– Это часть твоей работы?
– Нет. Во время учебного года я работаю учительницей чтения в школе, а летом делаю это добровольно. Главное – как можно раньше заинтересовать детей чтением. Вам-то это наверняка известно, ведь у вас на острове Андерс очень высокий уровень грамотности.
Они уже подошли к дому Дрю, первому на окраине городка. Теперь их всякий мог заметить. Эрик посмотрел на Жюли.
– Могу я взять тебя за руку? – официально осведомился он.
– Можно и не спрашивать, ведь мы помолвлены, – напомнила она и вложила свою руку в его.
Эрик промолчал, но через минуту вернулся к прерванному разговору:
– Тебе нравится учить?
– Очень. Я бы не согласилась работать в замке, если бы эту работу нельзя было сочетать с преподаванием.
– Ты вроде бы собиралась стать актрисой. – Эрик легонько сжал ее руку. – Когда-то ты мне рассказывала об этом.
Щеки у Жюли горели, и не только от солнца. Впервые Эрик заговорил о той давней бальной ночи – пусть хоть намеком. Действительно, тогда она рассказывала ему об этом и о многом другом, пока они танцевали. Невероятно, что он все еще помнит.
– Ну, эту мечту я переросла, как и некоторые другие, – сказала она со смешком. – Чтение вслух – вот моя актерская игра.
И еще исполнение роли твоей невесты, подумала она.
– Может, мне зайти посмотреть? – усмехнулся он.
На это она и надеялась. Но ответила небрежно:
– Лучше не стоит. Вам не понравится.
Эрик не привык, чтобы им командовали.
– Откуда ты знаешь?
Она пожала плечами.
– Там буду только я да кучка детишек. Как вы ко мне относитесь, я знаю, а детьми, насколько я понимаю, вы не интересуетесь – конечно, кроме своих собственных. Будущих наследников престола.
Он нахмурился:
– Почему ты так говоришь?
– Потому что наследники престола станут вашим долгом. – Она говорила легким тоном и про себя гадала: заглотит ли он наживку? – А тут что? Обычные детишки.
Эрик еще больше нахмурился. Она так говорит, словно он – какая-то машина.
– Действительно, произвести на свет наследника – мои долг, но я, кстати сказать, вообще люблю детей. – В голосе его зазвучали воинственные нотки.
Жюли притворилась глухой. Они дошли до здания муниципалитета.
– Вы знаете, где контора шерифа? – спросила она. – Второй этаж, вторая дверь. Если Дрю не будет на месте, спросите, где она.
– Кого спросить?
– Городок у нас маленький, спросите кого угодно, вам всякий скажет. – Жюли улыбнулась. – Увидимся, когда я вернусь в замок.
Или раньше – так она надеялась.
– Подожди-ка, – сказал он.
Жюли обернулась, и он взял обе ее руки в свои.
– Две седовласые леди сидят на крылечке на той стороне улицы и глаз с нас не сводят, – прошептал он. – Придется мне тебя поцеловать.
Жюли попыталась сдержать смех, но не смогла.
– Тяжелый случай в обручальной практике, – сказала она. – Валяйте.
Но когда через минуту он выпустил ее и пошел прочь, она уже не смеялась. Черт возьми, да у него просто талант. Жюли с трудом добралась до библиотеки на негнущихся ногах.
Позже Эрик пришел на занятие, как она и надеялась. Он появился, как раз когда она приступила к последнему рассказу. Наклонившись к ней, он шепнул:
– Я подумал, что будет выглядеть нехорошо, если я вернусь без тебя.
– Очень польщена, – шепнула она в ответ.
Принц уселся позади всех, стараясь держаться незаметно, но десять малышей, сидевших кружком на полу, не пожелали с этим смириться. Они все разом обернулись и уставились на него, а потом заговорили.
– Ты кто? – спросила одна из девочек.
– Дурочка, это же принц, – объяснила ей другая.
– А почему тебя не привели мама с папой? – поинтересовалась третья.
– Тебе нужен ярлычок с именем, – сообщил ему маленький мальчик. – Мисс Жюли нам всем помогла сделать ярлычки. Вот, видишь?
Наконец Жюли утихомирила их, и скоро они увлеклись рассказом, который она читала.
Некоторые растянулись на ковре, а один мальчик пробрался к Эрику и устроился у него на коленях. Он прислонился к нему спиной и заслушался, посасывая при этом свой большой палец. Заметив, какое выражение промелькнуло на лице Эрика, Жюли мысленно благословила карапуза. Конечно, Эрик тут же снова овладел своим лицом, но какое-то мгновение он выглядел таким довольным, словно получил Нобелевскую премию.
