– Вы уверены? – спросил Войскунский.
– Конечно, уверен. – Исемби покачал головой. – Если бы мы ограничивались устаревшим метательным оружием, наше войско моментально уничтожили бы. Но теперь на нашей стороне сила тибериума.
– Надеюсь, этого достаточно, – сказал Войскунский. – Но они, наверное, будут бомбить нас с воздуха.
Исемби улыбнулся:
– Они не рискнут. Ты разве не знаешь, кто находится в комнате под этой шахтой?
Посмеиваясь, Войскунский ответил:
– Возможно, вы не поверите, капрал, но я хороший солдат. Я иду туда, куда мне велят, и не задаю вопросов.
– Нет, ты просто комментируешь.
– Конечно. Братство ведь хочет, чтобы его члены свободно выражали свои мысли, не так ли?
Открыв было рот, Исемби все-таки воздержался от резкого ответа и переключился на поставленную перед ними задачу.
– В зале заседаний под нами допрашивают пойманного во время захвата города ученого ВОИ.
– И что?… В ВОИ ученых полным-полно. Сомневаюсь, что они заметят отсутствие одного из них.
С насмешкой Исемби произнес:
– Этот джентльмен считается у них «экспертом» по тибериуму. Остальные их «эксперты» были уничтожены, когда производилась зачистка «Филадельфии».
– О, прошу вас. Станция не была «зачищена». Ее взорвали. И я мог бы добавить, что взорвали красиво. Мне никогда не нравился ее дизайн.
Исемби снова напрягся.
– Дело в том, что этот человек очень ценен для них. Мы здесь для того, чтобы помешать неизбежному вторжению парней из ВОИ, желающих спасти славного доктора Такеду.
– Хорошо. Если эта штука действительно взорвется, когда я выстрелю из нее, они по крайней мере тоже погибнут.
Вздохнув, Исемби подумал, что после выполнения задания надо бы написать рапорт капитану аль-Рашану относительно Войскунского.
Тот пробормотал что-то на своем родном русском языке.
– Что это было, рядовой?
– Я говорил, что, даже несмотря на это вот мощнейшее оружие, – он показал на «Т7», – у нас вряд ли хватит сил, чтобы всерьез удерживать город и отражать атаки ВОИ. Нам чертовски повезло, что мы вообще смогли его захватить.
– Это не было везением, – возразил Исемби. – ВОИ ослабла и решила, что мы еще слабее. Их жалкая разведка даже не смогла заметить нашу тайно крепнущую силу. Мы наращивали мощь, а их оборона оставалась на прежнем уровне, точнее, приходила в упадок. Мы смогли захватить Сан-Диего, потому что войска, защищающие его, были ослаблены и почти ничего собой не представляли.
– Да, но долго так продолжаться не может. Вы действительно считаете, что мы способны захватить все Синие зоны? Возможно, я ошибаюсь – конечно, не в первый раз, – но если вас интересует мое мнение, мы здесь не для того, чтобы удерживать Сан-Диего, а для того, чтобы позлить ВОИ и вселить страх в их сердца.
«Я точно составлю на него рапорт», – подумал Исемби, но вслух ничего не сказал. Ему надоело слушать Войскунского.
Его болтовня была бессмысленна. Тибериум спасет человечество, выведет его из темных времен зависимости от ископаемого топлива, жалких границ и войн. Он сделал для объединения мира больше, чем что-либо другое, хотя этот процесс еще не завершился. Тем не менее, в мире, где когда-то были сотни наций, их осталось всего две. Когда Братство окончательно уничтожит ВОИ, мир станет целостным. Им будет править тибериум, и его неограниченный потенциал выведет человечество на новый уровень.
Исемби надеялся застать это время. Если же не удастся – что ж, по крайне мере он смог увидеть Тихий океан. Он родился и вырос в Кении и много раз видел Атлантику, во время подготовки в Бхопале познакомился с Индийским океаном, но Тихий…
Когда подразделение Исемби направлялось на войсковом транспорте «Ви-Ти-32» в Сан-Диего, капрал не мог оторваться от иллюминатора. Оба океана, которые он видел раньше, были по-своему очаровательны, но они и сравниться не могли с грандиозной величественной синевой Тихого океана, в котором лишь местами виднелись небольшие острова.
«Даже если я погибну сегодня, по крайней мере я это увидел».
Потом они летели над Сан-Диего. Город, не подвергшийся влиянию тибериума, пребывал в примитивном, если не безжизненном состоянии. Желтовато-серый бетон, стекло… За пределами Сан-Диего господствовала растительная жизнь, а затем начиналась пустыня. «Типично для ВОИ, – подумал Исемби. – Они окружили свои Синие зоны стенами – корабли, так сказать, попали в бутылки, – надеясь сохранить уже несуществующее прошлое».
