Потом со вздохом она обернулась, чтобы продолжать процесс раздела, но лишь увидела, что Ройс, обескровленный запутанными событиями сегодняшнего утра, заснул, засунув одну руку себе за пазуху. Рози приблизилась к нему на цыпочках.
Во сне Ройс и его маленький сын Бустер выглядели совершенно одинаково. Только Ройсу каждые два-три дня приходилось бриться, живот у него был пообъемистее, а ноги – покривее. Даже когда он лежал на животе, было видно, что ноги у него – колесом. Лу Энн приделала к его гипсовой повязке цветочки и бантик, а маленький Бустер, который не умел завязывать красивые бантики, разрисовал и расписал свободные места каракулями и закорючками.
Рози минуту-другую рассматривала своего спящего мужа, не в силах понять, почему ей хочется, чтобы он остался. Ничто, открывавшееся взору, не привлекло бы ни одну разумную женщину, а как раз таковой она себя считала. Ей казалось, что было бы гораздо приятнее, если бы рядом с ней оказался симпатичный мужчина низенького роста, вроде Вернона – маленький и аккуратный, как она сама. Всю свою супружескую жизнь она опасалась, что как-нибудь ночью Ройс завалится на нее и задушит.
Но все равно она наклонилась и взяла Ройса за руку, вынув ее из-за ворота майки. Как раз в этот момент кто-то забарабанил в дверь. Когда она поспешила открыть, перед ней оказалась ее старшая дочь Эльфрида, которой надо было быть на работе у Вулворта, где она была кассиром.
– Что такое. Милая, почему ты не на работе? Эльфрида, миниатюрная тоненькая блондинка, разрыдалась.
– Ох, мама, Джин забрал наши сбережения. Все, что накопили. Он пришел домой пьяный и отобрал их у меня. Сказал, что вернет, но я не верю. Наверняка взял, чтобы купить что-нибудь для нее. Я знаю, что это она его научила.
Горько плача, она бросилась в объятия матери. Рози отвела дочку на кушетку и усадила ее там, давая ей выплакаться, гладя по спине, чтобы утешить.
– Сколько у вас было сбережений, Эльфрида?
– Сто восемьдесят долларов, – плакала она. – Мы хотели купить ковер. Мы планировали. Я знаю, что это все она.
– Ну, голубка, сто восемьдесят долларов – это еще не конец света, – заметила Рози.
– Но мы же планировали! – ревела жестоко преданная Эльфрида. – А он забрал деньги.
– Милая, что же ты мне не сказала, что тебе нужен ковер? Мы бы с папкой тебе купили. Мы не хотим, чтобы ты жила без ковра. Это не такая уж большая трата.
– Я знаю… но наши сбережения… они же были наши, – рыдала Эльфрида. – Что же мне делать?
Рози выглянула за дверь. Асфальт на Лайонз-авеню разогрелся, и движение было очень оживленное.
– Пока точно не знаю, Эльфрида, – сказала она, не мешая дочери плакать. – Пока не знаю.
ГЛАВА XVI

1
Аврора выжидала до четырех, а потом стала звонить Рози. Скандал – скандалом, но с ее стороны инцидент был исчерпан. Поразмыслив, она пришла к выводу, что, возможно, в некоторых беседах с Ройсом была излишне многословна, если только слово «беседа» применимо к разговорам, где одним из участников выступал Ройс; а сознавая напряжение, в котором пребывала Рози, она приготовилась извиняться, проявляя чудеса самоуничижения.
Но, к большому неудовольствию Авроры, от номера Рози ей удалось добиться только коротких гудков. По прошествии полутора часов, когда она могла слышать только сигнал «занято», ее примирительный настрой стал киснуть. Ничто так не выводит из себя, как не нашедшее отклика желание броситься на колени. Кроме того, она была уверена, что, за исключением нее, Рози не с кем говорить полтора часа.
Еще через час она почувствовала, что близка к паранойе. Может быть, Рози разговаривает с Эммой? Они, наверное, обсуждают ее вдвоем, какая она ужасная и эгоистичная.
Аврора тут же позвонила Эмме, которая опровергла предположение о своем разговоре с Рози.
– Но я почему-то не слышу возражений против того, что я ужасная эгоистка, – заметила Аврора.
– Какая разница, – сказала Эмма, – у Рози, должно быть, сломан телефон.
– Но там, где она живет, много автоматов. Должна же она понимать, что я уже без ума от волнения.
– Мне кажется, что если бы ты двадцать лет флиртовала с моим мужем, – я бы дала тебе попотеть пару часов.
