направлении, по какой траектории и что делать, когда мы приземлимся.
Аннабелла ухмыльнулась:
– Вам хотелось ввернуть эту фразу, да, Пенни?
Широко улыбаясь, та ответила:
– Вообще-то ты четвертый человек, которому я сегодня это сказала. – Улыбка исчезла. – Если мы не подчинимся, я навлеку на себя гнев нового директора, а я этого очень не хочу, и ты тоже.
– Ладно. – Затем до нее кое-что дошло. – А почему не сегодня?
– Думала, обратишь ты на это внимание или нет. – Пенни нахмурилась. – Чай она допила, как же. Я уверена, что у тебя там еще полкружки.
Аннабелла негромко топнула.
– Ошибаетесь. – В действительности кружка была полна лишь на четверть. – Почему я еду не сегодня, если для Бойля это такое срочное дело?
– Передвижения ограничены, пока не будет обеспечена безопасность округа Колумбия. Кроме того, мне нужно, чтобы ты закончила монтировать репортаж о Марголине. И сегодня вечером отпевают Жасмин, я думала, тебе захочется там быть.
Вообще-то Аннабелла не очень хотела, но не имело смысла говорить об этом Пенни.
– А кто занимается округом Колумбия? Кассандра?
Пенни кивнула.
– И прежде чем ты скажешь еще что-нибудь, напомню: чтобы делать военные репортажи, необходимо проработать у нас…
– Три года, знаю, я миллиарды раз слышала это от вас, Пенни. Я и не закидывала удочку. Мне просто было любопытно, кого вы послали.
– Ладно. – Похоже, Пенни ей не поверила.
Аннабелла не могла винить ее. Военные репортажи были для журналистов вожделенным священным Граалем, ведь они всегда получали наивысшие рейтинги. Аннабелле до трехлетнего стажа оставалось проработать девять месяцев.
– Что-нибудь еще?
– Ничего такого, что не могло бы подождать, пока ты притащишь свою задницу сюда, поэтому поторапливайся. Но сначала…
– Да?
– Возможно, ты захочешь переодеть блузку. Она у тебя наизнанку.
Поскольку Аннабелла думала, что сегодня будет заниматься монтажом, она выбрала простую блузку с длинным рукавом. На случай появления перед камерой у нее имелась другая одежда в манхэттенском офисе «Дабл-Ю-Три-Эн». Опустив взгляд на плечи, Аннабелла увидела швы.
Она сердито сняла блузку – под ней была майка – и пробормотала:
– Я уже почти весь чай выпила.
– В следующий раз сначала допей все, а потом разговаривай со мной. А вообще-то нет. Я с утра могу и посмеяться.
– Не обманывайте меня, Пенни. Вы не смеялись с две тысячи двадцать первого года.
– Поэтому сейчас как раз самое время начать. Кстати, надеюсь, в Ж-шесть ты собираешься надевать на себя больше вещей. На улице носи два слоя одежды и…
– Пенни, а есть ли какая-нибудь брошюра для направляющихся в Желтую зону или что-то подобное?
– Да. Она уже в твоем ящике вместе со всеми контактами для репортажа.
– Прекрасно. Я прочитаю ее, когда приеду на работу, и вечером соберу вещи с учетом рекомендаций.
– Хорошо. Жду тебя через двадцать минут.
Изображение Пенни исчезло. Аннабелла вернулась в ванную, проверила, правильно ли надела остальные вещи, затем вышла, и дверь квартиры автоматически заблокировалась. Вытащив электронного помощника, она включила маскировщик. Поглядев сейчас в зеркало, девушка увидела бы в нем другое лицо. Не самый популярный репортер «Дабл-Ю-Три-Эн» – им была Кассандра Блэр, хотя в течение следующих нескольких недель ей, вероятно, придется уступить место бедной Жасмин, – тем не менее достаточно часто мелькала в эфире, и люди обычно узнавали ее на улице, что затрудняло передвижение. Времена, когда гонца, приносившего дурные вести, убивали, давно прошли, но традиция обвинять того, кто сообщает плохие новости, сохранилась. Все сотрудники «Дабл-Ю-Три-Эн», которые появлялись на экране, имели маскировщик, изменяющий черты их лица до неузнаваемости. В начале века эти устройства использовали террористы Нод. Теперь же, когда повсеместно распространилось полное биосканирование, простая физическая маскировка стала бесполезной для террористов, но очень подходила знаменитостям, даже таким незначительным, как Аннабелла.
