Вдоль сводчатой галереи, демонстрируя свои мускулы, выстроились носильщики в ожидании найма. Тут же, прислонившись к стене, сплетничали сигнальщицы, их ярко-красная униформа светилась в полутьме помещения. Вдоль повозок с грузовыми декларациями в руках ходили служащие, регистрируя прибывшие товары и наблюдая за разгрузкой. Смит поспешно выпрыгнул из повозки и нос к носу столкнулся со своим однофамильцем и его детишками.
— Ну вот, наконец-то доехали, — со вздохом облегчения проговорил караванщик.
— Наконец-то, — согласился господин Смит. — И должен признаться, я… Дети! Немедленно вернитесь! Так вот, я должен признаться, что мне никогда не приходилось встречать столь отважного старшего караванщика. Оба моих сына сказали, что, когда вырастут, хотят быть во всем похожими на вас. Я правильно говорю, дети?
Нет, — отозвался младший из мальчиков. — Он же все время был ранен.
— Папа! Вон тот дядя ворует наши чемоданы, — пронзительно закричала девочка.
— Да нет же, Мифа, это наш носильщик! И перестань пинать этого доброго человека! Я… извините нас. И спасибо вам за все, — поблагодарил господин Смит и поспешил прочь.
Из повозки выбрался господин Амук. Он закинул за плечо свою котомку и растворился в толпе.
— Мы наконец-то в безопасности? — поинтересовался лорд Эрменвир и, зевая, вылез из паланкина. — Старый добрый Салеш-у-Моря! Сколько невинных детских воспоминаний: как мы с братьями закапывали друг друга в песок; как подглядывали за голыми купальщицами. Я мог спокойно подойти и пошлепать их по попке. Трехлетнему ребенку подобные шалости обычно прощаются, — мечтательно добавил он.
— Мой господин, носильщики уже здесь, — сообщила Балншик, подходя к повозке во главе целого отряда мускулистых парней, следующих за ней с нескрываемым восхищением на лицах.
— Прекрасно. Пусть четверо несут паланкин, только все должны быть одного роста. И если сумеете доставить меня в водолечебницу, не укачав по дороге, получите вознаграждение. И не забудьте про сундуки! А это, — лорд Эрменвир повернулся к Смиту, — тебе, дружище, за добросовестное исполнение своих обязанностей. — Он вложил в руку Смита увесистый кошелек. Затем наклонился ближе и продолжил доверительным тоном: — А чтобы выразить признательность за особые услуги, я хотел бы пригласить тебя сегодня вечером в гости. Обед, напитки и прочие развлечения. Кроме того, нянюшка, как ты помнишь, желает отблагодарить тебя лично. — Он многозначительно толкнул Смита локтем в бок.
— Честь и слава вашему роду, мой господин, — произнес Смит.
— Боюсь, что первое совершенно невозможно! — насмешливо фыркнул лорд Эрменвир. — Но могу рассказать вам о тех временах, когда…
— Мой господин, не будем заставлять носильщиков ждать нас, — перебила Балншик и, схватив лорда за ворот рубашки и за штаны, закинула его в паланкин, который уже находился на плечах четырех здоровенных парней. Задернув занавеси, она с ослепительной улыбкой повернулась к Смиту: — Прошу вас, приходите к нам сегодня.
— Хо-хорошо, мадам, — заикаясь, ответил Смит.
— В таком случае до вечера, — проворковала она и, повернувшись к носильщикам, приказала следовать за ней, но на этот раз голос ее прозвучал словно удар плеткой. Гордо выставив грудь, Балншик широким шагом направилась к выходу. Носильщики двинулись следом.
Смит провожал ее взглядом, пока подошедший клерк не отвлек его внимание:
— Старший караванщик… э… — Поверх очков заглянув в грузовую декларацию, он продолжал: — Смит. Мне сообщили, что у вас поврежден груз.
— Всего лишь один предмет в одной из партии, пояснил Смит. — Мука и минеральные красители в целости и сохранности.
— Про муку и красители мне известно. Этот груз уже забрали. Меня интересует партия товаров для леди Катмилы.
— Произошла авария, — признался Смит, чувствуя, как на лбу проступает пот. — Небольшое столкновение. Но не по нашей вине. — Порывшись в сумке, он достал разбитое яйцо. — Повреждено только это, видите? Все остальные целы! — Он махнул рукой в сторону повозки, где под упаковочной сеткой лежали сто сорок три фиолетовых яйца.
