И когда мир вдруг снова заявляет о себе, у тебя уже нет сердца, чтобы вновь вынести одиночество. Ведь ты отдал его, отшвырнул, как дитя отбрасывает картонную игрушку.
Она заглянула в его глаза.
– Ты видишь, это преступление. И за это придется платить.
Теперь мужчина уходил. Она смотрела вслед его удаляющейся фигуре. Она осталась одна.
– Вся жизнь ушла, – произнес голос за кадром. – И ничего не осталось. Только «прощай!».
В зале слышались рыдания. Многие зрители отводили глаза от экрана. Хотя кинотеатр не был полон людьми, казалось, его переполняет горе.
Поезд удалялся в неясной дымке, и молодая героиня осталась с подругой. Они держались за руки. Подруга шептала ей слова утешения.
– Любовь не умирает. Она бессмертна. Ничто не может убить ее. Даже время.
Но героиня казалась ужасно одинокой. Ушедшей в себя.
Ее последние слова были полны скорбной безнадежности. Камера все время приближалась к ее лицу, искаженному горем.
Было ли это слово – первым? Началом того дня? Когда прошлое исчезает и будущее разверзается перед тобой – неотвратимое, как небеса? Было ли это тем самым – то, что я слышала? Прощай…
Но теперь в этой близости камеры к ее лицу было что-то трагическое. Зрители застыли на кончике кресел. Казалось, они хотели спрятаться – таким скорбным было то, что они видели… На экране пошли титры. Но никто не двигался с места.
В последнем ряду, никем не замеченная, сидела Кейт и смотрела на свое лицо.
Она впервые смотрела «Прощание с любовью». Когда фильм совершал свое триумфальное шествие по экранам, делал огромные кассовые сборы под единодушные похвалы восторженных критиков, Кейт словно пряталась от него. Она боялась смотреть.
И только теперь, в этот неторопливый вторник, она наконец нашла в себе мужество прийти в кинотеатр и увидеть его. Сидя в кресле на заднем ряду, она выглядела совсем как обычная беременная молодая жена, каких бесчисленное множество было в послевоенной Америке. Никто не узнавал ее.
Но впервые – на экране – она узнала себя.
Ей показалось, что только теперь она увидела себя такой, какой она была на самом деле, увидела свою жизнь такою, какою она была – глазами Джозефа Найта, единственного человека на свете, который по-настоящему знал и понимал ее.
Она грустно задумалась о финале фильма, об этом скорбном облике на экране. Нельзя было не видеть иронии такого конца. Героиня потеряла своего любимого навсегда, но у нее остался его ребенок – плод их большой, бесконечной любви. Совсем как у Кейт… Ребенок Джо родится, чтобы никогда не узнать своего отца. Родится через несколько месяцев…
И сотни тысяч других детей родятся у вдов по всей Америке, тоже родятся, чтобы не знать своих отцов, которые не вернулись с войны. Казалось, Джо предвидел все в своем фильме и понял все – даже свое исчезновение…
В финальной сцене фильма, на экране, Кейт держала за руки Ив. Ив, которая дала ей так много, значила для нее так много и разделила с Джо последнее земное пристанище – судьба, которую Кейт всегда желала для себя…
Как странно, думала Кейт, что Ив, которая была неотъемлемой частью ее жизни, даже тогда, когда Кейт была ребенком, – наполняя ее душу мечтами о любви и счастье, глядя на нее из волшебного мира экрана, – до сих пор была окутана в невидимые покровы иллюзии, так отличаясь от существа из плоти и крови, к которому Кейт так стремилась приблизиться.
Такова была власть иллюзии – соединять людей и разлучать, вставая между ними невидимым барьером. Несмотря на его хрупкость, ни одно живое существо не может проникнуть сквозь него…
«Жизнь подражает искусству». Кейт услышала эти хорошо знакомые слова внутри себя. Зловещая и роковая истина. «Прощание с любовью» словно заключало в себе судьбы Джозефа Найта, Ив и самой Кейт – словно Джо смотрел в магический кристалл, создавая свой сценарий.
И теперь все было кончено для них. Джо и Ив мертвы. Для Ив «Прощание с любовью» остается высшим взлетом ее долгой неординарной карьеры и ее выдающегося таланта. Для Джо этот фильм всегда будет памятником его блестящему будущему художника, которое вдруг обратилось в прошлое так быстро, так несправедливо быстро…
И его любви…
Для Кейт это было последней возможностью взглянуть на себя и увидеть в себе то, что видел Джо. Одним только этим Кейт дорожила. И видя, как ее собственный образ тает на экране, она словно видела, как ее сердце погружается во тьму, чтобы больше никогда не проснуться для любви.
Кейт поняла, что увидела на экране прекрасную и жестокую истину. Она и Джо любили друг друга так сильно, всепоглощающе, что, открывая эту любовь всему свету, он как бы выдал секрет, который надо было беречь от ревнивого ока судьбы. Может быть, был грех в такой любви – такой безоглядной, бездонной, не думающей о последствиях…
Она слышала слова героини внутри себя, и их справедливость проникала во все потаенные уголки ее души.
