OCR Ustas; Readcheck Marina
«Г.Свиридов. Джэксон остается в России»: Физкультура и спорт; М.; 1963
Аннотация
Несмотря на всю свою необычность, судьба главного героя повести не выдумана, она взята из жизни. В основу повести положен сложный жизненный путь бывшего подданного США, одного из сильнейших боксеров Америки, а ныне гражданина Советского Союза, заслуженного тренера СССР Сиднея Л.Джексона.
Обо всем, что написано в повести, автор узнал от самого героя. Кроме того, автор использовал исторический материал и архивные документы.
И все-таки, повесть нельзя считать сугубо документальной, поскольку, работая над своим произведением, автор стремился не к соблюдению документальной точности, а к созданию художественного образа.
Георгий Свиридов
Джэксон остается в России
Часть первая
Путь в боксеры
ГЛАВА ПЕРВАЯ

1
Накануне первой мировой войны Сидней Джэксон был одним из самых популярных боксеров Америки. О боях и победах Джэксона печатались пространные репортажи, его фотографии часто мелькали – на страницах газет и журналов. Он был кумиром публики, звездой первой величины.
Ho тернист и извилист путь американского боксера к славе.
Сиднею Джэксону было всего шесть лет, когда он остался сиротой.
Луи Джэксон – отец будущего чемпиона – много лет проработал на химическом заводе. Профессия трубопроводчика была опасна, изнурительна, а заработок давала скудный. Но, когда царствует безработица, выбирать не приходится. Скромный и тихий, рано сгорбившийся Луи Джэксон засветло уходил на завод и возвращался поздно вечером усталый, грязный, голодный. Сидней не видел его целыми неделями. Зато по воскресеньям отец, усадив Сида себе на колени, рассказывал чудесные сказки. Герои сказок, обычно простые люди, совершали подвиги, побеждали злых и коварных королей, отнимали у них награбленное добро и раздавали его бедным.
– Я тоже буду таким! – шептал Сид, прижимаясь к небритой щеке отца.
– Конечно, Сидди! – Луи гладил шершавой ладонью волнистые кудри сына и задумчиво произносил: – Когда ты вырастешь, жизнь обязательно будет иной.
Но самому Луи дожить до лучшей жизни так и не довелось. Однажды он не вернулся с завода. «Бедный Луи. Сгорел на адской работе», – говорили соседи по квартире. Сид не верил. Он знал, что папа не бедный, а сильный. Он сразу мог поднять Риту, Иллая и его, Сидди. Знал, что люди не горят. Горят только спички да газ на кухне.
Сид ждал отца несколько дней подряд. Вздрагивал при любом стуке в дверь.
В воскресенье пришел домовладелец – толстый, лысый. Он долго сердито кричал на Джэксонов. А вечером вся семья помогала миссис Джэксон переносить скудные пожитки. Их выселили. Правда, домовладелец проявил милосердие: он разрешил им поселиться в самой дешевой квартире, которая была просто-напросто чуланом. Но и за этот чулан надо было платить.
На работу пошел старший брат, а потом и сестра будущего боксера. С большим трудом, с помощью друзей и близких отца, удалось устроиться Иллаю Джэксону. Он получил место подсобного рабочего на том же химическом заводе.
– А наш управляющий даже и не заметил, что вместо одного Джэксона трудится другой, – грустно шутили трубопроводчики.
Они с первых дней полюбили тихого большерукого юношу, который был так похож на своего отца – такой же коренастый, неторопливый в движениях, сероглазый и светловолосый. Только в его больших, широко открытых глазах не было отцовской веселости. О чем он грустил? Конечно, о самом сокровенном: о рухнувшей мечте. Иллай мечтал стать агрономом.
Несколько лет назад он ездил вместе с отцом к далекому родственнику в штат Калифорния. Какие там гигантские деревья и чудесные долины! Как много солнца, тепла. А фрукты! Их можно рвать прямо с деревьев. Иллай никогда до тех пор не видел, как растут яблоки, арбузы, помидоры. В рабочем районе, где жила семья Джэксонов, отходы химического завода сделали землю бесплодной. На ней ничего не росло, кроме чахлой травы, да и ту вытаптывали оравы ребятишек. А фрукты и овощи Иллай видел только в магазинах и овощных лавках. И не диво, что небольшая ферма в долине Калифорнии показалась мальчику сказочным раем. Он полюбил эти отягощенные плодами деревья, эти поля ржи и кукурузы. Иллай со страхом ждал того дня, когда надо будет возвратиться в грязный и дымный Нью-Йорк.
– Папа, давай останемся здесь, – твердил он, – давай и маму перевезем сюда…
Но отец отвечал:
– А что я тут буду делать, сынок? Где мне работать? Здесь нет моего завода.
