— Они не могут потерпеть поражение, — в ужасе вскричал он. — Я не перенесу, если она… Больше не смогу… Почему ты не сказала мне раньше? Почему они мне ничего не сообщили? Я имею право там находиться!
Глаза Элендры метали молнии, когда она вскочила на ноги и встала перед Эши.
— Право? Ты имеешь право? Какое право? Если у кого-нибудь и есть право прикончить проклятое чудовище, так это у меня! Мне демон причинил столько страданий, что никому из вас и не снилось. И уж если я отказалась от права его убить, кто ты такой, чтобы требовать его себе?
— Я другое имел в виду, — дрожащим голосом пробормотал Эши. — Мне все равно, кто убьет проклятого демона, лишь бы он сдох. Я хотел сказать, что имею право быть рядом с Рапсодией, когда она вступит с ним в поединок, если она вдруг… если потерпит поражение… — Он не договорил.
— С какой такой стати? — удивленно поинтересовалась Элендра. — Какое право ты имеешь на Рапсодию или выбор, который она сделает? Ты ведь женат на другой женщине и, значит, добровольно отказался от Рапсодии.
Эши покачал головой и спрятал лицо в ладонях, изо всех сил пытаясь успокоиться.
— Я от нее не отказывался.
— Похоже, я получила ответ на вторую часть своего вопроса, — ледяным тоном заявила Элендра. — Ты гораздо больше похож на свою бабку, чем я думала. Неужели ты надеешься, что Рапсодия будет вечно к тебе привязана, несмотря на то что ты взял в жену другую женщину, из благородной семьи?
Эши молча посмотрел на нее.
— Разумеется, она тебе ничего такого не говорила, но ты причинил ей боль, которая может сравниться с выпавшей на ее долю, когда умер Ллаурон, когда погибла Джо и когда она поняла, что навсегда лишилась родного дома и своей прежней жизни. Она любит тебя, а ты отказался от ее любви ради власти, для себя или своего отца — не важно. Ты прав, ты ее не заслуживаешь. Из-за тебя она собирается выйти замуж за человека, которого не любит. Вот зачем я тебя позвала, чтобы сообщить эту новость.
— Что? — побледнев, спросил Эши.
— Ты же ведь знаешь, что она стала королевой лиринов?
— Что?!
— Ты не слышал?
— Нет, — покачал головой Эши. — Я гонялся за Ларк и остальными дружками Каддира и добрался почти до самой границы Неприсоединившихся государств. Я слышал, конечно, что у лиринов появилась наконец королева, и я надеялся, что ею станет Рапсодия, но еще я слышал, что…
— Что ты слышал?
— Что королева лиринов принимает претендентов на ее руку. Я был уверен: Рапсодия никогда не сделает ничего подобного. Это же против ее принципов.
Эши закрыл глаза, не в силах вынести боль воспоминаний о теплой летней ночи, оставшейся в его прошлой жизни, в другой земле. Образ Рапсодии стоял у него перед глазами: юная девушка прячется за бочками от деревенских парней, которые преследуют ее, надеясь выиграть в брачную лотерею.
«Наши обычаи не кажутся вам варварскими?»
«Честно говоря, немножко кажутся».
«Ну, тогда вы понимаете, как я себя чувствую».
— А чего ты ждал? — мрачно улыбнувшись, спросила Элендра. — Что она будет всю жизнь по тебе сохнуть и навсегда останется одна? У нее нет выбора, она должна выйти замуж, хочет она этого или нет, хотя бы для того, чтобы успокоить армии соседей. Слушай, Гвидион, ты же знаешь законы, ты сам родился в весьма непростой семье. Рапсодии нужен сильный супруг, а выбор у нее не слишком большой — Акмед или Анборн. Она приняла решение.
Неожиданно в лесу стало так тихо и холодно, словно он на мгновение перестал дышать. Элендра заглянула Эши в глаза и увидела в них необычный блеск, отражение души дракона, но в нем не было ни злости, ни готовности нанести удар.
Элендра увидела страх.
Она посмотрела Эши в лицо и поняла, что он потрясен и не может скрыть отчаяния. Так выглядит человек, который мгновение назад понял, что потерял все.
Эши смотрел прямо перед собой ничего не видящими глазами, изо всех сил пытаясь прогнать страшные видения, мечущиеся у него в мозгу: Акмед обнимает Рапсодию, прижимает ее к себе, целует. Эти кошмарные образы преследовали Эши с тех самых пор, как Рапсодия мельком сказала, что такая возможность существует.
«Ты никогда, никогда не свяжешь свою жизнь с Акмедом, правда? От этой мысли меня тошнит вот уже три часа подряд».
