И именно ему поручено дело Кейти. Он ведет расследование — так, по-моему, у них это называется.— Да, — сказал Дейв. — Он заезжал ко мне.— Заезжал к тебе? — удивился Джимми. — Гм... А что это ему у тебя понадобилось?— Я был у Макджилса в субботу вечером. И Кейти там была. — Дейв постарался произнести это как ни в чем не бывало. — Я оказался в списке посетителей.— Кейти там была, — повторил Джимми. Он поднял глаза, сощурился. — Ты видел Кейти в субботу вечером, Дейв? Мою Кейти?— Ну да, Джим. Я про это и говорю. Я был в баре, и она была там. А потом она ушла с подружками и...— С Дайаной и Ив?— Ага, с этими девушками, с которыми она всегда повсюду ходит. Они ушли, вот и все.— Вот и все, — сказал Джимми, устремив взгляд вдаль.— Я в том смысле, что больше я ее не видел. Но в список я попал.— Попал в список, понятно. — Джимми улыбнулся, но не Дейву, а чему-то, что, видно, различал вдали его взгляд. — А ты говорил с ней в тот вечер?— С Кейти? Нет, Джим. Я смотрел матч по телевизору с Большим Стэнли. Я только поздоровался с ней, кивнул. А потом, когда оторвался от экрана, ее уже не было.Джимми немного помолчал, ноздрями втягивая воздух и время от времени кивая своим мыслям. А потом он вдруг взглянул на Дейва и криво улыбнулся:— Приятно.— Что? — спросил Дейв.— Сидеть здесь вот так. Просто посидеть. Приятно.— Да?— Посидеть, оглянуться кругом, — продолжал Джимми. — Ведь всю жизнь торопишься, спешишь — работа, дети, вечно черт знает в каких бегах, пока с ног не валишься. Даже скорость сбавить и то невозможно. А вот сегодня... День особенный, правда? На другие не похожий, а все же и тут приходится заниматься мелочами. То надо позвонить Питу и Сэлу, напомнить, чтоб как следует заперли магазин. То проследить, чтобы девочек, когда проснутся, умыли и одели как надо. То узнать, как там жена, держится ли. Понимаешь? — Он хитро улыбнулся Дейву, наклонился вперед, чуть покачиваясь, стиснув руки в один большой кулак. — То жать всем руки, принимать соболезнования, освобождать место в холодильнике для всей этой еды и питья и терпеть моего тестя, а потом еще позвонить медицинским экспертам, узнать, скоро ли они отдадут мне тело моей девочки, потому что ведь надо договориться с похоронным агентством Рида и с отцом Вера в Святой Цецилии, заказать поминальный стол и зал, где будут поминки, и...— Джимми, — сказал Дейв, — что-нибудь из этого могли бы взять на себя мы. Но Джимми продолжал, словно Дейва рядом и не было:— ...и ни в одном из этих дел я не могу упустить ни единой мелочи, ведь, упусти я что, и это будет для нее как вторая смерть, и люди потом, лет через десять, будут помнить про Кейти лишь то, как все было не так на ее похоронах, а я не могу допустить, чтобы помнили про нее это, понимаешь? Потому что Кейти, старина, с шести лет уж точно, была девочкой очень-очень аккуратной, чистенькой, всегда очень заботилась об одежде, чтобы хорошо выглядеть. Вот потому-то и приятно и даже здорово просто посидеть на крылечке, оглядеться и постараться вспомнить про Кейти что-нибудь такое, чтобы немного поплакать. Ведь знаешь, Дейв, меня начинает порядком бесить, что я никак не могу расплакаться, поплакать по ней, моей родной дочке. Ни одной чертовой слезы не пролил еще!..— Джим...— Да?— Но ты ведь сейчас плачешь!— Ей-богу?— Да ты до лица дотронься!Джимми коснулся рукой щеки, по которой катились слезы. Отдернув руку, он секунду смотрел на мокрые пальцы.— Черт, — сказал он.— Хочешь, чтоб я ушел?— Нет, Дейв, нет. Посиди еще немного, если тебе ничего.— Мне ничего, Джим, ничего... 17Один короткий взгляд За час до назначенной встречи у Мартина Фрила Шон и Уайти заехали домой к Уайти, чтобы тот сменил рубашку, закапанную в обед.Уайти жил с сыном Терренсом в многоквартирном доме из белого кирпича у самой южной границы города. Квартира была устлана бежевым ковровым покрытием, стены в ней были кремовыми, и пахло в ней мертвенным запахом гостиницы или больницы. Когда они вошли, телевизор был включен, хотя дома никого не было, тихо играла музыка, а на ковре возле черной махины музыкального центра валялись разрозненные части игры «Сега». Напротив телевизора и музыкального центра стояла продавленная кушетка, а судя по оберткам из «Макдональдса» в мусорной корзине, которые тут же заприметил Шон, морозильник здесь был в основном набит готовыми обедами.