Так вот, у них лежит заявление от хозяина «ЭльГреко», в котором говорится, что за нежелание платить «крыше», ему неоднократно угрожали. В том числе и поджогом.
– Подождите, – Виктор ошеломленно смотрел на Евгения Николаевича. – Получается, «крыша» – люди из Администрации города?
– Получается так.
Виктор вздрогнул.
– Но если они преступники, значит, Антону может действительно грозить опасность!
– Он так и не объявился?
– Нет. Нужно что-то делать!
– Например?
– Ну, не знаю. Как следует прижать людей из Администрации. Может, стоит проверить деятельность «Эгны»? Если Семенов обманул Щукина, то не было ли в истории этого агентства других подобных случаев? Женщина, с которой мы беседовали, уверяла, что их фирма чрезвычайно честная и порядочная. Но кто признается в темных делишках?
Старший лейтенант достал блокнот.
– Они вам предлогали какие-нибудь варианты? Мы можем начать именно с них.
– Предлагали. В основном в новостройках, как «счетчику». Правда, были два старых дома: один не помню где, а второй на улице Медицинской. Какой-то одноподъездный панельный уродец. Седьмой этаж.
Сомов побледнел.
– Это наш участок! На Медицинской только один одноподъездный дом – восемнадцатый. Именно в тот доме жил Степан Дмитриевич!
Виктор вскочил со стула.
– На седьмом этаже?
– Не помню.
Евгений Николаевич достал из ящика стола толстую картонную папку на завязках и начал перебирать бумаги.
– Вот! Нашел! Квартира деда Степана ноходится на шестом этаже, зато на седьмом жила сторушка, об убийстве которой он нам сообщил. И как раз в однокомнатной квартире.
– Неужели вы до сих пор не проверили, кому будет принадлежать ее квартира?
– Не успели. А тут еще убийство в психиатрической!
– А остальные квартиры? Те, в которых погибали старики?
– Они все были проданы. Разным людям. Связи не было.
– И никто не подумал, что изначально они могли принадлежать одной фирме? Одному человеку? Подождите! – Виктор снова сел. – Неужели «Эгна» предлагала нам ту самую квартиру?!
Старший лейтенант медленно кивнул.
– Полагаю, именно так все и было.
– Ничего себе! – присвистнул Плеханов. – Неужели Семенов был в этом замешан? Ведь он попал в «Кащенку» всего три месяца назад, а «самоубийства», как вы сказали, происходят уже год! – В голове Виктора окончательно все перемешалось. – Ничего не понимаю, – растерянно сказал он.
Зазвонил телефон и Евгений Николаевич, прослушав сообщение, сказал:
– Никифоров находится в кабинете мойора Громыко. Нам пора отправляться на допрос.
* * *
Кабинет Громыко был больше и светлее, чем комната Сомова. У дверей стоял охранник, а за столом сидел майор. Напротив него на деревянном табурете разместился высокий плечистый Геннадий Андреевич. Несмотря на жару, он был в рубашке с длинным рукавом, и Плеханов точно знал почему – заведующий скрывал следы уколов.
У стены были приготовлены стулья для Виктора и Сомова. Молоденькая девушка-секретарь за компьютером смотрелась в зеркальце и красила и без того ярко-малиновые губы.
– Здравствуйте, Геннадий Андреевич, – поздоровался Плеханов, усаживаясь.
– Здравствуйте, Виктор.
Заведующий волновался – над верхней губой его выступили капельки пота, руки едва заметно дрожали, а в глазах читалось беспокойство. Однако он все же явился на допрос, значит, надеется убедить милицию в собственной невиновности. Или просто не знает, что его ждет.
– Итак, – Громыко кивнул девушке-секретарю, и та приготовилась печатать. – Начнем.
Геннадий Андреевич тихо вздохнул.
– Э-э-э, представьтесь, пожалуйста.
– Никифоров Геннадий Андреевич.
– Год рождения.
– 1959.
– Ваша должность.
– Кхе, заведующий вторым отделением психиатрической больницы имени Кащенко.
– Что вы делали в ночь с тринадцатого на четырнадцатого мая?
Врач заерзал на стуле и достал из нагрудного кармана платок.
– Вы уже спрашивали. Я был дома. Кхе. Приехал, когда позвонила Ольга Николаевна и сообщила об убийстве.
Громыко внимательно посмотрел на заведующего и насупился.
– У нас другие сведения. Может, вы сами все расскажете?
Геннадий Андреевич вытер лоб платком и мотнул головой.
– У вас не может быть других сведений. Я был дома.
– Хорошо, – майор посмотрел на Плеханова. – Э-э-э, расскажите нам то, что выяснили.
