Внутри банк был отделан полированной древесиной вишневого дерева, ковровым покрытием чистого синего цвета и латунными аксессуарами, потолок украшало рельефное изображение сидящего на вершине орла. По одну сторону располагались три места кассиров и дверь с табличкой «ХРАНИЛИЩЕ», а по другую — три письменных стола со стульями. В центре помещения находился киоск обслуживания.Здесь стоял запах лимонного воска, нашатыря и денег — таких старых, что они уже начали покрываться плесенью. Видя банк пустым, я почувствовал себя грабителем.Энгер показал вперед и подвел нас к двери в глубине помещения, на которой было написано: «У.ГЛЕН ЭНГЕР, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ И ПРЕЗИДЕНТ», а под надписью помещалась печать, ужасно напоминавшая ту, которой только что перестал пользоваться Рональд Рейган.Эта дверь была заперта на два замка.Энгер открыл их и сказал:— Входите.Его офис оказался маленьким и прохладным, и пахло в нем, как в новом автомобиле. Меблировка состояла из приземистого письменного стола — на нем было пусто, если не считать золотой ручки «Кросс» и лампы под черным абажуром, — и двух обитых коричневым твидом стульев с низким квадратным столом между ними. На столе лежало несколько переплетенных в кожу томов. Справа от письменного стола на подставке с колесиками располагался персональный компьютер. Задняя стенка была увешана семейными фотографиями, на каждой из которых фигурировала одна и та же компания: светловолосая жена, напоминающая Дорис Дей после шести месяцев неумеренной еды, четверо светловолосых мальчиков, два прекрасно ухоженных золотистых ретривера Охотничья поисковая собака.
и сердитого вида сиамская кошка.Другие стены были заняты парой стэнфордских дипломов, коллекцией гравюр Нормана Рокуэлла, вставленной в рамку Декларацией Независимости и высоким, до потолка, стеллажом со спортивными трофеями. Гольф, сквош Игра в мяч, похожая на теннис.
, плавание, бейсбол, легкая атлетика Призы двадцатилетней давности с выгравированным на них именем: Уоррен Глен Энгер. Более недавние — с именами Уоррена Глена Энгера-младшего и Эрика Джеймса Энгера. Я подумал о тех двух мальчиках, которые не принесли в дом никакого золота, и попробовал угадать их на фотографиях, но не смог. Улыбались все четверо.Энгер занял место за письменным столом, поправил манжеты и посмотрел на часы. На тыльной стороне его рук росли темные курчавые волосы с рыжиной на концах.Мы с Майло уселись на стулья с твидовой обивкой. Я посмотрел на стол. Тома в кожаных переплетах оказались справочниками. Это были списки членов трех частных клубов, которые все еще вели с городом борьбу по поводу допуска в свои члены женщин и представителей меньшинств.— Вы частный детектив? — спросил Энгер.— Верно.— Какого рода информация вас интересует?Майло вынул свой блокнот.— Для начала общие размеры состояния миссис Рэмп. Как распределяются ее средства. Не снимала ли она недавно значительных сумм со счетов.Энгер шевельнул бровями.— И зачем же все это вам нужно, мистер Стерджис?— Меня наняли для поисков миссис Рэмп. Всякий хороший охотник должен знать свою добычу.Энгер нахмурился.Майло сказал:— Характер ее банковских операций может мне кое-что сказать о ее намерениях.— Намерениях в каком смысле?— Если обнаружатся факты снятия со счета необычно крупных сумм, то это может означать, что она собиралась предпринять какое-то путешествие.Энгер покивал чуть заметным движением головы.— Понимаю. Но в данном случае ничего подобного не было. А размеры ее состояния? Что скажет вам эта цифра?— Мне надо знать, что поставлено на карту.— Поставлено на карту в каком плане?— В плане того, как долго ока сможет скрываться, если делает это по своей воле.— Не хотите ли вы сказать...— И в плане того, кто все это наследует, если дело обстоит иначе.Энгер подвигал челюстью.— Это звучит зловеще.— Ничуть. Мне просто нужно очертить границы.— Понимаю. А что вы сами думаете? Что могло с ней случиться, мистер Стерджис?