— рассеянно спросила она, пытаясь уйти от ответа на прямой вопрос.
— Здравствуйте! — удивленно улыбнулась Александра. — Спустись на землю, сердечко. Неужели ты забыла о нашем знаменитом круизе? Ведь и мы с тобой там познакомились!
— Значит, забыла на минуту. Как ты думаешь, почему?
— Надеюсь, что не из-за меня. Лично я не прочь иной раз вспомнить о нем. У Макса много врагов, и, возможно, — это моя догадка, — он их заслуживает. Но я этого не знаю, и знать не хочу. Мы с ним развлекались. Нам было хорошо вместе и, как видишь, мы до сих пор остались друзьями. Так или иначе, но это было очень давно, и с тех пор все мы изменились, так что я даже люблю иной раз вспомнить тот круиз, хотя и тебя понимаю.
Они миновали невысокую кирпичную мастерскую, где творил последний владелец поместья, затем целый ряд гаражей.
— Леди Лонгворт! — вдруг раздался в стороне радостный голос.
Стефания повернулась и увидела безупречно одетого мужчину с сединой в волосах и заметными мешками под глазами. Он поклонился и припал на секунду к ее руке.
— Я надеялся поймать вас здесь. Насколько я понял, вы были в Китае…
Стефания ждала, пока он проговорится о своей персоне и тем самым даст ей возможность представить его княгине.
— Вы делали там покупки для своего очаровательного магазина?
Он дважды скосил глаза на Александру. Стефанией овладело смущение. Она была раздражена, этот человек не давал ей никакого ключа к разгадке.
Она холодно посмотрела на него и сказала:
— Отчасти.
— И, надеюсь, удачно, — тут же подхватил он. — Но позволю себе предположить, что вы не нашли там всего фарфора, который вам был нужен, а?.. Через несколько дней у меня появится несколько вещей, которые, я уверен, произведут на вас благоприятное впечатление. Можно ли будет занести их к вам показать? Продавец.
— Разумеется, — ответила она, почувствовав облегчение. Она не обязана была знакомить Александру с каким-то продавцом.
— С удовольствием взгляну на них. Они попрощались. Продавец отвесил миледи еще один полупоклон. Стефания вновь взяла Александру за руку, и они продолжили прогулку.
— Скажи: все ли знакомые тебе продавцы одеваются, как французские бароны? — с улыбкой спросила Александра.
— Да, но только в Англии. Во Франции они одеваются как английские лорды.
— А в Германии?
— Как итальянские герцоги. Александра весело рассмеялась:
— Ты хочешь сказать, что все они плуты?
— Возможно, — легко ответила Стефания. Она чувствовала воодушевление и дерзость. Все, что она успела сказать и сделать сегодня, никак ее не выдало. Даже наоборот, придало уверенности и укрепило в силах. — Ты серьезно полагаешь, что Макс изменился? — спросила она небрежно.
— Смягчился. Как груша. Стал нежнее, сочнее, может быть, слаще. Только сердцевина у груш всегда твердая, так что… сама понимаешь. Если бы я не знала его так долго и хорошо, то могла бы подумать, что он — именно то, что я ищу всю свою жизнь.
— А что ты ищешь всю свою жизнь?
— Ну, ты же знаешь. Того человека, который бы построил для меня замок, но позволил бы оставаться внутри него самой собой. Это не значит, что я бы тут же стала спать со всей округой. Я умею быть верной одному мужчине. Для меня это не является проблемой, как для других женщин. Я подхожу к этому вопросу философски. Разница между мужчинами не такая уж и большая. Так что когда спишь с одним из них — все равно, что со всеми сразу. Есть, конечно, индивидуальные отличия, но они незначительны. Так, мелочь. Судя по твоим приподнятым бровям, ты не согласна со мной.
«Я спала с одним-единственным мужчиной за всю жизнь», — как-то стыдливо подумалось Стефании.
— Просто твоя точка зрения небезупречна, и с ней можно поспорить.
— Догадываюсь. Если некуда девать время, остается спорить. Кстати, я хочу иметь в жизни еще что-нибудь, кроме секса и поддержания своей красоты. Даже не знаю, что это может быть. Поэтому я жду человека, который покажет мне жизненное направление, но не будет силой заставлять делать то, что он желает. Как ты думаешь, это возможно? Может, и нет. Совершенство не валяется на каждом углу. — Они незаметно вернулись к павильону. — О, если не ошибаюсь, наши кавалеры усиленно машут руками. Кстати, какой интерес здесь у Макса?
