Или нашелся очередной хитрый лис, заполучивший амулет Раду и зачем-то привезший его в Москву? А кто же тогда пытался украсть Ладонь Мириам во время выставки в Будапеште, когда сработала сигнализация, но удивленный охранник увидел лишь большую птицу? Так и решили, что она случайно залетела в музей и села на Ладонь. Но Йон-то знал, что это за птица.
Итак, Раду приехал сюда с целью раздобыть Ладонь сестры и… И понял, что здесь находится амулет Йона. Или сам Йон. Что же дальше? Будет ли искать встречи? А если он умудрился прочесть копию последнего письма Надсади о средстве Локкус, которое тоже среди экспонатов? А если догадывался об этом раньше? Ведь лет семьдесят назад, в Египте, у Йона было чувство, что кто-то идет за ним по следу. После переезда в Москву оно исчезло, и вот снова…
Увидя встревоженного и озабоченного мужа, Валерика поинтересовалась:
— Ну как, что за Ладонь? Подделка?
— Ладонь настоящая, Мириам, но не в этом дело.
— А в чем? Ее сложно украсть?
— Сложно, но дело не в этом. Здесь находится мой брат.
ИЗ ИНЖЕНЕРОВ В ЭКСТРАСЕНСЫ
Судьба подчас бросает нас…
Кого — на трон, кого — в унитаз.
Не кажется ли тебе, дорогой читатель, что в моем повествовании явно не хватает экстрасенса? Спасибо за напоминание, уже хватает. Вот он, мчится, как активный молодой козлик по зеленому холмику, весело и вприпрыжку. Только никакой это не экстрасенс, и даже не пройдоха, а удачливый баловень судьбы. Рядом с ним пролетала, диковинная птица удачи и он не поленился высоко подпрыгнуть и вырвать из ее хвоста несколько ярких перьев. Сейчас счастливчика зовут Гарольд и к нему стоят очереди страждущих чудесных изменений в личной жизни. Но еще несколько месяцев назад он работал простым инженером и звали его так же, но тогда столь звучное имя у многих вызывало ехидную улыбку. Фамилия то — Щетинин, в карманах-то — ни копья.
Гарольд только что хлебнул импортного пивка и гигантскими креветками всласть закусил, и теперь торопится не опоздать на сеанс — его богатая клиентка придет ровно в 18.00. Зря он отпустил свой джип с водителем — сейчас бы пригодился. Скок через лужу, скок через другую.
Дело его посетительницы, в принципе, плевое — приворожить молодого симпатичного клерка. Так и хочется посоветовать — не жмотись ты, богатая баба, дай денег. Не помогает — дай больше. Он же бедный! Так нет, по чистой любви хочет, чтобы без примеси налички и кредитных карточек. Ну какая же любовь, если он не геронтофил?! Ты на себя полюбуйся, старая вешалка! Но так говорить нельзя, так можно всю клиентуру растерять. Конечно, приворожить клерка к такой страхолюдине и самому богу не по силам, но есть грамотный тактический ход:
Вечером позвонить красавчику и предложить встретиться. А на встрече сказать так:
— Окажи внимание толстой банкирше, поулыбайся, комплиментик не пожалей — половина гонорара твоя.
Глядишь, и выкачаем на пару из нее деньжат…
Следом за сообразительным Гарольдом пробежками следуют два плечистых телохранителя с табельным оружием, подозрительно осматривая немногочисленных встречных-поперечных. Неизвестно, готовы ли они жизнь отдать за опекаемого экстрасенса, но ежемесячно получать в банке Прагма-Альянс немалую зарплату им очень по душе. Она аж ликует от вида долларов.
А начиналась все очень даже проблематично:
На редкость дерьмовые котлеты продаются в институтской столовке-тошниловке, но и на редкость дешевые — как раз такие, чтобы не особо обременяли скудную зарплату инженера. А если учесть, что расплачиваться можно 50% профкомовскими талонами, то котлеты получаются почти дармовые. А даренному коню… Вдобавок, не морковные, как в 12 стульях, а мясные. Это сладкое слово мясные. Да и подливка сочная. Так приятно бесплатный хлебушек в нее макать.
Можно ли не потреблять эти котлеты? Можно, если пойти в ближайшие к институту рестораны Варшава или Академический, но это минус ползарплаты за визит. Можно и в том случае, если ты заядлый вегетарианец, но тогда умей насыщаться гарнирными макаронами и компотом из сухофруктов. Можно, если ты знатный йог. Но если ты знатный йог, на хрена сидишь в душном и поганом институте, где уже пятьдесят лет чертят не нужные шестеренки к не нужным двигателям не нужных прокатных станов?! Или нет лучшего места для медитации?