Что со мной происходит? – удивлялся Эрик. В крошечном, никому не известном городишке в штате Мэн он сидит на полу в обшарпанной библиотеке, держит на коленях вспотевшего малыша и слушает историю о пропавшем поросенке. Поразительно! А поразительнее всего то, что ему это нравится.
И Жюли тоже удивительная. Она была по-настоящему захвачена рассказом, ее оживленное лицо и выразительный голос усмиряли самых непоседливых. Дети слушали как зачарованные, да Эрик и сам, признаться, был близок к этому. Не столько потому, что ему хотелось знать, чем кончится история, – хотя и это тоже, – сколько потому, что его очаровала Жюли.
На балу, меньше недели назад, она была совсем другой – утонченной, спокойной, деловитой и слегка надменной. Он ни за что не предложил бы ей участвовать в заговоре, если бы знал тогда, что она по-прежнему осталась такой же пылкой, непосредственной, безоглядно честной и до невозможности симпатичной, какой он ее помнил. Она вызывала у него слишком сильные чувства уже просто потому, что была самой собой – именно поэтому с ней было так опасно. Но теперь он настороже, все ее прелести не собьют его с пути долга.
Но он не мог отрицать, что в чем-то их помолвка удалась. Странно, но факт.
С этого дня Эрик стал регулярно бывать в городе, то с Жюли, то один. Она знала, что старожилы не раз беседовали с ним о его матери, о его отце и о делах давно минувших дней. И каждую неделю он под тем или иным предлогом заглядывал к ней в библиотеку хоть ненадолго. Они вместе ходили на разные городские мероприятия, на парад Четвертого июля и на праздник черники. Он даже посетил церковную распродажу, где Жюли работала в числе добровольцев. После первой вспышки любопытства город стал воспринимать экзотическую пару как должное. С этой стороны до короля не грозили дойти слухи об истинной сути их помолвки.
Часто бывая на публике, они теперь постоянно касались друг друга. И все же неожиданная ласка Эрика или легкое прикосновение его губ к ее щеке неизменно заставляли сердце Жюли учащенно биться. Когда она протягивала ему руку, а он обнимал ее за талию, у нее возникали такие чувства, какие поддельной невесте вовсе не к лицу. Во всяком случае, принц к ней подобрел. Он был по-прежнему сдержан, но больше не шарахался, если нужно было дотронуться до нее. Она видела, что ему это приятно. Жюли была довольна собой – ей удалось немного его смягчить.
Когда они пешком возвращались в замок после ежегодного городского праздника омаров, Эрик пребывал в отменном настроении. Он весь вечер разговаривал с разными людьми о рыбалке – этот предмет интересовал его не только потому, что рыболовство было одной из ведущих отраслей промышленности на острове Андерс, это было и его собственное хобби.
– Лестер Крэнстон обещал завтра взять меня с собой на лодке, – сказал Эрик. – Я уйду очень рано, постараюсь тебя не разбудить.
– Я уже привыкла, что ты встаешь рано, – ответила Жюли. – Да меня все равно обычно будит солнце.
– Ничего удивительного, ведь у тебя в комнате столько окон. Почему ты не закажешь занавески?
Жюли посмотрела на него.
– А когда ты жил в башне, разве тебе нужны были занавески?
Ему нечего было возразить.
– Нет, – признался он. – Но если тебе…
– Не забывай, что я большую часть своей жизни прожила в городе. Я бы согласилась всю оставшуюся жизнь просыпаться на рассвете, если бы из моих окон был вот такой вид.
Она повела рукой, указывая на океан, раскинувшийся внизу. Вдруг она споткнулась о камень, и Эрик поймал ее за руку, чтобы поддержать.
– Эй, осторожнее, – услышала она его голос, тихий и нежный. К ее удивлению, он не отпустил ее руку, а продолжал держать в своей.
Со времени того случая в больничном чулане он не прикасался к ней, когда они были наедине, без зрителей.
Он и сам не знал, зачем держит ее руку, но это почему-то казалось правильным. Они пошли дальше в темноте, под неумолчный шум океана. Миновали наконец последние домики и словно бы остались одни в целом мире. Стараясь как-то разрядить напряженность момента, Эрик обратился к Жюли:
– Между прочим, симпатичная рубашка.
– Спасибо, – ответила она с улыбкой маленького чертенка. Она нарочно надела эту рубашку и все ждала, когда же он заметит.
– Где-то я ее уже видел, – сказал он сухо.
На самом деле это была одна из его футболок.
