И вмиг все исчезло
опять, и подумала она, что уж очень любезное ее Чудовище, и пожалуй, и
бояться его нечего.
В полдень стол был опять накрыт, и чудная музыка слышалась за обедом,
хоть и не было видно ни души. Вечером же, когда садилась она за стол,
опять все кругом зашумело, и опять задрожала она от страха. Явилось
Чудовище и говорит:
- Красотка, разрешите взглянуть мне, как вы станете кушать.
- Вы здесь хозяин, - отвечала она ему.
- Нет, - возразило Чудовище, - хозяйка здесь вы; стоит вам вымолвить
слово, я вмиг удалюсь... А скажите: очень я гадок кажусь вам?
- Ваша правда, - сказала Красотка, - лгать-то я не умею, но полагаю,
что сердце у вас доброе.
- Это верно, и гадок я, да и не знаю ничего вдобавок, знаю только,
что глупое я Чудовище.
Однако было у Красотки горе: каждый раз перед тем, как расстаться,
спрашивало Чудовище, пойдет ли она за него замуж, и очень уж оно
огорчалось, когда она ему, бывало, скажет, что нет. Однажды Красотка и
говорит ему:
- Горько мне вам объяснять, почему никогда не пойду за вас замуж,
только я вас жалею, и другом вам всегда буду, постарайтесь утешиться этим.
- Что же, - отвечало Чудовище, - ваша правда; знаю, какое я
страшилище, только люблю я вас от всего сердца. Хоть тем я счастлив, что
вы в моем доме живете, - обещайте, что никогда вы меня не покинете.
Покраснела при этих словах Красотка; видела она в своем зеркале, что
отец ее с горя заболел, и хотелось ей его живого повидать.
- Обещаю вам это, - сказала она Чудовищу, - только очень мне хочется
отца повидать, а без того я умру от тоски.
- Уж лучше мне умереть, - отвечало Чудовище, - чем горе вам
причинить; отправлю я вас к отцу, оставайтесь там, а бедное ваше Чудовище
здесь с тоски зачахнет.
- Нет, - сказала Красотка и заплакала, - слишком люблю я вас, чтобы
желать вашей смерти; обещаю вам, что через неделю буду обратно. Видела я в
зеркале, по вашей милости, что сестры замуж вышли, а братья мои на военную
службу уехали; остался батюшка- один-одинешенек. Поскучайте без меня
недельку.
- Завтра утром будете вы у отца, - ответило ей Чудовище, - - не
забудьте только про ваше обещание; а как захотите вернуться, положите с
вечера ваше колечко на стол и вернетесь ко мне. Прощайте Красотка.
Опять вздохнуло Чудовище по своему обычаю, а Красотка легла спать,
печалясь, что опять она его огрчила.
Проснулась наутро - видит, она у отца своего в доме, а на столике
колокольчик стоит. Позвонила она, прибежали служанки, да как закричат, ее
увидав. Прибежал купец, чуть от радости не умер при виде ее, и упали они
друг другу в объятия.
Хотела Красотка встать и думает, что же надеть ей, а служанка
говорит, что за дверью сундук стоит и лежат в нем платья, все золотом
расшитые да алмазами. Поблагодарила тут Красотка свое Чудовище за заботу,
выбрала себе платье попроще, а остальные велела служанке припрятать, чтобы
сестрам подарить, но только она эти слова выговорила, как, глядь, а
сундука-то уж нет. Тут отец ей сказал, что Чудовище все это богатство ей
одной предназначило, - и в тот же миг сундук опять появился.
Оделась Красотка, а тем временем сестер известили, и те с мужьями
приехали.
Не были счастливы ее сестры. Одна вышла замуж за молодого дворянчика,
красивого, как амур; только он целый день собой занимался, а на нее и
смотреть не хотел. Другая великого умника в мужья себе выбрала, а он умом
своим только чванился и досаждал всему миру, начиная с собственной своей
жены. Едва не умерли сестры от зависти, когда увидали, что одета Красотка,
как принцесса, и такая красавица, что дня белого краше. Как она их ни
ласкала, ничего не помогло утешить их зависть, и еще больше она
разгорелась, когда она рассказала им про свое счастье.
Пошли завистницы в сад и заплакали там, говоря друг другу:
- Откуда этой карлице такое счастие привалило? Ведь мы ее краше, мы
ее любезней!
- Вот что, сестра дорогая, - говорит старшая, - пришло мне на ум.