— Почему яйца? — нахмурился клерк. — Это грубое нарушение правил. Кто вам разрешил использовать подобную тару?
— Так пожелал отправитель, если хотите знать, — поспешила на выручку Смиту госпожа Смит. — Собственное изобретение леди Батерфляй. Мы ничего не могли поделать. Из-за этих проклятых яиц нас всю дорогу преследовали неприятности. Хозяйке еще повезло, что разбилось только одно.
— На нас постоянно нападали, — сообщил Смит. Глаза клерка за стеклами очков испуганно округлились, что придало ему чудаковатый вид.
— Тогда вам следует заполнить акт о происшествиях, нападениях и повреждениях.
— В первую очередь ему следует отдохнуть с дороги и промочить горло, — решительно заявила госпожа Смит и взяла старшего караванщика под руку. Показавшиеся у нее за спиной механики и Горицвет бросали на служащего свирепые взгляды. — Разве я не права, начальник? Все, кто захочет нас видеть, пусть направляются в «Обнаженную пружину». — Она указала на гостеприимно распахнутую дверь в дальней части пакгауза.
— Верно, — кивнул Тигель. — Вы же видите, что наш старший караванщик ранен.
— И если он умрет, у вас будут крупные неприятности, потому что Смит приходится кузеном владельцу транспортной компании, — настойчиво пробиваясь вперед, подала голос Горицвет. — Так-то.
— Пойдемте, мальчики, — скомандовала госпожа Смит и потащила за собой Смита. Механики и Горицвет прикрывали их с флангов. — Тебе там понравится, — проворковала повариха на ушко старшему караванщику. — Настоящая отдушина для усталого путника. В «Обнаженной пружине» не пытаются подсунуть дешевое вино, а, кроме того, сдают комнаты по весьма приемлемой цене.
— И у нас будет свой собственный паланкин, черт возьми, — радовалась Горицвет.
Смит не мог понять, о чем она говорит, пока они не вошли в темное помещение, и караванщик не увидел ряды кабинок, напоминающих паланкины. Вход в кабинку был закрыт занавесями, а внутри сиденьями служили мягкие подушки. Но если не считать этого проявления театральности, «Обнаженная пружина» оказалась именно такой, каким должен быть трактир: здесь было темно, но не настолько, чтобы вовремя не заметить нападения, шумно, но не слишком, так что вполне можно было вести беседу, и к тому же очень уютно. Смит почувствовал, как у него улучшается настроение, когда, выбрав кабинку, механики втолкнули его внутрь. Следом вошли госпожа Смит и Горицвет.
— Я угощаю, — заявил Смит.
— Нет, нет, по крайней мере не в этот раз, — возразила госпожа Смит. — Умоляю, позволь нам угостить тебя. Мы и в самом деле очень довольны тобой, старший караванщик, правда, мальчики?
Механики хором выразили свое согласие.
— Ты же присоединился к нам в самый последний момент, после того как бедный старина Плавила получил стрелу прямо в сердце, — вспомнил Винт.
— Для первого раза ты неплохо справился, — заметил один из Смитов.
— Признаться, у меня были некоторые сомнения, но ты оказался на высоте, — согласился Тигель. — Должен заметить, ты не из пугливых…
— И умеешь драться, — добавил Горн.
— Я не видела человека, потерявшего столько крови и при этом оставшегося в живых, — восхищенно сказала Горицвет.
В этот момент появился хозяин заведения.
— Госпожа Смит! Счастлив видеть вас снова! — произнес он, кланяясь.
Повариха царственным жестом протянула руку, и трактирщик почтительно поцеловал ее.
— Мне тоже приятно в очередной раз оказаться ваших краях, господин Разъемник. Шесть коктейлей «Салешский янтарь» для джентльменов, персиковый сок для юной леди, а мне, пожалуйста, сухой «Девятибалльный шторм» с джином, — попросила госпожа Смит. — Кроме того, нам, вероятно, понадобятся комнаты на ночь, но об этом поговорим позже.
Хозяин поспешно удалился и удивительно быстро вернулся с заказом. Когда же он снова ушел, Горицвет подняла свой стакан с соком.
— За нашего старшего караванщика, — воскликнула она и ударила по столу маленьким кулачком. — Смерть врагам!
Они чокнулись и выпили.
— Я так мечтала об этом дне, — призналась госпожа Смит, раскуривая трубку и наполняя кабинку ароматом янтарного листа. — Пожалуй, вечерком прогуляюсь по набережной.
