Мы его гости.
— Ах, прости, виновата, Дентон.
— Я надеюсь. Где мои запонки?
В их каюте над огромной кроватью висел французский гобелен. Ковер с большим ворсом, светлая мебель из ясеня с ручками черного дерева, голубая с серебром ванна. На яхте «Лафит», 104 фута длиной, было шесть таких кают и пять отсеков для команды. Палубы — из тикового дерева. В салоне Макса тридцать человек могли удобно передвигаться под хрустальной люстрой. На яхте был великолепный повар и прекрасный выбор вин. Сабрина никогда не спрашивала о том, что сколько стоит. Но Дентон, планировавший купить подобную яхту, сказал, что все это, вместе с обстановкой и оборудованием, стоит два миллиона долларов.
Гостями Стуйвезантов на «Лафите» были пять пар. За коктейлями Бетси Стуйвезант, третья жена Макса, маленькая и мягкая, одетая в кашемир и шелк кудрявая блондинка, сказала им, что ей не позволено вмешиваться в какие-либо дела. Если гостям что-нибудь нужно, то к их услугам Кирст, старший слуга. Макс уже сделал все распоряжения относительно отдыха на берегу. Она замолчала и больше ничего не говорила весь вечер.
Они ели рыбный суп с шафраном и апельсиновыми дольками, за которым последовал осьминог в шампанском соусе. К нему подали охлажденное белое вино «Палетт» с холмов под Марселем. Макс предложил тост за хороший отдых. Он лениво улыбнулся своей соседке за столом, блондинке, которую он представил как княгиню Александру из страны, о которой никто не слышал. Через стол сидел ее муж, князь Мартов, сосредоточенно смотревший в свою тарелку.
Сидевшая рядом с князем загорелая женщина с заспанными глазами спросила:
— А куда мы поплывем завтра?
— На восток, — сказал Макс, все еще глядя на Александру. — Вдоль итальянской Ривьеры ди Поненте в Алассио и Геную. А потом обратно. Четыре дня, целая жизнь. Александра улыбнулась.
Сабрина взглянула на Дентона и увидела, что он ухмыляется, глядя на Бетси Стуйвезант. Наутро им подали фрукты, круассаны и кофе в маленькую столовую. Макс сделал объявление: солнечные ванны на палубе для тех, кто хочет. Водные лыжи в четыре часа.
Игры и спиртные напитки в салоне в любое время. Кинофильмы в маленьком зале. Кирст покажет вам, если захотите. Ленч у нас в час. Развлекайтесь, mes amis! Дентон предложил:
— Сначала пойдем в салон, я думаю. Потом солнечные ванны. Хорошо, моя радость?
В салоне, было, пять человек, набиравших кокаин, гашиш и разноцветные капсулы из шкафа в углу.
— Макс — замечательный хозяин, — сказала женщина с заспанными глазами. И спросила Сабрину: — Вам чего дать?
Дентон шагнул вперед.
— Спасибо, но я сам позабочусь о своей жене. — Он насыпал солидную порцию белого порошка в пустой пузырек и сунул его в карман. Глядя на него, Сабрина пыталась отделить этого Дентона от того, который жил с ней в Лондоне. Тот едва прикасался к выпивке, никогда не курил и не употреблял наркотики, никогда не поглядывал на женщин так, как он смотрел на Бетси Стуйвезант вчера вечером. А во время путешествий она видела другого Дентона. Теперь же он раскрылся полностью. Озабоченная, Сабрина последовала за ним из салона на палубу, туда, где загорали днем, выпивали и закусывали вечером. Александра была там с мужем и другими парами. Все подставляли свои красивые, загорелые тела средиземноморскому солнцу. Дентон едва взглянул на них.
— Давай, моя радость. — Он сбросил с себя одежду, Сабрина почувствовала себя глупо и неуклюже в своем нежелании делать то же самое. Здесь был Дентон, ее муж, и он показывал ей, как, по его мнению, должна вести себя приличная женщина. Он говорил о совершенно новых впечатлениях, когда они получили приглашение Макса. А когда она боялась новых впечатлений? Сабрина посмотрела на прекрасные женские тела. Ее тело было лучше. Она сбросила платье и легла возле Дентона, позволив его большой руке намазать маслом ей спину.
Но она отрицательно замотала головой, когда он взял немного белого порошка на палец и предложил ей. Он не стал настаивать, а понюхал порошок. Другие тоже нюхали и курили гашиш. Солнце грело тихую палубу, а Сабрина отдыхала, пока ей на глаза не упала тень. Она открыла их и увидела стоявшего над ней Макса. Ее мускулы инстинктивно напряглись, но он смотрел не на нее, а на Александру.
