– В этом-то и проблема. Мне Димку, конечно, жаль, но не думаю, что он от хорошей жизни к наркотикам пристрастился. Значит, бросать не захочет.
– Дурак он просто. Ему помощь нужна. А насчет того, хорошая жизнь у него, или нет, лучше не спорить. Некоторым людям жить негде, некоторые неизлечимо больны, но не все они наркоманами становятся.
– Ага. Больше алкоголиками.
– Не в этом суть. Гаршин просто попал в плохую компанию, или случайно в каком-нибудь клубе зелье попробовал, а потом втянулся. По глупости.
– Ладно, убедил. – Макс почесал затылок. – Ты не думай, я хочу ему помочь, просто не знаю, что делать.
– Для начала, надо с ним поговорить. И не оставлять одного.
– Тотальная слежка?
– Нет, – улыбнулся Плеханов, – «не оставлять» – не в смысле «следить за ним», а в смысле «общаться с ним».
– Хорошая мысль. Насколько я знаю, среди сверстников друзей у него нет.
– Значит, мы будем первыми. Немного поздновато повышать авторитет на пятом курсе, но впереди целый год, мы справимся.
– Думаешь, ребята к нему нормально относиться будут?
– Думаю, сначала возникнут трудности, но ведь Димка не дурак, поймет. Не все же время ему с малолетками пиво пить.
Куликов потянулся и зевнул.
– Следующей ночью надо выспаться, чтобы в институте во вторник не спать. Алевтина обещала контрольную устроить.
– Ты-то поспишь, а я с понедельника на вторник в «Кащенке» дежурю.
– Сменщика тебе так и не нашли?
– Нашли. Только от него толку нет – спит на диване в ординаторской, и в ус не дует.
– Поговори с ним.
– Бесполезно. Я хорошо знаю такой тип людей. Пальцем не пошевелит. Так, видимость, а не дежурный.
– Может, уволишься? Чего напрягаться-то? Платят все равно мало.
– Не могу.
Виктор понимал – если он уволится сейчас, Ольге Николаевне придется дежурить с Изяславом. Узнав «воблу» поближе, она будет должна найти сразу двух ночных дежурных. А еще Плеханов подумал о пациентах: он успел привязаться к ним. И убийца Семенова до сих пор не найден.
– Поспи, – сказал Максим.
– А толку? Через два часа все равно вставать, – ответил Плеханов.
Он зевнул и закрыл глаза. Думал, что не уснет, но сам не заметил, как задремал.
* * *
Всю дорогу из больницы до своего нового дома баба Настя охала, хваталась за сердце и со слезами на глазах благодарила Максима, а заодно и Виктора, за помощь.
– Ты, сынок, получается, второй раз жизнь мне спасаешь, – всхлипнула пожилая женщина, утирая глаза уголком повязанного на голову белого платка. – Один раз из пожара вытащил, а теперь вот, считай, жилье подарил.
Макс, который пытался сосредоточиться на дороге, только кивал. Бежевая «Лада», подпрыгивая на ухабах, приближалась к цели.
Виктор сидел на заднем сиденье и смотрел в окно. Рука почти не болела, но сгибать ее было неприятно. Куликов видел это, и сначала не хотел брать друга с собой, настаивая, чтобы тот посидел дома, а лучше, обратился в больницу. Плеханов отказался – такие неглубокие раны никто не зашивает, и все, чем ему могут помочь в больнице, Максим уже сделал – промыл, обработал, перебинтовал, разве только не подул, чтобы не болело.
Ночь выдалась не из приятных, но Виктор был почти счастлив, а причина была самой простой: красивая девушка с самыми добрыми глазами на свете. И ничто не могло испортить радость жизни. Было у него предчувствие: скоро, совсем скоро жизнь изменится: исчезнут тревоги, забудутся неприятности, все вернется на круги своя.
– Приехали, – выдохнул Максим, заглушая мотор.
Плеханов помог бабе Насте выйти из автомобиля и указал рукой на дом. С прошлого посещения здесь ничего не изменилось: все те же высокие деревья, синяя скрипучая колонка, аромат пыльной травы, даже «дед Щукарь», выглядывающий из окошка соседнего дома. Виктор заметил, как обрадовался дедушка Валя: старик улыбнулся, потянулся к ручке окна, а потом, опомнившись, скрылся в глубине дома.
– Соседи у вас интересные будут, Анастасия Николаевна, – произнес Виктор. – Вот и познакомитесь.
– Мне бы сначала дом посмотреть.
Старушка подслеповато прищурилась, разглядывая кирпичный дом. Плеханов заметил сверкающие чистотой стекла в старой ссохшейся раме – Куликов не забыл даже об этом, однако сам говорил, что к концу недели потрескавшуюся древесину сменит матовый белый пластик.
