Пентанзи ответил не сразу. Он сделал вид, что не обиделся. Откинувшись на спинку стула, спросил:
– Почему вы стали полицейским?
– Я хотел сделать что-нибудь значительное, что-то изменить в мире.
– Должна быть причина.
– У меня есть свои причины. – Соулсон вспомнил мелкие могилы и маленькие тела на Сэдлуордском болоте и тут же отогнал эти в течение многих лет преследовавшие его воспоминания.
– Позвольте мне рассказать вам кое-что по поводу попыток изменить мир. Вы слышали о Хэйт-Эшбери?
– В Сан-Франциско?
– Да. Центр мира хиппи. В шестидесятых годах, до того как было создано УБН, я работал тайным агентом таможни США. – Пентанзи усмехнулся. – Черт, тогда я, двадцатитрехлетний черный американец, впервые столкнулся с жизнью. В то время мы были дилетантами. Ни подготовки, ничего. Нам просто приказывали внедряться и копать, как сумеем. Я жил без всяких удобств, мой матрас почти касался пола. Вокруг сплошные наркоманы и непутевые. В общем, одни придурки. Великая наркокультура! Цвет и мощь! – Пентанзи насмешливо пошевелил двумя пальцами, изображая символ пацифизма.
– У нас они тоже были.
– Но не так, как в Хэйт-Эшбери. Это уникальное место. Наверху жила женщина лет тридцати. Длинные светлые волосы и длинные бусы хиппи. Как-то пригласила меня зайти. Я зашел. Ее жилище было грязным и жутко воняло дерьмом, как из ночного горшка. Плюс застарелый запах марихуаны. Мозги хозяйки уже были здорово затуманены. В углу комнаты стол и несколько стульев образовывали замкнутое пространство, закрытое сверху старым ковром. Оттуда доносилось беспрерывное повизгивание. Щенки. Неудивительно, что в комнате стоял такой запах. Пока она возилась на кухне, я решил взглянуть на щенков. Подошел и откинул край ковра. Оказалось, это не щенки. Дети. Ее дети. Близнецы, мальчик и девочка, месяцев по шесть. Они ворочались в своем собственном дерьме. Ни пеленок, ничего. Она кормила их печеньем, а молоко наливала в миску, как животным. Это, мистер Иисус Легавый, и есть наркокультура, которой она так гордилась. Великий наркоэксперимент. Поэтому не говорите мне о желании изменить мир. Я воюю с наркотиками потому, что я их ненавижу. И любой из сотрудников УБН может, вам рассказать нечто подобное. А если я люблю поесть, то это еще не значит, что я дешевка.
– Извините.
– Вы прощены. Итак, что я могу для вас сделать? Давайте не будем ходить вокруг да около.
– Я думаю изменить правила ведения борьбы. Сделать как у вас.
– Сложно. Это не соответствует вашим традициям честной игры.
– Наша империя была создана не в честной игре. Поэтому мы ее и потеряли.
Пентанзи усмехнулся:
– Расскажите мне о ваших планах.
– Насколько вы понимаете, это пока только мысли, а не план активных действий. Но все же. Скажем, я ищу консультанта. Такого, который знает правила вашей игры.
Подошел официант, чтобы сменить блюда, и Пентанзи завел речь о еде. Когда они остались одни, он снова вернулся к теме.
– Это опасная авантюра.
– У меня нет выбора.
– Выбор всегда есть.
– Но не тогда, когда ситуация выходит из-под контроля.
– Вы понимаете, что, беседуя со мной, вы как бы говорите со всей администрацией Соединенных Штатов?
Соулсон заметил, что американец сказал «как бы».
– Именно поэтому я хотел, чтобы все осталось между нами.
– У вас есть кто-нибудь на примете, кто мог бы помочь вам в этой маленькой шалости?
– Пока нет, – солгал Соулсон.
– Вы хотите, чтобы я вам предложил кого-нибудь?
– Нет. Я просто хотел знать ваше мнение и получить информацию, которая могла бы мне помочь.
– Мы делали такие вещи. Секретная операция. Но она может рикошетом ударить по вас.
– Значит, по-вашему, мне не следует делать этого?
– Я так не говорил. Только предупредил, что секретная операция может рикошетом ударить по вас же.
– А она может сработать?
– Да, может. Вы уже решились?
– Пока нет.
– Чем я могу помочь?
– У ваших людей должна быть информация о положении в Манчестере.
– Я уже сказал. Мы здесь для того, чтобы поддерживать связь и давать советы... если попросят.
– Что вам известно о Манчестере?