И медленными, вялыми движениями Александра встала и пошла за ним по направлению к каютам.
И, как бы ожидая этого, место Александры заняла Бетси. Дентон посмотрел на нее и похлопал рукой с маслом по ее белой спине. Она погладила себя по бюсту, мурлыкая что-то под нос, потом легла снова и через минуту уснула, сложив ладошки, как в молитве. Он повернулся и встретил взгляд Сабрины.
— Ты была права. — Он улыбнулся, как бы извинясь — Она котенок. Милый, ласковый, но не ценной породы. Сабрина называла Бетси щенком, а не котенком, но не стала спорить.
За ленчем в порту Алассио Александра подошла и села рядом с Сабриной.
— Душенька, — промурлыкала она. — Успокойся. Ты слишком расстраиваешься. Они устанавливают свои правила, а мы следуем им. Все становится легко, когда ты понимаешь это. — Сабрина поигрывала тарелочкой с закуской, наклонив голову. — Если видишь, что твой Дентон думает о том, как бы раздвинуть ножки малышке Бетси, или уже делает это, то просто закрой глазки, загорай на солнышке, поспи или уйди с хорошей книжкой.
— Откуда ты знаешь?..
— Видишь ли, есть еще кое-что, что тебе лучше выслушать. Ничего не остается в секрете на этом маленьком суденышке. Ты можешь делать все, что угодно, никаких ограничений нет, но что бы ты ни задумала, Макс узнает почти тут же, как только ты начнешь что-то предпринимать.
Сабрина обернула пластину розовой ветчины вокруг кусочка бледно-зеленой медовой дыни.
— А ты действительно княгиня?
Александра от души рассмеялась:
— Еще один урок, душенька. Все, что происходит вокруг, реально лишь частично. Ты это вспомни, когда увидишь, что твой муж поглядывает на другую женщину.
Днем, когда «Лафит» плыла на восток, они катались на водных лыжах за мощным, скоростным катером, который обычно был подвешен к борту яхты вместо одной из спасательных шлюпок. Сабрина и Александра катались рядом в золотисто-голубом тумане водяных брызг. Сабрина ощущала себя молодой, сильной и красивой. «Я могу делать все, что угодно», — подумала она.
На яхте, завернувшись в купальную простыню и потягивая вино на палубе, Александра сказала:
— Ты, черт возьми, отличная лыжница. Где ты научилась этому?
— В школе, в Швейцарии.
— В пансионе?
— Да.
— Жизнь привилегированных людей. А я ходила в обычную среднюю школу в Буэнос-Айресе. — Она засмеялась, видя удивленный взгляд Сабрины. — Моя мама была актрисой. Она научила меня, как жить в этом мире. Она сделала меня еще лучшей актрисой, чем была сама.
— Разговаривая, ты немного задираешь нос. Это что, игра?
— Не знаю. Я только решила, что смогла бы сделать все, что хочу. Даже жить, как вы.
— Душенька, ты говоришь так, будто хочешь принять порцию мышьяка. Если считаешь нас ядовитыми, что ты делаешь здесь?
Сабрина вздрогнула от ветерка и плотнее укуталась в купальную простыню.
— Я не имела в виду тебя. Ты мне нравишься. Но мне не нравится смотреть на Дентона… Ожидать то, что я увижу… Проклятье, я говорю глупо, правда?
— Видно, что ты просто не готова к этому впечатлению. Разве Дентон не предупредил тебя? Все знают о круизах Макса.
— Я не знала. И Дентон никогда не рассказывал мне.
— А в Лондоне он другой? Уютненький у огонька, зевающий часам к десяти?
Сабрина заколебалась, посмотрела на итальянский берег, появившийся вдали.
— Нет. Но я всегда знаю, где он, когда он не рядом со мной.
— Да ну? Сабрина проигнорировала ее недоверие.
— Проблема в том, что для Дентона не имеет никакого значения, нравится ли мне что-то или нет.
— Это не имеет никакого значения для всех, лапочка.
— Это — первое правило. Теперь второе. Я не знаю, где можно выбирать, а где нет. Александра кивнула.
— Ты поняла. Что бы они ни делали, у тебя нет ни малейшего выбора. А теперь сделай себя красивой и шикарной. Обед в Генуе вечером. Прекрасная еда!
И, как будто слыша их беседу, Макс организовал вечер так чтобы продемонстрировать, на что способны он и Дентон. Лимузины повезли их по шоссе далеко от Генуи в ресторан с прекрасным видом на морской берег. После вкусного изысканного обеда, который подавали шеф-повар и метрдотель, с небольшим оркестром, они поехали на прием в дом из стекла и дерева над океаном, где пили мягкие рубиновые вина и играли до трех часов утра. А потом вернулись на яхту. Макс взял Сабрину за руку и проводил в ее каюту.
