– Есть на примете один юморист, по моим данным, будущая звезда. Беда в том, что он пальцем не пошевелит для женского журнала, но я берусь уговорить его.«Ах ты, стерва, – возмутилась Эшлин, – подлая, наглая стерва! Неужели никто ничего не помнит? Неужто никто не заметил?!»– Я… – выдавила она.– В чем дело? – процедила Лиза, вскинув на нее жесткие, холодные, как мрамор, серые глаза. Лицо тоже ничего доброго не обещало.Постоять за себя Эшлин не умела никогда и потому промямлила:– Ничего.– Это будет здорово, – улыбнулась Лиза Джеку.– Кто он?– Маркус Валентайн.– Вы серьезно? – искренне оживился Джек.– Кто? – ахнула Эшлин, не успев оправиться еще от первого потрясения.– Маркус Валентайн, – нетерпеливо повторила Лиза. – Вы о нем слышали?Эшлин молча кивнула. Конопатый парень совсем не был похож на «будущую звезду». Наверно, Лиза ошиблась.– В субботу вечером он выступает в Ривер-клубе, – продолжала Лиза. – Эшлин, вы пойдете со мной.– В Ривер-клубе? – хрипло переспросила Эшлин. – В субботу вечером?– Да, – отрывисто бросила Лиза.– Там еще выступает мой друг Тед, – услышала Эшлин собственный голос.Лиза оценивающе прищурилась:– Вот как? Отлично. Можно будет проникнуть за кулисы.– Хорошо, что на вечер субботы у меня не было своих планов, – неожиданно для себя съязвила Эшлин.– Это верно, – хладнокровно согласилась Лиза. – Очень хорошо.Когда конференц-зал опустел, Лиза обернулась к Джеку:– Довольны?– Вы удивительная, – искренне сказал он. – Совершенно удивительная. Спасибо. Я поговорю с Лондоном.– Скоро мы узнаем?– Раньше следующей недели вряд ли. Не волнуйтесь, вы подали несколько замечательных идей, думаю, все пройдет нормально. Сможете поехать смотреть дом в шесть часов?
Кипя праведным гневом, Эшлин вернулась на свое место. Какое свинство! Никогда, никогда больше она к этой дряни по-человечески не отнесется. Подумать только, еще жалела ее, ведь совсем без друзей, в незнакомой стране… Старалась прощать Лизе все ее злобные выпады и колкости: она, бедная, должно быть, несчастлива и напугана. Иногда в угоду ей даже подсмеивалась, когда Лиза говорила, что Дервла толстая, Мерседес волосатая, Шона Гриффин глупа, а она сама, Эшлин, назойлива как муха. Но теперь хоть помри Лиза Эдвардс от одиночества – Эшлин Кеннеди наплевать.На экране компьютера, поверх фотографии Джорджа Клуни, желтела записка: «Звонил Дилан». Эшлин отклеила бумажку. Сейчас ведь еще не октябрь? Дилан звонил ей дважды в год – в октябре и в декабре. Спросить, что подарить Клоде на день рождения и на Рождество.Она набрала его номер.– Привет, Эшлин. У тебя найдется завтра пять минут после работы посидеть где-нибудь?– Нет, не могу. Нужно написать длиннющую статью. Может, попозже на неделе, а? Что-нибудь случилось?– Нет, ничего. Вроде бы. Я уезжаю на конференцию, вернусь – позвоню. 15 – Готовы, Лиза? – спросил Джек, подходя к ее столу в десять минут седьмого.Под молчаливыми взглядами жадных до сплетен коллег они вышли из редакции и на лифте спустились на автостоянку.Сев в машину, Джек тут же сорвал с себя галстук, швырнул его на заднее сиденье и расстегнул две верхние пуговицы на рубахе.– Так-то лучше, – выдохнул он. – И вы не стесняйтесь. Снимайте что хотите… – не договорив, осекся и замолчал. Его так бросило в жар от неловкости, что Лизе стало весело. – Извините, – мрачно буркнул Джек. – Не то сморозил.Он нервно взъерошил и без того взлохмаченные волосы.– Ничего, – вежливо улыбнулась Лиза, почувствовав при этом некоторое волнение. Перспектива раздеться перед Джеком в его машине, явить свою наготу его жаркому взгляду, ощутить телом холодок кожаных сидений шокировала и будоражила. Решительно закусив губу, она дала себе зарок, что однажды так оно и будет.Оправившись от смущения, Джек заговорил снова.– Давайте я расскажу вам о доме, – предложил он, вырулив на забитую транспортом улицу вечернего Дублина. – Понимаете, Брендан уезжает работать в Штаты. У него контракт на полтора года, может, еще продлят, но это в любом случае значит, что минимум на полтора года жилье у вас есть. Потом посмотрим.