Взявшись за руки, они направлялись к Центральному парку.
Слоун рассмеялась:
– Не дай тебе Бог попасть в зависимость от средств массовой информации. Когда они тебя любят, это замечательно, а если нет, то нужно иметь очень толстую кожу. Это единственный шанс выжить.
– Без них все равно не обойтись. Если поло станет таким же популярным, как и другие виды спорта, они нам понадобятся. Ведь у большинства обывателей сложилось представление о поло как о спорте богатых и для богатых. Эти люди не понимают, что зрителю посещение матча обходится не дороже, чем сходить на футбол.
Слоун сунула руки в карманы своего шерстяного пальто с погончиками.
– И в чем же состоит план?
– Для начала необходимо, чтобы Ассоциация поло США начала сотрудничать с Международной координационной группой. Эта спортивная коммерческая организация прекрасно зарекомендовала себя в работе с гольфом и теннисом. – Джордан остановился возле киоска у входа в парк, чтобы купить два хот-дога и две банки содовой. – Ты с чем будешь? – спросил он, доставая бумажник.
Налетел порыв холодного октябрьского ветра.
– С горчицей и квашеной капустой. – Слоун подняла воротник. – И возьми еще претцелей. Это как Эмпайр-Стейт-билдинг, без них просто нет Нью-Йорка.
Джордан рассмеялся:
– Знаешь, это даже забавно. Я ведь столько раз бывал в Нью-Йорке, а по-настоящему, кажется, вижу его впервые. – Он протянул ей хот-дог и содовую, затем повернулся к продавцу: – Две порции претцелей, пожалуйста. – Заметив, что тот доволен, Джордан подмигнул: – Хочу побаловать жену. Она беременна, только эту муру целый день и потребляет.
– Джордан! – Слоун стукнула его по руке.
– Еще раз ударишь, не получишь вечером ужина, – предупредил он.
– Классная перспектива! – Она откусила хот-дог. – А насчет прессы я советую подождать, пока тебя не проинтервьюирует какой-нибудь недоброжелательный репортер.
– У меня уже был один неприятный случай. – Джордан отправил в рот претцель. – Ты права, здесь они действительно хороши. – Он отпил из банки. – В прошлом году в Техасе меня интервьюировала одна дама. Пришла ко мне сразу после матча, и мы долго говорили. Я так старался, черт возьми, так горячо говорил о преданности делу, о жертвенности, о том, как это тяжело… Ну, в общем, все о нашем деле. И когда закончил, кажется, по-настоящему ее заинтересовало, пользуюсь ли я одеколоном «Поло». Я почувствовал себя так, будто меня облили дерьмом.
Слоун покончила с хот-догом.
– Вряд ли эта твоя репортерша была ангелом, но, по-моему, практически она безвредна. Если хочешь, я расскажу тебе по-настоящему ужасные истории.
Джордан поморщился:
– Как-нибудь в другой раз.
Они вышли на Грэнд-Арми-плаза, и Джордан обратил внимание на выстроившиеся у тротуара симпатичные конные экипажи.
– Я где-то видел рекламу: «Если не прокатился в нашем экипаже, считай, в Нью-Йорке не был», – сказал он. – Это они?
Слоун кивнула:
– Лет пятьдесят они заменяли лимузины. В фильмах тридцатых годов любовники встречаются в Центральном парке вечером и едут в таких экипажах. Включи телевизор в любой день, только попозже, и сам увидишь.
Джордан подмигнул:
– Поздно вечером у нас с тобой есть занятие поинтересней, чем смотреть по телевизору старые фильмы. – Бросив пустую банку из-под содовой в урну, он взял Слоун за руку. – А вот прокатиться по парку – это не такая уж плохая идея. Хочешь?
Слоун посмотрела на него и улыбнулась:
– Почему бы и нет?
Они сидели в экипаже, держась за руки и наслаждаясь видами парка, а кучер, миловидная девушка во фраке и в высокой шляпе, время от времени обращала их внимание на различные достопримечательности.
Когда они приблизились к отелю «Плаза», Джордан прижал к себе Слоун.
– Может, поужинаем здесь?
– Не возражаю. А в каком зале? «Торговец Вик»? «Эдвард»?
– Думаю, – его глаза лукаво блеснули, – мы закажем ужин в номер.
Проснувшись утром, Слоун не сразу сообразила, где находится. Затем до нее дошло: она провела ночь в номере Джейсона Филлипса, отца Джордана, в отеле «Плаза», и что это была за ночь! Слоун перевернулась на бок, собираясь обвить руками шею Джордана. Обнаружив его отсутствие, она очень удивилась и прислушалась, не шумит ли в ванной вода. Нет.