— У меня недостаточно информации, чтобы думать что-либо. Именно затем я здесь.Энгер откинулся назад вместе с креслом, закрутил конец галстука в трубочку, потом дал ему раскрутиться.— Я очень беспокоюсь за ее благополучие, мистер Стерджис. Вам, очевидно, известна ее проблема — эти страхи. При мысли о том, что она оказалась там одна... — Энгер покачал головой.— Мы все обеспокоены, — сказал Майло. — Так не лучше ли нам приступить к делу?Энгер повернул кресло в одну сторону, опустил его и вернулся вместе с ним в прежнее положение — лицом к центру стола.— Дело в том, что банку необходимо поддерживать определенный уровень...— Я в курсе того, что необходимо делать банку, и уверен, что вы это делаете отлично. Но речь идет об исчезнувшей женщине, семья которой хочет, чтобы ее нашли как можно скорее. Так что давайте включаться в поиски.Энгер не шелохнулся. Но у него было такое выражение лица, будто он прищемил палец дверцей машины и старается не показать виду.— Кто именно является вашим официальным клиентом, мистер Стерджис?— Мистер Рэмп и мисс Дикинсон.— Дон не сообщил мне об этом.— Он испытал небольшое перенапряжение и сейчас отдыхает, но не стесняйтесь, позвоните ему.— Перенапряжение? — переспросил Энгер.— Беспокойство за благополучие жены. Чем дольше ее нет, тем сильнее стресс. В случае везения все разрешится само собой, и семья будет чрезвычайно признательна тем, кто помог ей, когда она в этом нуждалась. Люди обычно запоминают подобные вещи.— Да, конечно. Но это часть моей дилеммы. С одной стороны, все разрешится само собой, а с другой — финансовое положение миссис Рэмп будет только зря предано гласности без надлежащих юридических оснований. Ибо лишь у миссис Рэмп есть юридическое основание просить о выдаче этой информации.— Аргумент серьезный, — заметил Майло. — Если хотите, мы сейчас уйдем отсюда и зафиксируем тот факт, что вы предпочли отказать в содействии.— Нет, — сказал Энгер. — В этом не будет необходимости. Ведь Мелисса достигла совершеннолетия — хотя и совсем недавно. Учитывая... ситуацию, думаю, что будет правильно, если в отсутствие матери такого рода семейные решения будет принимать она.— А что за ситуация, о которой вы говорите?— Она — единственная наследница матери.— Рэмп не получает ничего?— Только небольшую сумму.— Небольшую — это сколько?— Пятьдесят тысяч долларов. Позвольте мне оговориться, что таковы факты, как они мне известны на сегодняшний день. Юридические дела семьи ведет фирма «Рестинг, Даус и Кознер». У них офис в центре. Они могли составить новые документы, хотя я и сомневаюсь в этом. Обычно меня держат в курсе любых изменений — мы ведем всю бухгалтерию семьи, получаем копии всех документов.— Назовите мне еще раз фамилии этих адвокатов, — попросил Майло, держа наготове ручку.— Рестинг. Даус. И Кознер. Это отличная старая фирма — двоюродным дедушкой Джима Дауса был Дж. Хармон Даус, член Верховного суда Калифорнии.— А кто личный адвокат миссис Рэмп?— Джим-младший, сын Джима Дауса. Джеймс Мэдисон Даус-младший.Майло записал.— Можете дать мне номер его телефона?Энгер назвал семь цифр.— Пятьдесят тысяч, которые достаются Рэмпу, — это результат добрачного соглашения?Энгер кивнул.— В соглашении говорится, насколько я помню, что Дон отказывается от притязаний на какую-либо часть состояния Джины, кроме единовременно выплачиваемой наличными суммы в пятьдесят тысяч долларов. Очень простой контракт — самый короткий из всех, что мне доводилось видеть.— Кому принадлежала эта идея?— По существу, Артуру Дикинсону, первому мужу Джины.— Глас из могилы?Энгер пошевелился в кресле и с неудовольствием посмотрел на собеседника.— Артур хотел, чтобы Джина была хорошо обеспечена. Он очень остро чувствовал разницу в их возрасте. И ее хрупкость. В завещании он поставил условием, что никто из последующих мужей не будет иметь права наследования.— Это законно?