Она с задумчивым видом провела рукой по исполинскому мшистому ребру.
– Люди дрались с этими тварями? – спросил Йомар недоверчиво, махнув рукой в сторону скелета. – Интересно, как драться с противником такого размера?
– Люди с ними воевали, потому что другого выбора не было. Эти создания были слугами Валдура: извращенными отпрысками истинных драконов, лоананов.
– А… а есть еще в Тринисии огнедраконы? – спросила Эйлия, восторг которой уступил место опасению.
– О нет! Этого рода давно уже нет на земле. И за это мы можем быть благодарны паладинам.
– Эта штука здесь лежит не одну сотню лет, – заявил Йомар. – Посмотрите на эти проросшие деревья.
Дамион глядел на рухнувшие останки чудовища, на его невероятные размеры, на строение страшных челюстей и сочленений. Драконы. Значит, они действительно существовали, и не только в волшебных сказках. Здесь, в Тринисии, где до сих пор живут не менее уникальные создания, когда-то парили в небе исполинские летающие рептилии, отбросившие свою тень на баллады, романы и мифы людей, наводили ужас на поселения и лежали, свернувшись, в пещерах, пока не приходил храбрый рыцарь вызвать их на бой. Какие глаза смотрели когда-то из этих пустых глазниц? Какая страшная чешуйчатая плоть одевала когда-то эти чудовищные кости? Дамиону вспомнилась картинка, висевшая в детстве у него над кроватью, – гравюра, на которой конный рыцарь пронзал копьем дракона. Он всегда с разочарованием думал, какое это чудовище маленькое: художник так увлекся героической фигурой рыцаря и коня, что дракон получился не больше собаки, и Дамиону казалось, что куда большая опасность грозит ему от копыт коня, чем от копья. Но увидев вот это… как может человек набраться смелости на такую битву?
– Представить себе только, каково было поднять глаза и увидеть в небе такую тварь! – сказал он вслух. – Мы этого не узнаем, но, наверное, страшно было. – Дамион прошел вдоль скелета, туда, где массивный хребет переходил в длинный изгиб хвоста. – И задние ноги тоже есть, – сообщил он. – Четыре ноги – и крылья. Кто-нибудь слыхал про зверей о шести конечностях? И как могла такая масса летать? Я бы сказал, что этот зверь слишком тяжел для полета.
– Огнедраконы были магическими созданиями, умеющими левитировать, – объяснила Ана. – Крылья держали только часть веса. А что до формы, необходимо помнить, что, согласно преданиям, драконы вообще не из этого мира.
– Но это всего лишь сказки, – возразил Йомар.
– И они действительно собирали клады золота и драгоценных камней? – с любопытством спросила Лорелин. – Или это тоже сказки?
Ана улыбнулась:
– Они действительно собирали клады.
– Зачем зверю золото и камни? – недоверчиво фыркнул Йомар.
– Драконов привлекали драгоценные камни, потому что в них есть сила: то, что элей называли «духом» самоцвета. Древние считали, что в каждом рубине, изумруде или аметисте обитает некоторый дух – отсюда все наши легенды о судьбоносных алмазах, джиннах, обитающих в драгоценных кольцах и так далее. На самом деле естественные кристаллы наполнены магией земли – это такая сила, подобная силе магнитов. Драконы ее чуяли, поскольку сами они колдовские создания, чувствительные к любой силе. А золото – очень мощный металл, наполненный магией звезд.
– Магией звезд? – переспросила Лорелин.
– Давным-давно, как говорится в легендах, когда мир еще только образовывался, вещество звезд упало в его сферу и вошло в нее. Видите ли, некоторые звезды, когда кончается время их жизни, взрываются как созревшие коробочки семян, раскидывая свой внутренний огонь по небесам. На нашей Мере тоже присутствует вещество звезд – в камнях, в земле, по которой мы ходим, даже в нас самих. Но в самой чистой и сильной форме оно в металлах: золото, серебро, железо и так далее. Алхимики сотнями лет пытались создать золото, но тщетно: оно зарождается лишь в огненном сердце звезд. Глубоко внутри этого металла таится магия звезд, самая древняя магия нашей вселенной, и потому драконы любили золото. Лежа изо дня в день на грудах золота и серебра, они увеличивали собственную силу, получая способность летать и колдовать. Но железо драконов не интересовало. А оно – тоже мощный звездный металл: магия в нем так сконцентрирована, что превосходит и отменяет любое другое колдовство. Вот почему в прежние дни железо использовали против ведьм и фей.
– Опять бабьи сказки, – буркнул Йомар.
