— Конечно, ваша милость, — кивнул Стивен. — Я велел ему выполнять все ваши указания.
— Хорошо. В таком случае я с вами прощаюсь, братья мои, милорды регенты. Я желаю вам проявить мудрость во время вашей дискуссии и принять разумное решение.
Абернати встал, поклонился всем присутствующим, вышел и тихо прикрыл за собой дверь.
Тристан повернулся к регентам Роланда.
— Иногда мудрость решения лучше видна со стороны, — заявил он и, знаком заставив всех замолчать, повернулся к Стивену. — Давайте перейдем к делу. Ты, Стивен, мой кузен, ты выступил против меня, когда я призвал вас объединиться в прошлый раз. Теперь ты видишь, к чему привела твоя глупость? Четыреста человек погибло, может быть, их станет в два раза больше, когда начнут умирать раненые. Они пали от твоих рук, Стивен, их кровь на твоей совести, потому что ты не прислушался к моему предупреждению. Ты думал, твоя жалкая стена спасет тебя? Она даже не защитила замок от восстания крестьян, с которым ты не смог справиться без моей помощи. Что нужно, чтобы убедить тебя в моей правоте? Разве зверского убийства твоей жены недостаточно?
Его слова вызвали дружный вздох у всех присутствующих.
— Милорд! — выкрикнул Филабет Грисволд.
— У тебя слишком длинный язык, Тристан, — резко сказал Квентин Балдасарре, вырвавшись наконец из цепких рук Ланакана Орландо и встав между Стивеном и правителем Роланда. — Советую тебе его попридержать, а то как бы чего не вышло…
— Если ты вызовешь его на дуэль, я с радостью буду твоим секундантом, — добавил Мартин Ивенстрэнд сердито.
— Нет. — Стивен обошел Квентина и посмотрел в глаза Тристану.
В комнате повисла гробовая тишина.
— Нет, — повторил Стивен. — Он прав.
У Тристана от возбуждения трепетали ноздри, он стоял, сжимая и разжимая кулаки.
— Значит, ты меня поддержишь? — переспросил он.
Стивен чувствовал, что глаза всех присутствующих направлены на него. Он знал, что Тристан совершенно сознательно обратился к нему первому, поскольку остальные примут его решение, каким бы оно ни оказалось.
— Да, — ответил он, не отводя глаз.
По библиотеке пронесся дружный вздох, и Стивен неожиданно почувствовал, что ему стало трудно дышать.
— Ты намерен поддержать его притязания на корону? — недоверчиво спросил Ивенстрэнд Стивена.
— Пока нет. — Стивен говорил, не спуская глаз с лица Тристана. — Но ведь он и не претендует на корону, по крайней мере сейчас. — Он повернулся к остальным, чьи лица выражали самые разные чувства — от ужаса до возмущения. — Разве я могу отрицать правду? Единственный человек, на которого возлагались надежды на перемены к лучшему, Гвидион из Маносса, лучший среди нас и мой самый близкий друг, двадцать лет назад был лишен жизни возле Дома Памяти — на моих землях. Моя жена… — Его голос задрожал, и он опустил голову. — Моя жена и дети из моей провинции, и вот теперь гости, которых я пригласил на праздник, Данстин, Эндрю, многие другие… Как я могу сказать, что Тристан не прав? Никто из нас не может.
— Ты готов вернуть нас во времена, когда нашей страной правил один король? — скептически спросил Ирман Карскрик. — Неужели ты, историк, забыл, к чему это привело в прошлый раз — к самому настоящему геноциду и страшной войне, которую развязали маньяки, стремившиеся захватить власть и утверждавшие, будто она должна принадлежать «единому правителю»?
Герцог Яримский встретился глазами с Ллауроном, стоявшим рядом с ним, и замолчал, сообразив, что нанес оскорбление родителям Главного жреца. Однако Ллаурон только улыбнулся, отсалютовал ему остатками бренди в бокале и сделал маленький глоток.
— Я хочу мира, — мрачно заявил Стивен, — И чтобы безумию пришел конец. Очевидно, зло, которое виновно в творящихся ужасах, набрало силу и становится могущественнее с каждым днем. Я больше не в силах защитить свой народ. А мы так и не знаем, с чем имеем дело. Пора наконец разобраться, кто наш враг. — Он снова взглянул на своего кузена. — Тристан думает, что может с этим справиться, если мы объединимся и будем его поддерживать. Давайте дадим ему попробовать.
Остальные регенты Роланда — Седрик Кандерр, Квентин Балдасарре, Мартин Ивенстрэнд и Ирман Карскрик — переглянулись. Наконец Седрик опустил глаза и покачал головой.