— А я собираюсь пойти в «Блистательный бюст», — заявил Тигель, и остальные механики согласно закивали.
— Нет ли в Салеше подобных заведений для дам? — развеселилась Горицвет.
— Не для таких юных, как ты, глупышка, — ответила госпожа Смит. — Кроме того, тебе нужно отметиться в Гильдии скороходов. А чем ты собираешься заняться, старший караванщик?
Смит отогнал от себя мысли о «Блистательном бюсте» и, поднявшись на ноги, сказал:
— Мне необходимо передать одну посылку. Так что, пожалуй, с этого я и начну. А вечером увижусь с лордом Эрменвиром. Он пригласил меня.
— И заодно встретишься с нянюшкой Балншик, — дружески толкнул его локтем в бок Винт.
— Чтобы вскрыть эту устричку, тебе придется попотеть, — хмыкнул Горн.
— Ты сам знаешь, что должен сделать в первую очередь, — заметила госпожа Смит, указывая на диск, висящий у Смита на шее. — Тебе следует пойти в купальни на Якорной улице и в обмен на эту вещицу, которую дал тебе доктор-зеленюк, принять лечебную ванну. После этого ты почувствуешь себя намного лучше и будешь готов к любым ночным развлечениям.
— Хорошая мысль, — согласился Смит, представляя горячую воду и чистые полотенца. — Мне кажется, я все еще не избавился от трунской пыли. Она въедается на редкость глубоко.
— Особенно трудно извлекать ее из ушей, — серьезно предупредила Горицвет.
В этот момент Смит скользнул взглядом по залу и заметил, что в бар вошел клерк в сопровождении какой-то дамы. Оглядевшись по сторонам, клерк заметил Смита с компанией и указал на него даме. Та тотчас же бросилась к караванщику. На ее красивом лице застыло выражение убийственного гнева.
— Ух, — успел выдохнуть Смит.
— Господин старший караванщик! Как вы можете сидеть здесь и бесстыдно пьянствовать после того, что натворили? — прошипела она, и все, кто сидел рядом со Смитом, невольно отпрянули.
Дама, несомненно, была богата: ее одежду украшала искусная вышивка, а в высокой прическе виднелись шпильки с драгоценными камнями. Такую даму можно было встретить в театре или в дорогом магазине, куда она приехала в собственном паланкине, но никак не в трактире «Обнаженная пружина» — с перекошенным от злости лицом и вздувшимися на шее венами.
— Леди Катмила из Дома Серебряная Наковальня? — догадался Смит. — Но послушайте, пострадала всего лишь одна бабочка. Произошло столкновение и…
— Если бы только одна! — завизжала леди, а клерк в ужасе закатил глаза.
— Ущерб оказался более значительным, чем вы сообщили, — заявил он. — В присутствии свидетелей была вскрыта половина яйцевидных контейнеров, и в каждом из них обнаружено поврежденное изделие. Так что по меньшей мере половина груза находится в непригодном состоянии.
— Что значит «поврежденные изделия»? — грозно выкрикнула госпожа Смит. — Ни на одном из этих чертовых яиц не было даже царапины, кроме одного, которое попало под повозку.
— Тара действительно не повреждена, — согласился клерк, — но содержимое…
— Что вы с ними делали? Использовали как метательное оружие? — продолжала допрос леди Катмила.
Смит поморщился, вспоминая, как Балншик пинала фиолетовые яйца, как лорд Эрменвир жонглировал ими, как они подпрыгивали, скатываясь вниз по склону. Не сдержавшись, Смит замысловато выругался.
Леди Катмила отпрянула, словно змея, готовая ужалить.
— Вы легкомысленно уничтожили бесценные произведения искусства и после этого имеете наглость выражаться подобным образом? — возмутилась она. — Хорошо, господин старший караванщик. Этим делом займутся транспортные власти. Вы понимаете меня? Я отберу у вас лицензию! У вас и ваших подчиненных. Я лишу вас дома, земли и прочей недвижимости! Жажды самого дьявола, оказавшегося в пустыне, будет недостаточно, чтобы осушить море вашего долга!
Она резко повернулась и, набросив на плечи меховую накидку, вылетела из кабинки. Клерк задержался ровно настолько, чтобы успеть погрозить им пальцем.
— Жалоба будет подана незамедлительно, — пробормотал он и поспешно удалился вслед за оскорбленной леди.
За столом повисло тягостное молчание.
— Означает ли это, что она и нас собирается ограбить? — осторожно поинтересовался Горн.