Лиза повела плечами. Какая разница? Через полтора года ноги ее здесь не будет.– Это на Южном кольце, то есть самый центр, – продолжал Джек. – Старый район Дублина, сохранивший свое лицо. Еще не американизирован до полного безличия.У Лизы начало портиться настроение. Она-то как раз хотела жить в до безличия американизированном районе.– Здесь очень славные соседи. Много семейных.С семейными Лиза никаких дел иметь не желала. Она предпочла бы окружение людей, свободных от брачных уз, чтобы в супермаркете у дома невзначай сталкиваться с симпатичными незнакомцами, покупающими картошку фри и белое вино. Джек уверенно вел машину, и от того, как свободно лежали его руки на руле, тоска немного унялась.Он свернул с главной дороги на боковую, поуже, и еще раз – на совсем узкую.– Смотрите.У дороги уютно притулился маленький домик из красного кирпича. Лиза возненавидела его с первого взгляда. Ей нравилось все современное, новое, свет и простор. А тут, судя по всему, комнатки темные и тесные, водопроводные трубы ветхие, и в грязноватой кухне жуткая эмалированная мойка.Из машины она вылезала без всякой охоты.Джек взошел на крыльцо, повернул ключ в замке, толкнул дверь и отступил, пропуская Лизу. Чтобы не стукнуться о притолоку, ему пришлось нагнуть голову.– Полы дощатые, – оглядываясь по сторонам, заметила Лиза.– Брендану их настелили месяца два назад, – гордо ответил Джек.Она удержалась и не стала объяснять, что те, кто понимает, давно уже отказались от дощатых полов, а предпочтение отдают паласам.– Гостиная. – Джек привел ее в маленькую комнату с красным диваном, телевизором и камином с кованой решеткой. – Решетка старинная.– М-м-м.Камины с решетками Лиза презирала: они такие громоздкие.– Кухня, – продолжал экскурсию Джек. – Холодильник, микроволновка, стиральная машина.Лиза огляделась. Так, шкафы, слава богу, встроенные, мойка обычная, алюминиевая. Но радость ее несколько померкла при виде соснового струганого стола с четырьмя неуклюжими деревенскими стульями! Лиза с тоской вспомнила об изящном бирюзовом столике с пластиковой крышкой и легких проволочных стульях в своей кухне на Лэдброк-гров.– Что-то он говорил о неполадках с бойлером. Сейчас взгляну.Джек закатал рукава, продемонстрировав загорелые сильные руки, и полез в шкаф.– Будьте добры, дайте мне гаечный ключ вон из того ящика, – показал он кивком головы.Интересно, подумала Лиза, чего ради этот мужской выпендреж, не в ее ли честь, но затем припомнила слова Трикс о том, что он вообще умеет возиться с техникой, и почувствовала, как запылали щеки. Она питала давнюю слабость к рукастым мужикам, перепачканным машинным маслом, которые приходят домой после тяжелого рабочего дня, медленно расстегивают комбинезон и веско говорят: «Детка моя, я весь день о тебе думал». Также она питала слабость к мужчинам с шестизначными доходами и властью устраивать ее туда, куда она сама ни за что не попала бы. Вот было бы здорово совместить это все!Джек гремел инструментами, что-то отвинчивал, ставил на место и наконец сообщил:– Кажется, полетел таймер. Горячая вода у вас будет, но установить время нагрева вы не можете. Я потом с этим разберусь. Пойдемте посмотрим ванную.Ванная, к Лизиному удивлению, оказалась на уровне. Здесь ей не придется мыться со скоростью света с мочалкой в одной руке и секундомером в другой.– Хорошая ванная, – одобрила она.– Смотрите, там еще полочка, – поддакнул Джек.– На которой как раз хватит места для двух бокалов и ароматической свечи, – многозначительно заметила Лиза, бросив на него быстрый взгляд. Взгляд пропал втуне: к ее огорчению, Джек уже перешел в следующую комнату.– Спальня, – объявил он.Спальня оказалась больше и светлее остальных комнат, хотя впечатление несколько портил пресловутый деревенский стиль. Белые занавески с оборочками, покрывало тоже с оборочками и слишком много светлого дерева. Сосновое изголовье, большой шкаф из сосны и сосновый же комод.