— Вы оказываете нам честь, будучи нашей гостьей. У нас будет много совместных круизов. Приятных снов, моя дорогая.
Дентон был уже в постели и сел, обрадовавшись, увидя жену.
— Ты произвела впечатление. Тебя все полюбили. Такого не было давно. Иди в постельку, радость моя, я жду. Он притянул ее к себе, гладил ее тело, возбужденный победой и блистательным успехом Сабрины.
— Они теперь несколько месяцев будут говорить о нас, — промурлыкал он, с удовольствием ложась на нее. — М-м-м… Приятно и тесно, — прошептал он с тем же удовольствием и закрыл глаза.
Сабрина лежала под ним, двигаясь так, как ему нравилось. Он спешил, поэтому она знала, в какое время все будет кончено. Она была частично возбуждена и частично удовлетворена, потертая и побитая до бесчувствия. Она пыталась поговорить с ним о занятиях любовью, но он имел много благодарных женщин до нее и был уверен, что его техника секса достойна аплодисментов, а не обсуждения. Сабрина подумывала сказать ему, что женщины были признательны ему, потому что он позволял им быть рядом, фактически под будущим виконтом Тревестоном. Но она промолчала, потому, как действительно верила в то, что он хотел сделать ее счастливой.
— Я никогда не наслаждаюсь сексом, пока моя женщина не насладится им тоже, — сказал ей Дентон в первый раз, когда они были в постели. И он действительно так думал. Точно так же, как он с уверенностью говорил, что ему никогда не доставляет удовольствие вечеринка или охота, если его компаньоны не радуются тому, что доставляет ему удовольствие.
И поскольку он был так благороден в своих намерениях и так сердито молчалив, если разочаровывался, то почти все лгали и говорили ему, что счастливы. Каждый, кто был с Дентоном, в чем-то фальшивил. Сабрина ускорила дыхание, на секунду напрягла ноги, а потом стала медленно двигаться.
— Вот и замечательно, девочка, — сказал Дентон удовлетворенно. И потом он вошел глубже и с силой, чтобы достичь последнего удовольствия этого дня.
Когда Дентон уснул, она вышла на палубу. Было полпятого утра. Яхта медленно шла на запад. Они возвращались в Монте-Карло. Сабрина услышала звуки моторной лодки и в свете, падавшем с яхты, увидела скоростной катер Макса, управляемый его секретарем Иваном Ласло. Она смотрела на него из темноты, как он и еще один матрос поднялись на яхту, потом ушли в сторону кают команды.
«Странно, — подумала она. — До берега далеко, где же они могли быть?»
Хотя какое ей дело до Ивана Ласло? И Макс ее не интересует. Она просто хочет, чтобы этот круиз закончился. Еще два дня. Сабрина постояла под прохладным бризом, пока ее не стало клонить в сон, а потом вернулась, легла рядом с Дентоном и заснула.
На следующий день они долго спали, проснулись поздно и завтракали в постели. Дентон поцеловал ее, и она улыбнулась ему уютно и тепло. Он улыбнулся в ответ.
— Радость моя, я хочу провести день с Бетси. Ты можешь делать все, что хочешь, но ты должна провести какое-то время вместе с Альдо Дероной. Он заинтересовался тобой, а он приятный парень…
Она отшатнулась от мужа:
— Я не готова к тому, чтобы меня одалживали.
— Послушай, радость моя, это несколько грубо. Ты не можешь быть удивлена, поскольку ты знала, что здесь происходит. Я ждал, но, раз ты не говорила мне ни слова, ты вела себя прекрасно. Я горжусь тобой. Сомневаюсь, что мне понадобятся грубые слова.
Сабрина остолбенела, почувствовав себя так, как будто они говорили на разных языках. Она посмотрела на Дентона; было видно, что он спешит уйти от нее к маленькой фигуре в отдалении.
— Сабрина? — неуверенно произнес Дентон. Его глаза с беспокойством смотрели на жену, которая сохраняла ледяное молчание. Он протянул руки. — Радость моя, ты так возбуждена, неужели ты думаешь, что я не люблю тебя? Я люблю тебя, всегда люблю. — Он подождал. — Все это ничего не значит. Игра, развлечение. Мы делаем так потому, что, черт возьми, это разнообразие. Это имеет не больше значения, чем водные лыжи. О, слава Богу! — добавил он, поскольку Сабрина начала смеяться.
— Водные лыжи, — повторила она его слова, положив руки себе на голову. Но поскольку он был Дентоном, то не услышал признаков отчаяния в ее смехе.