— Именно так она и сказала, — кивнул Смит.
— Ей не удастся ничего сделать, у нас ведь есть Гильдия механиков!
— Никакая Гильдия не поможет, если леди Катмила добьется отмены твоей лицензии, — вздохнул Смит. — Или если компания моего кузена разорится. И то и другое кажется мне вполне вероятным.
— А я еще даже не получила свою лицензию, — захныкала Горицвет, — и теперь уже никогда не получу! — Бросившись в объятия госпожи Смит, она разрыдалась.
Какое-то время повариха сидела неподвижно, мрачным взглядом уставившись вдаль.
— Будь они все прокляты! — наконец заговорила госпожа Смит. — Правда, я все равно в скором времени собиралась уйти на покой, так почему бы не сделать это прямо сейчас? У меня есть кое-какие сбережения. Может, открою гостиницу. Не отчаивайтесь, мальчики. Что-нибудь придумаем.
— А посыльный вам не потребуется? — спросила Горицвет, вытирая нос рукавом.
— Возможно, — кивнула госпожа Смит и повернулась к старшему караванщику: — Тебе достанется больше всех, дружок. Мне очень жаль.
— Все не так плохо, — отозвался Смит, начинающий постепенно приходить в себя. — Отбирать у меня в любом случае нечего, к тому же я могу снова исчезнуть.
— Снова? — удивился Тигель.
— Это долгая история, — отмахнулся Смит. И тут ему в голову пришла одна идея. — Послушайте. Парадан Смит просил меня доставить кое-что…
— Мы везли с собой награбленное? — ужаснулась Горицвет.
— Если я выполню поручение, то, вероятно, получу вознаграждение. Тогда на эти деньги вы сможете открыть гостиницу. А все, что нужно мне, — это небольшая сумма на покупку билета до… Словом, до того места, куда я решу отправиться.
— Невероятно любезно с твоей стороны, — сказала госпожа Смит, стряхивая пепел.
— О, девять кругов ада! — воскликнул Тигель. — Почему лучшие старшие караванщики на свете либо умирают, либо отходят от дел?
Смит неожиданно вспомнил о кошельке, который дал ему лорд Эрменвир, и вытащил его из кармана:
— Вот, возьмите. Снимите комнаты и заберите наши вещи из повозок, пока транспортные власти не наложили арест на имущество. А я отправляюсь по поручению Парадана Смита, потом нанесу визит нашему маленькому лорду и вечером вернусь.
— Может быть, лорд Эрменвир сможет нам помочь? — выразила слабую надежду Горицвет.
— Никогда не рассчитывай на помощь сильных мира сего, девочка, — поставила ее на место госпожа Смит. Она взяла кошелек и мельком заглянула в него. — Даже если они до крайности великодушны. Итак, все решено. Я пойду побеседую с господином Разъемником, вы, мальчики, бегите и спасайте наши пожитки. А ты останься здесь и высморкайся наконец как следует. — Последнее замечание относилось к Горицвет. Затем повариха повернулась к Смиту: — Если сможешь вернуться к нам, знай, что в трактир можно попасть через черный ход с Рыбной улицы. После наступления темноты там никого не бывает. Если же обстоятельства сложатся по-иному, — она наклонилась и потрепала его по щеке, — что ж, когда-нибудь я обязательно приготовлю тебе жареного угря. Ну а теперь ступай, дружок.
Прихватив чемоданчик Парадана, Смит спросил у какого-то носильщика, как отыскать виллу лорда Кашбана Бронзобоя. Выяснив, что она находится в жилых кварталах Якорной улицы, Смит отправился в путь. С высоты холма были видны крыши богатых городских домов, окруженных роскошными садами, хотя сам Смит все еще оставался в многоголосой суете бедного квартала. Уличные торговцы громыхали тележками, наперебой расхваливая свой товар. То и дело попадались нищие на костылях или в колясках с табличками, сообщающими, в каком знаменитом морском сражении они потеряли ту или иную часть тела. Жалкие оборванцы входили и выходили из дверей захудалых гостиниц и портовых лавок.
А позади всего этого убожества в туманной дымке мерцало море. На горизонте скользили белые паруса, направляясь из гавани в порт Вард. Смит размышлял о том, что и он завтра утром может оказаться на каком-нибудь корабле, желательно отправляющемся в продолжительное плавание, и носить уже совсем другое имя. Кремень? Кочерга? Костыль?