«Матрас наверняка набит сосновой стружкой», – презрительно подумала Лиза.– Окна выходят в сад. – Джек указал на видневшийся в окне квадрат травы, окаймленной кустами и цветами.У Лизы упало сердце. Никогда у нее не было сада, и теперь не нужно. Цветы она любила, как всякая нормальная женщина, но только в букете, упакованном в хрустящий целлофан, с атласной лентой и поздравительной открыткой. Лучше умереть, чем копаться в саду в страхолюдных штанах на резинке, дурацкой панаме, резиновых перчатках, с идиотской корзинкой… Ей такое точно не к лицу.И, хотя читателям июльского номера «Фамм» она внушала, что садоводство – новая разновидность секса, сама ни минуты так не думала. Секс есть секс. Всегда. И ей без него плохо.– Еще он что-то говорил о грядках с зеленью, – сказал Джек. – Проверим?Он отодвинул щеколду на двери в сад и опять был вынужден пригнуться, чтобы при выходе не стукнуться головой. Лиза следом за ним шагнула на лужайку, сама удивляясь тому, как ей все нравится. Вечер стоял теплый и прозрачный, пели птицы, пахло травой и землей, и ей даже ненадолго расхотелось ненавидеть окружающую действительность.– Сюда, – поманил ее Джек к грядке, подошел, присел на корточки. Не желая быть невежливой, Лиза без особой охоты присела рядом. – Поберегите костюм, – галантно протянул руку он. – Не запачкайтесь.– А вы как же?– А мой мне до лампочки, – озорно улыбнулся он. Его лицо было совсем близко, и Лиза разглядела даже крохотную щербинку на переднем зубе, отчего лицо казалось мальчишески беспечным.– Если я совсем его заляпаю и обзеленю, придется отдать в чистку, и завтра я не смогу его надеть… Ужас, да? – спросил он.Лиза рассмеялась и, махнув рукой на последствия, придвинулась чуть ближе к нему. Его зрачки сузились, и там попеременно отразились смущение, интерес, опять смущение и наконец равнодушие. Заняло все это меньше секунды. Затем Джек отвернулся и спросил:– Это кориандр или петрушка?Одна прядь волос у него завивалась колечком. Лизе захотелось накрутить ее на палец.– Ну, так что же? – снова спросил Джек.Лиза взглянула на зеленый стебелек в его руке. Такое ощущение, будто они разговаривают на секретном языке.– Не знаю.Он смял стебель пальцами, растер и поднес к ее лицу. Близко-близко.– Понюхайте.Она вдохнула с закрытыми глазами, пытаясь учуять запах его кожи, и победоносно сказала:– Кориандр!За что была вознаграждена второй улыбкой. Когда Джек улыбался, у него как-то особенно изгибались уголки губ…– А вот базилик, лук-порей и тимьян, – продолжал он. – Можете пользоваться, когда готовите.– Ага, – улыбнулась она. – Могу посыпать зеленью то, что заказываю с доставкой на дом.Притворяться перед ним смысла не было. Дни, когда в любовной одури ей хотелось самостоятельно готовить еду любимому человеку, давно прошли.– Вы не готовите? Лиза покачала головой:– Времени нет.– От всех женщин теперь это слышу, – усмехнулся он.– А… Мэй готовит?Большая ошибка. Лицо у Джека мгновенно стало непроницаемым и строгим, как всегда.– Нет, – отрезал он и, помолчав, добавил: – Во всяком случае, для меня – нет. Ладно, пойдемте. Ну, что скажете о доме? – спросил он, когда они зашли внутрь.– Мне нравится, – соврала Лиза. Дом был лучшим из всех, что она успела посмотреть, но этого явно недостаточно.– Да, доводов в его пользу много, – согласился Джек. – Арендная плата нормальная, район приличный, можно ходить на работу пешком.– Верно, – сказала Лиза так мрачно, что совсем сбила его с толку. – И каждый раз экономить фунт десять пенсов на проезд.– Это столько стоит? Я-то сам обычно на машине, поэтому не знаю…– В день выходит два двадцать.– Да, наверное…– То есть одиннадцать фунтов в неделю. Знаете, сколько можно этак скопить за всю жизнь? Целое состояние.И от души расхохоталась, видя, с каким трудом Джеку дается заинтересованное выражение лица. Отсмеявшись, она рассказала о разговоре с занудой Джоанной, о своих мытарствах с поиском квартиры, о чудаке из Лэнсдон-парка, который держал дома змею и выпускал ее погулять по гостиной, о доме в Боллсбридже, разоренном, как после кражи со взломом.