А потом, стараясь утешить сына, добавил:
– Вот вырастешь ты, тогда другое дело. Кончишь школу, потом, даст бог, поступишь в колледж и станешь агрономом.
– А что такое «агроном»? – живо заинтересовался Иллай.
– Агроном, сынок, это вроде старшего мастера на заводе или даже инженера. Ты знаешь, что такое инженер?
– Знаю, па.
– Так вот, агроном – это инженер над садами и полями…
Разговор этот глубоко запал в душу маленькому Иллаю. Стать «инженером над полями и садами»! Вот ради чего стоит жить! Он прилежно учился в школе и особо прилежно изучал естествознание. Дома мальчик все свободное время отдавал растениям, вернее, растению, – у них был один-единственный горшечный цветок.
Шли дни, месяцы, годы. Теперь рядом с когда-то единственным цветочным горшком стояли в банках, в старых эмалированных кастрюльках другие цветы и деревца – большие и маленькие, пушистые и с тонкими оголенными стеблями. Иллай, уже почти юноша, по-прежнему был верен своей мечте. Он самозабвенно ухаживал за цветами, что-то выдумывал: пересаживал корни, прививал веточки одних растений к стебелькам других, усыпал землю в горшках удобрениями собственного изобретения. Книги по полеводству и агрономии неизвестно откуда появились у него и завалили и без того маленький столик. Иллай ясно видел свою цель, и дорога к осуществлению мечты казалась прямой и ровной. Но жизнь оказалась жестокой. Она, грубо тряхнув юношу, втолкнула его туда, куда ему так не хотелось идти. Мать, не скрывая слез, перешила рабочую куртку и штаны отца на Иллая.
Так же обошлась жизнь с десятилетней сестрой Сида. Ей тоже пришлось бросить школу.
– Девочке для счастья нужно быть красивой и совсем не обязательно грамотной, – утешала мать плачущую Риту, которая никак не хотела менять школу на пыльную и шумную швейную мастерскую.
Иллай и Рита трудились наравне со взрослыми, но получали за свою работу мизерную плату. Их заработка явно не хватало.
Однажды в каморку пришел электромонтер. Младшие Джэксоны с нескрываемым восторгом следили, как он, надев перчатки, смело брался за оголенный электрический провод.
– Дядя, вас током ударит! – испугался Сид.
– Не бойся, малыш! У меня перчатки, видишь?
– Вижу. Они кожаные?
– Нет, резиновые.
– Резиновые? Здорово! А что вы там делаете в резиновых перчатках?
– Что делаю? А вот погляди, малыш, вместо вашего счетчика поставлю эту копилочку.
– Копилочку? – удивился Сид. – Чтобы монетки собирать, да?
– Да, собирать монетки, но только не для себя, – грустно вздохнул электромонтер, устанавливая на место счетчика ограничитель.
Потом в их каморку явился представитель газовой компании. Он тоже снял счетчик и поставил «копилку»– ограничитель.
Теперь по вечерам Джэксоны сидели без света. Для того, чтобы включить свет или зажечь газовую плиту, нужно было опустить в «копилку» монету. А монеты уходили на другое. Старший брат Иллай и сестра Рита, приходившие поздно с работы, молча садились в потемках к столу и ели холодный обед.
Сид обычно бастовал:
– А я холодный суп есть не буду, – он клал ложку, отодвигал свою тарелку, – не буду, не буду…
Мать вздыхала. Старший брат укоризненно качал головой:
– Я думал, ты умнее.
– Не буду, не буду…
Приходилось прибегнуть к хитрости – Иллай безразличным тоном бросал:
– Тогда ты так и останешься маленьким и никогда не вырастешь.
– Почему? – недоумевал Сид.
– Потому, что тот, кто хочет вырасти, ест холодный суп.
– Да, да, – поддакивала Рита. – Я ведь тоже хочу еще вырасти – и ем.
Сид после нескольких секунд раздумий подозрительно спрашивал:
– А мама? Она же большая?
Старший брат, сделав таинственное лицо, шепотом говорил:
– Ш-ш-ш, это секрет. Когда вырастешь, обязательно узнаешь. Договорились? – и пододвигал мальчику тарелку с супом.
Сид любил таинственность, ему нравился тон заговорщика, которым Иллай иногда разговаривал с ним. Сид брал ложку и старательно ел холодный обед. Он очень хотел вырасти, скорее вырасти, стать большим, самостоятельным. Как хорошо быть взрослым! Никто на тебя не посмеет крикнуть, обидеть, ударить. Взрослый любому всегда может дать сдачи.