– Доброе утро, соня. – В дверях стоял Джордан, в брюках, но без сорочки и босой. В руках он держал поднос с едой. – Пожалуйте завтракать.
– А вчера, кажется, мы так и не поужинали. – Слоун отбросила назад свои спутанные волосы.
– Вчера? Да, вчера нам что-то расхотелось есть. И дела помешали, ты же помнишь. А как сейчас?
– Сейчас я умираю от голода, – призналась она. – Дай мне одеться…
– Никакой одежды, – категорично заявил Джордан, балансируя подносом на одной руке. – Позавтракаешь в постели.
– Номер не пройдет, – возразила Слоун. – Вчера с ужином наколол, теперь хочешь лишить завтрака?
– На этот раз я дам тебе поесть. Честное бойскаутское.
– Ладно уж, – нехотя согласилась она. – Что тут у тебя?
– У меня? Яйца, ветчина и сок. – Он поставил поднос ей на колени.
– А ты?
– А я уже… и готов продолжить вчерашнее. – Его глаза скользнули по округлостям ее тела, накрытого простыней.
Слоун взглянула на него с притворным осуждением.
– И как это ты ухитряешься играть в поло, когда твоя голова постоянно занята одним и тем же?
– Ешь, – сказал он, устраиваясь на постели рядом с ней. – Тебе надо набраться сил.
Она потянулась за соком.
– Ты действительно уже позавтракал?
– Конечно. Я ведь не сплю до полудня, как некоторые.
Слоун сняла крышку с одной из тарелок. Омлет с ветчиной никогда еще не казался ей таким соблазнительным. Быстро покончив с ним, Слоун потянулась к крышке меньшей тарелки.
– Что это?.. – Она онемела, увидев на тарелке колье с сапфировым солитером из витрины магазина «Картье». – Джордан, зачем…
Он улыбнулся:
– А что, на все должны быть причины?
– Нет. Конечно, нет. – Слоун взяла колье в руку, желая убедиться, что это не сон.
– Скажи, оно тебе нравится? – Джордан помог ей надеть колье.
– Я уже полюбила его, – тихо проговорила она. Ей хотелось добавить: «И тебя тоже», но Слоун только наклонилась к Джордану, положила руки ему на плечи и крепко его поцеловала.
К тому времени, когда они вспомнили о ее завтраке, все уже давно остыло.
– Я люблю его, Кэти, – растерянно призналась Слоун, отставив свой бокал.
Кэти сочувственно улыбнулась:
– Ты только что это поняла?
Они обедали «У Эрни», в шумном итальянском ресторане в Верхнем Вест-Сайде, весьма оригинально оформленном, – потолок подпирали коринфские колонны, и он был расписан змеями и прочими рептилиями, зато стены были совершенно голые. Правда, их в различных направлениях пересекали трубопроводы и кабелепроводы, покрашенные в соответствующие цвета, а на стене, ближней к выходу, висело несколько телефонов-автоматов. Так что интерьер ресторана на самом деле можно было бы назвать скорее «неоформленным». Но так уж повелось, что холостяки и незамужние женщины Верхнего Вест-Сайда считали это место своего рода местом водопоя.
– Но я не хочу его любить. – Слоун собрала вилкой макароны. Блюдо, которое они ели, называлось «волосы ангела». – Потому что боюсь страдать… когда потеряю Джордана.
– А почему ты должна его потерять?
– Ладно тебе, – отозвалась Слоун. – Ты же видела Джорди. Он молодой, красивый, богатый. Разве этого недостаточно? А если бы ты знала, как на него смотрят женщины… И какие женщины! Что называется, в самом соку. И любая упадет к его ногам, если он скажет хоть слово.
– Если бы ты ему надоела, вряд ли он подарил бы тебе такую вещь. – Кэти кивнула на колье с сапфиром, украшающее шею Слоун.
– Да, сейчас у нас чудесные отношения, не стану этого отрицать. Пожалуй, ему хорошо так же, как и мне… Но долго ли это продлится?
Кэти взяла свой бокал.
– Зачем задаваться ненужными вопросами?
– Пойми же, Джордану нужна свободная женщина, которая сопровождала бы его во всех поездках, помогала бы ему. – Слоун положила вилку. – Ему нужна женщина помоложе, способная рожать детей.
– То, что ему нужно с твоей точки зрения, и то, чего он хочет сам, это, вполне возможно, разные вещи, – возразила Кэти, сделав глоток кира. – Несколько месяцев назад у тебя, кажется, было все, что нужно. И что же, ты ощущала себя вполне счастливой?