Впрочем, о сухофруктах и макаронах мне ничего плохого не известно. Невкусно, но еда не обязательно должна быть вкусной. Она должна быть полезной и питательной. А вот котлеты, о них разговор особый. На мясокомбинатах вовсю снуют крысы, размером с коней и изредка падают в мясорубки. Снуют там и кошки, которых еще не сожрали крысы и тоже падают. Вот и фаршик готов. А бумаги там нет, это вы с колбасой спутали.
Ладно, плевать на отвратные котлеты, в конце концов, не хочешь — не ешь. А как в Москве обстоят дела с туалетами, когда забурлит желудок, когда ты уже готов насквозь провонять — а дерьмово и весьма. Нет туалетов поблизости, нет и отродясь не было. И даже если найдешь силы еще квартал пробежать без эксцессов, все одно — нет туалетов. И прохожие понятия не имеют. Наконец — ура!, вот они, заветные буковки М и Ж. И сразу же увы! Закрыт на ремонт.
Нет, я не критикую блевотный общепит и замшелую туалетную индустрию. Не тяну время в поисках ускользнувшего вдохновения. Я просто доходчиво объясняю, что привело законопослушного советского инженера на технический этаж десятиэтажки, что заставило его свернуть с натоптанного пути вечернего променажа от работы до дома. Именно на этом техническом этаже, кое-как устроившись за небольшим выступом, опершись рукой на железную ступеньку лестницы, ведущей на чердак, инженер спустил штаны и начал… Ну да прочь натурализм!
Он еще ничего не успел, как на этаже остановился лифт. Весь напрягся бедный Гарольд и колоссальной силой воли сжал желудок, дабы задержать вонючий поток. Вот сейчас жильцы почувствуют едкий фекальный запах или услышат шорох, поднимутся. Ему будет очень стыдно, как в детстве, застигнутом за воровством варенья из холодильника. Но тогда, помимо стыда, он отделался формальным подзатыльником и короткой нравоучительной лекцией. А сейчас можно и в милицию загреметь за антиобщественный поступок! Кошмар!!!
Впрочем, у поднявшихся на лифте превалировали другие заботы, нежели желание застукать нарушителя порядка. Краем глаза — единственной подвижной частью своего окаменевшего тела, инженер видел, как два свирепых бугая грубо выталкивали связанную девушку с заклеенным пластырем ртом. Несчастное создание умудрилось ненадолго «застрять» в дверях лифта, упершись ногами в проем и некоторое время безуспешно сопротивлялась. На шум открылась дверь одной из квартир, откуда выскочил еще один бугай — соучастник, как сразу просек Гарольд. Втроем-то они и затащили девушку во внутрь.
У бедного и изрядно побледневшего инженера временно прекратился понос, ибо не оставалось никаких сомнений в интерпретации происходящего. Он видел таких же бугаев с мощными торсами и бритыми затылками в передаче Человек и закон. Если отбросить вариант с изнасилованием, оставалось одно — похищение.
Надо срочно бежать в милицию и все рассказать, но как же сподручнее надеть штаны? Он ведь и не подумал газетку захватить, но не пальцем же?! А если все-таки пальцем и о стену вытереть?
Тем временем, та дверь снова открылась и два злодея вышли на лестничную клетку покурить да побазарить:
(— ну, все, инженер, отчертился. сейчас тебя самого в шестеренку согнут и не поморщатся)
И действительно, один из злоумышленников, жирный такой, в майке с короткими рукавами и с татуировкой змеи, пронзенной кинжалом на огромном бицепсе, подозрительно повел чуть расплюснутым носом и поморщился:
— Превратили подъезды в сортиры, срут везде. Пидоры…
— А квартиры — в КПЗ, — второй амбал пребывал в лучшем настроении и шутил.
— Да, на хрена мы девку сюда приперли?! Нет бы сразу вывезти на дачу в Лыськово.
— Как сказали, так и сделали. Седого учить будешь?
— Да нет, я просто…
Через две затяжки жирный снова забеспокоился:
— Ну, Вась, а как думаешь, папаша-то раскошелится?
— Раскошелится в натуре, куда денется. Дочка то одна. А нет, так и его долбанем.
— У него охрана.
— Охрану — по боку. Всех положим. А бабок у него — море. Видал, какое здание на Тверском бульваре отгрохали? А тачка — шестисотый, и не простой. Говорят — бронированный, как у американского президента.