Но время шло томительно медленно. Сид сделал на косяке двери отметку своего роста и каждую неделю подходил к ней. Рост не прибавлялся. Холодный суп почему-то не помогал.
Как-то в среду, когда было еще далеко до субботы, до получки, а в доме остались считанные центы, мать не решилась идти в продуктовую лавку. После некоторого раздумья она вручила Сиду корзинку:
– Сходи, сынок, за продуктами. Попроси у мисс Кетинг крупы и картошки по фунту.
Но мисс Кетинг, толстая лавочница, ни крупы, ни картошки Сиду не дала. Она долго кричала на него, бранилась, грозила заявить в полицию, называя Джэксонов непонятной Сиду и, кажется, оскорбительной кличкой «несостоятельные должники». Что означает эта кличка, Сид еще не знал. Домой он пришел с пустой корзиной. Вместо крупы и картошки принес вопросы:
– Мама, что значит «несостоятельный должник»? Это плохие слова? Да?
– Это грустные слова, мой мальчик. – Мать тяжело вздохнула, забирая у сына порожнюю корзинку, и на ее глаза навернулись слезы.
У Сида сердце сжалось от боли. Он обнял мать.
– Мама, а если бы отец был с нами, мисс Кетинг не сказала бы так?
– Нет, сынок.
Сид еще крепче обнял мать и стал целовать теплыми губами ее впалые щеки.
– Мамочка, ну мамочка, не плачь. Не надо, – тихо говорил Сид. – Ну не надо, не надо. Я скоро вырасту. Скоро-скоро! И никогда не буду этим «несостоятельным должником». И я не буду, и ты не будешь, и Иллай, и Рита. Вот увидишь!
– Хорошо, мой мальчик…
– Я стану работать и принесу тебе доллары. Много принесу. А ты купишь пирожное. Ты любишь пирожное?
– Да, мой мальчик. Только расти быстрее.
– Я скоро вырасту. Буду большим и смелым!
– Хорошо, мой мальчик…
2
Сид рос бойким и смышленым. Товарищи отца помогли вдове устроить сына в школу. Он прилежно учился. У него была отличная память и способность быстро соображать. Стоило ему один раз послушать объяснение учителя, чтоб все понять и запомнить. «Сид Джэксон все хватает на лету, – говорил матери старый учитель, – очень способный мальчуган. Ему надо учиться и учиться. Он может далеко пойти!»
Вдове было приятно и грустно слушать такие речи. Приятно за сына и грустно за его судьбу – что ожидает мальчика в будущем?
В школе Сид сошелся с такими же, как и он, детьми бедных родителей – рабочих, мелких ремесленников. Особенно крепко подружился он с Жаком Рэнди. Отец Жака, как когда-то отец Сида, работал трубопроводчиком на химическом заводе.
Сид и Жак вместе с другими ребятами вели «войну» с сыновьями местных богачей – торговцев и владельцев кустарных мастерских, дразня их «маменькиными пупочками», «жадинами» и «чистюлями». Те, в свою очередь, дразнили Сида и его компанию «голодранцами» и «бродягами».
Однажды сын местного торговца Блайд Букспурд принес в школу спортивный иллюстрированный журнал. Ребята с восторгом перелистывали страницы. С красочных фотографий на них смотрели сильные, могучие люди. Блайд, показывая фотографию насупившегося и готового ринуться в атаку боксера, с восхищением сообщал:
– Это Джефрис, которого называют Кувалда. Он самый сильный и самый лучший боксер на свете. Вот послушайте, что про него пишут: «Ветеран ринга, неоднократный победитель многих международных состязаний, гордость американского спорта Офгард Джефрис, по прозвищу Кувалда, решил снова выйти на ринг, чтобы побить якобы непобедимого Рольсона и вернуть себе звание чемпиона…»
– Подожди, – перебил его Сид, – а кто такой Рольсон?
– А ты не знаешь?
– Нет.
– Мой отец говорит, что Рольсон–бродяга и голодранец, – гордо сказал Блайд. – И его следует не только поколотить, а вообще кишки выпустить.
Этой характеристики было достаточно для того, чтобы Сид и Жак всей душой полюбили Рольсона и возненавидели старую Кувалду Джефриса. Они всей душой желали победы своему боксеру. Маленькие болельщики боялись: а вдруг Кувалда на самом деле поколотит Рольсона? Но Рольсон был великолепным мастером боя в кожаных перчатках. Он оправдал надежды ребят: победил старую Кувалду. Размахивая утренней газетой, Жак презрительно крикнул Блайду:
– Эй, ты, маменькин пупочек, читал газету? Твой Джефрис не Кувалда, а старая рухлядь.
