— Ощущения — не факты и не улики. Ими не докажешь, что Никитенко невиновна.— Более точно пока ничего сказать не могу.— Ну а мне ждать некогда. Ты только что прочитал обвинительное заключение. Пора передавать дело в суд.— До того как ты это сделаешь, я должен поговорить с Костей. Подожди хоть пару часов, — попросил Самойлов.— Ладно. Похоже, расследование еще не закончено! Самойлов быстро вышел из милиции, сел в свою машину. Машина резко рванула с места. Самойлов спешил. У него появились предположения, которые надо было срочно проверить. Он мчал домой.Когда Самойлов вошел в комнату, Костя спокойно читал книгу.— Встать! — заорал Самойлов. Костя послушно встал.— Объясни мне все, негодяй!— Что, папа?— Ты знаешь что, подонок! Говори!— Я правда не понимаю, о чем ты.— Почему вместо тебя в тюрьме сидит невиновная девушка?— Вместо меня? Папа, что ты говоришь? Ее посадили заслуженно! Она хотела убить Лешу. При чем здесь я? — Костя держался как мог»— Ты говорил так сотню раз. Это — наглая и подлая ложь. Теперь ты скажешь правду. Ты не выйдешь из этой комнаты, пока не ответишь: за что ты хотел убить своего брата?!Этот вопрос поверг Костю в полное смятение. * * * Зинаида дождалась свидания с Машей, но оказалось, что оно всего на пять минут.— Почему так мало? — спросила Зинаида.— Разрешено пять минут, — бесстрастно констатировал конвоир.Но Маша была рада и этим пяти минутам.— Бабушка, как ты? Как Сан Саныч? — кинулась она к бабушке.— У нас все нормально: Сан Саныча выписали, с ним все хорошо, — стала быстро докладывать Зинаида, но на этом хорошие новости закончились. — Правда, сегодня в дом залезли воры, но все обошлось: мы пришли, спугнули их, они ничего не украли.— Воры! А что у нас красть? Может, это не воры, а хулиганы какие-нибудь? — предположила Маша. — Бабушка, вы должны быть поосторожнее.— Хорошо, Машенька. А тебя я прошу: не отчаивайся. Справедливость не может не восторжествовать, тебя выпустят!— Бабушка, ты сама в это веришь? Или просто стараешься меня поддержать? Не нужно меня утешать: я же знаю, что не виновата. И в милиции рано или поздно все поймут.— А вдруг поздно? — беспокоилась Зинаида. — И тебя за это время в тюрьму упекут!— Все равно разберутся, — уверенно сказала Маша. — Не может быть, чтобы невиновного человека посадили за решетку!— Какая же ты еще наивная, внученька…Пять минут закончились, и Маша вернулась в камеру. Римма ждала новостей:— Ну как дела у родственников? Что нового?— Представляешь, бабушка сказала, к нам в дом сегодня воры влезли, — поделилась самой непонятной для нее новостью Маша.— Да ты что? — Для Риммы это уже не было новостью. — А у вас есть что красть?— Я думаю, это хулиганы, — рассказала о своей версии Маша. — Все разгромили, только бабушку напугали. У нас ведь взять абсолютно нечего.— Не бывает такого. В любом доме всегда есть что взять. Деньги какие-нибудь на черный день в тайничках у всех припрятаны, — поделилась знанием жизни Римма.— Ты не понимаешь. У нас совсем нет денег. Мы еле сводим концы с концами. Какие тайнички?Римма пожала плечами:— Воры обычно знают, куда лезут. Если нет в доме денег, они ищут всякие… драгоценности. Бриллианты, например…— Римма, да какие в нашем доме драгоценности и бриллианты? Откуда? Даже слушать смешно, ты же была у нас!— Да, дом у вас скромный. Но, может, у деда твоего или у бабушки что-то спрятано. На случай войны, например. Или революции. Старики обычно очень запасливы.