«Купальни». Запустив руку под рубашку, он нащупал на груди глиняный диск на тонком шнурке.
— А почему бы и нет? — сказал он себе и вошел внутрь.
Его обдало жаром, словно из раскаленной печи, но ощущение было божественным. Горячий воздух, пахнущий лечебными травами йендри, вызывал мысли о диких лесных девчонках, которые почти не носят одежды. Где-то журчал фонтан, и вода с плеском стекала на каменные плиты. Смит подошел к стойке, которую едва можно было разглядеть за висящими горшками с папоротниками и бромелиями. Йендри в белом халате, склонившись над стойкой, просматривал городскую газету. Не отрывая взгляда от развернутого перед ним листа, он вежливо поинтересовался:
— Желаете принять ванну?
— Вообще-то… — Смит снял с шеи глиняный диск и протянул его йендри. — Я разыскиваю Левендилоя Тиса, чтобы попросить его провести полный оздоровительный курс. — Он протянул диск.
Йендри поднял голову и уставился на диск.
— Тис — это я, — сообщил он Смиту. — Вы были больны? Или… гм… ранены? — Он наклонился вперед, взял диск, поднес его к носу и, принюхавшись, сморщился: — Отравлены. Хм. Прошу. Входите.
Йендри провел Смита в раздевалку, расположенную за стойкой.
— Одежду и все прочее оставьте здесь, — велел он и исчез за занавеской.
Смит разделся, сложил вещи на полку, засунул ножи в правый сапог и с особой осторожностью поместил на образовавшуюся груду барахла чемоданчик Парадана. Размотав бинты, Смит осмотрел свое израненное тело и вздохнул.
«Далек тот день, когда я вновь смогу быстро бегать», — с грустью подумал он.
Вернулся йендри с заварным чайником и чашкой в руках.
— Сюда, — произнес он, чашкой указывая направление.
Смит двинулся вслед за ним по выложенному кафельными плитами коридору. Справа и слева располагались арки, которые вели в помещения с бассейнами, наполненными горячей и холодной водой, где плескались или неторопливо беседовали посетители. Йендри остановился перед массивной дверью и, вручив Смиту чайник и чашку, отодвинул засов. Пар, вырвавшийся через открытую дверь, был таким обжигающим, что по сравнению с ним воздух в коридоре казался прохладным. Заглянув внутрь, Смит сумел различить очертания крупных валунов и потоки воды.
— Входите, — приказал йендри, — садитесь и пейте чай. Выпейте все, и как можно быстрее. Это очистит вас. Через час я вернусь за вами.
— Хорошо, — кивнул Смит и осторожно шагнул внутрь.
Дверь за ним тотчас же закрылась. Через мгновение пар немного рассеялся, и Смит смог осмотреть помещение. Комната напоминала гигантскую бочку. С потолка из многочисленных кранов хлестала вода, она стекала по раскаленным каменным стенам, от которых валил пар, с плеском падала на пол и исчезала в водостоке. В комнате имелось только одно, очень неудобное, каменное сиденье.
— Пейте чай, — донесся до Смита бесплотный голос.
Караванщик поднял взгляд и заметил в стене под самым потолком решетку. Вглядевшись, Смит различил за ней лицо йендри.
— Вы будете наблюдать за мной? — поинтересовался караванщик.
— Иногда ваши люди теряют сознание, — спокойно ответил йендри. — Пейте чай, пожалуйста.
— Хорошо.
Смит с большой неохотой сделал первый глоток, но напиток оказался на удивление приятным: горячим и ароматным. Караванщик выпил все до последней капли и только тогда почувствовал характерный привкус.
— Это не слабительное? — осторожно поинтересовался он.
— В некотором роде, — ответил йендри. Смит застонал.
В течение следующего часа в водосток отправилось изрядное количество всякой дряни, включая парочку старых татуировок, которые черным сиропом сползли с распаренной кожи. Смит наблюдал, как из него выходит грязь различного происхождения, напоминавшая обо всех уголках, где ему доводилось бывать. Золотистая пыль Труна, красная — города Пылающей Горы, сероватый осадок из тех мест, о которых не хотел даже думать. Стремительный поток горячей воды обрушивался с потолка, смывая всю грязь в водосток и норовя прихватить с собой и самого Смита. Тот изо всех сил вцепился в каменное сиденье, на чем свет стоит проклиная йендри. Тис невозмутимо наблюдал за ним и по прошествии часа перекрыл воду и разрешил Смиту выйти.