Это воспоминание освежило Исемби, смыв дурной вкус ехидного комментария Войскунского, и он слегка поерзал.
Татуировка снова начала чесаться. Он машинально положил руку на плечо, затем отдернул ее.
– Впечатляет, – заметил Войскунский. – Последний капрал, под началом которого я служил, постоянно чесал свою татуировку.
Глядя на оголенную часть руки Войскунского, Исемби покачал головой:
– Я смотрю, у тебя нет татуировки.
Солдат вздрогнул.
– У меня аллергия на иглы. Да и неохота, чтобы тибериум был в моей коже.
Исемби не выдержал:
– Ты хоть понимаешь, что с каждым твоим словом мне все больше хочется написать на тебя рапорт?
– За что, капрал? Я верный солдат, готовый отдать жизнь ради Братства, – особенно если при этом я смогу нанести ущерб этим фашистам. Возможно, я согласен не со всем, что делает Братство, но верю, что в целом мы правы, а ВОИ сильно заблуждается. Я не люблю Братство столь сильно, как любите его вы, сэр, и прошу прошения за это, но вы можете не сомневаться, что никто не ненавидит ВОИ сильнее меня.
До настоящего момента тон Войскунского был слегка ехидным, даже презрительным, и от этого у Исемби скулы сводило. Но, когда рядовой говорил о своей ненависти, капрал видел, как напрягается под броней его тело. Исемби решил повременить с рапортом на рядового и принять окончательное решение в зависимости от его поведения в бою. Ведь скорее всего отряды ВОИ нападут на Дворец съездов. ВОИ пойдет на все, чтобы спасти Такеду. Исемби уже предвкушал уничтожение вражеских бойцов во имя Братства.
Если он будет носить этот костюм не снимая, то никогда не перестанет бежать.
Вега пробегал шестьсот метров десятки, нет, сотни раз, начиная с подросткового возраста. Он участвовал во множестве забегов на соревнованиях, когда носил темно-бордовую форму Фордхемского университета, но никогда не чувствовал себя в таком приподнятом настроении, как в конце этой пробежки. Рикардо совершенно не ощущал усталости. Все дело было в тех черных ремнях, которые показал ему Бродер. Они усиливали его и так натренированные ноги и с избытком компенсировали вес костюма, «Джи-Ди-2», «Ночного ястреба», запасных боеприпасов и шлема
Шестая и седьмая роты достигли улицы, ведущей к одному из многочисленных отелей, которые обслуживали Дворец съездов. Харбор-драйв изначально предназначалась для движения тяжелого автотранспорта, распространенного здесь раньше. Вокруг высились небоскребы, но дальше, за пределами делового центра, высоких зданий не было – в этих местах часто случались землетрясения, а со времен появления тибериума ситуация заметно ухудшилась.
Чуть раньше лейтенанты Андерсон и Лемиш вместе с первой и второй ротами отделились от общей группы и двинулись направо к пристани, чтобы зайти сзади. А почти перед самым отелем лейтенанты д'Агостино, Гюган и Демитриджян вместе с третьей, четвертой и пятой ротами повернули налево, чтобы, обойдя кругом, приблизиться к дальней стороне Дворца съездов.
Капитан Генри остался с шестой и седьмой ротами, значит, Вега будет действовать под его руководством. Порядок подчинения в 22-й дивизии определялся номером роты, Андерсон и д'Агостино остались во главе своих частей. Если что-нибудь случится с Генри, его сменит лейтенант Липински, и только если что-то случится с ней, командование перейдет к Опал.
Вега заметил, что их не сопровождают медики. Видимо, командование абсолютно уверено в способности бронекостюма оказывать первую помощь. Он надеялся, что эта уверенность оправданна.
Вега услышал сообщение:
– Периметр совершенно чист.
Это означало, что Нод не сможет нанести по ним удар, пока они не достигнут ДССД. А еще это подтверждало, что на центральных улицах Сан-Диего, где обычно бурлила жизнь, никого нет.
Конечно, они находились в деловом районе, и никаких жилых зданий, кроме отелей, не было здесь, но атмосфера все равно казалась зловещей.
Дорога, ведущая к отелю, раздваивалась и изгибалась вверх по склону холма, покрытого густой растительностью. Генри остановил солдат возле зарослей на подступах к ДССД. Прежде чем начать атаку, необходимо дождаться, пока остальные роты займут свои места.
