Страх не оставлял ее. С Джейком происходило что-то не то. Она хотела с ним заговорить, но он закрыл ей рот поцелуем, хрипло, отчаянно повторяя: «Я люблю тебя», пока она не прижала пальчики к его губам.
— Я знаю. И я тебя люблю. Успокойся. Давай я тебя укрою.
Прошло много времени, прежде чем он открыл глаза и посмотрел на нее. Она гладила его по спине, стремясь ослабить напряжение его застывших мышц, передать ему. хоть малую долю тепла и утешения. Наконец ей это удалось.
— Я хочу спать, — пробормотал он.
— Давай я принесу тебе сухую рубашку, — сказала Сэмми. — И наполню ванну. Ты будешь греться, а я вымою тебе голову.
— Нет. Пожалуйста. Я хочу забыть обо всем, кроме тебя. Я хочу обнять тебя и проспать всю жизнь.
— Ш-ш. Не говори так. Спи. Я здесь. Я никуда не уйду. Никогда. Я с тобой.
— Не уходи. — Голос его прервался.
Она погладила его по голове, вытерла его волосы краешком одеяла и, прижавшись, обняла покрепче. Ей хотелось окружить его теплым коконом, не пропускающим ни тяжких мыслей, ни дурных снов, чтобы он проснулся прежним, чтобы взгляд его вновь стал ясным и безмятежным.
— Пообещай, что завтра ты не пойдешь туда. Побудешь дома хоть один день, отдохнешь. Пообещай, — прошептала она едва слышно.
— Обещаю. — Дыхание его выровнялось, он, наконец, заснул.
Приподнявшись на локте, Сэмми прижалась щекой к его виску. Дождь перестал, в окно проник неяркий луч луны. Он упал на стекло вазочки, стоящей на туалетном столике, в которой лежал рубин. Сэмми с ненавистью взглянула туда. Этот проклятый камень — причина страшной вражды между тетей Александрой и Сарой, из-за которой они с Джейком почти всю жизнь были разлучены друг с другом. Увидев ожерелье с этим рубином в руках Шарлотты, Тим надругался над ней. Сэмми вспомнила отчаянный страх и ярость в глазах тети Александры, когда Элли обнаружила камень, спрятанный в подвеске. И — самое страшное — необъяснимую одержимость Джейка; то, как он рылся в развалинах комнаты своей сестры, ища этот камень, и его остекленевший, пугающий взгляд, когда наконец зажал его в руке.
Хотя ее ннрвы были натянуты до предела, она старалась не поддаваться этим горьким мыслям. Что толку?! Но заснула она с таким чувством, что, пока этот рубин у них в доме, им всем угрожает опасность.
* * *
Сэмми проснулась в одиночестве. В окна лился солнечный свет. В ночной рубашке, выпачканной грязью и сажей, она вскочила с кровати, ища Джейка. Простыни с его стороны кровати уже успели остыть.
Накинув халат, она пошла в ванную, надеясь найти его под душем, потом прошла по всем комнатам, зовя его по имени. В коридоре скулил Бо. Шарлотта, ставя на кухонный стол кастрюльку с овсянкой, беспокойно посмотрела на нее.
— Ты не видела Джейка?
— Нет. Я подумала, он ушел, ну, опять туда, ты понимаешь. — Шарлотта отвернулась, не в силах спокойно говорить о Саре, Хью, Элли, об их доме. — Как всегда, — печально добавила она.
С тяжелым сердцем Сэмми поспешила на улицу. «Он же обещал!» Мороз щипал ее голые ноги. Фургон стоял на своем месте, а огромный старый «Кадиллак» Джейка исчез. Она вытащила ключи из-под сиденья фургона, села в машину и поехала по следам колес. Следы поворачивали налево, из Коува, а не направо, к сгоревшему дому.
Сэмми остановилась, мучительно пытаясь сообразить, в чем дело. Куда он мог поехать, ничего ей не сказав? У них никогда не было тайн друг от друга, и вдруг он уезжает куда-то один, не дав себе труда объяснить ей что-либо.
Она вернулась к дому. Шарлотта стояла на террасе, растягивая ворот своего розового свитера. Она дергала вязаное полотно из стороны в сторону и всматривалась в дорогу.
— Где он?
— Куда-то уехал. Я не знаю куда. — Сэмми вошла в дом и стала бродить по разом опустевшим комнатам, словно это бесцельное хождение может что-то прояснить. Наконец в спальне она присела на край кровати, бессмысленно глядя в пространство. Взгляд ее упал на вазочку на туалетном столике. Рубин тоже исчез.