— Статуэтки из дерева.
— Наверное, для его нового дома. Понаблюдай внимательно за выражением его лица, когда он вступит в игру, это забавно. Создается впечатление, что, будь его воля, он задушил бы всех конкурентов собственными руками.
Как только участники торгов расселись по своим местам, как только умолк гул разговоров и даже шепот, как только люди перестали шелестеть страницами каталогов, их вниманию были представлены статуэтки из дерева. Стефания, помня совет Александры, тут же скосила глаза на Макса. Статуи продавались по одной. С каждой удачей глаза Макса становились темнее, а высокие скулы на его лице выступали четче, будто горные кряжи. Между ним и тремя другими участниками разгорелось настоящее сражение. Но ему удавалось всякий раз взять верх: он назначал цену выше той, которую сам ожидал. По павильону прокатывались волны удивления.
«Если бы он разрешил мне поторговаться за него, — подумала Стефания, — я бы сохранила ему не одну тысячу фунтов».
— Так ты думаешь, что у тебя получилось бы лучше? — спросил он у нее, когда со статуями на аукционе было покончено.
От удивления и неожиданности она рассмеялась:
— Неужели мои мысли написаны у меня на лбу?
— Ничего подобного, дорогая Сабрина. Просто мы оба хорошо знаем, что у тебя получилось бы лучше. В следующий раз я обязательно попрошу тебя принять участие в торгах за меня.
Он одарил ее взглядом одобрения и восхищения, когда ей удалось купить столик времен Георга Третьего за сумму значительно меньшую, чем та, на которую она первоначально рассчитывала.
Затем публике была представлена мебель эпохи Регентства. Стефания поняла, что сейчас наступает самая важная минута. Рэддисоны чем-то навредили Сабрине, — иначе, зачем ей было ссориться с ними? — и от этого Стефания вдвойне хотела вернуться с победой.
Продавец аукциона открыл торги с цены в две тысячи фунтов. Когда поступило предложение продать мебель за две с половиной тысячи, внимание продавца привлекла Стефания. Она стала повторять те же сигналы, что и утром, лишь слегка видоизменяя их. Но торговалась теперь тоньше, так как была больше уверена в себе. Одновременно с этим она проявляла напористость, хотя и сдерживала себя, когда это было возможно.
— Продано! — воскликнул, наконец, продавец. — Продано леди Лонгворт за три тысячи сто фунтов! Аплодисменты сопровождали эту покупку так же, как и утреннюю. Макс сам похлопал в ладоши и, склонившись к ней, проговорил:
— Мастерски. — Теперь Стефания уже знала наверняка, что он не смеется над ней.
«Я победила! — думала она радостно. — Если они думали еще раз досадить Сабрине, ограничив ее тремя с половиной тысячами и рассчитывая на то, что она проиграет, то серьезно просчитались. Эх, рассказать бы кому…»
Стефания даже стала оглядывать присутствующую публику, но, разумеется, не отыскала ни одного человека, с которым можно было бы разделить всю радость победы.
«Ничего, вечерком я позвоню Сабрине. Подожду пока. Вот она обрадуется, когда услышит, что мне удалось провернуть…»
Но вдруг она поняла, что и Сабрине не сможет рассказать об этом. Да и как она могла звонить ей и хвалиться своей победой, когда та сидит, по сути, взаперти в Эванстоне и прикрывает ее! Упуская все те радости, которые по праву должны были быть ее радостями!
Улыбка Стефании сразу померкла. Настроение испортилось. Придется упиваться триумфом в одиночку.
— И еще раз мои поздравления, Сабрина, — сказал Макс. — Наверное, я попрошу тебя когда-нибудь дать мне уроки.
Она улыбнулась. Максу пришлась бы по душе история с подменой сестер. Она очень жалела о том, что не могла поведать ему ее.
Почему она об этом подумала? Вероятно, потому, что дух риска окружал и его. Он любил рисковать сам и умел оценить риск других. «Наверное, стремление испытать опасность как человеческая черта не понравилось бы мне в мужчине в другое время, — подумала она. — Но сейчас… Когда я сама подвергаю себя огромному риску. И понимаю, как это может быть волнующе и… успешно…»
— У меня новый дом, — сказал Макс. — На Итон-сквер. Восемнадцатый век. Когда-то он был просто восхитительным. Но здорово искалечен прежними владельцами, которым казался недостаточно современным. — Он смелыми штрихами набросал на обратной стороне каталога расположение комнат в доме и описал каждую. — В последние три месяца меня посетили пять или шесть важничающих декораторов. Один отколол кусок от резного украшения над камином, другой покорежил канделябр, третий предложил заменить дубовые перила на железные.