— Где Терри? — спросил Шон.— На хоккее, наверное, — сказал Уайти. — Или на бейсболе... Сейчас сезон. Но больше он увлекается хоккеем. Пропадает на чемпионате.Шон однажды видел Терри. В четырнадцать тот был здоровенным детиной, настоящим великаном, и Шон представил себе его года через два, представил, в какой ужас будет повергать противника его появление на льду, его мощные, на бешеной скорости броски.Терри был оставлен на попечение отцу, потому что мать и не думала оспаривать у него это право. Она бросила мужа и сына несколько лет назад ради адвоката, специалиста по гражданскому праву, обвиненного позднее в растрате и, как это слышал Шон, дисквалифицированного. С адвокатом этим она осталась, сохранив хорошие отношения и с Уайти. Во всяком случае, говорил он о ней так, что забывали о его разводе.Сейчас, войдя в гостиную вместе с Шоном, Уайти тем не менее о нем напомнил. Расстегивая рубашку и поглядывая на разбросанные на полу части «Сеги», он заметил:— Сьюзен говорит, что мы с Терри устроили здесь настоящую берлогу. Она закатывает глазки, но знаешь, по-моему, это она просто из ревности. Пива или еще чего-нибудь?Шону вспомнились слова Фрила о том, что Уайти пьет, и он представил себе, каким взглядом тот встретит Уайти, если от него будет разить, как из пивной бочки. А кроме того, зная Уайти, можно было заподозрить и то, что он испытывает его, Шона, — ведь все сейчас смотрят на него с пристрастием.— Принеси-ка воды, — сказал он, — или кока-колы.— Вот хороший мальчик, — сказал Уайти. Он улыбался с таким видом, будто действительно испытывал Шона, но что-то неуловимое во взгляде говорило о том, что на самом деле ему хочется выпить. Облизнувшись, Уайти сказал: — Я принесу две банки кока-колы.Вернувшись из кухни с двумя банками, одну он вручил Шону. Потом направился в ванную, маленькую, рядом с гостиной, и Шон услышал, как он стягивает рубашку и плещется под краном.— Все это дело становится каким-то неопределенным! — крикнул Уайти из ванной. — У тебя тоже такое чувство?— Есть немножко, — признался Шон.— Алиби Феллоу и О'Доннела выглядят вполне солидно.— Это не означает, что они не могли кого-то нанять, — заметил Шон.— Согласен. Ты думаешь именно так?— Да нет. Слишком грязная работа.— Однако совсем исключить эту версию нельзя.— Нельзя.— Надо нам еще раз получше допросить этого паренька Харриса, хотя бы потому, что алиби у него нет. Но вообще-то, старина, не подходит ему такое дело. Слабоват он для этого.— Но мотив все же усмотреть можно, — сказал Шон. — Например, зреющая ревность к О'Доннелу или что-нибудь в этом роде.Уайти вышел из ванной, вытирая полотенцем лицо; на белом животе его через всю диафрагму слева направо змеился красный шрам, стягивающий кожу.— Ну, так что этот парень? — Он опять направился в спальню.Шон вышел за ним в переднюю.— Преступником он мне тоже не очень видится, но надо в этом удостовериться точно.— К тому же есть еще папаша и эти ее полоумные дядюшки, но наши уже переговорили с соседями, и не думаю, что путь наш ведет сюда.Прислонившись к стене, Шон отпил кока-колы.— Учитывая полную неопределенность всего этого дерьмового дела, сержант, думаю...— Да, поделись со мной всеми предположениями. — Уайти появился в коридорчике в накинутой на плечи свежей рубашке. — Старушка эта, Прайор, — сказал он, застегивая пуговицы, — говорила, что не слышала крика.— Но выстрел слышала.— Мы решили, что это был выстрел. Но может быть, ты и прав. А вот крика она не слышала.— Возможно, девчонке Маркус было не до криков: она стукнула злоумышленника дверцей и поспешила поскорее убраться.— Ну, будь по-твоему. А когда она его увидела? Когда он шел к машине?Отойдя от Шона, Уайти завернул в кухню.Отделившись от стены, Шон последовал за ним.— А это значит, что она, возможно, знала преступника. Потому и сказала ему: «Привет».— Ага. — Уайти кивнул. — Иначе зачем ей было останавливать машину?— Нет, — сказал Шон.— Нет? — Опершись на кухонный стол, Уайти уставился на Шона.— Нет, — повторил Шон. — Машина стукнулась обо что-то и попала в кювет.— Однако нет следов торможения.Шон кивнул:— Машина ехала со скоростью миль пятнадцать в час, но что-то бросило ее в кювет.