Караванщик собирался задушить своего мучителя, как только представится такая возможность, но вместо этого беспомощно повис на нем и позволил отвести себя в комнату с бассейном, наполненным прохладной водой. Йендри запихнул Смита в бассейн и приказал ему плавать. Караванщик был уверен, что камнем пойдет ко дну, но, к удивлению, обнаружил, что к нему возвращаются силы и хорошее самочувствие. После того как он немного поплескался, мощные руки помощников вытащили его из бассейна. Помощники отхлестали Смита холодными полотенцами и заставили выпить изрядное количество чистой воды. Затем отвели в массажную комнату, где Смита намылили, сполоснули, намазали маслом и как следует растерли. После этого свежими бинтами перевязали ему раны. К этому времени старший караванщик чувствовал себя настолько хорошо, что уже не испытывал желания кого-либо убивать. Тем более огорчительными явились последующие события.
Закончив работу, помощники отправили Смита одеваться. Тот влетел в раздевалку, чувствуя себя помолодевшим лет на десять. Тучный, хорошо одетый мужчина неторопливо разоблачался и передавал предметы своего туалета трем другим мужчинам, которые аккуратно складывали вещи и помещали их на полку. Смит вежливо кивнул и направился к своей полке. Но, едва протянув руку к одежде, он сообразил, что знает одного из мужчин. Судя по всему, тот его тоже узнал…
Услышав за спиной приглушенное восклицание, Смит быстро наклонился и сунул руку в правый сапог. Схватив нож, караванщик обернулся и увидел, что давний знакомый приближается к нему с обнаженным клинком добрых десяти дюймов длиной.
— Это тебе за моих братьев, свинья, — прорычал мужчина, готовясь пронзить Смита.
Однако прежде, чем он успел нанести удар, Смит не раздумывая метнул в противника свой короткий нож.
В обстоятельствах, подобных этим, Смит привык действовать не раздумывая. Ситуации могли разниться в деталях, но исход всегда был одним и тем же: лежащий у ног труп и следующие за тем большие неприятности.
Смит посмотрел на распростертое на полу тело с ножом, торчащим из того места, где когда-то был левый глаз, затем перевел взгляд на трех застывших мужчин. Стояла такая тишина, что Смит слышал удары собственного сердца, эхом отдававшиеся в каменных стенах раздевалки.
— Прошу прощения, — со вздохом произнес он. — Надо полагать, я уже труп, не так ли?
Тучный мужчина кивнул, изумленно уставившись на Смита.
— Неплохая работа, — проговорил он. — Молотила был одним из лучших. — Он сделал знак своим охранителям, и те, схватив Смита, силой заставили о опуститься на колени. Тучный мужчина повернулся, чтобы достать из груды белья нож, и Смит увидел знакомую татуировку на его голой спине.
— Вы из общества «Огненная кровь», — запинаясь, проговорил он. — Случайно, не лорд Кашбан Бронзобой?
— Именно, — подтвердил толстяк, поворачиваясь к Смиту с кривым ножом в руке.
— Постойте! У меня есть кое-что ваше!
— А у меня через минуту будет кое-что твое, — спокойно ответил лорд Кашбан, хватая Смита за волосы.
— Нет! Послушайте! — закричал Смит, торопливо объясняя, что произошло с Параданом. — Чемоданчик на полке, — закончил караванщик, кивком указывая на груду своей одежды. — Я обещал доставить его. Парадан говорил, что вы хорошо заплатите. Я как раз направлялся к вашему дому. Клянусь.
Лорд замер в раздумье. Затем снял с полки чемоданчик и открыл его. Древний кубок лорда Тинвика сверкнул своими драгоценными камнями. Кашбан взял его в руки, осмотрел со всех сторон и проверил гравировку на донышке.
— Что вы сделали с телом Парадана? — поинтересовался лорд.
— Оно погребено под пирамидой из камней на северной стороне трунской дороги, примерно в двух днях пути от Красного дома, — ответил Смит.
Хорошо, — кивнул лорд Кашбан и сверху вниз внимательно посмотрел на Смита: — Ты ведь когда-то работал в порту Чадравак, не так ли? И принадлежал к банде «Головорезы»?
— Ну не то чтобы… — замялся Смит, окончательно упав духом. — Я был у них кем-то вроде консультанта. Специалист по особым вопросам.