Подул холодный ветер. Он пробрался под изношенную одежду, беспокоя старые раны, и зашелестел зеленой шелковой вывеской перед глазами Смита. Тот всмотрелся в надпись. Какое-то объявление на языке йендри. Повертев головой, Смит увидел еще одну вывеску покрупнее, которая гласила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Ну вот, наконец-то доехали, — со вздохом облегчения проговорил караванщик.
— Наконец-то, — согласился господин Смит. — И должен признаться, я… Дети! Немедленно вернитесь! Так вот, я должен признаться, что мне никогда не приходилось встречать столь отважного старшего караванщика. Оба моих сына сказали, что, когда вырастут, хотят быть во всем похожими на вас. Я правильно говорю, дети?
Нет, — отозвался младший из мальчиков. — Он же все время был ранен.
— Папа! Вон тот дядя ворует наши чемоданы, — пронзительно закричала девочка.
— Да нет же, Мифа, это наш носильщик! И перестань пинать этого доброго человека! Я… извините нас. И спасибо вам за все, — поблагодарил господин Смит и поспешил прочь.
Из повозки выбрался господин Амук. Он закинул за плечо свою котомку и растворился в толпе.
— Мы наконец-то в безопасности? — поинтересовался лорд Эрменвир и, зевая, вылез из паланкина. — Старый добрый Салеш-у-Моря! Сколько невинных детских воспоминаний: как мы с братьями закапывали друг друга в песок; как подглядывали за голыми купальщицами. Я мог спокойно подойти и пошлепать их по попке. Трехлетнему ребенку подобные шалости обычно прощаются, — мечтательно добавил он.
— Мой господин, носильщики уже здесь, — сообщила Балншик, подходя к повозке во главе целого отряда мускулистых парней, следующих за ней с нескрываемым восхищением на лицах.
— Прекрасно. Пусть четверо несут паланкин, только все должны быть одного роста. И если сумеете доставить меня в водолечебницу, не укачав по дороге, получите вознаграждение. И не забудьте про сундуки! А это, — лорд Эрменвир повернулся к Смиту, — тебе, дружище, за добросовестное исполнение своих обязанностей. — Он вложил в руку Смита увесистый кошелек. Затем наклонился ближе и продолжил доверительным тоном: — А чтобы выразить признательность за особые услуги, я хотел бы пригласить тебя сегодня вечером в гости. Обед, напитки и прочие развлечения. Кроме того, нянюшка, как ты помнишь, желает отблагодарить тебя лично. — Он многозначительно толкнул Смита локтем в бок.
— Честь и слава вашему роду, мой господин, — произнес Смит.
— Боюсь, что первое совершенно невозможно! — насмешливо фыркнул лорд Эрменвир. — Но могу рассказать вам о тех временах, когда…
— Мой господин, не будем заставлять носильщиков ждать нас, — перебила Балншик и, схватив лорда за ворот рубашки и за штаны, закинула его в паланкин, который уже находился на плечах четырех здоровенных парней. Задернув занавеси, она с ослепительной улыбкой повернулась к Смиту: — Прошу вас, приходите к нам сегодня.
— Хо-хорошо, мадам, — заикаясь, ответил Смит.
— В таком случае до вечера, — проворковала она и, повернувшись к носильщикам, приказала следовать за ней, но на этот раз голос ее прозвучал словно удар плеткой. Гордо выставив грудь, Балншик широким шагом направилась к выходу. Носильщики двинулись следом.
Смит провожал ее взглядом, пока подошедший клерк не отвлек его внимание:
— Старший караванщик… э… — Поверх очков заглянув в грузовую декларацию, он продолжал: — Смит. Мне сообщили, что у вас поврежден груз.
— Всего лишь один предмет в одной из партии, пояснил Смит. — Мука и минеральные красители в целости и сохранности.
— Про муку и красители мне известно. Этот груз уже забрали. Меня интересует партия товаров для леди Катмилы.
— Произошла авария, — признался Смит, чувствуя, как на лбу проступает пот. — Небольшое столкновение. Но не по нашей вине. — Порывшись в сумке, он достал разбитое яйцо. — Повреждено только это, видите? Все остальные целы! — Он махнул рукой в сторону повозки, где под упаковочной сеткой лежали сто сорок три фиолетовых яйца.
— Почему яйца? — нахмурился клерк. — Это грубое нарушение правил. Кто вам разрешил использовать подобную тару?