– Что ж, можете въезжать хоть завтра, – сказал Джек. Затем встал и принялся смущенно копаться в карманах, звеня мелочью. Лиза хорошо знала, что это такое. Так ведут себя все мужчины, когда им не хватает смелости пригласить на свидание. Она видела, какая борьба отражается в его глазах, как напрягаются мускулы, точно перед прыжком.«Ну же, не тяни», – беззвучно взмолилась она.Взгляд Джека прояснился, и все его напряжение куда-то пропало.– Я довезу вас до вашей гостиницы, – сказал он. Лиза поняла. Она чувствовала, что его к ней тянет, но и все, что мешает ему, ощущала тоже. Они не только вместе работают; он встречается с другой. Ничего, неважно. Она его обаяет, очарует, уничтожит все преграды. И еще получит удовольствие: влюбляя в себя Джека, отвлечется от тяжелых мыслей.– Спасибо, что нашли мне жилье, – обворожительно улыбнулась она.– Что вы, мне приятно вам помочь, – сказал Джек, – и, если что-нибудь понадобится, спрашивайте, не стесняйтесь. Сделаю все, что могу, чтобы облегчить вам переезд в Ирландию.– Спасибо.И улыбнулась еще раз, еще более игриво.– У вас много работы, и вы слишком нужны «Колин», чтобы тратить свое время на поиски квартиры.«Ого, даже так!» – изумилась Лиза.
Забравшись с ногами в кресло, Лиза курила и смотрела в окно на Харкурт-стрит. Ее беспокоила совесть. Чуть-чуть, почти неощутимо, но сам факт, что совесть пробудилась, заслуживал отдельного внимания. А все из-за этой клуши Эшлин. На ней просто лица не было, когда Лиза выдала ее идею.Ну что ж такого, часто так и бывает. Потому Лиза – главный редактор, а Эшлин – подай-принеси. Просто Лиза задергалась, когда Джек рассказал о положении дел с рекламой. Надо было спасаться любой ценой, тут уж на все пойдешь.Сейчас она уже немного успокоилась. Снова ее спас фирменный оптимизм, конечно, рекламы в журнале будет ровно столько, сколько требуется. И тем не менее крайняя – опять-таки она, от этого никуда не деться. Если журнал прогорит, жизнь Эшлин на этом не закончится – найдет другую работу, а вот ее, Лизина… Ладно, пусть для всех она стерва, они просто понятия не имеют, в каком нервном напряжении она живет.Глубоко вздохнув, Лиза выпустила в потолок облако дыма. Перед глазами по-прежнему стояло потрясенное лицо Эшлин, и от этого было немного не по себе.Прежде ей всегда удавалось совладать со своими эмоциями, она легко подчиняла их главной цели – работе. Что же, надо брать себя в руки! 16 Каждый день в редакцию по почте приходили вороха приглашений на презентации всего на свете, от новых теней для век до открытия магазинов, и Лиза с Мерседес бестрепетно делили их между собой. Лиза как главный редактор выбирала первой. Но Мерседес, редактору отдела мод и красоты, тоже перепадало – а как иначе? Эшлин, как Золушку, оставляли на хозяйстве, да и Трикс стояла слишком далеко от раздачи, чтобы ей повезло хоть когда-нибудь.– А что происходит на таких тусовках? – спросила Лизу Трикс.– Стоишь себе вместе с другими журналистами и какими-нибудь известными людьми, – ответила Лиза, – разговариваешь со всеми, кто что-нибудь значит, слушаешь…– А куда вы идете сегодня?Сегодня магазин «Марокко» открывал свой первый филиал в Ирландии. Лизе это было абсолютно неинтересно, в Лондоне «Марокко» работает уже много лет, но ирландская сторона отнеслась к событию очень серьезно. Из Лондона должна была прилететь Тара Палмер-Томпкинсон, а презентацию проводили в роскошных интерьерах «Фицвильям-отеля».– А кормить-то будут? – спросила Трикс.– Обычно что-нибудь дают. Канапе, шампанское.По правде говоря, Лиза искренне надеялась, что кормить будут, так как придумала себе новую диету – вместо «Семи гномов» она теперь сидела на «Приемной диете», то есть ела и пила, что хотела, но только на приемах. Лиза всегда держала себя в форме, но иго примитивного голодания ей претило. В своих отношениях с едой она все время изобретала необычные ограничения и поощрения, не давая остыть интересу и притупиться новизне игры.