Я, сама того не понимая, сотворила грех, и потому ты покидаешь меня.
Экран погас. Кейт обняла руками живот, думая о еще не родившейся жизни внутри ее. У нее есть еще один дар Джозефа Найта. И это будет ее даром ему. Через три месяца родится его дитя, которое никогда не будет знать его, никогда не увидит любви, которая дала ему жизнь, привела его в этот мир, но которая все еще живет для него – как Кейт будет жить для Джозефа Найта до своего последнего вздоха…
Она не плакала – потому что у нее уже не осталось слез. Она понимала, что судьба неведомой прихотью дала ей больше, чем она заслуживала, наполнив ее одиночество, сделав так, что Джозеф Найт встал у нее на пути и сделал ее сердце своим.
Ценою того, что она потеряла его…
Если слова сценария были истиной, если любовь – это грех, который должен быть наказан вечной разлукой и тоской, которую нельзя унять, то только ценою греха человеческие руки могут прикоснуться к вечности. Может, не нужно искать совершенства. Может, только грех любви, которая знает только себя, может сделать сердце причастным вечности. Бессмертию. Может, именно в этом заключался истинный смысл таинственного, неисчерпаемого слова – навсегда.
Глаза Кейт были закрыты, ее губы беззвучно шевелились, когда эти роковые слова опять пришли в ее душу.
Было ли это слово первым, началом того дня? Когда прошлое исчезает и будущее разверзается перед тобой – неотвратимое, как небеса. Было ли это тем самым – то, что я слышала? Прощай…
Кейт обвила руками жизни внутри себя, а сердце ее было повенчано с жизнью, которую она потеряла…
Прощай, моя любовь…
Она не слышала собственных слов. Никто не видел ее лица, не слышал ее шепота – зрители покидали кинотеатр, и их глаза уже встречались с ярким солнцем снаружи.
Кейт осталась одна. Лицо Джозефа Найта было тем единственным, что она видела. Прошлое, которое она пожертвовала ему с такой готовностью, и дверь, которая распахивалась внутри ее – в будущее, принадлежащее только ему…
Она сидела долго, радуясь пустоте вокруг нее. Потом, словно подчиняясь зову, который пришел откуда-то из-за ее боли, она встала, чтобы оставить экран и тьму позади.
Медленно, но твердо ступая ногами, что вели ее по этой земле всю жизнь, Кейт вышла на свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Она заглянула в его глаза.
– Ты видишь, это преступление. И за это придется платить.
Теперь мужчина уходил. Она смотрела вслед его удаляющейся фигуре. Она осталась одна.
– Вся жизнь ушла, – произнес голос за кадром. – И ничего не осталось. Только «прощай!».
В зале слышались рыдания. Многие зрители отводили глаза от экрана. Хотя кинотеатр не был полон людьми, казалось, его переполняет горе.
Поезд удалялся в неясной дымке, и молодая героиня осталась с подругой. Они держались за руки. Подруга шептала ей слова утешения.
– Любовь не умирает. Она бессмертна. Ничто не может убить ее. Даже время.
Но героиня казалась ужасно одинокой. Ушедшей в себя.
Ее последние слова были полны скорбной безнадежности. Камера все время приближалась к ее лицу, искаженному горем.
Было ли это слово – первым? Началом того дня? Когда прошлое исчезает и будущее разверзается перед тобой – неотвратимое, как небеса? Было ли это тем самым – то, что я слышала? Прощай…
Но теперь в этой близости камеры к ее лицу было что-то трагическое. Зрители застыли на кончике кресел. Казалось, они хотели спрятаться – таким скорбным было то, что они видели… На экране пошли титры. Но никто не двигался с места.
В последнем ряду, никем не замеченная, сидела Кейт и смотрела на свое лицо.
Она впервые смотрела «Прощание с любовью». Когда фильм совершал свое триумфальное шествие по экранам, делал огромные кассовые сборы под единодушные похвалы восторженных критиков, Кейт словно пряталась от него. Она боялась смотреть.
И только теперь, в этот неторопливый вторник, она наконец нашла в себе мужество прийти в кинотеатр и увидеть его. Сидя в кресле на заднем ряду, она выглядела совсем как обычная беременная молодая жена, каких бесчисленное множество было в послевоенной Америке. Никто не узнавал ее.
Но впервые – на экране – она узнала себя.
Ей показалось, что только теперь она увидела себя такой, какой она была на самом деле, увидела свою жизнь такою, какою она была – глазами Джозефа Найта, единственного человека на свете, который по-настоящему знал и понимал ее.