Оставшуюся часть круиза Сабрина избегала мужа. Она так и не знала, таскал он Бетси в постель или нет. Все проходило тихо и гладко, а в последний вечер Макс провозгласил тост в честь первой годовщины супружества Сабрины и Дентона, которую они будут отмечать в Америке, когда поедут к сестре Сабрины. Дентон наклонился и поцеловал жену, а Сабрина подумала, что им надо, в конце концов, наедине поговорить обо всем. Она положила ему руку на затылок, чтобы продлить поцелуй. Так было легче не обращать внимания на то, что они все еще играют по правилам Дентона.
Глава 6
Стефания подала Дентону длинную вилку с двумя зубцами и попросила проверить, готово ли мясо. Он взял ее, как будто это была клюшка для гольфа, и посмотрел с мольбой через головы других гостей на Сабрину, сидевшую в другом конце двора. Но она разговаривала с каким-то профессором, оставив Дентона с его проблемами. Как проверить, готово, ли мясо? Он ткнул кусок мяса, потом сильней, набравшись храбрости, и, наконец, по рукоятку вогнал вилку в мясо.
— By а ля! — сказала Стефания у его локтя. — Узнаю спортивную технику.
— Я испортил? Куплю на рынке, если…
Она засмеялась:
— Ты ничего не испортил, и тебе не надо убегать. Я хочу попросить тебя поработать еще.
— Это как раз то, в чем я не слишком силен, ты знаешь.
— Практически нет. Я позабочусь об этом, Дентон.
— Ладно. Потом. А сейчас мне нужно пообщаться с женой.
Сабрина, взглянув на него, подумала, что он похож на туриста, которому очень нужно найти туалет, и он ищет кого-нибудь, говорящего на его родном языке, чтобы спросить об этом.
Стефания тоже смотрела на него. Она встретилась взглядом с Сабриной, и они обе улыбнулись.
— Отличия бывают культурные, перцептуальные и ситуационные, — сказал профессор Мартин Талвия, держа в зубах трубку. — Сравнивая ваши черты, вы со Стефанией одинаковы. В целом индивидуумы отражают сингуральные среды. Вы вполне различны и, будучи близнецами, больше дразните, чем шокируете.
Сабрина кивнула:
— Вы хотите сказать, что мы выглядим различными, потому что живем разными жизнями?
Он наклонился вперед, как журавль, заглядывая в ее глаза, синие, светящиеся честностью и ласковой насмешливостью. Конечно, она шутит над ним. Но до чего же она приятна!
— Вы могли бы так говорить, если бы были профессором социологии. А вы не стесняетесь выражать свои мысли так просто…
Она смеялась, когда подошел Дентон. Он положил руку ей на плечи и прижал ее к себе.
— Над чем смеешься, радость моя? — Сабрина напряглась. Во дворе было полно народу, с кем Дентон мог бы поговорить. Зачем он подходит и хочет, чтобы она общалась с ним, когда ей так хорошо здесь? Потому что он несчастлив? В этот момент Мартин спросил что-то об Англии, и Дентон ответил очень обстоятельно. Она поняла, что ему ужасно скучно. Он был чужой и обычно не общался с людьми не своего круга. Но она была здесь тоже чужой. Начиная с двухлетнего возраста она жила в Европе. Потом она только на короткое время встречалась с друзьями Стефании и Гарта, когда приезжала, чтобы отпраздновать рождение их детей. Почему же ей так хорошо?
Потому что ей нравилось знакомиться с новыми людьми, а Дентону — нет.
— Тетя Сабрина? — Она посмотрела вниз на маленькое умненькое личико четырехлетнего Клиффорда Андерсена. — Меня просили сказать всем, что обед готов. Сабрина наклонилась к нему:
— Важное поручение. Он серьезно кивнул:
— Так и мамочка сказала, но она просила поторопиться поскольку очень много народу. Поэтому не могли бы вы взять меня на руки, чтобы я был достаточно большим и все слышали меня одновременно. Сабрина засмеялась и подняла его на руки.
— Такой же практичный, как твой отец. Готов?
Он сделал глубокий вдох и как можно громче прокричал:
— Обед готов! Во внутреннем дворике!
Обернувшись на крик сына, Гарт увидел живое улыбающееся лицо Сабрины рядом с маленьким личиком Клиффа, красным от натуги и очень важным. Эта картина напомнила ему Стефанию с Клиффом, когда он родился.
— Тетя Сабрина, а почему вы не дали мне сообщить новость гостям? — раздался плач во дворе, и к ним подбежала трехлетняя Пенни Андерсен, упав на землю у ног Сабрины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
— Ах, прости, виновата, Дентон.