Она прошла по Ривердейл-авеню и встала в длинную очередь на автобус. Учитывая утреннее время и количество людей на остановке, автобус мог приехать в любую секунду. Пока он не пришел, Аннабелла еще раз проверила почту, обратившись к электронному помощнику, но ничего стоящего не обнаружила.
Аннабелла подумала, что, уезжая из города, должна предупредить дядю Фредди и тетю Монику. Брат матери Аннабеллы и невестка вырастили ее после гибели родителей из-за несчастного случая на стройке. Артемис Фиорелло и Кончата By были строительными подрядчиками, и им поручили возведение зданий ВОИ у стен на границе С-2. Корпус военных инженеров построил сами стены, но на несколько необходимых офисных зданий заключили субдоговор, и заниматься ими должны были родители Аннабеллы. К несчастью, произошло землетрясение. Опрокинулся домик, где располагался временный офис родителей Аннабеллы, они и несколько членов бригады погибли. Причиной землетрясения послужило незначительное смещение по линии тектонического разрыва. До того как в Огайо распространился тибериум, подобной линии не существовало.
До того момента никто не задумывался о влиянии тибериума на тектонику плит, и смерть родителей Аннабеллы послужила толчком к изучению этого вопроса. Сотни жизней были спасены благодаря исследованиям ВОИ и детекторам линий тектонических разломов.
Аннабелла сожалела лишь о том, какой ценой это было достигнуто.
Но высокие цены стали нормой. Когда-то практически в каждой семье был автомобиль, а то и два, но сейчас машинами владели только самые богатые, самые важные и те, кому они требовались для работы. Большинство людей ездили не очень далеко, а если им все же приходилось это делать, они пользовались общественным транспортом.
Прикоснувшись к наушнику, Аннабелла установила связь с тетей и дядей. Девушка должна была увидеть их через два дня – они ужинали вместе раз в неделю. Ей хотелось бы встречаться с родственниками чаще, но удавалось выкроить лишь один вечер.
Раздался голос тети Моники:
– Белла, как ты?
– Хорошо, zia, – быстро произнесла Аннабелла. – Все просто замечательно, мы с тобой вчера разговаривали четыре раза, ничего не изменилось. Я просто хотела сказать, что завтра уезжаю из города на несколько дней и не смогу прийти в пятницу на ужин.
– Жаль. Я как раз собиралась приготовить макароны зити с виндалу.
Закатывая глаза, Аннабелла ответила:
– Извини, в другой раз.
Когда Аннабелла по какой-либо причине не могла прийти на ужин, Моника всегда говорила, что собирается готовить макароны с виндалу. Аннабелла была уверена, что тетя просто не знает, как делать это блюдо, но не желает этого признавать.
– Скажи zio, что в следующий раз он должен показать мне найденное видео. – Фредди купил устройство для считывания запчипов и занимался просмотром старых записей, которые не мог воспроизводить раньше, потому что люди перестали пользоваться запами в 2038 году. Моника и Фредди подарили Аннабелле «заппер» на первый день рождения после смерти ее родителей. Это был очень дорогой подарок, такие вещи могли позволить себе только богачи.
– Он смотрит их так часто, что скоро заездит считывающее устройство. Это ведь просто дурацкие видео, которые он снимал во время поездок. Правда, одно тебе понравится, он записал нашу поездку в зоопарк в то время, когда еще не разобрали монорельсовую дорогу.
При этом воспоминании Аннабелла улыбнулась. Зоопарк в Бронксе, ставший настоящим заповедником, теперь редко открывали для посещений. Тибериум за пятьдесят лет уничтожил столько же видов животных, сколько их погибло из-за человеческого безразличия, и ВОИ внесла значительный вклад в максимальное сохранение тех, что остались. Зоопарки в Бронксе, Сан-Диего и Сиднее приобрели огромное значение.
На Ривердейл-авеню показался автобус – один из тех гибридов, которые выходили только в час пик, когда обычные электрические автобусы не справлялись с большим количеством пассажиров.
– Zia, мне пора, автобус пришел.
Вообще-то Аннабелла могла продолжать разговор, но она боялась, что Моника заведет речь о далеком прошлом. Что ж, пропуская семейный ужин, Аннабелла по крайней мере будет избавлена от тетушкиных ностальгических воспоминаний, которые вызывали у нее зубную боль. Она успела наслушаться Монику вчера. После того как взорвалась «Филадельфия», тетя связывалась с Аннабеллой четыре раза, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, словно она была на борту.