– Шампанское! – восторженно просипела Трикс.– Да, если только предприятие не малобюджетное, иначе и чашки чаю не дождешься. Тогда получаешь подарок и отваливаешь.– Подарок! – просияла Трикс при мысли о чем-то дармовом. – Какой такой подарок?– Всякие бывают, – проронила Лиза. – Парфюмерные компании обычно презентуют набор косметики нового сезона.Трикс взвизгнула от восторга.– А в таком магазине, как «Марокко», может, сумку…– Сумку! – ахнула Трикс. Сколько лет ей не доставалось сумок за бесплатно. Она забыла, когда покупала новую сумку, а в магазине разве теперь что утащишь, с этими электронными блямбами.– Или блузку.– Боже, боже мой! – завопила от возбуждения Трикс. – Везет же вам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Кипя праведным гневом, Эшлин вернулась на свое место. Какое свинство! Никогда, никогда больше она к этой дряни по-человечески не отнесется. Подумать только, еще жалела ее, ведь совсем без друзей, в незнакомой стране… Старалась прощать Лизе все ее злобные выпады и колкости: она, бедная, должно быть, несчастлива и напугана. Иногда в угоду ей даже подсмеивалась, когда Лиза говорила, что Дервла толстая, Мерседес волосатая, Шона Гриффин глупа, а она сама, Эшлин, назойлива как муха. Но теперь хоть помри Лиза Эдвардс от одиночества – Эшлин Кеннеди наплевать.На экране компьютера, поверх фотографии Джорджа Клуни, желтела записка: «Звонил Дилан». Эшлин отклеила бумажку. Сейчас ведь еще не октябрь? Дилан звонил ей дважды в год – в октябре и в декабре. Спросить, что подарить Клоде на день рождения и на Рождество.Она набрала его номер.– Привет, Эшлин. У тебя найдется завтра пять минут после работы посидеть где-нибудь?– Нет, не могу. Нужно написать длиннющую статью. Может, попозже на неделе, а? Что-нибудь случилось?– Нет, ничего. Вроде бы. Я уезжаю на конференцию, вернусь – позвоню. 15 – Готовы, Лиза? – спросил Джек, подходя к ее столу в десять минут седьмого.Под молчаливыми взглядами жадных до сплетен коллег они вышли из редакции и на лифте спустились на автостоянку.Сев в машину, Джек тут же сорвал с себя галстук, швырнул его на заднее сиденье и расстегнул две верхние пуговицы на рубахе.– Так-то лучше, – выдохнул он. – И вы не стесняйтесь. Снимайте что хотите… – не договорив, осекся и замолчал. Его так бросило в жар от неловкости, что Лизе стало весело. – Извините, – мрачно буркнул Джек. – Не то сморозил.Он нервно взъерошил и без того взлохмаченные волосы.– Ничего, – вежливо улыбнулась Лиза, почувствовав при этом некоторое волнение. Перспектива раздеться перед Джеком в его машине, явить свою наготу его жаркому взгляду, ощутить телом холодок кожаных сидений шокировала и будоражила. Решительно закусив губу, она дала себе зарок, что однажды так оно и будет.Оправившись от смущения, Джек заговорил снова.– Давайте я расскажу вам о доме, – предложил он, вырулив на забитую транспортом улицу вечернего Дублина. – Понимаете, Брендан уезжает работать в Штаты. У него контракт на полтора года, может, еще продлят, но это в любом случае значит, что минимум на полтора года жилье у вас есть. Потом посмотрим.Лиза повела плечами. Какая разница? Через полтора года ноги ее здесь не будет.– Это на Южном кольце, то есть самый центр, – продолжал Джек. – Старый район Дублина, сохранивший свое лицо. Еще не американизирован до полного безличия.У Лизы начало портиться настроение. Она-то как раз хотела жить в до безличия американизированном районе.– Здесь очень славные соседи. Много семейных.С семейными Лиза никаких дел иметь не желала. Она предпочла бы окружение людей, свободных от брачных уз, чтобы в супермаркете у дома невзначай сталкиваться с симпатичными незнакомцами, покупающими картошку фри и белое вино. Джек уверенно вел машину, и от того, как свободно лежали его руки на руле, тоска немного унялась.Он свернул с главной дороги на боковую, поуже, и еще раз – на совсем узкую.