Но баба Настя не заметила чистоту окон, она придирчиво смотрела на дверь, стены, крышу, и ахала.
– Как же я одна в таком-то большом доме буду?
– Он не большой, там всего две комнаты, – Максим ободряюще приобнял женщину за плечи. – У вас соседи хорошие, помогут.
– Поможем. Как не помочь-то.
К стоящим посреди улице молодым людям подошел дедушка Валя.
– Валентин Петрович, – церемонно представился он бабе Насте.
По случаю знакомства, старик надел чистую, но мятую зеленую рубашку в полоску, штаны заправил в сапоги и затянул ремень.
– Анастасия.
– А по батюшке как?
– Николаевна. Дык, зачем по батюшке-то? – Пожилая женщина улыбнулась. – Соседями будем.
– Вот и славно. Позвольте тогда, Анастасья, дом вам показать.
Старик, важно приосанившись, выпятил локоть, и баба Настя, приняв предложение, последовала с дедушкой Валей в свой новый дом.
Максим подмигнул Виктору, но тот уже и сам понял – без опеки и заботы баба Настя здесь не останется.
– Поехали за вещами, – предложил Куликов. – В два приема придется.
– Да. Сначала твой шкаф?
– Давай лучше сначала твой диван. Его все же легче будет на багажник погрузить.
– Надо было грузовик нанять или «Газель».
– Неплохая мысль! Сколько они возьмут, как думаешь?
– Без понятия.
Внезапно со стороны дома раздался непонятный стук, скрежет, и из окна выглянула Анастасия Николаевна:
– Мальчики, – позвала она. – У Валентина Петровича есть лишнее кресло, не поможете сюда его принести, а то и посидеть не на чем?
– Поможем, – заверил Виктор и направился к двери дома, где жил дедушка Валя.
– Я покажу, покажу! – старик ловко спрыгнул со ступеней крыльца, махнул бабе Насте рукой, и открыл дверь.
Жил Валентин Петрович, как и большинство пенсионеров города, небогато. Мебель была старенькой, и, хотя было видно, что за ней ухаживают, постепенно разваливалась. Плеханов осторожно поднял и понес в новый дом бабы Насти, стараясь не доломать, дышащее на ладан кресло.
Дедушка Валя суетился, предупреждая гостя о загнутом угле вязаной дорожки и скрипучих половицах, то и дело забегал вперед, открывая сначала дверь комнаты, а потом и входную, и, не преставая, охал.
Когда Виктор вошел в дом Анастасии Николаевны, то с удивлением услышал незнакомый мужской голос.
– Внук приехал, – пояснил Макс.
Виктор задумался. Внук – это хорошо. Поможет разгрузиться, когда они с Куликовым привезут мебель. Он вошел в комнату, поставил кресло у стены и посмотрел на незнакомца. Внук бабы Насти оказался вовсе не незнакомым, а очень даже знакомым. Как только глаза Плеханова встретились с глазами молодого человека, он понял, что тот его не узнал. В серых глазах лобастого на миг отразилось узнавание, но тут же исчезло, уступив место неподдельной благодарности.
– Здорово! – протянул руку внук. – Сергей, – представился он. – Спасибо за помощь!
Виктор ответил на рукопожатие, но вот сказать, что он был рад встретить высокого бритого парня с татуировкой на плече, он не мог. Плеханов видел Сергея дважды: сначала в ночном клубе «ЭльГреко», когда тот помогал Виктору искать пропавшего Макса; второй раз – в чреве старенького поцарапанного ларька, когда Гаршин пришел продавать краденые телефоны.
– Внучок мой, – Анастасия Николаевна, всхлипнув, бросилась на шею смущенному Сергею. – Как же хорошо! – бормотала она. – Какой же ты у меня молодец!
«Как же, молодец», – подумал Виктор и отошел в сторону. Он не хотел вмешиваться в семейные дела бабы Насти, но для себя решил обязательно поговорить с этим парнем. Макс, судя по всему, лобастого не узнал, а вот то, что Сергей не узнал Плеханова, было удивительно. Он довольно долго торговался с внуком бабы Насти, когда пытался выкупить телефон однокурсницы.
– Ты меня не узнал? – спросил Виктор. – Мы дважды виделись?
– Правда? – лобастый наморщил лоб, пытаясь сообразить, где мог видеть этого парня, но так, судя по всему, и не вспомнил.
– Пожар в «ЭльГреко» помнишь?
– Блин! Брателло! – в глазах Сергея, наконец, зажегся огонек памяти. – Точно! А я думаю, где тебя видел?!
– А второй раз, – уже тише произнес Плеханов, – я у тебя сотовый купил. Розовый такой. Ты еще брелок к нему подарил – медвежонка в розовом.
