Я хочу проснуться. Я хочу, чтоб ты была рядом, Селеста. Хочу чувствовать твои руки. Я не готов еще.Заставив глаза смотреть, он увидел, как Вэл передал Джимми какой-то предмет, и Джимми, опустив его, прижал ко лбу Дейва. Предмет был прохладным. Кружок прохлады, благодатное освобождение от жгучего огня, снедавшего тело.Подожди! Нет, нет, Джимми! Я знаю, что это такое. Я вижу курок. Не надо, не надо. Погляди на меня. Увидь! Не делай этого. Пожалуйста! Ведь ты бы мог отвезти меня в больницу, я бы поправился. Меня бы вылечили. О господи, Джимми, не делай этого движения, не нажимай пальцем, не надо! Я солгал солгал ну пожалуйста не прогоняй меня отсюда пожалуйста не надо я не могу приготовиться к пуле в голову. Никто не может. Никто. Пожалуйста, не надо.Джимми опустил пистолет.Спасибо, сказал Дейв. Спасибо, спасибо.Дейв упал на спину и увидел лучи света, струившегося по мосту. Свет прорезал черноту ночи, блестя и сияя. Спасибо, Джимми. Теперь я стану хорошим человеком. Ты преподал мне урок. Правда. И я скажу тебе кое-что, как только смогу сделать вдох. Я стану хорошим. Стану хорошим мужем. Обещаю. Клянусь...— Ну, все. Дело сделано, — сказал Вэл.Джимми бросил взгляд вниз, на тело Дейва, на глубокую расщелину в диафрагме, прорезанную его ножом, на дыру во лбу, оставленную его выстрелом. Он разулся, снял свою куртку. Потом он снял свитер с высоким воротом и брюки цвета хаки, запачканные кровью Дейва. Он стянул с себя нейлоновый тренировочный костюм, который был внизу, и бросил его в кучу одежды возле Дейва. Он слышал, как Вэл укладывает шлакобетонные блоки и несколько метров цепи в лодку Хьюи, а потом Вэл вернулся, таща зеленый мешок для мусора. Под тренировочным костюмом на Джимми была футболка и джинсы. Вэл вынул из мешка башмаки и кинул их Джимми. Тот надел башмаки, проверил, нет ли пятен крови на футболке и джинсах, не протекло ли насквозь. Но крови не было. Даже и тренировочный костюм почти не запачкался.Наклонившись, он взял снятую одежду и сунул ее в мешок. Потом подошел с ножом и пистолетом к самому краю причала и швырнул их, оба разом, на самую середину Мистик-ривер. Он мог бы и их положить в мешок вместе с одеждой и сбросить с лодки позже, когда сбросит тело Дейва, но почему-то ему требовалось сделать это немедленно, требовалось это размашистое движение руки, когда оружие, взметнувшись, закрутилось в воздухе, а потом с мягким плеском упало в воду и пошло ко дну.Он склонился к воде. Рвоту Дейва давно унесло, и Джимми опустил руки в реку с ее маслянистой, нечистой водой, смывая с них кровь Дейва. Время от времени во сне он делает именно это — моется в Мистик-ривер, и из воды опять появляется голова. Простого Рея Харриса.Простой Рей всегда говорит одно и то же:«Ты не можешь бежать впереди паровоза».Джимми слушает эти слова и говорит:«Никто не может, Рей».Простой Рей улыбается, уже начиная погружаться в глубину:«А ты особенно не можешь».Тринадцать лет этому сну, тринадцать лет, как голова Рея появляется из воды, а Джимми все никак не может понять, про что это он толкует. 27Кого ты любишь? Когда Брендан вернулся домой, матери дома не было — ушла на розыгрыш лотереи «Бинго». Она оставила записку: «Курица в холодильнике. Рада, что у тебя все в порядке. Но больше не надо».