* * *
Наконец-то! Я отплатил этому ублюдку, и никто никогда ничего не узнает! Малькольм Друри был бесконечно доволен собой. Он поднимался на свой третий этаж по гремящим металлическим ступеням лестницы, и от той мысли, что он умрет не мелким мошенником, а поджигателем и убийцей, ему становилось легче дышать.
Самоутвердившись таким образом, он решил посетить миссис Ломакс и потребовать у нее уютный домик и оплату своих медицинских расходов. Он никоим образом не желал окончить свои дни церковным сторожем в этой бедной квартирке без лифта.
С улыбкой он открыл дверь своей квартирки и вошел. На истертую мебель падал тусклый свет от стеклянной балконной двери; он стал рисовать в воображении роскошную обстановку нового домика.
Вдруг чья-то рука схватила его за горло. Дверь захлопнулась.
Он хрипло вскрикнул и стал вырываться, но по сравнению с неизвестным, который на него напал, был слаб и хил. Тот на голову возвышался над ним и был словно вытесан из гранита. Неизвестный поволок его в гостиную; Малькольм Друри упирался руками и ногами, вытащил из кармана защитной куртки нож. Но как только он сумел нажать кнопку и выскочило лезвие, он тотчас оказался на тонком коричневом ковре лицом вниз — руки с силой выкручены за спину, нож отброшен в сторону.
— Ты убил мою семью, — произнес низкий глубокий голос. Малькольм Друри не поверил своим ушам, от ужаса он стал задыхаться. Он понял, кто этот неизвестный. Но ведь это невозможно! Неужели его опять выследил Джейк Рейнкроу — без улик, без доказательств?
«Ему рассказала обо мне миссис Ломакс. Вот что! Она играет на два фронта. Она хочет меня убить и сэкономить денежки», — мелькало в голове Друри.
— Ты поджег дом, — продолжал голос с леденящим кровь спокойствием. — Она рассказала тебе, кто я и где меня найти. Но ты ошибся. Ты меня не убил. Думаю, это последняя твоя ошибка.
Малькольм Друри беспомощно извивался, содрогаясь в приступе кашля так, что глаза вылезали из орбит. Его подняли на колени и сильными пальцами взяли за подбородок. Перед ним возникло резко очерченное молодое лицо с беспощадными глазами.
«Надо его убить, — думал Джейк. — За моих родителей, за Элли, за себя, за Саманту. Убить. И ни одной душе не говорить почему».
Но Саманта! Ведь это касается и ее тоже! Его семья мертва, потому что Александра не может насытиться. Пустая душа, она как бездонная пропасть. Чужие страдания, доставив минутное наслаждение, исчезают в ней без следа, и тут же требуются новые и новые.
И единственное доказательство этого, которое у него есть, — это Малькольм Друри, кусок дерьма в человечьем обличье. Ни один уважающий себя следователь не поверит рассказу Малькольма Друри. Подумать только — жена вице-губернатора и подобное отребье? Полная чепуха, выдумки отчаявшегося больного человека.
Законникам будет проще, если просто задушить его и уйти.
А что потом? Жить с сознанием того, что причастность Александры доказать невозможно? Всю жизнь следить за ней, ожидая удобного случая ее наказать? Или в одну прекрасную ночь, точно зная, что она одна, прокрасться в Хайвью и задушить ее, как дым задушил его родителей и Элли?
То есть убить двух человек. Ему, который уже много лет назад перестал даже охотиться и ловить рыбу — с тех пор как понял, что чувствует его жертва, умирая в муках.
Сможет ли он убить Александру и спокойно смотреть каждый день и каждую ночь в глаза ничего не подозревающей Саманте, не усомнившись ни разу в том, что он спас больше, чем разрушил?
— Я тебя больше не трону, — медленно сказал Джейк Малькольму, — если ты расскажешь мне то, что я хочу знать. — Он поднял убийцу за плечи куртки и посадил в кресло. Тот скорчился и застоная, пот градом тек по его лицу. — Ты расскажешь мне все, — продолжал Джейк, — а потом я отвезу тебя в полицию, и там ты повторишь свой рассказ.
Малькольм Друри, казалось, был на грани истерики — судорожно раскачиваясь, он беззвучно двигал ртом.
— Говори, — негромко, презрительно приказал Джейк и взял его за ворот куртки. — Или я тебе все кости переломаю по одной.
Вдруг на лестнице послышались шаги. Малькольм Друри вздохнул с облегчением. Но Джейк легко читал его мысли.
Сегодня понедельник, а по понедельникам члены церковной общины по очереди приносят ему ужин и молитву о спасении души. Что ж, сегодня ему действительно принесут спасение — спасение, которого он жаждет. Нужно только дождаться стука в дверь и позвать на помощь.