Задержим ее здесь подольше, покуда срок ее минет. Рассердится ее Чудовище
глупое, что она свое слово нарушила, да, может быть, ее и сожрет.
- Вы правы, - отвечала другая, - мы ее приласкаем да упросим.
На том порешив, вернулись они в дом и так стали Красотку ласкать, что
та от радости заплакала. Прошла неделя; стали сестры волосы на себе рвать
от великого горя, что она их покидает, и обещала Красотка еще неделю
побыть.
Но Красотка очень упрекала себя, что пришлось ей бедное и любимое
Чудовище обидеть, да уж и соскучилась она без него. На десятую ночь, как
она была дома, увидела она сон, будто идет она по саду около дворца, а на
траве лежит Чудовище и, умирая от тоски, упрекает ее в неблагодарности.
Проснулась тут разом Красотка и залилась слезами.
- Что я за злая такая, - говорила она, - что я так бедное Чудовище
обижаю, а оно такое ласковое со мной? Разве оно виновато в том, что оно
такое страшнеое да глупое? Оно ведь доброе-предоброе, а ведь это лучше
всего. Зачем я за него замуж не пошла? Была бы я за ним счастливее, чем
сестры мои за своими мужьями. Красотой да умом жену не порадуешь, но
добрым сердцем, привязанностью и ласкою, а Чудовище мое и доброе и
ласковое. Нет у меня к нему любви, но есть уважение, дружба и
привязанность. Не сделаю я его несчастным, а всю жизнь буду упрекать себя
в неблагодарности.
Сказав это, поднялась Красотка с постели, положила колечко на стол и
снова улеглась. И только что легла она, как тотчас заснула. Просыпается
утром и с радостью видит, что опять у Чудовища во дворце. Оделась она
получше, чтобы его порадовать, и целый день до смерти без него скучала,
дожидаясь, покуда вечер придет. Но пришед вечер, пробило девять, а
Чудовище нет как нет.
"Умерло мое Чудовище", - подумала Красотка. Весь дворец она обежала,
кричала, звала - все напрасно; отчаяние охватило ее. Тут сон ей
припомнился, побежала она в сад на пруд, где она его во сне видела.
Прибегает туда и видит, лежит бедное Чудовище без памяти, будто и не
дышит. Бросилась она к нему, уже не помня того, какое оно страшное, слышит
- сердце еще бьется; зачерпнула воды из пруда да и брызнула на него.
Очнулось Чудовище, окрыло глаза и говорит:
- Забыли вы, Красотка, ваше обещанье, и решил я с горя уморить себя
голодной смертью, но я умираю счастливый, потому что еще раз на вас
посмотрел.
- Нет, дорогое мое Чудовище, - сказала ему Красотка, - вы не умрете;
вы будете жить и станете моим супругом: отдаю я вам руку отныне и буду
вашей и только вашей. Думала я, что одну дружбу питаю к вам; ну а теперь
такое меня горе душит, что знаю я, что мне без вас не жить.
И только Красотка произнесла это, как во всем дворце засветились
окна, засияли потешные огни, музыка загремела - словом, праздник начался,
только Красотка на всю эту красоту и смотреть не стала, а обернулась к
своему Чудовищу любезному, вся дрожа за него. И как же она удивилась!
Исчезло ее Чудовище, а перед ней стоит на коленях молодой принц, красивей
амура, и благодарит ее за то, что она чары с него сняла.
Как ни хорош был этот принц, а все-таки она его спросила, куда же
Чудовище девалось. А принц ей отвечает:
- Чудовище это у ваших ног. Злая фея приговорила меня носить этот
образ, покуда красавица за меня замуж не пойдет, и разум мой заговорила. И
во всем мире никого не оказалось, кроме вас, кого бы я мог моим добрым
сердцем тронуть. А теперь предлагаю я вам мою корону и сказать не могу,
насколько я вам обязан.
Обрадовалась Красотка и, протянув руку красавцу принцу, подняла его с
колен. Вместе пошли они во дворец. А там Красотка чуть было от радости не
умерла, увидав в большой зале и отца своего и всю семью. Потому что та
самая красавица, которую она во сне видела, в один миг их перенесла во
дворец.