– Что ж, я думаю, нам нет смысла задерживаться. Вряд ли клад находится где-нибудь неподалеку, а драконтии скорее всего изъяты.
Она заглянула в глазницу, которую покинул лесной голубь.
– Драконтии? – не понял Дамион. Ему ответила Эйлия:
– У драконов были драгоценные камни внутри головы. Такой камень назывался драконтии. С виду обычный самоцвет, но обладает волшебными свойствами, как аликорн, рог единорога. Человек готов был на все пойти, лишь бы завладеть драконтием, даже организовать экспедицию для охоты на дракона. Следует его взять, если он еще здесь…
– Его нет. И драконтии огнедракона можно использовать только для злых дел, – сказала Ана.
– Действительно, – согласилась Эйлия. – Я знаю одну легенду…
– Тихо! – вдруг прошипел Йомар, каменея. – Никому не двигаться!
– Что такое? – спросила Эйлия, и сердце у нее заколотилось.
Йомар резко повернулся, меч уже был у него в руке.
– Вон там! Слышали? На востоке от нас.
Дамион повернулся, бросая руку на рукоять меча. Шаги – тяжелые шаги. Значит, не хобгоблины.
– Люди, – сказал он мрачно. – Идут сюда.
– Зимбурийцы! – воскликнула Лорелин. – Бежим?
– Поздно! – Йомар пригнулся, готовясь к схватке.
Подлесок затрещал. Ана схватила Лорелин за руку неожиданно твердой хваткой, заставив ее отступить и тут из тумана шагах в двадцати выскочили какие-то люди. Дамион насчитал не меньше десяти высоких плечистых фигур в каких-то уродливых масках. Значит, не зимбурийцы…
– Чудовища! Это чудовища! – раздался сзади крик Эйлии. Тут он заметил, что эти уродливые лица – вовсе и не маски.
14 СВЯЩЕННАЯ ГОРА
Дамион остолбенело смотрел на нападавших. Это не были зимбурийские солдаты – это были вообще не люди. Тела приземистые и нескладные, с тяжелыми сутулыми плечами и массивными торсами. У одного не было носа, только щелочки ноздрей, как у змеи, у другого торчали клыки изо рта. Все одеты в звериные шкуры и кожу, а в массивных руках зажато оружие – дубины, палицы, ржавые мечи.
На миг эти твари остолбенели, глядя на людей. Потом рванулись вперед, потрясая оружием. Ругаясь на чем свет стоит, Йомар прыгнул им навстречу. Нагнувшись на ходу, он подхватил горящую головню из костра, размахивая ею, а в другой руке держа меч. Зверолюди завизжали и завыли от страха при виде огня, и вой этот стал сильнее, когда Йомар налетел на ближайших двоих и поджег на них шкуры. Они взревели, катаясь по траве, а их товарищи отступили, рыча, как дикие звери.
Дамион подбежал встать рядом с Йомаром. За его спиной Ана уводила девушек.
Вдруг самый большой из зверолюдей, широкоплечий высокий тип в примитивных кожаных доспехах, бросился вперед и своей шипастой дубиной ударил по горящей головне, развалив ее пополам. Искры полыхнули в воздух и зашипели, умирая, на траве.
А дальше была лишь неразбериха и шум, когда воины бросились в туман, мечи и палицы засвистели в воздухе, разя наудачу. Йомар ткнул клинком вперед и свалил противника больше по случаю, нежели по плану, Дамион распорол руку другому, и тот бросил кистень, завыв нечеловечьим голосом. Дамион и Йомар перекрикивались, чтобы не напасть случайно друг на друга.
– Дамион! Проклятие, где ты!
– Я здесь!
Женщинам не было видно, что происходит. Они медленно пятились от шума битвы, нащупывая дорогу среди деревьев. Отойдя на безопасное расстояние, Ана велела всем остановиться.
– Я пойду помогу им, – сказала она.
– Я тоже! – крикнула Лорелин.
Но Ана уже исчезла в тумане, с невозможной легкостью передвигаясь в его непрозрачной гуще. Высокая девушка глянула ей вслед, и тут же сделала движение в том же направлении.
– Что ты делаешь? – закричала Эйлия, хватая ее за рукав. – Ты же не можешь драться, Лори, ты же не умеешь!
Лорелин глянула в сторону туманных силуэтов лошадей, все еще привязанных к дереву. Лицо ее прояснилось, и Эйлия не успела ее остановить, как она подбежала к белому коню и отвязала повод.
– Кинь мне меч! – велела она.
– Но…
Лорелин, не дослушав, выхватила меч из вьюка ближайшей лошади и взлетела в седло.
