Трент вел «бентли» со скоростью шестьдесят пять миль в час по шоссе из Мемфиса в Коринф. Кейт сосредоточенно рассматривала копии двух фотографий, которые Моран раздал четырем парам биологических родителей. Пока Трент отвлекал Морана вопросами, Кейт рылась в бумагах, лежавших на столе федерального агента. Она довольно быстро нашла информацию о приемных родителях и их дочерях, включая адреса. Судя по легкости, с которой ей это удалось, Моран знал о ее намерениях и умышленно оставил папку на столе.
Кейт внимательно разглядывала первую фотографию. Робин Эллиот в школе. Девочка с правильными чертами лица была очаровательна. Розовая заколка удерживала короткие светлые волосы. Определить подлинный цвет глаз было трудно, но они казались светло-карими с зелеными искорками. Как у Мери Белл.
В сопроводительной информации говорилось, что через три недели Робин исполнится двенадцать лет. Она учится в шестом классе, успехи по школьным предметам средние, увлекается гимнастикой и является заводилой болельщиков младшей футбольной команды. Судя по всем сведениям, – счастливый, здоровый, коммуникабельный ребенок.
Кейт взяла в руки вторую фотографию. Большие карие глаза – темные, как у Трента. Длинные темные волосы, заплетенные в косички и перехваченные зелеными лентами, крендельками нависают над ушами. Криста Фаррелл тоже была хорошенькой девочкой, но черты лица не отличались правильностью. У нее были слишком пухлые губки и чуть-чуть длинноватый носик. На носу и скулах виднелась россыпь веснушек. Кейт с детства страдала от веснушек, но косметика и тщательная защита от солнечных лучей помогали держать их под контролем.
Криста, которой через неделю должно было исполниться двенадцать лет, прекрасно училась, была настоящим маленьким «книжным червем», имела необщительный характер и очень мало друзей. Тихий, замкнутый ребенок, предпочитающий общество бабушки и других взрослых общению с детьми своего возраста. Девочка была здоровой и исключительно умной, но эмоционально неустойчивой после смерти родителей, которую пережила в возрасте шести лет.
Кейт положила обе фотографии на колени. Кто из вас Мери Кейт? Почему я не узнаю тебя? Почему я не могу посмотреть на тебя и сразу сказать, что ты – моя дочь? Ее влекло сначала к Робин, потом – к Кристе. В обеих девочках она узнавала себя и Трента. У Кристы темные глаза, как у Мери Кейт, но у Робин такие же светлые волосы.
– Ты изотрешь эти фотографии прежде, чем мы приедем в Коринф, – сказал Трент, искоса взглянув на Кейт.
– Я знаю, но не могу оторвать от них глаз. – Она тяжело вздохнула. – Одна из этих девочек может оказаться нашей Мери Кейт. Почему же я не узнаю собственного ребенка? Наверно, нам следовало дождаться результатов ДНК и не затевать это сумасбродство. Но, клянусь, я бы сошла с ума, если бы мы остались в Мемфисе.
– Я тоже, – признался Трент. – Я сам нервничал, пока ждал.
– Когда мы будем в Коринфе?
– Осталось меньше двадцати миль.
Кейт сделала глубокий вдох и с шумом выдохнула.
– Оук Хилл Драйв, номер 1212. – Она посмотрела на часы. – Робин должна прийти из школы через тридцать минут. Может быть, нам удастся взглянуть на нее.
– Помни, что ни она, ни ее семья не должны заметить нашего присутствия.
– Я помню.
Трент изо всех сил старался сохранять спокойствие и самообладание как ради себя, так и ради Кейт. Они остановились через один дом от Оук Хилл Драйв 1212, возле здания, на котором висело объявление «Продается». Если у кого-нибудь возникнут подозрения, они скажут, что присматривают себе дом и остановились, чтобы осмотреть строение 1215. Холодный зимний ветер пробирал до костей, и Трент был рад, что надел тяжелое шерстяное пальто и кожаные перчатки.
Они бродили по двору и заглядывали в окна, одновременно следя за домом 1212.
Время шло. Чем дольше они оставались на воздухе, тем холоднее казался им ветер.
– Почему бы нам не погреться немного в машине? – предложил Трент. – Не знаю, как ты, но я замерзаю.
Обхватив себя руками в тщетной попытке согреться, Кейт кивнула.
– Правильно. Мне кажется, я отморозила пальцы на руках и ногах. И нос тоже.
Когда они подошли к «бентли», Трент заметил, что у дома 1212 остановился «бьюик» последней модели.
– Смотри, Кейт!
Она посмотрела на противоположную сторону улицы и, тяжело дыша, схватила Трента за руку. В ушах он слышал стук собственного сердца. Неужели сейчас он увидит свою дочь?
