Он не был столь уверен в успехе, как Брахт, и решил, что, видимо, в этом и заключается основная функция кернийца в их союзе. Такова его предопределённая судьбой роль — заражать оптимизмом, поддерживать их, пренебрегать опасностью. «А ежели это так, — думал он, пока они торопились к реке, — какова роль Кати? Какова роль Ценнайры? Какова моя роль?»Не найдя ответов, Каландрилл отругал себя: они так близко к цели, что это неуловимое знание может оказаться жизненно важным для победы или поражения. Он думал и думал, вспоминая каждое слова Очена, и Киамы, и других гадалок.«Один из них, не желая того, может помочь вам…» «Сила, коей обладает один из вас, хотя выражает она себя посредством другого…»«Может, удастся натравить одного на другого…» Постепенно разрозненные воспоминания и слова начали складываться в нечто единое. Он повернулся к Ценнайре:— Когда Аномиус заколдовал лошадь, на которой ты пересекла Куан-на'Фор, он осмотрел местность из зеркала и переслал колдовство аж из самого Кандахара. Так?— Да, — ничего не понимая, подтвердила она, — он заставил меня повернуть зеркало таким образом, чтобы видеть лошадь. А что?— Может быть… Нет, ничего, просто подумал.Неясная мысль мелькнула у него в голове, но удержать её было так же трудно, как вспомнить сон и рассказать его.И он отогнал от себя эту мысль.— Как нам перебраться через реку? — спросил Брахт.Оттуда, с полянки, река виделась им небольшим ручейком, узким и мелким. В действительности она оказалась широкой и бурной. Вода кипела вокруг выпирающих камней. Река была слишком глубокой, чтобы перейти её вброд, и слишком быстрой, чтобы переплыть.— Она меняется! — В Катином голосе звучала тревога.Каландрилл оглянулся. Идиллическая картинка за рекой преобразилась: вместо зелени — пустошь, бросовая земля, однотонная и каменистая, с торчащими тут и там тоскливыми изогнутыми деревцами. Небо из лазурного стало угрожающе серым, лёгкие облачка превратились в тёмные тучи, из которых рокочущий грохот высекал молнии. И ветер носился со свистом над этой пустыней.— Рхыфамун! — воскликнул Каландрилл. — Это все он.— Да будет проклята его серая душонка! — воскликнул Брахт. — Что делать? Нельзя позволять этому проклятому Ахрдом гхаран-эвуру останавливать нас!Керниец был зол, голубые глаза его холодно блестели.Они смотрели на бушующую реку и на мавзолей на той стороне. Все такой же величественный, он переливался мрамором под хмурыми небесами. Брахт барабанил пальцами по эфесу меча, словно клинком собирался бороться со стихией. Каландрилл подумал, что если они не найдут другого решения, то Брахт просто бросится в воду, и плевать он хотел на опасность. Его решимость передалась Каландриллу.— Нет, — воскликнул он, глядя на бушующий поток воды, на тоскливый пейзаж за ней, обретя вдруг новые силы к творчеству. — Этого мы ему не позволим.Мост перекинулся через реку, полукруглый, из твёрдого камня, с красивыми арками. Он был настолько широк, что они могли пройти по нему плечо к плечу. У Кати перехватило дыхание, Ценнайра была потрясена.— Неплохая задумка, — одобрил Брахт, словно принимая за данность работу оккультных сил, к коим он ещё совсем недавно относился с таким подозрением. Каландрилл сам был поражён своими способностями.Река с яростью набрасывалась на сваи, подпиравшие арочный мост. Друзья беспрепятственно перешли на другую сторону, и мост тут же полетел в реку и скрылся в чёрных потоках воды.Брахт с ухмылкой сказал:— Если ты ещё восстановишь солнце и сотворишь лошадей…Он просто шутил, но Каландрилл воспринял его слова буквально и сосредоточил силу воли на тёмном небе, приказывая облакам развеяться, а молниям исчезнуть.Но у него ничего не вышло. Гроза надвигалась, молнии хлестали по унылой земле, как длинные членистые ноги невиданных насекомых. Ветер усилился, принося с собой запах гнили. Гром урчал громче.— Боюсь, с этим придётся смириться. Пойдём пешком, — сказал он деланно весёлым голосом.— Ничего. — Брахт хлопнул его по плечу. — Тебе ещё просто надо попрактиковаться.Каландрилл ухмыльнулся:— Наверное.