– Кэти…
– Что Кэти? Ребенку, например, необходимо есть шпинат, он очень полезен, но ребенок хочет мороженого.
– Мне тридцать шесть, – грустно заметила Слоун. – Обзаводиться семьей, пожалуй, слишком поздно.
– Ты что, уже собралась на пенсию? – усмехнулась Кэти. – Я, например, не чувствую себя старухой, хотя на шесть лет старше тебя.
– И у меня сын. Десятилетний сын. Заводить сейчас ребенка…
– А почему нет? Вопрос только в том, хочешь ли ты ребенка?
– В том-то и дело, что не знаю, – призналась Слоун, помолчав. – Вроде бы не хочу, а как посмотрю на Джордана… – Она беспомощно пожала плечами.
– Может, тебе следует серьезно об этом подумать?
Слоун устало улыбнулась:
– Все разговоры об этом преждевременны. Во всяком случае, он не говорил, чтобы я перестала принимать таблетки… правда, спрашивал мое мнение по этому поводу.
– Значит, этот вопрос волнует его, – оживилась Кэти. – Неужели ты полагаешь, что мужчина, сомневаясь в прочности своих отношений с женщиной, станет обсуждать с ней вопрос о детях?
– Да, видимо, ты права.
– Знаешь, Слоун, ты не перестаешь удивлять меня. Как профессионал ты уверена в себе на все сто процентов, а вот как женщина проявляешь такую странную…
– Возможно, так оно и есть, – с улыбкой перебила ее Слоун. – По женской части я действительно оказалась слаба. Писать книжки куда легче, чем быть женщиной. – Она посмотрела на часы. – Ой… Я должна бежать!
– Без десерта? – удивилась Кэти. – Ты же так любишь эти фирменные шоколадные пирожные, которые подают «У Эрни».
Слоун пожала плечами:
– Сегодня придется отказаться. У меня примерка, и ее нельзя отложить, потому что у Джордана на сегодняшний вечер какие-то особые планы. Он загадочно на что-то намекал и просил, чтобы сегодня я надела какое-нибудь потрясающее платье.
На углу Первой авеню и Шестьдесят четвертой улицы есть шикарный китайский ресторан «Тетушка Юань». Попадая туда впервые, пораженный посетитель на несколько секунд застывает на месте, полагая, что оказался в волшебной индийской «черной комнате». Когда его глаза привыкают к полумраку, он видит изысканную обстановку, со вкусом подсвеченную оригинально расположенными светильниками, и розовые орхидеи у стен. Из стереосистемы самого высокого класса доносится великолепная негромкая музыка, причем отнюдь не китайская, как можно было бы ожидать, а классика. В данный момент звучал Моцарт. Владельцы ресторана поступили очень умно, взяв за основу международную кухню и лишь добавив к ней кое-что китайское. Благодаря этому и всему прочему «Тетушка Юань» имела репутацию китайского ресторана только для тех, кому китайские рестораны не нравятся в принципе.
– Ты должна обязательно попробовать омара, – посоветовал Джордан, просматривая меню. – Это одно из самых лучших здешних блюд.
Слоун улыбнулась:
– Сам-то ты пробовал?
Он кивнул и отложил меню.
– Я люблю китайскую кухню, потому бывал здесь довольно часто. Кажется, я попробовал все блюда, какие они готовят. А начал с того, что заказал «пробный» ужин – огромную тарелку с семью различными блюдами на пробу.
Джордану едва удавалось сосредоточиться на ужине или на чем-то другом. Он не мог отвести глаз от Слоун. Она выглядела потрясающе в платье из черного крепа с длинными рукавами. Оно облегало ее, как перчатка, подчеркивая каждый изгиб тела. Декольте проходило по диагонали, чуть выше грудей, и открывало левую верхнюю часть тела, скрытую под очень легкой черной прозрачной сеточкой. Причем грудь была едва прикрыта креповым цветком, окаймленным сверкающими черными блестками. На Слоун было лишь одно ювелирное украшение – колье, его подарок. Длинные волосы она завязала в свободный узел.
Джордан улыбнулся:
– Я уже говорил, как ты сегодня красива?
– Возможно, и говорил, не помню. Но не возражаю, чтобы ты повторил это столько раз, сколько пожелаешь.
– Тогда слушай: ты красивая, красивая, красивая… самая красивая на свете! – Джордан сделал паузу, затем продолжил: – Да, да, да! Красивая, и нет в мире никого красивее тебя!
Слоун зааплодировала:
– Замечательно!