«Знаешь, Эши, мне очень не нравится то, что ты говоришь. И если по правде, это не твое дело».
Внутри у Эши все похолодело.
«Ты так и не ответила на мой вопрос насчет его и тебя».
«На какой вопрос?»
«О том, можешь ли ты связать свою жизнь с его, стать его женой».
«Вполне возможно. Я тебе уже говорила, что не собираюсь выходить замуж, но, если мне суждено прожить очень долго, он — самая подходящая кандидатура».
— Она… не может, — пробормотал Эши, сдерживая позывы к рвоте.
— А ты не оставил ей ни одного шанса, — печально взглянув на него, ответила Элендра. — Рапсодии нужен союзник, супруг, достаточно сильный, чтобы у остальных не возникало искушения причинить лиринам вред. Она уже переговорила с Анборном, и он дал согласие. Этот брак будет построен не на любви, а на взаимной выгоде. Страшный выбор, особенно для женщины вроде Рапсодии. Однако таким образом будут решены политические проблемы Тириана, хотя, возможно, у тебя забот прибавится. В конце концов, Анборн имеет такое же законное право на намерьенский престол, как и ты. Получив Рапсодию в жены, он вполне может пересмотреть свое отношение к короне.
— Да пусть забирает свою треклятую корону! Меня волнует Рапсодия.
— Тебе следовало подумать об этом, прежде чем ты женился на другой женщине, — ледяным тоном напомнила ему Элендра.
— Я не женился на другой женщине.
— Ты сказал Рапсодии, что женился, — не сумев скрыть изумления, проговорила Элендра. — Зачем ты ей солгал?
Эши снова начал взволнованно расхаживать около костра.
— Я не лгал ей. Кому угодно, только не ей. Просто я не сказал ей, на ком женился. Я не мог, зная, что мне придется вступить в схватку с Каддиром, а ф’дор, который еще не забыл вкуса моей души, разгуливает на свободе. Я решил выступить в качестве приманки, чтобы заставить демона покинуть свое убежище. Но если бы я потерпел поражение? Если бы умер? Он мог воспользоваться нашей связью, чтобы найти ее и подчинить себе. Пока Рапсодия ничего не знала, узы нашего брака оставались скрытыми от врага. Если бы ф’дор захватил или убил меня, он не смог бы использовать их против Рапсодии. Я заботился о ее безопасности.
Элендра выставила вперед руки и остановила мечущегося в бессильной тоске Эши.
— Ты хочешь сказать, что женщина, на которой ты женился, Рапсодия?
Эши с трудом боролся со слезами.
— Да. Той ночью, в Элизиуме, когда я рассказал ей о планах своего отца, той ночью мы узнали, кто мы на самом деле, кем были… Мы заключили брак той ночью. Мы стояли рядом в беседке и произнесли клятвы, навечно соединившие наши души. Воспоминания об этом тоже заключены в жемчужине. Я не хотел рассказывать тебе о нашем браке, поскольку мечтал о том, чтобы Рапсодия первой узнала, что она моя жена. Мне приходилось молчать об этом, ведь ни один человек на свете, даже моя жена, не знал о нашем союзе, а мне так хотелось рассказать всему миру о своем счастье. Но я хранил нашу тайну. И вот теперь выясняется, что она собирается сразиться с ф’дором. А вдруг ей не суждено узнать, кто я? Кем мы стали друг для друга? Что если она умрет, продолжая считать, будто я взял в жены другую женщину? Будто опять бросил ее? Я не могу снова потерять ее.
Элендра легонько встряхнула Эши, и его взгляд начал проясняться.
— О чем ты говоришь? — спросила она, и впервые за весь разговор в ее голосе появился намек на сострадание. — Что значит «опять бросил ее», «снова потерять ее»?
Эши без сил опустился на бревно и провел рукой по непослушным, торчащим в разные стороны медным волосам. Элендра села рядом и успокаивающе погладила по руке. Наконец, собравшись с силами, Эши рассказал ей о том, как они с Рапсодией встретились в старом мире, как его обманула собственная бабка, обо всем, что произошло с тех пор. Он поведал ей всю их историю в мельчайших подробностях, которые мог запомнить только дракон и сохранить глубоко любящий человек. Элендра с сочувствием его слушала, и вдруг у нее на лице появилось смятение, а рука, лежавшая на запястье Эши, напряглась. Эши замолчал, неожиданно увидев ужас у нее в глазах.
— Старый мир? Вы с ней встретились на Серендаире? Вы полюбили друг друга в старом мире? — Пожилую женщину сотрясала дрожь.