— Да ну?
— Вот тебе и да ну. Все отдаст и еще спасибо скажет. Говорю тебе, .ля буду. Бабок у него море. Во всех газетах только и видишь: Прогма, прагма.
— Ты что, газеты читаешь?
— Рассказывали. Так что пустим козла голым в Африку… Мечтательно причмокнув и недоверчиво оглядевшись по сторонам, сообщники скрылись за дверью.
Ждать дальше становилось все бессмысленнее и опаснее, да и неприятный запах быстро распространялся. Это инженер вычислил. Вычислил и то, что сейчас желательно забыть о грязной заднице, ибо надо вспомнить о сохранности ее самой. Не до жиру!
Кое-как натянув штаны, инженер на карачках, чтобы в дверной глазок не увидели спустился до девятого этажа, потом быстро сбежал на пятый и только там вызвал лифт. На выходе из подъезда ему попалась милая девушка, которая так презрительно и уничтожительно посмотрела на него, словно он обгадился. Да уж, чего греха таить, вид непрезентабельный — весь в пыли, коленки брюк грязнущие, а какой «аромат»… Но разве это имеет хоть какое-то значение, если жив?
На улице моросило, мокрые машины тщетно пытались пробить фарами туман и дико сигналили, дабы избежать столкновений. Эта погода, не характерная для июля, навевала неприятные размышления о московском климате, который быстро портится, как и все остальное, но Гарольду было не до метких наблюдений и умных вывод. Он трусцой бежал до дому, косясь по сторонам и принимая каждый куст за преследователя, а каждую торчащую ветку — за дуло автомата или даже пушки. Дрожали поджилки — дурацкая фраза, но предельно точно описывающая состояние Гарольда. И, все-таки, опасность уже миновала. Никакие это не преследователи, а обычные кусты. Он их обманул, бритоголовых бугаев, и знает их тайну. Да что с ней дальше делать?!
Дома Гарольд отдышался, помылся, подмылся и принял целых пять таблеток активированного угля — отлично помогает при поносах, рекомендую. Испачканную одежду завернул в несколько слоев газет, в полиэтилен и спрятал на балконе, чтобы жена не унюхала. Завтра он незаметно отнесет сверток в прачечную и — концы в воду. Далее принял тридцать капель валерианы, которая отлично успокаивает, а еще далее рюмочку отличной наливки Брусника на спирте, которую держали для особых случаев.
Сегодня он заслужил рюмочку, и не одну. И не три. Он сегодня просто герой!
Чуть позже пришла жена со второй работы и, как обычно, начала выступать-выговаривать:
— Что ты так поздно заявился? Я уже устала звонить, чтобы не забыл купить куриных яиц. Забыл?
— Завтра куплю.
— Ну тогда останешься без завтрака. И, кстати, чем это пахнет?
— Пахнет? Может, канализация у соседей протекла…
— Не валяй дурака, какая еще канализация?! К наливке прикладывался?
— Да я лишь глоточек…
— Может праздник какой, денег заработал?
— Нет, но скоро…
— Эх, ты…
У жены по причине усталости отсутствовало настроение в очередной раз объяснять Гарольду, какой он пустоцвет и недотепа, как она кошмарно ошиблась, выйдя за него замуж. Отсутствовало — ну и хорошо. Сейчас ему не до семейных сцен, он так взвинчен, что и табуреткой огреть может. Догадливая жена благоразумно хлопнула дверью в свою комнату, а догадливый муж понял, что не только завтрашний завтрак, но и сегодняшний ужин отменяются. Да какая разница, если жив?!
А наутро и по телевизору, и по радио трубили о похищении дочери известного банкира, предпринимателя и даже мецената. Вышла дочурка из модного бутика с дорогими покупками, телохранителя битой по башке огрели, череп проломили, а банкирскую «кровиночку» затолкали в тачку — вроде белые Жигули и увезли. Неизвестно куда и зачем. Выступал расстроенный отец, обещая крупное вознаграждение за помощь в розыске.
То та, то другая программа прерывали свои передачи, чтобы передать это обращение, а потом они резко прекратились. Нет, девушку не нашли, но позвонили похитители с соответствующими угрозами и требованиями. Этим утром на работу Гарольд забил болт:
(— вляпался ты, ох и вляпался, и не только в жидкий кал. или можешь вляпаться, это не шестеренки чертить)
Конечно, можно отправится прямиком в милицию и рассказать все начистоту. Можно отправится и к банкиру — отцу похищенной. Да не обманет ли насчет гонорара?! Как тут не вспомнить богатея из Повести о Хаджи Насредине — пока тонул, обещал золотые горы, а как спасли, так кукиш без масла. Едва скажет адрес — и больше никому не нужен:
— Спасибо за помощь следствию. Сообщим благодарность в институт.