– Зачем мне читать, – высокомерно ответил Блайд, – я все сам видел. Мы с отцом сидели в пятом ряду.
– Тем лучше, – вставил Сид. – Вот тебе и «бродяга»! Вот тебе и «голодранец»!
– А почему вы, белые, за него болеете? – удивился Блайд. – Ведь Рольсон… – Он сделал небольшую паузу и крикнул: – Рольсон – негр!
– Негр?!
– Ну да! Вот посмотрите на фотографию, – с этими словами Блайд извлек из школьного ранца спортивный журнал. – Что, съели?
Наступила минута молчания.
– Ну что из того, что негр, – Сид язвительно улыбнулся, – он здорово отколотил твоего Кувалду!
– А мой отец говорит, что негры – такие же люди, как и все, – добавил Жак.
– Такие, как все? – Блайд оживился.
– Да.
– Твой отец врет!
– Что?!
– Твой отец врет! – повторил Блайд. – Все люди на земле делятся на белых и черных. На белых и черных, так говорит мой папа. А он учился в университете. Вот!
– Это твой отец врет! – Сид вспыхнул и вместе с Жаком двинулся на Блайда.
– Врет, врет, врет! – горячился Жак. – Мой отец – рабочий. И все рабочие говорят, что люди делятся только на бедных и богатых.
– Твой отец… твой отец – красный!
– А твой – мошенник! Он гири стачивает напильником! Это все знают!
– А-а! – завопил Блайд и бросился на них.
Началась потасовка. Сид и Жак яростно наступали, размахивая руками, но добиться преимущества им не удалось. Блайд ловко орудовал кулаками. Запыхавшись вконец, с шишками и синяками, бойцы разошлись. Школьники, наблюдавшие потасовку, единодушно признали: «Ничья!»
Блайд был доволен. Он ушел, гордо подняв голову.
В этот вечер, забравшись в укромное место на чердаке старого дома, друзья долго размышляли. Что же произошло? Почему они, двое, не могли победить одного?
– Он знает бокс, – сказал Жак.
– Но ведь нас двое! – возразил Сид.
И уже дома, лежа в постели, Сид сделал вывод: «Умение драться – важнее силы. Бокс есть бокс». Своими мыслями Сид поделился с Иллаем. Старший брат поддержал его и посоветовал:
– А вы тоже тренируйтесь. Если бы я был, как вы, свободным, обязательно ходил бы на тренировки.
– А кто детей будет учить боксу?
Иллай рассмеялся:
– Глупыш! Иди в спортивный клуб и тренируйся.
– А нас не выгонят?
– Конечно, нет!
На следующий день Сид зашел к другу:
– Жак, идем в спортивный клуб.
– В клуб? – удивился тот.
– Ну да, в клуб. Учиться боксу. Чем мы хуже Блайда?
– Гип-гип, ура!
Жак кинулся надевать куртку.
– Это еще зачем? – строго спросила мать и отобрала куртку. – Нечего вам там делать.
– Пусть идут, – заступился отец Жака. Он был дома, отдыхал после ночной смены. – Рабочему человеку всегда пригодятся крепкие кулаки.
3
Когда мальчики пришли к серому двухэтажному зданию спортклуба, их уверенность как-то сразу улетучилась. Они долго топтались перед широкой дверью, подталкивая друг друга.
– Иди ты первым, – сказал Жак.
– Нет, ты…
Потом они заглядывали в окна. В просторном зале с низким потолком было людно. Полуобнаженные мужчины поднимали гири, боролись, махали руками, приседали.
– Эй, парни, что в окна заглядываете? – раздался сзади властный прокуренный голос.
Ребята мгновенно отпрянули от рамы. Перед ними стоял широкоплечий, высокий, загорелый мужчина. Он был одет в узкие темные брюки и ярко-красную клетчатую ковбойскую рубаху.
– Кино, что ли, там смотрите?
Мальчики переглянулись. Сид, насупившись, ответил:
– Мы хотим научиться… Боксу научиться.
Лицо мужчины озарилось улыбкой, и ребята увидели, что он совсем не страшный.
– Боксу?
– Да.
Мужчина сделал шаг назад и, не скрывая улыбки, осмотрел мальчишек. Потом спросил, словно взрослых:
– А скажите, пожалуйста, сколько же вам лет?
– Вместе будет двадцать, – выпалил Жак.
– Вполне солидный возраст! – Незнакомец покровительственно похлопал каждого по плечу. – Вы настоящие янки! Стопроцентные американцы!
Эта похвала придала ребятам бодрости. Они сразу почувствовали себя взрослее. Сид, заглядывая в глаза доброму незнакомцу, доверительно спросил:
– А нас примут?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32