— Элендра? Что случилось?
Воительница медленно поднялась на ноги и, спотыкаясь, побрела прочь от костра, пока не наткнулась на какое-то дерево, к которому прижалась лбом. На нее нахлынули воспоминания о том, как они с Ллауроном стояли перед предсказательницей с глазами, похожими на зеркала:
«Берегись, носитель меча. Ты можешь уничтожить того, кого ищешь, но, если ты отправишься сегодня ночью, риск будет велик. Если ты потерпишь поражение, то не умрешь, но однажды, в старом мире, ты уже потерял часть своего сердца и души, и теперь с тобой случится то же самое, но в физическом смысле. И та часть, которую ты потеряешь, будет преследовать тебя до тех пор, пока ты не взмолишься о смерти; он будет использовать тебя как игрушку, подчиняя своей воле, чтобы творить злые дела, даже зачиная для него детей».
Элендра почувствовала, как ее затошнило, и тут же две сильные руки подхватили ее, помогли удержаться на ногах. Она снова пошла, удаляясь от костра туда, где царил ночной холод. Эши не отставал, молча следуя за ней. Неожиданно мир вокруг пустился в бешеную пляску, но Элендра сумела взять себя в руки и посмотрела в лицо человека, который ласково ей улыбался.
— Это был ты, — прошептала она. — Я думала, она имела в виду меня, а это был ты.
Улыбка исчезла с лица Эши.
— О чем ты? Вот, иди сюда, сядь.
Эши подвел Элендру к огромной старой ели, бережно усадил обессилевшую женщину на землю и прислонил спиной к толстому стволу. А затем решил, что сейчас самый подходящий момент для шутки: ему хотелось хотя бы немного разрядить обстановку.
— Если все друзья Рапсодии будут так реагировать на известие о нашем браке, пожалуй, нам не придется беспокоиться о званых обедах.
Элендра не улыбнулась, лишь мягко прикоснулась к его щеке.
— Прости меня, Гвидион, — едва слышно прошептала она. — Это я виновата в том, что ты пострадал от рук ф’дора. Прости меня.
— Что ты такое говоришь? — недоверчиво глядя на нее, спросил Эши. — Ты спасла мне жизнь.
Элендра покачала головой, она смотрела куда-то вдаль, вспоминая отдельные детали того разговора.
— «Берегись, носитель меча, — прошептала она. — Ты можешь уничтожить того, кого ищешь, но, если ты отправишься сегодня ночью, риск будет велик».
— Это загадка?
Элендра задумчиво покачала головой:
— Это ответ. Предсказание, очень давно сделанное Мэнвин.
Эши взял ее руки в свои, пытаясь немного успокоить старую воительницу.
— Там было еще что-нибудь?
Элендра снова кивнула, не сводя глаз с далекого костра, от которого в небо с веселым треском уносились искры.
— «Если ты потерпишь поражение, то не умрешь, но однажды, в старом мире, ты уже потерял часть своего сердца и души, и теперь с тобой случится то же самое, но в физическом смысле». — Она снова начала дрожать, только на сей раз еще сильнее.
— Рапсодия рассказала мне про твоего мужа Пендариса, — мягко проговорил Эши. — Мне очень жаль, что он погиб.
— «И та часть, которую ты потеряешь, будет преследовать тебя до тех пор, пока ты не взмолишься о смерти; он будет использовать тебя как игрушку, подчиняя своей воле, чтобы творить злые дела, даже зачиная для него детей».
— Боги, — пробормотал Эши. — Какое страшное предсказание. Неудивительно, что ты испугалась.
Элендра повернулась к Гвидиону и заглянула ему в глаза.
— Твой отец когда-нибудь говорил тебе об этом предсказании?
— Нет.
Эши тер руки, словно пытаясь согреться, но Элендра видела по его глазам, что он начал понимать истину, открывшуюся ей несколько минут назад.
— Бесконечное тщеславие, — тихо сказала она. — Я решила, что, поскольку в храме Мэнвин нет никого, кроме меня и Ллаурона, а я являюсь илиаченва’ар, ее слова адресованы мне. Но она прокляла своим предсказанием не меня, Гвидион, а тебя. Ты же ведь тоже владеешь волшебным мечом, Кирсдарком, но никому, даже мне, и в голову не пришло подумать о тебе.