– Ладно, Белла. Звони нам, если тебе что-нибудь понадобится, а когда вернешься, поговорим.
– Пока, zia.
Автобус просканировал ее на входе и снял с ее счета плату за проезд. Аннабелла стояла далеко не в начале очереди, рассчитывать на сидячее место не приходилось, поэтому она, как и несколько десятков других людей, взялась покрепче за поручень. Аннабелла не была сторонницей общественного транспорта, но без него в городе все остановилось бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Нельзя сказать, что она так уж заботилась о своем жилище. Весь день и большую часть вечера девушка проводила на работе, а дома лишь спала и иногда ела. Аннабелла знала, что некоторым людям, занимающим высокое положение в ВОИ, или таким, как Пенни, ее начальница, выделяли несколько комнат. Она надеялась когда-нибудь достичь таких высот, но в глубине души понимала, что это не очень важно. Вещей у нее было мало, ее личное имущество составляли в основном косметические средства, столь необходимые телерепортеру. Еще одна комната понадобилась бы ей лишь в одном случае – если бы у нее появился ребенок, а в ближайшее время это вряд ли произойдет.
«Хорошо бы переехать в квартиру, из окна которой можно увидеть что-нибудь интересное, как, например, в одном из тех зданий возле парка Ван-Коргландт или Вейв-Хилл», – подумала она, отбрасывая с обнаженного тела одеяло и выбираясь из постели с чашкой в руках. Хотя жилые районы теперь застроили домами, парковую зону сохранили, частично для отдыха – один из недавних репортажей Аннабеллы был о том, насколько важны детские игровые площадки в парках, – а главным образом потому, что деревья стали дефицитным ресурсом. Тибериум поглотил огромное количество растительности, поэтому оставшуюся берегли как зеницу ока.
«Поверить не могу, что все они мертвы».
Направляясь в ванную, Аннабелла отпила еще немного чаю и затем приступила к обычному утреннему ритуалу. Сначала осмотрела себя с ног до головы, чтобы убедиться, что у нее не появилось ни грамма лишнего веса, а лицо и руки (попадавшие в объектив камеры) по-прежнему безупречны, и, самое важное, что отсутствуют признаки отравления тибериумом. Аннабелла, как и остальные люди, появляющиеся на экране, должна была хорошо выглядеть, поэтому первые два этапа осмотра являлись обычным делом для людей ее профессии. А вот настоятельные рекомендации искать признаки заражения тибериумом уже давно вдалбливали всем людям в мире. Аннабелла еще помнила, как паниковала, когда в юности у нее позеленел кусочек кожи. Потом оказалось, что это обычная аллергия на золото, реакция на ювелирное изделие, подаренное Аннабелле ее другом. Парень стал после этого каким-то дерганым и порвал с ней спустя неделю.
«Грустно, многие мои романы заканчиваются именно так», – подумала Аннабелла, Нельзя сказать, что у нее оставалось много времени на личную жизнь. Она хотела стать первой среди репортеров «Дабл-Ю-Три-Эн». Это требовало большого труда, а время от времени ей приходилось и самой отыскивать репортажи. Иногда подобные шаги не давали ожидаемого результата – польза от найденного сюжета была лишь в том случае, если он нравился Пенни. Однажды та оказалась настолько разочарована, что даже занесла Аннабеллу на время в список спаммеров. Но и выигрыш в случае удачи ждал немалый. Так, например, произошло с сюжетом об игровых площадках: его рейтинг оказался значительно выше, чем у обычных второстепенных репортажей.
Аннабелла смотрела на свое отражение в зеркале: рост сто семьдесят, короткие, слегка вьющиеся волосы, золотистого цвета кожа, идеально обработанная лазером; характерные для итальянцев круглые щеки, слегка раскосые азиатские глаза. Все это было совершенно естественно, учитывая, сколько кровей в ней намешано. Довольная своим видом, Аннабелла умылась, проглотила семь таблеток, которые все принимали для избавления от токсинов, затем прописанные ей таблетки от аллергии и для улучшения работы щитовидной железы. После душа она решила проверить почту и, прикоснувшись к стене, дала соответствующую команду дому. В центре комнаты появилась голограмма. Раньше Аннабелла пробовала управлять домом с помощью голосовых команд. Но для этого требовалась идеальная дикция. У Аннабеллы она была лучше, чем у большинства людей, но только не утром после сна и не вечером после работы, когда она особенно нуждалась в помощи дома. Спустя месяц она отказалась от системы голосовой активации и вернулась к вводу данных вручную.
