К сожалению, до понедельника у меня совершенно нет свободного времени. А в понедельник я все же хотел бы пригласить вас в ресторан. Потом, если не наедимся, можем поехать к вам и добить оставшиеся продукты.
— Договорились. Но учтите, что по понедельникам практически все рестораны в Гейблз закрыты.
— Мы можем поужинать и в другом месте. Я знаю один очень приличный ресторан в Калле Очо. Вам нравится испанская кухня? Именно испанская — я не имею в виду кубинскую стряпню.
— Они во все блюда кладут столько чеснока...
— Понятно. Тогда предлагаю рыбный ресторан.
— Я не привереда, — поспешно пояснила Лоретта. — Просто они кладут с блюдо чеснок, даже если ты их заранее попросишь этого не делать.
— Ну и Бог с ним, с этим испанским рестораном. У меня действительно есть на примете заведение, где отлично готовят морепродукты... Кстати, чтобы не забыть: я разговаривал с вашим бывшим мужем. Он собирается кремировать Джерри.
— Вот как? А что, он уже забрал тело из морга?
— Нет еще. В прошедший четверг, насколько я помню, Джерри был двадцать шестым в очереди на вскрытие. А наши патологоанатомы делают в день максимум шесть-семь аутопсий — если только не появляется какое-нибудь срочное дело. Тогда они приглашают на временную работу патологоанатомов из майамских больниц. Если вы читаете газеты, то, наверное, уже знаете о перестрелке в отеле «Дескансо». Там было шесть трупов, так что у судмедэкспертов сейчас горячие деньки. Надо идентифицировать всех убитых, а они обезображены настолько, что...
— Я думаю, что Харольд известит меня о дате кремации. — Миссис Хикки было неприятно слушать про трупы. — Он вам что-нибудь про меня рассказывал?
— Нет, — солгал Хок. — А что?
— Просто Харольд втемяшил себе в голову, будто я и Джерри... В общем, вы понимаете. Но это полный бред. Меня ни за какие деньги не заставишь крутить любовь с типами вроде Джерри.
— Нет, миссис Хикки, Харольд ничего такого мне не говорил, — сказал Хок. — Но я сам прошел через развод, Лоретта, и могу со всей ответственностью заявить, что развод очень меняет людей. Меня самого тогда жена обвинила в любовной связи с одной молодой женщиной из Гроув. А я в то время работал по четырнадцать часов в сутки, так что на адюльтер у меня не было ни времени, ни сил. И денег на то, чтобы снять номер в мотеле — тоже не было.
— Я вас понимаю. Мне самой порой приходится торчать в магазине круглые сутки. Вот сегодня, например, я готовлю несколько траурных венков. Жалко, что в Майами умирает так мало народу... — Лоретта, спохватившись, прикусила язык и покраснела. — Я имела в виду совсем не то, что вы подумали, сержант.
— Я прекрасно понял, что вы имели в виду, миссис Хикки. И готов пожелать вам множество пышных похорон. Кстати, погребением праха Джерри будет заниматься похоронное бюро Минроу. Так что если вы хотите дать объявление в газете, или там пригласить друзей Джерри, то вам придется все согласовать с Минроу.
— Я никого не знала из друзей Джерри. Я пыталась составить список его знакомых, как вы просили, но так и не вспомнила ни одного его приятеля. Но Минроу я все равно позвоню. Даже на кремации нельзя обойтись без траурного венка.
— Значит, договорились? Я заеду к вам домой в понедельник вечером, примерно в половине девятого. Если, конечно, не застряну в пробке.
— Договорились. — Лоретта перегнулась через прилавок, чтобы пожать Хоку руку на прощанье, но тот, ухватив Лоретту за протянутую руку, буквально выдернул ее из-за прилавка и, заключив в объятия, впился в губы миссис Хикки страстным поцелуем.
Из-за бамбукового занавеса послышалось тоненькое хихиканье. Хок выпустил из объятий Лоретту и поспешно направился к дверям.
Возвращаясь к автобусному гаражу, Хок решил заскочить в греческий ресторанчик. Он ограничился одной порцией салата, которая никак не могла утолить его голод, но Хок, помня о предстоящем ужине, решил все-таки диету не нарушать. Расплатившись с официантом, Хок подошел к стойке, показал кассирше свой жетон и попросил разрешения воспользоваться телефоном. Хок набрал номер Хендерсонов, и на противоположном конце провода трубку снял сам Билл.
— Хорошо, что я попал на тебя, — сказал Хок. — Честно говоря, я думал, что ты еще не вернулся из зоопарка, поэтому позвонил наугад.