Затем они приступили к ужину. Пища была отменная, но Слоун удивляло, что Джордан как-то странно приутих. Слоун казалось, что он все время за ней наблюдает, будто хочет что-то сказать и дожидается нужного момента. Она дважды спрашивала, в чем дело, но Джордан только качал головой и отвечал, что все в порядке.
Перед десертом Слоун сказала, что ей нужно позвонить.
– Тревис пошел сегодня куда-то с друзьями. Пойду проверю, вернулся ли он домой до наступления «комендантского часа».
– Моя мама тоже когда-то пыталась установить «комендантский час», – вспомнил Джордан. – Но это не помогло.
– Легко представляю себе, каким ты был в детстве. Наверное, сущим наказанием для родителей. – Она встала. – Скоро вернусь.
– Ага…
Слоун прошла в дамскую комнату, чуть-чуть подкрасила губы, оросила шею туалетной водой «Мажи нуар» и вышла позвонить. С облегчением услышав от Эммы, что Тревис не только дома, но уже крепко спит, она вернулась к столу.
Тарелки были убраны. На столе стояли два бокала шампанского и небольшой серебряный поднос с двумя «пряниками-гаданиями». Когда Слоун подошла, Джордан быстро схватил один пряник. Ей достался другой, оказавшийся разломанным.
– Зачем ты подсунул мне разломанный? – спросила она, усаживаясь. – Уже прочитал свое предсказание, и оно тебе не понравилось? Решил взять мое? Да?
– Пожалуйста, съешь свой пряник, – попросил он. Скорее даже приказал.
Она наморщила нос.
– Их вообще-то не едят. Нужно только разломить и прочитать, что тебя ждет впереди.
– А я их ем.
– Вот и замечательно.
– Слоун, пожалуйста, съешь этот чертов пряник! – Джордан говорил каким-то странным тоном. – Впрочем, делай с ним все, что хочешь.
Она внимательно посмотрела на Джордана и заставила себя улыбнуться:
– Я сделаю все, что угодно, лишь бы ты развеселился.
Слоун взяла пряник, и он тут же распался на две половинки. Внутри оказалась маленькая бумажка с надписью. Слоун прочитала: «Твое будущее такое же возвышенное, как и это безграничное небо».
– Ну вот, теперь я все знаю, – весело проговорила она и положила записку на стол. Заметив, что на обратной стороне тоже что-то написано, Слоун взяла записку и, перевернув, трижды прочитала.
«Выходи за меня замуж!» – вот что было там написано знакомым почерком Джордана.
– Ну и шутки у тебя, Филлипс! – проговорила она, подняв глаза.
Но Джордан не смеялся, даже не улыбался, а внимательно смотрел на нее, ожидая ответа.
– Но ведь это шутка, верно? – спросила Слоун слабым голосом.
Он не отводил от нее взгляда.
– Разве у меня насмешливый вид?
Она покачала головой:
– Нет.
Джордан потянулся через стол и накрыл ее руку своей.
– Итак, любовь моя, – нежно сказал он, – давай подведем итог. Куда нам двигаться дальше? Каков твой ответ?
Инстинкт подсказывал Слоун, что нужно бежать отсюда, и как можно быстрее, но она прошептала:
– Да…
Мартас-Виньярд, ноябрь, 1986
Бостонцы и обитатели полуострова Кейп-Код называли этот остров просто Виньярд, а Мартас-Виньярд он официально назывался в туристических справочниках. По преданию, это необычное название остров получил в XVII веке с легкой руки исследователя и основателя первых колоний Бартоломью Госнолда, обнаружившего здесь дикорастущий виноград. В те дни главным видом промысла здесь был забой китов. Ныне островок стал процветающим центром виноградарства и виноделия, славился одним из крупнейших в стране инкубаториев омаров и считался превосходным летним курортом. В летние месяцы население острова увеличивалось за счет отдыхающих примерно в шесть с половиной раз. Главные туристские объекты – Поселок Эдгара, Дубовая Роща и Виноградная Гавань – все в северной части острова. На его южном берегу более спокойно, здесь много частных владений с частными пляжами.
Владение Мунстоун, наиболее красивое место на самой южной оконечности острова, имело тридцать акров превосходной земли, огороженной высокой серой каменной стеной с внушительными черными коваными воротами. Большой, превосходно отреставрированный викторианский особняк, с качелями на веранде и живописными витражными окнами, был построен в середине XIX века. Стараниями Андреа Филлипс, матери Джордана, умной и образованной женщины, настоящей ценительницы искусства, дом был обставлен антикварной мебелью, частично изготовленной еще до Гражданской войны. Взгляд поражали огромные камины, кровати с балдахинами на четырех стойках, украшенные изысканными лоскутными покрывалами, и отменно удобные большие мягкие кресла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Слоун рассмеялась:
– Не дай тебе Бог попасть в зависимость от средств массовой информации. Когда они тебя любят, это замечательно, а если нет, то нужно иметь очень толстую кожу. Это единственный шанс выжить.