Брендан заглянул к себе и в комнату Рея, но и того дома не было, и Брендан принес из кухни стул и поставил его возле двери в кладовку. Он встал на стул, и стул накренился влево, в ту сторону, где в ножке не хватало болта. Он поглядел на потолок, различил там следы смазавших пыль пальцев и почувствовал, как перед глазами у него качнулся воздух и все поплыло черными точками. Правую руку он сунул в щель за карнизом и осторожно расширил ее. Потом опустил руку, вытер о штаны и несколько раз глубоко вздохнул.Есть вещи, ответов на которые ты предпочитаешь не знать. Так, Брендан после того, как вырос, не хотел случайной встречи с отцом, не хотел, взглянув в его лицо, понять, как легко тот перенес разлуку с ним. Так, он никогда не расспрашивал Кейти о прошлых ее дружках и даже о Бобби О'Доннеле, потому что не хотел представлять, как она лежит в объятиях другого, целуя его так же, как его, Брендана.А что до правды, тут Брендан знал одно: по большей части надо лишь решить, хочешь ли ты взглянуть ей в лицо или же тебе лучше жить в удобном неведении и лжи. А с неведением и ложью люди мирятся легко. В окружении Брендана многие и дня не могли прожить без целого вороха лжи, сдобренной неведением.Но это, эту правду надо встретить лицом к лицу. Потому что, сидя в камере предварительного заключения, он уже увидел ее, она прошибла его, как пуля, и застряла в животе. И не покидала его, а это значит, что спрятаться от нее он не мог, не мог сказать себе, что ее нет. И возможности неведения тоже не было. Ложь стала неделимым остатком.— Черт! — сказал Брендан и, еще больше оттянув карниз, стал шарить пальцами в щели.Пальцы нащупывали пыль, какие-то щепки, но пистолета там не было. Он шарил так целую минуту, хотя и знал, что не найдет того, что ищет. Отцовского пистолета там, где он должен был быть, теперь не было. Он исчез, скрылся и убил Кейти.Брендан поставил карниз на место. Потом достал совок и подмел хлопья пыли, насыпавшиеся с потолка. Отнес в кухню стул. Ему надо было сохранять точность движений. Он понимал, как важно теперь спокойствие. Он налил себе стакан апельсинового сока, поставил стакан на стол. Сел на шаткий стул с подламывающейся ножкой так, чтобы видеть дверь. Он пил сок и ждал Рея.— Погляди-ка, — сказал Шон, доставая из коробки латентные изображения и показывая их Уайти. — Вот самый четкий. Они сняли его с двери. А маленький он потому, что это детская рука.— Старая леди Прайор слышала, как на улице непосредственно перед тем, как там встала машина Кейти, играли двое мальчишек. Играли с хоккейными клюшками, так она сказала.— А еще она сказала, что расслышала, как Кейти сказала «Привет». Но может быть, это была не Кейти. Мальчишеский голос иной раз можно принять за женский. Нет следов от ног? Конечно нет — да что они весят, каких-нибудь сто фунтов!— А голос мальчишки ты узнал?— Похоже на Джонни О'Ши.Уайти кивнул.— А второй молчал.— Потому что он вообще ни черта сказать не может — он немой, — сказал Шон. * * * — Привет, Рей, — сказал Брендан, когда оба мальчика вошли в дом.Рей кивнул. Джонни О'Ши помахал рукой. Они направлялись в спальню.— Подойди сюда на секунду, Рей.Рей посмотрел на Джонни.— На одну секунду, Рей. Я хочу кое о чем спросить тебя.Рей повернулся, а Джонни О'Ши сбросил спортивную сумку, которую тащил на плече, и присел на краешек кровати миссис Харрис. Пройдя из маленькой прихожей в кухню, Рей развел руками и посмотрел на брата, словно говоря: «Ну, что?»Обвив ногой ножку стула, Брендан вытянул стул из-под стола и, указав на него Рею, кивнул, приглашая сесть.