В его огне
должны были сгореть несколько кошек, которых сначала судили по всей форме.
Их обвиняли в том, что они слопали жаркое, приготовленное на ужин Белой
Кошке, сожрали ее сыр, выпили молоко и даже умышляли на ее особу в сговоре
с Рубакой и Отшельником - крысами, весьма известными в округе - таковыми
их считает Лафонтен, а этот автор всегда говорит только правду. Однако
выяснилось, что дело не обошлось без интриг и многие свидетели подкуплены.
Как бы то ни было, принц упросил, чтобы виновных помиловали. Фейерверк
никому не причинил вреда, а таких прекрасных потешных огней не видывал еще
никто в мире.
Потом подали изысканный праздничный ужин, который доставил принцу
больше удовольствия, чем фейерверк, потому что он сильно проголодался,
хотя деревянный конь примчал его очень быстро - с такой скоростью принцу
еще никогда не приходилось скакать. Последующие дни прошли так же, как они
проходили в прошлый раз, - во всевозможных празднествах, которыми
изобретательная Белая Кошка развлекала своего гостя. Наверное, впервые
смертный так весело проводил время с кошками, не имея вокруг никакого
другого общества.
Правда, Белая Кошка была наделена живым, отзывчивым и на редкость
разносторонним умом. И была такой ученой, какой кошки не бывают. Принц
иногда просто диву давался.
"Нет, - твердил он ей, - тут что-то не так. У вас слишком много
необыкновенных талантов. Если вы любите меня, прелестная Киска, откройте
мне, каким чудом вы рассуждаете и мыслите так мудро, что вам впору
заседать в академии среди самых великих умов?"
"Перестаньте задавать мне вопросы, сын короля, - говорила она. - Я не
имею права отвечать на них, можешь строить какие угодно предположения, я
не стану тебя оспаривать. Будь доволен тем, что, когда я с тобой, я не
выпускаю коготков и принимаю близко к сердцу все, что тебя касается".
Второй год пролетел так же незаметно, как первый. Стоило принцу
что-нибудь пожелать, и услужливые руки тотчас доставляли ему это - будь то
книги, драгоценные камни, картины или античные медали. Ему довольно было
сказать: "Я мечтаю заполучить такую-то драгоценность из собрания Великого
Могола или персидского шаха, такую-то коринфскую или греческую статую", -
как предмет его желаний, откуда ни возьмись, появлялся перед ним,
неизвестно кем доставленный. В этом была своя прелесть - ведь для
разнообразия приятно оказаться владельцем прекраснейших в мире сокровищ.
Белая Кошка, ни на минуту не забывавшая об интересах принца, объявила ему,
что день его отъезда приближается, но чтобы он не беспокоился о полотне, в
котором у него нужда, - она приготовила ему чудеснейшую ткань.
"Но на этот раз, - добавила Кошка, - я хочу снарядить тебя в дорогу
так, как подобает принцу твоего высокого рождения", - и, не дожидаясь
ответа принца, она заставила его выглянуть во двор замка. Там стояла
открытая коляска из золота, расписанная алой краской и вся украшенная
галантными изречениями, которые тешили и глаз и ум. В коляску четверками
была впряжена дюжина белоснежных коней в сбруе из алого бархата, расшитого
алмазами и отделанного золотыми пластинами. Таким же бархатом была изнутри
обита коляска, а за ней следовала сотня карет: каждая запряжена восьмеркой
лошадей и в каждой сидели знатные вельможи в роскошных одеждах. Кроме них
за коляской следовала еще тысячагвардейцев-телохранителей, мундиры которых
были покрыты такой богатой вышивкой, что даже не видно было, из какой
материи они сшиты. И самое удивительное - повсюду были портреты Белой
Кошки: и среди надписей на первой коляске, и в вышивке на мундирах
гвардейцев; ее портреты висели также на лентах поверх камзолов, в которые
были одеты вельможи, составлявшие свиту, - словно Белая Кошка наградила их
этим новым орденом.
"Поезжай, - сказала принцу Кошка, - и явись ко двору твоего
отца-короля так торжественно, чтобы, увидев все это великолепие, он не
отказал тебе в короне, которую ты заслужил. Вот тебе орех, но смотри
разбей его не раньше, чем предстанешь перед королем, - в нем ты увидишь
полотно, о котором меня просил".