Но в глубине души он понял, что они проникли в творение Рхыфамуна. Отталкивающее это было место, давящее, гнетущее. Они шли по вулканическому шлаку, от которого исходил отвратительный сернистый запах. Холодный мокрый ветер надоедливо бил им в лицо. Тучи заволакивали небо с невероятной быстротой. Все потемнело, и только молнии освещали эту тьму. Голые ветви деревьев стучали словно кости, но дождя не было. Вызов им бросала лишь буря, зарождавшаяся вверху.И только мавзолей продолжал светиться. Каландрилла это не удивило, ибо Рхыфамун или Фарн — чьё бы воображение ни создало эту жалкую землю — тоже, наверное, стремились придать величественность опочивальне Безумного бога.Они шли вперёд, навстречу грозе.Каландрилл напряг свою волю, возводя вокруг них защитную ауру. Столкнувшись с невидимым щитом, молнии рассыпались на тысячи мелких искорок. Гроза неистовствовала в своём бессилии, гром оглушал их, подавлял голоса, но они упорно двигались вперёд.Через некоторое время, хотя время здесь было понятием относительным, они подошли к мавзолею и остановились, рассматривая здание.Гроза сверкающей диадемой окружала угрожающе спокойный дворец, вознёсшийся под самое небо, огромный, как джессеритский тенг, монолитный, из чистого мрамора с золотыми прожилками. По углам его поднимались изящные башенки со светящимися куполами; ни окон ни дверей. Вокруг зиял ров. Ровные скользкие стены уходили вертикально вниз, где бушевала мутная, красная, как кровь, вода.— Может, ещё один мост? — предложил Брахт. — И хотя бы маленькую дверцу?Каландрилл напряг волю, собирая воедино ту силу, природу коей он и сам ещё не понимал. Но почувствовал сопротивление, и тут в ушах его раздался злобный хохот, и до ужаса знакомый голос издевательски льстиво произнёс:— Поздравляю! Я не мог предположить, что вы заберётесь так далеко. Посему и планировал я расквитаться с вами в том, другом мире, в коем скоро восторжествует господин мой Фарн. Но это неважно. Вы здесь, тем приятнее моя победа, ибо ничего не сможете вы поделать, наблюдая за пробуждением моего повелителя. — Он расхохотался. — Именно, несчастные безумцы! Здесь вы получите благословение на вечные страдания. Здесь увидите пробуждение господина Фарна во всей его славе и моё возвышение. Подумайте об этом, безумцы, ибо вам ничего не остаётся, как ждать. Поразмышляйте о судьбе своей, а я пока задействую ту книжонку, что вы сами передали мне в руки, и пробужу своего хозяина. Вами я займусь позже, и судьба ваша предрешена.Голос смолк под аккомпанемент рассерженного грома. Молнии танцевали бешеную пляску. Каландрилл заскрежетал зубами, всей душой желая, чтобы появился мост, чтобы прорубились ворота, но все зря.— Не получается перебросить мост через эту вонючую лужу? — спросила Катя, и он удручённо покачал головой.— Ну что, так и будем стоять, как быки на бойне?! — возмутился Брахт.— Ты ничего не можешь сделать? — спросила Цен-найра.Он в отчаянии застонал.— Мне не хватает силы. В непосредственной близости к Фарну, — пояснил он, — Рхыфамун сильнее меня. Дера, если бы здесь был Очен, он бы подсказал, что делать.— А может, попробуем вызвать его зеркалом? — предложила Ценнайра. — Может, твоя магия перенаправит его?Как маяк, пробивающийся сквозь туман, аморфная, до сих пор ускользавшая от него мысль вдруг приобрела чёткие очертания. «…Один из них, сам того не желая, сможет помочь вам. Возможно, удастся натравить одного на другого…»Он схватил Ценнайру за руки и радостно воскликнул:— Вот оно! Благодарю тебя! — И жестом предложил им отойти ото рва.— Это может быть очень опасно, — начал он, но Брахт цинично рассмеялся:— Опаснее, чем пробуждение Фарна?Каландрилл хмуро улыбнулся, пожал плечами и сказал:— Я не знаю, получится ли, но… — Он помолчал, собираясь с мыслями, понимая, насколько рискованно то, что он вознамерился предпринять. Остальные, едва сдерживая нетерпение, ждали. — Я не уверен, смогу ли я воспользоваться заклятиями, вложенными Аномиусом в это зеркало. Можно предположить, что здесь они по-прежнему имеют силу…Он колебался — план был отчаянным. Брахт поторопил его:— Давай!— Если зеркало сработает, — сказал Каландрилл, — если Аномиус сможет перенести себя сюда…— Аномиус? — скептически усмехнулся Брахт. — Ты вызываешь подмогу Рхыфамуну?— Помолчи, Брахт, выслушаем, — резко произнесла Катя.