Из «бьюика» появилась высокая белокурая женщина. За ней последовали двое детей: мальчик лет восьми со школьной сумкой через плечо и тоненькая гибкая девочка в джинсах и коричневой кожаной куртке.
Кейт сжала Тренту руку. Они вышли со двора и ступили на тротуар. Изо всех сил стараясь принять непринужденный вид, они пристально рассматривали Робин Эллиот. Она была удивительно красивой девочкой. Когда она рассмеялась над тем, что ей сказал брат, у Трента замерло сердце: ее улыбка напомнила ему улыбку Кейт. Тоненькая и гибкая, со светлыми волосами, она напоминала Кейт, которую он видел на детских фотографиях. Неужели Робин – действительно Мери Кейт?
– Она выглядит счастливой, – сказала Кейт.
– Она счастлива, это очевидно.
– Ты думаешь… в младенчестве она была похожа на Мери Кейт?
– У нее светлые волосы, хотя сейчас они цвета меда. И улыбка напоминает мне твою. Но возможно, я цепляюсь за соломинку, потому что хочу, чтобы она оказалась нашей дочерью.
Кейт положила руку на грудь.
– Я не чувствую этого здесь, в моем сердце.
Они смотрели на Робин, пока та не исчезла в доме. Некоторое время у них не было сил ни двигаться, ни разговаривать. Кейт положила конец бессмысленному ожиданию.
– Пойдем, – сказала она, – в такую погоду она уже не выйдет из дома.
– Ты права.
Они торопливо направились к «бентли». Трент включил двигатель и повернулся к Кейт.
– Мы будем в Шеффилде через час. Отсюда до него только пятьдесят или шестьдесят миль.
Кейт посмотрела на часы.
– Криста Фаррелл каждый день после школы ходит в публичную библиотеку – там работает ее бабушка. Мы должны попасть в Шеффилд до закрытия библиотеки.
Трент протянул руку и провел пальцем по щеке Кейт.
– Ты в порядке?
– Да, все хорошо.
– Ты подумала о том, что будешь делать, если ни Робин, ни Криста не окажутся нашей Мери Кейт?
– Я справлюсь. – Она посмотрела ему в глаза. – Ты должен знать, что я никогда не прекращу поисков нашего ребенка.
Несколько минут Трент сидел молча.
– Если это произойдет – проговорил он наконец, – если ни одна из девочек не окажется Мери Кейт, я хочу помочь тебе. Я хочу, чтобы мы вместе искали нашу дочь.
Кейт стиснула зубы и отвернулась. Он понял, что она старается справиться с нахлынувшими чувствами и делает отчаянные попытки не расплакаться. Черт! Он прекрасно знает, что она чувствует.
Нервы у Кейт были на пределе, когда они остановились на стоянке перед библиотекой. Многие дома в Шеффилде пустовали, и городок выглядел заброшенным, но кое-где были видны следы обновления. Пока они проезжали Юку, Чероки и Таскумбию, Кейт вглядывалась в фотографию Робин Эллиот. Перед ее глазами всплывал образ смеющейся девочки. Если Робин – Мери Кейт, почему не отозвалось ее материнское сердце?
– Ну что, будем ждать, когда закроется библиотека, или войдем? – спросил Трент.
Войти? О господи, неужели она сможет сделать это? Не возникнет ли у нее искушения заговорить с ребенком, рассмотреть ее, как жучка под микроскопом?
– Давай войдем.
– Ты уверена?
Кейт кивнула.
– Нам нельзя пристально смотреть на нее, и мы не должны разговаривать с ней. Поняла?
– Да-да.
Они вышли из «бентли» и направились в библиотеку. Небольшое помещение можно было охватить одним взглядом. Кейт открыла сумку и положила в нее фотографии. Затем обвела глазами зал и заметила маленькую девочку, в одиночестве сидевшую за столом. Она держала в руке карандаш, глядя в открытую тетрадь. Рядом на стуле лежал школьный портфель.
– Вон она, – прошептала Кейт.
Трент проследил за ее взглядом.
– Хорошо бы она подняла голову, тогда мы лучше рассмотрим ее лицо.
– Нам нельзя ее рассматривать, – возразил Трент. – Давай возьмем какие-нибудь журналы и сядем за соседний стол.
Кейт последовала за Трентом, и, выбрав несколько журналов, они устроились за ближайшим к Кристе столом. Когда они сели, девочка подняла голову, посмотрела на Кейт и улыбнулась. Кейт ответила ей улыбкой. У нее сжалось сердце, когда она увидела темно-карие глаза ребенка. Глаза Трента.
Это не означает, что она – Мери Кейт.