"Милая Беляночка, - сказал ей принц, - я так тронут вашей добротой,
что признаюсь вам, если бы вы согласились, я предпочел бы провести жизнь
рядом с вами, чем гнаться за почестями, на которые я, может быть, вправе
расчитывать в другом месте".
"Сын короля, - отвечала Белая Кошка, - я уверена в том, что у тебя
доброе сердце, а это товар редкий среди венценосцев. Они хотят, чтобы все
их любили, а сами не любят никого. Но ты доказываешь, что нет правил без
исключений. Я ценю твою преданность Белой Кошке, которая, правду сказать,
годна только ловить мышей".
Принц поцеловал ей лапку и пустился в путь. Если бы не знать, что
деревянному коню понадобилось меньше двух дней, чтобы доставить принца за
пятьсот лье от замка Белой Кошки, трудно было бы представить скорость, с
какой мчался он на этот раз: та самая сила, которая воодушевляла
деревянного коня, так подгоняла теперешнюю упряжку принца, что он и его
провожатые провели в дороге не более суток, - ни разу не сделав привала,
они прибыли к королю, куда уже явились два его старших сына. Видя, что их
младший брат не показывается, принцы порадовались его нерасторопности и
шепнули друг другу: "Вот тебе и счастливчик, наверно, он заболел или умер,
не бывать ему нашим соперником в важном деле, которое предстоит решить". И
они развернули привезенные ими ткани, которые и впрямь были такие тонкие,
что проходили в ушко толстой иглы, - а вот в ушко тонкой они не прошли, и
король, очень обрадованный тем, что нашелся предлог оспорить их права,
показал им ту иглу, какую он имел в виду: По его приказу городские
советники доставили ее из городской сокровищницы, где она хранилась под
крепкими замками.
Этот спор вызвал большой ропот. Друзья принцев, в особенности
старшего, чье полотно было более красивым, говорили, что это пустая
придирка, и тут попахивает крючкотворством и плутнями. А приверженцы
короля утверждали, что, поскольку условия не выполнены, король вовсе не
обязан отказываться от трона. Конец препирательствам положили дивные звуки
труб, литавр и гобоев - это со своей пышной свитой прибыл наш принц. И
король и оба его сына были поражены таким великолепием.
Почтительно поклонившись отцу и обняв братьев, принц извлек из
шкатулки осыпанный рубинами орех и расколол его. Он надеялся увидеть там
хваленое полотно, но там оказался лесной орешек поменьше. Принц разбил и
этот орех и очень удивился, когда обнаружил в нем вишневую косточку.
Окружающие переглянулись, король тихонько посмеивался: он потешался
над сыном, который оказался таким простаком, что поверил, будто можно
привезти кусок полотна в ореховой скорлупке. А почему бы ему, собственно
говоря, было не поверить, если принцу уже случилось раздобыть собачку,
которая умещалась в желуде? Итак, принц расколол вишневую косточку, в ней
оказалось ядрышко вишни, тут в зале поднялся гул, все хором говорили одно
- принца, мол, одурачили. Принц не ответил ни слова на насмешки придворных
- он расщепил ядрышко, в нем оказалось зерно пшеницы, а в нем просяное
зернышко. Ну и ну! Тут уж принц и сам начал сомневаться и сквозь зубы
пробормртал:
"Ах, Белая Кошка, Белая Кошка! Ты посмеялась надо мной!"
Но только он пробормотал эти слова, как почувствовал, что в руку ему
впились кошачьи коготки и оцарапали его до крови. Он не мог понять, для
чего его царапнули - чтобы подбодрить или, наоборот, чтобы лишить его
мужества. И все-таки он расщепил зернышко проса, и каково же было
удивление собравшихся, когда принц извлек из него четыреста локтей полотна
удивительной красоты - на нем были изображены все, какие только есть на
земле, птицы, звери и рыбы, деревья, фрукты и растения; все морские
редкости, ракушки и скалы, все небесные светила - солнце, луна, звезды и
планеты. Были на нем также изображены короли и другие государи, правившшие
в ту пору в разных странах, а также их жены, возлюбленные, дети и все до
одного подданные, так что не забыт был даже самый убогий оборвыш. И каждый
был одет соответственно своему положению и по моде своей страны. Увидев
это полотно, король побледнел так сильно, как прежде покраснел принц,
смущенный тем, что так долго ищет полотно. Принесли иглу и шесть раз
протянули полотно сквозь ушко в одну и в другую сторону. Король и два
старших сына угрюмо молчали, хотя полотно было такой редкостной красоты,
что время от времени они все-таки вынуждены были признать, что свет не
видывал ничего подобного.