— По этому вопросу, мистер Стерджис, вам следует проконсультироваться у адвоката. Дон определенно не выражал желания оспорить это условие. Ни тогда, ни потом. Я присутствовал при подписании соглашения. И лично его засвидетельствовал. Дон был целиком согласен. Более того, он был в восторге. Заявил, что готов отказаться даже от пятидесяти тысяч. Сама Джина настояла на соблюдении буквы завещания Артура.— Почему?— Ведь Дон ее муж.— Тогда почему она не пыталась дать ему больше?— Я не знаю, мистер Стерджис. Вам придется спросить у... — Энгер смущенно улыбнулся. — Конечно, я могу лишь догадываться, но полагаю, что ей было немного неудобно — все происходило за неделю до свадьбы. Большинству людей бывает неприятно обговаривать финансовые вопросы в такое время. Дон уверил ее, что к нему это не относится.— Похоже, он женился на ней не из-за денег.Энгер холодно взглянул на Майло.— Очевидно нет, мистер Стерджис.— У вас есть какие-нибудь соображения относительно того, почему он на ней женился?— Полагаю, он любил ее, мистер Стерджис.— И они счастливы друг с другом, насколько вам известно?Энгер откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.— Проверяете собственного клиента, мистер Стерджис?— Стараюсь получить полную картину.— Искусство никогда не было моей сильной стороной, мистер Стерджис.Майло посмотрел на спортивные трофеи и спросил:— Вас больше устроит, если я буду оперировать спортивными терминами?— Боюсь, что нет.Майло улыбнулся и что-то записал.— Ладно, вернемся к основным фактам. Мелисса — единственная наследница.— Правильно.— Кто унаследует состояние, если Мелисса умрет?— Думаю, ее мать, но здесь мы выходим за рамки моей компетенции.— Хорошо, давайте вернемся в них. Что же наследуется? О каких размерах состояния идет речь?Энгер заколебался — осторожность банкира. Потом сказал:— Около сорока миллионов. Все инвестировано в крайне консервативные ценные бумаги.— Например?— Не облагаемые налогом муниципальные акции штата.Калифорния разряда дубль-А и выше, ценные акции компаний и промышленные акции, казначейские векселя несколько холдингов на вторичном и третичном ипотечном рынке. Ничего спекулятивного.— Какой она получает ежегодный доход от всего этого?— От трех с половиной до пяти миллионов, в зависимости от процентного дохода.— Это все проценты?Энгер кивнул. Разговор о цифрах выманил его из скорлупы, заставил расслабиться.— Других поступлений нет. В самом начале Артур занимался архитектурой и строительством, но большую часть того, что он накопил, составили авторские гонорары за так называемый подкос Дикинсона — это разработанный им процесс, что-то связанное с упрочением металла. Незадолго до смерти он продал все права на это изобретение, и хорошо сделал — уже появились новейшие методики, превзошедшие его собственную.— Почему он продал изобретение?— Он тогда только что удалился отдел, хотел посвятить все свое время Джине — ее медицинским проблемам. Вам известна ее история — это нападение?Майло кивнул.— Есть соображения относительно того, почему она стала жертвой нападения?Вопрос сильно удивил Энгера.— Я учился в университете, когда это случилось, — читал обо всем в газетах.— Это не совсем ответ на мой вопрос.— О чем же вы спросили?— О мотиве этого нападения.— Не имею ни малейшего представления.— Может, слышали какие-то местные версии?— Я не интересуюсь сплетнями.— Ни минуты в этом не сомневаюсь, мистер Энгер, но если бы интересовались, то что бы вы могли услышать?— Мистер Стерджис, — сказал Энгер, — вам надо понять, что Джина очень долго нигде не показывалась. Она не является темой для местных сплетен.— А в то время, когда было совершено нападение? Или вскоре после этого, когда она перебралась в Сан-Лабрадор? Ходили какие-нибудь слухи?— Насколько помнится, общее мнение было таково, что он не в своем уме — тот маньяк, который это сделал. А сумасшедшему разве нужен какой-то мотив?— Наверно, нет. — Майло посмотрел свои записи. — А что, эти весьма консервативные капиталовложения, о которых вы упоминали, тоже была идея Дикинсона?