— Точно-точно, — согласился лорд, и хотя голос его оставался бесстрастным, на лице отразилось неподдельное восхищение. — Не просто специалист, а настоящий виртуоз. Девять кругов ада! Никому и никогда не удавалось заметить твое появление. Говорят, ты мог исчезать из запертой комнаты. Но почему же теперь ты в бегах?
— Мне расхотелось этим заниматься, — объяснил Смит. — То, что человек хорошо справляется со своей работой, вовсе не означает, что она ему по душе.
Лорд Кашбан покачал головой:
— Невероятно. Ну что ж, Парадан сказал, что ты получишь вознаграждение, и я награждаю тебя. Я дарю тебе жизнь. Отпустите его, — приказал он своим телохранителям, и те тотчас отпустили Смита.
— Честь и слава вашему роду, — грустно произнес Смит, нетвердо вставая на ноги и принимаясь одеваться.
— Что нам делать с Молотилой, мой господин? — поинтересовался один из телохранителей.
— Что нам с ним делать? — Лорд Кашбан в задумчивости закусил губу. — Хороший вопрос. Замотайте ему голову полотенцем и отнесите в паланкин. А зеленюку скажете, что бедняге Молотиле стало дурно. Хороший был человек. Сегодня вечером мы устроим ему шикарные похороны. — Бронзобой взглянул на Смита: — А тебе не наскучило слоняться без дела? Не надоело выглядеть голодранцем? Больно видеть, как пропадает человек с таким талантом. Ты мог бы работать на меня.
— Вы оказываете мне великую честь, мой господин, — поблагодарил Смит, чувствуя, как падает сердце. — Но у меня есть кое-какие проблемы, которые необходимо решить, и я не…
— Понятно, — перебил лорд Кашбан, жестом отпуская Смита. — Необязательно давать ответ прямо сейчас. Подумай об этом. А когда надумаешь, приходи поговорить. Ты знаешь, где меня найти. Эй! — Он повернулся к своим телохранителям, уже собравшимся выносить тело Молотилы, и водрузил на грудь покойника чемоданчик Парадана. — Доставьте это домой и спрячьте в надежном месте. А я, пожалуй, отправлюсь на массаж.
Смит торопливо натянул плащ и вышел первым, двое с трупом следовали за ним по пятам. Когда телохранители приблизились к стойке, йендри поднял взгляд и посмотрел на них. Глаза Тиса поползли на лоб, но он не издал ни звука, только печально покачал головой, провожая процессию взглядом.
Не испытывая ни малейшего желания провожать Молотилу в последний путь, Смит растворился в толпе и поспешил оказаться как можно дальше от «Купален». Темнело. Наступало время сиреневых сумерек, столь любимое Смитом. На всех улицах города и на набережной горели желтые фонари. Эта картина всегда действовала на Смита умиротворяюще, но сегодня ему было немного тревожно.
Смит понимал, что вопреки своему желанию вынужден будет принять предложение лорда Кашбана, потому что это было идеальным решением всех его проблем. Он сможет перестать скрываться, получит защиту и деньги, которых с лихвой хватит на то, чтобы компенсировать госпоже Смит и механикам потерю работы. А за это Смиту придется всего лишь убивать людей, хотя он давал себе слово никогда больше не зарабатывать на жизнь подобным образом.
Правда, дети солнца не накладывали никакого общественного запрета на профессию наемного убийцы. Напротив, убийство в случае кровной мести считалось делом чести, а убийство на службе у господина — верным способом для подающего надежды молодого человека сделать карьеру. Другие народы не могли понять эту культурную традицию, правда один заумный философ-йендри высказал мнение, что поскольку дети солнца не знают никаких способов контроля рождаемости, возможно, стоит позволить им удовлетворять потребность истреблять друг друга, чтобы поддерживать их популяцию на должном уровне.
Смит, как и всякий человек, уважал традиции. Просто ему не нравилось убивать. Но именно это он умел делать лучше всего, и в данный момент ему было не на что больше надеяться.
Разве что на ужин с демонами.
Спустившись с холма, Смит оказался среди роскошных гостиниц и богатых особняков, выходящих фасадами на море. Холодные волны омывали опустевший пляж, но на набережной царило лето: сияли огни, нарядно одетые люди прогуливались взад-вперед или проплывали в открытых паланкинах с одного приема на другой.
Подняв воротник своего потрепанного плаща, Смит торопливо пробирался сквозь толпу. Отыскать водолечебницу оказалось несложно. Она занимала несколько кварталов. Здесь все было по высшему разряду: и мраморные колонны, поддерживающие высокие своды, и главный вход, освещенный фонарями размером с хорошую бочку, которые светили так ярко, что вполне могли указывать путь заблудившимся в тумане кораблям.