— Хорошо, Тристан. По возвращении в Высокую башню я отправлю к тебе своего гофмаршала. Ты можешь оговорить с ним условия.
Тристан с благодарностью кивнул и впервые отвел глаза от Стивена.
Седрик повернулся к Квентину Балдасарре:
— Надеюсь, ты последуешь моему примеру, племянник, и положим конец безобразному толковищу. Сегодня тяжелый день для нашей семьи, и я хочу только одного — похоронить сына и предаться скорби. Отправь свою армию Тристану и отдай последние почести брату.
Балдасарре несколько мгновений смотрел на Тристана, затем неохотно кивнул и вдруг словно постарел на глазах.
— Хорошо, Тристан, но я тебя предупреждаю: веди себя разумно. Если ты используешь новую армию, чтобы предпринять очередную идиотскую кампанию вроде Весенней Чистки, во время которой ты скормил около тысячи своих солдат болгам, ты должен понимать, что собственными руками отдашь Роланд на растерзание врагам.
— Я все прекрасно понимаю, — буркнул Тристан. — И не позволю тебе сомневаться в правильности моих приказов. Либо ты признаешь мои полномочия, либо Бет-Корбэр выйдет из союза и будет вынужден сам себя защищать. Тебе все ясно?
— Да, — со злостью ответил Балдасарре.
— Хорошо. Теперь, что скажешь ты, Ирман? И ты, Мартин? Вы со мной или нет?
Мартин Ивенстрэнд посмотрел на Филабета Грисволда, тот неохотно кивнул. Затем он перевел взгляд на Стивена Наварна.
— Авондерр с тобой, Тристан, — тяжело вздохнув, ответил наконец Мартин. — Я отдаю тебе свою армию. Военно-морские силы останутся под моим командованием. Моя провинция единственная имеет морскую границу, и мне нужно защищать свои торговые интересы.
— Пока достаточно и этого. — Тристан подошел к буфету и взял в руки пустой графин из-под бренди. Он покачал его в руке, поставил и спросил: — А ты, Ирман? Ярим остается в составе Роланда?
— Да, — ледяным тоном ответил Карскрик.
— Прекрасно. Тогда отправляйтесь по домам. После завершения ритуалов погребения я жду ваших главнокомандующих. Я прошу вас организовать церемонии таким образом, чтобы я смог присутствовать и на той, и на другой, поскольку Данстин и Эндрю были родственниками Мадлен.
Седрик Кандерр и Квентин Балдасарре, уже собиравшиеся уходить, молча кивнули.
Тристан махнул рукой в сторону Первосвященников.
— Я буду вам признателен, если вы обратите свои молитвы к Патриарху, чтобы он попросил Единого Бога благословить мой поход и наделить меня мудростью.
— А также помолиться о душах тех, кто сегодня от нас ушел, — добавил Ллаурон.
Лорд Роланд поймал взгляд Главного жреца филидов и смущенно закашлялся.
— Разумеется, — поспешно согласился он и, взглянув в глаза Главного жреца, увидел в них отеческое тепло. — Спасибо за помощь, ваша милость. Нам повезло, что на наш праздник прибыл Главный жрец ордена, поклоняющегося природе.
Ллаурон спокойно кивнул и осушил бокал.
— Полагаю, вам было непросто и заклинание отняло у вас немало сил.
Ллаурон едва заметно улыбнулся.
— Сегодня нам всем было не просто, сын мой, — мягко проговорил он.
— Да, конечно. Одно время мы все думали, что Гвидион станет тем человеком, которому удастся вновь сделать Роланд единым королевством. Воспоминания о нем причиняют нам боль.
Ллаурон отвернулся, чтобы Тристан не видел его лица, поставил пустой бокал на полку буфета и ответил:
— Разумеется.
Несколько часов спустя священник, сидя в экипаже, катившем по замерзшей дороге назад, в его земли, довольно улыбнулся.
Все прошло совсем неплохо.
17
Кревенсфилдская равнина, к югу от Сепульварты
Акмед знал, что его конь выдержит длинный путь, и потому упорно гнал его на восток по покрытой изморозью траве Кревенсфилдской равнины. Он чуть наклонился к шее скакуна, чтобы укрыться от диких порывов ветра, бросавшего ему в лицо колючие кристаллики льда.
С тех пор как они с Рапсодией расстались на северной границе леса Тириан, ветер стал заметно сильнее. Возможно, дело в том, что зима неотвратимо вступала в свои права, а может, огонь, горящий в душе Рапсодии, несмотря на царящий вокруг холод, согревал и его.
