На сей раз, спрятавшись в кустарнике, повел наблюдение за домом. В подъезд то и дело входили люди. Но ведь там было несколько квартир. К кому именно они направлялись? Было глупо сидеть здесь, страдая от голода и жажды. И я покинул свой пост.Вскоре я вышел на одну из центральных улиц Барселоны. Видимо, это и была та улица, у основания которой я находился несколько часов назад. Через минуту я уже обосновался в небольшой симпатичной пиццерии, в меню которой значилось двадцать семь сортов пиццы. Я остановился на пицце с грибами и оливками. Выбор оказался удачным, и я подчистил тарелку в мановение ока. За соседним столиком допивал кофе представительный испанец в белой рубашке с галстуком, прижимавший к уху трубку мобильного телефона. С виду он был похож на банкира. Интересно, как выглядит господин Эмилио Карас?Удовлетворив – и к тому же весьма сносно – потребности организма, я вышел на улицу и через несколько шагов наткнулся на… фигуру Дон Кихота. Вначале я подумал, что это – статуя. Но тут кто-то бросил в кружку монету, и Дон Кихот сменил позу. Затем маневр повторился снова и снова. Я вгляделся в его посеребренное краской лицо. Оно оставалось бесстрастным. Невообразимо! Простаивать на жаре часами в доспехах, да еще и с копьем в руках. Впрочем, на копье можно было опираться. А жара начинала спадать: солнце уже скрывалось за крышами домов. Вдруг мне показалось, что между мной и Дон-Кихотом устанавливается что-то вроде телепатической связи. И пугающе ясно различимый голос произнес: «Возвращайся назад». Я замер, словно борзая, которая учуяла подозрительный запах. Туристы продолжали бросать серебро в большую мятую кружку. «Ты еще здесь, бестолочь?» – услышал я. Может быть это проделки Тролля? Я опустил в кружку горсть монет, но на заштукатуренном лице Дон-Кихота ничего не отобразилось. Он в очередной раз сменил позу. Тогда я повернулся и со всех ног бросился к дому Карасов. Дон-Кихот здесь ни при чем, разъяснил я себе, это вопиет мой внутренний голос. Моя интуиция. А собственной интуиции я склонен был доверять.На месте, которое я недавно покинул, сидела старая испанка в шезлонге и читала газету. Пришлось занять позицию левее, где заросли кустарника были не столь густыми. Не прошло и нескольких минут, как к подъезду Карасов подкатил белый «Вольво». На сей раз Мебель был со своей супругой. В руке он держал радиотелефон.– Она их вызвала! – возбужденно прошептал я. И повторил: – Она их вызвала!В квартире Карасов зажглись окна. Доктор Мебель вышел на террасу, оглядел улицу и вновь вернулся в гостиную.Я заметил, что старуха сложила шезлонг, взяла его под мышку и потащилась к соседнему дому. Газету она бросила на траве.Я поспешил на прежнее место, откуда наблюдать было удобнее. Газета была раскрыта как раз на той странице, где поместили фотографии убитых близняшек. Вернее, фотографии их трупов. Я поднял глаза к окнам квартиры Карасов, и в этот момент чья-то тяжелая рука легла мне на плечо. Ощущение было такое же, как в павильоне ужасов. Уж не Майкл ли Майерс?Но это был не он.– Сеньор очень любопытный, – произнес хриплый голос по-русски. – Сеньор сует свой вонючий нос в чужие дела.Передо мной выросли двое парней. Тот, который положил мне руку на плечо, был ниже, зато обладал более мощным торсом. Второй тоже был ничего – жилистый.– Сори, – пробормотал я.– Ты у меня сейчас получишь «сори»!Они были настроены явно агрессивно, и сила была, увы, не на моей стороне. В этом сейчас, конечно, стыдно признаться, но от страха у меня душа ушла в пятки.– Ай донт андестен ю, – пролопотал я.– Ты у меня сейчас получишь «ай донт андестен ю»!Он двинул меня кулаком в солнечное сплетение, после чего у меня появилось непреодолимое желание упасть. Но он ловко подхватил меня под мышками, и я повис в его руках, словно мешок с органическими удобрениями.– Теперь андестен?! – прохрипел он.– Квадрат! Осторожнее! – воскликнул другой.Ах, вот оно что! Квадрат – это прозвище! Значит этот, жилистый, Левый Хук, что ли?– Не советую так со мной обращаться, – прохрипел я, без особого успеха ловя ртом воздух. Возникло ощущение, будто земной шар неожиданно остался без атмосферы. – Я работаю на Лили Лидок.– На кого? – переспросил Квадрат.