— Я уверена: ничего у них нет! Мои старики не такие. Всю жизнь душа нараспашку.— Одно другому не мешает.— Если бы что-то было, я бы знала. У нас в семье не принято ничего ни от кого прятать.«Да, девочка. Вижу, ты действительно ничего не знаешь…» — подумала Римма с разочарованием. * * * Буравин уже обжился в офисе. Вечером, когда все ушли, он переоделся и прилег на диван. День был тяжелый. Но заснуть он не успел, потому что в дверь постучали.— Войдите! — сказал Буравин и сел на диване. В кабинет зашла Людочка.— Ой, Виктор Гаврилович, вы отдыхать собрались… Извините.— Заходи, Людочка. Что ты хотела? — Он был готов с ней поговорить.— Я спросить хотела: почему вы думаете, что Борис Алексеевич, если сложится определенная ситуация, все равно не женится на мне? Вы не думайте, у нас с ним не просто какой-то там романчик, у нас — чувства.— Я совсем не хотел тебя обидеть, Людочка. Мне просто жаль, что ты зря тратишь время и нервы.— Почему зря?— Дело в том, что Борис — однолюб. Впрочем, как и я. И потому я могу спрогнозировать, как будет развиваться ситуация.— И как? — Людочка смотрела на него вопросительно.— Если от Бориса уйдет жена, он землю будет рыть, чтобы ее вернуть. Ему никто больше не будет нужен. Никогда. И ты, Людочка, в том числе. Извини. * * * Трудный разговор Самойлова со старшим сыном продолжался.— Чем же Лешка тебе так мешал, что ты решился на убийство? — снова спросил Самойлов.— Папа, ты сам понимаешь, о чем говоришь? — Костя все еще надеялся, что его поступок останется недоказанным.— Хватит отпираться. Я все знаю! Те ампулы, которые нашли у Маши, я видел раньше в аптеке, у тебя в столе,!— Папа, ты что-то путаешь! — настаивал Костя.— Я ничего не путаю. Григорий специально делал запрос на аптечный склад. Эта коробка — единственная в городе. И в ней те самые ампулы, из-за которых чуть не погиб Леша. Теперь рассказывай мне все! Я жду! Говори, за что ты хотел убить брата?— Это не так, папа! Я не хотел никого убивать! Тем более Лешку. Это все — глупая, нелепая случайность! — Костя почти плакал.— Случайность?! — возмутился Самойлов.— Я перевозил ампулы в нашей машине, одна, видимо, выпала, — стал вдохновенно врать Костя. — Я обнаружил это слишком поздно, я не знал, что Леша возьмет машину. Поверь, я сам чуть с ума не сошел, когда узнал, что случилось из-за этой чертовой ампулы!— Но почему ты мне сразу не признался? Почему темнил, юлил?!— Папа, как я мог признаться? Ты бы сумел сказать кому-нибудь, что из-за тебя произошел несчастный случай и чуть не погиб твой брат?Но отец почему-то не верил сказанному.— А мне кажется, что эта авария — не случайность. И ты слишком хорошо продумал, как отвести от себя подозрения… И нашел самый низкий и подлый способ: из-за тебя, негодяя, в тюрьме сидит невиновная девушка!— Я так жалею обо всем, папа. Если бы я мог что-то изменить… — искренне сказал Костя.— И самое ужасное, что за твою вину наказана именно та девушка, которая спасала твоего брата! — напомнил Самойлов.— Папа, поверь, я ничего этого не хотел. Я ужасно испугался. Я не знал, что делать, чувствовал себя припертым к стенке. Как я мог доказать, что не хотел убивать брата? Все было против меня… Папа, спаси меня. Я совсем запутался. Но, клянусь, я ничего плохого не хотел. Ты мне веришь?— А что мне еще остается?