Вынырнув из темноты, Смит почувствовал себя весьма неуютно. Клерк за стойкой недоверчиво уставился на него. Но все обошлось. К счастью, Смита ждали, и клерку ничего не оставалось, кроме как проводить его через наполненный всевозможными ароматами сад к самому роскошному зданию в водолечебнице. Снаружи оно выглядело как храм. Смит убедился, что как храм оно выглядело и изнутри.
— Нянюшка! Это же наш добрый друг старший караванщик! — восторженно завопил лорд Эрменвир, распахивая массивные двустворчатые двери.
Клерк неожиданно побледнел и мгновенно растворился в ночи. Лорд Эрменвир стоял в чем мать родила, если не считать наброшенного на плечи халата из лиловой парчи и непонятного предмета на голове, который при ближайшем рассмотрении оказался дамскими трусиками. Кровожадно ухмыляясь и дико вращая крошечными зрачками, его светлость сжимал в зубах дымящуюся трубку. Показавшаяся из-за его спины девица легкого поведения благоразумно намеревалась улизнуть, но от отсутствия определенной детали туалета испытывала явную неловкость.
— Добро пожаловать, Смит! — Лорд Эрменвир распростер объятия. — Черт возьми! От тебя пахнет гораздо лучше. Входи, как видишь, нас здесь превосходно обслуживают. Множество любовных излишеств. Ну что тебе? — огрызнулся он на девушку, робко потянувшую его за локоть. — О-о, ты начисто лишена какой бы то ни было романтики!
Лорд сорвал с головы трусики, сунул их девице и, демонстративно отвернувшись от нее, взял Смита за руку и потащил за собой через холл.
— Только посмотри на это, — восхищался он, указывая на сводчатый потолок, расписанный парящими херувимами. — Разве это не чудо, в особенности после всех ужасных ночей, проведенных в диких краях? Разумеется, какой-нибудь йендри скривит свои ханжеские губы и скажет, что для усталого путника нет ничего лучше необъятного звездного неба, раскинувшегося над головой, но знаешь, что я отвечу на это? — Он презрительно выплюнул разжеванную ягоду. — О-о, я люблю, просто обожаю упадническую роскошь.
Выпустив руку Смита, лорд Эрменвир подбежал к кровати под балдахином невероятных размеров, бросился на парчовое покрывало алого цвета и принялся прыгать.
— Я — ненавижу — природу, — задыхаясь, выкрикивал он, взлетая в воздух. — О-го-го!
— Мой господин, вы заплатили бедной девушке? — поинтересовалась вошедшая в комнату Балншик. На ней было простое белое платье. — Здравствуй, Смит. — Повернувшись к старшему караванщику, она взяла его лицо в ладони и поцеловала так, что у Смита подогнулись колени. — Не обращай на него внимания. Он перевозбудился. — И, строго сверкнув глазами в сторону лорда, добавила: — Вы даже не предложили гостю выпить, маленькое чудовище!
— Ах! И о чем я только думаю? — Спрыгнув с кровати, лорд Эрменвир помчался в соседнюю комнату и через минуту явился с бутылкой и бокалом. — Угощайся, Смит. Это вино должно тебе понравиться — оно стоит кучу денег. — Он наполнил бокал и с низким поклоном протянул его Смиту.
— Благодарю, — ответил тот и услышал, что Балншик захлопнула и заперла на засов массивные двери.
Смит понял, что ему уже не удастся сбежать. «А какого дьявола?» — подумал он и попробовал вино. Искристое, на вкус оно было прекрасно, как звезды. Лорд Эрменвир пил прямо из бутылки.
— М-м, прекрасно! А теперь пойдем обедать, — проговорил он и потащил Смита в соседнюю комнату.
— Ох! — вздохнул караванщик, невольно ускоряя шаг.
Вот уже несколько часов у него во рту не было ни крошки, и он остро почувствовал голод при виде обилия блюд на столе. Два огромных окорока, курица, устрицы, целиком зажаренная рыба в винном соусе, несколько десертных чаш, горячий хлеб, масло различных оттенков, множество бутылок, гора спелых фруктов, сдобные булочки с кремом, меренги и громадный торт, утопающий в ликере. И как это принято на званых обедах, почти все было украшено вишенками и цукатами.