— А мы так и не сходили в зоопарк, Хок. Мария решила сводить детей вместо зоопарка в недавно открывшийся универмаг «Блумингдейл». Они там еще не были, а Марии буквально жжет руки дисконтная карта от «Блумингдейл». Они прислали ее Марии по почте буквально вчера.
— Ты должен был перехватить почту, Билл, и изрезать эту карточку на мелкие кусочки. Билл рассмеялся:
— Карточка оформлена на ее имя, а не на мое. Кроме того, у Марии сейчас море денег. Она умудрилась за три месяца дважды продать один и тот же дом, получив за него два раза по четыре тысячи комиссионных. Представляешь?
— Что-то я не понял, — признался Хок. — Как можно продать один и тот же дом два раза? Твоя супруга, часом, не мошенница?
— Да ты что?! — возмутился Билл. — Мария говорит что этот дом сам себя продает. Не надо ничего рекламировать, расписывать потенциальным покупателям его преимущества. Стоит людям ступить за порог, и они тут же обалдевают: весь интерьер дома отделан полированным кипарисом. Можешь себе представить стены из кипарисовых панелей, Хок? Короче, клиенты тут же накладывают в штаны от радости. Они покупают дом, въезжают в него, и тут выясняется, что дерево такое темное, что даже в дневное время в комнатах приходится включать свет. Конечно, панели запросто можно перекрасить, но тогда дом превратится в ничем не примечательное жилище. Естественно, на это новоиспеченные владельцы дома идти не хотят. Но проходит еще пара недель, и хозяйка, проведя в сумраке столько дней, впадает в депрессию. Поэтому владельцы продают дом и переезжают в новое место. Мария рассчитывает до конца года продать этот дом еще один разик.
— Ну и слава Богу. Зато тебе не придется платить по счетам от «Блумингдейл».
— Это точно... Что-нибудь случилось, Хок? Почему ты звонишь?
— Хотел поговорить с тобой. Может, встретимся с тобой в «Шэмроке», раздавим по бутылочке пивка?
— Давай. Но только мне надо сходить в хозяйственный, поглядеть на эти «торо».
— Что еще за «торо»? — спросил Хок.
— Газонокосилки такие. Похожи на мини-трактор. Я хотел купить такую, чтобы не бегать самому по газону вслед за тарахтелкой, а воображать себя комбайнером. Если я куплю «торо», то, возможно, сумею-таки заставить сына стричь газон. Честно говоря, тогда я и сам с удовольствием этим займусь.
— Ты скажи Джимми, что разрешишь ему стричь газоны на «торо» только после того, как он начнет мыться в душе после физкультуры, — посоветовал Хок.
Билл расхохотался:
— А вдруг это сработает? Мне ведь тогда уже вовек самому не покататься на газонокосилке.
— Билл, мне нужно с тобой поговорить, но я не хочу нарушать твои планы. Если ты собираешься в хозяйственный, то отложим разговор до понедельника.
— Я буду в «Шэмроке» через полчаса, Хок, — сказал Билл. — А «торо» могут и подождать. Мне просто надо было чем-то занять время до ужина, вот я и хотел сходить в магазин. Это не срочно.
— Спасибо, Билл. Значит, увидимся через полчаса в «Шэмроке».
Хок повесил трубку, поблагодарил кассиршу и отправился в гараж за своей машиной.
Он сегодня был доволен собой. Заходя в магазин к Лоретте, Хок и в мыслях не имел того страстного поцелуя, однако Лоретта показалась ему такой соблазнительной... Похоже, миссис Хикки тоже понравилось целоваться с Хоком. Если бы не эта чертова азиатка, то Хок с Лореттой посмаковали бы этот поцелуй еще пару минут. На долю секунды Хок вдруг забыл про дочерей и Эллиту; он уже готов был звонить Лоретте, чтобы перенести свидание с понедельника на сегодняшний вечер, но потом разум все же победил эмоции, и Хок, доехав до «Шэмрока», оставил машину на стоянке позади бара, запер дверцы автомобиля и вошел в заведение.
Глава 14
Светящийся циферблат в «Шэмроке» показывал 14 часов 30 минут. Хендерсон уже сидел за стойкой, потягивая светлое пиво. У дальнего конца стойки двое мужчин в костюмах-тройках оживленно беседовали об автомобилях. Судя по внешнему виду, они занимались продажей подержанных машин, но Хок точно знал, что это ребята из муниципальной полиции Майами. Из музыкального автомата доносилась песня Принса, которую заказали двое пожилых мужчин — один из них был следователем из управления по борьбе с наркотиками, другого Хок не знал. Старики, прильнув к автомату, напряженно вслушивались в песню, пытаясь разобрать слова.