- Красотка, - сказала ей эта могущественная фея, - получите награду
за хороший ваш выбор; доброе сердце вы предпочли красоте и уму, и теперь
вы найдете все эти качества в одном человеке. Великой вы станете
королевой; надеюсь я, что и трон не лишит вас доброго сердца. А вам,
сударыни, - обернулась фея к обеим сестрам Красотки, - вот что скажу: вижу
я ваши сердца и все ваше коварство. Станете вы двумя изваяниями, но и под
камнем сохраните весь разум свой. Будете вы у дворца сестры вашей стоять и
свидетелями будете ее счастья - вот и все наказание ваше. И только тогда
станете вы опять людьми, когда злобу свою поймете и осудите; только боюсь,
что век вам камнем оставаться.Исправляются сердца гордые, гневные, на
лакомство жадные и ленивые, но чудо будет большое, если исправится сердце
злое и завистливое.
Тут фея махнула своей волшебной палочкой и перенесла мигом всех, кто
был в зале в королевство принца. Обрадовались его подданные, женился он на
Красотке, и жили они долго душа в душу, потому что были они добрые люди.


МАРГАРИТА ДЕ ЛЮБЕР
ПРИНЦЕССА СКОРЛУПКА И ПРИНЦ ЛЕДЕНЕЦ
Жил некогда король с таким длинным носом, что тонкий его конец
наматывали на особый ворот, который тащили впереди него двое пажей, хотя
они, к слову сказать, ни гроша за свой труд не получали и ели что бог
пошлет. Однако мясистый корень королевского носа так выпирал, что пришлось
поотбивать углы у всех домов в городе, чтобы его величество во время
прогулок мог свернуть в любую улочку, ни за что не зацепившись.
А королевский нос тем временем все продолжал расти и невыносимо
чесаться. И поскольку придворные врачи утверждали, что только щелчки могут
унять зуд, короля в народе прозвали Щелчком.
Что за скупердяй был этот король Щелчок, ни в сказке сказать, ни
пером описать! Ему было до смерти жалко денег, что уходили на жалованье
щелкунам. И вот, чтобы избавиться от этой траты, он ввел особый оброк:
полсотни подданных беспрерывно денно и нощно щелкали его по носу, пока их
не сменяла другая полсотня. Надо сказать, что оброк этот крайне истощал
народ. Скупость короля вошла в поговорку, и про скупцов в те времена
говорили не "Скуп, как ростовщик", а "Скуп, как Щелчок" - уже тогда были
остроумцы, не щадившие королевских особ.
Король этот, разумеется, жениться не желал, так как его пугали
расходы на свадьбу и на содержание молодой супруги. А между тем он мог бы
подыскать себе невесту хоть куда: казна его просто ломилась от золотых
экю, королевство процветало, да и собой он был совсем недурен в молодые
годы, нос у него был как нос и нимало его не уродовал. Несчастье это
постигло короля внезапно, и сейчас мы узнаем, как это случилось.
Итак, когда у нашего короля был еще нос, который он мог держать по
ветру, ему наперебой предлагали самых лучших невест, но тщетно, он и
слышать не желал о браке по уже названным причинам и еще, быть может, из
страха оказаться в некоем сообществе - сообществе, которое, впрочем, тогда
еще не было таким обширным, как в наше время.
Однако ему, подобно всем великим людям, очень хотелось иметь
потомство, чтобы его богатство и королевство не перешли бы в чужие руки.
А иметь детей, не имея жены, было в те давние времена делом не из
легких, как, впрочем, и теперь.
Король обращался по этому поводу ко всем знаменитым врачам, живущим
за четверть лье от дворца, суля в случае удачи невесть что, но надеялся
при этом отделаться ничем. Эти посулы воодушевили ученых мужей и заставили
их перелистать немало старинных фолиантов. Но после длительных и
бесплодных поисков им пришлось признаться в своем невежестве в этой
области.
Надо сказать, что в тот далекий век фей было еще очень мало, не то
что теперь, и даже самая старая из нынешних была тогда малюткой. А то
нашему доброму королю не пришлось бы так долго мыкаться.
Но король был не из тех, кого останавливают трудности, и он так
упорно продолжал поиски, что в конце концов от кого -то услышал, будто в
стране Сапиенс живет весьма прославленный колдун и к тому же такой ученый,
что все "Альманахи Матье Ленсберга", "Коломба", "Маленькие подарочки" и
даже "Советы дьявола" сочинил не иначе как он.
Звали его Сомкнутый Глаз, потому что с детства он даже во сне не
смыкал глаз, точнее, из семи смыкал только один, боясь быть застигнутым
врасплох.