Заведующий умоляюще посмотрел на Виктора, но тот уже начал говорить.
– В ночь, когда произошло убийство Семенова, Геннадий Андреевич приезжал в клинику. В ту ночь меня разбудил эпилептический припадок, случившийся у одного из пациентов. Поводом для него мог служить либо громкий звук, либо свет фар со стоянки автомобилей перед больницей. Звуков никаких не было. – Плеханов сделал многозначительную паузу. Врач все больше потел, и ему приходилось постоянно вытирать лицо и шею. – А потом, охранник снизу рассказал мне, что приезжал именно Геннадий Андреевич.
– Спасибо. – Громыко с нахальной улыбкой уставился на заведующего. – Э-э-э, что вы на это скажете?
– Я не убивал Семенова. Кхе. Я действительно был в клинике, но никого не убивал.
– В котором часу вы приезжали?
– В половине третьего ночи.
Майор пролистал дело об убийстве Павла Петровича, лежащее перед ним на столе, и нахмурился.
– Судмедэксперт утверждает, что смерть наступила, э-э-э, между двенадцатью и двумя часами ночи.
– Вот видите! – обрадовался заведующий, – я не виноват.
– Это не доказательство. Товарищ старший лейтенант, – обратился Громыко к Евгению Николаевичу. – Объясните подозреваемому, почему это не является доказательством.
Сомов покраснел и, неловко задев сидящего рядом Виктора локтем, сказал:
– Если вы убийца, то, без сомнения знаете, в котором часу произошло преступление, и назвали время, много позже реального вашего пребывания в клинке.
– Но я не виноват! – заведующий снова вытер лоб платком. – Я не убивал Семенова! Спросите охранника, в котором часу я приезжал в больницу.
– Э-э-э, охранник скажет все, что вы ему прикажете, ведь вы однажды уже платили ему за молчание.
Громыко посмотрел на Сомова, потом на Виктора и улыбнулся. Было странно видеть его улыбку, медленно выползающую из-под густых усов.
– Геннадий Андреевич, а почему вы пришли в рубашке с длинным рукавом? На улице двадцать семь градусов тепла.
Заведующий побледнел и закрыл глаза.
– Будьте добры, – Громыко поднялся и навис над столом, – закатайте рукава.
Врач не сопротивляясь, и не пытаясь возражать, выполнил просьбу.
– Оленька, – обратился майор к девушке-секретарю. – Зафиксируйте, пожалуйста, э-э-э, внутренняя сторона локтей покрыта синими точками уколов.
Геннадий Андреевич тяжело вздохнул.
– Кхе. Я диабетик.
Виктор вздрогнул. Значит, заведующий не наркоман?
– В ночь убийства я приезжал в отделение за инсулином. Я нечаянно разбил дома последние ампулы, и мне срочно пришлось ехать в клинику.
Громыко разочаровано выдохнул.
– А справка от врача, подтверждающее заболевание, у вас есть?
– Есть. Это частный врач. Кхе. Я не хотел, чтобы кто-нибудь знал о моей болезни, иначе меня быстро отправили бы на пенсию. Поэтому вынужден носить одежду с длинным рукавом. Хорошо, в больнице ношение халата обязательно.
Девушка-секретарь допечатала последнее предложение и в кабинете воцарилась тишина. Плеханов обрадовался, услышав, что Геннадий Андреевич не наркоман. Но оставался еще один немаловажный вопрос, который следовало прояснить прямо сейчас. И если заведующий сумеет на него ответить, значит, он действительно не виноват.
– Геннадий Андреевич, – Виктор решил взять инициативу в свои руки. Майор не перебил, значит, не возражал. – Откуда у вас деньги на покупку квартиры?
Воспрявший было духом врач, подскочил на стуле и жалобно посмотрел на Плеханова. Сомов и Громыко, которые не знали о крупном приобретении Никифорова, немедленно посмотрели на молодого человека.
– Простите, – сказал Плеханов, обращаясь сразу к Евгению Николаевичу и майору, – я не успел вам сказать. Геннадий Андреевич недавно приобрел жилплощадь.
Сомов, перехватил инициативу.
– Когда вы купили квортиру, только говорите правду. Эти сведения легко проверить, а за дачу ложных показаний…
– Знаю. – Заведующий закрыл лицо широкими ладонями. – Я знаю, что бывает за дачу ложных показаний. Кхе. Я купил ее три месяца назад.
– Адрес?
– Улица Героев космоса, восемнадцать, тридцать четыре.
– Откуда у вас такие деньги? – поинтересовался старший лейтенант.