Хок заказал себе кружку пива, после чего они с Биллом расположились в углу зала возле окна.
Хок рассказал Хендерсону о приезде дочерей, о беременности Эллиты и о том, что Санчес переселилась в «Эльдорадо». Неизменная улыбка Хендерсона не покидала его лица, но слушал он очень внимательно, ни разу не пригубив пива, пока Хок не закончил свой рассказ.
— Сейчас они в спортзале на Пятой улице, — сказал Хок, завершая повествование. — Там тренируется Тони Отеро. Я еще не придумал, что делать с девчонками, а тут еще и Эллита. Как мне быть, Билл?
— Видишь ли, Хок, поскольку все эти новости я узнал только что, то у меня времени на раздумья было еще меньше, чем у тебя. — Хендерсон хлебнул пива и продолжил: — Думаю, с Эллитой все будет в порядке. Вдали от родителей она находится в более здоровой обстановке, чем у них в особняке. Тридцатилетние женщины не должны жить с родителями, Хок. Если бы она забеременела пару лет назад, то ее, конечно, моментально уволили бы из полиции, но сейчас времена изменились. Она может продолжать ходить на работу до тех пор, пока ее беременность не станет бросаться в глаза, а затем спокойно уйдет в декрет. Теперь декретные отпуска оплачивают всем женщинам — и замужним, и матерям-одиночкам. Потом она родит, и уже через пару месяцев после родов опять выйдет на работу.
— А что мне сказать Уилли Браунли? И надо ли ему вообще об этом говорить?
— Хок, это не твои проблемы. Нам на спецзадание дано два месяца, а Эллита только на седьмой неделе. Никто в управлении даже не догадается о ее беременности в течение ближайших трех месяцев. Кроме того, Эллите самой решать, говорить ей с Браунли или нет. Ты не вправе принимать решения за нее, Хок. Мне кажется, беременность Санчес никоим образом не отразится на нашей работе. «Висяки» никакой серьезной опасности не представляют, а если вдруг и возникнет сложная ситуация, то мы с тобой вполне можем справиться с ней вдвоем. А Эллита пусть работает себе в офисе.
— Эллита не потерпит никаких снисхождении с нашей стороны, Билл. Она, конечно, не такая феминистка, как твоя супруга, но ни за что не позволит нам с тобой опекать ее только потому, что она залетела.
— В таком случае, — Билл улыбнулся еще шире, обнажив свои страшные зубы, — нам придется быть деликатными и нежными.
— В тебе столько же нежности и деликатности, сколько в урагане, Билл, — напомнил напарнику Хок.
— А сам-то? — возмутился Билл. — Заставляешь ее печатать отчеты, признания Морроу... Я бы мог и сам все напечатать, ты же знаешь.
— Эллита печатает вслепую, а мы с тобой тыкаем одним пальцем в клавиатуру и то и дело сажаем опечатки. Кстати, ты знаешь, что она спасла наши задницы? Помнишь, она начала плакать во время допроса Морроу? Оказывается, в диктофоне сели батарейки, и Эллита устроила все это представление только ради того, чтобы выйти из комнаты и заменить батарейки.
— Ни хрена себе! — восхитился Билл. — А я не знал. Думал, она просто пописать захотела не вовремя.
— Я и сам не знал, — сказал Хок. — Эллита сообщила мне об этом только прошлым вечером.
— В таком случае, майору Браунли ни в коем случае нельзя рассказывать про ее беременность. Нам нельзя допустить того, чтобы Браунли отнял у нас такого толкового напарника. — Билл покачал головой: — Как ты думаешь, Хок, она действительно была целкой и залетела при первой же попытке?
— Хотелось бы в это верить, Билл, но вряд ли... Ей же тридцать два года, и двадцать из них она живет в Майами. Прожить двадцать лет в Майами и остаться при этом девственницей?! Это просто невозможно, Билл. Я нисколько не сомневаюсь в честности Эллиты, когда она говорит, что виделась с этим... как его... Брюсом всего один раз, но наверняка Эллита и до этого с кем-нибудь трахалась хотя бы пару раз. Билл, она же училась в Шенендо Хай, потом в Саутвест Хай, а затем еще и в Майами-Дейд. Как можно девушке уцелеть, будучи окруженной похотливыми старшеклассниками и студентами?
— Ты сам-то понял, что сейчас сказал? — спросил Хендерсон.
— А что такого?