– С твоим трудно было бы выдержать и восемь секунд флирта. Он плохой материал для кокетства. Пусть с ним упражняется твоя подружка Пэтси, если ей это нравится. Они идеально подходят друг другу – у обоих нет никакого воспитания. Может быть, они сбежали бы вдвоем, избавив тебя от жизни, наполненной академической скукой.
– Я не нахожу академическую жизнь скучной. Оскорбительно так говорить! – возмутилась Эмма.
– Может быть, это и не Гарвард, но Гарвард на каждом шагу не встретишь, – заметила Аврора, мигая глазом, чтобы проверить, действует ли у нее веко.
– Сноб, – сказала Эмма.
– Замолчи. Ты еще очень молода. Ты не хлебнула еще академической жизни. Жизнь, что видела ты – студенческая. Подожди, пока ты десять лет пробудешь замужем за преподавателем, вот тогда и скажешь, скучна такая жизнь или нет. Самые занудные женщины в Америке – жены преподавателей. Вкуса у них нет, а если бы и был, то нет денег, чтобы его проявить. Большинство из них даже не догадываются, что не все мужчины на свете скучны, как их мужья. Те, кто это понимают, сходят с ума в несколько лет, либо посвящают себя благотворительности.
– А что плохого в благотворительности? – спросила Эмма. – Кто-то же должен ею заниматься!
– Разумеется, это похвально. Только не приставай с ней ко мне. Я еще не настолько утратила интерес к жизни.
– Надеюсь, я никогда не стану такой высокомерной, как ты. Одним взмахом руки ты отвергаешь целые классы. Ученые, по крайней мере, тратят какое-то время, чтобы разобраться.
– Тратят время? Дорогая, что же им еще делать? Я заметила, что люди посредственные всегда гордятся своей проницательностью. Уверяю тебя, что эта способность у нас сильно переоценивается. Если уж на то пошло, один надежный любовник стоит тонны проницательности. Что касается меня, то моя проницательность инстинктивная.
– Высокомерная, как я бы сказала.
– Ладно, скажи спасибо, что ты выросла. По крайней мере, тебе теперь не приходится жить со мной. Я вешаю трубку и звоню Рози.
Она так и сделала, но номер все еще был занят. Она позвонила в телефонную компанию, где ей сообщили, что телефон Рози вышел из строя. Обдумав информацию, Аврора снова позвонила Эмме.
– Она сломала телефон. Это очень неудобно. Я уж знаю, как у нее голова работает. Она мне не звонит, так как полагает, что я на нее все еще сержусь. То есть недоразумению можно положить конец только, если я к ней поеду. Это уже невыносимо, так что я отправляюсь немедленно.
– Логика железная, – сухо заметила Эмма.
– Время самое неподходящее. Вот-вот вернется Гектор, он будет ждать похвал и восторгов по поводу того, что каждый нормальный человек делает между делом. Если меня не будет, он разозлится, но это его проблема. Может быть, ты поедешь со мной, вдруг Рози начнет вредничать?
– Конечно. Я уже давно не видела маленького Бустера. Моему мужу это, конечно, не понравится. Он тоже должен скоро вернуться.
– Ну и что. Он не генерал. Может в кои-то веки и сам себе пиво открыть. Скажешь, что была мне нужна.
– Как ни странно, но он считает, что его потребности имеют приоритет перед твоими.
– До свидания. Я тороплюсь, – сказала Аврора.
2
В шесть тридцать, когда они подъехали к дверям Рози, уличное движение стало утихать, но Лайонз-авеню была все еще заполнена разбитыми пикапами и автомобилями с помятыми крыльями, многие из которых сигналили, безжалостно отвоевывая себе дорогу.
– Удивительно, – заметила Аврора, наблюдая, как они проезжают мимо нее. Пронесся красновато-лиловый «кадиллак» с антенной на крыше, за рулем которого сидел худой негр в огромной розовой шляпе.
– Где он его взял? – спросила она, обмахиваясь.
– Торговал человечиной, – предположила Эмма. – Если он нас заметил, то может вернуться и попытаться продать нас.
– Удивительно, что Рози выжила, – заметила Аврора, оглядывая улицу. Через несколько зданий от дома Рози находился мексиканский дансинг, а напротив – негритянский винный магазин. Они вышли из машины и направились к двери Рози, но на стук никто не ответил.
– Она, наверное, у сестры, рассказывает ей, какая ты стерва, – сказала Эмма.
– У Ройса сломана лодыжка. Как ты думаешь, мог он дохромать до бара?