Отец все-таки остается отцом. Его отношение к сыну всегда будет согрето этой отцовской любовью, даже если сын поступил подло.— Но почему под подозрение попала Маша? — устало спросил Самойлов.Я понял, что после всего, что случилось, буду жить в страхе всю жизнь: рано или поздно дядя Гриша все раскопал бы, и тогда мне конец. Я упустил время, сразу не признался. Я решил перевести на кого-нибудь стрелки. А Маша работала в моей аптеке, ампулы вполне могли быть у нее.— Но как они оказались у нее дома? — поинтересовался отец. — Не сами же перелетели туда из аптеки?— Я вынужден был подкинуть их Маше… — признался Костя.— Сам? Своими руками? — Самойлов был потрясен. И это его собственный сын! — Ты что, взял ампулы, проник в чужой дом, шарил там, искал, куда их спрятать?Костя молча кивнул.— Так, собирайся, пойдем со мной.— Куда?— Пойдем, я сказал! Нужно вытащить девушку из тюрьмы.— Куда мы должны идти? — поинтересовался Костя.— В милицию. Ты все расскажешь дяде Грише.— Я не пойду.— Пойдешь. Маша не должна сидеть в тюрьме.— Я не смогу говорить с дядей Гришей. Пожалуйста, объясни ему все сам. Тебе будет легче это сделать: вы — друзья.— Хорошо, — согласился Самойлов. — Говорить буду я. Но ты должен быть рядом.— Я столько врал ему, папа. Я не смогу даже в глаза ему посмотреть!— Нужно отвечать за свои поступки!Но Костя уже не слушал отца, он бежал из квартиры куда глаза глядят.Алеша то ли устал, то ли просто загрустил, и Кате это не понравилось.— Что с тобой? Так сильно устал от прогулки? Или что-то болит?— Вспомнил ту парочку, у дольменов. Как они весело под ними пробежали. Наверное, ты хотела, чтобы и мы так? А я…— Глупости, Леша. Перестань, все в порядке.— Я видел, как ты на них смотрела, — напомнил Алеша.— Я просто представляла, как мы с тобой тоже обязательно там пробежимся. Чуть позже, когда ты совсем выздоровеешь.— Я уже не уверен, что это случится. Я продолжаю чувствовать себя инвалидом. И вижу, как ты переживаешь.— Конечно, переживаю, — подтвердила Катя. — Все бы отдала, лишь бы ты поправился.— Ты так смотрела на того парня, когда он нес свою девушку на руках. А я ковылял рядом с тобой… Ты меня стеснялась!— Ну о чем ты говоришь, Лешка? Ничего я не стеснялась… — Катя обняла Алешу и поцеловала. Но Алеша посмотрел на дверь и отстранился:— Погоди, Кать. Дома отец и Костя.Катя встала и тихонько выглянула в коридор. Потом вышла из комнаты и довольно быстро вернулась с радостной новостью:— Лешка, все ушли! Мы с тобой одни во всем доме, нам теперь никто не помешает! Лешенька… ты понял? Мы наконец-то одни… Или ты меня не любишь?— Люблю. Просто настроение у меня… как-то испортилось.— Не обманывай. Я все вижу. Ты сомневаешься в моей любви?Алеша пожал плечами.— Сомневаешься-сомневаешься. А я сейчас докажу, что люблю тебя. Хочешь?И Катя стала медленно расстегивать свою блузку. * * * Таисия пришла в «Салон Риммы», но дверь никто не открывал, окна были занавешены. Это показалось Таисии подозрительным, и она решила спросить у Левы, что же случилось, куда пропала Римма. Лева был в ресторане и на ее вопрос ответил задумчиво:— Римма? Риммочка в СИЗО.Таисия готова была услышать что угодно, но только не это. Она так удивилась, будто Лева сообщил ей, что Риммочка на Луне:— Где?.. Лева, вы шутите?— Нисколько.— Но почему она там?— Я ее посадил. Ненадолго, на пятнадцать суток. За хулиганство.