– Вспомнил!
Куликов, все это время стоявший в дверях, напрягся, подошел к Виктору и встал чуть позади.
– Мы знаем, какой у тебя за бизнес, – еле слышно процедил он.
Плеханов обернулся на бабу Настю, но все внимание Анастасии Николаевны было поглощено дедушкой Валей, который, размахивая руками, рассказывал ей о том, как воевал с немцами.
– Пойдем-ка, выйдем, – предложил Виктор. – На пару слов.
Лобастый сразу как-то сник. Молодые люди вышли на улицу, и несдержанный Макс сразу схватил Сергея за воротник.
– Что ж ты делаешь, скотина! – зашипел он в лицо лобастого. – Т-ты ж наркотой торгуешь и краденное на сбыт принимаешь!
Сергей медленным, но сильным движением руки освободился от хватки Куликова.
– Зря вы, пацаны, так. Блин, не знаете ничего, а туда же!
– Я думал, ты нормальный человек. Вон, даже с пожаром помог, а на самом деле…
– Да не суетитесь вы! – Сергей провел рукой по бритой макушке. – Всегда так: не разберутся в ситуации, и сразу в драку. Думаете, я вас испугался? Да я вас одной левой уложу!
– А ты п-попробуй! – Куликов уже был готов броситься в бой, но Виктор остановил его.
– Мы не хотим драться, – произнес он, глядя Сергею прямо в глаза.
– А чего, блин, хотите? Мира во всем мире? Так не бывает. А если вы насчет наркоты волнуетесь…
– Да, волнуемся, – снова завелся Макс. – У нас т-товарищ из-за тебя в наркодиспансер попал. Т-толстый такой, смуглый, помнишь?
– Хорошо, что не на кладбище.
– И ты вот так п-просто об этом говоришь? – Максим выдернул руку из ладони бритого. – Сволочь ты.
Куликов размахнулся, но лобастый остановил его кулак в воздухе и невозмутимо, будто ничего не случилось, сказал:
– Да если бы не я, товарищ ваш уж на том свете бы был. Я, блин, его к наркоте привязал? Не я! Я ему и продавать-то ничего не хотел, но он телефоны носил, а хозяева у меня строгие. Хорошо додумался порошок мелом разбавлять. Наркоты там было вполовину меньше, чем должно было быть. Я, блин, против системы не пойду. Там целая организация работает, я просто исполнитель. Думаете, не жалко мне их? Жалко. А ничего не поделаешь. Время такое.
В этот момент дверь скрипнула, и на крыльце появилась Анастасия Николаевна, которую дедушка Валя бережно поддерживал под руку.
– Разговариваете? – обрадовалась женщина. – Ну, поговорите, поговорите. Вам, молодежь, наверное, наши старческие беседы не интересны, а вот от чайку не отказывайтесь. Валентин Петрович сказал, что чай готовит – пальчики оближешь. Пойдемте чай пить.
Виктор бросил на Сергея неприязненный взгляд и пошел вслед за женщиной. Куликов отправился за ним.
* * *
Впятером они с трудом поместились за небольшим столом в сенях дома дедушки Вали. Хозяин постарался на славу: достал из шкафа печенье, вафли, постелил на стол праздничную белую скатерть, предупредив между делом молодежь о том, чтобы они не пролили на нее чай, даже поставил в центр стола стакан, в котором, поникши головками, впитывали последние капли влаги умирающие ромашки.
На почетном месте сидела Анастасия Николаевна. Напротив нее разместились Виктор и Максим, а лобастый Сергей занял место по левую руку от бабушки, рядом с Валентином Петровичем.
Пока Макс и Виктор беседовали на улице с внуком бабы Насти, пожилая женщина успела о многом поговорить с новым соседом и теперь продолжила прерванный разговор.
– Внук у меня, Валентин Петрович, просто замечательный. – Глаза женщины так и засияли добротой и радостью, когда она посмотрела на Сергея. – Господь ведь не дает человеку испытаний не по силам? Вот мой Сереженька все выдержал. А испытания ох какие трудные! Будут впереди другие, не менее сложные, но он справится, правда, Сереженька?
Внук неохотно кивнул, а баба Настя продолжила, внимательно вглядываясь в лицо дедушки Вали, словно пытаясь найти там восхищение лобастым парнем, сидящим рядом с ним. Валентин Петрович усердно кивал и отхлебывал из чашки горячий чай.
– Пострадал, но испытание, что Господь дал, прошел. Поэтому Боженька его не оставит. Ручки Свои белые на плечи положит, в лоб поцелует и благословит.
– Какое испытание-то? – дедушка Валя подозрительно посмотрел на Сергея. – Небось, нехорошее?