– Только слухи. Манчестер – это ворота для колумбийцев. Уже давно и особенно сейчас, когда мы постепенно вытесняем их из Северной Америки, они пытаются обосноваться в Европе. Здесь они имеют большую прибыль от продажи наркотиков. У вас не только автомобили и видеомагнитофоны дорогие. Кокаин здесь тоже стоит дорого. Кроме того, не будем забывать о героине и о том, откуда он приходит. Ваш город является распределительным центром как для колумбийцев, так и для азиатов. У вас ведь живет много китайцев.
– К 1997 году, когда Гонконг будет передан Китаю, положение еще более осложнится.
– Знаете ли вы, что в Гонконге проживает около полумиллиона членов Триад?
– Так много?
– Да, черт возьми. Все пытаются сбежать оттуда к девяносто седьмому году. Банды Триад так же опасны, как и колумбийцы. И это совсем не новость. В Штатах Триад используют вьетнамские банды. К счастью, их у вас пока нет. Или ямайские.
– У нас есть свои, – вставил Соулсон, имея в виду ямайские группировки, контролирующие в Лондоне торговлю героином. – Только мафии не хватает.
– Э, иногда мне хочется, чтобы у нас еще существовала мафия. С тех пор как Джон Готти ушел со сцены, «Коза Ностра» мечется, как курица без головы. – Готти, известный как Дон Тефлон, а после тюремного заключения как Дон Велкро, был последним выдающимся «крестным отцом» в Нью-Йорке. – Мафия сейчас – второразрядная организация. Многолетняя легкая жизнь размягчила ее. С ней намного проще иметь дело. У мафиози была своя этика, у этих же выскочек нет ничего подобного. Но вернемся к вашим проблемам. По сообщениям наших источников, Манчестер превращается в новый центр наркобизнеса. Здесь разворачивается борьба.
– Вы сказали, что это слухи, – заметил Соулсон.
– Так считают ваши люди в Лондоне. Они, словно страусы, прячут голову в песок. Я вам говорю, Манчестер – стартовая площадка для развертывания крупной кампании.
– Поможет ли нам УБН?
– Нет. Ни официально, ни неофициально. Мы не желаем быть втянутыми в политический скандал с вашим министерством внутренних дел. Понимаете, мы намерены бороться против поставщиков и дельцов, а не друг против друга. – Пентанзи помолчал. – Я предоставлю вам любую информацию, включая имена, которая для вас может быть полезна. Только если вы решитесь на какие-то действия.
– Спасибо.
– Но только в частном порядке. Рискую я, а не УБН.
– Почему?
– Потому что мы противостоим одной и той же публике. Ваш враг – мой враг. Мы должны разработать систему связи.
– Я ценю это. – Соулсон догадывался, что Пентанзи будет помогать только в рамках директив из Вашингтона. Это означало, что, скорее всего, он сообщит об их встрече. Полицейский вдруг испугался: глупо было с его стороны ее организовывать.
– До сих пор вы смотрели на это дело изнутри и видели только мелких жуликов и грошовые партии наркотиков. Если вы хотите покончить с этим, вам нужно расширить свой кругозор. Это отнюдь не местная проблема, а глобальная. Начинайте искать вне своей страны, смотрите, откуда все это идет. Именно этим и занимается УБН.
– Понимаю. – Испуг начал проходить. Вряд ли УБН сообщит британским властям о планах Соулсона. Как и другие подобные организации, Управление по борьбе с наркотиками предпочитало скрывать свои карты. – Все же нам известно большинство маршрутов доставки наркотиков в Англии.
– То есть в Европу. Не забывайте, что ваши иммиграционные и таможенные посты открыты для континента. Вот через эту-то дыру и идет контрабанда. Из Марокко в Испанию, через бывшие коммунистические страны Восточной Европы в Германию идет конопля, из Турции через Балканы и Грецию героин, из Латинской Америки кокаин и азиатский героин переправляются в Голландию. Даже конопля из Вест-Индии идет в Швецию и Данию. И это только та часть их деятельности, о которой нам известно. Они все время ищут новые пути в Европу. – Он вдруг усмехнулся. – А то бывает, они используют милые трюки. Недавно рассказывали, одна латиноамериканка шла через таможню с завернутым в одеяло грудным ребенком. Ее пригласили в комнату для досмотра и обнаружили, что ребенок мертв, мертв уже в течение нескольких дней, и напичкан кокаином. Вот в каком мире мы живем.
– Поэтому мне и нужна помощь.
Пентанзи подумал несколько секунд.