— А то, что у тебя две несовершеннолетние дочери, Хок. Четырнадцати и шестнадцати лет, если я не ошибаюсь? А ты уже разговаривал с ними о сексе? Если ты не проведешь для них курс ликбеза и не заставишь их принимать противозачаточные пилюли, то на твоей шее могут вскоре оказаться три беременные женщины, а не одна.
— Мне не хотелось бы даже думать об этом, Билл.
— Придется, Хок. Ты теперь настоящий отец, так что придется заняться воспитанием и просвещением дочек. Ты ведь не знаешь, рассказала им что-нибудь Патси об этих делах или нет. По всему Майами-Бич шастают прыщавые юнцы с круглосуточной эрекцией, которые могут уломать двух провинциальных девчонок из Веро-Бич на все что угодно.
— Хорошо, ты меня убедил. Я обязательно с ними поговорю. Будешь еще пиво?
— Сиди, я сам схожу. — Хендерсон встал из-за стола и направился к стойке. Хок, конечно, нуждался в советах, но не в таких же, черт подери. Хендерсон вернулся с двумя запотевшими кружками пива.
— Ты сам-то разговаривал со своими детьми о сексе? — поинтересовался Хок.
— Это не моя епархия. Пусть Мария с ними толкует. Может быть, через годик прочту Джимми стандартную лекцию. Вот насчет наркотиков я им уже прочистил мозги. Ты представляешь, Хок, травку курят уже в младших классах. Охренеть можно.
— Мне бы твои проблемы, Билл... Для меня сейчас самое главное — подыскать приличное жилье.
— Слушай, а почему бы тебе не воспользоваться кассой взаимопомощи? — вдруг осенило Хендерсона.
— Я кассе до сих пор должен. Я ведь занимал у них деньги на прошлогодний отпуск и на новый двигатель для «леманса». Думаю, сейчас мне все-таки будет полегче — уже не надо отдавать ползарплаты Патси.
— Хок, приходите-ка завтра вечером ко мне в гости, — предложил Билл. — Устроим небольшой пикничок на заднем дворе, пивка попьем... Я мигом выбью из головы Эллиты все ее мрачные мысли, вот увидишь.
— Как-нибудь в другой раз, Билл. Завтра мне весь день придется убить на поиски жилья. Но за приглашение все равно спасибо.
В это время полил обычный для июля ливень, и в баре резко похолодало. Бармен выключил потолочные вентиляторы, чтобы не заморозить клиентов окончательно. Хок взглянул в окно. Небо заволокло черными тучами, а потоки дождя были такими мощными, что сквозь них с трудом можно было разглядеть противоположный тротуар.
— Мало от меня толку, да? — извиняющимся тоном спросил Билл.
— Ну что ты, Билл?! Ты мне очень помог. Порой человеку необходимо, чтобы его просто кто-то выслушал. Эх, были бы у меня не девки, а пацаны... Сунул бы им по десятке и отправил автостопом в Калифорнию на все лето. А уж к сентябрю я бы постарался уладить все проблемы.
— Ты серьезно? — недоверчиво уставился на Хока Хендерсон.
— Абсолютно. Со мной отец так поступил, когда мне было шестнадцать. Я доехал автостопом до Санта-Моники, устроился там на рыболовецкое судно и за лето накопил достаточно денег, чтобы вернуться домой на автобусе. Я тогда прекрасно провел лето, хотя в океане купаться было невозможно. Вода жутко холодная. Но девочек ведь автостопом путешествовать не отправишь... Постараюсь на будущей неделе подыскать им какую-нибудь сезонную работенку. Если девчонки будут весь день заняты на работе, то у них просто не останется времени на то, чтобы вляпываться в неприятности.
— Я, наверное, смогу тебе в этом помочь, Хок. У Марии куча связей. Сью Эллен получит разрешение на работу без всяких проблем, поскольку ей уже шестнадцать, а вот с трудоустройством Эйлины придется попотеть... Вариантов для нее немного — нянька, или там сиделка... Четырнадцатилетним разрешение на работу не выдают.
— Ладно, что раньше времени печалиться? Я займусь этим только на той неделе. Но я буду благодарен тебе, если удастся что-то подыскать для Сью Эллен.
— Я поговорю с Марией.
— Пить еще будешь?
— Нет, пожалуй. Если честно, то я чувствую себя немного виноватым перед Гонсалесом. Я тут с тобой пивком балуюсь, а ему подсунули тройное убийство в Городе Свободы. От Слейтера, сам понимаешь, толку никакого. По-моему, он для Тедди только обуза. Представляешь, этих троих несчастных черномазых кто-то связал по рукам и ногам проволокой, а потом расстрелял с порога из автомата. То, что убийца стрелял с порога, уже выяснено наверняка — по расположению стреляных гильз, и по тому, что на теле жертв нет пороховых ожогов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Договорились. Но учтите, что по понедельникам практически все рестораны в Гейблз закрыты.