— Превосходное обслуживание, — мечтательно произнес лорд Эрменвир, поднимая крышку одной из десертных чаш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— А почему бы и нет? — сказал он себе и вошел внутрь.
Его обдало жаром, словно из раскаленной печи, но ощущение было божественным. Горячий воздух, пахнущий лечебными травами йендри, вызывал мысли о диких лесных девчонках, которые почти не носят одежды. Где-то журчал фонтан, и вода с плеском стекала на каменные плиты. Смит подошел к стойке, которую едва можно было разглядеть за висящими горшками с папоротниками и бромелиями. Йендри в белом халате, склонившись над стойкой, просматривал городскую газету. Не отрывая взгляда от развернутого перед ним листа, он вежливо поинтересовался:
— Желаете принять ванну?
— Вообще-то… — Смит снял с шеи глиняный диск и протянул его йендри. — Я разыскиваю Левендилоя Тиса, чтобы попросить его провести полный оздоровительный курс. — Он протянул диск.
Йендри поднял голову и уставился на диск.
— Тис — это я, — сообщил он Смиту. — Вы были больны? Или… гм… ранены? — Он наклонился вперед, взял диск, поднес его к носу и, принюхавшись, сморщился: — Отравлены. Хм. Прошу. Входите.
Йендри провел Смита в раздевалку, расположенную за стойкой.
— Одежду и все прочее оставьте здесь, — велел он и исчез за занавеской.
Смит разделся, сложил вещи на полку, засунул ножи в правый сапог и с особой осторожностью поместил на образовавшуюся груду барахла чемоданчик Парадана. Размотав бинты, Смит осмотрел свое израненное тело и вздохнул.
«Далек тот день, когда я вновь смогу быстро бегать», — с грустью подумал он.
Вернулся йендри с заварным чайником и чашкой в руках.
— Сюда, — произнес он, чашкой указывая направление.
Смит двинулся вслед за ним по выложенному кафельными плитами коридору. Справа и слева располагались арки, которые вели в помещения с бассейнами, наполненными горячей и холодной водой, где плескались или неторопливо беседовали посетители. Йендри остановился перед массивной дверью и, вручив Смиту чайник и чашку, отодвинул засов. Пар, вырвавшийся через открытую дверь, был таким обжигающим, что по сравнению с ним воздух в коридоре казался прохладным. Заглянув внутрь, Смит сумел различить очертания крупных валунов и потоки воды.
— Входите, — приказал йендри, — садитесь и пейте чай. Выпейте все, и как можно быстрее. Это очистит вас. Через час я вернусь за вами.
— Хорошо, — кивнул Смит и осторожно шагнул внутрь.
Дверь за ним тотчас же закрылась. Через мгновение пар немного рассеялся, и Смит смог осмотреть помещение. Комната напоминала гигантскую бочку. С потолка из многочисленных кранов хлестала вода, она стекала по раскаленным каменным стенам, от которых валил пар, с плеском падала на пол и исчезала в водостоке. В комнате имелось только одно, очень неудобное, каменное сиденье.
— Пейте чай, — донесся до Смита бесплотный голос.
Караванщик поднял взгляд и заметил в стене под самым потолком решетку. Вглядевшись, Смит различил за ней лицо йендри.
— Вы будете наблюдать за мной? — поинтересовался караванщик.
— Иногда ваши люди теряют сознание, — спокойно ответил йендри. — Пейте чай, пожалуйста.
— Хорошо.
Смит с большой неохотой сделал первый глоток, но напиток оказался на удивление приятным: горячим и ароматным. Караванщик выпил все до последней капли и только тогда почувствовал характерный привкус.
— Это не слабительное? — осторожно поинтересовался он.
— В некотором роде, — ответил йендри. Смит застонал.
В течение следующего часа в водосток отправилось изрядное количество всякой дряни, включая парочку старых татуировок, которые черным сиропом сползли с распаренной кожи. Смит наблюдал, как из него выходит грязь различного происхождения, напоминавшая обо всех уголках, где ему доводилось бывать. Золотистая пыль Труна, красная — города Пылающей Горы, сероватый осадок из тех мест, о которых не хотел даже думать. Стремительный поток горячей воды обрушивался с потолка, смывая всю грязь в водосток и норовя прихватить с собой и самого Смита. Тот изо всех сил вцепился в каменное сиденье, на чем свет стоит проклиная йендри. Тис невозмутимо наблюдал за ним и по прошествии часа перекрыл воду и разрешил Смиту выйти.