— Я надеюсь. Где мои запонки?
В их каюте над огромной кроватью висел французский гобелен. Ковер с большим ворсом, светлая мебель из ясеня с ручками черного дерева, голубая с серебром ванна. На яхте «Лафит», 104 фута длиной, было шесть таких кают и пять отсеков для команды. Палубы — из тикового дерева. В салоне Макса тридцать человек могли удобно передвигаться под хрустальной люстрой. На яхте был великолепный повар и прекрасный выбор вин. Сабрина никогда не спрашивала о том, что сколько стоит. Но Дентон, планировавший купить подобную яхту, сказал, что все это, вместе с обстановкой и оборудованием, стоит два миллиона долларов.
Гостями Стуйвезантов на «Лафите» были пять пар. За коктейлями Бетси Стуйвезант, третья жена Макса, маленькая и мягкая, одетая в кашемир и шелк кудрявая блондинка, сказала им, что ей не позволено вмешиваться в какие-либо дела. Если гостям что-нибудь нужно, то к их услугам Кирст, старший слуга. Макс уже сделал все распоряжения относительно отдыха на берегу. Она замолчала и больше ничего не говорила весь вечер.
Они ели рыбный суп с шафраном и апельсиновыми дольками, за которым последовал осьминог в шампанском соусе. К нему подали охлажденное белое вино «Палетт» с холмов под Марселем. Макс предложил тост за хороший отдых. Он лениво улыбнулся своей соседке за столом, блондинке, которую он представил как княгиню Александру из страны, о которой никто не слышал. Через стол сидел ее муж, князь Мартов, сосредоточенно смотревший в свою тарелку.
Сидевшая рядом с князем загорелая женщина с заспанными глазами спросила:
— А куда мы поплывем завтра?
— На восток, — сказал Макс, все еще глядя на Александру. — Вдоль итальянской Ривьеры ди Поненте в Алассио и Геную. А потом обратно. Четыре дня, целая жизнь. Александра улыбнулась.
Сабрина взглянула на Дентона и увидела, что он ухмыляется, глядя на Бетси Стуйвезант. Наутро им подали фрукты, круассаны и кофе в маленькую столовую. Макс сделал объявление: солнечные ванны на палубе для тех, кто хочет. Водные лыжи в четыре часа.
Игры и спиртные напитки в салоне в любое время. Кинофильмы в маленьком зале. Кирст покажет вам, если захотите. Ленч у нас в час. Развлекайтесь, mes amis! Дентон предложил:
— Сначала пойдем в салон, я думаю. Потом солнечные ванны. Хорошо, моя радость?
В салоне, было, пять человек, набиравших кокаин, гашиш и разноцветные капсулы из шкафа в углу.
— Макс — замечательный хозяин, — сказала женщина с заспанными глазами. И спросила Сабрину: — Вам чего дать?
Дентон шагнул вперед.
— Спасибо, но я сам позабочусь о своей жене. — Он насыпал солидную порцию белого порошка в пустой пузырек и сунул его в карман. Глядя на него, Сабрина пыталась отделить этого Дентона от того, который жил с ней в Лондоне. Тот едва прикасался к выпивке, никогда не курил и не употреблял наркотики, никогда не поглядывал на женщин так, как он смотрел на Бетси Стуйвезант вчера вечером. А во время путешествий она видела другого Дентона. Теперь же он раскрылся полностью. Озабоченная, Сабрина последовала за ним из салона на палубу, туда, где загорали днем, выпивали и закусывали вечером. Александра была там с мужем и другими парами. Все подставляли свои красивые, загорелые тела средиземноморскому солнцу. Дентон едва взглянул на них.
— Давай, моя радость. — Он сбросил с себя одежду, Сабрина почувствовала себя глупо и неуклюже в своем нежелании делать то же самое. Здесь был Дентон, ее муж, и он показывал ей, как, по его мнению, должна вести себя приличная женщина. Он говорил о совершенно новых впечатлениях, когда они получили приглашение Макса. А когда она боялась новых впечатлений? Сабрина посмотрела на прекрасные женские тела. Ее тело было лучше. Она сбросила платье и легла возле Дентона, позволив его большой руке намазать маслом ей спину.
Но она отрицательно замотала головой, когда он взял немного белого порошка на палец и предложил ей. Он не стал настаивать, а понюхал порошок. Другие тоже нюхали и курили гашиш. Солнце грело тихую палубу, а Сабрина отдыхала, пока ей на глаза не упала тень. Она открыла их и увидела стоявшего над ней Макса. Ее мускулы инстинктивно напряглись, но он смотрел не на нее, а на Александру.