— Безусловно. Правила инвестирования сформулированы в завещании. Артур был человеком весьма осторожным — коллекционирование произведений искусства было единственной его расточительной причудой. Если бы он мог, то и одежду покупал бы в магазине готового платья.— Вы считаете, что он был слишком консервативен?— Судите сами. Свои накопления по авторским правам он мог бы вложить в недвижимость и при умелом использовании превратить в действительно крупное состояние — в двести или триста миллионов. Но он настаивал на надежности, на отсутствии риска, и мы сделали так, как он распорядился. И до сих пор так делаем.— Вы с самого начала были его банкиром?— Наш банк. Его основал мой отец. Он и работал непосредственно с Артуром.Лицо Энгера сморщилось. Не очень-то приятно делиться заслугами.У него в кабинете не было портрета Основателя. Как, впрочем, и в главном зале банка.Портрета Артура Дикинсона не было в доме, который он построил. Интересно, почему?Майло спросил:— Вы оплачиваете все ее счета?— Все, за исключением небольших покупок за наличные — мелких расходов по хозяйству.— Какую сумму вы выплачиваете ежемесячно?— Одну минуту, — сказал Энгер, поворачиваясь к компьютеру. Он включил машину, подождал, пока она разогреется и просигналит готовность, потом нашел нужные клавиши, отстучал, подождал, отстучал еще что-то и наклонился вперед, когда экран заполнился буквами.— Вот, пожалуйста — в прошлом месяце на оплату счетов ушло тридцать две тысячи двести пятьдесят восемь долларов и тридцать девять центов. В позапрошлом месяце было чуть больше тридцати тысяч — и это вполне обычно.Майло встал, обошел стол и стал смотреть на экран. Энгер хотел было закрыть от него экран рукой — совсем как отличник, загораживающий свою контрольную. Но Майло смотрел на экран через его голову и уже записывал, так что банкир опустил руку.— Как видите, — продолжал он, — семья живет сравнительно просто. Большая часть бюджета идет на зарплату обслуживающему персоналу, расходы по содержанию дома, страховые премии.— Никаких закладных?— Никаких. Артур купил пляжный домик за наличные и жил в нем, пока строил большой дом.— А налоги?— Деньги для уплаты налогов идут с отдельного счета. Если вы будете настаивать, я вызову этот файл, но из него вы ничего не узнаете.— Уважьте меня, — сказал Майло.Энгер потер подбородок и отстучал строку. Компьютер ответил переваривающими звуками. Энгер опять потер подбородок, и я заметил, что кожа у него вдоль челюсти слегка раздражена. Перед приездом сюда он побрился.— Вот, — произнес он, когда экран вспыхнул янтарным светом. — Сумма федеральных налогов и налогов штата за прошлый год составила чуть меньше миллиона долларов.— Значит, остается от двух с половиной до четырех миллионов долларов.— Приблизительно.— Куда они идут?— Мы их реинвестируем.— Акции и боны?Энгер кивнул.— Миссис Рэмп берет какую-то наличность для своих нужд?— Ее персональное содержание составляет десять тысяч долларов в месяц.— Содержание?— Так установил Артур.— А ей разрешается брать больше?— Все деньги принадлежат ей, мистер Стерджис. Она может брать, сколько захочет.— И она это делает?— Что «это»?— Берет ли больше десяти тысяч.— Нет.— А расходы Мелиссы?— Они покрываются из особого трастового фонда.— Значит, речь идет о ста двадцати тысячах в год. За сколько лет?— С тех пор, как умер Артур.Я сказал:— Он умер незадолго до рождения Мелиссы. Получается чуть больше восемнадцати лет.— Восемнадцать умножить на двенадцать будет сколько? — размышлял Майло. — Около двухсот месяцев...— Двести шестнадцать, — задумчиво уточнил Энгер.— И на десять — это получается больше двух миллионов долларов. Если миссис Рэмп положила эти деньги в другой банк на проценты, то сумма могла удвоиться, верно?— У нее не было причины так поступать, — сказал Энгер.— Тогда где же эти деньги?— А почему вы думаете, что они где-то есть, мистер Стерджис? Вероятно, она истратила их — на личные вещи.— Два миллиона с хвостиком на личные вещи?