– Я сделаю для вас что могу. Известно ли вам что-нибудь об ирландских связях?
Вопрос удивил Соулсона.
– Каких ирландских связях?
– Да нет, я просто поинтересовался. – На этот раз солгал Пентанзи. – Может быть, именно по этому каналу наркотики приходят в Англию.
– Нет. Мы знаем только о цветных и китайцах. – Он тут же пожалел о том, что употребил слово «цветные», они предпочитают говорить «черные». Они! Теперь к сожалению прибавилась вина, и Соулсон обругал себя за глупость.
– Давно я этого не слышал, – произнес Пентанзи. На лице его появилась кривая усмешка. – Знаете, всегда предпочитал это слово. Черные. Как грубо... В общем, если вы узнаете что-нибудь об ирландцах, сообщите мне. Это только вероятность, но версия достойна проработки.
– Хорошо. – Соулсон чувствовал, что зашел уже далеко. – Мы будем рады всему, что вы нам сможете предложить. И... если я решу предпринять эту... секретную операцию... я снова обращусь к вам.
– Отлично. – Пентанзи чувствовал, что полицейский лукавил, что он зашел уже намного дальше, чем желал показать. Он с удовольствием принялся за блюдо, стоящее перед ним. – Вы правы в одном: готовят здесь действительно превосходно.
Они снова вернулись к трапезе.
Добавить к сказанному было нечего. Оба понимали, что, если возникнет необходимость, они будут готовы помочь друг другу. Ирландская связь беспокоила Соулсона. Дьявол! Манчестер превращался в подобие Объединенных Наций.
Он решил добавить этот новый факт в письмо. Это могло иметь значение.
* * *
Вилмслоу
Брокерский район
Чешир
Англия
– Ирландцы с черными не общаются, – сказал Армитедж. – Разве что только в пабе.
– Во всяком случае, он так сказал. – Соулсон пожал плечами. Время клонилось к вечеру, и он только что приехал из Лондона. Джоб и Армитедж встретили его на вокзале и отвезли домой. Тессы еще не было, короткая записка извещала, что она ушла на свидание и вернется позже. Пола Джоба отправили на кухню приготовить закуску на троих, а Соулсон с Армитеджем расположились в гостиной. – Не думаю, что это было праздное любопытство. Вероятно, ему что-то известно.
– Наведу справки в разведывательном отделе. Но я был бы в курсе.
– Пусть поищут в этом направлении. Только осторожно. Не будем никого пугать.
– Почему мы должны думать, что Пентанзи сразу же не доложит своему начальству?
– Не должны.
– Они обо всем догадаются.
– Возможно. В этом есть риск. Послушай, Рой, если они решат помочь, то мне все равно, дойдет это до Президента Соединенных Штатов или нет. По их собственному признанию, наши методы никуда не годятся. Пентанзи прав, нам надо расширить кругозор. Мы должны воспользоваться их методами. Лом против лома. Не так ли говорил Кристли?
– Да. – Армитедж вспомнил ту сцену в Мосс-Сайде много лет назад, когда они были молодыми полицейскими.
– Нам не справиться с проблемой наркотиков, если мы не сконцентрируем, не скоординируем свои усилия. К сожалению, каждое ведомство занято своими собственными проблемами. Пока мы вылавливаем мелких воришек, таможня пытается остановить приток наркотиков в страну. Так ничего не выйдет, Рой. Это настоящая война. Нужен единый центр, единый национальный корпус по борьбе с наркотиками.
– Будем надеяться, что они не догадаются, – произнес Армитедж.
– Янки ничего не скажут. Они будут рады получить от нас больше информации, чем обычно. Они всегда жалуются на нашу скрытность, и они правы. Я уверен, им больше известно о наших проблемах с наркотиками, чем нам.
– Например, эта ирландская связь?
– Все отчеты, которые я просматриваю, утверждают, что ни протестанты, ни католики не связаны с наркобизнесом. Я не верю этому. В конце концов, они террористы. Ради того, чтобы раздобыть деньги, занимаются шантажом и вымогательством. А почему бы и не наркотиками? Они дадут больше денег, чем все остальное, вместе взятое.
Армитедж пожал плечами:
– Значит ли это, что ты готов отослать письмо?
– Пока нет. – Он увидел, как отвернулся Армитедж. Соулсон понимал, как, видимо, тому надоели его колебания. – Перед тем как прыгать через пропасть, я хочу сделать еще одну попытку.
– Тебе решать.
– Несомненно. Мы с Пентанзи согласились, что в борьбе с противником надо использовать его методы. Давай так и сделаем. Но сами, без посторонней помощи.