Нужна ему благодарность! Небось белых шаров на защите не прибавит! Да и как объяснить, чем он занимался на техническом этаже?! Нельзя же так и сказать:
— Отравился несвежей котлетой в институтской столовой. Присел за кустиком, а там злой дядька стал еще более злым бульдогом пугать: не побрезгует, мол, твоей грязной задницей, сейчас отгрызет половинку! Вот и пришлось забежать в ближайший подъезд.
А объяснять придется непременно, на первом же допросе. И хорошо еще, если за раскаявшегося соучастника не примут. А что же дальше? А еще безрадостнее — «героическая» история попадет в бульварную прессу, вот сколько ее наплодилось. И уж тут журналюги начнут остроумием щеголять. Легко представить, как «понравится» его и жене и сослуживцам, когда падкие на сенсации газетенки запестрят заголовками:
Подсмотрел во время испражнения
или
Чаще гадьте в подъездах, может и вам повезет.
Конечно, безопаснее обо всем забыть или сообщить анонимно. Но ведь это уникальный шанс! Голодный желудок подсказывал и подзуживал:
(— тебе разве не надоело нищенствовать ординарным инженером, высчитывать каждую копейку?)
(— надоело!)
(— а не надоело супруге который год дарить на день рождения поганые духи, которыми воспользоваться стыдно?)
(— конечно, надоело!)
Ну, а коли надоело, коли хочется каждый день БИГ МАК кушать, то надо действовать. И как можно быстрее, ведь могут договориться и без него.
Найдя в справочнике номер банковского телефона, Гарольд позвонил, представился и сообщил, что готов помочь в розыске похищенной. Ero соединили с безутешным отцом:
— Кто вы, что знаете о моей дочери?
— Я экстрасенс. Могу достоверно определить ее местонахождение.
— С ней все в порядке?
Bсe ли с ней в порядке, инженер точно не знал. Не знал и приблизительно. Но отвечал уверенно:
— Все в порядке. Пока еще жива, но сильно напугана.
— Я собираю деньги на выкуп.
— Это бесполезно. Ее живой никогда не отпустят — она всех похитителей видела.
На другом конце провода воцарилась длительная и мучительная пауза. Банкир с кем-то совещался по поводу услышанного:
— И что вы предлагаете?
— Пришлите за мной машину с охраной, встретимся в банке и обсудим детали. И…
Так и подмывало сказать и много-много Buг Маков, но Гарольд разумно не пошел на поводу у желудка. Не солидно как-то, по-мальчишески. Вот получит гонорар, каждый день будет по разу туда заходить… нет, по два.
— И что?
— Приезжайте за мной. Записывайте адрес.
Инженер догадывался, что вступает в тяжелую игру, игру с непрогнозируемым исходом. Это не профсоюзная лотерея за 30 коп. Но выбор-то уже сделан, уже несет поток судьбы. Так что же остается пассажиру утлой лодочки? Правильно — отдаться ее непредсказуемому течению.
ВИЗИТ К БАНКИРУ
Еще никогда в жизни инженер еще не ездил в такой шикарной машине. Просторно, прохладно, сиденья удобные, кожаные, все электрическое — и люк и стекла. Стекла, кстати, затемнены. Такую тачку не то что с троллейбусом или электричкой, даже с такси не сравнить. По улице иногда проезжают такие, но чтобы внутри посидеть, об этом и мечтать не приходилось.
Машина мчалась, весело распугивая Жигулят и Москвичат своими внушительными габаритами, громкими гудками и синей мигалкой. А главное — непомерной крутостью. И такая машина везла его персонально! Эх, видели бы сослуживцы! Впрочем, путешествие быстро закончилось и джип остановился перед высокими воротами, которые бесшумно открылись. Еще десяток метров по ухоженной асфальтированной дорожке с цветочными клумбами по обочинам и услужливый охранник распахнул перед ним дверцу.