Голова Рея дернулась, словно в воздухе он вдруг почувствовал некий не совсем приятный ему запах. Он смотрел на стул. Смотрел на Брендана.Он просигналил:«Что я такого сделал?»— Это ты мне расскажешь, — сказал Брендан.«Я ничего не сделал».— Так садись.«Не хочу».— Почему?Рей пожал плечами.— Кого ты ненавидишь, Рей? — спросил Брендан.Рей поглядел на него как на умалишенного.— Ну, давай, признавайся, — сказал Брендан. — Говори, кого ты ненавидишь?Ответ Рея был краток:«Никого».Брендан кивнул:— Хорошо. А кого ты любишь?Рей опять поглядел на него тем же взглядом. Брендан подался вперед, уперев ладони в колени.— Кого ты любишь?Рей уставился в пол на свои ботинки, потом взглянул на Брендана. Подняв руку, он указал на Брендана.— Ты меня любишь?Рей кивнул и поежился.— Ну а маму?Рей покачал головой.— Маму ты не любишь?«И да и нет», — просигналил Рей.— Значит, я единственный, кого ты любишь?Худенькое личико сморщилось в недовольной гримасе. Руки взметнулись, жестикулируя:«Да. А теперь можно мне идти?»— Нет, — сказал Брендан. — Присядь-ка.Рей, красный и сердитый, поглядел вниз на стул, потом вверх на Брендана. Он поднял руку, вытянув средний палец, и повернулся, чтобы выйти из кухни.Брендан даже не понял, что сделал движение к нему, пока рука его не ухватила Рея за волосы и не кинула на пол. Он с силой тащил его назад — так тащат за шнур старую заржавевшую газонокосилку, — а потом разжал пальцы, и Рей, упав на кухонный стол, вместе со всем столом грохнулся на пол.— Так ты меня любишь? — прошипел Брендан, даже не взглянув на брата. — Так любишь, черт тебя дери, что убил мою девушку, да, Рей?Слова эти всполошили Джонни О'Ши, как это и должно было быть. Схватив свою спортивную сумку, он ринулся к двери, но Брендан коршуном налетел на него. Он ухватил мерзавца за горло и двинул об дверь.— Мой брат ничего не делает без тебя, О'Ши.Никогда.Он замахнулся кулаком, и Джонни вскрикнул:— Нет, Брен! Не надо!Брендан ударил его в лицо с такой яростью, что услышал, как хрустнул сломанный нос. И опять ударил. Упав на пол, Джонни сжался в комок, плюя кровью на половицы, и Брендан сказал:— Я сейчас еще тебя достану, я из тебя кишки вытяну, дерьмо собачье!Когда Брендан вернулся в кухню, Рей стоял пошатываясь, его тенниски скользили на осколках разбитых тарелок. Брендан закатил ему такую пощечину, что тот грохнулся об раковину. Брендан ухватил его за рубашку, и Рей уставился на брата. Из глаз его, полных ненависти, струились слезы, рот был весь в крови, и Брендан, швырнув его на пол, придавил своей тяжестью.— Говори, — приказал Брендан. — Я знаю, что ты можешь. Говори, проклятый ублюдок, не то, Богом клянусь, я тебя убью. Говори! — Так вопил Брендан, молотя кулаками по ушам брата. — Говори! Назови ее имя! Назови! Скажи: «Кейти», Рей, «Кейти»!Взгляд Рея был мутным и туманным, лицо испачкано его собственной кровью.— Говори! — вскричал Брендан. — Я и правда убью тебя, если будешь молчать!Он схватил брата за волосы, оторвал его голову от пола и принялся мотать ее из стороны в сторону, пока взгляд Рея не прояснился, но Брендан все не отпускал его голову. Вглядевшись в самую глубину серых глаз, он увидел в них столько ненависти и одновременно любви, что первым его побуждением было оторвать эту голову и вышвырнуть за окошко.Но он лишь повторил:— Говори! — На этот раз хрипло, натужным шепотом: — Говори!