Джейк вытащил из кармана джинсов линялую бандану, открыл Малькольму рот и заткнул банданой.
— Нет, кричать ты не будешь, — сказал Джейк, когда тот замычал, и для убедительности придержал его за челюсть. Малькольм закатил глаза и стал дергаться. — И собственной рвотой тоже не подавишься, во всяком случае пока не скажешь то, что мне нужно. — Джейк за шиворот поднял его на ноги и подтащил к балконной двери, наполовину вытащив бандану у него изо рта. Открыв дверь и крепко держа Малькольма за горло, он пригрозил: — Только пискни — тут же шею сверну.
Сквозь доносящийся с улицы шум — там мужские голоса громко спорили о цене мотоцикла — Джейк прислушивался к шагам на лестнице.
Шаги смолкли у двери в квартиру, и в дверь негромко постучали. Малькольм Друри таращился на Джейка, глаза почти вылезали у него из орбит, а конец банданы, свисавший изо рта, походил на длинный красный язык.
— Мистер Друри? — раздался голос из-за двери. — Малькольм, это Гарольд Джонсон. Из прихода. Сегодня мы с тобой молимся вместе. Я принес пиццу. Малькольм?
Стук повторился. Малькольм вздрогнул и застонал. Джейк сильнее сжал его шею, ощущая под пальцами бешеное биение пульса, и отвернулся, вдруг почувствовав непрошеный укол жалости.
— Ну ладно, Малькольм, как хочешь. Я видел на стоянке твою машину, так что не буду навязывать ни пиццу, ни совместную молитву. Если ты там прячешься, то обижаешь этим не меня, а господа нашего. Спокойной ночи.
Шаги стали удаляться. Джейк вздохнул и отпустил горло Малькольма, взяв его за воротник куртки.
Этот жест милосердия его и погубил.
Малькольм Друри бешено рванулся вперед, выскочил на балкон и вытащил изо рта бандану.
— Помогите! — завопил он. — Убивают! Помогите!
Джейк отшатнулся, и куртка Малькольма осталась у него в руках. Злой рок; что вел Малькольма Друри по жизни, перекинул его тщедушное тело через кованые перила балкона.
Джейк шагнул к перилам, вытянув руки, словно хотел поймать его на лету, и застыл, глядя, как человек, которого он решил не убивать, упал с третьего этажа головой о тротуар.
Мужчины, спорившие насчет мотоцикла, смотрели на его безжизненное тело и лужу крови, растекавшуюся под головой. Потом подняли головы и посмотрели на Джейка.
Глава 23
Этого не может быть! После пожара, похорон, всего их бесконечного горя — еще и это? Не может быть, что она идет по узкому, слишком ярко освещенному коридору даремской городской тюрьмы, оставив Шарлотту и Джо Гантера в вестибюле.
Не может быть, что Джейк заточен сюда по обвинению в убийстве человека, который должен был пожизненно отбывать срок где-то на Багамских островах.
Как Джейк узнал, что он вернулся в Штаты? И, боже, почему Джейк не сказал ей, что хочет его найти?
— Пришли, — не без сочувствия сказал служитель тюрьмы, остановившись у тяжелой металлической двери и вставляя ключ в замок. Ей бы не дали сегодня свидания с Джейком, если бы не специальное разрешение шерифа. Джейк много для него сделал.
Да, теперь, чтобы увидеть собственного мужа, ей нужно разрешение шерифа!
Сэмми выбросила это из головы. Она держалась только на адреналине и упрямом отказе верить во все это; а если задуматься хоть на минуту, реальность вступит в свои права, и тогда она сорвется, расползется, как аккордеон, оставленный на слишком узкой подставке.
От скрежета ключа в замке она вздрогнула; от одной мысли, что Джейк там, за запертой дверью, ей становилось плохо. В двери было маленькое зарешеченное окошечко, — в этом месте окна служат для того, чтобы человек постоянно находился под наблюдением.
«Не думай об этом! Думать можно только об одном — как вытащить отсюда Джейка».
На нетвердых ногах вошла она в небольшую комнату с голыми стенами, без окон. В ней стоял только железный стол с двумя стульями; от безжалостно яркой флуоресцентной лампы под потолком у нее зарябило в глазах. А когда она увидела Джейка в белой одежде арестанта, в глазах потемнело совсем, и она обеими руками схватилась за голову, собрав всю свою волю, чтобы не упасть.
Джейк поймал ее за плечи и поддержал, но, когда она попыталась его обнять, отстранился. Она смотрела на него с мучительным непониманием в глазах.