Им удалось найти девять детей, зачатых демоном. Сведения, которыми их снабдила безумная Пророчица Настоящего, оказались полезными только отчасти и далеко не всегда точными: трое из ребятишек, включая мальчишку лирингласа по имени Арик, находились совсем не там, где говорила Ронвин. Однако они нашли всех — кого-то легко, других с некоторой долей кровопролития.
Охота на них не доставила Акмеду никакого удовольствия, его дракианская сущность корчилась от боли всякий раз, когда он улавливал вибрацию крови Ракшаса, его жгло, как огнем, пока он пытался настроиться на биение сердца отродья демона. Ему приходилось вступать в сражение с инстинктом, требующим убить, очистить Землю от малейших следов ф’дора, однако он всякий раз себя убеждал, что добыча нужна им живой, что кровь детей поможет в поисках самого демона. Постоянные напоминания Рапсодии о том, что добыча — это всего лишь дети, его не трогали.
Наконец, собрав всех, кроме одного, они попрощались на границе леса, и Рапсодия отправилась с двумя детьми к Элендре, а Акмед назад, в свое королевство.
Прощание получилось непростым. Акмед опять и опять убеждал Рапсодию в том, что она совершает глупость, пытаясь разыскать последнего ребенка демона, гладиатора по имени Константин, в особенности теперь, когда зимний карнавал в Наварне закончился, гости из Сорболда давным-давно вернулись домой и гладиатор находится под надежной защитой в Джакаре, городе, где он живет. Она не стала его слушать, как всегда упрямо настояв на своем, и потому Акмеду пришлось смириться с тем, что, возможно, они видятся в последний раз.
Сейчас, скача по открытой широкой долине в сторону Котелка, Акмед позволил холодному ветру очистить свое сознание и унести прочь все заботы и тревоги. Ледяные снежинки, путешествующие на крыльях ветра, жалили кожу, но вполне терпимо, тем более что он сосредоточился на том, чтобы избегать их укусов.
И потому, когда ветер, гуляющий по Кревенсфилдской равнине, ударил в лицо и принес с собой сильный запах соли, он оказался к этому не готов.
Акмед чуть придержал коня и открыл рот, позволив соленому воздуху проникнуть внутрь. В следующее мгновение он с отвращением сплюнул на землю.
Ветер принес запах пота и крови: где-то неподалеку шло сражение.
А еще он почувствовал аромат моря. Акмед снова с отвращением сплюнул. Поскольку море находилось в тысяче лиг отсюда, это могло означать только одно.
Где-то рядом Эши.
Через несколько минут он услышал голос сына Ллаурона, звавшего его из небольшой впадины, расположенной чуть южнее:
— Акмед! Акмед! Сюда! Иди сюда!
Акмед вздохнул, медленно подъехал к краю и заглянул вниз, в маленькую долину. В зимнее небо поднимались тонкие щупальца дыма.
Заглянув в лощину, Акмед невольно поморщился: она была усеяна телами, часть несчастных сгорела на костре, еще дымящемся на заснеженной земле. Тут и там бродили лошади без всадников; впрочем, на спинах некоторых безвольно висели тела недавних хозяев. В самом центре догорали остатки фургона. Оглядев поле боя, Акмед насчитал около двух десятков сорболдских лошадей и еще примерно с десяток лошадей в темно-зеленых и коричневых попонах без каких-либо отличительных знаков. Отряд из Сорболда насчитывал, судя по всему, около сотни пехотинцев и примерно двадцать всадников.
Устроив засаду в долине, они напали на небольшую группу людей, человек десять — все крепкие, мускулистые, средних лет, вооруженные самым разным оружием, но без общего штандарта. Они вступили с сорболдцами в бой и некоторое время оказывали сопротивление, и сейчас их тела лежали на земле, а кровь окрасила снег в алый цвет.
В самом центре поля боя стоял Эши, его лицо скрывали складки капюшона, он отбивался от оставшихся семи сорболдских солдат, пытаясь защитить раненого мужчину из отряда, подвергшегося нападению. Один из сорболдцев лежал на земле у ног Эши. Акмед внимательно посмотрел на умирающего и с удивлением обнаружил у него крючковатое оружие, очень похожее на то, что болги используют в туннелях Илорка.