– Лори, ты с ума сошла! – отчаянно крикнула ей вслед Эйлия. Но подруга уже скрылась галопом в тумане.
Дамион вертелся, размахивая кривым зимбурийским мечом, стараясь защититься одновременно со всех сторон. Он звал Йомара, но ответа не было. Перед ним мелькнула тень, испускающая низкое рычание. Он ударил острием, промахнулся, когда чудовище с неожиданной ловкостью увернулось, и получил скользящий удар в висок. Дамион отшатнулся, на миг ослепленный собственной кровью. Нападавший удвоил напор и обрушил палицу на меч Дамиона со скрежетом стали о сталь.
Сталь! Шипастая палица! Такая была только у вожака, одетого в доспехи. Дамион левой рукой провел по лицу, пытаясь смахнуть кровь с глаз. Мокрая от дождя земля предательски скользила под ногами.
– Йомар! – позвал он на судорожном вдохе.
Ответа не было – неужто мохарец без сознания? И только он, Дамион, стоит между этими чудовищами и женщинами?
Женщины!
Снова перед Дамионом возникла огромная тень, взметнулся контур палицы. Он поднял меч; перед глазами плыли лица Аны, Лорелин, Эйлии. Нельзя допустить этих тварей к женщинам…
Гигантская тень прыгнула, и Дамион прыгнул ей навстречу. Удар палицы обрушился на меч, отбросил клинок, но Дамион успел отдернуть лезвие и сделать выпад. В тот же миг раздалось дикое ржание, и белая громада возникла из тумана: скакун, в седле которого пригнулась Лорелин. Она потрясала мечом и орала что-то воину, который полуобернулся на крик.
Дамион воспользовался этим мгновением для нападения, ощутил, как его лезвие вошло в чужое тело, – дрожь соприкосновения пошла от меча в руку. Раздался хриплый вопль боли.
Сзади вспыхнул свет, и Дамион увидел, что вожак пронзен острием его меча – клинок прошел в грудь под поднятой рукой. Он позволил себе на миг оглянуться через плечо – там стояла Ана, подняв горящую ветвь. На той стороне поляны поднимался с земли Йомар, покрытый грязью и кровью, а белый конь ржал и вставал на дыбы неподалеку – Лорелин каким-то чудом держалась в седле. У ног мохарца лежал убитый враг. Остальные сбежали в туман.
Вожак с визгом попятился, слезая с клинка Дамиона, споткнулся и рухнул назад с глухим воплем, а потом застыл.
Эйлия стояла неподвижно, прислушиваясь. Шум битвы стих. Туман уползал, редел и рассеивался, оставляя за собой лишь россыпь капель на веточках и листьях. Солнце постепенно возвращалось в лес, придавая форму деревьям и кустам. Где-то вдалеке зачирикала птица, ее песню подхватила другая, и вскоре щебетал целый хор. Прояснилось, и Эйлия с изумлением обнаружила, что все северное небо заполнено склоном Элендора. В тумане отряд подошел к своей цели, не заметив того. Эйлия молилась про себя, одна в лесу: «Пожалуйста, пусть никто из них не будет ранен. И молю, прошу, пусть ничего не случится с Дамионом».
Из лесной чащи вышла Метелка и направилась к девушке через подлесок. Кошка распушила хвост так, что он стал вдвое толще обычного, но никаких признаков паники не выказывала, и когда Эйлия тихо позвала ее, она подошла и потерлась о колени. Ощущение густого мягкого меха как-то успокаивало. Эйлия наклонилась и погладила кошку.
Тут она услышала голоса с поляны, где была битва. С облегчением в душе она узнала своих спутников. К ней шли Ана, Йомар и Дамион, и Лорелин на белом коне, который все еще фыркал и мотал головой.
«Они живы! Они целы!»
Она бросилась вперед, потом остановилась, ахнув, при виде лица Дамиона: рана на виске, хотя и не серьезная, обильно кровоточила, как всякая лицевая рана. Эйлия бросилась к нему:
– Дамион! Дамион, ты живой?
Он лишь кивнул, слишком усталый, чтобы говорить.
– Дамион! А я? – произнес Йомар.
Эйлия повернулась к нему – и вздрогнула.
– Йомар, ты весь в крови!
– Ага, но не в своей, – ответил он довольным тоном. Эйлия побледнела и чуть попятилась.
– Эйлия, дорогая, что если тебе вскипятить остаток воды из бутылок? – предложила Ана. – Лорелин, ты могла бы помочь мне перевязать им раны.