— За хулиганство? Но Римма всегда такая утонченная, элегантная…— Ой, вы мою Риммочку плохо знаете! — стал охотно рассказывать Лева. — У нее темперамент! Она мне тут на днях такой скандал закатила. Теперь отдыхает, остывает. Да не переживайте вы. Все нормально: мы с Риммой так развлекаемся. Нужно же как-то разнообразить отношения.— Ну и развлечения у вас… — Таисия осуждающе посмотрела на Леву.Лева только развел руками. Умеем, мол, повеселиться.— Но мне нужно увидеть Римму. Я могу ее… посетить?— Конечно! И это очень кстати: отнесете ей от меня гостинец. Мне сегодня никак не вырваться. А я пирожки Риммочке передам. Ее любимые. Шеф-повар постарался. В СИЗО сами знаете, что за кормежка…Лева пошел в служебное помещение и вынес Римме корзинку с продуктами.— Лева, я ничего не понимаю! Вы же с Риммой любите друг друга! Как же вы могли допустить, чтоб ее посадили в СИЗО?! Это же не развлечение, это… какое-то извращенное издевательство!— Благодарю за диагноз. Но мы с Риммой сами разберемся с нашими болячками. Возьмите передачку. Пирожки еще горячие.— Так сами ей их и отнесите!— Сегодня — никак. У меня очень важное дело, — сообщил Лева.— Что может быть важнее свидания с женой? Тем более если у вас такая игра. Засадили беднягу, так проведывайте!— Напоминаю: мы с Риммочкой все же бывшие супруги. И это дает нам достаточно большую свободу выбора.— Ладно. Давайте ваши пирожки, — согласилась Таисия. — Но Римме я все расскажу. Пусть потом разберется, что у вас за важные дела.— Риммочка в курсе, что это за дело, — беспечно сказал Лева. — Она на меня не обидится. Спасибо вам за услугу.Так Таисия стала связной между Риммой и Левой. Для нее этот поход был не из легких. Тюрьма все-таки. Увидев Римму, Таисия сразу же сообщила:— Лева мне рассказал, как ты здесь оказалась. Что вы так развлекаетесь. Такие странные игры…— Да врет он все, какие развлечения? Сначала я психанула, мы поцапались, я чуть-чуть его побила. Потом Лева разозлился и меня сюда сдал, — изложила Римма свою версию событий.— Но это же нонсенс! Ты — в камере, в СИЗО… С ума сойти!— Зато оторвалась я на Леве за все обиды. А мне всего пятнадцать суток дали. Вот выйду, Лева мне и за них ответит.— Он тебе пирожки передал, — напомнила Таисия, понимая, что это хоть немного, но облегчит Левину участь по выходе Риммы из СИЗО.— Передал. А сам прийти не захотел. Тоже мне, заботливый.— Сказал, что у него дела, о которых ты знаешь, — вспомнила Таисия.— Точно. Знаю, — подтвердила Римма. — Ладно, главное — пирожки у меня.Римма взяла пирожок, откусила и, жуя, спросила у Таисии:— А ты как, Тася?— Мне тебя так не хватает. Без твоего совета я не знаю, что и делать. Перемены в жизни, которые ты мне нагадала, сбылись: Витя ушел от меня.— Значит, правду нагадала.— Но ты мне говорила, что мы его удержим. Как это теперь сделать?Римма перестала жевать и отложила пирожок. К работе она относилась серьезно.— Легко, — сказала она. — Давай рассуждать вместе, логически.— Может, я должна как-то измениться? Кардинально? — предположила Таисия.— Это не поможет. Если даже ты сейчас станешь другой, нежной и любящей, Виктор все равно не поверит, что ему будет с тобой хорошо. Слишком долго вы прожили спина к спине.— Но что же мне делать?— Все свои собственные средства возврата мужа ты исчерпала.— Ты думаешь, что мне не удастся его вернуть?— Видишь ли, в одиночку ты не справишься с этой проблемой. Тебе нужна помощь на стороне. Подумай, кто тебе может помочь?