А второй тем временем саданул меня в глаз. После чего количество звезд на небе увеличилось по крайней мере втрое.– И мне все про вас известно, – не унимался я. – Например, этого, длинного зовут Левый Хук.– Ну так может пришить тебя на всякий случай?Раздался щелчок и из кулака Левого Хука выскочило лезвие.– Спрячь, – приказал ему Квадрат. – Не было такого указания.– А, сморкаться я хотел…– Спрячь!Левый Хук нехотя подчинился.– Чье задание ты выполняешь? – обратился ко мне Квадрат.– Лили Лидок.– А кто это?– Руководитель корпорации «Гвидон». Я – один из ее детективов.– Тоже мне, детектив сраный! – подал голос Левый Хук.– Заткни пасть! – рявкнул Квадрат. – А с какой это стати корпорация «Гвидон» заинтересовалась Симой Отс?По-видимому, он что-то слышал о нашей организации, и в этом был мой шанс. Человек, находящийся в здравом уме, не станет начинать войну против «Гвидона».– Чего не знаю, того не знаю, – отозвался я. – Было приказано найти ее – вот и все. У нас задавать вопросы не принято.– Ладно, – проговорил Квадрат. – Если ты не знаешь, мы выясним. «Гвидон» – одна из наиболее уважаемых организаций в деловом мире, так что если все это правда… Если же нет – пеняй на себя.Куадрилья перегруппировала свои силы и на передний план выступили бандерильеро по имени Квадрат и Левый Хук. Не долго думая, Бык Крайский ринулся в их сторону, очевидно, приняв бандерильеро за легкую добычу. Но тут один из бандерильеро выгнулся всем телом и вонзил в бок Крайского две бандерильи. Бык Крайский взвыл от боли. Потом вновь кинулся вперед. Второй бандерильеро повторил маневр первого. Однако одна из его бандерилий вошла неглубоко и вскорости упала на землю…В это поначалу не очень-то верилось, но меня отпустили. Отпустили! По центральной улице я с грехом пополам добрался до порта, где нанял такси до Лорет. На протяжении всего пути таксист с подозрением косился на синяк, пылающий у меня под глазом. Чувствовал я себя не ахти: щека горела, жилка на синяке пульсировала…В Лорет таксист затормозил прямо возле телефонной будки. Я воспринял это как намек и позвонил Лили.И – о, удача! – трубку подняла она сама.– Это Крайский, – сообщил я. – Ты сейчас очень занята?– Естественно, – раздраженно буркнула она.– Все же возьми свой блокнот, куда ты вносишь информацию о предстоящих мероприятиях, и отметь, что я приглашаю тебя на панихиду.– Что еще за бред?! – Лили, очевидно, была не в духе.Но мне было наплевать. На-пле-вать.– Мы ведь с тобой все же школьные товарищи. Не могу я обойти тебя вниманием и не пригласить на собственную панихиду. Распорядителями назначены Квадрат и Левый Хук.– Тебя что, ударили по голове? – догадалась она.– И к тому же очень больно, – уточнил я. – Мне срочно требуется прикрытие.– Перебьешься, работа у тебя такая. Сам знал, на что шел.– Послушай! – взорвался я. – Я – Крайский, а не Крайний. Знаешь, почему мои романы пользуются такой популярностью? Потому что я никогда не строил из себя героя. Сбегу от тебя в Северную Корею. Там ты меня не достанешь.– Ха! – воскликнула Лили… – Какая наивность!Но она все же соблаговолила меня выслушать.Когда я появился в номере, Тролль все так же одиноко сидел на шифоньере. Разница была лишь в том, что вид у меня теперь был не лучше, чем у него. Оценив происшедшие со мной перемены, Тролль приободрился, совершил мягкое приземление в кресло и закурил трубку.– Рассказывай, – коротко бросил он.Что ж, не в моих интересах сейчас было культивировать ссору. Я выложил все. Когда я добрался до Дон-Кихота, он оживился еще больше. Я рассказал, что со мной неожиданно заговорил внутренний голос, который послал меня назад, что я послушался, вернулся и встретил Квадрата и Левого Хука. И что Квадрат замочил меня под дых, а Левый Хук – и того хуже – прямо в глаз.– Это же надо, самого Мишу Крайского! – с издевкой проговорил Тролль.Потом неожиданно рассказал анекдот:– Сидит в баре негр, и вдруг туда врывается банда ку-клукс-клановцев. Орут, стреляют в потолок, ко всем задираются. «Конец мне», – подумал негр. «Нет, не конец, – говорит внутренний голос. – Подойди к главарю банды и выплесни свое виски ему в лицо.» Негр так и сделал. «Вот теперь конец», – говорит внутренний голос.