— Так пожелал отправитель, если хотите знать, — поспешила на выручку Смиту госпожа Смит. — Собственное изобретение леди Батерфляй. Мы ничего не могли поделать. Из-за этих проклятых яиц нас всю дорогу преследовали неприятности. Хозяйке еще повезло, что разбилось только одно.
— На нас постоянно нападали, — сообщил Смит. Глаза клерка за стеклами очков испуганно округлились, что придало ему чудаковатый вид.
— Тогда вам следует заполнить акт о происшествиях, нападениях и повреждениях.
— В первую очередь ему следует отдохнуть с дороги и промочить горло, — решительно заявила госпожа Смит и взяла старшего караванщика под руку. Показавшиеся у нее за спиной механики и Горицвет бросали на служащего свирепые взгляды. — Разве я не права, начальник? Все, кто захочет нас видеть, пусть направляются в «Обнаженную пружину». — Она указала на гостеприимно распахнутую дверь в дальней части пакгауза.
— Верно, — кивнул Тигель. — Вы же видите, что наш старший караванщик ранен.
— И если он умрет, у вас будут крупные неприятности, потому что Смит приходится кузеном владельцу транспортной компании, — настойчиво пробиваясь вперед, подала голос Горицвет. — Так-то.
— Пойдемте, мальчики, — скомандовала госпожа Смит и потащила за собой Смита. Механики и Горицвет прикрывали их с флангов. — Тебе там понравится, — проворковала повариха на ушко старшему караванщику. — Настоящая отдушина для усталого путника. В «Обнаженной пружине» не пытаются подсунуть дешевое вино, а, кроме того, сдают комнаты по весьма приемлемой цене.
— И у нас будет свой собственный паланкин, черт возьми, — радовалась Горицвет.
Смит не мог понять, о чем она говорит, пока они не вошли в темное помещение, и караванщик не увидел ряды кабинок, напоминающих паланкины. Вход в кабинку был закрыт занавесями, а внутри сиденьями служили мягкие подушки. Но если не считать этого проявления театральности, «Обнаженная пружина» оказалась именно такой, каким должен быть трактир: здесь было темно, но не настолько, чтобы вовремя не заметить нападения, шумно, но не слишком, так что вполне можно было вести беседу, и к тому же очень уютно. Смит почувствовал, как у него улучшается настроение, когда, выбрав кабинку, механики втолкнули его внутрь. Следом вошли госпожа Смит и Горицвет.
— Я угощаю, — заявил Смит.
— Нет, нет, по крайней мере не в этот раз, — возразила госпожа Смит. — Умоляю, позволь нам угостить тебя. Мы и в самом деле очень довольны тобой, старший караванщик, правда, мальчики?
Механики хором выразили свое согласие.
— Ты же присоединился к нам в самый последний момент, после того как бедный старина Плавила получил стрелу прямо в сердце, — вспомнил Винт.
— Для первого раза ты неплохо справился, — заметил один из Смитов.
— Признаться, у меня были некоторые сомнения, но ты оказался на высоте, — согласился Тигель. — Должен заметить, ты не из пугливых…
— И умеешь драться, — добавил Горн.
— Я не видела человека, потерявшего столько крови и при этом оставшегося в живых, — восхищенно сказала Горицвет.
В этот момент появился хозяин заведения.
— Госпожа Смит! Счастлив видеть вас снова! — произнес он, кланяясь.
Повариха царственным жестом протянула руку, и трактирщик почтительно поцеловал ее.
— Мне тоже приятно в очередной раз оказаться ваших краях, господин Разъемник. Шесть коктейлей «Салешский янтарь» для джентльменов, персиковый сок для юной леди, а мне, пожалуйста, сухой «Девятибалльный шторм» с джином, — попросила госпожа Смит. — Кроме того, нам, вероятно, понадобятся комнаты на ночь, но об этом поговорим позже.
Хозяин поспешно удалился и удивительно быстро вернулся с заказом. Когда же он снова ушел, Горицвет подняла свой стакан с соком.
— За нашего старшего караванщика, — воскликнула она и ударила по столу маленьким кулачком. — Смерть врагам!
Они чокнулись и выпили.
— Я так мечтала об этом дне, — призналась госпожа Смит, раскуривая трубку и наполняя кабинку ароматом янтарного листа. — Пожалуй, вечерком прогуляюсь по набережной.
— А я собираюсь пойти в «Блистательный бюст», — заявил Тигель, и остальные механики согласно закивали.
— Нет ли в Салеше подобных заведений для дам? — развеселилась Горицвет.