Словом, я всех их выгнал как неисправимых дураков. Прошу, вернее, умоляю тебя: спаси мой дом и меня от этих идиотов!
Стефания взглянула на чертеж. Значит, ее просили заняться интерьером дома. Начиная с вечера у княжны Александры Стефания дико завидовала счастью сестры и просила судьбу предоставить ей шанс. И вот он появился.
— У меня есть мебель, — продолжал Макс. — Правда, ее чересчур много. Слишком много картин, статуй, ковров, занавесей, абажуров — до черта! Все это из моего бывшего особняка в Лондоне и из пригородного дома в Нью-Йорке. Я нанял бригаду рабочих. Им нужно только сказать, что делать. Мне необходим человек, который бы решил, какую мебель оставить и как ее расположить, а что продать. Ты мне нужна, как воздух.
— Нет. — Она покачала головой. — Извини, но не могу.
— Можешь! Я очень хорошо заплачу.
— При чем здесь деньги? — Она уперла руки в колени.
Поначалу ей казалось, что она своим отказом просто стремится сохранить дистанцию в отношениях с Максом, но это был только предлог. Основная причина заключалась в том, что она боялась потерпеть неудачу.
В течение всей своей жизни она верила, что добилась бы тех же успехов, что и Сабрина, если бы у нее был такой же образ жизни, столько же возможностей. Теперь Макс давал ей шанс. Но это было так страшно, так страшно… Страх подступал к горлу. Она отвергает такую возможность?.. Что она делает?. Зачем она отрицательно качает головой?!
«Дайте мне остаться в своих иллюзиях», — подумала Стефания с горечью.
— Но это же абсурд! — начал горячиться Макс. — Я же видел дом Александры. И лондонский дом Оливии Шассон! Только ты можешь мне помочь!
— Надо было раньше обращаться.
— А, понимаю, ты обижена. Ты права. Но тех декораторов мне посоветовали близкие друзья, разве я мог им отказать? Забудь о них. Они не существуют.
Она рассмеялась:
— Дело не в этом.
— Тогда в чем же, черт возьми, дело?!
— У меня нет времен! — сказала она, сама себе удивляясь. И потом выпалила всю правду: — У меня есть только четыре недели.
— А потом? Растаешь, как снег? Распадешься на атомы? Исчезнешь с лица земли? Она снова могла только засмеяться.
— Если у тебя сейчас есть другая работа, то я тебе не помешаю. Ты сможешь работать у меня по свободному графику и столько времени, сколько хочешь. Хоть год! Пойми, ты мне нужна. У тебя будут развязаны руки. Я дам тебе возможность тратить, сколько захочешь!
Стефания уже не могла сопротивляться. Она еще раз внимательно взглянула на его набросок, попыталась себе представить комнаты и… Вдруг у нее в голове начали появляться уже конкретные идеи!..
— Хорошо, — сказала она, наконец. Аукцион закончился, и они стали выходить из павильона. «У меня получится! — поклялась она себе. — Сегодня уже получилось… Да и почему я должна провалиться? С какой стати? Я ничем не хуже Сабрины. Все, что мне было нужно: чтобы представился такой шанс».
Что же касается Макса, то она решила видеться с ним ровно столько, сколько потребуется для работы в его доме. А если что… она оставляла за собой право тут же расторгнуть с ним договор и больше его никогда не видеть.
— Когда ты собираешься начать? — осторожно спросил он, когда они прощались вечером.
— Я уже начала, — ответила она.
На следующее утро Стефания нашла на своем вишневом столе пачку чеков, которые дожидались ее подписи. Это были расходы, которые одобрила Сабрина перед своей поездкой в Китай. Стефания тщательно изучила их и суммировала для того, чтобы примерно рассчитать затраты на этот месяц. От сознания того, какие дикие суммы она тратит, у нее подрагивали руки. Это были не ее деньги, и все же… Она даже не верила, что ставит свою подпись под бумагами, пришедшими в одно утро. Здесь говорилось о тысячах и тысячах фунтах!
Она разбиралась с последним чеком, когда зазвонил телефон. Через несколько секунд в дверях показался Брайан.