На голограмме прокручивались почтовые ячейки, и Аннабелла прикасалась к тем, которые казались ей заслуживающими внимания. Таких было менее одного процента. Несколько сообщений она переместила в папку «посмотреть позже» (там уже почти не осталось места), а большую часть отправила в корзину. Затем Аннабелла вспомнила, что давно не очищала корзину, и удалила все письма в ней, потом прочитала отобранные сообщения, оказавшиеся не такими уж и стоящими. Одеваясь, она просмотрела несколько присланных информационных сюжетов: со вчерашнего вечера никаких серьезных изменений не произошло. Несколько воинских частей было отправлено отражать атаки Нод на Синие зоны, в том числе и нападение на федеральный округ Колумбия в С-2. Также произошли стычки в Желтых зонах, но всего этого можно было ожидать. Еще она получила от ВОИ сообщение о потерях. В нем перечислялись сотрудники ВОИ и их родственники, убитые или раненные в ходе действий Нод. Аннабелла просмотрела список и облегченно вздохнула, не обнаружив в нем имен своих знакомых за исключением погибших на «Филадельфии», которых она уже знала.
Важное письмо пришло от Пенни: «Свяжись со мной, когда закончишь пить чай, у меня для тебя репортаж».
Дотронувшись до меню на голограмме, она включила режим быстрой связи и прикоснулась к имени Пенни. Конечно, ее босс уже находилась на работе. Пенни Сукдео проводила дома еще меньше времени, чем Аннабелла. Репортеры и техники шутили, что у нее нет квартиры и она просто живет в своем кабинете. У ночной смены был другой начальник – в настоящее время скользкий человечек по имени Тимоти Мак. Предполагалось, что они с Пенни должны пользоваться одним кабинетом: Пенни днем, а он – ночью. Однако Пенни так засиживалась на работе по вечерам, что это стало непрактичным, особенно если учесть, что она не впускала ночного босса в кабинет до тех пор, пока сама не уходила, и часто к этому моменту уже успевала пройти большая часть ночной смены. Мак постоянно ныл по этому поводу, да еще жаловался, что у него маленький кабинет…
В центре комнаты появилось грубоватое лицо Пенни. Посеребренные сединой волосы были подстрижены под каре, очень популярной прическе во времена детства Аннабеллы. Сегодня такие стрижки никто не носил.
– Ты уже допила чай?
– Я уже проснулась. Пенни, в чем дело?
– Ты мертвой хваткой вцепилась в чашку. Это значит, что ты еще не допила чай.
Аннабелла сделала вид, что ставит кружку в раковину, показала ладони.
– Я проснулась, выпила чаю, приняла душ и оделась. Мне нужно закончить репортаж о Марголине, но я задержалась дома, поскольку получила срочное сообщение с просьбой связаться с вами. Что случилось?
– Завтра ты отправляешься в Джорджию.
Аннабелла моргнула.
– Я за что-то наказана?
– Вовсе нет. Проведешь несколько дней в Атланте. Это настоящий нервный центр южной части Ж-шесть, и я хочу, чтобы ты собрала материал о том, как они там выживают. Мне нужно, чтобы репортаж получился таким же, как тот о детской площадке, но в крупном масштабе.
– Детская площа… Пенни, идет война, а вы поручаете мне какую-то дерьмовую работу.
– Это не дерьмовая работа. На этом настаивает сам Бойль. Он желает, чтобы общественность увидела, что обычные люди сражаются с тибериумом во имя правого дела, особенно в Ж-шесть. Слишком много Желтых зон находится под контролем Нод, и именно сейчас Бойль хочет показать, какого успеха мы там добились. – Пенни вздохнула. – Слушай, Бойль несколько лет мечтал об этом проекте. Об этом упоминалось в трех его последних служебных записках, но поскольку у комиссара казначейства нет фактической власти над «Дабл-Ю-Три-Эн», я могла не обращать на него внимания. Теперь же он главный, и это означает, что когда он говорит «прыгайте», мы спрашиваем, в каком направлении, по какой траектории и что делать, когда мы приземлимся.
Аннабелла ухмыльнулась:
– Вам хотелось ввернуть эту фразу, да, Пенни?
Широко улыбаясь, та ответила:
– Вообще-то ты четвертый человек, которому я сегодня это сказала. – Улыбка исчезла. – Если мы не подчинимся, я навлеку на себя гнев нового директора, а я этого очень не хочу, и ты тоже.