— Мы можем поужинать и в другом месте. Я знаю один очень приличный ресторан в Калле Очо. Вам нравится испанская кухня? Именно испанская — я не имею в виду кубинскую стряпню.
— Они во все блюда кладут столько чеснока...
— Понятно. Тогда предлагаю рыбный ресторан.
— Я не привереда, — поспешно пояснила Лоретта. — Просто они кладут с блюдо чеснок, даже если ты их заранее попросишь этого не делать.
— Ну и Бог с ним, с этим испанским рестораном. У меня действительно есть на примете заведение, где отлично готовят морепродукты... Кстати, чтобы не забыть: я разговаривал с вашим бывшим мужем. Он собирается кремировать Джерри.
— Вот как? А что, он уже забрал тело из морга?
— Нет еще. В прошедший четверг, насколько я помню, Джерри был двадцать шестым в очереди на вскрытие. А наши патологоанатомы делают в день максимум шесть-семь аутопсий — если только не появляется какое-нибудь срочное дело. Тогда они приглашают на временную работу патологоанатомов из майамских больниц. Если вы читаете газеты, то, наверное, уже знаете о перестрелке в отеле «Дескансо». Там было шесть трупов, так что у судмедэкспертов сейчас горячие деньки. Надо идентифицировать всех убитых, а они обезображены настолько, что...
— Я думаю, что Харольд известит меня о дате кремации. — Миссис Хикки было неприятно слушать про трупы. — Он вам что-нибудь про меня рассказывал?
— Нет, — солгал Хок. — А что?
— Просто Харольд втемяшил себе в голову, будто я и Джерри... В общем, вы понимаете. Но это полный бред. Меня ни за какие деньги не заставишь крутить любовь с типами вроде Джерри.
— Нет, миссис Хикки, Харольд ничего такого мне не говорил, — сказал Хок. — Но я сам прошел через развод, Лоретта, и могу со всей ответственностью заявить, что развод очень меняет людей. Меня самого тогда жена обвинила в любовной связи с одной молодой женщиной из Гроув. А я в то время работал по четырнадцать часов в сутки, так что на адюльтер у меня не было ни времени, ни сил. И денег на то, чтобы снять номер в мотеле — тоже не было.
— Я вас понимаю. Мне самой порой приходится торчать в магазине круглые сутки. Вот сегодня, например, я готовлю несколько траурных венков. Жалко, что в Майами умирает так мало народу... — Лоретта, спохватившись, прикусила язык и покраснела. — Я имела в виду совсем не то, что вы подумали, сержант.
— Я прекрасно понял, что вы имели в виду, миссис Хикки. И готов пожелать вам множество пышных похорон. Кстати, погребением праха Джерри будет заниматься похоронное бюро Минроу. Так что если вы хотите дать объявление в газете, или там пригласить друзей Джерри, то вам придется все согласовать с Минроу.
— Я никого не знала из друзей Джерри. Я пыталась составить список его знакомых, как вы просили, но так и не вспомнила ни одного его приятеля. Но Минроу я все равно позвоню. Даже на кремации нельзя обойтись без траурного венка.
— Значит, договорились? Я заеду к вам домой в понедельник вечером, примерно в половине девятого. Если, конечно, не застряну в пробке.
— Договорились. — Лоретта перегнулась через прилавок, чтобы пожать Хоку руку на прощанье, но тот, ухватив Лоретту за протянутую руку, буквально выдернул ее из-за прилавка и, заключив в объятия, впился в губы миссис Хикки страстным поцелуем.
Из-за бамбукового занавеса послышалось тоненькое хихиканье. Хок выпустил из объятий Лоретту и поспешно направился к дверям.
Возвращаясь к автобусному гаражу, Хок решил заскочить в греческий ресторанчик. Он ограничился одной порцией салата, которая никак не могла утолить его голод, но Хок, помня о предстоящем ужине, решил все-таки диету не нарушать. Расплатившись с официантом, Хок подошел к стойке, показал кассирше свой жетон и попросил разрешения воспользоваться телефоном. Хок набрал номер Хендерсонов, и на противоположном конце провода трубку снял сам Билл.
— Хорошо, что я попал на тебя, — сказал Хок. — Честно говоря, я думал, что ты еще не вернулся из зоопарка, поэтому позвонил наугад.