Жюли она была страшно велика – и все-таки смотрелась на ней хорошо. Пожалуй, даже слишком хорошо. – У тебя не войдет в привычку таскать вещи из моего шкафа?
– Обрученный мужчина должен делиться с невестой своим гардеробом, – сказала она кокетливо. – Это входит в число ее неотъемлемых прав и привилегий.
– Должно быть, я пропустил этот пункт договора.
– Не надо язвить.
– Я не язвил. Это моя любимая майка, но ты можешь оставить ее себе, если хочешь, и не только потому, что сегодня ты ее всю заляпала омаром.
– Ты ничего не понял. Я не хочу ее себе – я хочу надевать ее, потому что она твоя. – Спохватившись, она пояснила:
– Так должна вести себя настоящая невеста.
Он не ответил, но как будто задумался над ее словами.
– Забавно как все получилось, – продолжала Жюли. – Мы договорились изобразить фальшивую помолвку, но после твоего объявления в глазах людей мы стали помолвленными.
И вот ведем себя так, как будто действительно влюблены. – Она помолчала. – Знаешь, это оказалось гораздо легче, чем я думала.
Оба остановились, будто сговорившись. Жюли смотрела на него снизу вверх, стараясь разгадать выражение его лица.
– А ты? – осторожно спросила она. Ей хотелось, чтобы он признался, хотя бы самому себе, что и ему не совсем чужды нежные чувства.
Эрик смотрел сверху вниз на ее милую улыбку и ненавидел себя за то, что втравил ее в эту историю. Жюли права – это оказалось легко. Слишком легко, в том-то и беда. Женщина, которую он представлял себе в роли своей будущей невесты, нашла бы вынужденные нежности на публике неприятными. А для пылкой Жюли это оказалось легко. И для него тоже, но по другой причине. Любое прикосновение к ней, даже самое невинное, помогало ему хоть немного утолить растущее вожделение к ней. Он радовался каждому предлогу дотронуться до нее, потому что она была уж очень «трогательная».
Ее слова следовало принять как предостережение. Он выпустил ее руку и будничным тоном произнес:
– Нам легко, потому что у нас все не взаправду. Для нас не существует риска настоящей любви. Мы оба точно знаем, чем закончится наша помолвка.
Жюли словно окатило холодной океанской волной. Обхватив себя руками, она зашагала дальше по направлению к замку. Они шли рядом, но больше не касались друг друга и не разговаривали.
Глава 6
Возле замка их ожидал сюрприз: на каменной ступеньке у парадной двери, тяжело дыша, лежала собака. Шерсть у пса была вся спутана и торчала клочьями, словно он несколько раз вымок и снова обсох. Увидев их, пес поднялся на ноги и робко завилял хвостом.
– Ах, бедняжка, – залепетала Жюли, присев на корточки и протягивая руку.
Но пес на нее и глазом не повел. Он встал прямо перед Эриком.
Эрик посмотрел на пса сверху вниз.
– Привет, парниша, – сказал он. – Тебе пора домой. – Он указал на дорогу. – Домой!
Пес не двинулся с места. Он умоляюще смотрел на Эрика, припадая к земле в классической позе униженной собачьей покорности.
Жюли не могла отвести от них глаз. Как раз когда она была готова решить, что Эрик безнадежен, что он просто не способен ни на какие чувства, кроме чувства долга, возникает ситуация, от которой у всякого защемит сердце.
Она поборола невольный порыв помочь собаке, желая послушать, что ответит Эрик на безмолвную мольбу животного.
Пес не шевелился.
– Не хочет уходить, – сказал Эрик, обращаясь к Жюли.
– Может, он заблудился. Я его никогда раньше здесь не видела. Смотри, у него на ошейнике бирка о прививке от бешенства, а больше ничего.
– Как ты думаешь, что нам делать?
Жюли не сказала ни слова, она молча смотрела на Эрика.
Он поднял руки, словно отгоняя ее невысказанную мысль.
– О, нет! – воскликнул он. – В замок мы его не возьмем.
– Не возьмем?
– Ни под каким видом.
– Твоя мать… – начала Жюли.
Эрик не дал ей договорить.
– Моя мягкосердечная мать устроила из нашего замка международный цирк. Когда на острове Андерс затопило приют для животных, она забрала всех зверей к нам. Отец, разумеется, ей позволил.
– Это было замечательно!
Можно было догадаться, что Жюли так к этому отнесется. Она и сама наверняка поступила бы так же.