— Не для таких юных, как ты, глупышка, — ответила госпожа Смит. — Кроме того, тебе нужно отметиться в Гильдии скороходов. А чем ты собираешься заняться, старший караванщик?
Смит отогнал от себя мысли о «Блистательном бюсте» и, поднявшись на ноги, сказал:
— Мне необходимо передать одну посылку. Так что, пожалуй, с этого я и начну. А вечером увижусь с лордом Эрменвиром. Он пригласил меня.
— И заодно встретишься с нянюшкой Балншик, — дружески толкнул его локтем в бок Винт.
— Чтобы вскрыть эту устричку, тебе придется попотеть, — хмыкнул Горн.
— Ты сам знаешь, что должен сделать в первую очередь, — заметила госпожа Смит, указывая на диск, висящий у Смита на шее. — Тебе следует пойти в купальни на Якорной улице и в обмен на эту вещицу, которую дал тебе доктор-зеленюк, принять лечебную ванну. После этого ты почувствуешь себя намного лучше и будешь готов к любым ночным развлечениям.
— Хорошая мысль, — согласился Смит, представляя горячую воду и чистые полотенца. — Мне кажется, я все еще не избавился от трунской пыли. Она въедается на редкость глубоко.
— Особенно трудно извлекать ее из ушей, — серьезно предупредила Горицвет.
В этот момент Смит скользнул взглядом по залу и заметил, что в бар вошел клерк в сопровождении какой-то дамы. Оглядевшись по сторонам, клерк заметил Смита с компанией и указал на него даме. Та тотчас же бросилась к караванщику. На ее красивом лице застыло выражение убийственного гнева.
— Ух, — успел выдохнуть Смит.
— Господин старший караванщик! Как вы можете сидеть здесь и бесстыдно пьянствовать после того, что натворили? — прошипела она, и все, кто сидел рядом со Смитом, невольно отпрянули.
Дама, несомненно, была богата: ее одежду украшала искусная вышивка, а в высокой прическе виднелись шпильки с драгоценными камнями. Такую даму можно было встретить в театре или в дорогом магазине, куда она приехала в собственном паланкине, но никак не в трактире «Обнаженная пружина» — с перекошенным от злости лицом и вздувшимися на шее венами.
— Леди Катмила из Дома Серебряная Наковальня? — догадался Смит. — Но послушайте, пострадала всего лишь одна бабочка. Произошло столкновение и…
— Если бы только одна! — завизжала леди, а клерк в ужасе закатил глаза.
— Ущерб оказался более значительным, чем вы сообщили, — заявил он. — В присутствии свидетелей была вскрыта половина яйцевидных контейнеров, и в каждом из них обнаружено поврежденное изделие. Так что по меньшей мере половина груза находится в непригодном состоянии.
— Что значит «поврежденные изделия»? — грозно выкрикнула госпожа Смит. — Ни на одном из этих чертовых яиц не было даже царапины, кроме одного, которое попало под повозку.
— Тара действительно не повреждена, — согласился клерк, — но содержимое…
— Что вы с ними делали? Использовали как метательное оружие? — продолжала допрос леди Катмила.
Смит поморщился, вспоминая, как Балншик пинала фиолетовые яйца, как лорд Эрменвир жонглировал ими, как они подпрыгивали, скатываясь вниз по склону. Не сдержавшись, Смит замысловато выругался.
Леди Катмила отпрянула, словно змея, готовая ужалить.
— Вы легкомысленно уничтожили бесценные произведения искусства и после этого имеете наглость выражаться подобным образом? — возмутилась она. — Хорошо, господин старший караванщик. Этим делом займутся транспортные власти. Вы понимаете меня? Я отберу у вас лицензию! У вас и ваших подчиненных. Я лишу вас дома, земли и прочей недвижимости! Жажды самого дьявола, оказавшегося в пустыне, будет недостаточно, чтобы осушить море вашего долга!
Она резко повернулась и, набросив на плечи меховую накидку, вылетела из кабинки. Клерк задержался ровно настолько, чтобы успеть погрозить им пальцем.
— Жалоба будет подана незамедлительно, — пробормотал он и поспешно удалился вслед за оскорбленной леди.
За столом повисло тягостное молчание.
— Означает ли это, что она и нас собирается ограбить? — осторожно поинтересовался Горн.
— Именно так она и сказала, — кивнул Смит.
— Ей не удастся ничего сделать, у нас ведь есть Гильдия механиков!
— Никакая Гильдия не поможет, если леди Катмила добьется отмены твоей лицензии, — вздохнул Смит. — Или если компания моего кузена разорится. И то и другое кажется мне вполне вероятным.