Ключ от дома был под старым тазом на заднем дворе. Там же на выцветшей от недостатка солнца траве расположилась большая колония жучков. На заднем дворе валялись два сломанных трехколесных велосипеда и мотор от «нэш рэмблера», на котором Ройс ездил много лет назад.
Войдя в дом, они в несколько секунд установили, что семейство Данлапов исчезло. Три комнаты из четырех несли на себе отпечаток чистоплотности Рози. Посуда на кухне была аккуратно вымыта, игрушки в детской тщательно прибраны. Только в спальне ощущались следы какой-то деятельности. Кровать была не убрана, ящики комода выдвинуты, а самым таинственным было то, что телефонная трубка лежала на комоде.
– Какая дикость, тебе не кажется? – сказала Аврора. – Если она не хотела разговаривать, могла засунуть телефон под подушку. Я и не думала, что она до такой степени на меня разъярилась.
– Может быть, это сделал Ройс. Может, они опять разошлись.
Они вышли из дома и положили ключ среди жучков.
– Более чем неподходящее место, – сказала между прочим Аврора.
Они сели в машину и поехали по Лайонз-авеню в обратном направлении, но через три квартала Эмма, рассеянно взглянув на кафе для автомобилистов и желая выпить молочный коктейль, увидела саму разыскиваемую ими особу, направлявшуюся к одной из припаркованных невдалеке машин с большим подносом еды в руках.
– Мама, остановись. Она в кафе.
Вместо того, чтобы остановить машину, Аврора величественно развернулась, чуть не въехав в автомобиль с пьяными мексиканцами, которые принялись поносить ее, не стесняясь в выражениях. Когда она наконец остановилась, что произошло уже посередине переулка, оказалось, что пикап с мексиканцами направлялся именно туда же. Они принялись сигналить, но заставить Аврору поторопиться было невозможно. Она хладнокровно разглядывала кафе, чтобы удостовериться, что Рози действительно там.
– Не понимаю, почему эти люди не обогнали меня, когда у них была возможность. – Она закашлялась, вдохнув выхлопные газы, выпущенные старым пикапом. Несколько коричневых кулаков грозили в ее сторону.
– Хорошо, что я не живу в латиноамериканской стране. Уверена, что у меня там было бы много неприятностей, – сказала Аврора и, еще раз величественно развернув машину, она въехала на своем «кадиллаке» между двумя автомобилями с откидывающимся верхом, переполненными хриплыми белыми юнцами с длинными баками.
– Ты заняла два места, – сказала Эмма, – а то и три.
– Ну и чудесно, – сказала Аврора. – Мне не нравятся наши соседи. Убеждена, что они очень неприлично выражаются. Мне не хочется, чтобы их слова доходили до твоих юных ушей.
Эмма хихикнула, и в это время они увидели, что к ним приближается Рози. Она шла с опущенной головой и мало что видела вокруг. Проработав всего час, она поняла, что лучше всего ходить с опущенной головой и ничего вокруг не замечать. В первые же десять минут ее пребывания на службе здоровый механик, на руке которого был вытатуирован бульдозер, намекнул, что не прочь на ней жениться, если, как он выразился, они «придутся друг другу по вкусу».
Когда она подняла голову, чтобы принять заказ, и столкнулась взглядом со своей бывшей нанимательницей, глаз которой, очевидно, был в полном порядке, потрясение было слишком сильным. Она лишилась дара речи.
– Да, – сказала Аврора. – Так вот ты, оказывается, где. Ты уже нашла себе место. Мне, наверное, не будет предоставлена возможность попросить у тебя прощения, но мне казалось, что после стольких лет, проведенных нами вместе, ты могла бы все-таки дать мне этот шанс.
– Ух ты, Аврора, – выдавила Рози.
– Эй, привет, – вступила в разговор Эмма.
Рози не находила ответа. Ей хотелось плакать. Она могла лишь стоять и смотреть на хозяйку и свою любимую девочку. Их появление в «Пионер-16» казалось чудом.
– Зачем ты перерезала шнур? – спросила Аврора. – Я только выждала некоторое время, а потом стала тебе звонить.
Рози покачала головой, затем прижалась ею к двери автомобиля.
– Дорогая, это не из-за вас. Я пришла домой и застала Ройса за разговором с его подружкой. И тогда я просто взяла садовые ножницы и перекусила его, даже не успев подумать.
– Понятно. И как я не догадалась. Это было вполне разумно, только надо было вначале позвонить мне, чтобы я знала, что происходит.
– Я об этом подумала через две секунды после этого, но было уже поздно. Будете чего-нибудь есть?