– Мне помогли купить квартиру по цене в треть от ее реальной стоимости.
– Э-э-э, кто вам помог?
– Тот, в чьем убийстве вы меня подозреваете. Но я не убивал Семенова!
– Значит, э-э-э, Павел Петрович помог вам с покупкой.
Плеханов подскочил.
– Геннадий Андреевич! Как же так! Если вы купили квартиру три месяца назад, и в этом вам помог Семенов, значит, он не был сумасшедшим?
Заведующий покраснел.
– Он был абсолютно здоровым человеком.
– Но я сам видел его личное дело и медицинскую карту!
– Все верно. – Геннадий Андреевич последний раз вытер лоб и убрал платок в карман. – Кхе. Павел Петрович был в отчаянном положении. Он пришел ко мне и умолял помочь. После того, как погиб его сын, Семенова начали шантажировать, к тому же, он опасался за жизнь и просил меня поместить его в клинику. В обмен помог мне с квартирой.
– Но почему вы сразу все не рассказали?!
Сомов потянул Плеханова за руку, чтобы тот сел на стул.
– Никто не хочет признаваться, кхе, в противозаконных действиях.
Громыко кивнул.
– Получение взятки в особо крупном размере. Э-э-э, наказуемо.
Заведующий печально посмотрел на Виктора.
– Если бы не вы, я бы до сих пор молчал.
– Если бы не он, – строго сказал майор, – правоохранительные органы подозревали бы в убийстве невиновного человека. Кстати, э-э-э, вы можете выпустить Савичева из бокса. Он не виноват. Мы получили отчет экспертов. Семенова убили не вилкой, а колюще-режущим оружием. Скорее всего, ножом. А при обыске палат, ничего подобного обнаружено не было.
– Кхе. Я могу идти?
– Можете. Но я прошу вас не покидать город, э-э-э, до окончания расследования.
– А если оно никогда не закончится?
– Вы думаете, милиция не способна найти убийцу? – грозно спросил майор.
Заведующий скорбно поджал губы, расписался в распечатке протокола, который протянула ему секретарь, и вышел.
– Что ж. Всем спасибо. – Громыко тяжело поднялся и улыбнулся девушке-секретарю. – Отдыхайте, милая. На сегодня все.
– Товарищ мойор, – обратился Сомов к начальнику. – Я могу ознокомиться с результатами экспертизы?
Громыко неодобрительно покосился на Плеханова.
– Э-э-э, только без посторонних. Не положено. Конфиденциальная информации.
– Я понимаю.
Сомов восхищенно посмотрел на Плеханова.
– Виктор, приходите к нам работать! Это дело продвигается только благодаря вам!
– Не преувеличивайте, Евгений Николаевич! У вас такая сложная работа!
– Вы справитесь! У вас четкое мышление и в следственном отделе вы бы очень нам помогли!
Громыко вновь посмотрел на Виктора и тот, поняв, что аудиенция закончена, вышел из кабинета.
Ночь с 21 на 22 мая
Перед тем, как отправиться на дежурство в клинику, Виктор позвонил Сомову. Пусть ему запретили читать отчет судмедэксперта, но он должен был знать, что удалось выяснить.
Евгений Николаевич поднял трубку после первого же гудка, будто ждал звонка.
– Виктор, я ждал вашего звонка.
– Добрый вечер, Евгений Николаевич.
– Добрый. Вы насчет отчета? – Сомов спросил это скорее для проформы, подтверждения ему не требовалось. – Сночала я скажу, что выяснил, в каких отношениях ноходятся депутат Выборнов и директор «Эгны». Они действительно муж и жена. Вы были правы – Выборнов купил автомобиль сам у себя. Точнее, у собственной жены.
Плеханов мысленно улыбнулся. Муж и жена – одна сатана. Скорее всего, фирмой руководит сам депутат, а его супруга просто числится. В любом случае, Выборнов в курсе происходящего в «Эгне».
– Не тяните, Евгений Николаевич, – попросил Виктор. – Вы выяснили, кто убил Семенова?
По спине Плеханова побежали мурашки. Он представил, что Сомов сейчас назовет фамилию Савичева, и все связи, на которые он вышел, окажутся бесполезными. Но Евгений Николаевич только кашлянул.
– С этим получается небольшое затруднение. – Было слышно, как Сомов засопел в трубку. – Вскрытие покозало, что Павла Петровича зарезали не с помощью вилки, а другим оружием. Скорее всего, ножом. На шее есть два канала – основной и дополнительный. Первый появился при нанесении удара, второй – при извлечении оружия из раны. Орудие убийство было обоюдоострым, и тонким. Рукоятка вилки не намного толще, но зоточена недостаточно и не могла сделать такой ровный разрез. Эксперт дает стопроцентную горантию: Семенов убит при помощи ножа, а не вилки.