— Уверяю вас, мистер Стерджис, что десять тысяч долларов в месяц для женщины ее положения вряд ли заслуживают упоминания.Майло сказал:— Наверно, вы правы.Энгер улыбнулся.— Очень легко дать себя ошеломить всем этим нулям.Но поверьте, эти деньги незначительны и кончаются быстро. У меня есть клиентки, тратящие больше на одно меховое манто. А теперь могу я еще чем-нибудь быть вам полезен, мистер Стерджис?— Есть ли у мистера и миссис Рэмп какие-нибудь общие счета в банке?— Нет.— Мистер Рэмп тоже держит свои финансы у вас?— Да, но я предпочел бы, чтобы вы обсуждали его финансы непосредственно с ним.— Конечно, — согласился Майло. — А теперь перейдем к номерам кредитных карточек.Пальцы Энгера заплясали по клавиатуре. Машина заурчала. Потом мигнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
и сердитого вида сиамская кошка.Другие стены были заняты парой стэнфордских дипломов, коллекцией гравюр Нормана Рокуэлла, вставленной в рамку Декларацией Независимости и высоким, до потолка, стеллажом со спортивными трофеями. Гольф, сквош Игра в мяч, похожая на теннис.
, плавание, бейсбол, легкая атлетика Призы двадцатилетней давности с выгравированным на них именем: Уоррен Глен Энгер. Более недавние — с именами Уоррена Глена Энгера-младшего и Эрика Джеймса Энгера. Я подумал о тех двух мальчиках, которые не принесли в дом никакого золота, и попробовал угадать их на фотографиях, но не смог. Улыбались все четверо.Энгер занял место за письменным столом, поправил манжеты и посмотрел на часы. На тыльной стороне его рук росли темные курчавые волосы с рыжиной на концах.Мы с Майло уселись на стулья с твидовой обивкой. Я посмотрел на стол. Тома в кожаных переплетах оказались справочниками. Это были списки членов трех частных клубов, которые все еще вели с городом борьбу по поводу допуска в свои члены женщин и представителей меньшинств.— Вы частный детектив? — спросил Энгер.— Верно.— Какого рода информация вас интересует?Майло вынул свой блокнот.— Для начала общие размеры состояния миссис Рэмп. Как распределяются ее средства. Не снимала ли она недавно значительных сумм со счетов.Энгер шевельнул бровями.— И зачем же все это вам нужно, мистер Стерджис?— Меня наняли для поисков миссис Рэмп. Всякий хороший охотник должен знать свою добычу.Энгер нахмурился.Майло сказал:— Характер ее банковских операций может мне кое-что сказать о ее намерениях.— Намерениях в каком смысле?— Если обнаружатся факты снятия со счета необычно крупных сумм, то это может означать, что она собиралась предпринять какое-то путешествие.Энгер покивал чуть заметным движением головы.— Понимаю. Но в данном случае ничего подобного не было. А размеры ее состояния? Что скажет вам эта цифра?— Мне надо знать, что поставлено на карту.— Поставлено на карту в каком плане?— В плане того, как долго ока сможет скрываться, если делает это по своей воле.— Не хотите ли вы сказать...— И в плане того, кто все это наследует, если дело обстоит иначе.Энгер подвигал челюстью.— Это звучит зловеще.— Ничуть. Мне просто нужно очертить границы.— Понимаю. А что вы сами думаете? Что могло с ней случиться, мистер Стерджис?— У меня недостаточно информации, чтобы думать что-либо. Именно затем я здесь.Энгер откинулся назад вместе с креслом, закрутил конец галстука в трубочку, потом дал ему раскрутиться.— Я очень беспокоюсь за ее благополучие, мистер Стерджис. Вам, очевидно, известна ее проблема — эти страхи. При мысли о том, что она оказалась там одна... — Энгер покачал головой.— Мы все обеспокоены, — сказал Майло. — Так не лучше ли нам приступить к делу?Энгер повернул кресло в одну сторону, опустил его и вернулся вместе с ним в прежнее положение — лицом к центру стола.— Дело в том, что банку необходимо поддерживать определенный уровень...— Я в курсе того, что необходимо делать банку, и уверен, что вы это делаете отлично. Но речь идет об исчезнувшей женщине, семья которой хочет, чтобы ее нашли как можно скорее. Так что давайте включаться в поиски.