— Что?— А черт ее знает! Кто руководит расследованием? Ты?Уайти улыбнулся и одним глотком прикончил свою банку. Он открыл холодильник, чтобы достать еще одну.— Что может заставить водителя свернуть в кювет, не нажав на тормоза?— Что-нибудь на дороге, — предположил Шон.Уайти поднял банку колы в знак согласия.— Но на дороге мы ничего не нашли.— Это было уже утром.— Значит, что-нибудь вроде кирпича?— Тебе не кажется, что кирпич для этого слишком мал? И поздно ночью...— Цементная плита.— Пусть так.— Во всяком случае, что-то на дороге было, — сказал Уайти.— Что-то было, — согласился Шон.— Она резко сворачивает, попадает в кювет, нога соскакивает с тормоза, и мотор вырубается.— И вот тут и появляется злоумышленник.— Которого она знает. И что, он просто подходит и набрасывается на нее?— Она ударяет его дверцей и затем...— Тебя когда-нибудь ударяли автомобильной дверцей? — Подняв воротник, Уайти накинул на него галстук и стал завязывать узел.— Бог миловал.— Это легкий толчок. Если ты стоишь вплотную, а миниатюрная женщина ударяет тебя дверцей от какой-то вшивой «тойоты», такой удар ничего, кроме досады, у тебя вызвать не может. Карен Хьюз показала, что преступник находился в шести дюймах, когда выстрелил в первый раз. В шести дюймах.Шон понял его.— Ладно. Но может быть, она упала назад и ногой пнула дверцу? И дверца его ударила.— Дверцу надо было открыть. Закрытую дверцу она могла пинать сколько угодно, и ничего бы не произошло. Она должна была вручную открыть ее и толкнуть рукой. Так что убийца либо отступил назад и получил удар, когда не ожидал его, либо...— Либо очень мало весил.Уайти оправил воротничок.— И тогда опять всплывает вопрос о следах.— Эти чертовы следы... — проговорил Шон.— Да! — рявкнул Уайти. — Именно чертовы! — Он застегнул верхнюю пуговицу и подтянул узел повыше. — Представь, Шон, преступник преследует женщину по парку. Она бежит что есть мочи. Он вот-вот настигнет ее, эта разъяренная обезьяна. Он мчится по парку. И ты хочешь сказать, что нога его ни разу не впечаталась в землю?— Всю ночь шел дождь.— Но ее-то следы мы нашли, целых три. Загадка природы!Опершись о стоявший сзади буфет и откинув голову, Шон старался представить себе всю картину: Кейти Маркус балансирует, сбегая вниз по темному склону возле кинотеатра, кусты царапают ее, волосы мокры от дождя и пота, по рукам и груди струится кровь. И вот темный, без лица силуэт преступника появляется на кромке. Он всего в нескольких шагах, бежит, подгоняемый жаждой убийства. Шону он виделся крупным, рослым, этот выродок. И по-своему хитрым: догадался подложить что-то на дорогу и заполучить Кейти Маркус, отправив в кювет ее машину. И ему хватило хитрости выбрать Сидней-стрит, где его вряд ли кто-нибудь мог увидеть и услышать. То, что его услыхала старушка Прайор, — факт удивительный, этого преступник представить себе никак не мог, потому что даже для Шона оказалось неожиданным открытие, что в этом выгоревшем квартале еще кто-то живет. Все остальное хитрый преступник предусмотрел.— Думаешь, он схитрил, заметая следы?— А? — спросил Шон.— Преступник мог убить ее, а потом вернуться и набросать земли на собственные следы.— Возможно, но как ему упомнить, куда он ступал? И к тому же в темноте? Даже если допустить, что у него был фонарик. Такое огромное пространство покрыть, отыскать следы, идентифицировать их и уничтожить...— Но ведь был дождь, старина.— Да, — вздохнул Уайти. — Я бы мог списать все на дождь, если б парень этот весил фунтов сто пятьдесят, а то и меньше. В противном же случае...— Брендан Харрис весит что-нибудь вроде этого.Уайти даже застонал:— Положа руку на сердце, неужели ты считаешь этого парня способным на такое преступление?— Нет.— Ну и я не считаю.— Ну а вот что твой дружок? Он довольно худенький.— Кто?— Бойл.Шон подался вперед.— Мы о нем в этом смысле не говорили.— Ну а сейчас поговорим.— Погоди-ка...Уайти предостерегающе поднял руку:— Он сказал, что покинул бар около часа. Чушь собачья. Ключами от машины в часы саданули без десяти. Кэтрин Маркус ушла из бара в двенадцать сорок пять. Это точные факты, Шон. В алиби этого парня существует временная прореха минимум в пятнадцать минут, о которых нам известно. Откуда мы знаем, когда он явился домой? Я имею в виду, явился на самом деле.