– Вот это сюрприз. – Виктор нахмурился. – Но тогда получается, что убийцей не может быть ни Савичев, ни Матвеев, ни Щукин. Пациенты не могли достать нож. За этим следят. Если только родственники!
– Вы лучше спросите, куда делся нож после убийства.
Виктор вздрогнул. Кажется, он понял, что произошло той ночью. Невероятно!
– Я вам перезвоню, – бросил он коротко, и начал собираться на дежурство.
* * *
У дверей на первом этаже сидел Федор. Виктор поздоровался с охранником, и хотел было пройти мимо, но увидел, что на столе, за которым сидел старый знакомый, грудой свалены будильники.
– Федь, зачем тебе столько? – удивился Плеханов.
Охранник широко улыбнулся.
– Эта! Не заснуть чтобы. Не положено на посту спать, вот я будильники и принес. Глянь, какой у меня экземпляр есть, – Федор выудил из груды часов большой, с блюдце, блестящий серебром будильник с двумя шишечками на макушке. – Почти как серебряный, правда?
– Правда. Признавайся, Федь, всегда ведь спал! С чего вдруг такие перемены?
Федор аккуратно поставил будильник на стол и принялся расставлять остальные.
– Эта, – небрежно мотнул головой охранник, – всякое ведь бывает!
– Ага. Убийство, например.
– Ну да. А еще пройдет кто-нибудь…
Плеханов, наконец, сообразил, почему Федя решил превратиться в добросовестного работника: деньги. В последнее время за молчание охранник получил энную сумму от Плеханова, от Антона и от Никифорова, приезжавшего в ночь убийства в клинику за инсулином.
– И много ты заработал? – насмешливо спросил Виктор.
– Тс-с-с! – прижал палец к губам Федор. – Сколько заработал, не твоего ума дело. Главное, что заработал. А теперь спать не буду, глядишь, чего-нибудь заработаю. Эта, внепланово.
– Понятно. И давно ты так? Не спишь?
– Давно. Но только как Антоха сбежал, больше мне денег никто не давал.
– Ну, ты, главное, надежду не теряй. – Виктор пытался не засмеяться.
– Я и не теряю. – Охранник выстроил на столе целый батальон часов и гордо посмотрел на Плеханова. – Ты если что… эта… я никому не скажу.
– Договорились.
Виктор поднялся по лестнице на второй этаж. Теперь в клинику не проникнет посторонний – охранник, пусть даже надеющийся на денежное вознаграждение, никого не пропустит, а за молчание ему больше никто платить не станет. Все вопросы решены, все загадки разгаданы. Остается только уточнить у Ольги Николаевны один маленький момент.
«Вобла» Изяслав пока не пришел, и в ординаторской находилась только старшая медсестра. Виктор обрадовался, что может поговорить с женщиной наедине. Ольга Николаевна сидела на диване и листала записную книжку.
– Добрый вечер, – поздоровался Виктор.
– Здравствуйте! – Ольга Николаевна ласково улыбнулась. – А у меня для вас замечательная новость! Вы снова будете дежурить с Павлом.
Плеханов обрадовался.
– А Изяслав?
Женщина нахмурилась.
– Людей в беду, а сам домой бреду. Он уволен. За проступок.
– Неужели что-то украл? В прошлое дежурство он ушел позднее меня и, честно говоря, он мне сразу не понравился.
– Нет, – махнула рукой Ольга Николаевна. – Ничего он не украл, но устроил такой скандал! Выкормили змейку на свою шейку.
Виктор открыл шкаф и надел халат.
– Он захотел дежурить каждую ночь. Я, признаться, сразу поняла, как именно он дежурит.
Плеханов кивнул, подтверждая догадку женщины.
– Геннадий Андреевич тоже все понял и незамедлительно уволил Изяслава. Тут-то и произошел скандал. Он даже дверцу стеллажа разбил.
Виктор посмотрел на металлический шкаф, у которого раньше были стеклянные дверцы, и вздохнул.
– Перед комиссией неудобно было, – устало произнесла Ольга Николаевна. – Денег на замену-то нет. И неизвестно, когда будут.
– А комиссия как прошла?
– Удивительно, но все нормально. От большой тучи не всегда много дождя. Люди оказались понимающие, доброжелательные. И про шкаф ничего не сказали, и про затапливаемые палаты по правую сторону коридора. А Изяслава мы, конечно, выгнали. Теперь вам полегче будет.