Мимо этого здания, Гарольд уже как-то проходил — тут поблизости неплохой магазинчик, где продают кооперативные овощи из подмосковных теплиц. Недешево, да и далековато от дома, но на свое 30-летие он особо не экономил. В пределах зарплаты, конечно. Еще тогда Гарольд обратил внимание, как разительно этот трехэтажный особняк отличается от окружающих домов — чугунная свежеокрашенная решетка, зеленый газон, мраморная облицовка стен, тяжелые дубовые двери с золочеными ручками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Итак, Раду приехал сюда с целью раздобыть Ладонь сестры и… И понял, что здесь находится амулет Йона. Или сам Йон. Что же дальше? Будет ли искать встречи? А если он умудрился прочесть копию последнего письма Надсади о средстве Локкус, которое тоже среди экспонатов? А если догадывался об этом раньше? Ведь лет семьдесят назад, в Египте, у Йона было чувство, что кто-то идет за ним по следу. После переезда в Москву оно исчезло, и вот снова…
Увидя встревоженного и озабоченного мужа, Валерика поинтересовалась:
— Ну как, что за Ладонь? Подделка?
— Ладонь настоящая, Мириам, но не в этом дело.
— А в чем? Ее сложно украсть?
— Сложно, но дело не в этом. Здесь находится мой брат.
ИЗ ИНЖЕНЕРОВ В ЭКСТРАСЕНСЫ
Судьба подчас бросает нас…
Кого — на трон, кого — в унитаз.
Не кажется ли тебе, дорогой читатель, что в моем повествовании явно не хватает экстрасенса? Спасибо за напоминание, уже хватает. Вот он, мчится, как активный молодой козлик по зеленому холмику, весело и вприпрыжку. Только никакой это не экстрасенс, и даже не пройдоха, а удачливый баловень судьбы. Рядом с ним пролетала, диковинная птица удачи и он не поленился высоко подпрыгнуть и вырвать из ее хвоста несколько ярких перьев. Сейчас счастливчика зовут Гарольд и к нему стоят очереди страждущих чудесных изменений в личной жизни. Но еще несколько месяцев назад он работал простым инженером и звали его так же, но тогда столь звучное имя у многих вызывало ехидную улыбку. Фамилия то — Щетинин, в карманах-то — ни копья.
Гарольд только что хлебнул импортного пивка и гигантскими креветками всласть закусил, и теперь торопится не опоздать на сеанс — его богатая клиентка придет ровно в 18.00. Зря он отпустил свой джип с водителем — сейчас бы пригодился. Скок через лужу, скок через другую.
Дело его посетительницы, в принципе, плевое — приворожить молодого симпатичного клерка. Так и хочется посоветовать — не жмотись ты, богатая баба, дай денег. Не помогает — дай больше. Он же бедный! Так нет, по чистой любви хочет, чтобы без примеси налички и кредитных карточек. Ну какая же любовь, если он не геронтофил?! Ты на себя полюбуйся, старая вешалка! Но так говорить нельзя, так можно всю клиентуру растерять. Конечно, приворожить клерка к такой страхолюдине и самому богу не по силам, но есть грамотный тактический ход:
Вечером позвонить красавчику и предложить встретиться. А на встрече сказать так:
— Окажи внимание толстой банкирше, поулыбайся, комплиментик не пожалей — половина гонорара твоя.
Глядишь, и выкачаем на пару из нее деньжат…
Следом за сообразительным Гарольдом пробежками следуют два плечистых телохранителя с табельным оружием, подозрительно осматривая немногочисленных встречных-поперечных. Неизвестно, готовы ли они жизнь отдать за опекаемого экстрасенса, но ежемесячно получать в банке Прагма-Альянс немалую зарплату им очень по душе. Она аж ликует от вида долларов.
А начиналась все очень даже проблематично:
На редкость дерьмовые котлеты продаются в институтской столовке-тошниловке, но и на редкость дешевые — как раз такие, чтобы не особо обременяли скудную зарплату инженера. А если учесть, что расплачиваться можно 50% профкомовскими талонами, то котлеты получаются почти дармовые. А даренному коню… Вдобавок, не морковные, как в 12 стульях, а мясные. Это сладкое слово мясные. Да и подливка сочная. Так приятно бесплатный хлебушек в нее макать.
Можно ли не потреблять эти котлеты? Можно, если пойти в ближайшие к институту рестораны Варшава или Академический, но это минус ползарплаты за визит. Можно и в том случае, если ты заядлый вегетарианец, но тогда умей насыщаться гарнирными макаронами и компотом из сухофруктов. Можно, если ты знатный йог. Но если ты знатный йог, на хрена сидишь в душном и поганом институте, где уже пятьдесят лет чертят не нужные шестеренки к не нужным двигателям не нужных прокатных станов?! Или нет лучшего места для медитации?