Энгер не шелохнулся. Но у него было такое выражение лица, будто он прищемил палец дверцей машины и старается не показать виду.— Кто именно является вашим официальным клиентом, мистер Стерджис?— Мистер Рэмп и мисс Дикинсон.— Дон не сообщил мне об этом.— Он испытал небольшое перенапряжение и сейчас отдыхает, но не стесняйтесь, позвоните ему.— Перенапряжение? — переспросил Энгер.— Беспокойство за благополучие жены. Чем дольше ее нет, тем сильнее стресс. В случае везения все разрешится само собой, и семья будет чрезвычайно признательна тем, кто помог ей, когда она в этом нуждалась. Люди обычно запоминают подобные вещи.— Да, конечно. Но это часть моей дилеммы. С одной стороны, все разрешится само собой, а с другой — финансовое положение миссис Рэмп будет только зря предано гласности без надлежащих юридических оснований. Ибо лишь у миссис Рэмп есть юридическое основание просить о выдаче этой информации.— Аргумент серьезный, — заметил Майло. — Если хотите, мы сейчас уйдем отсюда и зафиксируем тот факт, что вы предпочли отказать в содействии.— Нет, — сказал Энгер. — В этом не будет необходимости. Ведь Мелисса достигла совершеннолетия — хотя и совсем недавно. Учитывая... ситуацию, думаю, что будет правильно, если в отсутствие матери такого рода семейные решения будет принимать она.— А что за ситуация, о которой вы говорите?— Она — единственная наследница матери.— Рэмп не получает ничего?— Только небольшую сумму.— Небольшую — это сколько?— Пятьдесят тысяч долларов. Позвольте мне оговориться, что таковы факты, как они мне известны на сегодняшний день. Юридические дела семьи ведет фирма «Рестинг, Даус и Кознер». У них офис в центре. Они могли составить новые документы, хотя я и сомневаюсь в этом. Обычно меня держат в курсе любых изменений — мы ведем всю бухгалтерию семьи, получаем копии всех документов.— Назовите мне еще раз фамилии этих адвокатов, — попросил Майло, держа наготове ручку.— Рестинг. Даус. И Кознер. Это отличная старая фирма — двоюродным дедушкой Джима Дауса был Дж. Хармон Даус, член Верховного суда Калифорнии.— А кто личный адвокат миссис Рэмп?— Джим-младший, сын Джима Дауса. Джеймс Мэдисон Даус-младший.Майло записал.— Можете дать мне номер его телефона?Энгер назвал семь цифр.— Пятьдесят тысяч, которые достаются Рэмпу, — это результат добрачного соглашения?Энгер кивнул.— В соглашении говорится, насколько я помню, что Дон отказывается от притязаний на какую-либо часть состояния Джины, кроме единовременно выплачиваемой наличными суммы в пятьдесят тысяч долларов. Очень простой контракт — самый короткий из всех, что мне доводилось видеть.— Кому принадлежала эта идея?— По существу, Артуру Дикинсону, первому мужу Джины.— Глас из могилы?Энгер пошевелился в кресле и с неудовольствием посмотрел на собеседника.— Артур хотел, чтобы Джина была хорошо обеспечена. Он очень остро чувствовал разницу в их возрасте. И ее хрупкость. В завещании он поставил условием, что никто из последующих мужей не будет иметь права наследования.— Это законно?— По этому вопросу, мистер Стерджис, вам следует проконсультироваться у адвоката. Дон определенно не выражал желания оспорить это условие. Ни тогда, ни потом. Я присутствовал при подписании соглашения. И лично его засвидетельствовал. Дон был целиком согласен. Более того, он был в восторге. Заявил, что готов отказаться даже от пятидесяти тысяч. Сама Джина настояла на соблюдении буквы завещания Артура.— Почему?— Ведь Дон ее муж.— Тогда почему она не пыталась дать ему больше?— Я не знаю, мистер Стерджис. Вам придется спросить у... — Энгер смущенно улыбнулся. — Конечно, я могу лишь догадываться, но полагаю, что ей было немного неудобно — все происходило за неделю до свадьбы. Большинству людей бывает неприятно обговаривать финансовые вопросы в такое время. Дон уверил ее, что к нему это не относится.— Похоже, он женился на ней не из-за денег.Энгер холодно взглянул на Майло.— Очевидно нет, мистер Стерджис.