И медленными, вялыми движениями Александра встала и пошла за ним по направлению к каютам.
И, как бы ожидая этого, место Александры заняла Бетси. Дентон посмотрел на нее и похлопал рукой с маслом по ее белой спине. Она погладила себя по бюсту, мурлыкая что-то под нос, потом легла снова и через минуту уснула, сложив ладошки, как в молитве. Он повернулся и встретил взгляд Сабрины.
— Ты была права. — Он улыбнулся, как бы извинясь — Она котенок. Милый, ласковый, но не ценной породы. Сабрина называла Бетси щенком, а не котенком, но не стала спорить.
За ленчем в порту Алассио Александра подошла и села рядом с Сабриной.
— Душенька, — промурлыкала она. — Успокойся. Ты слишком расстраиваешься. Они устанавливают свои правила, а мы следуем им. Все становится легко, когда ты понимаешь это. — Сабрина поигрывала тарелочкой с закуской, наклонив голову. — Если видишь, что твой Дентон думает о том, как бы раздвинуть ножки малышке Бетси, или уже делает это, то просто закрой глазки, загорай на солнышке, поспи или уйди с хорошей книжкой.
— Откуда ты знаешь?..
— Видишь ли, есть еще кое-что, что тебе лучше выслушать. Ничего не остается в секрете на этом маленьком суденышке. Ты можешь делать все, что угодно, никаких ограничений нет, но что бы ты ни задумала, Макс узнает почти тут же, как только ты начнешь что-то предпринимать.
Сабрина обернула пластину розовой ветчины вокруг кусочка бледно-зеленой медовой дыни.
— А ты действительно княгиня?
Александра от души рассмеялась:
— Еще один урок, душенька. Все, что происходит вокруг, реально лишь частично. Ты это вспомни, когда увидишь, что твой муж поглядывает на другую женщину.
Днем, когда «Лафит» плыла на восток, они катались на водных лыжах за мощным, скоростным катером, который обычно был подвешен к борту яхты вместо одной из спасательных шлюпок. Сабрина и Александра катались рядом в золотисто-голубом тумане водяных брызг. Сабрина ощущала себя молодой, сильной и красивой. «Я могу делать все, что угодно», — подумала она.
На яхте, завернувшись в купальную простыню и потягивая вино на палубе, Александра сказала:
— Ты, черт возьми, отличная лыжница. Где ты научилась этому?
— В школе, в Швейцарии.
— В пансионе?
— Да.
— Жизнь привилегированных людей. А я ходила в обычную среднюю школу в Буэнос-Айресе. — Она засмеялась, видя удивленный взгляд Сабрины. — Моя мама была актрисой. Она научила меня, как жить в этом мире. Она сделала меня еще лучшей актрисой, чем была сама.
— Разговаривая, ты немного задираешь нос. Это что, игра?
— Не знаю. Я только решила, что смогла бы сделать все, что хочу. Даже жить, как вы.
— Душенька, ты говоришь так, будто хочешь принять порцию мышьяка. Если считаешь нас ядовитыми, что ты делаешь здесь?
Сабрина вздрогнула от ветерка и плотнее укуталась в купальную простыню.
— Я не имела в виду тебя. Ты мне нравишься. Но мне не нравится смотреть на Дентона… Ожидать то, что я увижу… Проклятье, я говорю глупо, правда?
— Видно, что ты просто не готова к этому впечатлению. Разве Дентон не предупредил тебя? Все знают о круизах Макса.
— Я не знала. И Дентон никогда не рассказывал мне.
— А в Лондоне он другой? Уютненький у огонька, зевающий часам к десяти?
Сабрина заколебалась, посмотрела на итальянский берег, появившийся вдали.
— Нет. Но я всегда знаю, где он, когда он не рядом со мной.
— Да ну? Сабрина проигнорировала ее недоверие.
— Проблема в том, что для Дентона не имеет никакого значения, нравится ли мне что-то или нет.
— Это не имеет никакого значения для всех, лапочка.
— Это — первое правило. Теперь второе. Я не знаю, где можно выбирать, а где нет. Александра кивнула.
— Ты поняла. Что бы они ни делали, у тебя нет ни малейшего выбора. А теперь сделай себя красивой и шикарной. Обед в Генуе вечером. Прекрасная еда!
И, как будто слыша их беседу, Макс организовал вечер так чтобы продемонстрировать, на что способны он и Дентон. Лимузины повезли их по шоссе далеко от Генуи в ресторан с прекрасным видом на морской берег. После вкусного изысканного обеда, который подавали шеф-повар и метрдотель, с небольшим оркестром, они поехали на прием в дом из стекла и дерева над океаном, где пили мягкие рубиновые вина и играли до трех часов утра. А потом вернулись на яхту. Макс взял Сабрину за руку и проводил в ее каюту.