Впрочем, о сухофруктах и макаронах мне ничего плохого не известно. Невкусно, но еда не обязательно должна быть вкусной. Она должна быть полезной и питательной. А вот котлеты, о них разговор особый. На мясокомбинатах вовсю снуют крысы, размером с коней и изредка падают в мясорубки. Снуют там и кошки, которых еще не сожрали крысы и тоже падают. Вот и фаршик готов. А бумаги там нет, это вы с колбасой спутали.
Ладно, плевать на отвратные котлеты, в конце концов, не хочешь — не ешь. А как в Москве обстоят дела с туалетами, когда забурлит желудок, когда ты уже готов насквозь провонять — а дерьмово и весьма. Нет туалетов поблизости, нет и отродясь не было. И даже если найдешь силы еще квартал пробежать без эксцессов, все одно — нет туалетов. И прохожие понятия не имеют. Наконец — ура!, вот они, заветные буковки М и Ж. И сразу же увы! Закрыт на ремонт.
Нет, я не критикую блевотный общепит и замшелую туалетную индустрию. Не тяну время в поисках ускользнувшего вдохновения. Я просто доходчиво объясняю, что привело законопослушного советского инженера на технический этаж десятиэтажки, что заставило его свернуть с натоптанного пути вечернего променажа от работы до дома. Именно на этом техническом этаже, кое-как устроившись за небольшим выступом, опершись рукой на железную ступеньку лестницы, ведущей на чердак, инженер спустил штаны и начал… Ну да прочь натурализм!
Он еще ничего не успел, как на этаже остановился лифт. Весь напрягся бедный Гарольд и колоссальной силой воли сжал желудок, дабы задержать вонючий поток. Вот сейчас жильцы почувствуют едкий фекальный запах или услышат шорох, поднимутся. Ему будет очень стыдно, как в детстве, застигнутом за воровством варенья из холодильника. Но тогда, помимо стыда, он отделался формальным подзатыльником и короткой нравоучительной лекцией. А сейчас можно и в милицию загреметь за антиобщественный поступок! Кошмар!!!
Впрочем, у поднявшихся на лифте превалировали другие заботы, нежели желание застукать нарушителя порядка. Краем глаза — единственной подвижной частью своего окаменевшего тела, инженер видел, как два свирепых бугая грубо выталкивали связанную девушку с заклеенным пластырем ртом. Несчастное создание умудрилось ненадолго «застрять» в дверях лифта, упершись ногами в проем и некоторое время безуспешно сопротивлялась. На шум открылась дверь одной из квартир, откуда выскочил еще один бугай — соучастник, как сразу просек Гарольд. Втроем-то они и затащили девушку во внутрь.
У бедного и изрядно побледневшего инженера временно прекратился понос, ибо не оставалось никаких сомнений в интерпретации происходящего. Он видел таких же бугаев с мощными торсами и бритыми затылками в передаче Человек и закон. Если отбросить вариант с изнасилованием, оставалось одно — похищение.
Надо срочно бежать в милицию и все рассказать, но как же сподручнее надеть штаны? Он ведь и не подумал газетку захватить, но не пальцем же?! А если все-таки пальцем и о стену вытереть?
Тем временем, та дверь снова открылась и два злодея вышли на лестничную клетку покурить да побазарить:
(— ну, все, инженер, отчертился. сейчас тебя самого в шестеренку согнут и не поморщатся)
И действительно, один из злоумышленников, жирный такой, в майке с короткими рукавами и с татуировкой змеи, пронзенной кинжалом на огромном бицепсе, подозрительно повел чуть расплюснутым носом и поморщился:
— Превратили подъезды в сортиры, срут везде. Пидоры…
— А квартиры — в КПЗ, — второй амбал пребывал в лучшем настроении и шутил.
— Да, на хрена мы девку сюда приперли?! Нет бы сразу вывезти на дачу в Лыськово.
— Как сказали, так и сделали. Седого учить будешь?
— Да нет, я просто…
Через две затяжки жирный снова забеспокоился:
— Ну, Вась, а как думаешь, папаша-то раскошелится?
— Раскошелится в натуре, куда денется. Дочка то одна. А нет, так и его долбанем.
— У него охрана.
— Охрану — по боку. Всех положим. А бабок у него — море. Видал, какое здание на Тверском бульваре отгрохали? А тачка — шестисотый, и не простой. Говорят — бронированный, как у американского президента.
— Да ну?
— Вот тебе и да ну. Все отдаст и еще спасибо скажет. Говорю тебе, .ля буду. Бабок у него море. Во всех газетах только и видишь: Прогма, прагма.