Вероятно, девочка выполняла домашнее задание. Она погрузилась в работу, и они получили возможность время от времени кидать на ребенка любопытные взгляды. Чем дольше Кейт приглядывалась, тем больше сходства находила. У девочки глаза Трента – такого же цвета, с таким же сосредоточенным выражением, которое появляется в них, когда он работает. И такой же рисунок пухлых губок. Форму лица – сердечко – и россыпь веснушек она унаследовала от Кейт. Нос, как у бабушки – матери Кейт, – чуть-чуть длинноватый для небольшого лица, но со временем диспропорция исчезнет.
Черт, Кейт, не делай этого . А волосы? Они не светлые, как у Кейт, и не темно-каштановые, как у Трента. Светло-каштановые – смесь двух цветов. И Криста пухленькая, а они с Трентом были в детстве худыми, как Робин Эллиот. Но Кейт точно знала, что Мери Белл была толстенькой.
Ну вот, ты опять пытаешься убедить себя, что эта девочка – твоя дочь. Находишь сходство там, где его нет… Или эта малышка – действительно Мери Кейт? В глубине души Кейт тянет к этой девочке, но означает ли это, что Криста – ее дочь?
– Ты слишком откровенно ее рассматриваешь, – прошептал Трент. Он потянулся через стол и сжал ее трясущуюся руку.
Кейт заставила себя отвернуться от Кристы.
– Ты видишь сходство? Или оно мне кажется? – тихо спросила она.
– Мои глаза и рот. Твой овал лица и веснушки.
Поняв, что Трент тоже заметил сходство, она не удержалась и снова посмотрела на Кристу. Девочка мусолила карандаш. У Кейт замерло сердце – мать постоянно бранила ее за это. Даже сейчас она иногда ловит себя на том, что грызет карандаш.
У Кейт в горле встал комок, и на глазах навернулись слезы.
– Нам лучше уйти, – сказал Трент.
Она покорно кивнула. Они собрали журналы, и от волнения Кейт уронила один на пол. Она не успела наклониться, как Криста выскочила из-за стола, подняла журнал и протянула ей. Они встретились взглядом. Кейт смотрела на девочку глазами полными слез. Криста снова улыбнулась, и Кейт едва удержалась, чтобы не схватить малышку и изо всех сил не прижать к себе.
– Спасибо, – дрогнувшим голосом сказала она.
Трент обхватил ее за талию, потому что у нее подгибались ноги.
– Пожалуйста, – ответила Криста.
Прежде чем Кейт протянула руку и дотронулась до ангельского личика девочки, Трент заставил ее уйти. Он забрал у нее журналы и положил на полку, потом вывел ее из библиотеки и повел к машине. Он открыл дверцу, и Кейт обратила к нему залитое слезами лицо.
Трент прижал ее к себе, и она прильнула к нему, тихо плача. Он гладил Кейт по спине, тщетно пытаясь успокоить.
– Не надо, милая, тебе будет плохо.
– Я знаю, это безумие, но я думаю… я чувствую… что она – Мери Кейт.
– Да, я знаю, знаю.
– Ты… – проговорила Кейт сквозь слезы, – ты тоже почувствовал?
Трент поцеловал ее. Ласково и нежно. С легким привкусом страсти.
– Да, почувствовал. Но возможно, мы просто принимаем желаемое за действительное.
– Может быть, но я сердцем чувствую, что маленькая девочка там… – Кейт кивнула в сторону библиотеки, – наша Мери Кейт.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Следующие три дня оказались для Кейт настоящей пыткой. Она знала, что Трент тоже страдает, но они не обсуждали этого, у обоих нервы были напряжены до предела. Они то ссорились по пустякам, то искали утешения друг у друга. Кейт часто уходила одна из отеля и часами бродила по городу, не замечая холода. Она знала, что если не уйдет от Трента, то все закончится тем, что она затащит его в постель. Чувственное напряжение между ними было физически ощутимым, но она не может позволить себе временных сексуальных отношений с Трентом. Она едва не умерла, расставшись с ним более десяти лет назад, и не собирается пережить все это снова.
Утром Трент ушел первым, сказав, что она может позвонить ему по сотовому, если он будет ей нужен. Если он будет ей нужен? Господи, он нужен ей сейчас. Всегда. Каждую минуту. И это очень плохо.
Время тянулось мучительно медленно. Кейт старалась занять себя: она тридцать минут занималась волосами, пыталась смотреть телевизор, пролистала несколько журналов, прочитала несколько глав книги, которую купила пару дней назад. Она даже сделала маникюр и педикюр. И выпила четыре чашки любимого чая «Эрл Грей»!