– Это был настоящий бедлам, – сказал он из чувства противоречия, хотя прекрасно помнил, что и он сам, и Уит были в восторге от этого бедлама. – Отцу пришлось на несколько недель отложить все официальные дела.
– Но у нас всего-навсего один пес. По-моему, он не станет устраивать бедлам.
Действительно, пес принялся лизать шнурки на ботинках Эрика.
– А ну, прекрати, – сказал ему Эрик, отступая назад. Пес передвинулся и снова оказался перед ним.
– Похоже, он вам кланяется, Ваше Высочество, – усмехнулась Жюли.
– Вот привязался!
– Что ж, давай избавимся от него. – Жюли решила попробовать другую тактику. – Раз он не хочет уходить, остается только вызвать шерифа. Дрю отвезет его в приют для бездомных животных.
– А как там, в приюте?
Она пожала плечами:
– А ты как думаешь?
– Его посадят в клетку?
– Эрик, там не пятизвездочный отель. Но с животными обращаются хорошо. Если хозяин не отыщется, ему подберут хороший дом. – Она помолчала. – Ты, конечно, прав. Он не может здесь оставаться.
Она потянулась и заставила себя зевнуть.
– Что-то я жутко устала. Если не возражаешь, я пойду прилягу.
– Давай, – ответил он. – Я тут разберусь Так же, как разобрался со своей помолвкой, подумала Жюли. По зову долга. У двери она оглянулась и увидела, как Эрик нагнулся, чтобы потрепать собачьи уши.
Когда она спустилась вниз на следующее утро, пес пожирал холодную овсянку с молоком из миски в уголке кухни.
Эрик ел свою кашу ложкой, сидя за столом.
– Вчера было уже поздновато звонить Дрю, – объяснил он. – Я сам сегодня попозже отвезу его в приют.
– Разумно, – ответила Жюли, улыбаясь про себя.
За это утро пес слопал почти всю еду в доме, с большой неохотой перенес процедуру купания, сильно уязвившую его чувство собственного достоинства, обглодал кроссовки Эрика и получил имя Руфус, по созвучию с его лаем.
Когда Эрик вернулся из приюта, Руфус все еще был при нем, что совсем не удивило Жюли.
– Я не смог его там оставить, – сказал Эрик. – Днем там наверняка невыносимо жарко.
Жюли не стала напоминать про кондиционеры.
– Поступай, как считаешь нужным, – сказала она покладисто.
– Ветеринар, который его осматривал, считает, что он вполне здоров. Сотрудники приюта сделают сообщение о нем и будут следить за объявлениями о пропавших собаках с похожими приметами. Вероятно, скоро его хозяева явятся за ним.
Но дни проходили за днями, и никто не появлялся. Косматый, прыгучий, вечно голодный Руфус прочно вошел в их жизнь. Эрик безропотно ухаживал за собакой. И хотя он часто напоминал, что все это только временно, Жюли тихо радовалась про себя. Когда они прогуливаются по городу, взявшись за руки, а Руфус трусит по пятам за своим августейшим хозяином, пусть себе Эрик рассуждает о том, что присутствие собаки придает больше правдоподобия их помолвке. Жюли могла бы даже поспорить, что Руфус задержится в жизни Эрика гораздо дольше, чем она сама.
Каждый день с утра пораньше Жюли забегала к Анне выпить кофе еще до открытия, пока Эрик совершал свою обычную пробежку – разумеется, в обществе Руфуса. Часто к подругам присоединялась Дрю, и они болтали втроем, а тем временем Лекси рыскала по комиссионному магазинчику в поисках «принцессовых одежек».
Однажды Жюли сказала:
– Анна, мне бы хотелось порыться у тебя в лавочке. В субботу мы с Эриком едем на обед в Бостон, и мне нужно что-нибудь надеть.
– Бери, что захочешь, – ответила Анна. – Со времени бала у меня появилось несколько новых вещей, может быть, они тебе понравятся. Отложи в сторону то, что выберешь. Я зайду попозже, когда здесь все закончу.
– Лапочка ты моя!
Анна отмахнулась от ее благодарностей:
– В дружбе без взаимных услуг не обойтись.
Жюли обернулась к Дрю.
– Кстати об услугах, – начала она.
– Сначала я, – перебила ее Дрю. – Возьмешь к себе мою Лекси на понедельник? Мне придется весь день проторчать в суде.
– Само собой, – сказала Жюли. Тут она заметила, что Лекси подслушивает, заглядывая в щелочку задней двери. – Мы с Принцем Эриком как раз надеялись, что Принцесса Лекси побывает у нас в замке с визитом.
Довольная Лекси заулыбалась и снова исчезла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15