Генри кивнул Липински и Опал. Те отобрали по две команды снайперов и дали им указания. Восемь солдат – каждая команда состояла из одного снайпера и одного корректировщика – пробежали по дороге и вошли в отель с парадного входа; поднявшись на верхние этажи, они смогут видеть весь Дворец съездов и часовых. Никого из подразделения Веги среди снайперов не было, этих парней он не знал. Однако по дороге сюда Рикардо видел, как четверо снайперов из седьмой роты говорят об отеле и его планировке.
Ожидая сигнала к атаке, Вега проверил системы своего шлема. Камера работала прекрасно и могла передавать сигнал любому спутнику ВОИ, который находился сейчас над зоной С-11. Это означало, что действия каждого солдата будут зафиксированы. Рикардо знал, что это может оказаться полезным как в качестве исторического документа, так и для любого возможного военного суда, поскольку записи камер были гораздо более убедительным свидетельством, чем показания ошалевших в бою солдат.
Однако прибор ночного видения не работал.
– У меня инфракрасная подсветка не в порядке, – сказал он, стукнув по шлему и не получив никакого результата.
Момоа покачал головой:
– Черт. Наверное, тебе нужен компьютерщик-грек.
– Звали? – К Веге подошел капрал. Облаченный в стандартный бронекостюм, но без шлема, он был вооружен лишь пистолетом. Протянув руку, он произнес: – Джейсон Попадопулос, техническое обслуживание. Меня тут называют «компьютерщик-грек», потому что большинство этих придурков не могут произнести «Попадопулос». Дайте-ка взглянуть на ваш шлем.
Пожав протянутую руку, Вега расстегнул крепления и снял шлем.
– А, вижу, вот эта вот фиговина не подключена как надо к этой вот штуковине, поэтому мне понадобится potrzebie, чтобы все починить.
– А, да ладно тебе, компьютерщик, – сказал Момоа, – ты ведь даже еще не смотрел на него.
– А еще он все это выдумал, – с улыбкой произнес Вега. Поймав удивленный взгляд Попадопулоса, он добавил: – У моего товарища по комнате в колледже была огромная коллекция старых журналов «Mad».
Засунув руку в карман, Попадопулос широко улыбнулся, вытащил инструмент и стал что-то налаживать внутри шлема.
– Это и есть potrzebie? – спросил Вега.
– Вообще-то это отвертка. Соединение неплотное. – Буркнув, грек вытащил отвертку и убрал ее в карман. – Вот. Принеси мне его снова после окончания операции. У шлемов для башки твоего размера очень быстро нарушается регулировка, поэтому к концу операции настройка, вероятно, собьется. Если система выйдет из строя, просто…
– Стукнуть по шлему сбоку, я знаю.
– Молодец. Что-нибудь еще?
Не успел Вега ответить, как Момоа воскликнул:
– Ты хочешь сказать, что фиговины ненастоящие? Что за ерунда, браток? Что же ты там все это время чинил?
Остальные солдаты изо всех сил сдерживались, чтобы не разразиться хохотом в нескольких метрах от захваченного Нод Дворца съездов, но это было непросто.
Глядя на Попадолулоса, Вега ответил:
– Извини, я испортил твою шутку.
– Не беспокойся, я другую придумаю. С бравым рядовым Момоа это все равно что стакан воды выпить.
Кто-то из «Альфы» произнес:
– Эй, компьютерщик, это долбаная «Джи-Ди-2» снова заедает.
Глядя на Вегу, Попадопулос пробормотал:
– С защитой от заедания, тоже мне. Проклятые инженеры. Сейчас иду, Беннет!
Как только техник убежал, капитан Генри приложил руку к уху и произнес:
– Первая и вторая роты на месте. Вега, надевайте шлем.
Рикардо защелкнул застежки на шлеме и сразу же услышал быстрые реплики в динамиках:
– Снайпер один на месте.
– Снайпер два на месте.
– Снайпер четыре готов.
Затем раздался голос Опал. Вега не только слышал лейтенанта, но и видел ее прямо перед собой.
– Снайпер три, какого черта?
– Извините, мэм, никак не зарядить эту чертову штуку.
Попадопулос подбежал к Опал.
– Мне?…
– Нет, – ответила она. – Эммануэлли, клянусь Богом, Буддой, Аллахом, Яхве и моей великой тетей Фанни, что, если ты в течение тридцати секунд не научишься заряжать «Джи-Эл-Эс-70», я потребую, чтобы тебя назначили в…
– Снайпер три готов! – почти сразу же прозвучал ответ.