— Сеньор Молена, миледи. Ручка Стефании замерла. Сабрина говорила, что Антонио не будет до первой недели октября, поэтому Стефания надеялась, что с этой стороны ее не ждали проблемы. Оказалось все иначе. Она поморщилась: теперь нужно было срочно придумывать, как удержать его на расстоянии до возвращения Сабрины.
— Если миледи не хочет подходить к телефону, то я… — начал Брайан.
— Нет, отчего же? — сказала она, протягивая руку к своему аппарату. — Но все равно спасибо вам, Брайан.
— О, моя Сабрина! — раздался в трубке густой и интимный голос Антонио. — Я закончил свои дела в Сан-Паулу и спешу повидать тебя. Прости мое нетерпение. Сегодня вечером мы с тобой поужинаем и…
— Нет.
— У тебя другие планы?
Она не знала, что ответить. Абсурд какой-то. Почему она должна отвечать «нет» на все предложения, если ей и так остается пребывать в этом раю всего несколько дней? Хотя теперь, в связи со сломанной рукой сестры, обстоятельства немного изменились, ну так тем более! Это ее дом, ее жизнь и надо как-то учиться быть здесь не гостьей, а хозяйкой. Почти целый месяц! У нее не было никаких планов на вечер.
— Впрочем, с удовольствием поужинаю с тобой, — ответила она, бросая самой себе вызов.
— В восемь часов, моя Сабрина. Я так по тебе соскучился.
Он заехал за ней на своей машине, и они отправились по изгибающимся улочкам к фулхэмской дороге. Пока Антонио с увлечением рассказывал об одной своей встрече, которая произошла во время полета из Бразилии, Стефания смотрела в окно на меняющийся городской пейзаж. Когда они проезжали вблизи кладбища Бромтон, Антонио обратил внимание, что у нее озабоченное выражение лица.
— Небольшой сюрприз, — сказал он с улыбкой.
В ту же минуту машина остановилась. Следуя за ним вниз по какой-то лестнице, Стефания приглядывалась к его смуглому лицу, на котором отчетливо выделялся орлиный нос. Помня описания Сабрины, она рассчитывала на общество тяжеловатого на подъем и требовательного кавалера, который угостит ее восхитительным ужином. Вместо этого, как ей показалось, она получила приятного собеседника и ресторан-подвальчик на сумрачной кладбищенской дороге.
Впрочем, внутри «Ля Круассе» оказался выше всяких похвал. Чувствовалось, что Антонио здесь не в первый раз. Более того, он вел себя просто, раскованно и даже как-то по-хозяйски. Его глаза сверкнули, когда он увидел на ней сапфировое ожерелье. А его голос торжественно звучал, когда он представлял свою подругу месье Мартэну, который пошел на большой риск, открывая ресторан на далекой от всякой цивилизации дороге. Впрочем, через несколько месяцев ему удалось каким-то чудом сделать свое заведение самым дорогим и знаменитым во всем Лондоне. Затем, не обращая на Стефанию внимания, мужчины стали обсуждать, какую именно рыбу лучше всего подать к ужину.
Стефания рассеянно слушала их разговор. Казалось, им совсем не было дела до ее желаний. Но ей это было все равно. Она была счастлива, оказаться в таком чудесном зале. Приглушенное освещение и тонкие ткани, вездесущие официанты, которые помогали выполнять любые желания. Все здесь нравилось Стефании.
«Господи, и это теперь мой мир», — подумала она и улыбнулась, когда метрдотель наливал ей вино. Улыбнулась не потому, что он наливал, а потому, что он делал это изящно.
Антонио рассказывал о Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро, о костюмированных балах и вечеринках, о больницах и школах, предусмотренных в тех городах, строительством которых он занимался. «Он пытается произвести впечатление на Сабрину, — думала Стефания. Но почему та до сих пор не вышла за него замуж?»
— Я не могу пойти на это, — сказала Сабрина во время их долгого телефонного разговора в понедельник. — Все было бы гораздо легче, если бы я согласилась. Но я не соглашусь. Я не могу быть такой женой, какую он хочет иметь. Но об этом я скажу ему сама, когда вернусь. Ты же тяни время. Говори, что тебе еще нужно подумать. Он столько ждал ответа от меня, что пусть чуть-чуть подождет ответа от тебя…
— Может, ты напишешь ему? — спросила Стефания. — Не думаю, что я смогу держать его на длинном поводке в течение целого месяца… Я не настолько изобретательна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
— Здравствуйте! — удивленно улыбнулась Александра. — Спустись на землю, сердечко. Неужели ты забыла о нашем знаменитом круизе? Ведь и мы с тобой там познакомились!