Он услышал за спиной громкий кашель и, обернувшись, увидел Джонни О'Ши, который, поднявшись на ноги и плюя кровью, целил в него из пистолета. * * * Взбегая по лестнице, Шон и Уайти услышали шум драки. Из квартиры доносились крики и характерный звук ударов. Они различили вопль: «Я тебе голову проломлю!», и Шон, ощупав свой «глок», потянулся к дверной ручке.Уайти сказал: «Стой», но Шон уже входил в дверь, видя, что в грудь ему дюймов с шести целят из пистолета.— Ни с места! Сними руку с крючка, малыш!Шон взглянул в окровавленное лицо Джонни О'Ши и обмер от ужаса. Потому что лицо это было совершенно пустым, теперь, а может быть, и раньше. Мальчишка этот сейчас нажмет на курок — не из ненависти и не от испуга, а лишь потому, что Шон для него только движущаяся мишень, фигура полицейского в видеоигре, а пистолет — его джойстик.— Опусти оружие, Джонни!От порога до Шона доносилось тяжелое дыхание Уайти.— Джонни!Тот сказал:— Он ударил меня. Два раза. Нос мне сломал.— Кто?— Брендан.Переведя взгляд влево, Шон увидел в кухонной двери Брендана — тот стоял застыв, руки по швам. Джонни О'Ши, как это понял Шон, чуть было не застрелил Брендана, и лишь появление Шона помешало ему. Он слышал, как дышит Брендан — короткими, мелкими вдохами.— Если потребуешь, мы арестуем его.— На черта мне его арест! Я хочу, чтоб он сдох!— Ты страшные слова говоришь, Джонни. Смерть — это ведь навечно, назад не вернешь. Понятно?— Знаю, — сказал мальчишка. — Я все об этом знаю. Вы его в ход пустите? — Лицо мальчишки было кровавым месивом. Кровь из сломанного носа стекала с подбородка.— Что? — не понял Шон.Джонни О'Ши кивнул, указав на бедро Шона:— Эту пушку? Это «глок», да?— Да, «глок».— Хорошая штука. Я такую себе раздобуду. Так вы его в ход пустите?— Сейчас?— Ага. На мне испробуете?Шон улыбнулся:— Нет, Джонни.— Чего это вы смеетесь? — сказал Джонни. — А то давайте посмотрим, кто кого. Здорово будет. — Он вытянул руку с пистолетом, который был теперь чуть ли не в дюйме от груди Шона.— По-моему, это ты хочешь на мне пистолет испробовать, приятель. И знаешь, что это значит? — сказал Шон.— Слышь, Рей, — сказал Джонни, — это я напал. На копа, первым! Я! Примечай.— Давай на этом и прекратим, — сказал Шон.— Вы кино такое видели? Как коп преследует черномазого на крыше? Черномазый этот как бросится на него! Коп как заорет: «А-а!» — и кувырком с крыши! Черномазый так разъярился, что плевать ему было, что у того жена дома и мелюзга мал мала меньше... Черномазый этот молоток! Да!Шону и раньше приходилось видеть подобное. Когда его послали для подкрепления брать грабителя в банке, тогда охранник тоже за два часа совершенно переменился, почувствовав в руке оружие и ощутив свою силу. Шон наблюдал, как тот себя ведет, на камере слежения. Поначалу парень был в панике, но потом оправился. Оружие в руке сделало свое дело.И на мгновение перед ним возникло лицо Лорен на подушке: она лежит, рука под головой. Он увидел свою дочь, такую, какой она являлась ему во сне, ощутил ее запах и подумал: какая мерзость умереть, так и не увидев ее, не увидев Лорен.Он в упор посмотрел на пустое лицо перед собой и сказал:— Видишь того человека слева, Джонни? Того, что в дверях?Взгляд Джонни метнулся влево.— Ну?— Он не желает стрелять в тебя. Не желает.— А мне плевать, если и желает, — сказал Джонни, но Шон понял, что слова его проникли в сознание мальчишки: глаза его забегали туда-сюда.