– Приблизительно так оно и было, – согласился я.Тролль впервые рассказал мне анекдот, и это можно было назвать событием.– А если серьезно, – продолжал Тролль, – ты сегодня раздобыл очень ценную информацию.– Ценнее не бывает, – скривился я.– Нет, в самом деле. Ведь имени Варвары ты не упоминал. Почему же Ада так всполошилась, когда ты заявил, что разыскиваешь Симу? Почему срочно вызвала супругов Мебель, а держимордам приказала разобраться с тобой? Если полученная тобой записка о Симе и Эльзе Кук – их рук дело, то твое появление должно было казаться им само собой разумеющимся.– А ведь действительно! – вынужден был признать я. – Отправив записку, они должны были подготовиться к подобному развитию событий, а они ведут себя так, словно только теперь узнали о моем существовании. Налицо какая-то странная ситуация. С одной стороны они сознательно, не знаю, из каких соображений, дают мне понять, что Сима Отс где-то рядом. А с другой, когда я принимаюсь за розыски, бьют тревогу?– Может быть записку прислали не они? – проговорил Тролль.– Здравствуй, моя радость! – возмутился я. – А кто?! Ведь ты сам утверждал, что только они могли подслушать мой разговор с Симыной матерью.– С тех пор кое что изменилось. Скажем, Симына мама в русской редакции куда-то исчезла, зато появилась Симына мама в испанской редакции.– На что ты намекаешь?– Ситуация усложняется. Похоже, до сегодняшнего дня ни Ада, ни супруги Мебель о тебе и понятия не имели. Нет, разумеется, они читали твои литературные шедевры…Он сделал выразительную паузу.Я сидел с горестным видом.– А я сам к ним пошел и… – произнес я. – Постой! – Меня пронзила неожиданная догадка. – А что, если в действительности они не из одной команды? Если они играют друг против друга? ГЛАВА 10 На следующее утро я проснулся с ощущением, что надо мной нависла смертельная опасность. Тролль сидел в кресле и прочищал трубку.– Ну, что скажешь? – обратился я к нему. – Появились какие-нибудь идеи?– Ничего не скажу, – ответил он. – Никакие идеи не появились.– Хорош!Это было что-то новенькое: раньше Тролль никогда не признавался в отсутствии идей. Такого даже вообразить было невозможно. Впрочем, ощущение опасности от этого только усиливалось.Я пошел в ванную и там из зеркала на меня уставился отвратительный тип с синяком под глазом. Стоило типу приняться за чистку зубов – стук в дверь. Тип высунул морду из ванной, и, стараясь не ронять зубную пасту на пол, прохрипел:– Кто там?– Майкл, впусти меня, – послышался голос Сони.– Я сейчас не в форме.– Это лучше, чем ты думаешь, – сообщила она. – Терпеть не могу мужчин в форме.– Я имею в виду физическую форму, – уточнил я.– Я тоже.– Странно. Зачем же мне тогда тебя впускать?– Неужели ты еще не понял, что я – человек с творческой натурой. Я приведу тебя в божеский вид.– Нет, не хочу! – решительно проговорил я, в результате чего несколько хлопьев пены вырвалось у меня изо рта.– Тогда я не расскажу тебе одну важную вещь…– И не надо.– … о госпоже Мебель.Я открыл дверь.– Ага! – сказала Соня. – Здорово же тебя достала эта стерва. Впрочем, о вкусах не спорят.– Живо говори, что тебе известно! – прорычал я, продолжая извергать хлопья пены.– У тебя что, приступ бешенства? – с опаской поинтересовалась Соня. – Откуда у тебя синяк?– Одну минутку.Я вернулся в ванную, прополоскал пасть и кое как умылся.Когда вернулся в комнату, Сони там не было.– Куда она подевалась? – спросил я у Тролля.Неожиданно какая-то сила сорвала с меня плавки и швырнула на кровать. Норвежка – уже совершенно голая – сидела на мне сверху.– Рассказывай немедленно! – проревел я.– Для начала тебе придется расслабиться…Я продолжал трепыхаться.– Закрой глаза и представь себе, что я – это она…Интересное предложение. Я послушно закрыл глаза и попытался представить себе, что сверху восседает Варвара. И тут же чьи-то руки вцепились мне в горло. Я не просто открыл глаза – я их вытаращил.– Анкор! – проревела Соня.Дерби начались.Потом, когда она заржала, взвилась на дыбы, и медленно сползла на простыню, я смог, наконец, продолжить допрос.– Могу тебя осчастливить: госпожа Мебель интересовалась одним бравым мальчиком с синяком под глазом.– Давно?