– Молочный коктейль и шоколад, – сказала Эмма.
– Минуточку.
Они молча наблюдали, как она принесла два тяжелых подноса подросткам в автомобилях с откидывающимся верхом.
– Посмотри на нее, – сказала Аврора. – Словно вся жизнь этим занимается.
– Иди сними эту форму и садись в машину, – сказала она, когда Рози вернулась. – Я беру назад свои слова об увольнении.
– Это большое облегчение, – сказала Рози. – Утром я приду. Я просто не могу оставить работу, когда больше всего посетителей. Это Ройс вам сказал, где меня найти?
– Нет, Ройса не было. Это моя дочь высмотрела тебя своим орлиным взором.
С глубоким вздохом покачав головой, Рози пошла прочь. Засигналили две или три машины, требуя, чтобы их обслужили. Через несколько минут она снова выбрала время подойти к «кадиллаку».
– Это значит, что он опять ушел к ней, – сказала она. – Должно быть, так. Во второй раз я его не приму.
– Мы об этом завтра поговорим, – пообещала Аврора, но Рози уже ушла со своим подносом.
3
– А от Вернона есть какие-нибудь известия? – спросила Эмма на обратном пути. Луна поднялась рано и висела над центром Хьюстона.
Аврора не ответила.
– Мне кажется, ты смогла бы его воспитать, если бы попробовала.
– Я не воспитательница. Любуйся луной и не лезь в чужие дела. Когда я была помоложе, мне доставляло удовольствие вытягивать людей и, если нужно, придавать им лоск, но судьба распорядилась так, что у меня достаточно знакомых, уже обладающих этим лоском, и они, должно быть, меня избаловали.
– Вы с Генералом собираетесь пожениться? – робко полюбопытствовала Эмма.
– Гектор об этом думает. А я – нет. Мне казалось, я уже просила тебя не совать свой нос в чужие дела.
– Мне просто интересно, что заставляет твое сердце тикать побыстрее. Детали меня не интересуют, только сама тема.
– Вот она, твоя академическая подготовка, – сказала Аврора. – Но в данном случае ты подобрала неудачную метафору, поскольку тикают часы, а не я. Если тебя интересует, как что-то тикает, займись изучением часов. Мне кажется, это называется хорологией. Но боюсь, что в ней ты далеко не продвинешься. Полжизни я сама для себя тайна, и я всегда оставалась загадкой для мужчин, которые считали, что знают меня. К счастью, я люблю сюрпризы. И всегда радуюсь, когда мне удается удивить самое себя.
– Жаль, что я затронула эту тему.
– Раз ты моя дочь, я тебе кое-что скажу. Понимание переоценивается, а таинственностью пренебрегают. Если будешь иметь это в виду, твоя жизнь станет поинтереснее.
Остановившись перед домом Эммы, оба увидели Флэпа. Он сидел на ступенях. Обе сидели, наблюдая за ним в густых сумерках.
– Что-то он не бежит к тебе с объятиями.
– А Генерал выбежит, когда ты приедешь домой?
– По крайней мере, он будет вышагивать туда-сюда. Спасибо, что съездила со мной. Надеюсь, что позвонишь своей старой матери, когда почувствуешь, что настала пора рожать?
– Конечно. Передай привет Генералу.
– Спасибо, обязательно. Я и так передаю, но очень мило, что ты вспомнила. На этот раз мои слова будут правдивыми.
– А зачем ты всегда ему передаешь привет?
– Генералу нравится думать, что он вызывает в широких массах любовь и обожание, – пояснила Аврора. – На самом деле, едва ли кто-нибудь питает к нему эти чувства, но раз уж я взяла его под свое крыло, то должна приложить все усилия, чтобы скрыть от него этот факт. Малейшие признаки неодобрения ужасно огорчают его.
– Ты хочешь сказать, что когда меня нет, ты становишься гуманной? Хотела бы я на это взглянуть.
– Да, я согласна, на это стоит посмотреть. – С этими словами Аврора уехала.
4
Завернув на свою улицу, Аврора в ту же минуту поняла, что ее ждет гроза: на том месте, где должен был стоять ее «кадиллак», припарковался неказистый старый «линкольн» Альберто. Альберто в машине не было, из чего, по-видимому, следовало, что он был в доме. Проезжая мимо дома Генерала, она заметила, что в его окнах нет света, так что, вполне вероятно, оба мужчины находились в ее доме. Аврора изловчилась протиснуться на «кадиллаке» мимо «линкольна», удивляясь, как Альберто удалось проскользнуть мимо Гектора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46