– Ладно. – Затем до нее кое-что дошло. – А почему не сегодня?
– Думала, обратишь ты на это внимание или нет. – Пенни нахмурилась. – Чай она допила, как же. Я уверена, что у тебя там еще полкружки.
Аннабелла негромко топнула.
– Ошибаетесь. – В действительности кружка была полна лишь на четверть. – Почему я еду не сегодня, если для Бойля это такое срочное дело?
– Передвижения ограничены, пока не будет обеспечена безопасность округа Колумбия. Кроме того, мне нужно, чтобы ты закончила монтировать репортаж о Марголине. И сегодня вечером отпевают Жасмин, я думала, тебе захочется там быть.
Вообще-то Аннабелла не очень хотела, но не имело смысла говорить об этом Пенни.
– А кто занимается округом Колумбия? Кассандра?
Пенни кивнула.
– И прежде чем ты скажешь еще что-нибудь, напомню: чтобы делать военные репортажи, необходимо проработать у нас…
– Три года, знаю, я миллиарды раз слышала это от вас, Пенни. Я и не закидывала удочку. Мне просто было любопытно, кого вы послали.
– Ладно. – Похоже, Пенни ей не поверила.
Аннабелла не могла винить ее. Военные репортажи были для журналистов вожделенным священным Граалем, ведь они всегда получали наивысшие рейтинги. Аннабелле до трехлетнего стажа оставалось проработать девять месяцев.
– Что-нибудь еще?
– Ничего такого, что не могло бы подождать, пока ты притащишь свою задницу сюда, поэтому поторапливайся. Но сначала…
– Да?
– Возможно, ты захочешь переодеть блузку. Она у тебя наизнанку.
Поскольку Аннабелла думала, что сегодня будет заниматься монтажом, она выбрала простую блузку с длинным рукавом. На случай появления перед камерой у нее имелась другая одежда в манхэттенском офисе «Дабл-Ю-Три-Эн». Опустив взгляд на плечи, Аннабелла увидела швы.
Она сердито сняла блузку – под ней была майка – и пробормотала:
– Я уже почти весь чай выпила.
– В следующий раз сначала допей все, а потом разговаривай со мной. А вообще-то нет. Я с утра могу и посмеяться.
– Не обманывайте меня, Пенни. Вы не смеялись с две тысячи двадцать первого года.
– Поэтому сейчас как раз самое время начать. Кстати, надеюсь, в Ж-шесть ты собираешься надевать на себя больше вещей. На улице носи два слоя одежды и…
– Пенни, а есть ли какая-нибудь брошюра для направляющихся в Желтую зону или что-то подобное?
– Да. Она уже в твоем ящике вместе со всеми контактами для репортажа.
– Прекрасно. Я прочитаю ее, когда приеду на работу, и вечером соберу вещи с учетом рекомендаций.
– Хорошо. Жду тебя через двадцать минут.
Изображение Пенни исчезло. Аннабелла вернулась в ванную, проверила, правильно ли надела остальные вещи, затем вышла, и дверь квартиры автоматически заблокировалась. Вытащив электронного помощника, она включила маскировщик. Поглядев сейчас в зеркало, девушка увидела бы в нем другое лицо. Не самый популярный репортер «Дабл-Ю-Три-Эн» – им была Кассандра Блэр, хотя в течение следующих нескольких недель ей, вероятно, придется уступить место бедной Жасмин, – тем не менее достаточно часто мелькала в эфире, и люди обычно узнавали ее на улице, что затрудняло передвижение. Времена, когда гонца, приносившего дурные вести, убивали, давно прошли, но традиция обвинять того, кто сообщает плохие новости, сохранилась. Все сотрудники «Дабл-Ю-Три-Эн», которые появлялись на экране, имели маскировщик, изменяющий черты их лица до неузнаваемости. В начале века эти устройства использовали террористы Нод. Теперь же, когда повсеместно распространилось полное биосканирование, простая физическая маскировка стала бесполезной для террористов, но очень подходила знаменитостям, даже таким незначительным, как Аннабелла.
Она прошла по Ривердейл-авеню и встала в длинную очередь на автобус. Учитывая утреннее время и количество людей на остановке, автобус мог приехать в любую секунду. Пока он не пришел, Аннабелла еще раз проверила почту, обратившись к электронному помощнику, но ничего стоящего не обнаружила.