– Без них все равно не обойтись. Если поло станет таким же популярным, как и другие виды спорта, они нам понадобятся. Ведь у большинства обывателей сложилось представление о поло как о спорте богатых и для богатых. Эти люди не понимают, что зрителю посещение матча обходится не дороже, чем сходить на футбол.
Слоун сунула руки в карманы своего шерстяного пальто с погончиками.
– И в чем же состоит план?
– Для начала необходимо, чтобы Ассоциация поло США начала сотрудничать с Международной координационной группой. Эта спортивная коммерческая организация прекрасно зарекомендовала себя в работе с гольфом и теннисом. – Джордан остановился возле киоска у входа в парк, чтобы купить два хот-дога и две банки содовой. – Ты с чем будешь? – спросил он, доставая бумажник.
Налетел порыв холодного октябрьского ветра.
– С горчицей и квашеной капустой. – Слоун подняла воротник. – И возьми еще претцелей. Это как Эмпайр-Стейт-билдинг, без них просто нет Нью-Йорка.
Джордан рассмеялся:
– Знаешь, это даже забавно. Я ведь столько раз бывал в Нью-Йорке, а по-настоящему, кажется, вижу его впервые. – Он протянул ей хот-дог и содовую, затем повернулся к продавцу: – Две порции претцелей, пожалуйста. – Заметив, что тот доволен, Джордан подмигнул: – Хочу побаловать жену. Она беременна, только эту муру целый день и потребляет.
– Джордан! – Слоун стукнула его по руке.
– Еще раз ударишь, не получишь вечером ужина, – предупредил он.
– Классная перспектива! – Она откусила хот-дог. – А насчет прессы я советую подождать, пока тебя не проинтервьюирует какой-нибудь недоброжелательный репортер.
– У меня уже был один неприятный случай. – Джордан отправил в рот претцель. – Ты права, здесь они действительно хороши. – Он отпил из банки. – В прошлом году в Техасе меня интервьюировала одна дама. Пришла ко мне сразу после матча, и мы долго говорили. Я так старался, черт возьми, так горячо говорил о преданности делу, о жертвенности, о том, как это тяжело… Ну, в общем, все о нашем деле. И когда закончил, кажется, по-настоящему ее заинтересовало, пользуюсь ли я одеколоном «Поло». Я почувствовал себя так, будто меня облили дерьмом.
Слоун покончила с хот-догом.
– Вряд ли эта твоя репортерша была ангелом, но, по-моему, практически она безвредна. Если хочешь, я расскажу тебе по-настоящему ужасные истории.
Джордан поморщился:
– Как-нибудь в другой раз.
Они вышли на Грэнд-Арми-плаза, и Джордан обратил внимание на выстроившиеся у тротуара симпатичные конные экипажи.
– Я где-то видел рекламу: «Если не прокатился в нашем экипаже, считай, в Нью-Йорке не был», – сказал он. – Это они?
Слоун кивнула:
– Лет пятьдесят они заменяли лимузины. В фильмах тридцатых годов любовники встречаются в Центральном парке вечером и едут в таких экипажах. Включи телевизор в любой день, только попозже, и сам увидишь.
Джордан подмигнул:
– Поздно вечером у нас с тобой есть занятие поинтересней, чем смотреть по телевизору старые фильмы. – Бросив пустую банку из-под содовой в урну, он взял Слоун за руку. – А вот прокатиться по парку – это не такая уж плохая идея. Хочешь?
Слоун посмотрела на него и улыбнулась:
– Почему бы и нет?
Они сидели в экипаже, держась за руки и наслаждаясь видами парка, а кучер, миловидная девушка во фраке и в высокой шляпе, время от времени обращала их внимание на различные достопримечательности.
Когда они приблизились к отелю «Плаза», Джордан прижал к себе Слоун.
– Может, поужинаем здесь?
– Не возражаю. А в каком зале? «Торговец Вик»? «Эдвард»?
– Думаю, – его глаза лукаво блеснули, – мы закажем ужин в номер.
Проснувшись утром, Слоун не сразу сообразила, где находится. Затем до нее дошло: она провела ночь в номере Джейсона Филлипса, отца Джордана, в отеле «Плаза», и что это была за ночь! Слоун перевернулась на бок, собираясь обвить руками шею Джордана. Обнаружив его отсутствие, она очень удивилась и прислушалась, не шумит ли в ванной вода. Нет.