– Смотрите.У дороги уютно притулился маленький домик из красного кирпича. Лиза возненавидела его с первого взгляда. Ей нравилось все современное, новое, свет и простор. А тут, судя по всему, комнатки темные и тесные, водопроводные трубы ветхие, и в грязноватой кухне жуткая эмалированная мойка.Из машины она вылезала без всякой охоты.Джек взошел на крыльцо, повернул ключ в замке, толкнул дверь и отступил, пропуская Лизу. Чтобы не стукнуться о притолоку, ему пришлось нагнуть голову.– Полы дощатые, – оглядываясь по сторонам, заметила Лиза.– Брендану их настелили месяца два назад, – гордо ответил Джек.Она удержалась и не стала объяснять, что те, кто понимает, давно уже отказались от дощатых полов, а предпочтение отдают паласам.– Гостиная. – Джек привел ее в маленькую комнату с красным диваном, телевизором и камином с кованой решеткой. – Решетка старинная.– М-м-м.Камины с решетками Лиза презирала: они такие громоздкие.– Кухня, – продолжал экскурсию Джек. – Холодильник, микроволновка, стиральная машина.Лиза огляделась. Так, шкафы, слава богу, встроенные, мойка обычная, алюминиевая. Но радость ее несколько померкла при виде соснового струганого стола с четырьмя неуклюжими деревенскими стульями! Лиза с тоской вспомнила об изящном бирюзовом столике с пластиковой крышкой и легких проволочных стульях в своей кухне на Лэдброк-гров.– Что-то он говорил о неполадках с бойлером. Сейчас взгляну.Джек закатал рукава, продемонстрировав загорелые сильные руки, и полез в шкаф.– Будьте добры, дайте мне гаечный ключ вон из того ящика, – показал он кивком головы.Интересно, подумала Лиза, чего ради этот мужской выпендреж, не в ее ли честь, но затем припомнила слова Трикс о том, что он вообще умеет возиться с техникой, и почувствовала, как запылали щеки. Она питала давнюю слабость к рукастым мужикам, перепачканным машинным маслом, которые приходят домой после тяжелого рабочего дня, медленно расстегивают комбинезон и веско говорят: «Детка моя, я весь день о тебе думал». Также она питала слабость к мужчинам с шестизначными доходами и властью устраивать ее туда, куда она сама ни за что не попала бы. Вот было бы здорово совместить это все!Джек гремел инструментами, что-то отвинчивал, ставил на место и наконец сообщил:– Кажется, полетел таймер. Горячая вода у вас будет, но установить время нагрева вы не можете. Я потом с этим разберусь. Пойдемте посмотрим ванную.Ванная, к Лизиному удивлению, оказалась на уровне. Здесь ей не придется мыться со скоростью света с мочалкой в одной руке и секундомером в другой.– Хорошая ванная, – одобрила она.– Смотрите, там еще полочка, – поддакнул Джек.– На которой как раз хватит места для двух бокалов и ароматической свечи, – многозначительно заметила Лиза, бросив на него быстрый взгляд. Взгляд пропал втуне: к ее огорчению, Джек уже перешел в следующую комнату.– Спальня, – объявил он.Спальня оказалась больше и светлее остальных комнат, хотя впечатление несколько портил пресловутый деревенский стиль. Белые занавески с оборочками, покрывало тоже с оборочками и слишком много светлого дерева. Сосновое изголовье, большой шкаф из сосны и сосновый же комод.«Матрас наверняка набит сосновой стружкой», – презрительно подумала Лиза.– Окна выходят в сад. – Джек указал на видневшийся в окне квадрат травы, окаймленной кустами и цветами.У Лизы упало сердце. Никогда у нее не было сада, и теперь не нужно. Цветы она любила, как всякая нормальная женщина, но только в букете, упакованном в хрустящий целлофан, с атласной лентой и поздравительной открыткой. Лучше умереть, чем копаться в саду в страхолюдных штанах на резинке, дурацкой панаме, резиновых перчатках, с идиотской корзинкой… Ей такое точно не к лицу.И, хотя читателям июльского номера «Фамм» она внушала, что садоводство – новая разновидность секса, сама ни минуты так не думала. Секс есть секс. Всегда. И ей без него плохо.– Еще он что-то говорил о грядках с зеленью, – сказал Джек. – Проверим?