– Несколько минут назад. Я как раз была в холле, когда она поинтересовалась у портье, в каком номере ты остановился. Тот ответил. Она сверилась со своей бумажкой, сказала, что у нее записано иначе и попросила проверить еще раз. А потом хмыкнула и пожала плечами.Сказав это, Соня занялась большим пальцем моей правой ноги.Значит, охота началась! Наверняка Квадрат и Левый Хук рыщут где-то поблизости. Вспомнилось лезвие, выскочившее прямо из кулака Левого Хука. Не он ли расправился с близняшками?– Вот ты где!Я вздрогнул. Меня обуревали видения, главным персонажем которых являлась Варвара. Я готов был увидеть ее, входящую в дверь с пистолетом в руках…… но это была Лив. Видимо, я забыл запереть номер.Оценив обстановку и ни слова более не говоря, она сняла с себя плавки, села на корточки и взялась за большой палец моей левой ноги. При этом обе дивы не спускали глаз того с места, которое, по их мнению, было связано с пальцами ног неким таинственным образом. Вроде закона сообщающихся сосудов.Закон не срабатывал. Дивы не желали с этим мириться.Я все ждал, что сейчас в комнате появится кто-то из банкирского дома Карас чтобы прикончить меня.Но вместо этого заявились Горбанюк со Светой. Думаю, излишне упоминать, что у Горбанюка вытянулась физиономия. Он даже не обратил внимание на мой синяк. У Светы же сделалось такое лицо, будто она сожалела, что у меня нет третьей ноги. На ее шее болталась портативная «Минольта». Еще чего доброго сделает снимок! Я разразился кучей не самых лестных эпитетов в адрес тех, кто имеет обыкновение входить без стука. Им оставалось только очистить помещение.Интересно, кого еще принесет с утра пораньше?Через некоторое время раздался стук в дверь.– Можно?Видимо, Горбанюк со Светкой сидели в холле и видели как норвежки уходят. Нужно сказать, что удалились те не солоно хлебавши. Особенно Лив. Слишком велик был психологический пресс. Когда твой мозг сверлит одна единственная мысль: сегодня – твой последний день, сегодня – твой последний день, это как-то не способствует повышению потенции.Я уже успел что-то на себя напялить, и Горбанюк наконец соизволил обратить внимание на синяк.– Что-нибудь случилось? – поинтересовался он, впрочем, без особого сострадания в голосе.– Разумеется, – парировал я. – На свете каждый день случается невообразимо много интересного. А что, собственно, ты здесь потерял? Или программа отдыха без корректировок с моей стороны тебе уже кажется излишне пресной?– Да нет, – замялся он. – Мы просто хотели… В общем, мы хотели спросить, как продвигается расследование.Вон оно что! Светлана допекла! Моя цыпочка! А я-то после вчерашнего разговора с Лили голову ломал, как мне побыстрее отыскать Горбанюка. Ведь я даже не догадался спросить, в какой гостинице он остановился.– Расследование продвигается весьма успешно. Вчера я победно рапортовал Лили, не забыв упомянуть о твоем участии, и она попросила в ответ сообщить, что жалует тебе аксельбант на левое плечо.– Спасибо, – Горбанюк вздохнул.– Еще она просила передать, чтобы ты прокатился на денек в Бильбао, в наше испанское представительство. Там уже тебя ждут.– Зачем? – Он напряженно замер.– Нужно доставить сюда две единицы огнестрельного оружия: а именно – «узи» и парабеллум.– Я серьезно.– И я серьезно.– Нет, я, действительно, серьезно, – продолжал он гнуть свою линию.Но я тоже был не лыком шит:– Так ведь и я, действительно, совершенно серьезно.– Ну уж нет! – Он вскочил. – А если меня загребут в полицию? Здесь слишком жарко даже на пляже, я уж молчу о местных тюрьмах.– С одной стороны ты прав, – согласился я, – но с другой мы ведь должны быть во всеоружии в свете предстоящих событий.– Мы?! – буквально захлебнулся он.– Ну, конечно! А для кого, ты думаешь, эта артиллерия?Несмотря на всю плачевность ситуации, я с трудом удержался от смеха. В памяти всплыла фраза Остапа Бендера: «Я вам дам парабеллум».– У тебя есть лист бумаги? – воинственно поинтересовался Горбанюк.– Кажется, в ящике письменного стола я видел стопку. А зачем тебе?– Хочу написать заявление об уходе по собственному желанию. И нужно же было тебя здесь встретить!Он направился к письменному столу, извлек чистый лист бумаги и принялся что-то быстро строчить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48