Аннабелла подумала, что, уезжая из города, должна предупредить дядю Фредди и тетю Монику. Брат матери Аннабеллы и невестка вырастили ее после гибели родителей из-за несчастного случая на стройке. Артемис Фиорелло и Кончата By были строительными подрядчиками, и им поручили возведение зданий ВОИ у стен на границе С-2. Корпус военных инженеров построил сами стены, но на несколько необходимых офисных зданий заключили субдоговор, и заниматься ими должны были родители Аннабеллы. К несчастью, произошло землетрясение. Опрокинулся домик, где располагался временный офис родителей Аннабеллы, они и несколько членов бригады погибли. Причиной землетрясения послужило незначительное смещение по линии тектонического разрыва. До того как в Огайо распространился тибериум, подобной линии не существовало.
До того момента никто не задумывался о влиянии тибериума на тектонику плит, и смерть родителей Аннабеллы послужила толчком к изучению этого вопроса. Сотни жизней были спасены благодаря исследованиям ВОИ и детекторам линий тектонических разломов.
Аннабелла сожалела лишь о том, какой ценой это было достигнуто.
Но высокие цены стали нормой. Когда-то практически в каждой семье был автомобиль, а то и два, но сейчас машинами владели только самые богатые, самые важные и те, кому они требовались для работы. Большинство людей ездили не очень далеко, а если им все же приходилось это делать, они пользовались общественным транспортом.
Прикоснувшись к наушнику, Аннабелла установила связь с тетей и дядей. Девушка должна была увидеть их через два дня – они ужинали вместе раз в неделю. Ей хотелось бы встречаться с родственниками чаще, но удавалось выкроить лишь один вечер.
Раздался голос тети Моники:
– Белла, как ты?
– Хорошо, zia, – быстро произнесла Аннабелла. – Все просто замечательно, мы с тобой вчера разговаривали четыре раза, ничего не изменилось. Я просто хотела сказать, что завтра уезжаю из города на несколько дней и не смогу прийти в пятницу на ужин.
– Жаль. Я как раз собиралась приготовить макароны зити с виндалу.
Закатывая глаза, Аннабелла ответила:
– Извини, в другой раз.
Когда Аннабелла по какой-либо причине не могла прийти на ужин, Моника всегда говорила, что собирается готовить макароны с виндалу. Аннабелла была уверена, что тетя просто не знает, как делать это блюдо, но не желает этого признавать.
– Скажи zio, что в следующий раз он должен показать мне найденное видео. – Фредди купил устройство для считывания запчипов и занимался просмотром старых записей, которые не мог воспроизводить раньше, потому что люди перестали пользоваться запами в 2038 году. Моника и Фредди подарили Аннабелле «заппер» на первый день рождения после смерти ее родителей. Это был очень дорогой подарок, такие вещи могли позволить себе только богачи.
– Он смотрит их так часто, что скоро заездит считывающее устройство. Это ведь просто дурацкие видео, которые он снимал во время поездок. Правда, одно тебе понравится, он записал нашу поездку в зоопарк в то время, когда еще не разобрали монорельсовую дорогу.
При этом воспоминании Аннабелла улыбнулась. Зоопарк в Бронксе, ставший настоящим заповедником, теперь редко открывали для посещений. Тибериум за пятьдесят лет уничтожил столько же видов животных, сколько их погибло из-за человеческого безразличия, и ВОИ внесла значительный вклад в максимальное сохранение тех, что остались. Зоопарки в Бронксе, Сан-Диего и Сиднее приобрели огромное значение.
На Ривердейл-авеню показался автобус – один из тех гибридов, которые выходили только в час пик, когда обычные электрические автобусы не справлялись с большим количеством пассажиров.
– Zia, мне пора, автобус пришел.
Вообще-то Аннабелла могла продолжать разговор, но она боялась, что Моника заведет речь о далеком прошлом. Что ж, пропуская семейный ужин, Аннабелла по крайней мере будет избавлена от тетушкиных ностальгических воспоминаний, которые вызывали у нее зубную боль. Она успела наслушаться Монику вчера. После того как взорвалась «Филадельфия», тетя связывалась с Аннабеллой четыре раза, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, словно она была на борту.
– Ладно, Белла. Звони нам, если тебе что-нибудь понадобится, а когда вернешься, поговорим.
– Пока, zia.
Автобус просканировал ее на входе и снял с ее счета плату за проезд. Аннабелла стояла далеко не в начале очереди, рассчитывать на сидячее место не приходилось, поэтому она, как и несколько десятков других людей, взялась покрепче за поручень. Аннабелла не была сторонницей общественного транспорта, но без него в городе все остановилось бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26