— А мы так и не сходили в зоопарк, Хок. Мария решила сводить детей вместо зоопарка в недавно открывшийся универмаг «Блумингдейл». Они там еще не были, а Марии буквально жжет руки дисконтная карта от «Блумингдейл». Они прислали ее Марии по почте буквально вчера.
— Ты должен был перехватить почту, Билл, и изрезать эту карточку на мелкие кусочки. Билл рассмеялся:
— Карточка оформлена на ее имя, а не на мое. Кроме того, у Марии сейчас море денег. Она умудрилась за три месяца дважды продать один и тот же дом, получив за него два раза по четыре тысячи комиссионных. Представляешь?
— Что-то я не понял, — признался Хок. — Как можно продать один и тот же дом два раза? Твоя супруга, часом, не мошенница?
— Да ты что?! — возмутился Билл. — Мария говорит что этот дом сам себя продает. Не надо ничего рекламировать, расписывать потенциальным покупателям его преимущества. Стоит людям ступить за порог, и они тут же обалдевают: весь интерьер дома отделан полированным кипарисом. Можешь себе представить стены из кипарисовых панелей, Хок? Короче, клиенты тут же накладывают в штаны от радости. Они покупают дом, въезжают в него, и тут выясняется, что дерево такое темное, что даже в дневное время в комнатах приходится включать свет. Конечно, панели запросто можно перекрасить, но тогда дом превратится в ничем не примечательное жилище. Естественно, на это новоиспеченные владельцы дома идти не хотят. Но проходит еще пара недель, и хозяйка, проведя в сумраке столько дней, впадает в депрессию. Поэтому владельцы продают дом и переезжают в новое место. Мария рассчитывает до конца года продать этот дом еще один разик.
— Ну и слава Богу. Зато тебе не придется платить по счетам от «Блумингдейл».
— Это точно... Что-нибудь случилось, Хок? Почему ты звонишь?
— Хотел поговорить с тобой. Может, встретимся с тобой в «Шэмроке», раздавим по бутылочке пивка?
— Давай. Но только мне надо сходить в хозяйственный, поглядеть на эти «торо».
— Что еще за «торо»? — спросил Хок.
— Газонокосилки такие. Похожи на мини-трактор. Я хотел купить такую, чтобы не бегать самому по газону вслед за тарахтелкой, а воображать себя комбайнером. Если я куплю «торо», то, возможно, сумею-таки заставить сына стричь газон. Честно говоря, тогда я и сам с удовольствием этим займусь.
— Ты скажи Джимми, что разрешишь ему стричь газоны на «торо» только после того, как он начнет мыться в душе после физкультуры, — посоветовал Хок.
Билл расхохотался:
— А вдруг это сработает? Мне ведь тогда уже вовек самому не покататься на газонокосилке.
— Билл, мне нужно с тобой поговорить, но я не хочу нарушать твои планы. Если ты собираешься в хозяйственный, то отложим разговор до понедельника.
— Я буду в «Шэмроке» через полчаса, Хок, — сказал Билл. — А «торо» могут и подождать. Мне просто надо было чем-то занять время до ужина, вот я и хотел сходить в магазин. Это не срочно.
— Спасибо, Билл. Значит, увидимся через полчаса в «Шэмроке».
Хок повесил трубку, поблагодарил кассиршу и отправился в гараж за своей машиной.
Он сегодня был доволен собой. Заходя в магазин к Лоретте, Хок и в мыслях не имел того страстного поцелуя, однако Лоретта показалась ему такой соблазнительной... Похоже, миссис Хикки тоже понравилось целоваться с Хоком. Если бы не эта чертова азиатка, то Хок с Лореттой посмаковали бы этот поцелуй еще пару минут. На долю секунды Хок вдруг забыл про дочерей и Эллиту; он уже готов был звонить Лоретте, чтобы перенести свидание с понедельника на сегодняшний вечер, но потом разум все же победил эмоции, и Хок, доехав до «Шэмрока», оставил машину на стоянке позади бара, запер дверцы автомобиля и вошел в заведение.
Глава 14
Светящийся циферблат в «Шэмроке» показывал 14 часов 30 минут. Хендерсон уже сидел за стойкой, потягивая светлое пиво. У дальнего конца стойки двое мужчин в костюмах-тройках оживленно беседовали об автомобилях. Судя по внешнему виду, они занимались продажей подержанных машин, но Хок точно знал, что это ребята из муниципальной полиции Майами. Из музыкального автомата доносилась песня Принса, которую заказали двое пожилых мужчин — один из них был следователем из управления по борьбе с наркотиками, другого Хок не знал. Старики, прильнув к автомату, напряженно вслушивались в песню, пытаясь разобрать слова.