Караванщик собирался задушить своего мучителя, как только представится такая возможность, но вместо этого беспомощно повис на нем и позволил отвести себя в комнату с бассейном, наполненным прохладной водой. Йендри запихнул Смита в бассейн и приказал ему плавать. Караванщик был уверен, что камнем пойдет ко дну, но, к удивлению, обнаружил, что к нему возвращаются силы и хорошее самочувствие. После того как он немного поплескался, мощные руки помощников вытащили его из бассейна. Помощники отхлестали Смита холодными полотенцами и заставили выпить изрядное количество чистой воды. Затем отвели в массажную комнату, где Смита намылили, сполоснули, намазали маслом и как следует растерли. После этого свежими бинтами перевязали ему раны. К этому времени старший караванщик чувствовал себя настолько хорошо, что уже не испытывал желания кого-либо убивать. Тем более огорчительными явились последующие события.
Закончив работу, помощники отправили Смита одеваться. Тот влетел в раздевалку, чувствуя себя помолодевшим лет на десять. Тучный, хорошо одетый мужчина неторопливо разоблачался и передавал предметы своего туалета трем другим мужчинам, которые аккуратно складывали вещи и помещали их на полку. Смит вежливо кивнул и направился к своей полке. Но, едва протянув руку к одежде, он сообразил, что знает одного из мужчин. Судя по всему, тот его тоже узнал…
Услышав за спиной приглушенное восклицание, Смит быстро наклонился и сунул руку в правый сапог. Схватив нож, караванщик обернулся и увидел, что давний знакомый приближается к нему с обнаженным клинком добрых десяти дюймов длиной.
— Это тебе за моих братьев, свинья, — прорычал мужчина, готовясь пронзить Смита.
Однако прежде, чем он успел нанести удар, Смит не раздумывая метнул в противника свой короткий нож.
В обстоятельствах, подобных этим, Смит привык действовать не раздумывая. Ситуации могли разниться в деталях, но исход всегда был одним и тем же: лежащий у ног труп и следующие за тем большие неприятности.
Смит посмотрел на распростертое на полу тело с ножом, торчащим из того места, где когда-то был левый глаз, затем перевел взгляд на трех застывших мужчин. Стояла такая тишина, что Смит слышал удары собственного сердца, эхом отдававшиеся в каменных стенах раздевалки.
— Прошу прощения, — со вздохом произнес он. — Надо полагать, я уже труп, не так ли?
Тучный мужчина кивнул, изумленно уставившись на Смита.
— Неплохая работа, — проговорил он. — Молотила был одним из лучших. — Он сделал знак своим охранителям, и те, схватив Смита, силой заставили о опуститься на колени. Тучный мужчина повернулся, чтобы достать из груды белья нож, и Смит увидел знакомую татуировку на его голой спине.
— Вы из общества «Огненная кровь», — запинаясь, проговорил он. — Случайно, не лорд Кашбан Бронзобой?
— Именно, — подтвердил толстяк, поворачиваясь к Смиту с кривым ножом в руке.
— Постойте! У меня есть кое-что ваше!
— А у меня через минуту будет кое-что твое, — спокойно ответил лорд Кашбан, хватая Смита за волосы.
— Нет! Послушайте! — закричал Смит, торопливо объясняя, что произошло с Параданом. — Чемоданчик на полке, — закончил караванщик, кивком указывая на груду своей одежды. — Я обещал доставить его. Парадан говорил, что вы хорошо заплатите. Я как раз направлялся к вашему дому. Клянусь.
Лорд замер в раздумье. Затем снял с полки чемоданчик и открыл его. Древний кубок лорда Тинвика сверкнул своими драгоценными камнями. Кашбан взял его в руки, осмотрел со всех сторон и проверил гравировку на донышке.
— Что вы сделали с телом Парадана? — поинтересовался лорд.
— Оно погребено под пирамидой из камней на северной стороне трунской дороги, примерно в двух днях пути от Красного дома, — ответил Смит.
Хорошо, — кивнул лорд Кашбан и сверху вниз внимательно посмотрел на Смита: — Ты ведь когда-то работал в порту Чадравак, не так ли? И принадлежал к банде «Головорезы»?
— Ну не то чтобы… — замялся Смит, окончательно упав духом. — Я был у них кем-то вроде консультанта. Специалист по особым вопросам.
— Точно-точно, — согласился лорд, и хотя голос его оставался бесстрастным, на лице отразилось неподдельное восхищение. — Не просто специалист, а настоящий виртуоз. Девять кругов ада! Никому и никогда не удавалось заметить твое появление. Говорят, ты мог исчезать из запертой комнаты. Но почему же теперь ты в бегах?