– Ох, нехорошее. Ох, нехорошее. – Анастасия Николаевна шмыгнула носом, но в глазах ее слез не было. – Лукавый соблазнил, а Сереженька его, проклятого, поборол. Его же собственным средством.
Сергей горько усмехнулся. Он не притронулся к своему чаю, просто сидел и слушал бабушку.
– Предательство не предательство, коли злыдней да приспешников Сатаны предаешь, – поучительно произнесла Анастасия Николаевна.
– Да не предавал я никого, – вдруг стукнул ладонью по столу лобастый. – Что ты, баб, заладила: «Сатана, да нечисть». Давно надо было сделать, месяц назад, как понял, чем они там на самом деле занимаются, да смелости не хватило.
– Хватило, хватило! И не побоялся без работы остаться!
Виктор и Макс, молча слушавшие разговор, переглянулись.
– Неужели, – спросил Виктор, – прикрыли твой ларек?
– Прикрыли, – буркнул Сергей. – Стукнул, куда надо, и прикрыли. Теперь самого бы не прикрыли.
– Ну-ну, Сереженька! Господь тебя бережет!
Виктор и Макс снова молча переглянулись. Виктору стало нестерпимо стыдно перед Сергеем, ведь он действительно не знал сути и заочно осудил человека. Если бы был судьей, то и приговорил бы. Хорошо, что они с Куликовым ничего сделать не успели. А Сергей поступил очень смело. Не каждый решится на подобное.
– Ты наши извинения примешь? – спросил Виктор, глядя на Сергея.
– Батюшки! Неужто поссориться успели? – огорчилась баба Настя.
– Не успели, – успокоил ее Сергей и твердо посмотрел на Плеханова. – Принимаю. И твои тоже. – Он глянул на Макса, который только и успел открыть рот. – И вообще, нечего об этом говорить. Дело прошлое. А работу я найду. Молодые и сильные везде нужны. Ты, баб, так мне ничего про пожар и не рассказала.
Пожилая женщина мелко закрестилась.
– Спаси, Господи, от подобного! Дым, чад, смрад! Дышать нечем и все полыхает. Жуть! Во сне страшном не приснись!
– Да, – дедушка Валя тоже нахмурился. – Страшное дело. У меня так сын и внучка погибли. – Старик помолчал. – Очень я их любил. Дурак старый! Если б не пригласил переночевать с дороги… но они устали куда-то ехать… у Танечки, солнышка моего, глазенки закрывались… вот и постелил на своем диване, а сам к соседу ушел в соседний дом. В квартирке-то моей и развернуться было негде, даже в кухне не ляжешь. А ночью подожгли дом-то. Выбежал я, как был, в подштанниках, да босиком, а там уж пылает все… Задохнулись, говорят, еще до того, как пламя к ним подобралось. Не мучились.
Мужчина отвернулся, пытаясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями. На глазах Анастасии Николаевны стояли слезы.
– И ваш дом, значит, подожгли, – негромко произнесла она. – Да что ж это за нелюди?!
Над столом повисла тишина, нарушаемая лишь хрипами и вздохами дедушки Вали.
– Баб, ты чо, поджигателя видела?
– Видела, – Анастасия Николаевна виновато посмотрела на Плеханова. – Видела! И по телевизору его показывали! Маньяк он.
– Где вы его видели? – в сердце Виктора зашевелились нехорошие предчувствия. – По какому каналу?
– По нашему. Но не волнуйтесь, его и без меня уж ищут. Он какую-то дискотеку поджог. Хорошо, там без жертв обошлось.
– «ЭльГреко»? – хором спросили Плеханов и Куликов.
– Да, кажется. Нерусское слово, я не запомнила.
Виктор откинулся на стуле. Неужели человек из Администрации действительно маньяк? Или… Надо обязательно позвонить Сомову. А лучше приехать к нему лично. Но сначала разобраться с переездом бабы Насти.
Виктор быстро допил чай и толкнул Макса в бок.
– С вашего позволения, – произнес он, – мы с Максимом сейчас уедем. Он вам шкаф привезет, а я диван. Мебель старенькая, но еще послужит.
– Хорошее дело, – одобрил Валентин Петрович.
– Ой, мальчики, милые вы мои! Спасибо! Что бы я без вас делала?!
Виктор смутился. Он не любил, когда женщины, пусть и пожилые, плачут.
– Ну-ну, милая. Все хорошо, – дедушка Валя положил сморщенную морщинистую ладонь на руку бабы Насти и крепко ее сжал. – Все будет хорошо.
* * *
С мебелью справились на удивление быстро. Порезанная рука Виктора до сих пор болела, поэтому шкаф и диван помогал нести Сергей. Пока Куликов и его помощник были заняты, Виктор подошел к Анастасии Николаевне и спросил, не хочет ли женщина заявить в милицию о поджоге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33