– Доброе утро, соня. – В дверях стоял Джордан, в брюках, но без сорочки и босой. В руках он держал поднос с едой. – Пожалуйте завтракать.
– А вчера, кажется, мы так и не поужинали. – Слоун отбросила назад свои спутанные волосы.
– Вчера? Да, вчера нам что-то расхотелось есть. И дела помешали, ты же помнишь. А как сейчас?
– Сейчас я умираю от голода, – призналась она. – Дай мне одеться…
– Никакой одежды, – категорично заявил Джордан, балансируя подносом на одной руке. – Позавтракаешь в постели.
– Номер не пройдет, – возразила Слоун. – Вчера с ужином наколол, теперь хочешь лишить завтрака?
– На этот раз я дам тебе поесть. Честное бойскаутское.
– Ладно уж, – нехотя согласилась она. – Что тут у тебя?
– У меня? Яйца, ветчина и сок. – Он поставил поднос ей на колени.
– А ты?
– А я уже… и готов продолжить вчерашнее. – Его глаза скользнули по округлостям ее тела, накрытого простыней.
Слоун взглянула на него с притворным осуждением.
– И как это ты ухитряешься играть в поло, когда твоя голова постоянно занята одним и тем же?
– Ешь, – сказал он, устраиваясь на постели рядом с ней. – Тебе надо набраться сил.
Она потянулась за соком.
– Ты действительно уже позавтракал?
– Конечно. Я ведь не сплю до полудня, как некоторые.
Слоун сняла крышку с одной из тарелок. Омлет с ветчиной никогда еще не казался ей таким соблазнительным. Быстро покончив с ним, Слоун потянулась к крышке меньшей тарелки.
– Что это?.. – Она онемела, увидев на тарелке колье с сапфировым солитером из витрины магазина «Картье». – Джордан, зачем…
Он улыбнулся:
– А что, на все должны быть причины?
– Нет. Конечно, нет. – Слоун взяла колье в руку, желая убедиться, что это не сон.
– Скажи, оно тебе нравится? – Джордан помог ей надеть колье.
– Я уже полюбила его, – тихо проговорила она. Ей хотелось добавить: «И тебя тоже», но Слоун только наклонилась к Джордану, положила руки ему на плечи и крепко его поцеловала.
К тому времени, когда они вспомнили о ее завтраке, все уже давно остыло.
– Я люблю его, Кэти, – растерянно призналась Слоун, отставив свой бокал.
Кэти сочувственно улыбнулась:
– Ты только что это поняла?
Они обедали «У Эрни», в шумном итальянском ресторане в Верхнем Вест-Сайде, весьма оригинально оформленном, – потолок подпирали коринфские колонны, и он был расписан змеями и прочими рептилиями, зато стены были совершенно голые. Правда, их в различных направлениях пересекали трубопроводы и кабелепроводы, покрашенные в соответствующие цвета, а на стене, ближней к выходу, висело несколько телефонов-автоматов. Так что интерьер ресторана на самом деле можно было бы назвать скорее «неоформленным». Но так уж повелось, что холостяки и незамужние женщины Верхнего Вест-Сайда считали это место своего рода местом водопоя.
– Но я не хочу его любить. – Слоун собрала вилкой макароны. Блюдо, которое они ели, называлось «волосы ангела». – Потому что боюсь страдать… когда потеряю Джордана.
– А почему ты должна его потерять?
– Ладно тебе, – отозвалась Слоун. – Ты же видела Джорди. Он молодой, красивый, богатый. Разве этого недостаточно? А если бы ты знала, как на него смотрят женщины… И какие женщины! Что называется, в самом соку. И любая упадет к его ногам, если он скажет хоть слово.
– Если бы ты ему надоела, вряд ли он подарил бы тебе такую вещь. – Кэти кивнула на колье с сапфиром, украшающее шею Слоун.
– Да, сейчас у нас чудесные отношения, не стану этого отрицать. Пожалуй, ему хорошо так же, как и мне… Но долго ли это продлится?
Кэти взяла свой бокал.
– Зачем задаваться ненужными вопросами?
– Пойми же, Джордану нужна свободная женщина, которая сопровождала бы его во всех поездках, помогала бы ему. – Слоун положила вилку. – Ему нужна женщина помоложе, способная рожать детей.
– То, что ему нужно с твоей точки зрения, и то, чего он хочет сам, это, вполне возможно, разные вещи, – возразила Кэти, сделав глоток кира. – Несколько месяцев назад у тебя, кажется, было все, что нужно. И что же, ты ощущала себя вполне счастливой?