Хок заказал себе кружку пива, после чего они с Биллом расположились в углу зала возле окна.
Хок рассказал Хендерсону о приезде дочерей, о беременности Эллиты и о том, что Санчес переселилась в «Эльдорадо». Неизменная улыбка Хендерсона не покидала его лица, но слушал он очень внимательно, ни разу не пригубив пива, пока Хок не закончил свой рассказ.
— Сейчас они в спортзале на Пятой улице, — сказал Хок, завершая повествование. — Там тренируется Тони Отеро. Я еще не придумал, что делать с девчонками, а тут еще и Эллита. Как мне быть, Билл?
— Видишь ли, Хок, поскольку все эти новости я узнал только что, то у меня времени на раздумья было еще меньше, чем у тебя. — Хендерсон хлебнул пива и продолжил: — Думаю, с Эллитой все будет в порядке. Вдали от родителей она находится в более здоровой обстановке, чем у них в особняке. Тридцатилетние женщины не должны жить с родителями, Хок. Если бы она забеременела пару лет назад, то ее, конечно, моментально уволили бы из полиции, но сейчас времена изменились. Она может продолжать ходить на работу до тех пор, пока ее беременность не станет бросаться в глаза, а затем спокойно уйдет в декрет. Теперь декретные отпуска оплачивают всем женщинам — и замужним, и матерям-одиночкам. Потом она родит, и уже через пару месяцев после родов опять выйдет на работу.
— А что мне сказать Уилли Браунли? И надо ли ему вообще об этом говорить?
— Хок, это не твои проблемы. Нам на спецзадание дано два месяца, а Эллита только на седьмой неделе. Никто в управлении даже не догадается о ее беременности в течение ближайших трех месяцев. Кроме того, Эллите самой решать, говорить ей с Браунли или нет. Ты не вправе принимать решения за нее, Хок. Мне кажется, беременность Санчес никоим образом не отразится на нашей работе. «Висяки» никакой серьезной опасности не представляют, а если вдруг и возникнет сложная ситуация, то мы с тобой вполне можем справиться с ней вдвоем. А Эллита пусть работает себе в офисе.
— Эллита не потерпит никаких снисхождении с нашей стороны, Билл. Она, конечно, не такая феминистка, как твоя супруга, но ни за что не позволит нам с тобой опекать ее только потому, что она залетела.
— В таком случае, — Билл улыбнулся еще шире, обнажив свои страшные зубы, — нам придется быть деликатными и нежными.
— В тебе столько же нежности и деликатности, сколько в урагане, Билл, — напомнил напарнику Хок.
— А сам-то? — возмутился Билл. — Заставляешь ее печатать отчеты, признания Морроу... Я бы мог и сам все напечатать, ты же знаешь.
— Эллита печатает вслепую, а мы с тобой тыкаем одним пальцем в клавиатуру и то и дело сажаем опечатки. Кстати, ты знаешь, что она спасла наши задницы? Помнишь, она начала плакать во время допроса Морроу? Оказывается, в диктофоне сели батарейки, и Эллита устроила все это представление только ради того, чтобы выйти из комнаты и заменить батарейки.
— Ни хрена себе! — восхитился Билл. — А я не знал. Думал, она просто пописать захотела не вовремя.
— Я и сам не знал, — сказал Хок. — Эллита сообщила мне об этом только прошлым вечером.
— В таком случае, майору Браунли ни в коем случае нельзя рассказывать про ее беременность. Нам нельзя допустить того, чтобы Браунли отнял у нас такого толкового напарника. — Билл покачал головой: — Как ты думаешь, Хок, она действительно была целкой и залетела при первой же попытке?
— Хотелось бы в это верить, Билл, но вряд ли... Ей же тридцать два года, и двадцать из них она живет в Майами. Прожить двадцать лет в Майами и остаться при этом девственницей?! Это просто невозможно, Билл. Я нисколько не сомневаюсь в честности Эллиты, когда она говорит, что виделась с этим... как его... Брюсом всего один раз, но наверняка Эллита и до этого с кем-нибудь трахалась хотя бы пару раз. Билл, она же училась в Шенендо Хай, потом в Саутвест Хай, а затем еще и в Майами-Дейд. Как можно девушке уцелеть, будучи окруженной похотливыми старшеклассниками и студентами?
— Ты сам-то понял, что сейчас сказал? — спросил Хендерсон.
— А что такого?
— А то, что у тебя две несовершеннолетние дочери, Хок. Четырнадцати и шестнадцати лет, если я не ошибаюсь? А ты уже разговаривал с ними о сексе? Если ты не проведешь для них курс ликбеза и не заставишь их принимать противозачаточные пилюли, то на твоей шее могут вскоре оказаться три беременные женщины, а не одна.