Его ученость и его могущество вызывали всеобщее восхищение и
прославили его на весь мир.
Это он первый открыл, что дурная погода сменяется хорошей, что с
восходом солнца наступает день, что, умерев, перестаешь быть живым, что
если лавки на замке, значит, в городе праздник, что ночью все кошки серы и
что у страха глаза велики.
Он научил своих современников тому, что до него никто не умел:
пускать пыль в глаза, строить воздушные замки, попадать пальцем в небо,
хватать быка за рога, гнаться за двумя зайцами, садиться между двух
стульев, ломиться в открытые двери, бить баклуши, ставить мертвому
припарки, лезть в воду, не зная броду, соваться в чужой монастырь со своим
уставом, обжегшись на молоке, дуть на воду, надрывать животики со смеху,
выдавать кукушку за ястреба, совать нос в чужие дела, втирать очки,
утаивать шило в мешке, разводить рукой чужую беду, резать правду-матку,
шить белыми нитками, лить воду на чью-то мельницу, мягко стелить, чтобы
жестко спать, класть зубы на полку, пускать козла в огород, а также открыл
им немало других замечательных секретов, которые люди без него не узнали
бы до сей поры.
Он первый сказал, что если бы да кабы да во рту росли бобы, то был бы
не рот, а целый огород, что куда конь с копытом, туда и рак с клешней, что
что посеешь, то и пожнешь, что дареному коню в зубы не смотрят, что третий
- лишний, что надо семь раз отмерить, прежде чем раз отрезать, что дорога
ложка к обеду, что что в лоб, что по лбу, что нечего на зеркало пенять,
коли рожа крива, что тише едешь - дальше будешь, а поспешишь - людей
насмешишь, что волков бояться - в лес не ходить, что гусь свинье не
товарищ, что хорошо смеется тот, кто смеется последним, что делу - время,
потехе - час, что мертвые сраму не имут. Он изрек еще целый ряд подобных
истин, и я бы их все обязательно привела, будь у меня лучшая память.
А еще говорят, хоть в это и трудно поверить, что Сомкнутый Глаз
открыл людям секрет, как варить яйца в крутую и первым научил собак выть
на луну, а лошадей - спотыкаться на самых ровных дорогах.
Зато достоверно известно, что именно он является автором бесподобных
куплетов, таких заразительных, звучных и грациозных, как "Марго, Марго,
когда ж ты кончишь наконец?", "Уберите ваш костыль" и "Задуйте свечку,
мадемуазель", которые и в наш век имеют еще немалый успех.
Если бы я взялась перечислять все редкие таланты великого Сомкнутого
Глаза, я бы и по сей час этим занималась, поэтому достаточно будет
добавить, что по натуре своей он был очень услужливый и никогда никому ни
в чем не отказывал, если только просящий, обращаясь к нему, не употреблял
ненароком слова "да" или "нет". По таинственной причине, выяснить которую
мне так и не удалось, эти два слова были ему настолько ненавистны, что он
их никогда не произносил, а если кто-то случайно ронял при нем хоть одно
из них, несчастный бывал жестоко наказан. И Щелчка предупредили об этой
опасности, когда ему посоветовали обратиться к великому колдуну.
Совет пришелся королю по душе, и он сразу же отправился в путь в
одежде паломника, безо всякой свиты, под предлогом того, что дал обет идти
пешком, а на самом же деле, чтобы избежать лишних расходов.
Меня даже уверяли, что, не желая снашивать своих подметок, он одолжил
башмаки у одного из придворных, который не посмел ему отказать. Тут я не
поручусь за достоверность, но как бы то ни было, наш добрый король Щелчок
с посохом в руке и с котомкой за плечами зашагал по дорогам. Он шел то
быстро, то медленно, вроде бы гуляночки, распевая все время песни, а когда
этого никто не видел, то не отказываясь от милостыни, если какая-нибудь
добрая душа протягивала ему, словно нищему, мелкую монетку. Наконец он
добрался до страны Сапиенс и, пройдя большую ее половину, увидел на склоне
холма того, кого пошел искать за тридевять земель, - колдуна по прозвищу
Сомкнутый Глаз.
Это был старец со строгим лицом, опирающийся на деревянную клюку,
украшенную железными нашлепками. Одежда его не только не отличалась
роскошью, но скорее поражала убогостью, хотя была сшита из ткани,
сотканной из чистого пантагрюэлиона, лекарственного растения, особенно
полезного при ангинах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37