Шон рассмеялся:— Уайти, он всего лишь человек, оказавшийся в баре.— В последнем месте, где ее видели. В последнем, Шон. А ты сам сказал...— Что я сказал?— Что стоит поискать парня, чье время ушло.— Я не...— И я не утверждаю, что это сделал он. Даже близко не утверждаю. И все же. Есть в этом парне нечто подозрительное. Слышал, какую муру он городил насчет того, что городу полезна была бы хорошая волна преступлений. И ведь это он всерьез! Шон поставил на стол пустую банку из-под кока-колы.— Ты их сдаешь?Уайти нахмурился:— Нет.— Даже по пять центов за банку?— Шон...Шон швырнул банку в мусорное ведро.— Ты хочешь сказать, что такой парень, как Дейв Бойл, может убить свою... кто она ему? — двоюродную племянницу своей жены из-за каких-то застарелых комплексов? Глупее мне ничего не приходилось слышать.— Однажды мне пришлось арестовывать парня, убившего жену за то, что она дурно отозвалась о его кулинарных способностях.— Ну, в браке чего не бывает, старина. Там обиды накапливаются годами. А ты заподозрил человека, сказавшего: «Меня бесит, что арендная плата взлетает до небес. Прямо хочется кокнуть парочку-другую окрестных жителей, чтобы жилье подешевело!»Уайти рассмеялся.— Что, не так? — сказал Шон.— Ну, ты так это повернул, — сказал Уайти. — Ладно. Это глупо. Согласен. И все-таки что-то с ним не так. Не будь в его алиби этого временного зазора, я бы слова не сказал. Не встреться он с Кейти в баре в вечер ее гибели, я бы тоже не сказал. Но алиби у него с изъянцем, и Кейти он в тот вечер видел, почему я и говорю: что-то с ним не так. Он утверждает, что отправился потом прямо домой? Хорошо бы это подтвердила его жена. Хорошо бы жилец на первом этаже вспомнил, что слышал его шаги на лестнице в пять минут второго. Ясно? И тогда я вычеркну из памяти эту мысль. Ты на его руку обратил внимание?Шон промолчал.— Его правая кисть чуть не вдвое толще левой. Видно, попал совсем недавно в какую-то переделку. Я хочу знать, что это была за переделка. Пусть мне только расскажут о какой-нибудь стычке в баре, и я моментально отстану.Уайти осушил вторую банку колы и кинул ее в мусорное ведро.— Дейв Бойл, — сказал Шон. — Значит, ты всерьез хочешь взглянуть на Дейва Бойла?— Да, бросить взгляд, — сказал Уайти. — Один короткий взгляд. * * * Они собрались в комнате для совещаний на третьем этаже возле офисов Отдела убийств и окружной прокуратуры. Фрил предпочитал проводить совещания здесь, потому что в комнате этой обстановка была холодной и строгой, кресла — жесткими, стол — черным, а стены — цементно-серого цвета. Помещение не располагало к хитроумным и не относящимся прямо к делу отступлениям и нелогичным доводам. Задерживаться в этом зале сверх положенного тоже никому бы не пришло в голову: сюда приходили по делу и уходили, чтобы заняться делом.Сейчас в комнате было расставлено семь стульев, и все они были заняты. На председательском месте во главе стола сидел Фрил, по правую руку от него — заместитель начальника Отдела убийств окружной прокуратуры графства Саффолк Мэгги Мейсон, а по левую — сержант Роберт Берк, возглавлявший другое подразделение отдела. Уайти и Шон сидели друг против друга через стол, а рядом с ними — Джо Суза, Крис Конноли и два других детектива из Отдела убийств штата: Лейн Брэкет и Шайра Розенталь. Перед каждым лежала стопка отчетов и протоколов или копий отчетов и протоколов, фотография с места события, заключения медицинской экспертизы, отчеты следствия и их собственные блокноты с записями, а также примерные планы и наспех сделанные зарисовки места преступления.Первыми говорили Уайти и Шон, зачитавшие свои беседы с Ив Пиджен и Дайаной Честра, миссис Прайор, Бренданом Харрисом, Джимми и Аннабет Маркус, Романом Феллоу и Дейвом Бойлом, которого Уайти обозначил лишь как «свидетеля из бара», за что Шон был ему очень благодарен.Следующими отчитывались Брэкет и Розенталь. Говорил главным образом Брэкет, хотя Шон и был уверен, что, судя по прошлому, основную часть черновой работы произвел Розенталь.— У коллег жертвы по работе в магазине ее отца есть прочные алиби и нет очевидных мотивов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45