Наконец король глубоко вздохнул и, обратившись к своим сыновьям,
сказал:
"Нет у меня в старости большего утешения, нежели видеть вашу ко мне
почтительность, и потому я хочу подвергнуть вас еще одному испытанию.
Отправляйтесь странствовать еще один год, и тот, кто по истечении этого
срока привезет самую прекрасную девушку, пусть женится на ней и при
вступлении в брак получит мою корону: ведь моему приемнику обязательно
надо жениться. А я обещаю, я клянусь, что больше не стану медлить и вручу
ему обещанную награду".
Конечно, это было несправедливо по отношению к нашему принцу. И
собачка, и полотно, им привезенные, стоили не одного, а десяти королевств.
Но у принца было такое благородное сердце, что он не стал перечить отцу и
без дальних слов сел в свою карету. Вся его свита последовала за ним, и он
возвратился к своей дорогой Белой Кошке. Она заранее знала, в какой день и
час он прибудет, - весь его путь был усыпан цветами, и повсюду, а в
особенности во дворце, курили благовония. Белая Кошка сидела на персидском
ковре под шитым золотом балдахином в галерее, откуда она могла видеть, как
принц подъехал ко дворцу. Встретили принца руки, которые прислуживали ему
и прежде. А все кошки повскакивали на водосточные трубы и оттуда
приветствовали его громогласным мяуканьем.
"Что ж, сын короля, - сказала Белая Кошка, - ты опять возвратился, и
не получив короны?"
"Государыня, - ответил он, - ваши милости помогли мне ее заслужить,
но мне кажется, королю так жалко с ней расстаться, что, если бы я ее
получил, его горе было бы куда сильнее моей радости".
"Все равно, - возразила она, надо сделать все, чтобы ее добиться. Я
тебе в этом помогу, и, раз тебе нужно привезти ко двору твоего отца
прекрасную девушку, я найду тебе ту, что поможет тебе заслужить награду. А
пока давай веселиться, я приказала устроить морское сражение между кошками
и злыми окрестными крысами. Мои кошки, быть может, будут смущены, они ведь
боятся воды, но в противном случае на их стороне были бы слишком большие
преимущества, а надо по мере возможности соблюдать справедливость".
Принц был восхищен мудростью госпожи Киски. Он долго расточал ей
похвалы, а потом они вместе вышли на террасу, обращенную к морю. Кошачьи
корабли представляли собой большие куски пробковой коры, на которых кошки
плавали довольно ловко. А крысы соединили вместе множество яичных
скорлупок - - это был их флот. Битва разыгралась жестокая, крысы не раз
бросались вплавь, а плавали они гораздо лучше кошек, так что победа раз
двадцать переходила то на одну, то на другую сторону. Но адмирал кошачьего
флота Котаус поверг крысиную рать в отчаяние. Он сожрал их предводителя -
старую опытную крысу, которая трижды совершила кругосветное путешествие на
настоящих больших кораблях, но не в качестве капитана или матроса, а как
обыкновенная любительница сала.
Но Белая Кошка не хотела, чтобы несчастные крысы были полностью
разгромлены. Она была мудрым политиком и полагала, что, если в стране
совсем не останется ни мышей, ни крыс, ее подданные предадутся праздности,
которая может нанести ей урон. Принц провел этот год так же, как два
предыдущие, то есть охотился, ездил на рыбную ловлю или сидел за шахматной
доской, потому что Белая Кошка прекрасно играла в шахматы.