— Мне расхотелось этим заниматься, — объяснил Смит. — То, что человек хорошо справляется со своей работой, вовсе не означает, что она ему по душе.
Лорд Кашбан покачал головой:
— Невероятно. Ну что ж, Парадан сказал, что ты получишь вознаграждение, и я награждаю тебя. Я дарю тебе жизнь. Отпустите его, — приказал он своим телохранителям, и те тотчас отпустили Смита.
— Честь и слава вашему роду, — грустно произнес Смит, нетвердо вставая на ноги и принимаясь одеваться.
— Что нам делать с Молотилой, мой господин? — поинтересовался один из телохранителей.
— Что нам с ним делать? — Лорд Кашбан в задумчивости закусил губу. — Хороший вопрос. Замотайте ему голову полотенцем и отнесите в паланкин. А зеленюку скажете, что бедняге Молотиле стало дурно. Хороший был человек. Сегодня вечером мы устроим ему шикарные похороны. — Бронзобой взглянул на Смита: — А тебе не наскучило слоняться без дела? Не надоело выглядеть голодранцем? Больно видеть, как пропадает человек с таким талантом. Ты мог бы работать на меня.
— Вы оказываете мне великую честь, мой господин, — поблагодарил Смит, чувствуя, как падает сердце. — Но у меня есть кое-какие проблемы, которые необходимо решить, и я не…
— Понятно, — перебил лорд Кашбан, жестом отпуская Смита. — Необязательно давать ответ прямо сейчас. Подумай об этом. А когда надумаешь, приходи поговорить. Ты знаешь, где меня найти. Эй! — Он повернулся к своим телохранителям, уже собравшимся выносить тело Молотилы, и водрузил на грудь покойника чемоданчик Парадана. — Доставьте это домой и спрячьте в надежном месте. А я, пожалуй, отправлюсь на массаж.
Смит торопливо натянул плащ и вышел первым, двое с трупом следовали за ним по пятам. Когда телохранители приблизились к стойке, йендри поднял взгляд и посмотрел на них. Глаза Тиса поползли на лоб, но он не издал ни звука, только печально покачал головой, провожая процессию взглядом.
Не испытывая ни малейшего желания провожать Молотилу в последний путь, Смит растворился в толпе и поспешил оказаться как можно дальше от «Купален». Темнело. Наступало время сиреневых сумерек, столь любимое Смитом. На всех улицах города и на набережной горели желтые фонари. Эта картина всегда действовала на Смита умиротворяюще, но сегодня ему было немного тревожно.
Смит понимал, что вопреки своему желанию вынужден будет принять предложение лорда Кашбана, потому что это было идеальным решением всех его проблем. Он сможет перестать скрываться, получит защиту и деньги, которых с лихвой хватит на то, чтобы компенсировать госпоже Смит и механикам потерю работы. А за это Смиту придется всего лишь убивать людей, хотя он давал себе слово никогда больше не зарабатывать на жизнь подобным образом.
Правда, дети солнца не накладывали никакого общественного запрета на профессию наемного убийцы. Напротив, убийство в случае кровной мести считалось делом чести, а убийство на службе у господина — верным способом для подающего надежды молодого человека сделать карьеру. Другие народы не могли понять эту культурную традицию, правда один заумный философ-йендри высказал мнение, что поскольку дети солнца не знают никаких способов контроля рождаемости, возможно, стоит позволить им удовлетворять потребность истреблять друг друга, чтобы поддерживать их популяцию на должном уровне.
Смит, как и всякий человек, уважал традиции. Просто ему не нравилось убивать. Но именно это он умел делать лучше всего, и в данный момент ему было не на что больше надеяться.
Разве что на ужин с демонами.
Спустившись с холма, Смит оказался среди роскошных гостиниц и богатых особняков, выходящих фасадами на море. Холодные волны омывали опустевший пляж, но на набережной царило лето: сияли огни, нарядно одетые люди прогуливались взад-вперед или проплывали в открытых паланкинах с одного приема на другой.
Подняв воротник своего потрепанного плаща, Смит торопливо пробирался сквозь толпу. Отыскать водолечебницу оказалось несложно. Она занимала несколько кварталов. Здесь все было по высшему разряду: и мраморные колонны, поддерживающие высокие своды, и главный вход, освещенный фонарями размером с хорошую бочку, которые светили так ярко, что вполне могли указывать путь заблудившимся в тумане кораблям.