Он отодвинул щеколду на двери в сад и опять был вынужден пригнуться, чтобы при выходе не стукнуться головой. Лиза следом за ним шагнула на лужайку, сама удивляясь тому, как ей все нравится. Вечер стоял теплый и прозрачный, пели птицы, пахло травой и землей, и ей даже ненадолго расхотелось ненавидеть окружающую действительность.– Сюда, – поманил ее Джек к грядке, подошел, присел на корточки. Не желая быть невежливой, Лиза без особой охоты присела рядом. – Поберегите костюм, – галантно протянул руку он. – Не запачкайтесь.– А вы как же?– А мой мне до лампочки, – озорно улыбнулся он. Его лицо было совсем близко, и Лиза разглядела даже крохотную щербинку на переднем зубе, отчего лицо казалось мальчишески беспечным.– Если я совсем его заляпаю и обзеленю, придется отдать в чистку, и завтра я не смогу его надеть… Ужас, да? – спросил он.Лиза рассмеялась и, махнув рукой на последствия, придвинулась чуть ближе к нему. Его зрачки сузились, и там попеременно отразились смущение, интерес, опять смущение и наконец равнодушие. Заняло все это меньше секунды. Затем Джек отвернулся и спросил:– Это кориандр или петрушка?Одна прядь волос у него завивалась колечком. Лизе захотелось накрутить ее на палец.– Ну, так что же? – снова спросил Джек.Лиза взглянула на зеленый стебелек в его руке. Такое ощущение, будто они разговаривают на секретном языке.– Не знаю.Он смял стебель пальцами, растер и поднес к ее лицу. Близко-близко.– Понюхайте.Она вдохнула с закрытыми глазами, пытаясь учуять запах его кожи, и победоносно сказала:– Кориандр!За что была вознаграждена второй улыбкой. Когда Джек улыбался, у него как-то особенно изгибались уголки губ…– А вот базилик, лук-порей и тимьян, – продолжал он. – Можете пользоваться, когда готовите.– Ага, – улыбнулась она. – Могу посыпать зеленью то, что заказываю с доставкой на дом.Притворяться перед ним смысла не было. Дни, когда в любовной одури ей хотелось самостоятельно готовить еду любимому человеку, давно прошли.– Вы не готовите? Лиза покачала головой:– Времени нет.– От всех женщин теперь это слышу, – усмехнулся он.– А… Мэй готовит?Большая ошибка. Лицо у Джека мгновенно стало непроницаемым и строгим, как всегда.– Нет, – отрезал он и, помолчав, добавил: – Во всяком случае, для меня – нет. Ладно, пойдемте. Ну, что скажете о доме? – спросил он, когда они зашли внутрь.– Мне нравится, – соврала Лиза. Дом был лучшим из всех, что она успела посмотреть, но этого явно недостаточно.– Да, доводов в его пользу много, – согласился Джек. – Арендная плата нормальная, район приличный, можно ходить на работу пешком.– Верно, – сказала Лиза так мрачно, что совсем сбила его с толку. – И каждый раз экономить фунт десять пенсов на проезд.– Это столько стоит? Я-то сам обычно на машине, поэтому не знаю…– В день выходит два двадцать.– Да, наверное…– То есть одиннадцать фунтов в неделю. Знаете, сколько можно этак скопить за всю жизнь? Целое состояние.И от души расхохоталась, видя, с каким трудом Джеку дается заинтересованное выражение лица. Отсмеявшись, она рассказала о разговоре с занудой Джоанной, о своих мытарствах с поиском квартиры, о чудаке из Лэнсдон-парка, который держал дома змею и выпускал ее погулять по гостиной, о доме в Боллсбридже, разоренном, как после кражи со взломом.– Что ж, можете въезжать хоть завтра, – сказал Джек. Затем встал и принялся смущенно копаться в карманах, звеня мелочью. Лиза хорошо знала, что это такое. Так ведут себя все мужчины, когда им не хватает смелости пригласить на свидание. Она видела, какая борьба отражается в его глазах, как напрягаются мускулы, точно перед прыжком.«Ну же, не тяни», – беззвучно взмолилась она.Взгляд Джека прояснился, и все его напряжение куда-то пропало.– Я довезу вас до вашей гостиницы, – сказал он. Лиза поняла. Она чувствовала, что его к ней тянет, но и все, что мешает ему, ощущала тоже. Они не только вместе работают; он встречается с другой. Ничего, неважно. Она его обаяет, очарует, уничтожит все преграды. И еще получит удовольствие: влюбляя в себя Джека, отвлечется от тяжелых мыслей.– Спасибо, что нашли мне жилье, – обворожительно улыбнулась она.– Что вы, мне приятно вам помочь, – сказал Джек, – и, если что-нибудь понадобится, спрашивайте, не стесняйтесь. Сделаю все, что могу, чтобы облегчить вам переезд в Ирландию.– Спасибо.И улыбнулась еще раз, еще более игриво.– У вас много работы, и вы слишком нужны «Колин», чтобы тратить свое время на поиски квартиры.«Ого, даже так!» – изумилась Лиза.