Ценнайра с широко раскрытыми глазами смотрела на Каландрилла.— Предсказание! Ты расшифровал слова Киамы!Каландрилл ответил:— Да. Аномиус обладает обширными оккультными познаниями, он поможет нам войти в мавзолей, если мы натравим их с Рхыфамуном друг на друга.— Чтобы Аномиус помогал нам? — Брахт с сомнением покачал головой. — Даже если зеркало способно перенести его сюда, ты думаешь, он встанет на нашу стону? Допустим, он победит Рхыфамуна, но что потом? Разве не поступит Аномиус так же, как намерен поступить Рхыфамун? Исход будет тот же.— Возможно, — согласился Каландрилл, — но другого выхода я не вижу.Ценнайра крепко взяла его за руку и нетерпеливо проговорила:— Он уверен, что только вы втроём можете забрать «Заветную книгу».— Все это больше похоже на сказки. — Брахт с ухмылкой пожал плечами. — Но что нам остаётся?— Использовать Аномиуса в наших интересах будет данью справедливости, — сказал Каландрилл.— Попробуем, — подвела черту Катя.Она посмотрела на Брахта, тот кивнул, и девушка вытащила из-под кольчуги зеркало и передала его Ценнайре.Черноволосая кандийка взяла его и со страхом взглянула на Каландрилла.— Что ему сказать? — спросила она.Подумав, Каландрилл ответил:— Что мы стоим перед опочивальней Фарна, но не можем войти, что мы втроём отправились осматривать мавзолей, а ты осталась одна и посчитала необходимым посоветоваться с ним. Остальное, — он кисло ухмыльнулся, — пусть решает он.Ценнайра кивнула, развернула зеркало и начала произносить заклятия. Каландрилл жестом поманил товарищей в сторону от Ценнайры. Зловоние, исходившее от серого шлака, словно усилилось, а золотые прожилки в мраморной опочивальне Фарна ожили под воздействием дикой магии Рхыфамуна; весь мавзолей пульсировал в ожидании.Трое друзей стояли слишком далеко, чтобы слышать ответы Аномиуса, но понимали, о чем идёт речь, по тому, что спрашивала и громко повторяла за колдуном Ценнайра.— Да, мы проникли… Война окончилась? Сафоман эк'Хеннем разгромлен… В Нхур-Джабале? Оковы сняты? Значит, ты свободен?.. Да, прямо перед ним. Ты видишь?Она повернула зеркало так, чтобы в нем отразился фасад опочивальни. Воздух перед зеркалом задрожал. Не будь серное зловоние столь сильным, можно было бы уловить запах миндаля. Каландрилл вытащил меч и тут же услышал, как меч Брахта и сабля Кати зашуршали по ножнам.Вибрирующий воздух начал сгущаться и приобретать форму — перед зеркалом появился Аномиус. На толстых губах его играла хищная улыбка, мясистый нос подрагивал, словно в предчувствии триумфа. Он отряхнул грязный подол чёрного халата и посмотрел на Ценнайру, облизывая бледные губы шершавым языком.— Умница, — похвалил Аномиус, одобрительно кивая, затем огляделся. И завизжал от ярости — с мечами наперевес к нему бежали трое путников.Колдун поднял руки и начал произносить заклятия, но замолчал: меч Каландрилла оказался у него меж зубов, клинок Брахта коснулся морщинистого горла, а Катина сабля — рёбер, чуть повыше сердца. Каландрилл сказал:— Одно неверное слово, и ты умрёшь.Землистого цвета лицо колдуна исказилось яростью, водянистые глаза со злобой покосились на Ценнайру. Картавя из-за меча меж зубов, Аномиус пробормотал:— За это ты будешь страдать. Сердце твоё ещё у меня, не забывай.— А у нас твоё тело, — заявил Каландрилл, поворачивая меч так, что Аномиус был вынужден замолчать. — И работа для него. Так что лучше послушай. Или ты предпочитаешь немедленно умереть?В бледных глазах колдуна горела неприкрытая ярость, но он — стараясь не пораниться об острый клинок — кивнул. Каландрилл объяснил:— Ты стоишь перед склепом Фарна. Рхыфамун внутри, у него «Заветная книга», он произносит заклятия, кои пробудят Безумного бога. Не сомневаюсь, что ты это чувствуешь. Если его не остановить, Рхыфамун победит. Но мы не в силах преодолеть ров и войти в гробницу. А ты сие сделать можешь. Итак, окажешь ли ты нам эту услугу или хочешь умереть?Он вытащил клинок изо рта сердитого колдуна, давая Аномиусу возможность говорить. Когда маленький уродец раскрыл рот, голос его дрожал от насмешки.— Зачем мне вам помогать? — Он яростно уставился на Ценнайру. — Не сомневаюсь, предательница сия уже поведала вам, что я сам намерен обладать этой книгой. И посему повторяю я вопрос свой: зачем мне вам помогать?