– Кэти…
– Что Кэти? Ребенку, например, необходимо есть шпинат, он очень полезен, но ребенок хочет мороженого.
– Мне тридцать шесть, – грустно заметила Слоун. – Обзаводиться семьей, пожалуй, слишком поздно.
– Ты что, уже собралась на пенсию? – усмехнулась Кэти. – Я, например, не чувствую себя старухой, хотя на шесть лет старше тебя.
– И у меня сын. Десятилетний сын. Заводить сейчас ребенка…
– А почему нет? Вопрос только в том, хочешь ли ты ребенка?
– В том-то и дело, что не знаю, – призналась Слоун, помолчав. – Вроде бы не хочу, а как посмотрю на Джордана… – Она беспомощно пожала плечами.
– Может, тебе следует серьезно об этом подумать?
Слоун устало улыбнулась:
– Все разговоры об этом преждевременны. Во всяком случае, он не говорил, чтобы я перестала принимать таблетки… правда, спрашивал мое мнение по этому поводу.
– Значит, этот вопрос волнует его, – оживилась Кэти. – Неужели ты полагаешь, что мужчина, сомневаясь в прочности своих отношений с женщиной, станет обсуждать с ней вопрос о детях?
– Да, видимо, ты права.
– Знаешь, Слоун, ты не перестаешь удивлять меня. Как профессионал ты уверена в себе на все сто процентов, а вот как женщина проявляешь такую странную…
– Возможно, так оно и есть, – с улыбкой перебила ее Слоун. – По женской части я действительно оказалась слаба. Писать книжки куда легче, чем быть женщиной. – Она посмотрела на часы. – Ой… Я должна бежать!
– Без десерта? – удивилась Кэти. – Ты же так любишь эти фирменные шоколадные пирожные, которые подают «У Эрни».
Слоун пожала плечами:
– Сегодня придется отказаться. У меня примерка, и ее нельзя отложить, потому что у Джордана на сегодняшний вечер какие-то особые планы. Он загадочно на что-то намекал и просил, чтобы сегодня я надела какое-нибудь потрясающее платье.
На углу Первой авеню и Шестьдесят четвертой улицы есть шикарный китайский ресторан «Тетушка Юань». Попадая туда впервые, пораженный посетитель на несколько секунд застывает на месте, полагая, что оказался в волшебной индийской «черной комнате». Когда его глаза привыкают к полумраку, он видит изысканную обстановку, со вкусом подсвеченную оригинально расположенными светильниками, и розовые орхидеи у стен. Из стереосистемы самого высокого класса доносится великолепная негромкая музыка, причем отнюдь не китайская, как можно было бы ожидать, а классика. В данный момент звучал Моцарт. Владельцы ресторана поступили очень умно, взяв за основу международную кухню и лишь добавив к ней кое-что китайское. Благодаря этому и всему прочему «Тетушка Юань» имела репутацию китайского ресторана только для тех, кому китайские рестораны не нравятся в принципе.
– Ты должна обязательно попробовать омара, – посоветовал Джордан, просматривая меню. – Это одно из самых лучших здешних блюд.
Слоун улыбнулась:
– Сам-то ты пробовал?
Он кивнул и отложил меню.
– Я люблю китайскую кухню, потому бывал здесь довольно часто. Кажется, я попробовал все блюда, какие они готовят. А начал с того, что заказал «пробный» ужин – огромную тарелку с семью различными блюдами на пробу.
Джордану едва удавалось сосредоточиться на ужине или на чем-то другом. Он не мог отвести глаз от Слоун. Она выглядела потрясающе в платье из черного крепа с длинными рукавами. Оно облегало ее, как перчатка, подчеркивая каждый изгиб тела. Декольте проходило по диагонали, чуть выше грудей, и открывало левую верхнюю часть тела, скрытую под очень легкой черной прозрачной сеточкой. Причем грудь была едва прикрыта креповым цветком, окаймленным сверкающими черными блестками. На Слоун было лишь одно ювелирное украшение – колье, его подарок. Длинные волосы она завязала в свободный узел.
Джордан улыбнулся:
– Я уже говорил, как ты сегодня красива?
– Возможно, и говорил, не помню. Но не возражаю, чтобы ты повторил это столько раз, сколько пожелаешь.
– Тогда слушай: ты красивая, красивая, красивая… самая красивая на свете! – Джордан сделал паузу, затем продолжил: – Да, да, да! Красивая, и нет в мире никого красивее тебя!
Слоун зааплодировала:
– Замечательно!
Затем они приступили к ужину. Пища была отменная, но Слоун удивляло, что Джордан как-то странно приутих. Слоун казалось, что он все время за ней наблюдает, будто хочет что-то сказать и дожидается нужного момента. Она дважды спрашивала, в чем дело, но Джордан только качал головой и отвечал, что все в порядке.