— Можно попросить друзей, чтобы повлияли на Виктора, — предложила Таисия.— Ни в коем случае. Это может вызвать у него раздражение. А тебе сейчас нужно действовать наверняка.— Но кто мне тогда может помочь?— Его враги, — просто сказала Римма. — Не смотри на меня так. Именно его враги помогут тебе отнять у него что-нибудь дорогое, важное.— А как это поможет мне?— Он станет от тебя зависимым. Если создашь такую ситуацию, в которой ты одна сможешь ему помочь.— Нет, я не смогу, — засомневалась Таисия.— Если действительно хочешь вернуть мужа, сможешь.— Ваше время истекло, — сказал конвоир.А сколько еще хотелось обсудить! Но пришлось прощаться. Таисия уходила, так и не решив, что же она будет делать.Зинаида вернулась домой и поделилась с Сан Санычем своей оплошностью:— Представь, что я учудила! Пришла на свидание, а поесть внучке не принесла. Совсем старая стала, все забываю…— Ты снова в милицию? Я с тобой пойду.— Свидания с Машей уже не дадут. Я только передачку отдам.— А я хочу со следователем поговорить. Может, он посоветует адвоката хорошего, — сказал Сан Саныч.— Саныч, все хорошие адвокаты — дорогие. Нам следователь бесплатного обещал…— Выходит, плохого? — сделал вывод Сан Саныч.— Ну почему? Говорит, тоже… толковый…— Толковый бы за одну зарплату не работал! А может, просто дать следователю? Взятку, — предложил Сан Саныч.— Не возьмет. Мы с Анфисой уже пытались. Он нас так отчитал! Еле выкрутились! Анфиска говорит, он еще и посадить нас мог бы. Это же статья, Саныч.— Да знаю я… Так это смотря какую взятку дать. С вашей мелочишкой он небось и мараться не стал.А есть такие суммы, от которых невозможно отказаться…— Это сколько же? И где ты деньги возьмешь? — подозрительно спросила Зинаида.— Доверь это мне, Зина.— Доверяю. Только ничего у тебя не получится.— Зин, не помнишь, где ты мой пиджак вытряхивала, когда из больницы принесла?— Кажется, во дворе.Сан Саныч пошел искать свой бриллиант. Он долго ходил вокруг дома, внимательно глядя под ноги. Наклонялся, перебирал камешки, разгребал землю. Но так ничего и не нашел.К сожалению, он не видел, что за ним из-за забора наблюдает Лева.Огорченный Сан Саныч поднялся на чердак, вынул из тумбочки мешочек и достал несколько бриллиантов. Посмотрел, как они переливаются на ладони, да и положил все обратно.— Одного уже не хватает… — тихо сказал он сам себе. — Но ничего. Машу я все равно спасу.— Сан Саныч, я уже все собрала. Ты идешь? — позвала Зинаида.— Да, Зина. Сейчас иду, — отозвался Саныч. * * * Самойлов понял, что Костя просто сбежал, и поехал к следователю сам.— Гриша, я поговорил с Костей. И он во всем сознался, — сообщил он.— В чем?— И Лешкина авария, и ампулы, которые вы нашли у Маши, — это его рук дело. Но он не собирался убивать Лешу, это произошло случайно.— Я не верю в такие случайности, Боря…— А я ему верю! Костя, конечно, тряпка и размазня. Трус, лоботряс… Но он не убийца.— А почему мне все это говоришь ты, а не он сам?— Я хотел его привести сюда, чтобы он все тебе рассказал. Но он убежал. Ему стыдно и страшно.— Еще бы. Он отпирался, как только мог, — напомнил следователь.— Как вспомню, как он врал, изворачивался, и вообще, все, что он натворил, — волосы дыбом встают. Никогда не думал, что мой сын может быть способен на такое! Я тебя прошу закрыть дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37