Принц не мог удержаться время от времени снова начинал ее
расспрашивать, каким чудом она умеет говорить. Он хотел знать, уж не фея
ли она, а может быть, ее колдовством превратили в кошку. Белая Кошка
говорила всегда только то, что хотела сказать, она и отвечала лишь на то,
на что хотела ответить; в этом случае она отделывалась ничего не значащими
словами, и принц скоро понял, что она не хочет посвящать его в свою тайну.
Ничто не течет так быстро, как безоблачные и безмятежные дни, и если
бы Белая Кошка не помнила о сроке, когда принцу пора было возвращаться ко
двору, сам он без сомнения забыл бы о нем. И вот накануне того дня, когда
ему надо было возвращаться, Кошка сказала принцу, что от него одного
зависит, привезет ли он ко двору отца одну из самых прекрасных на свете
принцесс, и что настал миг разрушить чары злых фей, но для этого принц
должен решиться отрубить ей голову и хвост немедля бросить их в огонь.
"Как! - воскликнул принц. - Любимая моя Беляночка! Неужто я решусь на
такое злодейство и убью вас! Нет, вы просто хотите испытать мое сердце,
но, поверьте, оно никогда не изменит дружбе и признательности, какие
питает к вам". -
"Успокойтесь, сын короля, - возразила она. - Я вовсе не подозреваю
тебя в неблагодарности, я знаю твою доблесть, но нашу судьбу решать не
тебе и не мне. Сделай так, как я прошу, и мы оба будем счастливы. Клянусь
честью благородной кошки, ты убедишься, что я твой истинный друг".
При мысли о том, что надо отрубить голову его милой Кошечке, такой
прелестной и грациозной, слезы снова и снова навертывались на глаза
принца. Он опять самыми нежными словами уговаривал ее избавить его от
такого поручения, но она упорно твердила, что хочет погибнуть от его руки
и что это единственный способ помешать его братьям получить корону.
Словом, она так горячо убеждала принца, что он, весь дрожа, извлек шпагу
из ножен и нетвердой рукой отсек голову и хвост своей милой подруге. И тут
на его глазах совершилось дивное превращение. Тело Белой Кошки стало
расти, и вдруг она превратилась в девушку, да в такую красавицу, что
невозможно описать. Глаза ее покоряли сердца, а нежность удерживала в
плену. Осанка ее была величавой, весь облик благородным и скромным, она
была и умна, и обходительна, словом - превыше всех похвал.
Принц, увидев ее, был поражен, но поражен так приятно, что решил,
будто его околдовали. Он лишился дара речи, он глядел на прекрасную
девушку и не мог наглядется, но непослушный язык не в силах был выразить
его изумление. Принц оправился только тогда, когда вдруг появилось
множество дам и кавалеров, на плечи которых были накинуты шкурки котов или
кошек, и все они простерлись ниц перед королевой, радуясь тому, что она
снова обрела свой природный человеческий образ. Она отвечала им так
ласково, что сразу видно было, какое у нее доброе сердце. Поговорив
несколько минут со своими придворными, она приказала, чтобы ее оставили
наедине с принцем. И тогда она начала свой рассказ.
"Не подумайте, принц, что я всегда была Кошкой или что происхождение
мое безвестно. Отец мой был владыкой шести королевств. Он нежно любил мою
мать и позволял ей делать все, что ей заблагорассудится. А она больше
всего любила путешествовать, и вот, когда она была беременна мной, ей
захотелось увидеть гору, про которую рассказывали всякие чудеса. На пути к
этой горе королеве сказали, что неподалеку находится старинный замок, где
живут феи, и что нет на свете замка красивее, по крайней мере, если верить
дошедшему до нас преданию, потому что судить об этом никто не может, ибо
туда не ступала нага человека; одно известно наверное - в саду у фей
растут такие прекрасные плоды, сочные и нежные, какие никому и никогда не
приходилось отведывать.
Королеву, мою мать, охватило вдруг такое неистовое желание
попробовать эти плоды, что она повернула к замку. Она приблизилась к
воротам великолепного жилища, которое сверкало золотом и лазоревым камнем,
но напрасно она стучала в двери, никто не появлялся на ее стук - казалось,
замок вымер. Однако это препятствие только разожгло нетерпение моей
матери, она послала своих слуг принести веревочные лестницы, чтобы
перелесть через ограду сада, и им это удалось, если бы стены не стали сами
собой расти у них на глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37