— А затем, — начал Каландрилл, стараясь придать голосу уверенность, коей вовсе не испытывал, — что без нас ты её не получишь. К тому же — откажись, и ты умрёшь вместе с нами. Или надеешься, что Рхыфамун тебя отпустит?Толстые губы расплылись в усмешке. Аномиус сказал:— Это верно. Но осмелюсь напомнить, что некогда я наложил на тебя и на кернийца определённые заклятия. Так что вы мне вреда причинить не можете.— Лично я уверен, — заявил Каландрилл, — что здесь все твои заклятия теряют силу. Может, попробуем? Брахт, кольни его.Брахт с безжалостной улыбкой на губах чуть-чуть вдавил меч в горло колдуна. Аномиус отпрянул, схватился рукой за маленькую ранку и со злостью посмотрел на кровь, оставшуюся на пальцах.— Как видишь, ничто тебя не оберегает, — заявил Каландрилл, чувствуя, как эфир в мавзолее пульсирует все сильнее, а кровавая вода во рве булькает и кипит. — Прибегни ещё раз к колдовству, и ты навсегда распрощаешься с книгой и останешься здесь. Откажи нам в помощи — и ты погибнешь вместе с нами.— Ты стал коварен, — прорычал Аномиус, не сводя с Каландрилла глаз. — И все же я сомневаюсь, что ты можешь убить человека.— Даже если он и не сможет, — сказал Брахт леденящим голосом, — то у меня рука не дрогнет. Откажи — и я проткну тебе пузо и буду наслаждаться видом твоей агонии.Водянистые глаза повернулись к кернийцу. Поняв, что у него нет выбора и что его ожидает болезненная смерть, маг кивнул лысой головой.— Хорошо, предположим, я помогу вам перебраться через ров и войти в склеп. И что потом? Надеюсь, вы не думаете, что я буду спокойно взирать на то, как вы забираете «Заветную книгу»?— Именно, — усмехнулся Каландрилл, — на это мы не надеемся. Но готовы рискнуть.— В таком случае мы в безвыходном положении. — Аномиус посмотрел на мавзолей. — Там задействована великая магия, очень скоро Фарн пробудится. И когда это случится, он вас уничтожит. Без моей помощи вам туда не войти. Что вы предложите мне взамен?— Жизнь, — сказал Брахт.Аномиус булькающе рассмеялся — совсем как кровь, пульсировавшая во рву.— Просите помощи и угрожаете смертью? Откажись я — и вы меня убьёте. Добейся Рхыфамун своего — я все равно умру. — Он покачал головой. — На такие условия я не согласен.Каландрилл с мгновение подумал, чувствуя, как Рхыфамун приближается к заветной цели.— Если мы победим, — проговорил он, — ты будешь свободен, мы не причиним тебе вреда.Аномиус презрительно рассмеялся:— Вы знаете, что книга нужна мне самому. Какие у меня гарантии, что этот кровожадный керниец не прирежет меня, когда я перестану быть вам полезен?— Даю слово, — сказал Каландрилл.— А он? — Аномиус ткнул грязным пальцем в Брахта, а затем, повернувшись к Кате и Ценнайре, спросил: — А они?Каландрилл посмотрел на своих друзей, глазами моля их дать слово. Брахт против воли сказал:— Если мы преуспеем, я тебя не убью, даю слово.— А слово кернийца — его путы, — позловредствовал Аномиус. — А вы, дамы?— Даю слово, — сказала Катя.— Я не подниму на тебя руки, — произнесла Ценнайра.— Значит, договорились. — Аномиус поднял руки, стряхивая чёрные рукава с бледных запястий. — Странный у нас союз.«Дера, — молча молил Каландрилл, — благослови сей странный союз!»— Но только попробуй обмануть, — предупредил Брахт, — и ты отведаешь моего клинка.— Как правильно заметил твой более мудрый друг, — заявил Аномиус с презрением, — я нуждаюсь в вас, а вы нуждаетесь во мне. Так что закрой рот и позволь мне делать свою работу.Керниец сердито блеснул глазами, но Каландрилл поманил его за собой на шаг назад. Аномиус, коего держали они на расстоянии клинка, запел речитативом, произнося старинные слоги, и в воздухе сильно запахло миндалём.Каландрилл ощущал, как в Аномиусе скапливаются оккультные силы. Он почувствовал противодействие, но оно было каким-то отвлечённым, видимо, основная сила Рхыфамуна сосредоточилась на ритуале пробуждения. Он спешил, он не сомневался в победе; но, как бы ни отвлекался Рхыфамун, противодействующая магия его была настолько сильной, что Аномиусу пришлось прибегнуть ко всей своей мощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46