— Ты что, газеты читаешь?
— Рассказывали. Так что пустим козла голым в Африку… Мечтательно причмокнув и недоверчиво оглядевшись по сторонам, сообщники скрылись за дверью.
Ждать дальше становилось все бессмысленнее и опаснее, да и неприятный запах быстро распространялся. Это инженер вычислил. Вычислил и то, что сейчас желательно забыть о грязной заднице, ибо надо вспомнить о сохранности ее самой. Не до жиру!
Кое-как натянув штаны, инженер на карачках, чтобы в дверной глазок не увидели спустился до девятого этажа, потом быстро сбежал на пятый и только там вызвал лифт. На выходе из подъезда ему попалась милая девушка, которая так презрительно и уничтожительно посмотрела на него, словно он обгадился. Да уж, чего греха таить, вид непрезентабельный — весь в пыли, коленки брюк грязнущие, а какой «аромат»… Но разве это имеет хоть какое-то значение, если жив?
На улице моросило, мокрые машины тщетно пытались пробить фарами туман и дико сигналили, дабы избежать столкновений. Эта погода, не характерная для июля, навевала неприятные размышления о московском климате, который быстро портится, как и все остальное, но Гарольду было не до метких наблюдений и умных вывод. Он трусцой бежал до дому, косясь по сторонам и принимая каждый куст за преследователя, а каждую торчащую ветку — за дуло автомата или даже пушки. Дрожали поджилки — дурацкая фраза, но предельно точно описывающая состояние Гарольда. И, все-таки, опасность уже миновала. Никакие это не преследователи, а обычные кусты. Он их обманул, бритоголовых бугаев, и знает их тайну. Да что с ней дальше делать?!
Дома Гарольд отдышался, помылся, подмылся и принял целых пять таблеток активированного угля — отлично помогает при поносах, рекомендую. Испачканную одежду завернул в несколько слоев газет, в полиэтилен и спрятал на балконе, чтобы жена не унюхала. Завтра он незаметно отнесет сверток в прачечную и — концы в воду. Далее принял тридцать капель валерианы, которая отлично успокаивает, а еще далее рюмочку отличной наливки Брусника на спирте, которую держали для особых случаев.
Сегодня он заслужил рюмочку, и не одну. И не три. Он сегодня просто герой!
Чуть позже пришла жена со второй работы и, как обычно, начала выступать-выговаривать:
— Что ты так поздно заявился? Я уже устала звонить, чтобы не забыл купить куриных яиц. Забыл?
— Завтра куплю.
— Ну тогда останешься без завтрака. И, кстати, чем это пахнет?
— Пахнет? Может, канализация у соседей протекла…
— Не валяй дурака, какая еще канализация?! К наливке прикладывался?
— Да я лишь глоточек…
— Может праздник какой, денег заработал?
— Нет, но скоро…
— Эх, ты…
У жены по причине усталости отсутствовало настроение в очередной раз объяснять Гарольду, какой он пустоцвет и недотепа, как она кошмарно ошиблась, выйдя за него замуж. Отсутствовало — ну и хорошо. Сейчас ему не до семейных сцен, он так взвинчен, что и табуреткой огреть может. Догадливая жена благоразумно хлопнула дверью в свою комнату, а догадливый муж понял, что не только завтрашний завтрак, но и сегодняшний ужин отменяются. Да какая разница, если жив?!
А наутро и по телевизору, и по радио трубили о похищении дочери известного банкира, предпринимателя и даже мецената. Вышла дочурка из модного бутика с дорогими покупками, телохранителя битой по башке огрели, череп проломили, а банкирскую «кровиночку» затолкали в тачку — вроде белые Жигули и увезли. Неизвестно куда и зачем. Выступал расстроенный отец, обещая крупное вознаграждение за помощь в розыске.
То та, то другая программа прерывали свои передачи, чтобы передать это обращение, а потом они резко прекратились. Нет, девушку не нашли, но позвонили похитители с соответствующими угрозами и требованиями. Этим утром на работу Гарольд забил болт:
(— вляпался ты, ох и вляпался, и не только в жидкий кал. или можешь вляпаться, это не шестеренки чертить)
Конечно, можно отправится прямиком в милицию и рассказать все начистоту. Можно отправится и к банкиру — отцу похищенной. Да не обманет ли насчет гонорара?! Как тут не вспомнить богатея из Повести о Хаджи Насредине — пока тонул, обещал золотые горы, а как спасли, так кукиш без масла. Едва скажет адрес — и больше никому не нужен:
— Спасибо за помощь следствию. Сообщим благодарность в институт.