– А Паша не сказал, почему вернулся?
– Ему работу пообещали, но не получилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Подождите, – Виктор ошеломленно смотрел на Евгения Николаевича. – Получается, «крыша» – люди из Администрации города?
– Получается так.
Виктор вздрогнул.
– Но если они преступники, значит, Антону может действительно грозить опасность!
– Он так и не объявился?
– Нет. Нужно что-то делать!
– Например?
– Ну, не знаю. Как следует прижать людей из Администрации. Может, стоит проверить деятельность «Эгны»? Если Семенов обманул Щукина, то не было ли в истории этого агентства других подобных случаев? Женщина, с которой мы беседовали, уверяла, что их фирма чрезвычайно честная и порядочная. Но кто признается в темных делишках?
Старший лейтенант достал блокнот.
– Они вам предлогали какие-нибудь варианты? Мы можем начать именно с них.
– Предлагали. В основном в новостройках, как «счетчику». Правда, были два старых дома: один не помню где, а второй на улице Медицинской. Какой-то одноподъездный панельный уродец. Седьмой этаж.
Сомов побледнел.
– Это наш участок! На Медицинской только один одноподъездный дом – восемнадцатый. Именно в тот доме жил Степан Дмитриевич!
Виктор вскочил со стула.
– На седьмом этаже?
– Не помню.
Евгений Николаевич достал из ящика стола толстую картонную папку на завязках и начал перебирать бумаги.
– Вот! Нашел! Квартира деда Степана ноходится на шестом этаже, зато на седьмом жила сторушка, об убийстве которой он нам сообщил. И как раз в однокомнатной квартире.
– Неужели вы до сих пор не проверили, кому будет принадлежать ее квартира?
– Не успели. А тут еще убийство в психиатрической!
– А остальные квартиры? Те, в которых погибали старики?
– Они все были проданы. Разным людям. Связи не было.
– И никто не подумал, что изначально они могли принадлежать одной фирме? Одному человеку? Подождите! – Виктор снова сел. – Неужели «Эгна» предлагала нам ту самую квартиру?!
Старший лейтенант медленно кивнул.
– Полагаю, именно так все и было.
– Ничего себе! – присвистнул Плеханов. – Неужели Семенов был в этом замешан? Ведь он попал в «Кащенку» всего три месяца назад, а «самоубийства», как вы сказали, происходят уже год! – В голове Виктора окончательно все перемешалось. – Ничего не понимаю, – растерянно сказал он.
Зазвонил телефон и Евгений Николаевич, прослушав сообщение, сказал:
– Никифоров находится в кабинете мойора Громыко. Нам пора отправляться на допрос.
* * *
Кабинет Громыко был больше и светлее, чем комната Сомова. У дверей стоял охранник, а за столом сидел майор. Напротив него на деревянном табурете разместился высокий плечистый Геннадий Андреевич. Несмотря на жару, он был в рубашке с длинным рукавом, и Плеханов точно знал почему – заведующий скрывал следы уколов.
У стены были приготовлены стулья для Виктора и Сомова. Молоденькая девушка-секретарь за компьютером смотрелась в зеркальце и красила и без того ярко-малиновые губы.
– Здравствуйте, Геннадий Андреевич, – поздоровался Плеханов, усаживаясь.
– Здравствуйте, Виктор.
Заведующий волновался – над верхней губой его выступили капельки пота, руки едва заметно дрожали, а в глазах читалось беспокойство. Однако он все же явился на допрос, значит, надеется убедить милицию в собственной невиновности. Или просто не знает, что его ждет.
– Итак, – Громыко кивнул девушке-секретарю, и та приготовилась печатать. – Начнем.
Геннадий Андреевич тихо вздохнул.
– Э-э-э, представьтесь, пожалуйста.
– Никифоров Геннадий Андреевич.
– Год рождения.
– 1959.
– Ваша должность.
– Кхе, заведующий вторым отделением психиатрической больницы имени Кащенко.
– Что вы делали в ночь с тринадцатого на четырнадцатого мая?
Врач заерзал на стуле и достал из нагрудного кармана платок.
– Вы уже спрашивали. Я был дома. Кхе. Приехал, когда позвонила Ольга Николаевна и сообщила об убийстве.
Громыко внимательно посмотрел на заведующего и насупился.
– У нас другие сведения. Может, вы сами все расскажете?
Геннадий Андреевич вытер лоб платком и мотнул головой.
– У вас не может быть других сведений. Я был дома.
– Хорошо, – майор посмотрел на Плеханова. – Э-э-э, расскажите нам то, что выяснили.