Эши явно одерживал верх, несмотря на то что враг заметно превосходил его числом. В следующее мгновение Акмед убедился в своей правоте: в левой руке Эши держал Кирсдарк, меч, рожденный стихией воды, а в правой — деревянную пику, которая совсем недавно была частью тормозов разбитого фургона. Одной рукой он отшвырнул в сторону сразу троих нападающих и мечом отрубил голову четвертому — на мгновение все вокруг озарила ослепительная синяя вспышка и тут же погасла. Эши оглянулся через плечо на Акмеда, неподвижно сидящего на своем коне. Хотя лицо Эши скрывал капюшон, Акмед услышал явное облегчение в его голосе:
— Акмед! Благодарение богам, ты здесь!
Эши снова повернулся к врагам и с удвоенной силой нанес сорболдцу удар в грудь, а в следующее мгновение импровизированной пикой отбил атаку двух других.
Акмед спрыгнул с коня и начал быстро спускаться вниз по склону холма. На полпути он остановился и поднял с залитого кровью снега короткий меч, лежавший рядом с телом сорболдского солдата. В утреннем свете клинок вспыхнул темно-синим цветом сродни весенней ночи, на острой, точно бритва, внутренней грани играли отблески звезд. Акмед держал в руках один из клинков, которые делали фирболги и которые имелись на вооружении только у элитного полка. Акмеда охватил гнев.
Эши вытащил меч из груди упавшего на землю сорболдца, затем быстро развернулся и нанес удар в висок солдату, решившему атаковать его справа. В следующее мгновение он Кирсдарком отсек голову тому, кто находился слева, успел отскочить в сторону и избежать нападения трех оставшихся в живых врагов.
Он оглянулся в поисках Акмеда, но король фирболгов переходил от тела к телу, собирал оружие и тихонько ругался.
Эши вернулся к своему прерванному занятию и быстро расправился с оставшимися неприятелями при помощи серии изящных ударов своего волшебного меча. Затем он наклонился и проверил состояние раненого, которого защищал, и сердито крикнул, обращаясь к Акмеду, поднявшему с земли тонкий, точно паутинка, диск:
— Спасибо за помощь!
— А ты ничего не говорил про помощь, — хмыкнул Акмед, не поднимая головы от оружия, которое внимательно разглядывал. — Ты сказал: «Иди сюда». Я и пришел. В следующий раз выражайся точнее.
Эши вздохнул и, повернувшись к раненому, накрыл его попоной, снятой с одной из лошадей, лишившихся всадника.
Подошел Акмед и швырнул на землю собранное оружие, все, кроме диска квеллана.
— Что здесь произошло? — резко спросил он.
Глаза Эши гневно сверкали из-под капюшона.
— Прояви хотя бы чуточку уважения. Ты знаешь, кто этот человек?
— Понятия не имею, и мне это совершенно безразлично, если только он не сможет ответить на интересующие меня вопросы.
— Это была засада, — ответил Эши, проверяя дыхание лежавшего без сознания мужчины. — Похоже, атаковал небольшой отряд, оторвавшийся от основной колонны из Сорболда. Я не знаю, какова судьба остальных: я видел следы, которые разошлись в разные стороны на расстоянии одного дня пути отсюда. Без сомнения, здесь произошло то, что вот уже двадцать лет происходит по всей стране. Только вот я ни разу не слышал, чтобы в необъяснимых по своей жестокости набегах участвовали сорболдцы.
Акмед сложил на груди руки и задумался. Проезжая по Наварну, он видел многочисленные караваны, отправлявшиеся по домам. Он старался держаться от них подальше. Тогда ему показалось, что люди слишком мрачные, не с таким настроением обычно возвращаются с зимнего карнавала. Представив себе, что находилось в фургонах, Акмед тяжело вздохнул.
— Если ты собираешься в Наварн, возможно, тебе следует взглянуть на Стивена, — сказал Акмед. — Если получится сделать это издалека. Я вижу, ты все еще скрываешься, хотя мне невдомек почему.
— Боги! Праздник зимнего солнцестояния, — едва слышно прошептал Эши.
— Кстати, в следующий раз советую оставить кого-нибудь в живых. Могли бы его допросить.
— Какой смысл? Они находились во власти демона. И все равно ничего не вспомнили бы.
— А это кто? — кивнув на лежащего возле Эши мужчину, спросил Акмед.
Эши посмотрел на бледное лицо раненого.
— Его зовут Шрайк, — ответил он через несколько мгновений. — Он из Первого поколения намерьенов, когда-то принес клятву верности Гвиллиаму, теперь служит Анборну.
— И ты считаешь, что эти сведения должны меня заинтересовать?
Эши проверил повязку на все еще кровоточащей ране Шрайка и вытащил мех с водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89