— У вас есть какие-нибудь соображения относительно того, почему он на ней женился?— Полагаю, он любил ее, мистер Стерджис.— И они счастливы друг с другом, насколько вам известно?Энгер откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.— Проверяете собственного клиента, мистер Стерджис?— Стараюсь получить полную картину.— Искусство никогда не было моей сильной стороной, мистер Стерджис.Майло посмотрел на спортивные трофеи и спросил:— Вас больше устроит, если я буду оперировать спортивными терминами?— Боюсь, что нет.Майло улыбнулся и что-то записал.— Ладно, вернемся к основным фактам. Мелисса — единственная наследница.— Правильно.— Кто унаследует состояние, если Мелисса умрет?— Думаю, ее мать, но здесь мы выходим за рамки моей компетенции.— Хорошо, давайте вернемся в них. Что же наследуется? О каких размерах состояния идет речь?Энгер заколебался — осторожность банкира. Потом сказал:— Около сорока миллионов. Все инвестировано в крайне консервативные ценные бумаги.— Например?— Не облагаемые налогом муниципальные акции штата.Калифорния разряда дубль-А и выше, ценные акции компаний и промышленные акции, казначейские векселя несколько холдингов на вторичном и третичном ипотечном рынке. Ничего спекулятивного.— Какой она получает ежегодный доход от всего этого?— От трех с половиной до пяти миллионов, в зависимости от процентного дохода.— Это все проценты?Энгер кивнул. Разговор о цифрах выманил его из скорлупы, заставил расслабиться.— Других поступлений нет. В самом начале Артур занимался архитектурой и строительством, но большую часть того, что он накопил, составили авторские гонорары за так называемый подкос Дикинсона — это разработанный им процесс, что-то связанное с упрочением металла. Незадолго до смерти он продал все права на это изобретение, и хорошо сделал — уже появились новейшие методики, превзошедшие его собственную.— Почему он продал изобретение?— Он тогда только что удалился отдел, хотел посвятить все свое время Джине — ее медицинским проблемам. Вам известна ее история — это нападение?Майло кивнул.— Есть соображения относительно того, почему она стала жертвой нападения?Вопрос сильно удивил Энгера.— Я учился в университете, когда это случилось, — читал обо всем в газетах.— Это не совсем ответ на мой вопрос.— О чем же вы спросили?— О мотиве этого нападения.— Не имею ни малейшего представления.— Может, слышали какие-то местные версии?— Я не интересуюсь сплетнями.— Ни минуты в этом не сомневаюсь, мистер Энгер, но если бы интересовались, то что бы вы могли услышать?— Мистер Стерджис, — сказал Энгер, — вам надо понять, что Джина очень долго нигде не показывалась. Она не является темой для местных сплетен.— А в то время, когда было совершено нападение? Или вскоре после этого, когда она перебралась в Сан-Лабрадор? Ходили какие-нибудь слухи?— Насколько помнится, общее мнение было таково, что он не в своем уме — тот маньяк, который это сделал. А сумасшедшему разве нужен какой-то мотив?— Наверно, нет. — Майло посмотрел свои записи. — А что, эти весьма консервативные капиталовложения, о которых вы упоминали, тоже была идея Дикинсона?— Безусловно. Правила инвестирования сформулированы в завещании. Артур был человеком весьма осторожным — коллекционирование произведений искусства было единственной его расточительной причудой. Если бы он мог, то и одежду покупал бы в магазине готового платья.— Вы считаете, что он был слишком консервативен?— Судите сами. Свои накопления по авторским правам он мог бы вложить в недвижимость и при умелом использовании превратить в действительно крупное состояние — в двести или триста миллионов. Но он настаивал на надежности, на отсутствии риска, и мы сделали так, как он распорядился. И до сих пор так делаем.— Вы с самого начала были его банкиром?— Наш банк. Его основал мой отец. Он и работал непосредственно с Артуром.Лицо Энгера сморщилось. Не очень-то приятно делиться заслугами.