Больше всего на свете Джейку хотелось обнять Саманту, но он изо всех сил боролся с этим желанием. Теперь он понимал, что его чудовищный эгоизм и принес им все эти несчастья. Мрачные пророчества Клары Большая Ветвь сбылись — потому что он не захотел отнестись к ним серьезно. Ему казалось, что пока они с Самантой вместе, они непобедимы. Самоуверенность сделала его слепым. Зло, к которому в детстве он умел относиться с должным уважением, отнюдь не побеждено; оно просто затаилось — пустая душа по-прежнему тянет к ним руки и хохочет во тьме.
И вот его семьи нет в живых, его будущее в руках чужих людей, которые убеждены, что он убил человека. Теперь ничто больше не стоит между Александрой и тем, чего она хочет. А она хочет заполучить Саманту и Шарлотту. И вернуть себе рубин.
У него было время обдумать все обстоятельства и решить, что делать. Его дар казался ему сейчас проклятьем. Правда, которую знает только он, и то, как он узнал эту правду, покажется суду полным безумием. А может быть, и Саманте — как бы она его ни любила.
Но больше всего он боялся, что она ему поверит. Если он расскажет ей, почему и как он выследил Малькольма Друри и какую роль во всем этом играла ее тетка, она ринется на ту, чья душа навеки пуста. И та сожрет ее живьем.
Нужно держать Саманту как можно дальше от нее. « Но заставить Саманту уехать можно только одним способом — оттолкнуть ее от себя.
Вцепившись в его рубашку, Сэмми жадно вглядывалась ему в лицо — застывшее, измученное и странно неприветливое. Он отпустил ее, опустил руки.
— С тобой все в порядке? — спросила она. Глупо ужасно, но ничего лучшего просто не приходило в голову. Она пробежалась пальцами по его волосам, по лицу, по груди — словно ища невидимые раны. Джейк отступил на шаг и взял ее за руки, словно не хотел, чтобы она к нему прикасалась.
— Я беспокоюсь только о тебе, — сказал он как-то равнодушно. Даже голос его показался ей незнакомым.
— Почему мне позвонил Джо, а не ты сам? Почему я должна слышать об этом не от тебя?
— Потому что я понимаю, как страшно это звучит, и я хотел, чтобы с тобой рядом был человек, которому я доверяю.
Его, а не ее посадили в тюрьму, и все же он беспокоится о ней. У Сэмми перехватило горло.
— Ты узнал, что Малькольм Друри вернулся, и хотел убедиться, что он не сделает нам зла, ты боялся, что может что-то случиться?
—Да.
— Лучше бы я тебе о нем не рассказывала. — Голос ее дрогнул. — Я ненавидела его за то, что он обманул маму, я хотела, чтобы с ним случилось что-нибудь ужасное, — что было, то было. Но его поймали на наркотиках и наказали — все, дело закрыто. — Вдруг ей стало стыдно: она поняла, что ругает Джейка, и потерянно опустила голову. — Ты его не убивал. Джо сказал мне. Он упал. Это был несчастный случай.
— Этому никто не поверит. Нет никаких шансов, что суд меня оправдает.
— Как ты можешь стоять и говорить, что сдался, если мы еще не начали бороться? Ты не будешь сидеть в тюрьме!
— Буду, — Он сказал это с такой зловещей уверенностью, что она испугалась и замолчала. Он отвернулся и провел пальцами по ее губам, щекам, векам — и, не совладав с собой, судорожно вздохнув, прижал ее к себе и уткнулся ей в волосы. Она почувствовала на щеке его слезы и тоже заплакала.
* * *
Александра деловито шла от своей машины к даремскому мотелю. Она была очень довольна — стоило ей лишь чуть подтолкнуть события в нужном направлении, как все получилось само собой и наилучшим образом.
Малькольм Друри мертв, и угроза разоблачения погребена вместе с ним. Сара и ее присные мертвы. Джейк все равно что мертв. Оррин — милый, любимый Оррин, он думает, что она расстроена всем этим, — изучил материалы дела и печально подтвердил то, на что она от всей души надеялась. Джейка не оправдает ни один суд, и срок за убийство дают большой. Редкая удача!
Саманте всего девятнадцать лет, она скоро забудет его. Александре надо только лишь держать ситуацию под контролем, вот и все. Она даже засмеялась — фортуна явно на ее стороне. Кто мог подумать, что все ее проблемы так замечательно разрешатся, причем без всяких усилий с ее стороны!
Она шла по коридору, глядя на номера комнат на дверях, и, найдя нужный, постучала.
Дверь приоткрылась, из-за цепочки на нее уставились голубые глаза Шарлотты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52