— А я еще даже не получила свою лицензию, — захныкала Горицвет, — и теперь уже никогда не получу! — Бросившись в объятия госпожи Смит, она разрыдалась.
Какое-то время повариха сидела неподвижно, мрачным взглядом уставившись вдаль.
— Будь они все прокляты! — наконец заговорила госпожа Смит. — Правда, я все равно в скором времени собиралась уйти на покой, так почему бы не сделать это прямо сейчас? У меня есть кое-какие сбережения. Может, открою гостиницу. Не отчаивайтесь, мальчики. Что-нибудь придумаем.
— А посыльный вам не потребуется? — спросила Горицвет, вытирая нос рукавом.
— Возможно, — кивнула госпожа Смит и повернулась к старшему караванщику: — Тебе достанется больше всех, дружок. Мне очень жаль.
— Все не так плохо, — отозвался Смит, начинающий постепенно приходить в себя. — Отбирать у меня в любом случае нечего, к тому же я могу снова исчезнуть.
— Снова? — удивился Тигель.
— Это долгая история, — отмахнулся Смит. И тут ему в голову пришла одна идея. — Послушайте. Парадан Смит просил меня доставить кое-что…
— Мы везли с собой награбленное? — ужаснулась Горицвет.
— Если я выполню поручение, то, вероятно, получу вознаграждение. Тогда на эти деньги вы сможете открыть гостиницу. А все, что нужно мне, — это небольшая сумма на покупку билета до… Словом, до того места, куда я решу отправиться.
— Невероятно любезно с твоей стороны, — сказала госпожа Смит, стряхивая пепел.
— О, девять кругов ада! — воскликнул Тигель. — Почему лучшие старшие караванщики на свете либо умирают, либо отходят от дел?
Смит неожиданно вспомнил о кошельке, который дал ему лорд Эрменвир, и вытащил его из кармана:
— Вот, возьмите. Снимите комнаты и заберите наши вещи из повозок, пока транспортные власти не наложили арест на имущество. А я отправляюсь по поручению Парадана Смита, потом нанесу визит нашему маленькому лорду и вечером вернусь.
— Может быть, лорд Эрменвир сможет нам помочь? — выразила слабую надежду Горицвет.
— Никогда не рассчитывай на помощь сильных мира сего, девочка, — поставила ее на место госпожа Смит. Она взяла кошелек и мельком заглянула в него. — Даже если они до крайности великодушны. Итак, все решено. Я пойду побеседую с господином Разъемником, вы, мальчики, бегите и спасайте наши пожитки. А ты останься здесь и высморкайся наконец как следует. — Последнее замечание относилось к Горицвет. Затем повариха повернулась к Смиту: — Если сможешь вернуться к нам, знай, что в трактир можно попасть через черный ход с Рыбной улицы. После наступления темноты там никого не бывает. Если же обстоятельства сложатся по-иному, — она наклонилась и потрепала его по щеке, — что ж, когда-нибудь я обязательно приготовлю тебе жареного угря. Ну а теперь ступай, дружок.
Прихватив чемоданчик Парадана, Смит спросил у какого-то носильщика, как отыскать виллу лорда Кашбана Бронзобоя. Выяснив, что она находится в жилых кварталах Якорной улицы, Смит отправился в путь. С высоты холма были видны крыши богатых городских домов, окруженных роскошными садами, хотя сам Смит все еще оставался в многоголосой суете бедного квартала. Уличные торговцы громыхали тележками, наперебой расхваливая свой товар. То и дело попадались нищие на костылях или в колясках с табличками, сообщающими, в каком знаменитом морском сражении они потеряли ту или иную часть тела. Жалкие оборванцы входили и выходили из дверей захудалых гостиниц и портовых лавок.
А позади всего этого убожества в туманной дымке мерцало море. На горизонте скользили белые паруса, направляясь из гавани в порт Вард. Смит размышлял о том, что и он завтра утром может оказаться на каком-нибудь корабле, желательно отправляющемся в продолжительное плавание, и носить уже совсем другое имя. Кремень? Кочерга? Костыль?
Подул холодный ветер. Он пробрался под изношенную одежду, беспокоя старые раны, и зашелестел зеленой шелковой вывеской перед глазами Смита. Тот всмотрелся в надпись. Какое-то объявление на языке йендри. Повертев головой, Смит увидел еще одну вывеску покрупнее, которая гласила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36