— Вы оказываете нам честь, будучи нашей гостьей. У нас будет много совместных круизов. Приятных снов, моя дорогая.
Дентон был уже в постели и сел, обрадовавшись, увидя жену.
— Ты произвела впечатление. Тебя все полюбили. Такого не было давно. Иди в постельку, радость моя, я жду. Он притянул ее к себе, гладил ее тело, возбужденный победой и блистательным успехом Сабрины.
— Они теперь несколько месяцев будут говорить о нас, — промурлыкал он, с удовольствием ложась на нее. — М-м-м… Приятно и тесно, — прошептал он с тем же удовольствием и закрыл глаза.
Сабрина лежала под ним, двигаясь так, как ему нравилось. Он спешил, поэтому она знала, в какое время все будет кончено. Она была частично возбуждена и частично удовлетворена, потертая и побитая до бесчувствия. Она пыталась поговорить с ним о занятиях любовью, но он имел много благодарных женщин до нее и был уверен, что его техника секса достойна аплодисментов, а не обсуждения. Сабрина подумывала сказать ему, что женщины были признательны ему, потому что он позволял им быть рядом, фактически под будущим виконтом Тревестоном. Но она промолчала, потому, как действительно верила в то, что он хотел сделать ее счастливой.
— Я никогда не наслаждаюсь сексом, пока моя женщина не насладится им тоже, — сказал ей Дентон в первый раз, когда они были в постели. И он действительно так думал. Точно так же, как он с уверенностью говорил, что ему никогда не доставляет удовольствие вечеринка или охота, если его компаньоны не радуются тому, что доставляет ему удовольствие.
И поскольку он был так благороден в своих намерениях и так сердито молчалив, если разочаровывался, то почти все лгали и говорили ему, что счастливы. Каждый, кто был с Дентоном, в чем-то фальшивил. Сабрина ускорила дыхание, на секунду напрягла ноги, а потом стала медленно двигаться.
— Вот и замечательно, девочка, — сказал Дентон удовлетворенно. И потом он вошел глубже и с силой, чтобы достичь последнего удовольствия этого дня.
Когда Дентон уснул, она вышла на палубу. Было полпятого утра. Яхта медленно шла на запад. Они возвращались в Монте-Карло. Сабрина услышала звуки моторной лодки и в свете, падавшем с яхты, увидела скоростной катер Макса, управляемый его секретарем Иваном Ласло. Она смотрела на него из темноты, как он и еще один матрос поднялись на яхту, потом ушли в сторону кают команды.
«Странно, — подумала она. — До берега далеко, где же они могли быть?»
Хотя какое ей дело до Ивана Ласло? И Макс ее не интересует. Она просто хочет, чтобы этот круиз закончился. Еще два дня. Сабрина постояла под прохладным бризом, пока ее не стало клонить в сон, а потом вернулась, легла рядом с Дентоном и заснула.
На следующий день они долго спали, проснулись поздно и завтракали в постели. Дентон поцеловал ее, и она улыбнулась ему уютно и тепло. Он улыбнулся в ответ.
— Радость моя, я хочу провести день с Бетси. Ты можешь делать все, что хочешь, но ты должна провести какое-то время вместе с Альдо Дероной. Он заинтересовался тобой, а он приятный парень…
Она отшатнулась от мужа:
— Я не готова к тому, чтобы меня одалживали.
— Послушай, радость моя, это несколько грубо. Ты не можешь быть удивлена, поскольку ты знала, что здесь происходит. Я ждал, но, раз ты не говорила мне ни слова, ты вела себя прекрасно. Я горжусь тобой. Сомневаюсь, что мне понадобятся грубые слова.
Сабрина остолбенела, почувствовав себя так, как будто они говорили на разных языках. Она посмотрела на Дентона; было видно, что он спешит уйти от нее к маленькой фигуре в отдалении.
— Сабрина? — неуверенно произнес Дентон. Его глаза с беспокойством смотрели на жену, которая сохраняла ледяное молчание. Он протянул руки. — Радость моя, ты так возбуждена, неужели ты думаешь, что я не люблю тебя? Я люблю тебя, всегда люблю. — Он подождал. — Все это ничего не значит. Игра, развлечение. Мы делаем так потому, что, черт возьми, это разнообразие. Это имеет не больше значения, чем водные лыжи. О, слава Богу! — добавил он, поскольку Сабрина начала смеяться.
— Водные лыжи, — повторила она его слова, положив руки себе на голову. Но поскольку он был Дентоном, то не услышал признаков отчаяния в ее смехе.