Вынырнув из темноты, Смит почувствовал себя весьма неуютно. Клерк за стойкой недоверчиво уставился на него. Но все обошлось. К счастью, Смита ждали, и клерку ничего не оставалось, кроме как проводить его через наполненный всевозможными ароматами сад к самому роскошному зданию в водолечебнице. Снаружи оно выглядело как храм. Смит убедился, что как храм оно выглядело и изнутри.
— Нянюшка! Это же наш добрый друг старший караванщик! — восторженно завопил лорд Эрменвир, распахивая массивные двустворчатые двери.
Клерк неожиданно побледнел и мгновенно растворился в ночи. Лорд Эрменвир стоял в чем мать родила, если не считать наброшенного на плечи халата из лиловой парчи и непонятного предмета на голове, который при ближайшем рассмотрении оказался дамскими трусиками. Кровожадно ухмыляясь и дико вращая крошечными зрачками, его светлость сжимал в зубах дымящуюся трубку. Показавшаяся из-за его спины девица легкого поведения благоразумно намеревалась улизнуть, но от отсутствия определенной детали туалета испытывала явную неловкость.
— Добро пожаловать, Смит! — Лорд Эрменвир распростер объятия. — Черт возьми! От тебя пахнет гораздо лучше. Входи, как видишь, нас здесь превосходно обслуживают. Множество любовных излишеств. Ну что тебе? — огрызнулся он на девушку, робко потянувшую его за локоть. — О-о, ты начисто лишена какой бы то ни было романтики!
Лорд сорвал с головы трусики, сунул их девице и, демонстративно отвернувшись от нее, взял Смита за руку и потащил за собой через холл.
— Только посмотри на это, — восхищался он, указывая на сводчатый потолок, расписанный парящими херувимами. — Разве это не чудо, в особенности после всех ужасных ночей, проведенных в диких краях? Разумеется, какой-нибудь йендри скривит свои ханжеские губы и скажет, что для усталого путника нет ничего лучше необъятного звездного неба, раскинувшегося над головой, но знаешь, что я отвечу на это? — Он презрительно выплюнул разжеванную ягоду. — О-о, я люблю, просто обожаю упадническую роскошь.
Выпустив руку Смита, лорд Эрменвир подбежал к кровати под балдахином невероятных размеров, бросился на парчовое покрывало алого цвета и принялся прыгать.
— Я — ненавижу — природу, — задыхаясь, выкрикивал он, взлетая в воздух. — О-го-го!
— Мой господин, вы заплатили бедной девушке? — поинтересовалась вошедшая в комнату Балншик. На ней было простое белое платье. — Здравствуй, Смит. — Повернувшись к старшему караванщику, она взяла его лицо в ладони и поцеловала так, что у Смита подогнулись колени. — Не обращай на него внимания. Он перевозбудился. — И, строго сверкнув глазами в сторону лорда, добавила: — Вы даже не предложили гостю выпить, маленькое чудовище!
— Ах! И о чем я только думаю? — Спрыгнув с кровати, лорд Эрменвир помчался в соседнюю комнату и через минуту явился с бутылкой и бокалом. — Угощайся, Смит. Это вино должно тебе понравиться — оно стоит кучу денег. — Он наполнил бокал и с низким поклоном протянул его Смиту.
— Благодарю, — ответил тот и услышал, что Балншик захлопнула и заперла на засов массивные двери.
Смит понял, что ему уже не удастся сбежать. «А какого дьявола?» — подумал он и попробовал вино. Искристое, на вкус оно было прекрасно, как звезды. Лорд Эрменвир пил прямо из бутылки.
— М-м, прекрасно! А теперь пойдем обедать, — проговорил он и потащил Смита в соседнюю комнату.
— Ох! — вздохнул караванщик, невольно ускоряя шаг.
Вот уже несколько часов у него во рту не было ни крошки, и он остро почувствовал голод при виде обилия блюд на столе. Два огромных окорока, курица, устрицы, целиком зажаренная рыба в винном соусе, несколько десертных чаш, горячий хлеб, масло различных оттенков, множество бутылок, гора спелых фруктов, сдобные булочки с кремом, меренги и громадный торт, утопающий в ликере. И как это принято на званых обедах, почти все было украшено вишенками и цукатами.
— Превосходное обслуживание, — мечтательно произнес лорд Эрменвир, поднимая крышку одной из десертных чаш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36