У него в кабинете не было портрета Основателя. Как, впрочем, и в главном зале банка.Портрета Артура Дикинсона не было в доме, который он построил. Интересно, почему?Майло спросил:— Вы оплачиваете все ее счета?— Все, за исключением небольших покупок за наличные — мелких расходов по хозяйству.— Какую сумму вы выплачиваете ежемесячно?— Одну минуту, — сказал Энгер, поворачиваясь к компьютеру. Он включил машину, подождал, пока она разогреется и просигналит готовность, потом нашел нужные клавиши, отстучал, подождал, отстучал еще что-то и наклонился вперед, когда экран заполнился буквами.— Вот, пожалуйста — в прошлом месяце на оплату счетов ушло тридцать две тысячи двести пятьдесят восемь долларов и тридцать девять центов. В позапрошлом месяце было чуть больше тридцати тысяч — и это вполне обычно.Майло встал, обошел стол и стал смотреть на экран. Энгер хотел было закрыть от него экран рукой — совсем как отличник, загораживающий свою контрольную. Но Майло смотрел на экран через его голову и уже записывал, так что банкир опустил руку.— Как видите, — продолжал он, — семья живет сравнительно просто. Большая часть бюджета идет на зарплату обслуживающему персоналу, расходы по содержанию дома, страховые премии.— Никаких закладных?— Никаких. Артур купил пляжный домик за наличные и жил в нем, пока строил большой дом.— А налоги?— Деньги для уплаты налогов идут с отдельного счета. Если вы будете настаивать, я вызову этот файл, но из него вы ничего не узнаете.— Уважьте меня, — сказал Майло.Энгер потер подбородок и отстучал строку. Компьютер ответил переваривающими звуками. Энгер опять потер подбородок, и я заметил, что кожа у него вдоль челюсти слегка раздражена. Перед приездом сюда он побрился.— Вот, — произнес он, когда экран вспыхнул янтарным светом. — Сумма федеральных налогов и налогов штата за прошлый год составила чуть меньше миллиона долларов.— Значит, остается от двух с половиной до четырех миллионов долларов.— Приблизительно.— Куда они идут?— Мы их реинвестируем.— Акции и боны?Энгер кивнул.— Миссис Рэмп берет какую-то наличность для своих нужд?— Ее персональное содержание составляет десять тысяч долларов в месяц.— Содержание?— Так установил Артур.— А ей разрешается брать больше?— Все деньги принадлежат ей, мистер Стерджис. Она может брать, сколько захочет.— И она это делает?— Что «это»?— Берет ли больше десяти тысяч.— Нет.— А расходы Мелиссы?— Они покрываются из особого трастового фонда.— Значит, речь идет о ста двадцати тысячах в год. За сколько лет?— С тех пор, как умер Артур.Я сказал:— Он умер незадолго до рождения Мелиссы. Получается чуть больше восемнадцати лет.— Восемнадцать умножить на двенадцать будет сколько? — размышлял Майло. — Около двухсот месяцев...— Двести шестнадцать, — задумчиво уточнил Энгер.— И на десять — это получается больше двух миллионов долларов. Если миссис Рэмп положила эти деньги в другой банк на проценты, то сумма могла удвоиться, верно?— У нее не было причины так поступать, — сказал Энгер.— Тогда где же эти деньги?— А почему вы думаете, что они где-то есть, мистер Стерджис? Вероятно, она истратила их — на личные вещи.— Два миллиона с хвостиком на личные вещи?— Уверяю вас, мистер Стерджис, что десять тысяч долларов в месяц для женщины ее положения вряд ли заслуживают упоминания.Майло сказал:— Наверно, вы правы.Энгер улыбнулся.— Очень легко дать себя ошеломить всем этим нулям.Но поверьте, эти деньги незначительны и кончаются быстро. У меня есть клиентки, тратящие больше на одно меховое манто. А теперь могу я еще чем-нибудь быть вам полезен, мистер Стерджис?— Есть ли у мистера и миссис Рэмп какие-нибудь общие счета в банке?— Нет.— Мистер Рэмп тоже держит свои финансы у вас?— Да, но я предпочел бы, чтобы вы обсуждали его финансы непосредственно с ним.— Конечно, — согласился Майло. — А теперь перейдем к номерам кредитных карточек.Пальцы Энгера заплясали по клавиатуре. Машина заурчала. Потом мигнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57