Оставшуюся часть круиза Сабрина избегала мужа. Она так и не знала, таскал он Бетси в постель или нет. Все проходило тихо и гладко, а в последний вечер Макс провозгласил тост в честь первой годовщины супружества Сабрины и Дентона, которую они будут отмечать в Америке, когда поедут к сестре Сабрины. Дентон наклонился и поцеловал жену, а Сабрина подумала, что им надо, в конце концов, наедине поговорить обо всем. Она положила ему руку на затылок, чтобы продлить поцелуй. Так было легче не обращать внимания на то, что они все еще играют по правилам Дентона.
Глава 6
Стефания подала Дентону длинную вилку с двумя зубцами и попросила проверить, готово ли мясо. Он взял ее, как будто это была клюшка для гольфа, и посмотрел с мольбой через головы других гостей на Сабрину, сидевшую в другом конце двора. Но она разговаривала с каким-то профессором, оставив Дентона с его проблемами. Как проверить, готово, ли мясо? Он ткнул кусок мяса, потом сильней, набравшись храбрости, и, наконец, по рукоятку вогнал вилку в мясо.
— By а ля! — сказала Стефания у его локтя. — Узнаю спортивную технику.
— Я испортил? Куплю на рынке, если…
Она засмеялась:
— Ты ничего не испортил, и тебе не надо убегать. Я хочу попросить тебя поработать еще.
— Это как раз то, в чем я не слишком силен, ты знаешь.
— Практически нет. Я позабочусь об этом, Дентон.
— Ладно. Потом. А сейчас мне нужно пообщаться с женой.
Сабрина, взглянув на него, подумала, что он похож на туриста, которому очень нужно найти туалет, и он ищет кого-нибудь, говорящего на его родном языке, чтобы спросить об этом.
Стефания тоже смотрела на него. Она встретилась взглядом с Сабриной, и они обе улыбнулись.
— Отличия бывают культурные, перцептуальные и ситуационные, — сказал профессор Мартин Талвия, держа в зубах трубку. — Сравнивая ваши черты, вы со Стефанией одинаковы. В целом индивидуумы отражают сингуральные среды. Вы вполне различны и, будучи близнецами, больше дразните, чем шокируете.
Сабрина кивнула:
— Вы хотите сказать, что мы выглядим различными, потому что живем разными жизнями?
Он наклонился вперед, как журавль, заглядывая в ее глаза, синие, светящиеся честностью и ласковой насмешливостью. Конечно, она шутит над ним. Но до чего же она приятна!
— Вы могли бы так говорить, если бы были профессором социологии. А вы не стесняетесь выражать свои мысли так просто…
Она смеялась, когда подошел Дентон. Он положил руку ей на плечи и прижал ее к себе.
— Над чем смеешься, радость моя? — Сабрина напряглась. Во дворе было полно народу, с кем Дентон мог бы поговорить. Зачем он подходит и хочет, чтобы она общалась с ним, когда ей так хорошо здесь? Потому что он несчастлив? В этот момент Мартин спросил что-то об Англии, и Дентон ответил очень обстоятельно. Она поняла, что ему ужасно скучно. Он был чужой и обычно не общался с людьми не своего круга. Но она была здесь тоже чужой. Начиная с двухлетнего возраста она жила в Европе. Потом она только на короткое время встречалась с друзьями Стефании и Гарта, когда приезжала, чтобы отпраздновать рождение их детей. Почему же ей так хорошо?
Потому что ей нравилось знакомиться с новыми людьми, а Дентону — нет.
— Тетя Сабрина? — Она посмотрела вниз на маленькое умненькое личико четырехлетнего Клиффорда Андерсена. — Меня просили сказать всем, что обед готов. Сабрина наклонилась к нему:
— Важное поручение. Он серьезно кивнул:
— Так и мамочка сказала, но она просила поторопиться поскольку очень много народу. Поэтому не могли бы вы взять меня на руки, чтобы я был достаточно большим и все слышали меня одновременно. Сабрина засмеялась и подняла его на руки.
— Такой же практичный, как твой отец. Готов?
Он сделал глубокий вдох и как можно громче прокричал:
— Обед готов! Во внутреннем дворике!
Обернувшись на крик сына, Гарт увидел живое улыбающееся лицо Сабрины рядом с маленьким личиком Клиффа, красным от натуги и очень важным. Эта картина напомнила ему Стефанию с Клиффом, когда он родился.
— Тетя Сабрина, а почему вы не дали мне сообщить новость гостям? — раздался плач во дворе, и к ним подбежала трехлетняя Пенни Андерсен, упав на землю у ног Сабрины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65