Ни один из мужчин не пострадал серьезно, и осмотрев их в течение нескольких минут, Ана объявила, что им не грозит ни заражение, ни другие осложнения. Но лицо ее стало озабоченным, когда она посмотрела на Дамиона. Молодой священник был очень молчалив; когда Метелка подошла к нему потереться о его руку, он не заметил ее, а когда Йомар поздравил его с победой над вожаком, он отвернулся.
– Я бы предпочел об этом не говорить, если вы не против.
– Что его грызет? – спросил Йомар, глядя, как Дамион встает и идет к лесу.
– Я думаю, ему необходимо побыть одному, – ответила Ана.
– А что это были вообще за твари? – задал Йомар другой вопрос. – На хобов они совсем не похожи.
– Это одна из древних рас моругеев, – сказала Ана. – То есть так называемого «семени демонов». Эта конкретная раса известна под названием антропофагов. Они люди, но сильно изуродованные. Может быть, вы заметили, что у некоторых было пальцев больше обычного или ноги странной формы.
– Я читала про моругеев, – тихо сообщила Эйлия. – В книгах говорится, что предки их были людьми, но они сочетались брачными союзами с демонами, и потому их потомки уродливы и жестоки. Эти антропофаги – каннибалы.
Ее передернуло.
– Да, они практикуют каннибализм, – подтвердила Ана, – но в основном между собой. У них есть поверье, что сила мертвеца переходит к тому, кто съест его мясо. Нет сомнения, что сегодня у них будет пир из тел павших товарищей, и таким образом они почтят своих убитых. Другие расы моругеев куда опаснее антропофагов – тролли, огры и гоблины. К счастью, они, подобно огнедраконам, полностью исчезли с лица земли. И антропофаги – тоже вымирающая раса.
– Хм! Неудивительно, если они друг друга жрут, – заметил Йомар и повернулся к Лорелин. – Какого лешего ты влетела в бой галопом, девонька? Из ума выжила?
– Вот тебе благодарность! – возмутилась Лорелин. – Я прискакала вам на помощь – и помогла.
– Мне помощь не была нужна – я и без тебя отлично справлялся.
– Но когда я появилась, они побежали, – указала девушка.
– Это правда, – поддержала ее Ана. – Они сбежали при ее появлении, Йомар. Не думаю, что им приходилось раньше видеть лошадь. Вполне может быть, что вмешательство Лорелин спасло вас обоих.
Эйлия ощутила укол зависти. Она еще видела мысленным взором, как Лорелин на белом коне смело бросается на помощь мужчинам. Какая храбрость! А Лорелин будто и не взволновала близость опасности. Лицо ее горело восторгом и рвением.
– Когда я села на коня, такое было чувство, будто… будто я выросла. Будто этот конь – продолжение моего тела. Я его ощущала – не под собой, а как-то умом… нет, не объяснить.
– Это элейская кровь. Твои предки обладали многими любопытными способностями, в том числе дар общения со зверями. Даже дикие животные любили элеев. Дельфины, жившие вдоль берегов Тринисии, приплывали к отмелям играть с детьми и плавали перед носом элейских кораблей.
– А может быть, в тебе тоже есть элейская кровь, – предположила Лорелин. – Хотя с виду непохоже, если ты простишь мне такие слова, но твое умение обращаться с животными – просто чудо.
– А эти, как вы их назвали, вернутся? – перебил Йомар, кривясь от боли, когда сгибал правую руку.
– Нет, – ответила Ана. – Антропофаги – трусливые создания при всем их пугающем виде. На это место они вернуться не посмеют.
– Спасибо лошади! – засмеялась Лорелин. Эйлия кое-как поднялась и пошла прочь от лагеря.

* * *
Дамион стоял на месте битвы, опустив глаза к вытоптанной и залитой кровью земле. Тела убитых антропофагов уже исчезли, и от этого у Дамиона кольнуло в сердце – напоминание о том, что противники были не зверьми или чудовищами, но людьми. Они унесли своих мертвых.
«И одного из них убил я или смертельно ранил, что то же самое: он должен был умереть. Я убил человека».
Его охватила густая печаль, которую даже лучи вернувшегося солнца не могли рассеять. Не такое ли чувство должно быть у солдата после первого убитого – чувство невозвратимой утраты, необратимого преображения? Дамион стал прохаживаться по поляне. Огромный череп огнедракона будто издевался над ним, скаля челюсти, безглазый взгляд не отпускал Дамиона. Он будто говорил: «Так вот чего стоят все твои священные обеты, твой драгоценный Разум? Налет глянца, не более того. Твоя первая мысль была о мече, как у твоего отца: разве не сразу ты схватился за оружие? Под шкурой у человека и у зверя одно и то же:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48