Нужна ему благодарность! Небось белых шаров на защите не прибавит! Да и как объяснить, чем он занимался на техническом этаже?! Нельзя же так и сказать:
— Отравился несвежей котлетой в институтской столовой. Присел за кустиком, а там злой дядька стал еще более злым бульдогом пугать: не побрезгует, мол, твоей грязной задницей, сейчас отгрызет половинку! Вот и пришлось забежать в ближайший подъезд.
А объяснять придется непременно, на первом же допросе. И хорошо еще, если за раскаявшегося соучастника не примут. А что же дальше? А еще безрадостнее — «героическая» история попадет в бульварную прессу, вот сколько ее наплодилось. И уж тут журналюги начнут остроумием щеголять. Легко представить, как «понравится» его и жене и сослуживцам, когда падкие на сенсации газетенки запестрят заголовками:
Подсмотрел во время испражнения
или
Чаще гадьте в подъездах, может и вам повезет.
Конечно, безопаснее обо всем забыть или сообщить анонимно. Но ведь это уникальный шанс! Голодный желудок подсказывал и подзуживал:
(— тебе разве не надоело нищенствовать ординарным инженером, высчитывать каждую копейку?)
(— надоело!)
(— а не надоело супруге который год дарить на день рождения поганые духи, которыми воспользоваться стыдно?)
(— конечно, надоело!)
Ну, а коли надоело, коли хочется каждый день БИГ МАК кушать, то надо действовать. И как можно быстрее, ведь могут договориться и без него.
Найдя в справочнике номер банковского телефона, Гарольд позвонил, представился и сообщил, что готов помочь в розыске похищенной. Ero соединили с безутешным отцом:
— Кто вы, что знаете о моей дочери?
— Я экстрасенс. Могу достоверно определить ее местонахождение.
— С ней все в порядке?
Bсe ли с ней в порядке, инженер точно не знал. Не знал и приблизительно. Но отвечал уверенно:
— Все в порядке. Пока еще жива, но сильно напугана.
— Я собираю деньги на выкуп.
— Это бесполезно. Ее живой никогда не отпустят — она всех похитителей видела.
На другом конце провода воцарилась длительная и мучительная пауза. Банкир с кем-то совещался по поводу услышанного:
— И что вы предлагаете?
— Пришлите за мной машину с охраной, встретимся в банке и обсудим детали. И…
Так и подмывало сказать и много-много Buг Маков, но Гарольд разумно не пошел на поводу у желудка. Не солидно как-то, по-мальчишески. Вот получит гонорар, каждый день будет по разу туда заходить… нет, по два.
— И что?
— Приезжайте за мной. Записывайте адрес.
Инженер догадывался, что вступает в тяжелую игру, игру с непрогнозируемым исходом. Это не профсоюзная лотерея за 30 коп. Но выбор-то уже сделан, уже несет поток судьбы. Так что же остается пассажиру утлой лодочки? Правильно — отдаться ее непредсказуемому течению.
ВИЗИТ К БАНКИРУ
Еще никогда в жизни инженер еще не ездил в такой шикарной машине. Просторно, прохладно, сиденья удобные, кожаные, все электрическое — и люк и стекла. Стекла, кстати, затемнены. Такую тачку не то что с троллейбусом или электричкой, даже с такси не сравнить. По улице иногда проезжают такие, но чтобы внутри посидеть, об этом и мечтать не приходилось.
Машина мчалась, весело распугивая Жигулят и Москвичат своими внушительными габаритами, громкими гудками и синей мигалкой. А главное — непомерной крутостью. И такая машина везла его персонально! Эх, видели бы сослуживцы! Впрочем, путешествие быстро закончилось и джип остановился перед высокими воротами, которые бесшумно открылись. Еще десяток метров по ухоженной асфальтированной дорожке с цветочными клумбами по обочинам и услужливый охранник распахнул перед ним дверцу.
Мимо этого здания, Гарольд уже как-то проходил — тут поблизости неплохой магазинчик, где продают кооперативные овощи из подмосковных теплиц. Недешево, да и далековато от дома, но на свое 30-летие он особо не экономил. В пределах зарплаты, конечно. Еще тогда Гарольд обратил внимание, как разительно этот трехэтажный особняк отличается от окружающих домов — чугунная свежеокрашенная решетка, зеленый газон, мраморная облицовка стен, тяжелые дубовые двери с золочеными ручками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47