Эммануэлли не хотела знать, куда ее назначат, если она взбесит лейтенанта.
– Фаур, тебе нужно заряжать боеприпасы?
– Нет, мэм.
– Ты меня обманываешь, Фаур?
– Да, мэм.
– Мы втроем побеседуем после окончания операции. Вообще-то это будет монолог, и я гарантирую хорошую порцию ругани. Конец связи. – Она повернулась к Генри: – Извините, капитан.
– Поговорим об этом потом, – небрежно заметил Генри. Затем приложил руку к уху. – Роты три, четыре и пять на месте.
Вега снял свою «Джи-Ди-2» с груди и встал на изготовку. Как только третий батальон обеспечит боевую поддержку с воздуха, они пойдут в атаку.
– Снайпер один, – произнес Генри, – доложите обстановку.
– Патрули на входах. Четверо у каждой двери.
– А крыша?
– Никого, сэр.
Генри улыбнулся. От этого его лицо приобрело страшное выражение, Вега предпочел бы, чтобы капитан не улыбался.
Момоа сказал:
– У тупоголовых придурков нет снайперов? Здорово!
– Если у них нет хороших стрелков, – заметила Галлахер, – значит, они не хотят рисковать. Плохой снайпер хуже, чем отсутствие снайпера.
Вега заметил:
– Но если у них нет снайпера, они, вероятно, придумали соответствующую…
В воздухе, справа и сверху от них, прогремел взрыв. Вега инстинктивно поднял взгляд и увидел пламя, охватившее верхние этажи отеля. С неба обрушился дождь из стекла и стали.
– А, черт! – воскликнул Момоа. Несколько осколков порезало ему руки.
– Всем ротам – вперед, вперед, вперед! – крикнул Генри.
Шестая и седьмая роты бросились к ДССД. Ударной поддержки с воздуха уже никто не ждал.
Липински была впереди вместе с двумя бойцами, вооруженными рейлганами. Заняв позицию на другой стороне зарослей, они вели огонь, прикрывая атакующих; бегущие впереди стреляли по дорожке перед входами, где находились охранники, о которых упомянул снайпер один.
Вега изо всех сил старался не думать о том, что все снайперы, включая Фаур и Эммануэлли, мертвы.
– Проклятые нодцы. – Боулз бежал рядом с ним, поэтому Рикардо слышал его голос на фоне стрельбы. – Смерть им за то, что устроили такую гадость!
Рейлганы быстро уложили солдат ближайшего дозора, но бойцам следующего удалось развернуться и открыть огонь.
Оружие нодцев исторгало пучки зеленой энергии. Один из них попал Липински в левое плечо, и ее рука упала на землю. Секундой позже рухнула и сама лейтенант.
– Дьявол, откуда они взяли эти?… – Вопрос Боулза повис в воздухе.
Мимо пронесся окровавленный Момоа, который уложил из своего «Джи-Ди-2» всех четверых бойцов второго дозора.
Итак, Липински вышла из строя. Какое решение примет Генри, когда они ворвутся в ДССД? Он подозревал, что капитан отправился с этой группой, потому что хотел лично спасти Такеду. Ничего удивительного, ведь именно спасение ученого было основной целью этой части операции. Скорее всего, Генри пойдет наверх вместе с седьмой ротой.
Поскольку шестая рота лишилась командира, она, вероятно, присоединится к седьмой под началом Генри.
Размышления Веги были прерваны хлопками взрывов. «Третий батальон закрывает файл после того, как его взломали, – поморщился Рикардо, но затем одернул себя: – Это не их вина, что Нод взорвал отель». Вега услышал стрельбу из рейлгана внутри ДССД и с надеждой подумал, что среди этих придурков нет хороших стрелков.
Бойцы шестой и седьмой рот по трое забегали внутрь через стеклянные двери, каждый оглядывался по сторонам, стараясь держать в поле зрения окружающую обстановку, один прикрывал другого. Вега старался не смотреть на трупы солдат ВОИ, их тела были ужасно обезображены энергетическим оружием Нод. Многих оно прожгло насквозь, через отверстия в телах виден был выложенный плитками пол, на котором они лежали.
«Как им, черт возьми, вообще это удалось?» Отец говорил Рикардо, что ВОИ годами пыталась создать энергетическое оружие, но ее специалисты никак не могли решить проблему чрезмерного потребления энергии. Это не позволяло сделать оружие рентабельным и наладить массовое производство. Источником необходимой энергии мог послужить тибериум, но никто не понимал, как предотвратить заражение им самого оружия, а многие даже не хотели об этом думать, считая это вещество напастью для планеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26