— Значит, забыла на минуту. Как ты думаешь, почему?
— Надеюсь, что не из-за меня. Лично я не прочь иной раз вспомнить о нем. У Макса много врагов, и, возможно, — это моя догадка, — он их заслуживает. Но я этого не знаю, и знать не хочу. Мы с ним развлекались. Нам было хорошо вместе и, как видишь, мы до сих пор остались друзьями. Так или иначе, но это было очень давно, и с тех пор все мы изменились, так что я даже люблю иной раз вспомнить тот круиз, хотя и тебя понимаю.
Они миновали невысокую кирпичную мастерскую, где творил последний владелец поместья, затем целый ряд гаражей.
— Леди Лонгворт! — вдруг раздался в стороне радостный голос.
Стефания повернулась и увидела безупречно одетого мужчину с сединой в волосах и заметными мешками под глазами. Он поклонился и припал на секунду к ее руке.
— Я надеялся поймать вас здесь. Насколько я понял, вы были в Китае…
Стефания ждала, пока он проговорится о своей персоне и тем самым даст ей возможность представить его княгине.
— Вы делали там покупки для своего очаровательного магазина?
Он дважды скосил глаза на Александру. Стефанией овладело смущение. Она была раздражена, этот человек не давал ей никакого ключа к разгадке.
Она холодно посмотрела на него и сказала:
— Отчасти.
— И, надеюсь, удачно, — тут же подхватил он. — Но позволю себе предположить, что вы не нашли там всего фарфора, который вам был нужен, а?.. Через несколько дней у меня появится несколько вещей, которые, я уверен, произведут на вас благоприятное впечатление. Можно ли будет занести их к вам показать? Продавец.
— Разумеется, — ответила она, почувствовав облегчение. Она не обязана была знакомить Александру с каким-то продавцом.
— С удовольствием взгляну на них. Они попрощались. Продавец отвесил миледи еще один полупоклон. Стефания вновь взяла Александру за руку, и они продолжили прогулку.
— Скажи: все ли знакомые тебе продавцы одеваются, как французские бароны? — с улыбкой спросила Александра.
— Да, но только в Англии. Во Франции они одеваются как английские лорды.
— А в Германии?
— Как итальянские герцоги. Александра весело рассмеялась:
— Ты хочешь сказать, что все они плуты?
— Возможно, — легко ответила Стефания. Она чувствовала воодушевление и дерзость. Все, что она успела сказать и сделать сегодня, никак ее не выдало. Даже наоборот, придало уверенности и укрепило в силах. — Ты серьезно полагаешь, что Макс изменился? — спросила она небрежно.
— Смягчился. Как груша. Стал нежнее, сочнее, может быть, слаще. Только сердцевина у груш всегда твердая, так что… сама понимаешь. Если бы я не знала его так долго и хорошо, то могла бы подумать, что он — именно то, что я ищу всю свою жизнь.
— А что ты ищешь всю свою жизнь?
— Ну, ты же знаешь. Того человека, который бы построил для меня замок, но позволил бы оставаться внутри него самой собой. Это не значит, что я бы тут же стала спать со всей округой. Я умею быть верной одному мужчине. Для меня это не является проблемой, как для других женщин. Я подхожу к этому вопросу философски. Разница между мужчинами не такая уж и большая. Так что когда спишь с одним из них — все равно, что со всеми сразу. Есть, конечно, индивидуальные отличия, но они незначительны. Так, мелочь. Судя по твоим приподнятым бровям, ты не согласна со мной.
«Я спала с одним-единственным мужчиной за всю жизнь», — как-то стыдливо подумалось Стефании.
— Просто твоя точка зрения небезупречна, и с ней можно поспорить.
— Догадываюсь. Если некуда девать время, остается спорить. Кстати, я хочу иметь в жизни еще что-нибудь, кроме секса и поддержания своей красоты. Даже не знаю, что это может быть. Поэтому я жду человека, который покажет мне жизненное направление, но не будет силой заставлять делать то, что он желает. Как ты думаешь, это возможно? Может, и нет. Совершенство не валяется на каждом углу. — Они незаметно вернулись к павильону. — О, если не ошибаюсь, наши кавалеры усиленно машут руками. Кстати, какой интерес здесь у Макса?