– Похоже, ты что-то задумал.
– Это стоит попробовать. Я попрошу тебя подготовить всю информацию о Мосс-Сайде – банды, главари, торговля наркотиками.
– А потом?
– Пусть почувствуют наше присутствие. Все должно быть подготовлено быстро, за несколько дней. Пришло время дать понять, что и для них существует закон. Что-нибудь еще на сегодня?
– Спенсер интересовалась, зачем ты ездил в Лондон.
– Как в школе, черт возьми.
– Я сказал, что ты сбежал покурить в туалете.
Соулсон усмехнулся:
– Очень остроумно. И все же?
– Как ты и велел. Сказал, что ты встречаешься с сотрудником УБН из Американского посольства.
– Как она отреагировала?
– Надеюсь, мистер Соулсон не подыскивает себе новую работу? – Армитедж изобразил ее высокий голос. – Я умолчал о том, что ты надел свой лучший костюм для деловых свиданий. Затем она сказала, что ты должен был присутствовать на заседании комитета по денежным пособиям на одежду.
– Ей что же, не нравятся мои костюмы?
Видя, что Соулсон начинает раздражаться, Армитедж решил сменить тему.
– Этот молодой бобби, которому перерезали горло, сегодня у него миновал кризис. Врачи говорят, с ним будет все в порядке.
– Кроме голоса.
– По крайней мере, он остался жив.
– Что-нибудь по другим нападениям?
– Пока ничего. Китайцы молчат, а Мосс-Сайд – все такая же куча.
– Если удастся то, что я задумал, кое-кто ссыплется оттуда.
– Надеюсь. Хорошая новость – забастовка мусорщиков закончилась.
– Сегодня?
– Да. Удовлетворили все требования профсоюза.
– Левые политики, черт бы их побрал! Сколько времени упущено. Думаю, они отыграются на чем-нибудь еще, чтобы показать, какие они хорошие. Это будет автомобиль.
– Дорожные испытания расставят все по своим местам.
– Когда?
– Завтра, во второй половине дня. Через пару дней она получит отчет.
– Ладно. Если только машина будет испытана, как ты обещал.
– Будет. Я посажу на нее лучшего водителя.
* * *
Полицейский испытательный автотрек
Открытая демонстрация
Манчестер
Это была новая сверкающая машина, только что доставленная из выставочного зала. Черный «Ровер 2l6Si». Автомобиль, которым гордился бы любой продавец и который левые из Комитета по делам полиции хотели навязать Соулсону. Двигатель объемом 1400 кубических сантиметров, с четырьмя цилиндрами и восемью клапанами, с пятискоростной коробкой передач. В автомобиле находилось три мешка с песком – два на заднем и один на переднем, пассажирском сиденье. Каждый мешок весом более 160 фунтов заменял собой пассажира. В багажнике лежал мешок с песком поменьше.
Старший инспектор отдела автомагистралей Десмонд Мейлер в защитном шлеме и белой спецодежде поверх полицейской формы сел в машину и включил зажигание. Немного прогрел двигатель, перед тем как дать ему возможность показать все, на что он способен, включил скорость и тронулся со стоянки.
Ему было приказано провести проверку по всем правилам, что он и собирался сделать. Он начал спокойно, словно на воскресной прогулке, поощряя ее переключением скоростей, пробуя ее реакцию в пределах технических характеристик. Вечернее солнце отражалось в расположенной вдоль трека панели для скольжения, представляющей собой смесь масла с водой.
Рядом с небольшим кирпичным зданием в стороне, ожидая своей очереди, стояли трое инструкторов, тоже в белой спецодежде с защитными шлемами в руках. Напротив – три автомобиля: «Мини-1000», «Ягуар-XJS» и оформленный как полицейский патрульный автомобиль «ровер-вайтесс» с двигателем объемом 2,7 литра с 24 клапанами. Здесь же стоял инженер с блокнотом и хронометром. Все внимательно следили за главным инспектором, сидящим за рулем маленького «ровера».
Через десять минут, убедившись, что мотор достаточно разогрет, Мейлер включил третью скорость и выжал до отказа педаль акселератора. Мотор взвыл, набрав 6000 оборотов в минуту, при этом максимальная скорость дошла до 75 миль в час. Мейлер поездил так десять минут, затем, переключив на вторую передачу, погонял ее еще десять минут на максимальных оборотах и скорости 45 миль в час. Машина хорошо держалась, стрелка термометра лишь чуть-чуть отклонилась от центрального положения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49