Заведующий умоляюще посмотрел на Виктора, но тот уже начал говорить.
– В ночь, когда произошло убийство Семенова, Геннадий Андреевич приезжал в клинику. В ту ночь меня разбудил эпилептический припадок, случившийся у одного из пациентов. Поводом для него мог служить либо громкий звук, либо свет фар со стоянки автомобилей перед больницей. Звуков никаких не было. – Плеханов сделал многозначительную паузу. Врач все больше потел, и ему приходилось постоянно вытирать лицо и шею. – А потом, охранник снизу рассказал мне, что приезжал именно Геннадий Андреевич.
– Спасибо. – Громыко с нахальной улыбкой уставился на заведующего. – Э-э-э, что вы на это скажете?
– Я не убивал Семенова. Кхе. Я действительно был в клинике, но никого не убивал.
– В котором часу вы приезжали?
– В половине третьего ночи.
Майор пролистал дело об убийстве Павла Петровича, лежащее перед ним на столе, и нахмурился.
– Судмедэксперт утверждает, что смерть наступила, э-э-э, между двенадцатью и двумя часами ночи.
– Вот видите! – обрадовался заведующий, – я не виноват.
– Это не доказательство. Товарищ старший лейтенант, – обратился Громыко к Евгению Николаевичу. – Объясните подозреваемому, почему это не является доказательством.
Сомов покраснел и, неловко задев сидящего рядом Виктора локтем, сказал:
– Если вы убийца, то, без сомнения знаете, в котором часу произошло преступление, и назвали время, много позже реального вашего пребывания в клинке.
– Но я не виноват! – заведующий снова вытер лоб платком. – Я не убивал Семенова! Спросите охранника, в котором часу я приезжал в больницу.
– Э-э-э, охранник скажет все, что вы ему прикажете, ведь вы однажды уже платили ему за молчание.
Громыко посмотрел на Сомова, потом на Виктора и улыбнулся. Было странно видеть его улыбку, медленно выползающую из-под густых усов.
– Геннадий Андреевич, а почему вы пришли в рубашке с длинным рукавом? На улице двадцать семь градусов тепла.
Заведующий побледнел и закрыл глаза.
– Будьте добры, – Громыко поднялся и навис над столом, – закатайте рукава.
Врач не сопротивляясь, и не пытаясь возражать, выполнил просьбу.
– Оленька, – обратился майор к девушке-секретарю. – Зафиксируйте, пожалуйста, э-э-э, внутренняя сторона локтей покрыта синими точками уколов.
Геннадий Андреевич тяжело вздохнул.
– Кхе. Я диабетик.
Виктор вздрогнул. Значит, заведующий не наркоман?
– В ночь убийства я приезжал в отделение за инсулином. Я нечаянно разбил дома последние ампулы, и мне срочно пришлось ехать в клинику.
Громыко разочаровано выдохнул.
– А справка от врача, подтверждающее заболевание, у вас есть?
– Есть. Это частный врач. Кхе. Я не хотел, чтобы кто-нибудь знал о моей болезни, иначе меня быстро отправили бы на пенсию. Поэтому вынужден носить одежду с длинным рукавом. Хорошо, в больнице ношение халата обязательно.
Девушка-секретарь допечатала последнее предложение и в кабинете воцарилась тишина. Плеханов обрадовался, услышав, что Геннадий Андреевич не наркоман. Но оставался еще один немаловажный вопрос, который следовало прояснить прямо сейчас. И если заведующий сумеет на него ответить, значит, он действительно не виноват.
– Геннадий Андреевич, – Виктор решил взять инициативу в свои руки. Майор не перебил, значит, не возражал. – Откуда у вас деньги на покупку квартиры?
Воспрявший было духом врач, подскочил на стуле и жалобно посмотрел на Плеханова. Сомов и Громыко, которые не знали о крупном приобретении Никифорова, немедленно посмотрели на молодого человека.
– Простите, – сказал Плеханов, обращаясь сразу к Евгению Николаевичу и майору, – я не успел вам сказать. Геннадий Андреевич недавно приобрел жилплощадь.
Сомов, перехватил инициативу.
– Когда вы купили квортиру, только говорите правду. Эти сведения легко проверить, а за дачу ложных показаний…
– Знаю. – Заведующий закрыл лицо широкими ладонями. – Я знаю, что бывает за дачу ложных показаний. Кхе. Я купил ее три месяца назад.
– Адрес?
– Улица Героев космоса, восемнадцать, тридцать четыре.
– Откуда у вас такие деньги? – поинтересовался старший лейтенант.
– Мне помогли купить квартиру по цене в треть от ее реальной стоимости.