— Статуэтки из дерева.
— Наверное, для его нового дома. Понаблюдай внимательно за выражением его лица, когда он вступит в игру, это забавно. Создается впечатление, что, будь его воля, он задушил бы всех конкурентов собственными руками.
Как только участники торгов расселись по своим местам, как только умолк гул разговоров и даже шепот, как только люди перестали шелестеть страницами каталогов, их вниманию были представлены статуэтки из дерева. Стефания, помня совет Александры, тут же скосила глаза на Макса. Статуи продавались по одной. С каждой удачей глаза Макса становились темнее, а высокие скулы на его лице выступали четче, будто горные кряжи. Между ним и тремя другими участниками разгорелось настоящее сражение. Но ему удавалось всякий раз взять верх: он назначал цену выше той, которую сам ожидал. По павильону прокатывались волны удивления.
«Если бы он разрешил мне поторговаться за него, — подумала Стефания, — я бы сохранила ему не одну тысячу фунтов».
— Так ты думаешь, что у тебя получилось бы лучше? — спросил он у нее, когда со статуями на аукционе было покончено.
От удивления и неожиданности она рассмеялась:
— Неужели мои мысли написаны у меня на лбу?
— Ничего подобного, дорогая Сабрина. Просто мы оба хорошо знаем, что у тебя получилось бы лучше. В следующий раз я обязательно попрошу тебя принять участие в торгах за меня.
Он одарил ее взглядом одобрения и восхищения, когда ей удалось купить столик времен Георга Третьего за сумму значительно меньшую, чем та, на которую она первоначально рассчитывала.
Затем публике была представлена мебель эпохи Регентства. Стефания поняла, что сейчас наступает самая важная минута. Рэддисоны чем-то навредили Сабрине, — иначе, зачем ей было ссориться с ними? — и от этого Стефания вдвойне хотела вернуться с победой.
Продавец аукциона открыл торги с цены в две тысячи фунтов. Когда поступило предложение продать мебель за две с половиной тысячи, внимание продавца привлекла Стефания. Она стала повторять те же сигналы, что и утром, лишь слегка видоизменяя их. Но торговалась теперь тоньше, так как была больше уверена в себе. Одновременно с этим она проявляла напористость, хотя и сдерживала себя, когда это было возможно.
— Продано! — воскликнул, наконец, продавец. — Продано леди Лонгворт за три тысячи сто фунтов! Аплодисменты сопровождали эту покупку так же, как и утреннюю. Макс сам похлопал в ладоши и, склонившись к ней, проговорил:
— Мастерски. — Теперь Стефания уже знала наверняка, что он не смеется над ней.
«Я победила! — думала она радостно. — Если они думали еще раз досадить Сабрине, ограничив ее тремя с половиной тысячами и рассчитывая на то, что она проиграет, то серьезно просчитались. Эх, рассказать бы кому…»
Стефания даже стала оглядывать присутствующую публику, но, разумеется, не отыскала ни одного человека, с которым можно было бы разделить всю радость победы.
«Ничего, вечерком я позвоню Сабрине. Подожду пока. Вот она обрадуется, когда услышит, что мне удалось провернуть…»
Но вдруг она поняла, что и Сабрине не сможет рассказать об этом. Да и как она могла звонить ей и хвалиться своей победой, когда та сидит, по сути, взаперти в Эванстоне и прикрывает ее! Упуская все те радости, которые по праву должны были быть ее радостями!
Улыбка Стефании сразу померкла. Настроение испортилось. Придется упиваться триумфом в одиночку.
— И еще раз мои поздравления, Сабрина, — сказал Макс. — Наверное, я попрошу тебя когда-нибудь дать мне уроки.
Она улыбнулась. Максу пришлась бы по душе история с подменой сестер. Она очень жалела о том, что не могла поведать ему ее.
Почему она об этом подумала? Вероятно, потому, что дух риска окружал и его. Он любил рисковать сам и умел оценить риск других. «Наверное, стремление испытать опасность как человеческая черта не понравилось бы мне в мужчине в другое время, — подумала она. — Но сейчас… Когда я сама подвергаю себя огромному риску. И понимаю, как это может быть волнующе и… успешно…»
— У меня новый дом, — сказал Макс. — На Итон-сквер. Восемнадцатый век. Когда-то он был просто восхитительным. Но здорово искалечен прежними владельцами, которым казался недостаточно современным. — Он смелыми штрихами набросал на обратной стороне каталога расположение комнат в доме и описал каждую. — В последние три месяца меня посетили пять или шесть важничающих декораторов. Один отколол кусок от резного украшения над камином, другой покорежил канделябр, третий предложил заменить дубовые перила на железные.