Она грустно задумалась о финале фильма, об этом скорбном облике на экране. Нельзя было не видеть иронии такого конца. Героиня потеряла своего любимого навсегда, но у нее остался его ребенок – плод их большой, бесконечной любви. Совсем как у Кейт… Ребенок Джо родится, чтобы никогда не узнать своего отца. Родится через несколько месяцев…
И сотни тысяч других детей родятся у вдов по всей Америке, тоже родятся, чтобы не знать своих отцов, которые не вернулись с войны. Казалось, Джо предвидел все в своем фильме и понял все – даже свое исчезновение…
В финальной сцене фильма, на экране, Кейт держала за руки Ив. Ив, которая дала ей так много, значила для нее так много и разделила с Джо последнее земное пристанище – судьба, которую Кейт всегда желала для себя…
Как странно, думала Кейт, что Ив, которая была неотъемлемой частью ее жизни, даже тогда, когда Кейт была ребенком, – наполняя ее душу мечтами о любви и счастье, глядя на нее из волшебного мира экрана, – до сих пор была окутана в невидимые покровы иллюзии, так отличаясь от существа из плоти и крови, к которому Кейт так стремилась приблизиться.
Такова была власть иллюзии – соединять людей и разлучать, вставая между ними невидимым барьером. Несмотря на его хрупкость, ни одно живое существо не может проникнуть сквозь него…
«Жизнь подражает искусству». Кейт услышала эти хорошо знакомые слова внутри себя. Зловещая и роковая истина. «Прощание с любовью» словно заключало в себе судьбы Джозефа Найта, Ив и самой Кейт – словно Джо смотрел в магический кристалл, создавая свой сценарий.
И теперь все было кончено для них. Джо и Ив мертвы. Для Ив «Прощание с любовью» остается высшим взлетом ее долгой неординарной карьеры и ее выдающегося таланта. Для Джо этот фильм всегда будет памятником его блестящему будущему художника, которое вдруг обратилось в прошлое так быстро, так несправедливо быстро…
И его любви…
Для Кейт это было последней возможностью взглянуть на себя и увидеть в себе то, что видел Джо. Одним только этим Кейт дорожила. И видя, как ее собственный образ тает на экране, она словно видела, как ее сердце погружается во тьму, чтобы больше никогда не проснуться для любви.
Кейт поняла, что увидела на экране прекрасную и жестокую истину. Она и Джо любили друг друга так сильно, всепоглощающе, что, открывая эту любовь всему свету, он как бы выдал секрет, который надо было беречь от ревнивого ока судьбы. Может быть, был грех в такой любви – такой безоглядной, бездонной, не думающей о последствиях…
Она слышала слова героини внутри себя, и их справедливость проникала во все потаенные уголки ее души.
Я, сама того не понимая, сотворила грех, и потому ты покидаешь меня.
Экран погас. Кейт обняла руками живот, думая о еще не родившейся жизни внутри ее. У нее есть еще один дар Джозефа Найта. И это будет ее даром ему. Через три месяца родится его дитя, которое никогда не будет знать его, никогда не увидит любви, которая дала ему жизнь, привела его в этот мир, но которая все еще живет для него – как Кейт будет жить для Джозефа Найта до своего последнего вздоха…
Она не плакала – потому что у нее уже не осталось слез. Она понимала, что судьба неведомой прихотью дала ей больше, чем она заслуживала, наполнив ее одиночество, сделав так, что Джозеф Найт встал у нее на пути и сделал ее сердце своим.
Ценою того, что она потеряла его…
Если слова сценария были истиной, если любовь – это грех, который должен быть наказан вечной разлукой и тоской, которую нельзя унять, то только ценою греха человеческие руки могут прикоснуться к вечности. Может, не нужно искать совершенства. Может, только грех любви, которая знает только себя, может сделать сердце причастным вечности. Бессмертию. Может, именно в этом заключался истинный смысл таинственного, неисчерпаемого слова – навсегда.
Глаза Кейт были закрыты, ее губы беззвучно шевелились, когда эти роковые слова опять пришли в ее душу.
Было ли это слово первым, началом того дня? Когда прошлое исчезает и будущее разверзается перед тобой – неотвратимое, как небеса. Было ли это тем самым – то, что я слышала? Прощай…
Кейт обвила руками жизни внутри себя, а сердце ее было повенчано с жизнью, которую она потеряла…
Прощай, моя любовь…
Она не слышала собственных слов. Никто не видел ее лица, не слышал ее шепота – зрители покидали кинотеатр, и их глаза уже встречались с ярким солнцем снаружи.
Кейт осталась одна. Лицо Джозефа Найта было тем единственным, что она видела. Прошлое, которое она пожертвовала ему с такой готовностью, и дверь, которая распахивалась внутри ее – в будущее, принадлежащее только ему…
Она сидела долго, радуясь пустоте вокруг нее. Потом, словно подчиняясь зову, который пришел откуда-то из-за ее боли, она встала, чтобы оставить экран и тьму позади.
Медленно, но твердо ступая ногами, что вели ее по этой земле всю жизнь, Кейт вышла на свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63