– Э-э-э, кто вам помог?
– Тот, в чьем убийстве вы меня подозреваете. Но я не убивал Семенова!
– Значит, э-э-э, Павел Петрович помог вам с покупкой.
Плеханов подскочил.
– Геннадий Андреевич! Как же так! Если вы купили квартиру три месяца назад, и в этом вам помог Семенов, значит, он не был сумасшедшим?
Заведующий покраснел.
– Он был абсолютно здоровым человеком.
– Но я сам видел его личное дело и медицинскую карту!
– Все верно. – Геннадий Андреевич последний раз вытер лоб и убрал платок в карман. – Кхе. Павел Петрович был в отчаянном положении. Он пришел ко мне и умолял помочь. После того, как погиб его сын, Семенова начали шантажировать, к тому же, он опасался за жизнь и просил меня поместить его в клинику. В обмен помог мне с квартирой.
– Но почему вы сразу все не рассказали?!
Сомов потянул Плеханова за руку, чтобы тот сел на стул.
– Никто не хочет признаваться, кхе, в противозаконных действиях.
Громыко кивнул.
– Получение взятки в особо крупном размере. Э-э-э, наказуемо.
Заведующий печально посмотрел на Виктора.
– Если бы не вы, я бы до сих пор молчал.
– Если бы не он, – строго сказал майор, – правоохранительные органы подозревали бы в убийстве невиновного человека. Кстати, э-э-э, вы можете выпустить Савичева из бокса. Он не виноват. Мы получили отчет экспертов. Семенова убили не вилкой, а колюще-режущим оружием. Скорее всего, ножом. А при обыске палат, ничего подобного обнаружено не было.
– Кхе. Я могу идти?
– Можете. Но я прошу вас не покидать город, э-э-э, до окончания расследования.
– А если оно никогда не закончится?
– Вы думаете, милиция не способна найти убийцу? – грозно спросил майор.
Заведующий скорбно поджал губы, расписался в распечатке протокола, который протянула ему секретарь, и вышел.
– Что ж. Всем спасибо. – Громыко тяжело поднялся и улыбнулся девушке-секретарю. – Отдыхайте, милая. На сегодня все.
– Товарищ мойор, – обратился Сомов к начальнику. – Я могу ознокомиться с результатами экспертизы?
Громыко неодобрительно покосился на Плеханова.
– Э-э-э, только без посторонних. Не положено. Конфиденциальная информации.
– Я понимаю.
Сомов восхищенно посмотрел на Плеханова.
– Виктор, приходите к нам работать! Это дело продвигается только благодаря вам!
– Не преувеличивайте, Евгений Николаевич! У вас такая сложная работа!
– Вы справитесь! У вас четкое мышление и в следственном отделе вы бы очень нам помогли!
Громыко вновь посмотрел на Виктора и тот, поняв, что аудиенция закончена, вышел из кабинета.
Ночь с 21 на 22 мая
Перед тем, как отправиться на дежурство в клинику, Виктор позвонил Сомову. Пусть ему запретили читать отчет судмедэксперта, но он должен был знать, что удалось выяснить.
Евгений Николаевич поднял трубку после первого же гудка, будто ждал звонка.
– Виктор, я ждал вашего звонка.
– Добрый вечер, Евгений Николаевич.
– Добрый. Вы насчет отчета? – Сомов спросил это скорее для проформы, подтверждения ему не требовалось. – Сночала я скажу, что выяснил, в каких отношениях ноходятся депутат Выборнов и директор «Эгны». Они действительно муж и жена. Вы были правы – Выборнов купил автомобиль сам у себя. Точнее, у собственной жены.
Плеханов мысленно улыбнулся. Муж и жена – одна сатана. Скорее всего, фирмой руководит сам депутат, а его супруга просто числится. В любом случае, Выборнов в курсе происходящего в «Эгне».
– Не тяните, Евгений Николаевич, – попросил Виктор. – Вы выяснили, кто убил Семенова?
По спине Плеханова побежали мурашки. Он представил, что Сомов сейчас назовет фамилию Савичева, и все связи, на которые он вышел, окажутся бесполезными. Но Евгений Николаевич только кашлянул.
– С этим получается небольшое затруднение. – Было слышно, как Сомов засопел в трубку. – Вскрытие покозало, что Павла Петровича зарезали не с помощью вилки, а другим оружием. Скорее всего, ножом. На шее есть два канала – основной и дополнительный. Первый появился при нанесении удара, второй – при извлечении оружия из раны. Орудие убийство было обоюдоострым, и тонким. Рукоятка вилки не намного толще, но зоточена недостаточно и не могла сделать такой ровный разрез. Эксперт дает стопроцентную горантию: Семенов убит при помощи ножа, а не вилки.