Словом, я всех их выгнал как неисправимых дураков. Прошу, вернее, умоляю тебя: спаси мой дом и меня от этих идиотов!
Стефания взглянула на чертеж. Значит, ее просили заняться интерьером дома. Начиная с вечера у княжны Александры Стефания дико завидовала счастью сестры и просила судьбу предоставить ей шанс. И вот он появился.
— У меня есть мебель, — продолжал Макс. — Правда, ее чересчур много. Слишком много картин, статуй, ковров, занавесей, абажуров — до черта! Все это из моего бывшего особняка в Лондоне и из пригородного дома в Нью-Йорке. Я нанял бригаду рабочих. Им нужно только сказать, что делать. Мне необходим человек, который бы решил, какую мебель оставить и как ее расположить, а что продать. Ты мне нужна, как воздух.
— Нет. — Она покачала головой. — Извини, но не могу.
— Можешь! Я очень хорошо заплачу.
— При чем здесь деньги? — Она уперла руки в колени.
Поначалу ей казалось, что она своим отказом просто стремится сохранить дистанцию в отношениях с Максом, но это был только предлог. Основная причина заключалась в том, что она боялась потерпеть неудачу.
В течение всей своей жизни она верила, что добилась бы тех же успехов, что и Сабрина, если бы у нее был такой же образ жизни, столько же возможностей. Теперь Макс давал ей шанс. Но это было так страшно, так страшно… Страх подступал к горлу. Она отвергает такую возможность?.. Что она делает?. Зачем она отрицательно качает головой?!
«Дайте мне остаться в своих иллюзиях», — подумала Стефания с горечью.
— Но это же абсурд! — начал горячиться Макс. — Я же видел дом Александры. И лондонский дом Оливии Шассон! Только ты можешь мне помочь!
— Надо было раньше обращаться.
— А, понимаю, ты обижена. Ты права. Но тех декораторов мне посоветовали близкие друзья, разве я мог им отказать? Забудь о них. Они не существуют.
Она рассмеялась:
— Дело не в этом.
— Тогда в чем же, черт возьми, дело?!
— У меня нет времен! — сказала она, сама себе удивляясь. И потом выпалила всю правду: — У меня есть только четыре недели.
— А потом? Растаешь, как снег? Распадешься на атомы? Исчезнешь с лица земли? Она снова могла только засмеяться.
— Если у тебя сейчас есть другая работа, то я тебе не помешаю. Ты сможешь работать у меня по свободному графику и столько времени, сколько хочешь. Хоть год! Пойми, ты мне нужна. У тебя будут развязаны руки. Я дам тебе возможность тратить, сколько захочешь!
Стефания уже не могла сопротивляться. Она еще раз внимательно взглянула на его набросок, попыталась себе представить комнаты и… Вдруг у нее в голове начали появляться уже конкретные идеи!..
— Хорошо, — сказала она, наконец. Аукцион закончился, и они стали выходить из павильона. «У меня получится! — поклялась она себе. — Сегодня уже получилось… Да и почему я должна провалиться? С какой стати? Я ничем не хуже Сабрины. Все, что мне было нужно: чтобы представился такой шанс».
Что же касается Макса, то она решила видеться с ним ровно столько, сколько потребуется для работы в его доме. А если что… она оставляла за собой право тут же расторгнуть с ним договор и больше его никогда не видеть.
— Когда ты собираешься начать? — осторожно спросил он, когда они прощались вечером.
— Я уже начала, — ответила она.
На следующее утро Стефания нашла на своем вишневом столе пачку чеков, которые дожидались ее подписи. Это были расходы, которые одобрила Сабрина перед своей поездкой в Китай. Стефания тщательно изучила их и суммировала для того, чтобы примерно рассчитать затраты на этот месяц. От сознания того, какие дикие суммы она тратит, у нее подрагивали руки. Это были не ее деньги, и все же… Она даже не верила, что ставит свою подпись под бумагами, пришедшими в одно утро. Здесь говорилось о тысячах и тысячах фунтах!
Она разбиралась с последним чеком, когда зазвонил телефон. Через несколько секунд в дверях показался Брайан.