— А разве могло быть иначе? — грустно улыбнувшись, спросил Эши. — Предсказание Мэнвин касалось меня. Она никогда не лжет, но не может четко излагать то, что видит. Она же безумна. Последнее, что сказал мне отец, прежде чем… он посоветовал мне с опаской относиться к предсказаниям, поскольку они далеко не всегда имеют в виду то, что лежит на поверхности. — Он погладил Элендру по руке. — Значит, он пошел с тобой? Почему? Мне всегда казалось, будто вы с отцом не слишком ладили, но я относил это на счет того, что он возглавил армию Энвин в Великой Войне, а ты посчитала разумным держаться в стороне — и поступила совершенно правильно. Подобные разногласия нередко встречаются среди старших намерьенов, переживших войну.
— Нет, Гвидион, — вздохнув, ответила лиринская воительница. — Давным-давно, еще до войны, у нас с твоим отцом были прекрасные отношения. Он продолжал хорошо ко мне относиться, несмотря на мое решение в ней не участвовать, хотя не могу сказать, что я простила его за те страдания, которые он причинил намерьенам, пусть и не по собственной воле. Когда ты узнаешь всю историю от начала до конца, думаю, ты поймешь причину нашей вражды.
Элендра посмотрела в небо, усыпанное мерцающими звездами, но тут налетел порыв ветра и нагнал тучи, которые на несколько мгновений, погаси ли их яркий свет. Сгустившаяся тьма заставила Элендру подняться с припорошенной снегом земли, и они с Эши вернулись к жарко пылавшему костру.
— Прошло несколько веков с тех пор, как я впервые почувствовала отвратительную вонь ф’дора, принесенную мне ветром. Я без конца готовила воинов и отправляла их на поиски демона, но ни один из них не вернулся. Я не знала, как отыскать ф’дора, и меня охватило отчаяние. Ведь я понимала, что чудовище с каждым днем становится все сильнее. Твой отец, один из немногих, был со мной согласен и считал, что ф’дор жив, прячется в теле какого-нибудь человека и только ждет подходящего момента, чтобы напасть. Поэтому мы с Ллауроном отправились к Мэнвин в надежде, что она скажет нам, где искать демона. Мы мечтали покончить с ним раз и навсегда. Нам пришлось именно так сформулировать вопрос, потому что Мэнвин видит только Будущее — Прошлое и Настоящее, как ты знаешь, от нее закрыты. Она не слишком доброжелательно нас встретила, но назвала точное время, когда ф’дор появится здесь, в Доме Памяти, и сказала, что он собирается осквернить саженец Сагии.
Элендра показала на цветущее дерево, чьи зеленые листья сияли в свете костра.
— Мэнвин сказала, что мы должны быть на месте в ночь перед первым днем лета, когда Патриарх будет освящать новый год в Сепульварте, а филиды соберутся в Гвинвуде, чтобы исполнить свои священные ритуалы. Эта ночь обладает огромным могуществом, — ночь, когда любовь Единого Бога надежно обнимает Его детей. Ночь, когда ф’дор особенно уязвим.
Элендра смотрела в огонь, словно пыталась заглянуть в Прошлое.
— Поскольку твой отец был Главным жрецом, ему следовало находиться с филидами, чтобы совершить священный ритуал. Мы решили, что я должна прийти сюда без него. Мы наконец получили сведения, которые нам требовались, чтобы убить демона. Ллаурон и я переглянулись, не в силах произнести ни слова, понимая важность того, что нам открылось. Теперь мы знали, как избавиться от всемогущего зла. Но когда мы собрались покинуть храм Мэнвин, она выдала нам еще одно предсказание. — Глаза Элендры затуманились воспоминаниями. — Никогда в жизни я не испытывала такого ужаса, как в тот момент. Меня охватила настоящая паника. Ты должен понимать, Гвидион, я сражалась с ф’дорами в старом мире, они отняли у меня все, что я любила. Мы с мужем оказались их пленниками. Его они убили, ко мне же не проявили такого милосердия. Я неправильно поняла предсказание Мэнвин, решив, что в нем речь идет обо мне, ведь я тогда была илиаченва’ар. Мне даже в голову не приходило, что речь может идти о каком-нибудь другом мече. А мысль о ребенке демона…
Элендре было никак не унять дрожь, и она замолчала. Эши обнял ее и прижал к груди, стараясь согреть и успокоить.
— Тише, — ласково проговорил он. — Забудь о тех страшных мгновениях. Все закончилось.
— Это никогда не закончится, — без сил прошептала Элендра. — Никогда. Вместо того чтобы воспользоваться своим единственным шансом уничтожить ф’дора, я испугалась и спряталась. С рассветом я вышла из своего укрытия, мне нужно было немного прийти в себя и прогнать мучившие меня угрызения совести. Но они продолжали меня терзать. Как илиаченва’ар, я должна была сразиться с демоном, не думая об опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89