— Мне не хотелось бы даже думать об этом, Билл.
— Придется, Хок. Ты теперь настоящий отец, так что придется заняться воспитанием и просвещением дочек. Ты ведь не знаешь, рассказала им что-нибудь Патси об этих делах или нет. По всему Майами-Бич шастают прыщавые юнцы с круглосуточной эрекцией, которые могут уломать двух провинциальных девчонок из Веро-Бич на все что угодно.
— Хорошо, ты меня убедил. Я обязательно с ними поговорю. Будешь еще пиво?
— Сиди, я сам схожу. — Хендерсон встал из-за стола и направился к стойке. Хок, конечно, нуждался в советах, но не в таких же, черт подери. Хендерсон вернулся с двумя запотевшими кружками пива.
— Ты сам-то разговаривал со своими детьми о сексе? — поинтересовался Хок.
— Это не моя епархия. Пусть Мария с ними толкует. Может быть, через годик прочту Джимми стандартную лекцию. Вот насчет наркотиков я им уже прочистил мозги. Ты представляешь, Хок, травку курят уже в младших классах. Охренеть можно.
— Мне бы твои проблемы, Билл... Для меня сейчас самое главное — подыскать приличное жилье.
— Слушай, а почему бы тебе не воспользоваться кассой взаимопомощи? — вдруг осенило Хендерсона.
— Я кассе до сих пор должен. Я ведь занимал у них деньги на прошлогодний отпуск и на новый двигатель для «леманса». Думаю, сейчас мне все-таки будет полегче — уже не надо отдавать ползарплаты Патси.
— Хок, приходите-ка завтра вечером ко мне в гости, — предложил Билл. — Устроим небольшой пикничок на заднем дворе, пивка попьем... Я мигом выбью из головы Эллиты все ее мрачные мысли, вот увидишь.
— Как-нибудь в другой раз, Билл. Завтра мне весь день придется убить на поиски жилья. Но за приглашение все равно спасибо.
В это время полил обычный для июля ливень, и в баре резко похолодало. Бармен выключил потолочные вентиляторы, чтобы не заморозить клиентов окончательно. Хок взглянул в окно. Небо заволокло черными тучами, а потоки дождя были такими мощными, что сквозь них с трудом можно было разглядеть противоположный тротуар.
— Мало от меня толку, да? — извиняющимся тоном спросил Билл.
— Ну что ты, Билл?! Ты мне очень помог. Порой человеку необходимо, чтобы его просто кто-то выслушал. Эх, были бы у меня не девки, а пацаны... Сунул бы им по десятке и отправил автостопом в Калифорнию на все лето. А уж к сентябрю я бы постарался уладить все проблемы.
— Ты серьезно? — недоверчиво уставился на Хока Хендерсон.
— Абсолютно. Со мной отец так поступил, когда мне было шестнадцать. Я доехал автостопом до Санта-Моники, устроился там на рыболовецкое судно и за лето накопил достаточно денег, чтобы вернуться домой на автобусе. Я тогда прекрасно провел лето, хотя в океане купаться было невозможно. Вода жутко холодная. Но девочек ведь автостопом путешествовать не отправишь... Постараюсь на будущей неделе подыскать им какую-нибудь сезонную работенку. Если девчонки будут весь день заняты на работе, то у них просто не останется времени на то, чтобы вляпываться в неприятности.
— Я, наверное, смогу тебе в этом помочь, Хок. У Марии куча связей. Сью Эллен получит разрешение на работу без всяких проблем, поскольку ей уже шестнадцать, а вот с трудоустройством Эйлины придется попотеть... Вариантов для нее немного — нянька, или там сиделка... Четырнадцатилетним разрешение на работу не выдают.
— Ладно, что раньше времени печалиться? Я займусь этим только на той неделе. Но я буду благодарен тебе, если удастся что-то подыскать для Сью Эллен.
— Я поговорю с Марией.
— Пить еще будешь?
— Нет, пожалуй. Если честно, то я чувствую себя немного виноватым перед Гонсалесом. Я тут с тобой пивком балуюсь, а ему подсунули тройное убийство в Городе Свободы. От Слейтера, сам понимаешь, толку никакого. По-моему, он для Тедди только обуза. Представляешь, этих троих несчастных черномазых кто-то связал по рукам и ногам проволокой, а потом расстрелял с порога из автомата. То, что убийца стрелял с порога, уже выяснено наверняка — по расположению стреляных гильз, и по тому, что на теле жертв нет пороховых ожогов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30