Забравшись с ногами в кресло, Лиза курила и смотрела в окно на Харкурт-стрит. Ее беспокоила совесть. Чуть-чуть, почти неощутимо, но сам факт, что совесть пробудилась, заслуживал отдельного внимания. А все из-за этой клуши Эшлин. На ней просто лица не было, когда Лиза выдала ее идею.Ну что ж такого, часто так и бывает. Потому Лиза – главный редактор, а Эшлин – подай-принеси. Просто Лиза задергалась, когда Джек рассказал о положении дел с рекламой. Надо было спасаться любой ценой, тут уж на все пойдешь.Сейчас она уже немного успокоилась. Снова ее спас фирменный оптимизм, конечно, рекламы в журнале будет ровно столько, сколько требуется. И тем не менее крайняя – опять-таки она, от этого никуда не деться. Если журнал прогорит, жизнь Эшлин на этом не закончится – найдет другую работу, а вот ее, Лизина… Ладно, пусть для всех она стерва, они просто понятия не имеют, в каком нервном напряжении она живет.Глубоко вздохнув, Лиза выпустила в потолок облако дыма. Перед глазами по-прежнему стояло потрясенное лицо Эшлин, и от этого было немного не по себе.Прежде ей всегда удавалось совладать со своими эмоциями, она легко подчиняла их главной цели – работе. Что же, надо брать себя в руки! 16 Каждый день в редакцию по почте приходили вороха приглашений на презентации всего на свете, от новых теней для век до открытия магазинов, и Лиза с Мерседес бестрепетно делили их между собой. Лиза как главный редактор выбирала первой. Но Мерседес, редактору отдела мод и красоты, тоже перепадало – а как иначе? Эшлин, как Золушку, оставляли на хозяйстве, да и Трикс стояла слишком далеко от раздачи, чтобы ей повезло хоть когда-нибудь.– А что происходит на таких тусовках? – спросила Лизу Трикс.– Стоишь себе вместе с другими журналистами и какими-нибудь известными людьми, – ответила Лиза, – разговариваешь со всеми, кто что-нибудь значит, слушаешь…– А куда вы идете сегодня?Сегодня магазин «Марокко» открывал свой первый филиал в Ирландии. Лизе это было абсолютно неинтересно, в Лондоне «Марокко» работает уже много лет, но ирландская сторона отнеслась к событию очень серьезно. Из Лондона должна была прилететь Тара Палмер-Томпкинсон, а презентацию проводили в роскошных интерьерах «Фицвильям-отеля».– А кормить-то будут? – спросила Трикс.– Обычно что-нибудь дают. Канапе, шампанское.По правде говоря, Лиза искренне надеялась, что кормить будут, так как придумала себе новую диету – вместо «Семи гномов» она теперь сидела на «Приемной диете», то есть ела и пила, что хотела, но только на приемах. Лиза всегда держала себя в форме, но иго примитивного голодания ей претило. В своих отношениях с едой она все время изобретала необычные ограничения и поощрения, не давая остыть интересу и притупиться новизне игры.– Шампанское! – восторженно просипела Трикс.– Да, если только предприятие не малобюджетное, иначе и чашки чаю не дождешься. Тогда получаешь подарок и отваливаешь.– Подарок! – просияла Трикс при мысли о чем-то дармовом. – Какой такой подарок?– Всякие бывают, – проронила Лиза. – Парфюмерные компании обычно презентуют набор косметики нового сезона.Трикс взвизгнула от восторга.– А в таком магазине, как «Марокко», может, сумку…– Сумку! – ахнула Трикс. Сколько лет ей не доставалось сумок за бесплатно. Она забыла, когда покупала новую сумку, а в магазине разве теперь что утащишь, с этими электронными блямбами.– Или блузку.– Боже, боже мой! – завопила от возбуждения Трикс. – Везет же вам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47