Перед десертом Слоун сказала, что ей нужно позвонить.
– Тревис пошел сегодня куда-то с друзьями. Пойду проверю, вернулся ли он домой до наступления «комендантского часа».
– Моя мама тоже когда-то пыталась установить «комендантский час», – вспомнил Джордан. – Но это не помогло.
– Легко представляю себе, каким ты был в детстве. Наверное, сущим наказанием для родителей. – Она встала. – Скоро вернусь.
– Ага…
Слоун прошла в дамскую комнату, чуть-чуть подкрасила губы, оросила шею туалетной водой «Мажи нуар» и вышла позвонить. С облегчением услышав от Эммы, что Тревис не только дома, но уже крепко спит, она вернулась к столу.
Тарелки были убраны. На столе стояли два бокала шампанского и небольшой серебряный поднос с двумя «пряниками-гаданиями». Когда Слоун подошла, Джордан быстро схватил один пряник. Ей достался другой, оказавшийся разломанным.
– Зачем ты подсунул мне разломанный? – спросила она, усаживаясь. – Уже прочитал свое предсказание, и оно тебе не понравилось? Решил взять мое? Да?
– Пожалуйста, съешь свой пряник, – попросил он. Скорее даже приказал.
Она наморщила нос.
– Их вообще-то не едят. Нужно только разломить и прочитать, что тебя ждет впереди.
– А я их ем.
– Вот и замечательно.
– Слоун, пожалуйста, съешь этот чертов пряник! – Джордан говорил каким-то странным тоном. – Впрочем, делай с ним все, что хочешь.
Она внимательно посмотрела на Джордана и заставила себя улыбнуться:
– Я сделаю все, что угодно, лишь бы ты развеселился.
Слоун взяла пряник, и он тут же распался на две половинки. Внутри оказалась маленькая бумажка с надписью. Слоун прочитала: «Твое будущее такое же возвышенное, как и это безграничное небо».
– Ну вот, теперь я все знаю, – весело проговорила она и положила записку на стол. Заметив, что на обратной стороне тоже что-то написано, Слоун взяла записку и, перевернув, трижды прочитала.
«Выходи за меня замуж!» – вот что было там написано знакомым почерком Джордана.
– Ну и шутки у тебя, Филлипс! – проговорила она, подняв глаза.
Но Джордан не смеялся, даже не улыбался, а внимательно смотрел на нее, ожидая ответа.
– Но ведь это шутка, верно? – спросила Слоун слабым голосом.
Он не отводил от нее взгляда.
– Разве у меня насмешливый вид?
Она покачала головой:
– Нет.
Джордан потянулся через стол и накрыл ее руку своей.
– Итак, любовь моя, – нежно сказал он, – давай подведем итог. Куда нам двигаться дальше? Каков твой ответ?
Инстинкт подсказывал Слоун, что нужно бежать отсюда, и как можно быстрее, но она прошептала:
– Да…
Мартас-Виньярд, ноябрь, 1986
Бостонцы и обитатели полуострова Кейп-Код называли этот остров просто Виньярд, а Мартас-Виньярд он официально назывался в туристических справочниках. По преданию, это необычное название остров получил в XVII веке с легкой руки исследователя и основателя первых колоний Бартоломью Госнолда, обнаружившего здесь дикорастущий виноград. В те дни главным видом промысла здесь был забой китов. Ныне островок стал процветающим центром виноградарства и виноделия, славился одним из крупнейших в стране инкубаториев омаров и считался превосходным летним курортом. В летние месяцы население острова увеличивалось за счет отдыхающих примерно в шесть с половиной раз. Главные туристские объекты – Поселок Эдгара, Дубовая Роща и Виноградная Гавань – все в северной части острова. На его южном берегу более спокойно, здесь много частных владений с частными пляжами.
Владение Мунстоун, наиболее красивое место на самой южной оконечности острова, имело тридцать акров превосходной земли, огороженной высокой серой каменной стеной с внушительными черными коваными воротами. Большой, превосходно отреставрированный викторианский особняк, с качелями на веранде и живописными витражными окнами, был построен в середине XIX века. Стараниями Андреа Филлипс, матери Джордана, умной и образованной женщины, настоящей ценительницы искусства, дом был обставлен антикварной мебелью, частично изготовленной еще до Гражданской войны. Взгляд поражали огромные камины, кровати с балдахинами на четырех стойках, украшенные изысканными лоскутными покрывалами, и отменно удобные большие мягкие кресла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32