Чем еще заняться? Еще не наступил полдень, а ей уже нечего делать. Можно пойти на прогулку, но она не знает, куда отправился Трент, а столкнуться с ним ей не хочется. Она в таком состоянии, что может затащить его в ближайшую темную аллею и получить то, что ей нужно.
Кейт рассмеялась. Господи, она сходит с ума.
Ей необходимо поговорить с кем-то, но не с Трентом. Люси! Точно! Вот кто посочувствует ей!
Кейт схватила трубку телефона. Люси ответила после третьего звонка.
– Эванс слушает.
– Люси, это я. Ты занята? Я не помешала?
– Привет, подружка! Что случилось? Есть новости?
– Пока нет. Ожидание сводит меня с ума. И я готова наброситься на моего бывшего мужа.
– Наброситься в смысле убить его или трахнуть?
– Последнее.
– Что же тебя удерживает?
Кейт не знала, что ответить.
– Ладно, не говори, – разрешила Люси. – Ты ведь уже сделала это, не так ли?
– Да, – призналась Кейт, – и не могу допустить, чтобы это повторилось.
– Почему? Вы взрослые люди и поступаете по взаимному согласию. И даже если у него есть невеста, я уверена, он знает, как ты…
– Трент не собирается жениться, он не будет делать ей предложение.
– Ура и аллилуйя! Хватай его, пока есть такая возможность.
– Не могу рисковать. Я, наверное, люблю его, но у меня нет уверенности в его чувствах. Возможно, в нем просто говорит вожделение, а моя психика не выдержит, если я во второй раз потеряю и Трента, и Мери Кейт.
– Да-а, положеньице!
– Люси.
– Ммм?
– Я выкрала информацию с адресами двух девочек, у которых вторая группа крови, и мы с Трентом поехали и посмотрели на них. – Люси испустила долгое «О!», и Кейт быстро добавила: – Мы видели их, но они не знали, что мы наблюдаем за ними. Мы вели себя очень осторожно. Очень сдержанно.
– И?
– И одна и та же девочка вызвала у нас обоих одинаковые ощущения. Ее зовут Криста. Люси, клянусь, я знаю, что она – Мери Кейт.
– Должно быть, вам пришлось нелегко. Обоим. Тебе, наверное, хотелось схватить ее и крепко прижать к себе.
– Ты не представляешь, как сильно мне хотелось этого! Черт, что мне делать, если анализ ДНК покажет, что я права? Как я удержусь, чтобы не предъявить на нее свои права?
– Ты видела ее приемных родителей? Я хочу сказать, ты узнала, как они относятся к ней?
– Родители Кристы погибли почти шесть лет назад, – сказала Кейт. – Она живет с бабушкой.
– Так это упрощает дело! В этом случае вам с Трентом будет легче получить опекунство.
– Возможно, только совесть не позволяет лишить ребенка единственного человека, который остался у него в жизни.
Люси застонала.
– Да, понимаю.
Кейт услышала сотовый телефон, который она оставила в спальне.
– Люси, у меня звонит телефон. Не вешай трубку, хорошо?
– Ну, конечно.
Кейт положила на стол трубку, побежала в спальню и схватила телефон с прикроватного столика.
– Кейт Мелоун.
– Кейт, это Данте Моран.
Она затаила дыхание.
– Только что поступили результаты анализов.
– И?
– Криста Фаррелл – ваша с Трентом дочь.
– Господи! – Слезы затуманили ей взор, счастье переполнило сердце.
– Ты хочешь, чтобы я устроил вам с Трентом встречу с бабушкой Кристы – Брендой Фаррелл?
– Да, да, пожалуйста. Скажи ей, что мы сделаем все, что она захочет и как она захочет, лишь бы только она встретилась с нами и дала нам возможность… – Голос у Кейт задрожал.
– Иди и расскажи Тренту эту хорошую новость, – сказал Моран. – Я свяжусь с тобой, когда улажу дело с миссис Фаррелл.
– Спасибо. Большое спасибо.
– Кейт.
– Да?
– Не возлагай больших надежд.
– Да, я понимаю. Я попытаюсь, но… Господи! Мери Кейт жива! И я… видела ее. Она… Черт, Моран! Я проговорилась!
Моран хмыкнул.
– Не беспокойся. Неужели ты думала, будто я ничего не видел?
– Да, у меня мелькнула мысль, что ты специально оставил их там.
– Мне нужно бежать, но скоро мы опять поговорим.
– Пока!
Кейт закрыла сотовый телефон, влетела в гостиную и схватила трубку.
– Люси! Это звонил Моран. Я оказалась права. Анализ ДНК показал, что Криста Фаррелл – Мери Кейт.
– Здорово!
– Моран постарается устроить встречу с бабушкой Кристы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13