— Но если ты выстрелишь в меня, у него выбора не будет.— Я смерти не боюсь.— Знаю. Но ведь штука-то в чем? Он не станет стрелять тебе в голову, ничего подобного. Мы детей не убиваем, учти. Но если выстрелит с того места, где стоит, знаешь, куда угодит пуля?Шон старался не сводить глаз с лица Джонни, хотя взгляд его притягивал пистолет в руке мальчика, хотелось взглянуть на него, взглянуть, как там курок, не нажимает ли его Джонни. Я не хочу, чтоб меня пристрелили, думал Шон, тем более чтобы пристрелил мальчишка. Жалкая это будет смерть. Он чувствовал, что и Брендан, стоявший в десяти футах левее и приросший к полу, думает примерно то же самое.Джонни облизнул губы.— Она пройдет через подмышку тебе в позвоночник, старина. Ты станешь паралитиком. Видел рекламу про приют, где их держат? Ну, наверное, видел — их катают в коляске, а они все на сторону валятся, и голова у них трясется. Вот и ты станешь таким, Джонни. У тебя изо рта будет течь слюна, и ты не сможешь есть с тарелки, тебя станут кормить через зонд.И Джонни принял решение. Шон заметил это, заметил, как что-то словно щелкнуло в темном его мозгу, погасив некий огонек, и Шона охватил безумный страх. Он понял, что мальчишка сейчас нажмет на курок, просто так, из одного желания услышать выстрел.— Нос сломал, сволочь... — сказал Джонни, чуть-чуть поворачиваясь в сторону Брендана.Шон сам услышал, как от удивления он коротко вздохнул, заметив, как пистолет тоже повело чуть-чуть в сторону от его тела. Он повернулся, как на треноге. Потянувшись так быстро, словно рукой его управляла неведомая сила, Шон сомкнул пальцы на пистолете, и в ту же секунду в комнату шагнул Уайти с «глоком», наставленным на грудь мальчишки. У того вырвался звук — удивленное и разочарованное «ах». Такой звук может издать ребенок, который, раскрыв рождественский подарок, находит там лишь грязный носок. И Шон, уперев ему в лоб пистолет и прижав к стенке, разоружил его.— Вот мерзавец, — сказал Шон, покосившись на Уайти и смаргивая лившийся ручьем пот.Джонни заплакал навзрыд, так, как может плакать только тринадцатилетний мальчишка, уверившийся, что весь мир ополчился против него.Шон повернул его лицом к стене, заломил ему руки за спину и увидел, что Брендан только тогда смог перевести дух и что губы и руки у него дрожат. Рей Харрис стоял позади брата в глубине кухни, выглядевшей как после урагана.Уайти шагнул к Шону, положил руку ему на плечо:— Ну, как ты?— Мальчишка был готов это сделать, — ответил Шон, чувствуя, что вся одежда его и даже носки мокрые от пота.— Нет, — прохныкал Джонни, — я пошутил.— Черт тебя дери! — Уайти приблизил свое лицо к лицу мальчика. — Запомни, сучонок, что слезы твои могут разжалобить разве что твою мать. А мы еще и не такое видели.Шон, щелкнув, замкнул наручники на запястьях Джонни О'Ши и, ухватив его за рубашку, втолкнул в кухню и заставил сесть на стул.— Рей, у тебя сейчас такой вид, словно тебя из грузовика выбросили, — сказал Уайти.Брендан стоял, прислонившись к плите, тело его обмякло, и он еле держался на ногах. Шон подумал, что эдак он упадет даже от легкого ветерка.— Мы знаем, — сказал Шон.— Что вы знаете? — прошептал Брендан.Шон посмотрел на мальчишку, хлюпавшего на своем стуле, перевел взгляд на другого, немого, казалось, только и ждавшего, когда они уйдут, чтобы вернуться к своим видеоиграм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45