– Вот это сюрприз. – Виктор нахмурился. – Но тогда получается, что убийцей не может быть ни Савичев, ни Матвеев, ни Щукин. Пациенты не могли достать нож. За этим следят. Если только родственники!
– Вы лучше спросите, куда делся нож после убийства.
Виктор вздрогнул. Кажется, он понял, что произошло той ночью. Невероятно!
– Я вам перезвоню, – бросил он коротко, и начал собираться на дежурство.
* * *
У дверей на первом этаже сидел Федор. Виктор поздоровался с охранником, и хотел было пройти мимо, но увидел, что на столе, за которым сидел старый знакомый, грудой свалены будильники.
– Федь, зачем тебе столько? – удивился Плеханов.
Охранник широко улыбнулся.
– Эта! Не заснуть чтобы. Не положено на посту спать, вот я будильники и принес. Глянь, какой у меня экземпляр есть, – Федор выудил из груды часов большой, с блюдце, блестящий серебром будильник с двумя шишечками на макушке. – Почти как серебряный, правда?
– Правда. Признавайся, Федь, всегда ведь спал! С чего вдруг такие перемены?
Федор аккуратно поставил будильник на стол и принялся расставлять остальные.
– Эта, – небрежно мотнул головой охранник, – всякое ведь бывает!
– Ага. Убийство, например.
– Ну да. А еще пройдет кто-нибудь…
Плеханов, наконец, сообразил, почему Федя решил превратиться в добросовестного работника: деньги. В последнее время за молчание охранник получил энную сумму от Плеханова, от Антона и от Никифорова, приезжавшего в ночь убийства в клинику за инсулином.
– И много ты заработал? – насмешливо спросил Виктор.
– Тс-с-с! – прижал палец к губам Федор. – Сколько заработал, не твоего ума дело. Главное, что заработал. А теперь спать не буду, глядишь, чего-нибудь заработаю. Эта, внепланово.
– Понятно. И давно ты так? Не спишь?
– Давно. Но только как Антоха сбежал, больше мне денег никто не давал.
– Ну, ты, главное, надежду не теряй. – Виктор пытался не засмеяться.
– Я и не теряю. – Охранник выстроил на столе целый батальон часов и гордо посмотрел на Плеханова. – Ты если что… эта… я никому не скажу.
– Договорились.
Виктор поднялся по лестнице на второй этаж. Теперь в клинику не проникнет посторонний – охранник, пусть даже надеющийся на денежное вознаграждение, никого не пропустит, а за молчание ему больше никто платить не станет. Все вопросы решены, все загадки разгаданы. Остается только уточнить у Ольги Николаевны один маленький момент.
«Вобла» Изяслав пока не пришел, и в ординаторской находилась только старшая медсестра. Виктор обрадовался, что может поговорить с женщиной наедине. Ольга Николаевна сидела на диване и листала записную книжку.
– Добрый вечер, – поздоровался Виктор.
– Здравствуйте! – Ольга Николаевна ласково улыбнулась. – А у меня для вас замечательная новость! Вы снова будете дежурить с Павлом.
Плеханов обрадовался.
– А Изяслав?
Женщина нахмурилась.
– Людей в беду, а сам домой бреду. Он уволен. За проступок.
– Неужели что-то украл? В прошлое дежурство он ушел позднее меня и, честно говоря, он мне сразу не понравился.
– Нет, – махнула рукой Ольга Николаевна. – Ничего он не украл, но устроил такой скандал! Выкормили змейку на свою шейку.
Виктор открыл шкаф и надел халат.
– Он захотел дежурить каждую ночь. Я, признаться, сразу поняла, как именно он дежурит.
Плеханов кивнул, подтверждая догадку женщины.
– Геннадий Андреевич тоже все понял и незамедлительно уволил Изяслава. Тут-то и произошел скандал. Он даже дверцу стеллажа разбил.
Виктор посмотрел на металлический шкаф, у которого раньше были стеклянные дверцы, и вздохнул.
– Перед комиссией неудобно было, – устало произнесла Ольга Николаевна. – Денег на замену-то нет. И неизвестно, когда будут.
– А комиссия как прошла?
– Удивительно, но все нормально. От большой тучи не всегда много дождя. Люди оказались понимающие, доброжелательные. И про шкаф ничего не сказали, и про затапливаемые палаты по правую сторону коридора. А Изяслава мы, конечно, выгнали. Теперь вам полегче будет.
– А Паша не сказал, почему вернулся?
– Ему работу пообещали, но не получилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33