— Сеньор Молена, миледи. Ручка Стефании замерла. Сабрина говорила, что Антонио не будет до первой недели октября, поэтому Стефания надеялась, что с этой стороны ее не ждали проблемы. Оказалось все иначе. Она поморщилась: теперь нужно было срочно придумывать, как удержать его на расстоянии до возвращения Сабрины.
— Если миледи не хочет подходить к телефону, то я… — начал Брайан.
— Нет, отчего же? — сказала она, протягивая руку к своему аппарату. — Но все равно спасибо вам, Брайан.
— О, моя Сабрина! — раздался в трубке густой и интимный голос Антонио. — Я закончил свои дела в Сан-Паулу и спешу повидать тебя. Прости мое нетерпение. Сегодня вечером мы с тобой поужинаем и…
— Нет.
— У тебя другие планы?
Она не знала, что ответить. Абсурд какой-то. Почему она должна отвечать «нет» на все предложения, если ей и так остается пребывать в этом раю всего несколько дней? Хотя теперь, в связи со сломанной рукой сестры, обстоятельства немного изменились, ну так тем более! Это ее дом, ее жизнь и надо как-то учиться быть здесь не гостьей, а хозяйкой. Почти целый месяц! У нее не было никаких планов на вечер.
— Впрочем, с удовольствием поужинаю с тобой, — ответила она, бросая самой себе вызов.
— В восемь часов, моя Сабрина. Я так по тебе соскучился.
Он заехал за ней на своей машине, и они отправились по изгибающимся улочкам к фулхэмской дороге. Пока Антонио с увлечением рассказывал об одной своей встрече, которая произошла во время полета из Бразилии, Стефания смотрела в окно на меняющийся городской пейзаж. Когда они проезжали вблизи кладбища Бромтон, Антонио обратил внимание, что у нее озабоченное выражение лица.
— Небольшой сюрприз, — сказал он с улыбкой.
В ту же минуту машина остановилась. Следуя за ним вниз по какой-то лестнице, Стефания приглядывалась к его смуглому лицу, на котором отчетливо выделялся орлиный нос. Помня описания Сабрины, она рассчитывала на общество тяжеловатого на подъем и требовательного кавалера, который угостит ее восхитительным ужином. Вместо этого, как ей показалось, она получила приятного собеседника и ресторан-подвальчик на сумрачной кладбищенской дороге.
Впрочем, внутри «Ля Круассе» оказался выше всяких похвал. Чувствовалось, что Антонио здесь не в первый раз. Более того, он вел себя просто, раскованно и даже как-то по-хозяйски. Его глаза сверкнули, когда он увидел на ней сапфировое ожерелье. А его голос торжественно звучал, когда он представлял свою подругу месье Мартэну, который пошел на большой риск, открывая ресторан на далекой от всякой цивилизации дороге. Впрочем, через несколько месяцев ему удалось каким-то чудом сделать свое заведение самым дорогим и знаменитым во всем Лондоне. Затем, не обращая на Стефанию внимания, мужчины стали обсуждать, какую именно рыбу лучше всего подать к ужину.
Стефания рассеянно слушала их разговор. Казалось, им совсем не было дела до ее желаний. Но ей это было все равно. Она была счастлива, оказаться в таком чудесном зале. Приглушенное освещение и тонкие ткани, вездесущие официанты, которые помогали выполнять любые желания. Все здесь нравилось Стефании.
«Господи, и это теперь мой мир», — подумала она и улыбнулась, когда метрдотель наливал ей вино. Улыбнулась не потому, что он наливал, а потому, что он делал это изящно.
Антонио рассказывал о Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро, о костюмированных балах и вечеринках, о больницах и школах, предусмотренных в тех городах, строительством которых он занимался. «Он пытается произвести впечатление на Сабрину, — думала Стефания. Но почему та до сих пор не вышла за него замуж?»
— Я не могу пойти на это, — сказала Сабрина во время их долгого телефонного разговора в понедельник. — Все было бы гораздо легче, если бы я согласилась. Но я не соглашусь. Я не могу быть такой женой, какую он хочет иметь. Но об этом я скажу ему сама, когда вернусь. Ты же тяни время. Говори, что тебе еще нужно подумать. Он столько ждал ответа от меня, что пусть чуть-чуть подождет ответа от тебя…
— Может, ты напишешь ему? — спросила Стефания. — Не думаю, что я смогу держать его на длинном поводке в течение целого месяца… Я не настолько изобретательна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65